Глава 8

Полночь приближалась мучительно медленно. В сумасшедшем доме было тихо, и только изредка в коридоре слышались шаги служителей. В комнате летчиков было только маленькое окошко под самым потолком. Дверь из толстых дубовых досок запиралась снаружи. Доктор Таре предоставлял полную свободу своим тихим пациентам днем, но он же заботился и о том, чтобы ночью они оставались в своих палатах.

Через дверь глухо донесся бой больших часов, стоящих в холле. Ту Хокс насчитал двадцать четыре удара. Полночь.

Маленькое сдвижное окошечко в двери открылось, и оба «пациента» вздрогнули. Ту Хокс сквозь прикрытые глаза видел конус света от карманного фонарика, скользящий от кровати О'Брайена к его собственной. В окошечке было видно широкое лицо — Кайзета, ночной служитель, делал обход. Окошечко закрылось. Ту Хокс слез с постели и подошел к О'Брайену. Тот, тихо посмеиваясь, встал.

— Ты думал, я буду спать в такую ночь?

Они оба были одеты. Им опять ничего не оставалось делать, как ожидать дальнейшего развития событий. Ту Хоксу вдруг захотелось, чтобы его пистолет был с ним. Они молча сидели на кровати.

Ждать пришлось недолго. Не пробило еще и половины первого, когда в коридоре послышался сдавленный вскрик, быстрые приближающиеся шаги, потом кто-то сдвинул засов двери. Ключом или отмычкой открыли замок, запор отошел; дверь распахнулась. Ту Хокс с О'Брайеном поднялись, не зная, что их ждет: спасение или смерть от пули. Снаружи появились шесть человек в масках. Судя по одежде, это были местные жители низшего класса. Четверо сжимали в руках револьверы, у остальных были ножи.

— Ту Хокс и О'Брайен? — хрипло спросил один из них. Он говорил с сильным акцентом.

Ту Хокс кивнул:

— Дайте нам оружие. Револьвер или хотя бы нож.

— Вам оно не понадобится. Теперь быстрее, у нас мало времени.

Двое побежали вперед, чтобы охранять вход. Мужчина, говоривший басом, жестом приказал следовать за ним. В конце коридора в луже крови лежал ночной служитель Кайзета с открытыми глазами и ртом. Лицо его было серо-желтым.

— Зачем они его убили, — огорченно сказал О'Брайен. — Бедный парень! Я не понял ни одного слова из всего того, что он мне рассказывал, но ему удалось рассмешить меня. Это был хороший человек.

— Не болтайте! — резко оборвали его.

Они спустились по лестнице и направились к выходу.

Охранники сообщили, что впереди дорога свободна. Ту Хокс с О'Брайеном последовали за остальными блодландцами и вышли через веранду наружу.

Город у их ног лежал в глубокой темноте. Только кое-где просвечивали одинокие окна. Луна скрылась за облаками.

Они спускались по широкой лестнице. Слева от нее, на подъездной площадке, ждали два автомобиля. Как только двое сопровождающих оказались внизу, в кустарнике что-то блеснуло, и ночную тишину разорвал звук выстрелов. Ту Хокс сбил О'Брайена с ног и бросился по ступенькам лестницы вниз.

Удар о землю был таким сильным, что у него перехватило дыхание. Чуть оправившись, он откатился в сторону, в тень под веранду. Из кустарника продолжали стрелять. Один из блодландцев, неподвижно лежал у лестницы, а другой, рядом с ним, вел ответный огонь. Ту Хокс предположил, что нападавшие — перкунские агенты. Они пришли с теми же намерениями, что и блодландцы, но несколько опоздали.

Наверху кто-то вскрикнул, и через секунду грузное тело рухнуло на землю рядом с О'Брайеном. Остальные блодландцы отстреливались, укрывшись за перилами веранды. Перкунцы, если это были они, похоже, поняли, что захватить чужаков не так-то просто, и перебрались поближе к машинам. В доме вспыхнули огни, и все кто был на веранде, превратились в великолепную мишень. Один из блодландцев хотел нырнуть в безопасность кустов и клумб, но его тут же подстрелили и он повис на перилах... Его револьвер упал на землю недалеко от Ту Хокса. Человек у подножия лестницы тоже затих.

