Высоким, красивым голосом он выводил песню на древнем языке Кэриена. Все взялись за руки. Тэнди держал правую руку Кэрмоди, Жрица - левую. Они стояли плечом к плечу, образуя полумесяц, в центре которого стоял Иесс. Иесс пел, и Кэрмоди чувствовал, как сквозь его тело как бы пробегает слабый электрический ток. Голос Иесса становился громче и громче, сила тока - больше и больше. Кэрмоди стал вздрагивать. Воздух под потолком комнаты стал сгущаться. В комнате стало вдруг пронзительно холодно. Пот стекал по спине Джона. Ледяной холод, статический заряд, ощущение страха - все смешивалось в нем. Сердце его опускалось вниз, ноги дрожали. Душа его трепетала.
      - Держись,- прошептал Тэнди.- Мне не лучше, но мы должны устоять. Если не устоим, мы погибли! Бунт не прощает слабости.
      Двери распахнулись, и в комнату ворвалась толпа. Большинство из них были в обычном виде, но некоторые уже подверглись метаморфозам. Их предводитель, человек, которого Кэрмоди не мог узнать, держал в руках меч, окрашенный кровью. Над верхней губой у него виднелись два клыка, кожа затвердела и поблескивала, нос вытянулся и стал похож на клюв. Он вскинул меч и открыл рот, чтобы подать команду. И... замер. Меч выпал из рук и зазвенел на каменном полу. Замерли и остальные мятежники. Иесс продолжал петь. Полумесяц двинулся вперед, окаменевших Алгулистов окружили и безжалостно убили. Один Кэрмоди не принимал участие в резне, хотя ему и хотелось убивать.
      Иесс прекратил пение и осмотрелся. Неприятные ощущения медленно покинули Кэрмоди.
      - Здесь нет премьер-министра и Абога,- сказал Иесс.- Они, должно быть, у дворца и ждут, когда соберутся семь Отцов Алгули. Но пока Мать-богиня на моей стороне. Ну что ж, пусть попробуют еще раз.
      Кэрмоди вышел из комнаты и поднялся на крышу. Здесь он стал молиться. Внезапно внизу опять послышались крики и выстрелы. Кэрмоди повернулся и бросился к лифту. Внизу стреляли, он бросился на звуки боя. В конце коридора он нашел Тэнди и нескольких жрецов, поливавших огнем проход. Враг вел ответный огонь, но вслепую.
      - Где Иесс?
      - В своих покоях.- Тэнди взглянул на часы: - Ночь скоро кончится.
      Внизу раздался взрыв. Защитники были отброшены взрывной волной и ослеплены. Сквозь дым нападавшие бросились вперед. Борьба была короткой и жестокой. Все Алгулисты были убиты. Из защитников в живых остались только Тэнди, Кэрмоди и три Жреца. Они бросились по лестнице на следующий этаж и заняли новые позиции. Снизу полетели гранаты, Кэрмоди пинками сбрасывал их обратно. За спинами защитников появились Иесс и Верховные Жрецы. Они вместе поднялись на крышу и укрепились там, завалив выходы на лестницу. Иесс работал вместе со всеми, то и дело поглядывая на клубы пурпурного тумана. Они уже стали светлеть, и сквозь них стал виден белый диск звезды.
      - Скоро появится богиня,- сказал Тэнди.
      - И тогда мы спустимся вниз и посмотрим, что осталось от нашего мира.
      Иесс остановился. Глаза его были направлены в небо.
      - Мать здесь,- прошептал он.- Я не звал ее, но она пришла!
      Остальные замерли в молчании. И вдруг раздался плач ребенка. Родился бог Алгули! Иесс не умер, а Бог Зла был рожден!
      - Все кончено,- сказал Иесс.- Все перевернулось, прежний порядок нарушен.
      - Еще не все,- ответил Кэрмоди, вытащил из кармана передатчик, нажал кнопку и стал говорить.
      Над Замком появилась огромная сфера, корабль опустился и завис над крышей. Открылись люки. Вскоре осажденные были в кабине звездолета. Через час корабль опустился на далеком западном побережье континента.
      Джон Кэрмоди попрощался с Иессом.
      - Я продолжу борьбу - и мы победим. Злу никогда не одержать победы над Добром,- сказал он на прощанье Отцу.
      - Я бы остался с тобой, но я должен быть в Риме и доложить.
      Иесс улыбнулся: - И что же ты доложишь?
      - Правду. Власть Сна и Ночи кончилась. Что создадите вы Бодрствующие на этих развалинах - я не знаю. Но я знаю одно - Добро вечно...
      Где-то в глубоком Космосе затерялась пылинка Звездолета. Маленький священник, преклонив колена, молился: - Господи, спаси моего сына... Укажи ему верный путь... Ему так трудно, ведь он всего лишь человек перед ликом твоим.