С неба к земле вдруг устремились две черные точки, и из зарослей справа от меня к небу взвился огромный гриб пламени и дыма. Вертолет описал полукруг, пролетев почти у меня над головой, и завис над манграми. Еще секунда, и в небо поднялся новый столб огня и пылающих обломков деревьев.
      Я восхитился их планом. Естественно, они не могли знать наверняка, попал ли я в кольцо окружения или нет, но действовали так, как если бы были в этом абсолютно уверены.
      И, как это иногда случается, это гипотетическое «если» выливается в теорию, которую они могут проверить опытным путем, если только я не постараюсь ускользнуть от их гипотетических предположений.
      Мне не оставляли выбора. Я пополз влево, прячась за облаком дыма. Несмотря на все мои предосторожности и на то, что я полз, почти прижавшись носом к земле, я не мог дышать до бесконечности парами напалма, чтобы он наконец не стал мне раздирать гортань своими когтями. На меня напал сильнейший приступ сухого лающего кашля, от которого не становилось легче. Кроме того, я не мог по-настоящему рассчитывать на защитную полоску дыма, которая могла рассеяться при первом же дуновении ветерка. Мне любой ценой было необходимо сбить собак со следа. Еще несколько минут, и я насквозь пропитаюсь запахом бензина, который обычно отбивает у них всякое желание продолжать поиски.
      Вдруг впереди, всего лишь в нескольких метрах, я услышал чей-то голос. Из дыма вынырнул солдат с овчаркой на поводке Секунда, и я на ногах, утонув в тени ближайшего куста. Вторая, и я уже на спине солдата. Рывок, резкий поворот его головы в сторону, и его тело со сломанной шеей не успевает коснуться земли, как та же участь постигает и его пса.
      Потрескивание пламени огня и плотный белесый дым горевшего напалма, лентами вьющийся меж стволами деревьев и сплетающийся в густую непроглядную пелену, обеспечивали мне надежное прикрытие от нескромного взгляда или уха.
      Обоняние позволило мне обнаружить второго солдата с собакой менее чем в трех метрах от меня. Но они проскочили мимо, не догадавшись о моем присутствии. Я вытряхнул мою жертву из уже ненужной ему одежды. Она пришлась мне почти впору.
      Солдат был почти такого же телосложения и роста — метр восемьдесят девять с половиной.
      Переодевшись в защитный костюм — пятнистую куртку цвета хаки, перепоясанную ремнем с увесистым тесаком, — я легко смог приблизиться к другому из моих преследователей, который рухнул с кинжалом в горле, не успев даже понять, что я был именно тот, кого он преследовал. Двое следующих принадлежали к группе, сопровождаемой сворой собак. В этот раз я едва не был застигнут врасплох солдатом, который тащился за ними, отстав метров на десять. Но когда он споткнулся о тела двух своих сослуживцев, я уже был готов к встрече.
      Для них было бы лучше не лезть в гущу зарослей, а дать возможность вертолетам затопить всю эту чащобу огнем напалма. Я уверен, что в таком случае они схватили бы меня. Но раз уж они захотели устроить на меня охоту в джунглях, где я чувствовал себя как рыба в воде, как никто изучив их за восемьдесят лет жизни, пусть не жалуются, что за это придется платить слишком дорого.
      Больше не скрываясь, я напрямую направился к обрыву, с которого начиналось плато, спотыкаясь и прихрамывая, будто был ранен. За мной следило множество взглядов. Часовой, стоявший на гребне обрыва, что-то прокричал мне. Что именно, я не услышал, только видел, как шевелились его губы и открывался рот. Не обращая больше ни на кого внимания, я стал подниматься по откосу, останавливаясь время от времени, чтобы дать отдохнуть якобы раненой ноге и поправить повязку на ней.
      Я уже был на полпути, когда навстречу мне стали спускаться два человека. Я сел, повернувшись спиной к тропинке.
      В двухстах метрах от меня, почти на моей высоте, вертолет продолжал описывать круги над горящим и дымящимся кустарником. В шестидесяти метрах ниже солдаты с собаками продолжали прочесывать заросли. Большую часть их скрывала пелена дыма и густая листва. На гребне обрыва показались три силуэта. У меня оставалось совсем мало времени. За спиной уже слышались шаги высланных мне навстречу солдат. Я надеялся сойти за одного из них, но моя хитрость, по-видимому, не удалась.
      — Крамер? — окликнул меня один из них.
      Продолжая оставаться спиной к ним, я медленно и с видимым трудом приподнялся. Винтовка оставалась за спиной, и мои руки были свободны. Я пытался максимально ослабить их настороженность, внушив мысль, что я слаб и беззащитен.
      — Черт побери, что ты делаешь здесь? — продолжил тот же солдат по-английски, но с явным венгерским акцентом. — Ты не имел права покинуть свой пост! Это тот дикарь тебя ранил? Готов держать пари, что ты сам брякнулся на землю, запутавшись в своих ногах, чертов растяпа!
      — Ни то ни другое.