Ту Хокс подобрал револьвер и подполз к двум ближайшим убитым блодландцам. Используя тела как укрытие, обыскал их сумки и карманы и нашел множество маленьких коробочек. Открыв одну из них, он нащупал плотно упакованные патроны. У патронов были картонные гильзы и медные капсули.

Ту Хокс забрал револьвер у убитого и сунул его в карман. Но сначала проверил оружие и заполнил шесть пустых камер новыми патронами. Позади него стонал и охал О'Брайен. Ту Хокс отполз к нему в тень.

— Я ранен, — хрипел сержант. — Рука онемела! Я истекаю кровью!

— Не говори глупостей, — сказал Ту Хокс. Он ощупал левую руку О'Брайена. Она была влажной и теплой.

— Со мной все кончено, — бормотал О'Брайен. — С каждым ударом сердца я становлюсь все слабее и слабее.

— Перестань скулить, — сказал Ту Хокс. — Мне кажется, ты считаешь, что умрешь, только потому, что тебе этого хочется. У тебя всего лишь ранение в мягкую часть руки и не очень глубокое. На, держи, — он вытащил второй револьвер и сунул О'Брайену.

Тот спрятал его в карман.

— Хорошо тебе говорить, ты не ранен.

Ту Хокс поднял голову и осмотрелся. На веранде осталось два человека. Один из блодландцев обернулся, чтобы выстрелом разбить лампу в доме позади него. Но не успел: его настигла пуля. Мужчина наклонился вперед и упал на пол, а его рефлекторно-сделанный выстрел попал в оконную раму.

Другой блодландец побежал к углу здания. Он бежал, низко пригнувшись, а пули противников градом щелкали по оштукатуренной стене. У самого угла, он вскинул вверх руки, упал, вытянувшись во весь рост, и так и остался лежать.

— Тех, за машиной, осталось еще двое, — прошептал Ту Хокс О'Брайену. — Похоже, они получили приказ захватить нас живыми или мертвыми. После такой перестрелки и неразберихи они убьют нас, как только обнаружат.

Он посмотрел в сторону машины. Если там и были люди, то они ничем себя не выдавали. Зато в в сумасшедшем доме царило оживление: хлопали двери, раздавались крики, визг, и наверняка кто-то из персонала уже вызвал полицию. А если и нет, то она сама явится сюда с минуты на минуту: такую пальбу сложно трудно оставить без внимания.

Ту Хокс ждал. О'Брайен снова начал стонать.

— Тише, тише... Потерпи... — попросил друга Ту Хокс.

Он еще раз подполз к мертвому у подножия лестницы и забрал у него длинный нож.

Из-за машины выглянул человек и побежал к углу веранды. Ту Хокс не стрелял. Он хотел бить наверняка, а в темноте и с такого расстояния это было почти невозможно.

Ту Хокс бесшумно вернулся в укрытие и стал наблюдать за чужими агентами. Из-за машины показался еще один, осмотрелся и побежал к другому углу веранды, туда, где в кустах прятались летчики. Ту Хокс крепко сжал нож; когда агент приблизился, выскочил навстречу и ударил.

Агент захрипел и упал. Вытащив нож, Ту Хокс снова отступил в тень веранды.

Второй агент тихо окликнул своего товарища. Ту Хокс также тихо и неразборчиво пробормотал в ответ несколько перкунских слов. Агент, казалось, ничего не заподозрил и покинул свое укрытие. Ту Хокс уверенно пошел ему навстречу. Он надеялся, что в такой темноте его примут за своего. Но незнакомец что-то крикнул и выстрелил. Ту Хокс успел броситься на землю; пуля просвистела над ним.

Агент побежал к машине. Ту Хокс бросился следом и настиг его, когда тот уже сел в машину. Стекло со стороны водителя было опущено и не представляло собой никакого препятствия. Нож пролетел через окно и вонзился в шею противника. Ту Хокс вытащил труп из машины и тут же забрался на место водителя.

К счастью, в библиотеке Таре он не раз видел изображения автомобилей и схемы их управлений — но на практике все обстояло иначе.

