- А вы подумали, сколько это потребует времени и денег?
      - Я знаю, как уже пострадал ваш личный счет, - ответил Гордон. - Но ради такой цели вы можете обратиться за помощью к правительству. Президент, думаю, сумеет выбить под это хоть сколько-то.
      - Надеюсь. Но провестернистски настроенные конгрессмены могут обратить на это внимание и начнут задавать вопросы. А если Вестерн каким-то образом узнает, что мы затеваем, он опять запутает следы.
      - Но вы же не откажетесь от такого шанса наконец-то прижать его!
      - Конечно, не откажусь, - улыбнулся сенатор и поднялся. - Мне срочно нужно позвонить президенту. Извините.
      Он вышел из комнаты и плотно прикрыл за собой дверь.
      Так как он собирался говорить по прямой связи, Гордону ничто не мешало воспользоваться междугородной. И он набрал номер своей квартиры в Бусирисе. После третьего гудка Патриция подняла трубку.
      - Извини меня, Пат, - начал он, - но я был слишком занят, чтобы перезвонить тебе утром. Мы с Лангером зачищали хвосты. Неофициально. Ты же знаешь, я у него вроде доверенного лица. Ну что там у тебя случилось?
      - Ничего, кроме того, что я по тебе ужасно соскучилась. И я хочу еще раз от тебя услышать, что ты вернешься домой не позже чем через две недели.
      - Теперь я уже в этом не так уверен, как раньше, - после секундной паузы признался он. - Ситуация может резко измениться в любую минуту.
      - Ты имеешь в виду. поиски этих двоих - Денниса и Джонса?
      - Ты же знаешь, что я не могу обсуждать эти темы по телефону.
      - Ах, извините! Мне очень жаль...
      - Что-то я не слышу в твоем голосе раскаяния, - перебил он ее.
      - Потому что я хотела сказать, что мне очень жаль себя. Я ужасно скучаю по тебе и чувствую себя брошенной и никому не нужной. Поэтому я вступила в женскую лигу борьбы за право голоса и записалась на лекции по искусству. Еще я много читаю, смотрю телевизор, завела себе несколько друзей... То есть я хотела сказать - подруг. Но мне всего этого мало. Когда подходит время ложиться в постель, мне слишком хорошо становится понятно...
      - Что тебе не очень-то хорошо, - закончил за нее Карфакс. - А может, тебе лучше приехать сюда, в Вашингтон? Здесь мы, правда, будем видеться тоже не очень часто (я работаю по восемнадцать часов в день, а то и поболе), но ведь хоть иногда лучше, чем вообще не видеться! И много лучше, чем быть так далеко друг от друга.
      - Нет, так будет еще хуже, - возразила она. - Тем более что'Вашингтон мне не нравится.
      - Не буду тебя уговаривать. Если все пойдет так, как задумано, то, возможно, мы уже очень скоро сможем встретиться, чтобы никогда больше не разлучаться. Мы заживем нормальной жизнью, как все нормальные люди. Особенно если мне удастся найти место учителя. Сейчас-то моя репутация, после всех прогулов, слегка пострадала, но, думаю, уж на то, чтобы меня реабилитировать в этом плане, у Лангера хватит влияния!
      - Надеюсь. Я не люблю жаловаться, но от всего от этого у меня уже едет крыша.
      - Слушай, если все пойдет как надо, я не застряну тут больше чем еще на неделю. Я, конечно, не могу утверждать наверняка, но все же я не настолько здесь необходим, чтобы меня не могли отпустить хотя бы на выходные. Я жду не дождусь дня, когда смогу к тебе приехать. Честное слово, мне здесь так же одиноко, как и тебе.
      - Но ты все же при деле и чувствуешь себя нужным. А я - нет. Для того чтобы мне почувствовать себя нужной, мне нужен ты. Я хочу наконец-то заняться важным и серьезным делом: заботиться о тебе, как всякая нормальная жена.
      - Я знаю, - вздохнул он, - Но я действительно надеюсь, что не застряну здесь надолго... О, идет сенатор - мне пора отключаться.
      - Я люблю тебя!
      - Я тоже очень люблю тебя! До свидания! Надеюсь, до скорого!
