О резолюции XVI съезда по национальному вопросу в "Кратком курсе" вовсе не упоминается. Новая История КПСС отмечает эту резолюцию -- "против великодержавного шовинизма, как главной опасности, и местного национализма" (стр. 428).
      В третьем разделе той же главы -- "Организаторская и политическая работа партии в условиях развернутого наступления социализма по всему фронту" -- авторы новой Истории КПСС сочли нужным сообщить о "контрреволюционных организациях", которые будто бы были раскрыты в 1930--1931 гг. Здесь названы: "Промышленная партия", "Трудовая крестьянская лартия" и "Союзное бюро РСДРП". В новом учебнике утверждается, что якобы члены этих организаций, "получая помощь от буржуазных государств, ... занимались вредительством и шпионажем, добивались свержения советской власти и восстановления капитализма в СССР" (стр. 435).
      Авторы Истории КПСС и ее заказчик -- Центральный Комитет КПСС -- не в состоянии привести хотя бы одно доказательство о "преступлениях" членов указанных организаций. Между прочим, недостаточно опытная прокуратура, создавшая судебный процесс против так называемого "Союзного бюро РСДРП" в 1931 г., неосторожно включила в число обвиняемых известного социал-демократа, эмигранта Р. Абрамовича, которому приписан тайный приезд в Россию для связи с "Союзным бюро". В действительности Абрамович как-раз в это самое время, когда он, по замыслу прокуратуры, должен был нелегально посетить Москву, присутствовал на одном международном социалистическом собрании, что было запечатлено и на фотографическом снимке ("Социалистический Вестник", Берлин 1931). Можно задать вопрос: зачем заказчикам новой Истории КПСС понадобилось упоминать об этих дутых судебных процессах против мнимых "врагов народа" и "вредителей"? Ведь об этих позорных для диктатуры процессах нет ни слова даже в "Кратком курсе" истории ВКП(б), составленном под непосредственным наблюдением Сталина. Ответ может быть только один: поскольку из поля зрения авторов нового учебника совершенно "выпали" судебные процессы против Зиновьева--Каменева, Бухарина--Рыкова и др., представилось необходимым упомянуть о других инспирированных органами ГПУ процессах, где не коммунисты, а люди других направлений фигурировали в качестве обвиняемых. Этого требовало "статистическое равновесие": так как в новом учебнике очень много говорится о "кулацких вредителях" и о вредителях вообще, то нужно было признать необходимыми сталинские судебные процессы, на которых, по предварительному заказу, коммунистическая "добродетель" должна была торжествовать, а "капиталистические пороки" получили бы заслуженное наказание.
      Для более полного освещения судебных процессов против "вредителей" авторы Истории КПСС могли бы привести дело "Союза освобождения Украины", которое разбиралось в Харькове весной 1930 г., причем на скамье подсудимых оказались члены Украинской Академии наук, профессора, писатели, бывшие министры Украинской Народной Республики, врачи, студенты. Обвиняемым приписывали планы ликвидации коммунистической диктатуры и создание независимого Украинского государства под властью "помещиков и капиталистов".
      Чем ближе изложение истории КПСС подходит к нашей современности, тем яснее становится слияние функций государственного аппарата и диктаторской партии в СССР, которая охватывает и контролирует все области политики, хозяйства, культуры. История КПСС превращается в перечень "достижений" (действительных и мнимых): где и когда построен тот или другой завод, и какую продукцию дает то или иное государственное предприятие, неизменно именуемое с обязательным эпитетом -- "социалистическое".
      Глава XII заканчивается "краткими выводами" с указанием на достижения в хозяйственной области во время первой пятилетки. Этот период, названный В. Г. Чемберлином "железным веком", в новой Истории КПСС описывается в идиллическом тоне: "Не стало безработицы в городе и нищеты в деревне. В стране осуществлялась подлинная культурная революция". При этом обойден молчанием голод в некоторых областях СССР и особенно на Украине и на Северном Кавказе в 1932--1933 гг. Этот голод был вызван политикой советской власти: запасы продовольствия были конфискованы у крестьян, и земледельцы были предоставлены голодной смерти. Об этом преступлении писал В. Г. Чемберлин (W. H. Chamberlin) в книгах "Исповедь индивидуалиста" и "Украина -- потонувшая нация", где он назвал голод 1933 г. на Украине "политическим голодом" (political famine). (The Ukraine a Submerged Nation, New York 1944).