По бокам водительского сиденья было два коротких рычага. Правый регулировал скорость и направление движения, а левый заменял руль. Ту Хокс довольно долго дергал рычаги, пытаясь заставить машину подчиняться. Наконец он осторожно поехал вперед, направляя локомобиль к тому месту, где лежал на земле О'Брайен. Ту Хокс остановил машину и начал щелкать тумблерами на панели управления, пытаясь включить фары. Сначала заработали стеклоочистители, потом зажглись маленькие габаритные огни. Их оказалось достаточно, чтобы осветить фасад сумасшедшего дома, трупы на веранде, лестницу и подъездную дорогу. Ту Хокс позвал О'Брайена, который с трудом поднялся и равнодушно направился к локомобилю.

— Куда мы теперь едем? — спросил он у Ту Хокса, забравшись в машину.

Ту Хокс сам не знал этого. Он изучал указатели на панели управления. Они состояли из стеклянных цилиндриков с градуировкой, в которых красная жидкость находилась на разных уровнях. По-видимому, по ним можно было следить за наличием и количеством топлива, воды, уровнем давления и температурой пара. Указатели воды и горючего стояли на отметке «полно». О показаниях температуры и давления пара Ту Хокс судить не мог и решил полностью положиться на предохранительный клапан. Он направил машину на крутую, извилистую дорогу, ведущую к городу.

Из-за облаков появилась луна. Ту Хокс выключил фары и поехал по дороге, освещаемой лунным светом, к подножию холма. Обнаружив дорожный указатель, он вышел из машины, чтобы прочитать его. В этом мире было очень мало названий улиц и дорожных указателей, и то, что здесь вообще стоял указатель, говорило, что где-то рядом — главная дорога. В населенной части города чужак должен был или иметь при себе план города, или все время спрашивать дорогу, чтобы найти нужный ему дом.

Ту Хоксу приходилось видеть план города Эстоквы, и он постарался запомнить расположение и направление основных улиц и дорог. Сейчас они, судя по всему, находились в нескольких кварталах от главной дороги, ведущей на восток.

Он забрался в машину и медленно поехал дальше. Через несколько минут они достигли того места, где их дорога вливалась в главную транспортную артерию этой части города. Она была заполнена беженцами. Мужчины, женщины, дети, старики — с узлами, рюкзаками, чемоданами, телегами, лошадьми, быками, ручными тележками, и среди этой толпы — несколько грузовиков, тоже перегруженных скарбом.

На первый взгляд эта процессия казалась стихийной и неуправляемой. Но после того, как Ту Хокс ввел автомобиль в бесконечный поток людей, животных и транспортных средств, он увидел, что через каждые пятьсот метров стоят солдаты с карбидными лампами или ручными фонариками в руках и управляют движением. Первые постовые не останавливали их локомобиль, но Ту Хокса волновал вопрос, что же он будет делать, если их остановят и потребуют документы. Без документов их арестуют, и, может быть, даже расстреляют. Так что он дождался благоприятного момента и при первой же возможности свернул на отходящую в сторону от главной грунтовую дорогу.

— Это необходимо, мы должны были это сделать, — сказал он О'Брайену. — Оставаться на главной дороге было рискованно. Надеюсь, теперь мы не попадем в переплет.

— Мне все равно, — простонал О'Брайен. — Я медленно, но верно истекаю кровью. И больше ничего не могу с этим поделать. Я умираю.

— Я не думаю, что все настолько плохо, как тебе кажется, — сказал Ту Хокс. Но через минуту остановил машину и при свете карманного фонаря, который нашел в ящике под сиденьем, обследовал рану своего друга. Как он и ожидал, рана была поверхностной и неопасной, чуть побольше, чем обычная царапина, и немного кровоточила. Ту Хокс перебинтовал ее чистым носовым платком О'Брайена и поехал дальше.

Поведение О'Брайена заставило его задуматься. Сержант был хорошим солдатом, способным, храбрым и всегда пребывал в хорошем расположении духа. Но с тех пор, как стало ясно, что они в чужом мире, он изменился. Он постоянно думал о том, что скоро умрет. Ту Хокс считал, что это происходило из-за постоянного ощущения полной изоляции, оторванности и одиночества. О'Брайен был чужим в этом мире, он не понимал его. И обычно жизнерадостного сержанта одолела такая сильная ностальгия, какой, казалось, не испытывал еще ни один человек ни на одной из Земель. Он буквально убивал самого себя.

