- Роджер Хэмптон. Из "Хэмптон, Торбург, Рокстон и Роу".
      - У них очень хорошая репутация. Зачем бы Хэмптону устанавливать за тобой слежку?
      - Потому что он решил, что я ненормальная и доберусь до Вестерна, даже если мне придется и его пристрелить! Явившись к нему в контору, я была здорово на взводе! Но я уверена, что он позвонил Вестерну и сказал ему, где я.
      - Дела твоего он не принял, это верно, но информация все равно должна оставаться конфиденциальной!
      - Может, он решил, что Вестерна преследует опасный маньяк, и сказал ему только, где я, а не о чем мы с ним говорили.
      - Или же он не имеет с этим ничего общего, - предположил Карфакс. Если за тобой и был хвост, то еще до визита к Хэмптону.
      - Если?! - возмутилась Патриция. -Я знала, что он следит за мной. Я видела, как он подходил к портье и расспрашивал обо мне. Когда этот тип убрался, я спросила портье, не обо мне ли его спрашивали, и он подтвердил.
      - Продолжай, - сказал Карфакс, махнув рукой.
      - Я упаковалась и снялась с места в четверть часа. Доехала на такси до ресторана в Шерман Оукс, потом другим такси добралась до Тарсаны. Взяла машину напрокат, уплатила наличными и поехала по шоссе номер один. Я собиралась остановиться у саоих друзей в Кармеле. Не думала, что Вестерн может о них знать. А потом, спускаясь с одного из этих холмов...
      - Знаю, - прервал он.
      - Я чуть не погибла! Тормоза отказали. Я все ехала и ехала по серпантину и только потому ни в одну машину не врезалась, что ни одной не подвернулось. В самый нижний поворот я вписалась неудачно, а тут еще шина лопнула, и автомобиль перевернулся. На мне не было ни единой царапины, но испугалась я ужасно. Машина просто всмятку. Полицейские подвезли меня к ресторану, возле которого я припарковывалась перекусить. Ясное дело - лужа тормозной жидкости на месте моей парковки. От медицинской помощи я отказалась. Я и не нуждалась в помощи, кроме глотка-другого виски. Какой-то полицейский подошел и сказал, что в цилиндре, вне всяких сомнений, копались. И произошло это во время парковки - до того тормоза были в порядке, а потом впереди не было никакого движения, и я тормозами не пользовалась. Я нажала на тормоз в первый раз, съезжая с холма, а тогда было уже поздно.
      - И кроме Вестерна, смерти твоей желать некому?
      - Некому.
      "Пятьдесят очков из ста в твою пользу", - подумал Карфакс.
      - Расскажи все с самого начала, - предложил он. - Иначе мы запутаемся. Я перебивать не стану, а вопросы задавать начну потом.
      - Годится. Ты знаешь, что мой отец преподавал физику в .Калифорнийском университете?
      - Читал в газетах. Кстати, все, что мне об этом известно, я вычитал из "Нью-Йорк Таймc". Местная газета едва ли о нем упоминала.
      - А раньше он преподавал в Лос-Анджелесе. Должно быть, он работал над МЕДИУМом уже тогда. Дома он вечно засиживался над уравнениями, диаграммами, схемами, моделями какими-то. Я то и дело натыкалась на них, заходя в его кабинет, и однажды спросила, над чем это он работает. Он отшутился дескать, это будет самая большая сенсация со времен сотворения мира.
      - Предполагается, что эту фразу выдумал Вестерн.
      - Он украл у отца не только МЕДИУМ. Папа всегда держал свои бумаги в сейфе. А когда мы переехали, он смастерил какое-то электронное устройство. Сравнительно с МЕДИУМом - маленькое. Но энергию оно пожирало неимоверно. Видел бы ты наши счета за электричество!
      - Они не сгорели во время пожара? - спросил Карфакс и торопливо добавил: - Знаю, я обещал не перебивать, но это важно...