      3. Проблемы внешней и внутренней политики в 1933--1937 гг.
      В главе XIII освещаются проблемы внешней и внутренней политики советского правительства в 1933--1937 гг. Авторы усиленно пытаются доказать читателю, будто бы советское правительство стремилось к сохранению мира в Европе и в других частях света, не упоминая при этом о попытках вождей ВКП(б) создать в свободных странах "народный фронт" коммунистов и социалистов для борьбы с "опасностью фашизма". В этом изложении авторы Истории КПСС совершенно отходят от традиционной политики большевиков, объявивших еще под руководством Ленина, что для коммунистов "социал-демократия -- главный враг". В немецком издании органа Коминтерна ("Kommunistische Internationale", Nr. 2, 1919) председателем этой организации Г. Зиновьевым была высказана следующая мысль: "Чем сильнее в какой-либо стране социал-демократия, тем хуже обстоит дело с положением пролетариата ... Старая официальная социал-демократия превратилась в орудие буржуазной реакции. Это не полемическая фраза, не преувеличение, а объективная, можно сказать -- научная истина". Открыв эту "научную истину", вожди Коминтерна приступили к соответственным действиям для разрушения социал-демократических партии в странах свободного мира. После победы фашизма в Италии в 1922 г. коммунистическая пропаганда при всяком случае выступала против социалистов, называя их "социал-фашистами". Не доверяя коммунистам, зная их враждебное отношение к демократическому строю, социалистические партии свободных стран, за исключением Франции и Испании, сочли невозможным "защищать демократию" в едином "народном фронте" с коммунистами, Авторы Истории КПСС сетуют на это, так как "раскол рабочего движения значительно ослабил силы противников фашизма и войны" (стр. 453). Странное превращение: "социал-фашисты", как еще совсем недавно презрительно называла коммунистическая пропаганда социалистов, неожиданно оказались в учебнике истории КПСС "противниками фашизма". Подобные противоречия не смущают, однако, авторов новой Истории, и они пишут все, что им угодно и выгодно в данный момент, не оглядываясь на прошлое.
      Нечто подобное случилось и с Лигой Наций: из орудия "англо-французского господства в Европе и Азии", как о ней говорят авторы новой Истории КПСС, эта организация в 1933 г. стала в глазах советского правительства пригодным оружием "для борьбы против агрессии" (стр. 454). Этим мотивируется в новом учебнике вступление СССР в Лигу Наций в 1934 г. Тем не менее авторы попрежнему обвиняют тогдашнее правительство Англии в помощи агрессивным планам Гитлера и утверждают, будто бы в то время "политика США потворствовала фашистским агрессиям" (стр. 454--455). Действительность была совсем иной. Политика советского правительства, имевшая целью вызывать конфликты между "империалистами", проявилась особенно ярко во время гражданской войны в Испании 1936--1938 гг. Авторы Истории КПСС говорят об этой войне очень мало. Между тем на гражданскую войну в Испании сильно влияло советское правительство, и поэтому испанские события в некоторой степени тоже являются частью истории КПСС. Советское правительство постаралось использовать гражданскую войну в Испании также и для того, чтобы испытать новые типы оружия Красной армии, которое поставлялось испанским республиканским войскам, для борьбы с итальянскими и немецкими "добровольцами", посланными в Испанию Гитлером и Муссолини. Скупо снабжая оружием республиканскую армию Испании, советское правительство хотело поставить испанское правительство в полную зависимость от СССР. Это вмешательство Москвы во внутренние дела Испании привело к чрезвычайному напряжению и борьбе в рядах республиканского фронта. Демократы не хотели мириться с террором коммунистов, и поэтому в республиканском лагере доходило до кровавых конфликтов. Когда в Москве увидели, что Гитлер путем новых агрессий готовится к переделу Европы и что ему в этом намерении мешает гражданская война в Испании, было решено прекратить посылать оружие испанским республиканцам. Это и решило исход кампании в Испании в пользу Франко, и развязало руки Гитлеру.
