Улисс не ответил, но почувствовал, что за работой Глика скрывается нечто большее.

По пути назад в первую деревню вагарондит вождь Джидамок спросил его, что он посоветует делать с Древней Тварью с Длинной Рукой.

— Люди Нишейманаки, третьей деревни, которую мы посетили, прислали гонца, сообщившего, что Древняя Тварь вновь разорила одно из полей. Она убила двух воинов, которые погнались за ней следом.

Улисс вздохнул. Видно, деваться некуда. Он сказал:

— Мы сразу пойдем за ней. — Он подозвал Глика и спросил: — Использовали тебя вагарондит, чтобы обнаружить Древнюю Тварь с Длинной Рукой?

— Ни разу, — ответил Глик.

— Почему?

— По-моему, они просто не додумались.

— А ты не догадался подсказать им, какую пользу мог бы принести им?

— Нет, тем более, что для меня живая Древняя Тварь полезнее мертвой. Если она умрет — я получу меньше интересных новостей.

— Ты найдешь Древнюю Тварь? — спросил Улисс.

Глаза Глика сузились, а губы превратились в тонкую щелочку. Но он вымолвил:

— Конечно, мой Повелитель.

Из подслушанных разговоров Улисс знал, что уже четыре поколения вагарондит помнили Древнюю Тварь. Но она жила не на территории вагарондит. Иногда она исчезала на несколько лет, должно быть, обирая неизвестные народы севера, запада и, возможно, великого леса на востоке. Это было огромное животное и ему требовалась большая территория.

Из отрывочных слухов, которые он сложил воедино, Улисс узнал, что Древняя Тварь напоминала слона. Но какого слона! В нем было где-то двадцать футов роста, и он имел четыре бивня! Верхние бивни изгибались вверх, а нижние — вниз и назад. Длинная Рука была хоботом.

Хитрость Древней Твари, запутанность ее следов, ее смертельные засады, ее способность скрываться и исчезать, стали легендой.

— Она настолько умна, что не можешь себе представить, — сказал Улисс Глику. Авина остановилась рядом. — Хотя и немая.

— Кто сказал тебе, что она не говорит? — спросил Глик.

Улисс удивился.

— Ты думаешь, она может говорить?

Веки Глика опустились. Он сказал:

— Я не знаю, конечно. Я только хотел сказать, что никто не слышал, говорит она или нет.

— Она только одна такая? — спросил Улисс.

— Откуда мне знать. Некоторые говорят, что существуют другие в нескольких переходах к северу. Но я не знаю.

— Ты должен, — сказал Улисс. — Это твой хлеб, ты летаешь далеко и если даже не был на севере, наверняка существуют другие ваши люди, которые там были.

— Я не знаю, — сказал Глик, но Улисс подумал, что тот едва сдержал улыбку на своем лице.

— Скажи мне, Глик, а ты не видел… — и тут же смолк. В языке вуфеа не было слова, обозначавшего металл. Во всяком случае, насколько он знал. Он перешел к описанию металла. Потом, вспомнив о ноже, вытащил его и раскрыл. Глик выпучил глаза, тяжело засопел и попросил разрешения подержать лезвие. Улисс наблюдал, как тонкие длинные пальцы касаются стали, осторожно скользят по краю, как он пробует лезвие большим пальцем, лижет языком, прикладывает к щекам.

Наконец Глик отдал нож обратно. И продолжал отвечать на вопросы Улисса. Существовала раса гигантов, что жили в гигантской деревне в гигантских домах, сделанных из удивительного материала. Их город находился на южном побережье этой земли, по другую сторону Вурутаны. Нешгаи ходили на двух ногах и у них только два бивня, да и те очень тонкие, по сравнению с Древней Тварью. Но у них были большие уши и длинный нос, который спускался почти до пят. Создавалось впечатление, что они произошли от создания, очень похожего на Древнюю Тварь.