      - Нет, они все сгорели. Конечно, у компании хранились копии. Именно хранились - когда я сделала запрос, они были уже уничтожены. Я обратилась с запросом через полгода после пожара, а копии оплаченных счетов так долго не хранятся. Как бы то ни было, я знала, что энергия расходуется в немыслимых количествах. Мы жили вместе, и я несла свою долю расходов. Я, знаешь, была тогда секретаршей ректора., хотя нет, откуда тебе знать. Зарабатывала я неплохо, но оплачивать такие счета мне было не по средствам. Отец сказал, что обо всем позаботится. Но я знала, что папа не может себе позволить таких расходов. А через несколько месяцев он сказал, что нашел человека, у которого можно одолжить денег под очень низкий процент. Угадай, кто это был?
      Карфакс предпочел промолчать.
      - Его племянник Мой двоюродный брат. И твой заодно. Папа получил деньги, но ему пришлось, должно быть, рассказать Вестерну, над чем Он работает. И все же - да кто даст денег на такое безумие, как МЕДИУМ! Все равно что постройку вечного двигателя финансировать.
      "Что теперь теоретически вполне возможно, - подумал Карфакс. - МЕДИУМ не только к покойникам проторил дорожку".
      - Папа, должно быть, отладил машину, чтобы ее можно было продемонстрировать. Не знаю. Я никогда не видела Вестерна у нас дома, да папа и не говорил, что он бывал у нас. Но он мог приходить, когда я была на работе или уезжала на лето в Европу.
      Карфакс хотел спросить, знает ли она наверняка, что деньги ее отцу дал Вестерн.
      - Папа внезапно начал оплачивать счета за электричество, - сказала Патриция, словно прочитав его мысли, - и прикупать оборудование. Я знаю, что он выложил двадцать тысяч долларов за один раз, а потом еще десять тысяч.
      - Тридцать тысяч? - беззвучно произнесли губы Карфакса.
      - Львиная их доля ушла на какую-то электронику. Папа не говорил мне, откуда берутся деньги и над чем он работает. Сказал, что все выяснится во благовремении, а мне не стоит беспокоиться. Платил он наличными Счета так и не отыскались. Если они и были, то сгорели Или украдены. Не знаю, почему отец не сказал мне, над чем работает. Я бы не стала насмехаться или называть его чокнутым. По крайней мере вслух. - Патриция замолчала и нахмурилась Нет, - сказала она, - не стоит себя обманывать. Скорее всего я решила бы, что он выжил из ума, и не смогла бы промолчать. Я бы ему сказала, что думаю. Может, даже обратилась бы к психиатру. Я не верила в загробную жизнь, да и вообще в явления сверхприродной природы. Тавтология, верно? Сверхприродная природа... Но и папа не верил, насколько мне известно. Однако, когда Четыре года назад умерла мама, для него это был ужасный удар. Поэтому я к нему и переехала. Я боялась, что он умрет сгоря, а то и с собой покончит. Да ладно, я уже сказала, что не стоит заниматься самообманом. Папа был нужен мне почти так же, как и я ему. Я очень любила маму да вдобавок только что развелась. Я переехала к нему, чтобы он мог утешить меня, а я - его.
      Она открыла сумочку, достала из нее изящный носовой платочек-и утерла глаза.
      - Может, это его желание убедиться, что она не умерла, что она жива, что он сможет когда-нибудь с ней встретиться, быть с ней... разве не занялся Конан-Дойль спиритизмом, когда его сын умер?
      - Я Думал, это был кто-то из его родственников.
      - Но я уверена, что папа хотел подойти к проблеме с научной точки зрения. Он бьгне обратился к медиуму. А может быть, мамина смерть имеет мало общего с этим проектом. Может, он случайно натолкнулся на принципы МЕДИУМА. Вот только открытие это оказалось не к добру.
      Глядя на птиц и на траву, еще влажную от росы, Карфакс не ожидал никаких позывов к обретению бессмертия. Если он что и чувствовал, так только то, что жизнь продолжается на этом свете. Покойники есть покойники, и возвращаются они только в виде удобрения для почвы. А похоронные обряды зачастую сводят к нулю даже такую возможность. Теперь же Карфакс и в этом сомневался. Люди изо всех сил старались уничтожить всяческую жизнь, включая себя.