      Политика Сталина, часто скрытая даже от его ближайшего окружения, имела целью разрушить демократический строй в государствах Центральной и Западной Европы. Сталин понимал, что диктаторские правительства легко могут вызвать войну, а война может принести успех коммунистическому движению. Известный немецкий политик А. Рехберг (Rechberg) писал в 1946 г. в меморандуме, поданном Международному трибуналу в Нюрнберге, о своем разговоре в 1930 г. с генералом фон Шлейхером, выдающимся деятелем немецкого рейхсвера, а позднее -- премьером в предпоследнем правительстве Веймарской республики. Рехбергу Шлейхер сообщил, что он получил от Сталина совет -- действовать в согласии с Гитлером, которого Сталин ценил высоко как хорошего оратора. Ораторское искусство Гитлера, как известно, было направлено к разрушению демократического строя в Германии. Но Сталину было все равно. Он верил Шлейхеру, что тому удастся держать Гитлера в руках, то есть что Гитлер не начнет войны против СССР, с которым генералы рейхсвера были в тесном сотрудничестве (Протоколы Международного трибунала в Нюрнберге).
      К разрушению демократического строя в Германии Сталин шел последовательно и настойчиво, пользуясь, как своим орудием, германской коммунистической партией. Так, по указаниям из Москвы, немецкие коммунисты совместно с нацистами устраивали, начиная с 1929 г., общие демонстрации, в частности с целью свержения социал-демократического правительства в Пруссии. По предложению коммуниста В. Пика, члена прусского Ландтага, 56 депутатов-коммунистов и 162 нациста, выразили недоверие социал-демократическому правительству Брауна. Это произошло 3 июня 1932 г. Вследствие этого германское правительство фон Папена назначило для управления Пруссией "рейхскомиссара". То же самое случилось и в парламенте Германии: действуя в Рейхстаге единым фронтом, коммунисты и фашисты лишили парламент большинства. Это побудило президента Гинденбурга издать указ о назначении Гитлера председателем германского правительства. Таков был результат политики Сталина, считавшего, по заветам Ленина, социал-демократию "главным врагом".
      В связи с этой политикой "дальнего прицела", которую преследовал Сталин, стоит и его тактика в отношении гражданской войны в Испании: способствовать победе диктаторских режимов, взять Францию в тиски фашистских стран -- Германии, Италии и Испании, -- вызвать конфликт между "капиталистическими государствами", но оставить СССР в стороне от большой войны и сохранить силы Красной армии для позднейшей расправы над обеими воюющими сторонами. Об этой тайной политике советского правительства читатель ничего не узнает из нового учебника истории КПСС. По уверению его авторов, советское правительство действовало только для сохранения международного мира.
      Свидетелем и обвинителем политики советского правительства во время гражданской войны в Испании является Хесус Эрнандэс (Jesus Hernandes), один из наиболее влиятельных вождей испанских коммунистов в 1936--1939 гг. В своей книге "Великое предательство" (La grande trahison), изданной в Париже в 1954 г., Эрнандэс, член политбюро испанской коммунистической партии и министр в коалиционном правительстве Испанской республики, сообщает важные подробности, характеризующие отношение советского правительства к событиям в Испании. Эрнандэс приводит факты, доказывающие, что советское правительство хотело, чтобы гражданская война в Испании продолжалась возможно дольше. Поэтому Москва в начале гражданской войны в Испании не предоставила ее республиканской армии достаточно оружия для победы над сторонниками генерала Франко. Весной 1937 г. перевес оказался на стороне Франко, и в Москве почувствовали, что война в Испании может скоро закончится победой фашизма. Чтобы не допустить преждевременного окончания войны, советское правительство начало щедро снабжать оружием республиканскую армию, но одновременно предъявило республиканскому правительству Испании новое политическое требование: свержение правительства социалиста Каваллеро (Caballero) и учреждение нового правительства с участием коммунистов. Таким образом испанское республиканское правительство очутилось целиком под влиянием Москвы. В дальнейшем советское правительство увидело, что победа республиканцев в Испании могла бы преградить путь для соглашения с Германией Адольфа Гитлера. Сталин понимал, что такое соглашение развязало бы руки германскому диктатору для агрессивных действий в международной политике. Поэтому Сталин решил закончить гражданскую войну в Испании так, как это было выгодно Гитлеру: победой генерала Франко. "Чтобы облегчить с Берлином переговоры, Сталин вынес на рынок кожу испанской республики" -- пишет Эрнандэс.