Улисс был настолько переполнен вопросами, что не знал, какой задать первым.

— Что ты думаешь о Вурутане? — спросил он.

Вопрос звучал так, потому что он не хотел, чтобы Глик понял, как невежественен он в отношении этого древнего создания.

Глик взглянул на него и проговорил:

— Что ты имеешь ввиду: «я думаю»?

— Кто для тебя Вурутана?

— Для меня?

— Да. Ну как ты его называешь?

— Великий Пожиратель. Всемогущий. Тот, кто растет.

— Да, я знаю, но на что он похож? На тебя?

Глик должно быть понял, что Улисс старается получить представление о том, чем он не знает. Глик усмехнулся так саркастически, что Улисс захотел размозжить его хилый череп.

— Вурутана так огромен, что у меня не хватает слов, чтобы его описать.

— Брехло! — выдохнул Улисс. — Лживая скотина! Крылатая обезьяна! У тебя не хватает слов?!

Глик, казалось, взбеленился, но ничего не ответил. Тогда Улисс сказал:

— Ладно, хорошо! Ответь! Там есть создания, похожие на меня?

— А… Да, несколько! — сказал Глик.

— Хорошо. А где они?

— По другую сторону Вурутаны. На побережье много переходов на запад от нешгаев.

— Почему ты не говорил мне об этом, — вскричал Улисс.

Глик казался ошеломленным.

— А почему я должен? Ты же меня о них не спрашивал. Это верно, они похожи на тебя, но они не боги. Это просто еще одна знакомая мне раса.

Значит, теперь у него появилась более веская причина идти на юг. Ему придется встретиться с Вурутаной, хочет он того или нет. Если верить вуфеа и Глику, Вурутана покрывал всю землю, за исключением северного и южного побережий.

Глик нарисовал на берегу ручейковой отмели грубую карту очертаний местности.

На севере была земля, называемая Неизвестной. Ниже нее находился грубый треугольник, северная сторона которого представляла широкое основание. Океан или море омывало эту землю со всех сторон, за исключением северной, неизвестной. Но Глик где-то слышал, что там тоже было море.

Улисс не удивился бы, если земля была бы остатком восточного побережья Соединенных Штатов. Уровень океана мог подняться. Тогда запад и Атлантическая прибрежная равнина погрузились на дно. А эта земля была остатками горной гряды Аппалачей. Конечно, пока он был в «замороженном» состоянии, его могли перенести на другой континент, и это могло оказаться последними осколками центральной части Евразии. А может, это была другая планета другой звезды. Пусть он так не думал, но вполне возможно.

Найти бы хоть что-нибудь, что помогло определить это место. Но за многие миллионы лет все исчезло. Кости людей рассыпались бы, за исключением нескольких ископаемых скелетов, а у скольких людей был шанс стать ископаемым? Сталь заржавела, пластик испортился, цемент рассыпался бы, камень пирамид и сфинксов, мраморных статуй греков и американцев — все должно было за эти годы превратиться в прах. Ничто не напоминало бы о людях, за исключением, возможно, нескольких каменных орудий, сделанных еще людьми каменного века. Они надолго переживут всю человеческую историю с ее книгами, машинами, городами и скелетами.

Горные цепи рождались и умирали. Континенты раскалывались и земли уплывали друг от друга. Океаны разливались и высыхали. Что когда-то было громадным и неровным, стало плоским и низким. Что было низким и ровным, поднялось и вздыбилось. Огромные массы камней терлись друг о друга, перемалывая человеческие останки в пыль. Биллионы тонн воды прорывались во внезапно открывающиеся долины, сметая все на своем пути или погребая в иле.

Не осталось ничего, кроме земли и океан воды и материки приняли новые очертания. Только жизнь продолжалась, приняв какие-то новые формы, хотя кое-где сохранились и старые.

Но, если верить Глику, человеческий род все-таки существовал.