      - Это случилось вечером семнадцатого марта, - произнесла Патриция. - Я уехала в Саита-Крус навестить приятелей по колледжу и в университет возвращалась около часа ночи, усталая, но довольная - время я провела неплохо. Бак почти опустел, а папе с утра была нужна машина: свою он отогнал в гараж. Он сказал, что должен быть утром на заседании кафедры, но не объяснил зачем. Вот я и решила сначала заправить машину, а на боковую идти уже потом. Вероятно, это и спасло мне жизнь. Как раз когда я отъезжала от заправочной.
      Было слышно, как она сглотнула.
      - Я услышала взрыв, - сдавленно произнесла она. - Весь город услышал. Наш дом от заправочной в пяти кварталах, а грохнуло, как под самым ухом. Знаешь, во всех домах вылетели стекла, соседи с постелей повскакали... Мне... мне пришлось остановиться на пару минут. Я была просто потрясена. А потом я поехала домой... очень быстро Я знала, чей это дом горит. Дом разнесло на куски, он полыхал - один сплошной костер. Пожарные прибыли спустя пять минут после меня и целый час только сдерживали огонь, чтоб на соседние дома не перекинулся. А я была не в силах ни говорить, ни двигаться, ни вообще что-то делать - просто сидела и смотрела на огонь, на полицейских, на пожарных, на толпу зевак. Потом одна из соседок указала на меня полицейскому - так она мне потом рассказывала, - и меня увезли на "скорой". Доктор дал мне успокоительное, и я проснулась назавтра вечером. Но мысли у меня в голове еще путались, и я очень ослабла. О результатах поисков мне рассказали гораздо позже. Папино тело взрывом выбросило в сад, но на него упало горящее дерево, и его не просто раздавило, изуродовало... он обгорел до неузнаваемости. Его только по зубам и опознали - у нашего дантиста сохранилась карточка. И... и...
      Она вытерла глаза уголком платка и высморкалась. Карфакс сходил на кухню за бумажными салфетками. У Патриции от слез косметика расплылась, и, поглядевшись в зеркальце, она поднялась в ванную - исправить нанесенный ущерб. По возвращении она не только выглядела лучше, но даже смогла улыбнуться.
      - Стенной сейф был заперт, - продолжила рассказ Патриция, - но в нем ничего не было. Очевидно, его открыли, забрали бумаги, вообще все забрали, даже мои украшения, и опять закрыли. Тот, кто это сделал, должен был заставить папу открыть сейф. Полиция считает, что взрыв был вызван газом. Горелки в искусственном камине были закрыты, но в полиции полагают, что их держали открытыми, пока весь дом не наполнился газом. Окна и двери были заперты наглухо и вроде даже заклеены клейкой лентой. Лента сгорела, конечно, но у них, в смысле, у полиции, есть способ определить, что она была использована. Но папа не отравился газом. У него в легких газа не оказалось. Он умер от удара по голове. Во всяком случае удар был настолько силен, что папа от него умер. Но определить, нанесен ли удар человеком, невозможно. Может, при взрыве что-нибудь тяжелое свалилось ему на голову. Хотя едва ли: тогда он успел бы вдохнуть газ. Должно быть, его все-таки сначала ударили по голове, а уж потом включили газ. Потом убийца - по всей вероятности, в респираторе - включил газ... подождал, пока весь дом им наполнится и установил зажигательное устройство, чтобы газ взорвался. Полиция не нашла ничего похожего на зажигательное устройство, но оно наверное - да наверняка! - было уничтожено взрывом. Убийца выскользнул черным ходом, закрыл его и уехал прежде, чем взорвался газ. Две модели МЕДИУМа были уничтожены взрывом и пожаром. Эксперт по электронике обследовал их останки и сказал, что какие-то детали с них были сняты. Он не знает, для чего эти детали предназначались - он в жизни не видел ничего подобного. А без недостающих частей он не в силах разобраться. Поскольку убийце пришлось заставить папу открыть сейф, чтобы забрать схемы МЕДИУМа, должно быть, папа его узнал.
