Зона Смерти - Допрос с пристрастием

– Наша лаборатория исследовала очень много такого «материала». Мы выявили некоторые закономерности. Все знают, что иногда достаточно нескольких суток, чтобы труп человека преобразовался в ходячую машину. И опять же, все знают, что постепенно эта зараженная скоргами «личность» совершенствуется. Движения ходячего трупа становятся все более плавными, все более похожими на человеческие. Нет, еще никогда мы не встречали нанотехнической машины достигшей уровня человека. Но все-таки, согласитесь, по мере «взросления» этой ходячей жути, она становится все более развитой. При этом само тело продолжает гнить, мышцы отваливаться кусками, кожа ссыхаться, и тому подобное. Поверьте, господа, я в своей лаборатории наблюдал это и через экран, и непосредственно многие десятки раз. Тут вам до меня далеко.

– Короче, вот что мы определили. Условно, процесс переделки мертвеца в сталтеха, разбит нами на пять фаз. Нам, для наших новых экспериментов требуется образец в четвертой стадии. Стадии «гниения», или «преобразования» – это, как кому угодно.

– Извините, господин ученый, – не выдержал Глюк. – А как мы определим…

– Сейчас я все поясню, – поднял ладонь Кварод. – Показываю на экране. Вот – стадия «один», вот – «два», «три», и так далее. Вы скажете, между каждой соседней почти нет разницы. Да, внешне она очень незаметна. Именно поэтому мы снабдим вас специально разработанным прибором. Шкала его… или, как в данном случае… лампочки, будут сигнализировать, в какой стадии преобразования находится сталтех. Сразу поясню еще вот что.

– Как уже говорилось. Мы десятки раз выращивали этих гадов в специальных клетках. Проверяли все стадии. Просвечивали их сканерами. И так далее. Но нам сейчас нужен этот человекообразный механоид прошедший все стадии на воле. И вот еще что. Более всего, нас интересует его голова. Конкретно, мозг. Поясняю для того, господа сталкеры, чтобы вы, в процессе ловли, не увлеклись. А то начнете колотить его по головушке до нокаута. И нарушите самое для нас важное. Чем, кстати сведете на нет всю свою миссию. И соответственно, не получите оплаты.

– Э-э-э! – ожил Ведич. – Господин ученый. Но вот допустим, мы принесли этого урода. Отдаем вам. А вы водите своими «рентгенами» и говорите: «Тут то не так, тут сё». Как мы проверим, что вы просто не зажали оплату?

– Послушайте, господа сталкеры, – скривился Кварод. – Если уж вам не платить, тогда лучше вообще убить. Сами поймите. Отправим мы вас не солоно хлебавши. Вы ж всем встречным, поперечным расскажете, что с Ковчегом дел иметь никоим образом нельзя. Так ведь? Да еще и доведете, что и как для нас добывали. А Орден, он не спит. Он спит и видит, как бы нам подкузьмить.

– Хорошо! Успокоили, господин ученый, – унялся Ведич. – А то как-то…

– Продолжим! – снова повернулся к экрану Кварод. – Значит, мы вам дадим датчик. Он определит стадию «преобразования», и если она совпадает, то тогда вы приносите механоида к нам. Учтите, лучший вариант, это стадия номер «четыре» в начальной фазе, или в средней. А то в конечной стадии «четверки» всякое может случиться. Пока будет транспортировать, он – «бах» – и созреет до «пятерки». И тогда, опять же, вся миссия коту под хвост.

– А датчик определит эти подсекторы каждой из фаз? – поинтересовался Глюк.

– Да, определит. Он для этого прибору потребуется предельно близкая дистанция и некоторое время.

– Так-с… – вздохнул Глюк. – А использование «фрича» будет мешать этому сканированию, или не очень?

– Вопрос правильный, – прикусил губу Кварод. – Вообще-то жидкую субстанцию – «фрич» – мы вам применять разрешаем. Конечно, не обычный, а «облегченный», тот, что мы вам выдадим. Но, все же не увлекайтесь.

– Я спросил чуть о другом, – напомнил Глюк.