Ту Хокс в какой-то мере понимал друга. Чувство утраты у него тоже было велико, хотя он и меньше страдал от этих изменений, если все это можно назвать просто изменениями. Как потомок представителей двух несовместимых культур, находящихся в упадке, он не принадлежал ни к одной из них, и с недоверием относился к ценностям и моральным понятиям как одной, так и другой, и, по сути дела, в своем, родном мире был чужаком. Кроме того, по натуре он был более гибким, чем О'Брайен. Ту Хокс смог перенести потрясение, шок перемещения, приспособиться и верил в то, что сумеет даже преуспеть, как только появится возможность. Но он беспокоился об О'Брайене.

Глава 9

Они несколько раз сбивались с пути, петляли, и наконец часа через два машина снова выехала на главную дорогу. Город остался далеко позади них, но проехав несколько километров в колонне, Ту Хокс увидел на дороге заграждение и солдат, прямо таки кишевших возле него. Он остановил машину и стал наблюдать; солдаты вытащили из одного автомобиля вооруженного мужчину и повели к палатке на обочине дороги.

— Они ищут шпионов и дезертиров, — сказал Ту Хокс. — Ну, ладно, постараемся объехать.

А это было нелегко. Они протряслись два километра по бездорожью; не останавливаясь, пересекли узкий ручей и уперлись в стену, которая тянулась в обе стороны, и казалось, конца и края ей не будет. Тем временем засерел рассвет. Ту Хокс проехал вдоль стены километра три, пока она наконец кончилась. Но теперь дорогу преградил ручей пошире, метров десять-двенадцать.

Ту Хокс осмотрел ручей, нашел место помельче и направил машину по пологому спуску в воду. Метров восемь они проехали по ручью без особых трудностей, как вдруг вода под дверцами забурлила и устремилась внутрь салона. Колеса забуксовали в песке и иле: локомобиль безнадежно застрял.

— Дальше нам придется идти пешком, — сказал Ту Хокс. — Может, это и к лучшему. Как пешеходы, мы не будем бросаться в глаза. Тем более, котел этого локомобиля может взлететь на воздух в любой момент. Еще чуть-чуть засядет в ил, и...

— Да-да! — внезапно встревожился О'Брайен. — Нужно побыстрее уносить ноги, пока ничего не произошло.

Прошло несколько дней. Они продвигались по грунтовой дороге, теряющейся в лесах и полях. Питались украденными продуктами. На четвертый день удалось угнать машину с двигателем внутреннего сгорания. В этот день они проделали шестьдесят километров по узким лесным и полевым дорогам. Но бак машины опустел, и дальше пришлось снова идти пешком.

— На севере страна — Инскапинтик, — сказал Ту Хокс О'Брайену, — насколько мне известно, она нейтральная. Мы можем перейти границу и отдаться на милость ее жителей, но...

— Вечно ты веришь во всякую болтовню, — ответил О'Брайен. — Ты хоть знаешь, что это за люди?

— Смесь индейцев и белых. Говорят они на языке, относящемся к семейству нахса, и они больше похожи на ацтеков Мексики. В Восточную Европу пришли сравнительно недавно, покорили местное население и превратили его в рабов.

— Звучит не особенно обнадеживающе, — произнес О'Брайен. — А каковы они теперь?

— Я читал, что прошло всего лишь пятьдесят лет с тех пор, как они отказались от религиозных церемоний, связанных с человеческими жертвоприношениями. Они обращаются со своими рабами не просто как с низшими людьми: они не даже малейшей возможности вырваться на свободу. Во многих отношениях это очень архаичный народ.

— Почему же мы тогда идем туда?

— Ясное дело, не для того, чтобы просить у них милости. Ночами будем идти, а днем скрываться. Мы должны попытаться пересечь эту страну, не входя в контакт с ее населением. Наша цель — Тирслэнд, Швеция на нашей Земле. А там посмотрим, что делать дальше. Может, нам удастся попасть на корабль, отплывающий в Блодландию, где мы можем стать важными людьми. С нами будут обращаться как с королями, и жизнь превратится в насыщенную и приятную штуку.

Эти обнадеживающие слова подбодрили О'Брайена. Дальше они шли осторожно, только по ночам отваживаясь выходить на безлюдные проселочные дороги; и на пятнадцатый день после бегства из Эстоквы вышли на главную дорогу, ведущую на север. С вершины одного из холмов они увидели, что поток беженцев иссяк. Солдат не было видно, и Ту Хокс решил, что они без особого риска могут присоединиться к колонне.