      Лангер застыл в дверях и с подозрением спросил: - С кем вы говорили?
      - С Патрицией. Ей необходимо периодически слышать мой голос.
      - У нее какие-то проблемы?
      - Нет. Она живет в довольно консервативном городе, набитом антимедиумистами. Но ей там почти не с кем общаться.
      - Новости от центрального компьютера мы получим уже завтра, - перешел к делу Лангер. - Там содержится информация о каждой электродетальке, проданной за пять лет (за исключением последних сорока восьми часов). Как только специалисты получат наш список, они сразу же примутся за работу. И у меня есть способы их поторопить. Я сказал Харрисону, директору всей этой конторы, что хочу иметь результат уже к завтраку.
      "Это означает, что вам принесут его на блюдечке вместе с утренней чашкой кофе, чего бы это ни стоило", - подумал Карфакс.
      - Как только мы узнаем адрес, тут же возьмем его в кольцо, - потер руки Лангер. - И на этот раз ему не уйти! Я перекрою все дороги и заткну все щели. Но мы не пойдем напролом, как атакующая армия. Я хочу, чтобы он до последней секунды не догадывался, что кольцо сжимается. Хочу сделать ему большой сюрприз! И хочу взять его живым! Я хочу посадить его под замок и наконец сделать достоянием общественности все его грязные дела! Я раздавлю его, да так, чтобы уже никто на Земле не решился пойти по его дорожке!
      - Вы хотите предать гласности абсолютно все? - встревожился Карфакс. Надеюсь, вы не намереваетесь опубликовать некоторые факты... Я имею в виду нашу с Патрицией роль в этой истории.
      Лангер с любопытством взглянул на него и, не отвечая, отвернулся к бару, чтобы налить себе бренди. Гордон смотрел на его широкую спину и гадал, что будет, если история с Миффлоном и главное - степень их с Патрицией участия в ней, станут достоянием широкой общественности. И как отреагирует Лангер, если Карфакс, обороняясь, зайдет настолько далеко, что в ответ опубликует информацию о связи сенатора с резней в "Мегистусе"?
      Лангер наконец повернулся к нему лицом и сказал:
      - Гордон, не будьте идиотом! И мои некоторые действия в этой истории могут стоить мне карьеры, если я позволю им выплыть. Конечно, я все это делал ради общественного блага, во имя спасения человечества. И я ни капли их не стыжусь. Вестерн может обвинять меня сколько угодно - у него нет никаких доказательств. Зато я могу против него привести множество.
      Карфакс взглянул на часы:
      - Пора спать. Если у вас больше нет ничего важного, я, пожалуй, пойду лягу. Надеюсь, у нас будет короткий сон и длинный день. Да, так оно и будет, если мы на правильном пути.
      - Так и будет, - подтвердил Лангер. - Спокойной ночи, Гордон.
      Карфакс простился и спустился к себе в спальню. Он опасался, что не сможет заснуть, но провалился в сон почти мгновенно. И почти мгновенно, как ему показалось, раздался телефонный звонок. Он ошарашенно сел в постели и машинально нажал кнопку приема. На экране засветилось лицo Лангера с взлохмаченной шевелюрой и темными кругами вокруг глаз. Он выглядел дьявольски счастливым!
      - Одевайтесь и выходите! Немедленно! Позавтракаем в самолете.
      - Как его теперь зовут? И где он?
      - Альберт Самсэл. Фермерский домик в предместьях Понтиака в Иллинойсе. Он купил эту ферму два года назад, но крайне редко на ней. появлялся. Описание внешности Самсэла полностью соответствует описанию Денниса. Все интересующие нас детали пересылались ему.
      - Как-то это все слишком просто получается, - скептически пробормотал Карфакс. - Пока еще он не у нас в руках...
      ГЛАВА 22
      Лангер и Карфакс вылетели из Вашингтона на борту бомбардировщика, в сопровождении двух телохранителей и трех очень круто выглядящих молодых людей из некоего ведомства.