– Да я понял, господин сталкер, – повернулся к нему Кварод. – В общем, нет. После применения парализующей механоиды субстанции – «фрич», датчик будет не способен определить классификацию сталтеха. Так что…

– Так что, надо подкрасться к нему вплотную, да еще и постараться не повредить, провести измерения, а уже потом колошматить, – Ведич просто кипел.

– Да, что-то в этом роде, – развел руками Кварод. – Но ведь вам доводили сумму оплаты, так? Неужели, если бы дело было простое, мы бы разбрасывались деньгами? Да и вообще, взяли наемников со стороны?

– Тут резонно, – кивнул Ведич. – Просто жалко, что у нас в Пятизонье нет страхового общества. Неплохо бы перед таким серьезным делом оценить себя в миллион или три. Ладно, давайте уж далее, господин ученый. Это мы так, о своем, о женском.

– Приборов мы вам дадим, на всякий случай, не один, а два, – продолжил инструктаж Кварод. – Еще, вот карта нашей – Новосибирской зоны. Желательно поймать сталтеха вот здесь, или вот здесь, если брать в более широком радиусе. Мне долго объяснять вам, почему и зачем. Но, как уже говорилось, мы проводили всяческие тестирования достаточно долго. Если уж так надо, то вот. В этих участках, периоды «созревания» сталтехов идут в несколько замедленном темпе. Нам такое на руку. Да, и вам, как я понимаю. То есть, мы упрощаем вам задачу. В некоторой мере.

– Это честно, – серьезно кивнул Ведич. – Кто бы подумал о «ковчеговцах».

– Теперь еще нюансы, – продолжил лекцию Кварод. – Миссия ваша секретна, и будет не дело, если вы начнете слать мне сюда подробнейшие доклады. Не хватало, чтобы Орден перехватил, и поставил подножку. Мы вам дадим определенный срок. В него нужно уложится. Так что в эфир выйдите, когда будете уже вблизи периметра нашего Форта. Ну, или если случится что-то уж действительно из ряда вон.

– В Зоне, бывает, каждый час «из ряда вон», – ухмыльнулся Ведич.

– Тут вам лучше знать, – согласился Кварод. – Но теперь о кое-каких мелочевках…

И лекция-инструктаж продолжилась.

5. Работа по душе

ИПК Ведича начал работать еще до того, как Глюк успел добежать. Где-то на подходах грохнулся оземь прожженный насквозь Прохиндей. Потом еще парочка каких-то безымянных механоидов. Эти были вообще не человекообразной конструкции, но ведь Ведич занял удобнейшую позицию. Он разместился на сопке в снегу. Эксзоскелет его поменял цвет, и почти слился с рельефом. Портило дело только разное навесное оборудование. Оно так и осталось зеленоватым или черным. Правда, и снег вокруг тоже не был кристально чист и бел. По настоящему белого снега в Зоне не было никогда. Уже выпадая, снежинки приобретали серо-серебристый оттенок. Может, тут были виновны ядовитые испарения автонов, или весь воздух пропитался микроскопическими нанороботами, и снежинки собирали их по дороге. Никто, похоже, не знал. Разве что какие-нибудь ученые.

Со своей возвышенной позиции Ведич мог уверенно отстреливать не только высоких «прямоходящих», но и прочие машинки, прячущиеся за кустиками. Правда, прикрывая отход товарища, он был вынужден вначале обрабатывать не самые удобные для поражения, а самые потенциально опасные. Трудился Ведич методично, и на вид даже, как бы, неторопливо. Но это просто казалось Глюку. Ведь он не в шутку сдавал норматив «скоростное преодоление пересеченной местности в навороченном экзоскелете». Норматив он сдал, и, влетев на сопочку, тоже плюхнулся на снег в положение «стрельбы лежа». Ведич к тому времени полностью разрядил батарею «Карташа». Благо имелось запасное «сердце зверя».