Человек больше не был хозяином мира, но все еще жил.

И Улисс должен идти на юг.

Но вначале ему придется убить Древнюю Тварь с Длинной Рукой, чтобы доказать свое божественное происхождение.

Он расспросил человека-летучую мышь подробнее. Иногда Глик становился уклончивым и раздражительным, но по-настоящему разозлиться он не мог. Наконец, Улисс сказал:

— А нет ли там, на севере, вулканов и гейзеров, дающих сильный и неприятный запах?

— Есть, — ответил Глик.

Глик знал куда больше, чем хотел показать, но на этот раз Улисс не желал вдаваться в подробности. Информация — вот все, что он хотел.

— Далеко на севере?

— Десять дневных переходов.

Около двухсот миль, заключил Улисс.

— Отведешь нас туда.

Глик открыл рот, будто хотел что-то возразить, но передумал.

Улисс созвал жрецов и вождей вуфеа и вагарондит и сказал им, что полагается им делать в его отсутствие.

Приглашенных просветили насчет сбора и сохранения отбросов, а также производства древесного угля. Зачем? Он сказал, что сообщит позже.

К тому же он запросил как можно больший военный отряд и как можно больше молодых воинов для похода на север. Всю дорогу им следовало выслеживать Древнюю Тварь, хотя они должны были не столько сопровождать его на верную смерть, сколько участвовать в уничтожении Древней Твари.

Вожди, казалось, не очень обрадовались его требованию, но они вышли и дали добро. Неделей позже большая группа в сотню взрослых воинов, две сотни молодых, нескольких жрецов, Авины и Улисса выступила на север. Глик был с ними, но был не всегда. Он летел впереди и разведывал территорию, не раз срывая, пачкая игру им самим и трижды — разведчикам неприятеля. Те были народом, напоминавшим чем-то разновидность вагарондит. У них был черный мех с каштановыми полосками вокруг глаз и щек и, по всей видимости, они считались им близкими родственниками.

Алканквибы собрали большое войско и постарались поймать отряд Улисса в засаду. Глик сообщил о ее месте и тогда охотники стали добычей. Внезапность плюс стрелы, с которыми алканквибы были совершенно не знакомы, плюс появление гигантского Улисс, плюс рассказ, который алканквибы уже слышали о его богатырской силе и величии, превратили битву в обыкновенную резню. Улисс не возглавил ни одной атаки, да вожди этого и не ждали. Ну, а он был только счастлив. Разве может бог оказаться раненым? Конечно, спрашивать он никого не стал. Может их богам и суждено сносить раны. Во всяком случае, даже греки и другие народы считали, что их боги бессмертны, но не уязвимы.

Как и полагалось он стоял поодаль и использовал свой гигантский лук с величайшей эффективностью. Он возблагодарил своего Господа, что тот преподал ему стрельбу из лука в колледже и сделал ее его хобби в последующие дни… Он был хорошим стрелком и его лук был во много раз мощнее, чем у вуфеа. Хотя они были жилисты и сильны, несмотря на свой маленький рост, он казался для них слишком высоким. Его руки натягивали лук — «могучий лук Одиссея», друга Улисса, как решил он — и стрелы уносились вперед, чтобы убить двенадцать алканквибов и ранить еще пятерых.

После шести минут баталии враг был опрокинут и бежал, а многих из них поразили в спину копья и томагавки. Выжившие, однако, сражались до конца. Достигнув своей деревни, где ждали объятые ужасом самки, детеныши и старые воины, все самцы, способные держать оружие, включая шестидесятилетних, встали перед воротами, закрыв их грудью. С гиканьем кровные братья, вуфеа и вагарондит, обрушились на защитников. Они действовали слишком неорганизованно и потому были отброшены назад с тяжелыми для себя потерями. Улисс воспользовался затишьем, чтобы приказать им оставить алканквибов в покое и двинуться дальше.