Следующие два дня они шли с краю колонны беженцев. Так, конечно, продвигаться вперед было намного быстрее. На утро третьего дня они услышали на западе орудийную канонаду. Она все усиливалась, и к ночи уже можно было различить щелканье ружейных выстрелов. На следующее утро появились отряды готинозонцев — подкрепление с юга, которое должно было остановить пришедший в движение фронт. Ту Хокс и О'Брайен оставались среди беженцев — там они, по крайней мере, не вызывали подозрений. Левая половина широкой дороги была освобождена полевой жандармерией. Быстро проносящиеся военные грузовики и штабные машины окутывали изможденных людей удушливыми облаками пыли.

К вечеру четвертого дня беженцы подошли к перекрестку и свернули на дорогу, ведущую на восток. Ту Хокс сказал:

— Перкунцы, похоже, уже, вторглись и перерезали дорогу к северу отсюда. Они быстро продвигаются вперед.

— Я все время считал, что индейцы — хорошие воины, — сказал О'Брайен. — Но здесь, как мне кажется, все совсем не так.

Ту Хокса задело это замечание, словно оно каким-то образом касалось его лично. Он знал, что О'Брайен всегда считал его индейцем, и сам он, хотя никогда и не показывал, имел насчет этого свое собственное мнение.

— Я хочу тебе сказать вот что, — ответил он. — Эта война — совсем не то, что мы знаем. Здесь нет конвенции об обращении с военнопленными, нет известных нам правил ведения войны. В плен здесь берут, в основном, для того, чтобы допрашивать. И, как мы убедились, допросы здесь — сплошные пытки. Те, кому не повезло и, кто оказался на побежденной стороне, знают это и борются до самого конца. И если приходится отступать, они скорее убьют своего раненого товарища, чем допустят, чтобы тот попал в руки противника. И захватчики здесь встречают более ожесточенное сопротивление, чем если бы это было на нашей Земле. И то, что, несмотря на это, перкунцы быстро продвигаются вперед, говорит об их превосходстве в технологии и в стратегии обхода опорных пунктов противника с их последующим уничтожением.

О'Брайен хрюкнул.

— И, наверное таки, тем, что они — гораздо лучшие солдаты. Да ладно тебе... Теперь мне хотелось бы знать, как мы пойдем дальше. Эта дорога поворачивает на восток.

Ту Хокс был вынужден в который раз признать, что он тоже не знает этого.

— Ясно только одно, — сказал он, — что до снега мы должны достигнуть Тирслэнда. Если же зима застигнет нас на открытой местности, мы просто погибнем от холода.

О'Брайен содрогнулся.

— Боже, что это за мир! Если уж мы прошли через эти Врата Времени, то почему бы было не попасть в приятный и дружественный мир?

Ту Хокс улыбнулся и пожал плечами. Быть может, и существовал такой «параллельный» мир, но они явно оказались не в нем.

Где-то через час после этого разговора, когда они прошли мимо троих мужчин, пытавшихся вытащить застрявший в мягкой земле на обочине локомобиль на твердое полотно дороги, Ту Хокс вдруг сказал:

— Ты видел женщину на заднем сиденье машины? Волосы ее спрятаны под платком и выглядит она очень усталой. Но даю руку на отсечение, что это — Ильмика Хускарле.

Некоторое время он раздумывал, но когда и О'Брайен сказал, что ее присутствие может пригодиться на границе с Инскапинтиком, и эта встреча, может, вообще для них — самый что ни на есть подарок судьбы, они повернули назад. О'Брайен, конечно, прав, — подумал Ту Хокс. Как с дочерью посла с ней будут обращаться хорошо, и возможно даже, так они скорее попадут на ее родину. Тем более, она сама в этом заинтересована и, конечно же, должна взять с собой Ту Хокса и О'Брайена. В конце концов, именно это было ее первоначальным намерением, и он не видел причин, которые могли бы это намерение изменить.

Он смело подошел к машине. Девушка узнала его и опешила от неожиданности. Несколько секунд она молча его разглядывала, недоверчиво улыбаясь.

— Мы можем поехать вместе с вами? — спросил он.

Она радостно улыбнулась и быстро кивнула:

— Это слишком невероятно, чтобы быть правдой. Мы уже потеряли всякую надежду...