Пока он менял батарею, за дело снова взялся Глюк. Где-то вдали остановился, задымил, и начал крутиться на месте небольшой колесный механоид с длинной выдвижной штангой, на которой был укреплено что-то напоминающее импульсную двустволку. Глюк сосредоточился, и на всякий случай, перебил этот коленчатый манипулятор. Потом он отключил виртуальный экран-развертку и осмотрел местность двумя глазами, разыскивая цели. После ратных трудов Ведича, скучный до того пейзаж с кустарником стал очень интересным, в плане разбросанных там и тут металлических объектов. Некоторые, подобно пораженной Глюком колесной машинке еще шевелились. Сейчас следовал оценить обстановку, для экономии боеприпасов. Не хватало растратить весь неприкосновенный запас, на уже выведенные из строя «чугунки». В то же время нельзя было и упустить из виду опасные.

Глюк, и в правду, отыскал несколько подобных. Он начал их обработку одновременно с перезарядившимся Ведичем. Так же, тандемом, они перелопатили группу насекомо-образных механоидов, которые жаждали пробраться на сопку просачиваясь прямо через метало-кусты.

– По-моему, мы отсюда можем сдерживать целый полк этих чугунных тарантасов, – предположил Ведич.

– Воистину так, брат мой, – вступил в дискуссию Глюк. – Никакого представления о стратегии или тактике.

– Кто-то еще бормочет, что эти ходячие сейфы разумны, – заявил Ведич, подкрепляя свое отношение к дебилам, повалившимся в пятистах метрах «прямоходом».

– Не разумнее пылесоса моей прабабки, заставшей еще СССР, – согласился с ним Глюк, одним выстрелом разобрав на запчасти что-то шестиколесное, неясного первично назначения.

– Послушай, друг, а может нам вступить в Ковчег навсегда? – сказал Ведич, создавая симметрично расположенную дыру, прямиком между фасеточными глазами, чего-то шестиногого, пробующего скакать между кустиками. – Там, вроде бы, платят за каждого уничтоженного механоида. Мы ведь озолотимся.

– Интересно, а как они подтверждают свои победы? – поинтересовался Глюк, отсекая колесо у какой-то невиданной ранее, и всего-то двухколесной штуковины. – Что надо принести в Форт «зеленым»? Колесико, лапку, кусок панциря или сплавленные процессоры?

– Не, так не пойдет, наверное, – не согласился Ведич, поджигая нечто скорпионообразное, с перископом на спине. – Так начнутся приписки и всякие другие нарушения. Я вот, с одной такой, например… – он как раз попал в нечто о четырнадцати колесах… – могу запчастей набрать столько, что мой портрет надо будет вешать в Форте «экологов» на доску почета.

– И как же быть? – спросил Глюк, уничтожая что-то малопонятное где-то в восьмистах метрах впереди.

– Думаю, обычный фото-контроль решит проблему. К каждому стрелку приставляем человека с видеокамерой, для отчетности, – предложил Ведич, разделывая очередью какаю-то длиннющую механическую штуковину, снабженную и лапами, и колесиками одновременно. – Жуть-то какая! – прокомментировал он, наблюдаемое через оптический прицел.

– Ты прав, – глубокомысленно согласился Глюк, наводясь на совершенно странного механоида, вроде бы с двумя головами. – Я не по поводу фото-фиксации. – Он плавно надавил курок. – Я по поводу, «жути». Ведь согласись, в последнее время всяких странных меха-монстров развелось просто не в меру.

– Угу, – отозвался Ведич несколько отрешенно. Он был занят: целился во что-то плохо различимое где-то в километре, не меньше.

Вот приблизительно таким образом сталкеры-разведчики развлекались еще минут семь-восемь. Затем, полежав еще некоторое время без дела, они окончательно убедились, что проблема с погоней решена окончательно. Значит, можно было трогаться дальше, не опасаясь за тыл.

6. Риск приемлемого уровня

Ведич с Глюком работали на Ковчег не впервые. А чего было, и вправду, не поработать? Риск можно было считать приемлемым. Да и что такое для сталкера риск? Это даже не просто обыденное, а ежесекундное дело. После катастрофы 51-го прошло всего-то чуть больше года. Пятизонье было еще не слишком исхоженным краем. В конце-концов, в отличие от былой Чернобыльской, оно включало в себя целых пять областей. Смерть, разной степени сложности, поджидала тут на каждом шагу. Можно было умереть, не успев понять, что к чему. Вполне получалось осуществить расставание с жизнью в составе целой команды, а можно и в одиночестве. Почти каждый эпизод перехода в небытие был по-своему экзотичен.