      Карфакс не смог удержаться: - Но не в респираторе же, с измененным голосом!
      - Я знаю. Но убийца понимал, что живых свидетелей не останется, так от кого таиться? В любом случае если это и не сам Вестерн, то Вестерн стоял за тем, кто это сделал. Только он и мог знать, над чем папа работал. И это не совпадение, что Вестерн объявил, что устанавливает контакт с миром мертвых через полгода после смерти моего отца. Я знала, что Вестерн украл папины разработки, но где у меня доказательства? У меня не было ни одной улики, способной убедить суд. Но я не собиралась умыть руки и оставить убийцу моего отца безнаказанным, насколько это в моих силах. Так что я первым делом получила страховку, переехала в Лос-Анджелес и наняла детективов следить за Вестерном. В прессе о нем многое сообщалось, так что в общих чертах сведения тебе знакомы. Он получил степень бакалавра по администрированию бизнеса и унаследовал от своего отца семь магазинов телерадиоэлектроники. Он посещал технические курсы в колледже, и у него первоклассная лицензия оператора по радиотелефонам. Но для изобретательства у него нет ни знаний, ни таланта.
      - Извини, что опять перебиваю, - подал голос Карфакс, - но, чтобы совершить открытие, не обязательно иметь степень доктора философии.
      - Да, - кивнула Патриция, гневно распахнув глаза, - но Вестерн никогда ничем таким после колледжа не занимался Он делал свой бизнес, играл на бирже и гонялся за юбками. Я же говорила тебе, что это за человек! Я только раз и была с ним наедине, после папиных похорон. Я согласилась повидаться с ним, чтобы выяснить, чем папа занимался. По сути дела я сама напросилась на приглашение. Позвонила ему и попросила поговорить со мной о папе. Он повел меня обедать в "Скандию", мы там выпили немного. Потом он сказал, что у него дома нам было бы удобнее беседовать - тише, знаете ли, - и я с ним согласилась. Я надеялась, что если его еще подпоить, то в обществе хорошенькой женщины - ложной скромностью я не страдаю - он может и проболтаться.
      Ее глаза еще больше расширились. Голос уже не звучал горестно и приглушенно - он звенел от ярости.
      - Он предложил мне переспать с ним! Собственной двоюродной сестре! Убийца моего отца! Боюсь, что я сваляла дурака, но я была вне себя! Я врезала ему по физиономии и заорала, что он убил папу, чтобы выкрасть его чертежи, и уж я позабочусь, чтобы с рук ему это не сошло. Если полиция до него не доберется, то я доберусь. Никогда не видела, чтоб человек так переменился. В ту минуту мне казалось, что он меня на месте прикончит. Но нет, слишком он умен. Он так быстро взял себя в руки, словно его холодным душем окатило. Он велел мне убираться с глаз долой и больше не показываться. А если я другим людям стану говорить подобные вещи, он позаботится, чтобы я заткнулась. Он не сказал, что убьет меня, - ничего подобного. Просто "чтобы я заткнулась". Уверена, что он не собирался проделать это, не нарушая закона. Я удрала со всех ног. Потом от своих детективов я узнала, что Вестерн иногда позволяет женщинам воспользоваться МЕДИУМом, даже если у них не хватает денег. Если они хорошенькие, он принимает плату натурой. Грязная скотина!
      Карфакс подумал, что для заключения подобной сделки нужны двое.
      - Интересно, откуда такие сведения? - Он хмыкнул. - Вряд ли эти женщины охотно распространялись о своих похождениях. .
      - Мое детективное агентство подсадило к Вестерну своего человека. А тому рассказала одна из его секретарш. Персонал у Вестерна лояльный, но она проболталась агенту, потому что влюбилась в него и считала, что дальше его сведения не Пойдут: он ведь всех заверяет в своей преданности Вестерну. Грязное это дело - работа детектива, верно?
      - Да, но дела вообще редко делают чистыми руками.