Не теряя времени, Ту Хокс и О'Брайен подошли к машине сзади и помогли ее толкать. И как только локомобиль вытащили на на твердое полотно дороги, Ту Хокс и О'Брайен забрались внутрь. Остальные, родственники членов посольства Блодландии в Эстокве, уселись на заднее сиденье. Ильмика села за руль и сразу же постаралась вести машину как можно быстрее, но так, чтобы не причинять вреда беженцам. Частыми гудками она прокладывала себе дорогу, а там, где тачка или каталка не были вовремя убраны с дороги, ей приходилось сворачивать на обочину. Во время одного из таких маневров, за двадцать минут до появления Ту Хокса, она и застряла.

По пути он рассказал ей, что с ними произошло. Ильмика, конечно, знала, что агенты Блодландии погибли, но была уверена, что обоих чужаков захватили перкунцы. Два дня после побега она еще ждала, ведя всевозможные поиски, потом сама бежала из ставшего таким опасным города.

Они ехали весь день и всю следующую ночь, и на утро были уже далеко на севере. Но горючее к полудню в машине закончилось. Они попытались останавливать армейские машины, чтобы выпросить пару центнеров угля, но увы, безрезультатно. Еще километров сорок с трудом проехали, пробуя топить котел дровами. Приходилось часто останавливаться, чтобы набрать дров. Но как назло, из пелены туч хлынул сильный дождь и промочил все вокруг, лишив их даже этой жалкой возможности.

— Нам предстоит еще дальняя дорога, и нужно идти, — сказала Ильмика. — Может, мне удастся поговорить с каким-нибудь офицером и выпросить какую-нибудь машину.

Звучало это не очень обнадеживающе. Было ясно, что готинозонцы по горло заняты своими собственными проблемами, и у них вряд ли найдется время и желание помочь иностранцам найти какое-нибудь транспортное средство, даже если среди этих иностранцев — дама благородного происхождения. И часа через два они смогли в этом убедиться и, когда прошли уже в колонне беженцев первые шесть километров.

Из ближайшего перелеска выбежали человек пятьдесят-шестьдесят. Это были пехотинцы. Они, пересекли дорогу и укрылись за парой холмов. Беженцы, оказавшиеся поблизости, побросали свои пожитки, повозки и побежали с дороги вслед за солдатами. Паника охватила всю колонну. Дорога превратилась в хаос наваленной друг на друга рухляди, лишившейся своих хозяев.

В воздухе просвистела граната и взорвалась в двадцати метрах от дороги. В воздух взлетел фонтан дыма и земли. Ту Хокс и его спутники бросились в ближайший кювет. Просвистели еще три-четыре гранаты и тут же взорвались — часть около дороги, часть на ней. Оси повозок, колеса и домашний скарб взлетели в воздух, ливень земли обрушился на людей.

Взрывы отдалились, потом прекратились совсем. Ту Хокс услышал зловещее завывание бронемашин и осторожно приподнял голову. Слева, за перелеском появились пять броневиков, оснащенных пушками. А на двух было еще и тонкоствольное оружие, издали похожее на пулеметы. Ту Хокс знал, что пулеметы здесь еще не изобрели, но эти штуки казались достаточно опасными. И он, махнув остальным, помчался по придорожному пшеничному полю, чтобы выйти из зоны обстрела. Когда его группа была уже на середине поля, броневики выехали на дорогу и открыли огонь по бегущим солдатам и беженцами. Скорострельность орудий поразила Ту Хокса. Было очевидно, что перкунцы снабдили свои бронемашины скорострельным оружием, хотя он никогда еще не слышал о его существовании здесь, в этом мире. Наверное, его создание до сих пор хранилось в глубокой тайне, и теперь перкунцы, наконец, применили его. Вот он, дополнительный плюс для такого быстрого продвижения перкунцев, думал Ту Хокс. Сила огня этого оружия должна быть просто подавляющей.

Шум боя становился все тише. Ту Хокс и его спутники пересекли ручей и под прикрытием зарослей кустарника направились к дремучему лесу. Они шли до наступления темноты, потом поспали пару часов и отправились дальше. На третий день пути после обстрела беглецы наткнулись на четырех убитых. Недалеко от них, на лесной дороге, стоял автомобиль повышенной проходимости. Повреждений в нем не обнаружилось, но бензобак был неполным. На нем они и поехали, все дальше пробираясь на север. А когда кончился бензин, снова пошли пешком. И через неделю подошли к самой границе.