Жажда крови оказалась так велика, что они решили было заартачиться. Он заметил, что они должны делать то, что он скажет, или же ему придется их уничтожить. К счастью, никто не решился объявить его слова блефом, а если и решился, то не сделал этого вслух.

Улисса, взглянувшего на алканквибов, поразила идея. Ему были нужны носильщики, которых он только сможет добыть, для обратного путешествия, а здесь находилась по крайней мере сотня юношей.

Он устроил через Глика совещание с военными вождями. Диспут был бурный и напряженный, а потом вождь, поставленный перед проблемой уничтожения его племени, согласился. Двумя днями позже алканквибские юноши вышагивали рядом с боевым отрядом как носильщики и заложники. Деревня, между тем, послала сообщение другим племенам, чтобы те оставили отряд в покое. Два племени не вняли посланию и атаковали, поэтому попали в засаду и были уничтожены. А Улисс приобрел еще сто пятьдесят носильщиков и заложников. Он сжег две деревни на предмет урока, но не позволил вырезать жителей.

Улисс был чем-то смущен, но все равно радовался своим завоеваниям. Кровопролитие давило на него. Миллионы лет сантиментов канули в прошлое, наверное четыреста тысяч поколений, а может и вдвое больше. Во всяком случае, потомки, пользующиеся речью, повелители животных, ничему не научились. Или же сам урок, эта борьба и кровопролитие оказались неизбежны и не прекратятся, пока существует сама жизнь?

Большой отряд двигался теперь медленнее. Столько людей не могли двигаться слишком быстро, и намеченные десять дней перехода вылились в двадцать. Но больше из них никто не нападал огромными силами. Некоторые племена скрывались на окраинах леса и постреливали бойцов то здесь, то там. Но это были только мелкие неприятности. Наличие большого количества людей портило всю игру, появились маленькие банды мародеров, которые прочесывали и грабили округу на мили вперед и в обе стороны. И эти банды стали мишенью для местных. Но потом Улисс устроил охоту по совету Авины на стадо лошадей, скрывавшееся на утесе. Они вдосталь наелись и закоптили в дорогу еще целую уйму мяса.

И вот, наконец, они пришли к цели путешествия Улисса: к вулканам и горячим источникам. Здесь, как он и надеялся, нашел серу. Это были залежи зеленого полупрозрачного минерала, которые можно было разрабатывать каменными орудиями «его людей». За две недели они добыли все, что могли унести, и отряд двинулся назад.

В деревнях алканквибов Улисс устроил так, что юных носильщиков обещали отпустить назад с подарками после их возвращения с грузом в лагерь вуфеа. Через некоторое время, когда отряд вернулся в исходную точку, Улисс обнаружил, что там собраны огромные запасы нитрата калия. Вуфеа, следуя его инструкциям, занялись быстрым темпом разлагать экскременты специальной обработкой. Несколькими днями позже, после празднеств и церемоний, Улисс поставил своих воинов и женщин, затребованных с полей, к работе над приготовлением черного пороха. В результате получилась нужная смесь из нитрата калия, древесного угля и серы. Первая же демонстрация ошеломила, потрясла и привела в панику вуфеа, вагарондит и алканквибов. Это была пятифунтовая бомба, заложенная в построенное для уничтожения строение.

Улисс прочел всем лекцию об опасности нового оружия и взрывоопасности пороха. Также он запретил применять его без своего позволения и надзора. Не поставь он таких ограничений, весь запас пороха к несказанному удовольствию исчез бы в один день.

На шестой день он запустил ракету с двухфунтовой боеголовкой, заключенной в деревянный корпус. Та взорвалась прямо перед стеной каменного утеса, произведя удивительный фейерверк.