      В связи с планами соглашения с Гитлером, которые лелеял Сталин с самого начала диктатуры в Германии, стоят и казни выдающихся советских маршалов в июне 1937 года. Эрнандэс приводит по этому поводу слова одного старого большевика: "Наиболее кровавая чистка, которую когда-либо испытала армия, имела причину не в каком-либо "заговоре", а в подготовке чудовищного советско-немецкого пакта". Как известно, расстрелянные маршалы во главе с Тухачевским, были противниками союза СССР с гитлеровской Германией.
      Во втором разделе XIII главы говорится о мероприятиях советского правительства для развития народного хозяйства. Сравнительно с "Кратким курсом", здесь уделено значительно больше места описанию роли политотделов при машинно-тракторных станциях и совхозах, которые были созданы зимой 1933 г. Рядом с пропагандным пустословием, обычным для авторов Истории КПСС, здесь приведено ценное определение действительных задач политотделов: "Колхозы были очищены от пробравшихся в них кулаков и других враждебных элементов" (стр. 458). Неимоверно живучий, неистребимый "кулак"! На это фантастическое существо коммунистическая власть сваливает вину за свою бездарность и некомпетентность при организации сельского хозяйства в СССР на принудительных коллективных началах. Фактически политотделы были помощью государственному аппарату для устрашения сельского населения, чтобы заставить земледельцев оставаться в колхозах и совхозах и работать за полуголодное вознаграждение. О "воспитательной" роли членов коммунистических политотделов в жизни сельского населения, как утверждают авторы Истории КПСС на 459 стр., говорить не приходится. Политотделы в 1934 г. были ликвидированы, -- их присоединили к районным комитетам партии. Трудно себе представить, чтобы 25 тысяч партийцев -- членов политотделов, смогли на протяжении одного года выполнить ту "воспитательно-организационную работу" среди сельского населения, которую им приписывает новый учебник истории КПСС.
      4. XVII съезд ВКП(б)
      Состоявшийся в конце января и в начале февраля 1934 г. XVII съезд ВКП(б) представлен в Истории КПСС несколько иначе, чем в "Кратком курсе", хотя общая тенденция обоих учебников направлена к тому, чтобы скрыть поражение Сталина на этом съезде. Большинство съезда шло за Кировым, который отстаивал линию примирения с крестьянством и политику некоторой "либерализации" режима. С другой стороны, не была одобрена политика Сталина, направленная на поддержку фашистских движений в Германии и Франции с целью разрушения там демократии и провоцирования войны между "капиталистическими государствами". Это поражение Сталина на XVII съезде партии было ознаменовано назначением Кирова секретарем ЦК партии, рядом со Сталиным, который был лишен титула "генерального секретаря". Бухарин был, против воли Сталина, назначен главным редактором "Известий". Тем не менее, поражение Сталина на XVII съезде в "Кратком курсе" скрыто, и его имя упоминается (на 305 --308 стр.) 13 раз. В новой Истории КПСС имя Сталина, в связи с XVII съездом, встречается только один раз, как докладчика о работе ЦК партии. Авторы торжествующе сообщают: "Партия пришла к своему съезду сплоченной и монолитной. Никаких оппозиционных групп на съезде не было. Идейно разбитые партией бывшие оппозиционеры Зиновьев, Каменев, Бухарин, Рыков, Томский и другие выступили с покаянными речами и прославлением успехов партии" (стр. 462).
      В новой Истории КПСС нет упоминания о дискуссии по национальному вопросу, состоявшейся на упомянутом съезде и отмеченной в "Кратком курсе" (стр. 307). В период, предшествовавший первой пятилетке, партийное руководство стремилось к соглашению с крестьянством. Поскольку крестьянство и национальная интеллигенция в нерусских областях СССР были главным образом носителями национального сознания, руководство ВКП(б) предоставляло в период нэпа некоторую возможность для развития культур этих народов, "национальных по форме, социалистических по содержанию". Давление партии на крестьянские массы в период принудительной коллективизации в 1929 г. вызвало в нерусских республиках Советского Союза сопротивление не только по линии социальной, но и национальной. В "Кратком курсе" это было названо уклоном "к местному национализму". Против этого "национализма", как "главной опасности", XVII съезд призывал всех членов партии бороться. Борьба должна была выражаться в ограничении развития культуры нерусских народов даже под фирмой коммунизма. По неизвестным соображениям новая История КПСС о проблеме "местного национализма", выдвинутой в докладе Сталина на XVII съезде ВКП(б), совершенно не упоминает. Следует отметить, что борьба с "местным национализмом", которую руководство ВКП(б) начало систематически проводить с 1933 г., вызвала многочисленные жертвы не только среди беспартийной интеллигенции Украины, Белоруссии, Кавказских республик, Туркестана и т. д., но и среди коммунистов этих республик.