Однажды Ведич лично наблюдал как плохо знакомый ему сталкер, из молодняка, умудрился попасть в гравитационную «плешь-катапульту», а если более красиво, то «лестницу в небо». Создалось ощущение, будто парня просто выстрелило куда-то в верхотуру. Он тут же обратился точкой в вышине. Да и ту бы никто не сумел разглядеть, если бы несчастный не орал благим матом. До того, Ведич никогда не думал, что человеческий вопль можно вполне сносно расслышать с километра. Оказывается, вполне. Конечно, голосовые связки парень надорвать не успел. Поскольку его тут же вынесло ветерком в сторону от локального участка отрицательной гравитации, он оказался в обычном бытии одной «G». А тут уж его тривиальным образом разогнало и шмякнуло. Что делается с обвешанным снарягой человеком после падения с тысячи метров, потом можно было подойти и посмотреть всем желающим. Парень, с какого-то беса, до конца сжимал в руках автомат Калашникова. Так вот, этот самый автомат пробил его насквозь. Причем, двигался он сквозь грудную клетку и прикладом вперед. Ускорение девять и восемь десятых метра за секунду – серьезная штукенция.

Это было даже похуже, чем смерть, которую Ведич наблюдал при пересечении Барьера. Тоже, «Физика наяву в иллюстрациях». В Барьере, как известно, три тех же «G». И людям там, ох, как тяжко. Причем особенно тяжко случалось поначалу, пока не стали применять разгрузочные костюмы. А мужичок, с которым случилось несчастье, был явно чрезмерно упитан. Понятно, те, кто взялся его переправить, рисковали. Но тут риск другого рода. Не своей же жизнью. И здесь, кто как воспитан. Те, кто привык чужими, обычно перед таким делом, типа переправы «туда», либо «обратно», берут деньжата вперед.

Короче, у мужичка «разгрузка» отказала прямо во время максимума тяжести. Ну и вот. В мужике было в нормальной «G» килограммов сто шестьдесят. Как-то он к этому бремени попривык, и считал, что так и надо. Ну, а теперь это дело скачком умножилось втрое. В итоге получаем сразу четыреста восемьдесят. Минус пятнашку, которую он потерял потея до того. Но зато, плюс девяносто кг амуниции. В смысле, изначальные тридцать. Короче, тут еще и «Арифметика – трагические цифры». Как эту тушу вынуть в нормальный мир, если каждый вокруг сам себя ели-ели волочит? Ведь большие вещи тут переносят как? Разбирают на малые части, несут скопом, потом собирают, и все дела. Но мужик-то тушка цельная. Тут руки, ноги отдельно не вынесешь. Да и сколько теперь каждая нога потянет?

Благо смотреть на его муки пришлось не слишком долго. Распластался он, что та медуза. Попробовал пару раз подняться, но потом это вылилось только в дрожание пальчиков. Оказывается, мышцы запястья еще как-то с делом справляются, а уже всякие дельтовидные и трицепсы, те уже никак. Но скоро и грудные перестали нормально работать. Ибо попробуй ребрами с наслоением жира поворочай хотя бы раз по двадцать в минуту. А может, сердечко первое сдалось. Тоже ведь тот еще труд, проталкивать через клапаны потяжелевшую втрое кровь. В общем, процесс взаимосвязанный. И наверное, какие-нибудь патологоанатомы много бы дали, чтобы покопаться в этом дядечке опосля. Определиться, какой из сердечных желудочков сдох первым, и достигала ли насыщенная кислородом кровь мизинцев на ногах, или же доходила только до коленей. Никто, разумеется, дядечку докторам на исследование не отнес. Так он и остался гнить на той подземной тропке не оприходованный.