      Я стремительно обернулся. Кинжал, сверкнув на солнце своим длинным жалом, вонзился венгру под ложечку. Другой остолбенело вытаращился на меня, дав мне возможность спокойно вогнать пулю в самый центр его груди. Я тут же повернул дуло винтовки почти вертикально вверх, к трем бледнеющим наверху лицам с черными дырками разинутых ртов посредине. Расстояние было небольшим, но угол стрельбы очень неудобным. И все-таки я выстрелил, но, конечно, промазал.
      Лица тотчас же исчезли.
      Оставив винтовку на склоне, я извлек из тела мой кинжал, вытер лезвие и отправил его в ножны. Дальше предстояло карабкаться по склону, где могли пройти только горные козы либо бабуины. Вертолет продолжал кружить вдали, значит, люди в долине пока что не подозревали, где я нахожусь.
      Но это быстро раскроется. С плато вызовут долину, те — сообщат вертолету, и все. С секунды на секунду можно ждать его атаки.
      Метрах в ста двадцати от гребня обрыва я остановился.
      Хорошенько укрепившись ногами, размахнулся и бросил гранату. Несмотря на расстояние, которое метров на двадцать превышало то, на которое могут кинуть ее большинство мужчин, граната приземлилась точно туда, куда я и целил. И как раз в тот момент, когда над гребнем вновь появились головы часовых, приготовившихся взять меня на мушку.
      Взрыв поднял в воздух тучу пыли и мелких осколков камня, упавших затем сверху на меня. Взрывная волна подняла в воздух одного из часовых и швырнула о каменистый выступ несколькими метрами ниже гребня. Дальше тело покатилось по склону, крутясь и переворачиваясь, будто волчок. Когда дым и пыль рассеялись, гребень был чист. Двое оставшихся скорее всего тоже были выведены из игры, В противном случае меня поджидала неприятная неожиданность, за которую я мог поплатиться жизнью.
      Взглянув на вертолет, я понял, что пилот уже знает, где я нахожусь. Аппарат уже заканчивал разворот, направляясь в мою сторону. Но я уже был готов, моя рука крепко сжимала гранату и оставалось только точно бросить ее.
      Вертолет шел прямо на меня, но почему-то больше не стрелял. Вероятно, он полностью израсходовал свой боезапас. В противном случае им хватило бы одной ракеты, чтобы выстрелить в меня прямой наводкой и превратить в пыль, подняв в воздух вместе с доброй половиной этого обрывистого склона.
      Но, судя по тому что произошло дальше, я понял, что пилот не увидел меня на фоне обрыва. Его внимание привлек взрыв гранаты на самом гребне. Поэтому, подлетев, он вынужден был затормозить, разворачивая и стабилизируя аппарат в воздухе, чтобы рассмотреть, что там происходит. Тем самым он подставил мне бок своего аппарата как зависшую неподвижную мишень. Упражнение для ребенка. Моя граната уже кувыркалась в воздухе.
      С точки зрения техники выполнения броска этот был, вероятно, лучшим за всю мою жизнь. Пролетев расстояние в шестьдесят метров, мой снаряд, весивший ровно девятьсот граммов, ударился в цель точно у основания несущего винта.
      Вертолет окутался дымным облаком и камнем рухнул вниз, сопровождаемый дождем обломков искореженного металла, на камни у самого подножия обрыва. Через секунду долину потряс мощный взрыв, разбросавший раскаленные части аппарата на многие десятки метров вокруг и осыпав ими людей и собак, приблизившихся к склону. Что, однако, не остановило их продвижения. Они поспешно приближались, стреляя наугад, что я почувствовал, когда поспешно преодолевал последние метры, отделявшие меня от вершины, сопровождаемый градом пуль, вслепую бивших в землю и рикошетирующих от камней.
      Переваливая через гребень, я был готов к немедленной атаке двух часовых, уцелевших после взрыва гранаты, но, к счастью, моя предосторожность на этот раз оказалась излишней. Их тела лежали неподалеку и были совершенно неподвижны.
      Обнаружив у них шесть гранат, я тотчас отправил их все вниз, к самым подступам к обрыву, и с удовлетворением добавил к числу своих поверженных врагов по крайней мере еще Двух солдат и одну овчарку.
      Забрав одну из винтовок и запасные обоймы к ней, я поспешил дальше. И правильно сделал. Едва я преодолел пеловину расстояния, отделяющего меня от края леса, как над головой, не выше шестидесяти метров над уровнем плато, проревели моторы двух реактивных истребителей, едва не оглушившие при этом. Я прибавил скорость. Опушка леса, с первого взгляда совершенно непроходимого для пешехода, быстро приближалась. Еще несколько метров, и я проскользнул внутрь. И с первых шагов окунулся в прохладную тень густого зеленого шатра, раскинувшегося высоко над моей головой, удерживаемый стройными стволами деревьев, уходивших вверх, подобно колоннам естественного храма природы, созданного самим Создателем. Наконец-то я был у себя дома.
      Теперь, как мне кажется, настал момент, когда можно немного перевести дыхание и припомнить события, приведшие меня в данную ситуацию.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.