      5. Убийство С. Кирова
      На стр. 463 Истории КПСС упоминается об убийстве С. Кирова 1 декабря 1934 г. в Ленинграде. В "Кратком курсе" подготовка покушения на Кирова приписана "зиновьевской оппозиции", которая будто бы была "объединенной троцкистско-бухаринской бандой наемников фашизма". Эта версия, пущенная в ход по указанию Сталина, чтобы опорочить его противников в партии, авторами нового учебника не повторяется. Об убийце Кирова, Николаеве, сказано только, что он "общался с некоторыми бывшими участниками зиновьевской антипартийной группы" (стр. 463). Следует отметить, что даже после обличительной речи Хрущева на XX съезде партии в 1956 г., в которой он раскрыл некоторые преступления Сталина, авторы нового учебника уклонились от сообщения правды -- об участии Сталина в подготовке убийства Кирова.
      Киров был очень опасным конкурентом для Сталина, и он был устранен при помощи агентов "Особого секретно-политического отдела органов государственной безопасности", организованного Сталиным в 1933 г. и подчиненного только ему лично. На участие Сталина в организации убийства Кирова Хрущев намекнул в своей речи на XX съезде КПСС: "Есть причина подозревать, что убийце Кирова, Николаеву, помогал кое-кто из людей, в обязанности которых входила охрана личности Кирова. За полтора месяца до убийства Николаев был арестован из-за его подозрительного поведения, но был выпущен и даже не обыскан. Необычайно подозрительно и то обстоятельство, что, когда чекиста, входившего в состав личной охраны Кирова, везли на допрос 2 декабря 1934 года, то он погиб во время автомобильной "катастрофы", во время которой не пострадал ни один из других пассажиров машины. После убийства Кирова руководящим работникам ленинградского НКВД были вынесены очень легкие приговоры, но в 1937 году их расстреляли. Можно предполагать, что они были расстреляны для того, чтобы скрыть следы истинных организаторов убийства Кирова".
      Смысл этих слов Хрущева ясен, -- они намекают на участие Сталина в подготовке убийства Кирова. Авторы нового учебника истории КПСС об этом, однако, "забыли". Указывая на мнимое общение убийцы Кирова "с некоторыми бывшими участниками зиновьевской антипартийной группы", авторы пытаются этим снять со Сталина обвинения в организации убийства Кирова. Единственным объяснением подобной трусости со стороны заказчиков нового учебника истории КПСС может быть их сознание, что они, несмотря на свое отрицательное отношение к преступлениям Сталина, являются наследниками и продолжателями его режима. Поэтому лучше не делать глубоких исследований преступлений Сталина и неясным намеком бросить тень подозрения на "бывших участников зиновьевской антипартийной группы".
      Несмотря на несомненное стремление авторов Истории КПСС всячески опорочить и унизить вождей оппозиции в партии, они все же не решились повторить рассказ "Краткого курса", как бухаринцы и троцкисты, "подонки человеческого рода ... состояли в заговоре против Ленина, против партии, против Советского государства уже с первых дней Октябрьской социалистической революции" (стр. 301).
      6. "Сталинская конституция" и некоторые события 1937--1941 гг.
      XIII глава Истории КПСС заканчивается прославлением "Сталинской конституции" 1937 г., которая названа по традиции "самой демократической из всех конституций, которые когда-либо существовали в мире" (стр. 474). Это утверждение трудно примирить со словами на стр. 473 учебника: "Дальнейшая демократизация общественного и государственного строя расширила и упрочила социальную базу диктатуры рабочего класса". Таким образом, диктатура неизменно признается неотъемлемой частью советского "демократизма".