Так вот, это только касательно смертей в плане повышенного тяготения. А сколько в Пятизонье опасностей иной специфики? Короче, риск для сталкера – дело повседневное до жути. Ну, а в плане сотрудничества с Ковчегом, попросту добавлялся еще некий процент неопределенности. Тоже специфический такой, с особым душком. Ведь все в Зоне ведали (кроме тех, понятно, кто попадался), что «зеленые» вовсю пользуют рабов. Причем не только в плане тяглово-рабочей силы, а даже как подопытных, в экспериментах. Вот туда бы Ведичу точно попадать не хотелось. Уж лучше, и вправду, шлепнуть в землю-маму без парашюта, чем помирать от изощренного варварства. Никак не жаждется, чтобы на тебе, какая-нибудь докторская шайка-лейка проверяла свои анатомические воззрения.

«Уважаемы коллега, вот, посмотрите, у этого оперируемого, почему-то не срастаются полушария, когда я резанул по мозолистому телу. А вот у этого, наоборот, глядите!» «О, как интересно, коллега! Да, тут вполне можно защитить диссертацию. А подайте как мне пинцетик, любезный собрат-консультант». Нечто в таком ракурсе.

Но с другой стороны, если уж Ковчег обращался к наемникам, то тут дело было явно рисковое. А значит, высокооплачиваемое. То есть такое, где собственные егеря «экологов» почему-то не справились. Значит, сама рискованность операции повышалась в разы. Но зато, уменьшался другой вид риска. Ведь сталкерская судьба могла протаскать по Зоне неделю кряду, а прибыли по выходу – ноль. А что? Бывало и такое. Артефакты все же не валяются на каждом шагу. Да и конкуренция с каждым месяцем увеличивалась. Ну, а работа на большую корпорацию, явно подразумевала нечто стоящее. В конце-концов, в Форте был целый штат исследователей, и вероятность отрыть где-то что-то важное, была у них куда выше, чем у сталкеров-одиночек. Вот Ведич и не отказывался от ведения дел с Ковчегом. Да и совместно с Глюком они работали на «зеленых» не в первый раз. Риск оставался на приемлемом уровне.

7. Испытание техники

– Механоида зришь? – спросил Ведич. – Вон он, на «два часа»!

– Да, наблюдаю, – кивнул Глюк. При этом его туловище качнулось на удлиненных ножных сегментах экзоскелета. – Жирная, упитанная железом сволочь. Что, прикончим?

– Спрашивается: зачем? – поинтересовался Ведич. – Мы с тобой что, уже совсем в Ковчег записались? Это у них хобби – развинчивать каждую шастающую «чугунку». А у нас с тобой зарядов не хватит.

– И то верно, – согласился Глюк.

Механоид был среднего размера, метра три в длину. Напоминал собой скорпиона. Только лап у него было больше, а хвост наличествовал совсем жалкий, недостойный такой хвостик.

– Вот интересно, – сказал, разглядывая чудище, Глюк. – Ну, лазают всякие экскаваторы. Ну, там автомобили. Это уж как-то понятно. Ожили как-то волшебно, или их скорги выстроили по готовому образцу. Но вот такая хрень откуда выползла? Скорпионы у нас в Новосибирске не водятся. Вроде ж даже в других локациях тоже не тот климат. Разве что в Крыму? Не знаешь, на Украине скорпионы есть?

– Слушай, зоолог любитель, – прервал разглагольствования Ведич. – А давай-ка, испытаем наш приборчик.

– Так это ж тебе не сталтех, – удивился Глюк.

– Вот и испытаем. Давай только подберемся чуть ближе.

– Ладно. Я уж его на прицел, на всякий случай, возьму.

Сталкеры потихонечку двинулись вперед. Подобравшись метров на пятьдесят к «скорпиону» они замерли. Притихли за сугробом. Но механоид на них совершенно не реагировал, делал что-то свое. А может, у него что-то перемкнуло во внутренностях. Кто их механоидов разберет? И вот теперь он просто, напросто вытаптывал в округе снег.

– А говоришь, не сталтех, – шепнул Ведич. – Еще какой сталтех. Пятую марку показывает.

– Иди ты?! – Глюк реально удивился. – А может, тут в снегу где-то настоящий притаился? Ты поводи по округе.