      - В любом случае агентство получило информацию от женщин, которые Вестерну отказали. Они-то были не прочь поговорить! Я знаю, ты удивлен, что Вестерн не расправился со мной давным-давно, раз уж он за меня взялся. Я сказала ему о своих подозрениях восемь месяцев назад. Если он хотел меня убить, то давно уже мог это сделать. Но он наверняка знает, что я наняла профессионалов следить за ним. Тем двоим, что заправляют агентством, уже звонили неизвестные личности и велели отказать мне в услугах. Как раз после того, как обнаружилось, что мой дом и телефон прослушиваются. И в агентстве опознали кое-кого из моих соглядатаев. Они из другого агентства - и уж наверняка не признаются, кто их нанял.
      - Как называется твое агентство? И то, второе?
      - Мои люди - Форчун и Торндайк. Вестерн нанял службу безопасности и расследования "Магнум".
      - Форчун и Торндайк из Западного Голливуда, - кивнул Карфакс. "Магнум" обретается в Лос-Анджелесе, и заведует им Вальмон. Я неплохо знаю всех троих - работал с ними от случая к случаю.
      - А почему ты решил преподавать историю? - спросила Патриция. - Могу еще понять, почему ты забросил детективную работу. Противное занятие, муторное, и интересного в нем мало. Конечно, твой нервный срыв...
      Он пожал плечами.
      - Ну, об этом было напечатано в "Тайм", - продолжила Патриция - Там говорилось, что у тебя приключился нервный срыв во время расследования. И все осложнилось - то есть нервный срыв, а не расследование, - когда ты чуть не погиб в оползне во время этих жутких дождей, и...
      - Я некоторое время пробыл в частной клинике, а потом в госпитале Горы Синай в Беверли-Хиллз. Мне посчастливилось - а может, наоборот - нарваться на отличного психотерапевта, истинного мастера своего дела.
      - Наоборот?!
      - Возможно. Доктор Слоко убедил меня - или позволил мне самому себя убедить, - что я и в самом деле спятил и чтоя пережил серию необычных и крайне реалистичных галлюцинаций. После чего я быстро пошел на поправку. Но я до сих пор не уверен, что...
      - Ты просто должен как-нибудь мне об этом рассказать. Но я боюсь, что эти галлюцинации дают Вестерну преимущество перед тобой. Стоит ему захотеть, и он может сослаться на твой нервный срыв. И сказать - или хоть намекнуть, что ты снова болен. И на твою научно-фантастическую теорию никто и внимания не обратит.
      - Я отлично отдаю себе отчет, - скривился Карфакс, - какой это козырь в руках моих противников. Вестерн может так поступить, если его прижмет. Ты...
      Он смолк. Ему не хотелось говорить, что двое, из которых у одного психика не в порядке, а другая скорее всего неуравновешенна, едва ли могут быть хорошими союзниками.
      - Это мы обсудим позже, - возразила Патриция. - Я пришла к тебе, потому что ты мой двоюродный брат и решительно не сторонник Вестерна. И у тебя есть опыт расследований. И..
      -Ладно, пусть так, - уступил Гордон. - Может, хватит кидать камни по кустам?
      - Что?
      - О чем ты хотела меня попросить в случае, если я поеду к Вестерну?
      - Логично, правда? - спросила Патриция, наклонясь поближе. - Я понимаю, что не вправе просить, ведь тебе предоставят только один сеанс. Тебе, наверное, захочется поговорить с женой, с родителями, с кем-нибудь из близких. Или, раз уж ты преподаешь историю, тебя может заинтересовать... ну, скажем, не стоял ли за убийством Линкольна министр обороны Стентон?
      - Ласалль из Чикагского университета уже разрабатывает эту тему. У него федеральная субсидия.
      - Но выяснить, был ли твой отец убит и кем, - помолчав, добавил Гордон, - куда важнее, чем смерть Линкольна. Возможно, с тех пор и не было дела об убийстве большей важности.
      - Ты это сделаешь! - вздохнула она.