      В главе XIV описываются события 1937--1941 гг., предшествовавшие нападению Германии на Советский Союз. До 1939 г. на внешнюю политику СССР имел влияние комиссар по иностранным делам Литвинов, который стремился поставить преграду агрессии Гитлера системой коллективной безопасности, в согласии с Францией, Англией и США. Эти попытки не имели успеха ввиду страха соседних с СССР государств, Польши и Румынии, перед вторжением Красной армии на их территорию. Правительство Чехословакии искало помощи против германской угрозы в союзе с СССР и у великих держав Запада. Однако Мюнхенское соглашение представителей Англии и Франции с Гитлером и Муссолини по вопросу о Чехословакии оставило эту республику на произвол судьбы. В связи с огромным перевесом сил на стороне Германии правительство Чехословакии не могло решиться на военное сопротивление агрессии Гитлера. Авторы Истории КПСС обвиняют, однако, "буржуазное правительство Чехословакии" в капитуляции перед Германией Гитлера. Чехословацкое правительство имело якобы возможность защитить независимость своей страны, "в чем ему была бы оказана поддержка Советским Союзом" (стр. 478). Эта воинственная фраза не имеет основания. Отделенный от Чехословакии территорией Польши и Румынии, СССР мог бы оказать помощь Чехословакии в 1938 г. только авиацией и то нарушая нейтралитет названных стран; или армии СССР должны были бы начать наступление на Румынию и Польшу с целью пробиться на Запад для защиты Чехословакии. Нереальность этого плана самоочевидна, однако авторы Истории КПСС пользуются фикцией для пропаганды, чтобы представить в благоприятном свете и "миролюбие" советского правительства, и готовность его к защите "малых народов".
      Второй раздел XIV главы касается работы партии "в условиях социализма" и XVIII съезда ВКП(б). Здесь находим утверждение, что перед второй мировой войной в советской стране уже был создан "социализм" и что СССР приступил к построению коммунистического общества, где производительные силы дадут возможность осуществить принцип труда и распределения: "От каждого по способностям, каждому по потребностям". Авторы учебника с гордостью говорят о победе "блока коммунистов и беспартийных" на выборах в верховные законодательные органы СССР в декабре 1937 г.: за этот блок голосовало 98,6% избирателей (стр. 483). Результаты этих выборов авторы называют "показателем подлинного единства советского общества, силы и жизненности социалистического демократизма, воплощенного в конституции СССР" (стр. 483).
      7. Роль Сталина "в осуществлении внутрипартийной и советской демократии"
      Контрастом для оптимистического утверждения на стр. 483, в корне противоречащего действительному положению в СССР, является описание гибельной роли Сталина в осуществлении "внутрипартийной и советской демократии". Авторы бросают упрек Сталину, что в его деятельности "появился разрыв между словом и делом, между теорией и практикой" (стр. 483). Этот разрыв состоял, во-первых, в том, что в теории Сталин признавал народ "творцом истории" и стоял за коллективное руководство в партии, но на практике многие важнейшие государственные вопросы решал сам и этим "содействовал распространению культа собственной личности". Единственно правильными авторы находят единоличные решения Сталина "в отношении отдельных элементов из разбитых оппозиционных групп троцкистов, зиновьевцев, правых, националистов", "поэтому государственные органы должны были принять в отношении их необходимые меры" (стр. 483--484). Следовательно, судебные процессы против "старых большевиков", организованные по приказу Сталина в 30-х годах, признаются вполне оправданными. С другой стороны, на стр. 484 Сталин обвиняется за его "ошибочный тезис" о неизбежности обострения классовой борьбы в СССР по мере продвижения к социализму. Этот "тезис" дал возможность Сталину объявить всех его противников в партии "классовыми врагами" и физически их уничтожить или наложить на них тяжелые наказания. Авторы Истории КПСС высказывают убеждение, что "ошибочный тезис" Сталина "послужил обоснованием массовых репрессий против политически разгромленных идейных противников партии. Репрессиям подверглись многие честные коммунисты и беспартийные, которые ни в чем не были виновны".