После этого Улисс натаскал Глика, чтобы тот носил и бросал фунтовые бомбы. Глик летал над гигантским макетом, сделанным из бревен и соломы и изображавшим Древнюю Тварь. Он пикировал вниз, потом, почти касаясь, взмывал вверх и вставлял конец своего бикфордова шнура в дырочку маленького жестяного ящичка. Потом он быстро швырял бомбу, которая падала на спину макета, но потом скатывалась и взрывалась в десяти футах поодаль. После четырех попыток Глик оказался уже в состоянии подгадать время и бомба разорвала макет на части.

— Очень хорошо, — сказал Улисс, когда Глик, скалясь как демон, приземлился рядом с ним. — Ты просто молодец. Теперь следующим номером будет обнаружение Древней Твари. Тебе это по плечу.

— Она может быть во многих переходах к северу отсюда! Или к востоку! — воскликнул Глик.

— Найдешь, — заверил Улисс.

Человек-летучая мышь, надувшись, заковылял есть. Авина проговорила:

— Удивительно, как мы не догадались использовать его, чтобы найти Древнюю Тварь. А следовало бы. Но мы же не боги.

— Удивительно, почему он так неохотно согласился сделать это. Ему ничего не грозит, исключая ошибки в вычислениях времени для бикфордова шнура. Но он противился еще до того, как узнал о бомбах.

— Я не знаю, — медленно проговорила Авина, словно не желая никого обижать.

Он попытался добиться, чтобы она высказала хоть какое-то подозрение, но Авина постоянно уходила от ответа. Он сдался; когда хотела, она уклонялась, как любая женщина. Но Улисс решил присмотреться к Глику поближе. Однако, если бы Глик не желал выследить Древнюю Тварь, он мог бы просто улететь. Или мог бы просто не найти гиганта.

Через три недели они снова были в стране алканквибов. За неделю до этого Древняя Тварь совершила набег на поля к северу от вагарондит. Связные гонцы принесли весть Улиссу, который поднял войска и тотчас бросил их в поход на север. Его силы состояли из двадцати воинов, двенадцати носильщиков, Авины и его самого. Они шли волчьей рысью: сто шагов бегом, сто — шагом. Они пожирали десятки миль с рассвета до заката. Каждую ночь Улисс падал в спальный мешок и проваливался в сон. А потом каждое утро просыпался, когда протестовал каждый мускул, пока на четвертый день он проснулся уже без боли. За это время он потерял больше веса, чем в первую экспедицию.

Не похожий на маленьких, легких и жилистых нелюдей, он не мог бежать все дни напролет, не насилуя организма. Он был слишком высок и у него были чересчур тяжелые мускулы. Но он не мог позволить, чтобы его народ видел своего бога загнанным до полусмерти, поэтому приходилось держать марку.

Он скинул башмаки, в которые был одет после «оживления», и нацепил мокасины. Это надолго вывело из строя его ноги, но постепенно он к ним привык.

Он прикинул, что сбросил около двадцати фунтов с того дня, как очнулся. Но тренировка пошла ему на пользу. Жирок на нем исчез и тело выглядело великолепно. К тому же там не было вуфеа, за исключением Авины, которые могли загнать его до слепого пошатывания.

Однажды утром глубоко в земле алканквибов отряд остановился, когда перед ним внезапно выскочил Глик. Он летел быстро, почти касаясь верхушек деревьев, и даже с такого расстояния его выражение говорило, что он нашел Древнюю Тварь с Длинной Рукой.

Через мгновение он соскользнул на поляну и приземлился неподалеку. Тяжело дыша, он вымолвил:

— Она впереди! По другую сторону большого холма!

— Что она делает? — спросил Улисс.

— Обедает. Сдирает с дерева листья!

Честно говоря, Улисс не ожидал, что Глик обнаружит зверя. Но он мог неправильно оценить реакцию летучего человечка. Или, быть может, что-то летучую мышь заставило изменить свои намерения. Если так, то кто или что?