      - Подумаю.
      Он сказал себе, что побочным эффектом беседы явилось противоречие его же собственной теории. Вместо того чтобы напомнить себе твердо, что речь идет о существах негуманоидных, но живых, он начал думать о них как о покойных людях. За помощью Патриция обратилась к нему, но заявлениям Вестерна она поверила.
      ГЛАВА 5
      Гордон Карфакс и не представлял, что когда-нибудь снова вернется в Лос-Анджелес.
      И вот теперь он смотрит в иллюминатор самолета, идущего на посадку в международном аэропорту Риверсайд. Хотя пейзаж внизу скорее напоминает подводный: сквозь толщу серозеленого смога, окутавшего всю Западную Аризону, очертания гор настолько размыты, словно видишь их не с борта самолета, а из субмарины. Где-то там, за его густой пеленой прячется заповедник "Кофа Гэйм", где, по слухам, еще сохранилось несколько последних североамериканских пум - со слезящимися глазами, задыхающихся от кашля и еле волочащих лапы.
      Кроме них еще выжили только кактусы сагуаро, которые во всех остальных районах находились на грани вымирания. Но в том, что этот вид гигантского кактуса почти практически исчез с лица Земли, следовало винить, конечно, не только загрязненную атмосферу.
      Президент Соединенных Штатов торжественно обещал, что уже через десять лет - чего бы это ни стоило! - степень загрязнения воздуха снизится до уровня 1973 года.
      Самолет приземлился и подрулил бортом к телескопически выдвинувшемуся навстречу ему-переходу, по которому Карфакс прошел внутрь куполообразного здания аэровокзала с кондиционированным воздухом. Он сразу узнал встречавшего его - с Эдвардом Турсом, высоким плосколицым худощавым мужчиной с коротко остриженными седыми волосами, он уже встречался по видео, когда договаривался о визите к Вестерну.
      Они пожали друг другу руки и перекинулись несколькими фразами о смоге как бы он ни надоел, зато всегда мог послужить темой для начала разговора. Затем они вскользь коснулись растущих цен; пляжей, с которых разворачивают всех, кто не прошел теста на внешнюю привлекательность; резни в Филадельфии; Иранского кризиса и катастрофического снижения среднего уровня грамотности. Впрочем, разговаривать долго не пришлось: из щели багажного отделения две механические руки выдвинули чемоданы Карфакса, тут же подкатилась юркая четырехколесная "черепашка" и руки бережно установили вещи на ее плоской спине. "Черепашка" устремилась к Гордону и замерла в футе от него. Карфакс сунул в щель счетчика свою карточку, и тут же два юных носильщика подхватили его багаж, а "черепашка" развернулась вокруг своей оси и укатила.
      Туре и двое сопровождающих были одеты в летние дневные деловые костюмы апельсинового цвета На шее у каждого на массивной серебряной цепочке висел большой серебряный анкх[ Петельчатый крест, древнеегипетский символ жизни (Здесь и далее примеч. пер.)], в центре которого в круге сверкала большая золотая "М", очевидно, означавшая "МЕДИУМ". Такие же медальоны красовались на шеях у большинства присутствующих в аэропорту.
      - К сожалению, доктор Карфакс, нам придется поехать отсюда на экспрессе, - извиняясь, сказал Туре, - мы больше не пользуемся транспортом с двигателем внутреннего сгорания - ни в аэропорту, ни вообще нигде. Пресса выставила нас полными экологическими идиотами! Но вы-то знаете...
      - Да я в общем-то и не рассчитывал, что мою персону будут встречать на лимузине! К тому же экспресс дает автомобилю огромную фору в скорости.
      Они перешли в зал ожидания, и почти тут же к перрону со свистом и скрипом подлетел голливудский поезд. Уютно устроившись в одном из яйцеобразных вагонов, они уже через пару минут неслись со скоростью 250 километров в час. Карфакс, сидя у окна, любовался пейзажами, мелькавшими между громадными белыми арками, обрамляющими монорельс. Здесь смог не выглядел таким густым, каким казался с высоты в 20 000 километров. Да и какое Гордону дело до грязного воздуха, если в вагоне работает кондиционер!