      Эти двусмысленные признания вины Сталина в истреблении большого количества "честных коммунистов и беспартийных" не выясняют основного вопроса: признают ли заказчики новой Истории КПСС Зиновьева, Каменева, Бухарина, Рыкова, Пятакова, Крестинского, Розенгольца, Чубаря и многих других выдающихся деятелей коммунистической партии "идейными противниками партии", или же они остаются для наследников Сталина "извергами из бухаринско-троцкистской банды" ("Краткий курс", стр. 331), которыми должны были заняться "государственные органы", с известным результатом -- смертной казнью, после жестоких истязаний и последующего унижения во время так называемых судебных процессов. К сожалению, пифический ответ авторов новой Истории КПСС оставляет читателю самому догадываться, кого из людей, уничтоженных сталинской юстицией, надо считать "честными коммунистами" и "идейными противниками партии", и кого -- "контрреволюционными элементами", в отношении которых "необходимые меры" государственных органов безопасности имели полное оправдание.
      Злодеяния Сталина в новом учебнике истории КПСС сваливаются на его помощников -- Берия и Ежова. При этом сообщается, что "за свою преступную деятельность Ежов и Берия понесли должное наказание". Сведения о расправе над Берия привезла из Москвы делегация французской социалистической партии, посетившая СССР весной 1956 г., во главе с сенатором Комменом (теперь уже покойным). Французским делегатам Хрущев сказал, что президиум ЦК КПСС, имея подозрения против Берия, пригласил его на специальное заседание и члены президиума подвергли его перекрестному допросу. Из допроса стало ясно, что Берия замышлял захватить власть в свои руки, и поэтому члены президиума, оставив Берия одного, вынесли постановление казнить его немедленно. Приговор привел в исполнение Микоян в помещении президиума ЦК КПСС. Заявление президиума ЦК КПСС об аресте Берия и предании его суду было издано уже после казни Берия ("Социалистический Вестник" 7--8, 1956 г.).
      Что же касается Ежова, то он исчез незаметно и наказан был не за свои злодеяния, а только потому, что сделался неудобен Сталину: "Мавр сделал свое дело" и должен был уйти. Благодарность и лояльность к товарищам за сделанные услуги не были свойственны характеру Сталина. Уничтожив руками Ежова своих противников, он свалил затем на Ежова вину за "перегибы", оживив таким образом старую легенду о "добром царе и лихих боярах".
      В новом учебнике говорится, что "подвергшиеся необоснованным репрессиям люди были в 1954--1955 годах полностью реабилитированы". Так как в списках реабилитированных нет имен Бухарина, Зиновьева, Крестинского, Рыкова, Чубаря, Гринько, Каменева и других выдающихся коммунистов, казненных по приказу Сталина за различные "уклоны", -- этим косвенно подтверждается, что наследники Сталина не признают казненных оппозиционеров идейными противниками, а считают их "контрреволюционными элементами", которые подлежали расправе со стороны "государственных органов". Разница отношения к казненным оппозиционерам в новой Истории КПСС и в "Кратком курсе" состоит в том, что в прежнем учебнике, при перечислении имен действительных или мнимых противников Сталина, уничтоженных в период "ежовщины", им произвольно приписаны самые нелепые преступления. В отличие от этого, заказчики нового учебника прячутся за общие неясные фразы. Однако даже при поверхностном анализе сказанного ими становится ясно, что они стремятся оправдать репрессии Сталина в отношении "старых большевиков" и им сочувствовавших. Известно, что месть Сталина была особенно жестокой по отношению членов XVII съезда ВКП(б) и членов Центрального Комитета, избранного на этом съезде. Хрущев сообщил в речи на XX съезде КПСС, что 70% членов и кандидатов Центрального Комитета, избранных на XVII съезде, по приказу Сталина были арестованы и расстреляны. Хрущев сказал также в той же речи, что из 1956 делегатов XVII съезда большинство (1108 чел.) "были арестованы по обвинению в контрреволюционных преступлениях".
      Заказчики и авторы нового учебника истории КПСС находятся в чрезвычайно затруднительном положении, оценивая деятельность Сталина: с одной стороны они не могут скрыть его преступления, которые приписывают его мании величия ("культ личности"); но с другой стороны, отрицая всего Сталина, они политически должны были бы "повиснуть в воздухе", отказаться от "социализма", созданного в эпоху диктатуры Сталина методами террора, принудительного труда, ценой голода и страданий миллионов граждан СССР.