Глик тяжело оторвался от земли. Открытое пространство оказалось слишком мало для его разбега даже без нагрузки. Неся же пятифунтовую бомбу, у него не было шанса вообще. К тому же нельзя было использовать крутой откос как стартовую площадку. Деревья покрывали все холмы в округе.

Улисс колебался. Он мог бы перенести Глика на две мили назад, где было много открытого пространства. А Глик потом перелетел бы обратно и встретился с ними. Он не хотел его ждать, но видно придется, тем более, если тренировки окажутся ненапрасными. Будет просто стыдно не побеспокоиться об этом после того, как он без всякого труда перенесся через тысячелетия.

Он приказал двум вагарондит, чтобы те отнесли Глика к большой поляне. Потом велел отряду следовать медленно и тихо. Десять воинов были наготове с луками и стрелами, а другие десять с носильщиками подготовили бомбы и ракеты.

Они пробрались по склону холма через высокие вечнозеленые деревья, чуть наклоненные под легким углом к горизонту, а затем проползли на четвереньках по краю холма. Внизу простиралась долина с множеством деревьев и большими прогалинами между ними. Около пятидесяти деревьев выглядели, будто стояли в середине зимы. Только пожирателем их листьев было не время года, а гигантский зверь. Он казался таким огромным, что Улисс почувствовал, как его сердце уходит в пятки. Он был выше большинства молодых деревьев, серый, как и положено слону, но имел уродливое белое пятно на правом плече. Его длинные желтые бивни казались такими тяжелыми, что Улисс удивился, как зверь умудряется поднимать свою голову. Его тело действительно длиннее, чем у слонов во времена Улисса двигалось, покачиваясь между деревьями, срывая ветки, засовывая их в громадную пасть и потом выплевывая обратно. Даже на таком расстоянии до охотников долетал рык его бробдингнегского зева.

Ветер дул с севера, так что зверь не мог их почувствовать и услышать, если они будут настороже. Его зрение могло оказаться не таким слабым, как у других представителей слоновьего клана, поэтому Улисс напомнил им вновь, чтобы они использовали каждый кусочек прикрытия, какой только можно найти. Чтобы спуститься по склону и рассредоточиться среди деревьев на дне долины у отряда ушло около часа.

Потом Улисс начал тревожиться на счет Глика. Он должен был появиться уже давно. Что же могло случиться? Может, вступились какие-то алканквибы или члены других племен к северу, промышляющие в округе, убили Глика и его носильщиков. Может… да чего зря говорить. Если Глик не показывается, то с этим уже ничего не поделаешь. Придется начинать без него.

Улисс предложил всем оставаться на месте под прикрытием деревьев. Он взял деревянную базуку, в которую загнал деревянную ракету, и пополз вперед. За ним — Авина, держа маленький факел, который только что подожгла. Остальные факелы подожгли от ящиков с углями, которые раздули докрасна, предварительно положив на них щепы. А потом к ним поднесли факелы. Это был решающий момент, насколько заключил Улисс. Зверь мог учуять или увидеть дым, струящийся по земле, заметить его черные, густые клубы.

Громовой рев, срывание ветвей, просовывание их в глотку, сдирание листьев и треск отбрасываемых в сторону обглоданных сучьев продолжались. Китообразная серая масса переваливалась вперед и назад в непрерывном медленном танце. Чудовище работало основательно и, казалось, ничто не угрожает мирному труду Древней Твари с Длинной Рукой.

На Улисса упала тень. Он взглянул вверх. Над ним парил темнокрылый силуэт Глика. Улисс кивнул ему свернуть вправо. Если его тень упадет на зверя, который, возможно, был пугливым, как и все африканские слоны, это могло напугать его или насторожить.

Глик то ли не увидел его, то ли неправильно интерпретировал его жест. Он полетел прямо к животному на высоте около пятидесяти футов. Он держал бомбу, прижав ее к животу одной рукой, а другой сжимал маленький факел. За ним стелился густой дым, словно он был демоном пламени.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.