      Он смотрел на Лос-Анджелес - и узнавал, и не узнавал его одновременно: пригород расползся еще на тридцать километров к востоку - там, где раньше была полупустыня, выросли новые районы. В старейшей части города появилось множество высотных зданий, а улочки, по которым Гордон некогда бродил, были реконструированы в двухуровневые магистрали со множеством полос движения. Он заметил, что многие пешеходы носят респираторы и баллоны с кислородом.
      Через пять минут после того, как они проехали Риверсайд, экспресс остановился у станции "Хайленд Сансет". Вот здесь изменилось очень многое: бульвары Сансет и Голливуд стали двухуровневыми, многие здания были снесены, а улицы перепланированы.
      Выйдя из поезда, все четверо направились к пластиковому эскалатору, ведущему на верхний уровень, где в небольшом гараже их дожидалось одно из новых такси. Экипаж был оборудован электробатареями, электромотором для каждого колеса в отдельности и бритоголовым водителем, на котором были только шорты цвета электрик и ярко-алая шейная косынка.
      Такси не спеша двинулось к выезду из города по новой трассе "Николс-Каньон", откуда они свернули на частную дорогу, ведущую к поместью Вестерна. Проехав с километр, шофер притормозил у разводного моста, рядом с которым находился сторожевой пост. Как только Туре предъявил личную карточку с кодом и просунул большой палец в идентификатор, ворота отворились, мост опустился и они въехали на территорию поместья.
      Дорога вилась у подножия высокой горы, и от нее ответвлялось множество боковых дорог, ведущих вниз к различным постройкам. Сам склон был тщательно обработан, вылизан и ухожен: покрыт террасами, кое-где укреплен пластиком, бетоном и металлоконструкциями и весь увит декоративным плющом.
      Сквозь частую ограду вдоль дороги, перемежавшуюся высокими пилонами, Карфакс разглядел впереди большую автостоянку. По ее периметру стояло несколько полицейских машин, а все находящиеся на ней разбились на группы и размахивали различными лозунгами.
      - Вестерниты и антивестерниты, - прокомментировал Туре. - Самая большая группа - это наши почитатели, а все остальные - те, кто против нас. Но в их лагере нет согласия, и все они недолюбливают друг друга. Тут и католики, и баптисты, и представители церкви сайентологии... И есть даже, с вашего позволения, "карфакситы". Прошу прощения за термин.
      - Я не давал позволения называться моим именем ни одному обществу или группировке, - процедил Карфакс, - во всяком случае пока.
      - Тогда скажите им об этом, - усмехнулся Туре.
      Цитадель Вестерна находилась в самой высокой точке поместья. Это было трехэтажное здание из кирпича и дерева, явно довоенной постройки. На участке суетились пятеро чернокожих в ослепительно белой форме: они подстригали газоны и возились с цветущими кустами. Картина была столь идиллической, что Гордон не удивился бы, если бы на широкую веранду вдруг вышел какой-нибудь козлобородый полковник в сопровождении дам в кринолинах.
      - На самом деле все эти садовники - агенты службы безопасности, заметил Туре. - А зелень выглядит такой свежей, потому что она из пластика.
      - Но как же тогда эти косилки и ножницы? Они разве ей не повредят?
      - У косилок нет внутри лезвий, а ножницы тупые. Хоть мистеру Вестерну это все не очень-то по душе, но он вынужден держать охрану. Слишком много заблуждающихся - таких, как этот Филлипс, например. Ну, вы, наверное, читали о нем - он пытался убить мистера Вестерна. Некоторые фанатики считают, что подобным убийством они могут спасти основы своих религий от разрушения. Больные люди!
      - Я так понял, что мистер Вестерн вызывал Филлипса на беседу всего через шесть часов после того, как тот умер.