– Уже поводил. Механоид это.

– Может, прибор сгорел? Дай-ка, я свой достану. Зверя подержи на мушке, Ведич.

– Держу.

Глюк извлек свой собственный датчик. В самом деле, когда направление раструба совпадало с мехаоидом, зеленый глазок на указателе «пять» начинал слабо подмигивать.

– У меня мигает, неровно светит, – доложился он.

– Может, это он на дистанции врет, а вблизи будет тип-топ? – предположил Ведич.

– Я бы не стал подходить к этой дряни вплотную, – сказал Глюк. – И тебе не советую. Мне тут раненых, а то и убитых не хватало.

– Это есть мысль – порождение твоего ума, – констатировал Ведич. – Сейчас проверим. Хлопну я эту крошку.

– Ну, ты кадр. – Глюк быстро убрал прибор и тоже схватился за «импульсник». – А еще кто-то тут вякал о нехватке патронов.

«Карташ» Ведича разрядился в механоида и заглушил сетования Глюка.

«Меха-скорпион» дернулся. Однако не свалился: у него было слишком много ног. Пришлось вмешаться Глюку. Но даже получив два шикарных прожига в бочину, механоид все равно попытался развернуться к своим обидчикам. Два импульсных пулемета ударили еще и еще. Одновременно стрелки поменяли позицию. Потом Глюк прицельно снес механоиду две передние ноги. Тот просел, попытался еще дернуться, но выстрел Ведича в лобовую часть добил живую машину.

– Вот теперь посмотрим, – произнес Ведич, подскакивая вплотную к жертве.

Подошел и Глюк, предварительно осмотрев окрестности.

Оказалось, что на мертвую машину прибор, выданный Квародом, не реагирует никак.

– Что и требовалось доказать, – подвел итог Ведич.

– Неплохой эксперимент, – сказал Глюк. – Только накладный. В плане траты зарядов. Может ты, сталкер Ведич, возжелал записаться в ученые? Прельстила тебя слава и почет в престижном фашистском гнезде?

– Не стони, – буркнул Ведич. – Подумаешь, чуток постреляли.

– Давай тогда, хоть поковыряемся в этих потрохах, – предложил Глюк. – «Сердце зверя» или еще что полезное, почему б не подобрать?

– Сомневаюсь я, однако, – посмотрел на продырявленную метало-зверюгу Ведич. – Уж больно сильно мы его разворотили, что б что-то найти.

– Давай, давай, не ленись. Не пропадать же добру, – сказал Глюк, извлекая из пристяжного бардачка инструменты. – Тем более, патроны мы порастратили, а у него смотри, какие боковые антенны. Самое то.

Теперь Глюк и вправду кромсал антенные шипы механоида на относительно равные доли сантиметров по пять в длину, а всю нарезку ссыпал в отдельную, притороченную к боковине «скелета» сумочку. Кто-то не слишком грамотный мог бы подумать, что сталкеру зачем-то понадобился металлолом, но это было не так. Основным оружием сталкеров-разведчиков являлся ИПК – импульсный пулемет Карташева. А штука эта, как известно, ценилась во всем мире не только за убойную силу, но и за свою всеядность. Это в плане патронов. Поскольку пули разгонялись не совсем в стволе, а как бы в системе электрических катушек, то вообще-то в качестве пуль годилось все что угодно. Главное, оно должно было быть приемлемой формы, токопроводящим и не слишком большим. Весьма желательна была и некоторая стандартизация размеров. Штуковины разного веса и формы и разгонялись бы в «импульснике» по-разному. Конечно, для прицельного огня и максимума удойной силы лучше всего соответствовали штатные пулеметные патроны, но вот при их отсутствии в дело шла толстая проволока, гвозди, нарезка ржавой арматуры, болты и даже гайки. Пусть вся эта мусорная коллекция выстреливалась не так далеко из-за слабой аэродинамики, однако подобные «богатства» получалось найти в самых неожиданных местах. И именно пополнением арсенала сейчас и занялся опытнейший сталкер Глюк. Вообще-то патронами их экспедицию снабдили под завязку, но мало ли что случается в Зоне.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.