      - Да, Филлипса оказалось легко локализовать. Но контакт не получился, потому что он еще не отошел от шока после перехода в вэмс (так мы называем "тот" мир). Однако мистер Вестерн планирует с ним еще одну беседу. Он считает, что посмертная воля Филлипса сможет убедить других последователей его религии, что то, что мы делаем, - не шарлатанство.
      Такси подъехало к воротам в частой металлической изгороди, и они почти сразу распахнулись. Машина обогнула дом и въехала в подземный гараж, пластиковые двери которого тут же автоматически закрылись. Пассажиры вышли, и Туре протянул водителю свою кредитную карточку. Тот на секунду сунул ее в щель счетчика, а затем вернул хозяину. Двери снова распахнулись; заработали ветродуи, отгоняющие смог, и такси умчалось.
      Туре повел Карфакса по лестнице вверх, и через дюжину ступенек они оказались в огромной, элегантно обставленной комнате. В ней находилось четверо молодых людей, державшихся так, словно бесцельно слоняться из угла в угол было для них самым важным занятием на свете, а высшей целью в жизни достаточно круто выглядеть. Гордон уже морально подготовился к обыску, но об этом никто даже и не заикнулся, и он решил, что где-то здесь спрятан металлоискатель.
      Дальше они проследовали через холл, украшенный росписями, в которых он узнал копии этрусских фресок, и затем на небольшом эскалаторе поднялись на верхний этаж. Причем Карфакс обратил внимание, что, для того чтобы привести подъемник в действие, Туре не пользовался никакими кнопками или сигналами. Очевидно, здесь повсюду были расставлены скрытые камеры и за всеми их перемещениями велась слежка.
      В офисе, в котором они очутились, шла бурная деловая жизнь: не менее чем за двадцатью столами многочисленные служащие говорили по телефонам, прослушивали записи, изучали документы, надиктовывали в диктофоны. Хозяйку всего этого столпотворения Карфаксу представили как миссис Моррис - личного секретаря Вестерна. Она проводила их, вежливо улыбаясь, по небольшому коридорчику в приемную, где стоял незанятый стол и компьютер. Наконец еще один очень длинный коридор привел их к небольшой дверце. Туре ломахал рукой в объектив камеры, укрепленной под потолком, и дверь ушла в стену.
      Комната, находившаяся за ней, казалась просто огромной, и в ней было довольно прохладно. На выбеленных стенах висели только несколько совершенно непонятных Гордону диаграмм. Мебели почти не было - за исключением маленького столика в углу и нескольких стульев, расставленных как дапале.
      В центре комнаты стоял Вестерн. А рядом с ним - МЕДИУМ.
      ГЛАВА 6
      Карфакс был вынужден отдать Вестерну должное: он не нагнетал мистическую атмосферу. Никаких экзотических драпирoвок, столь обычных для обиталища медиумов-людей. Комната пустая и светлая. Тускло-серый декаметровый куб покоится на изогнутом пульте. Все его многочисленные датчики, реостаты, панели, тумблеры, индикаторные лампочки и мониторы, все толстенные кабели, уходящие в пол, зримо воплощали собой НАУКУ. Вестерн не был облачен в развевающиеся одеяния, усеянные астрологическими символами. Не походил он и на лаборанта. Он выглядел так, словно явился прямиком с теннисного корта. На нем были белые теннисные туфли на босу ногу, светло-зеленые шорты и белая рубашка без рукавов. Густые черные волосы курчавились в ее глубоком V-образном вырезе; мускулистые ноги тоже поросли черным волосом.
      Карфакс ожидал увидеть на нем анкх с буквой "М", но и того не было.
      Вестерн улыбнулся, шагнул навстречу Гордону и протянул ему большую, сильную волосатую руку.
      Улыбаясь, он весьма походил на Патрицию.
      Несколько минут он беззаботно беседовал с Карфаксом - расспросил о перелете, отпустил обычные комментарии насчет смога и заметил, что жизнь в Лос-Анджелесе только тогда можно назвать терпимой, если не выходить на улицу по шесть месяцев в году и иметь уйму денег, - Не то чтобы к слову, - сказал он, - но все же... наша двоюродная сестра с тобой уже виделась?