      Через час самолет, приземлился в Бусирисе. Здесь их уже ожидали машины и эскорт мотоциклистов. Проехав город насквозь, они пересекли реку Иллинойс и проследовали сначала на восток по шестиполосной трассе 24, а затем свернули на север по трассе 66 с шестнадцатью полосами движения.
      Понтиак находился от Бусириса в 25 километрах, и все путешествие заняло не больше двадцати пяти минут.
      Не доезжая до города, они свернули на трассу 23 и еще тринадцать километров ехали по сельской местности, пока за одним из поворотов не встретили полицейский кордон: дальше дорога была перекрыта. Кортеж замедлил ход и остановился в нескольких метрах от патрульной машины, из которой вышли двое в штатском. Их представили Карфаксу как судебного исполнителя Фреда Тернера и "просто мистера Селмза" (который, как подозревал Гордон, служил в том же ведомстве, что и три молодых анонима, сопровождавших их с начала пути; и эти трое явно находились у Селмза в подчинении).
      - Ферма в трех километрах отсюда, сенатор, - доложил Селмз. - Второй кордон установлен также в трех километрах от нее дальше по трассе. В оцеплении задействовано шестьдесят человек. Им дан приказ не обнаруживать себя до начала операции. Ему не уйти - ни пешком, ни на машине.
      - Хорошо, - только и сказал Лангер. Он посмотрел на часы и, кивнув в сторону нетерпеливо гудящей клаксонами очереди машин у заграждения, приказал: - Пора. Радируйте на второй кордон, чтобы не пропускали больше ни одной машины. Я хочу, чтобы на шесть километров трасса была абсолютно пустой: может случиться перестрелка.
      - К тому времени когда вы доберетесь до объекта, на дороге уже не будет ни одного штатского, - заверил Тернер и подал сигнал. Солдаты открыли заграждение, и автомобиль сенатора, обогнув патрульную машину, двинулся по шоссе.
      Через три минуты они остановились. Недалеко от дороги, справа, виднелся двухэтажный, довольно старый дом, явно нуждавшийся в свежей покраске. Рядом стояла большая конюшня, тоже требовавшая ремонта; а также трактор, комбайн и еще несколько сельскохозяйственных машин, по виду давно простоявших под открытым небом. Везде царило запустение: поля заросли сорняками, в стойлах не было ни одного животного.
      Карфакс огляделся, но не заметил ни одного человека из тех шестидесяти солдат, окружавших дом, о которых говорил Селмз.
      Мимо проехал трактор. Сидевший за рулем фермер с удивлением уставился на слишком шикарных для их захолустья гостей. Следующая за ним машина остановилась, и из нее вышел Тернер:
      - Это последний. На шоссе - чисто.
      План захвата был составлен в самолете: в течение всего полета Лангер обсуждал по радио мельчайшие детали операции со всеми ее участниками.
      - Пошли! - сказал сенатор, однако сам не сделал ни шага. К дому направился Тернер. Утреннее солнышко ярко светило, легкий ветерок колыхал сорняки, в чистом небе с карканьем кружила ворона. Эту мирную картину портило лишь присутствие людей. Окна в доме были открыты нараспашку, но в них не замечалось никакого движения.
      По отчетам (которые Лангер выслушал в самолете) "Альберта Самсэла" последний раз видели в Понтиаке две недели назад. Он закупил в тамошнем супермаркете запас продуктов, которого ему хватило бы на месяц. Ни продавец, ни управляющий не вспомнили о нем, пока им не показали фотографию Денниса; но и тогда они не могли утверждать с полной уверенностью, что это он: Деннис не носил усов. Он и был-то в магазине всего два раза, и его запомнили лишь потому, что он расплачивался наличными. Это было уже настолько редким явлением, что оно запечатлелось в памяти людей.
      Карфакс был удивлен, что Вестерн не использовал свою расчетную карточку. Это было бы довольно безопасно: если у него имелся банковский счет (а счета обычно оплачиваются в течение тридцати дней), то это не вызвало бы никаких подозрений. Он, конечно же, должен был понимать, что, оплачивая наличными большой счет, не может не привлечь к себе внимания.
      Еще Гордон подумал о том, что Патриция все это время находилась всего в шестидесяти километрах от своего заклятого врага. Но даже если бы Вестерн захотел ей отомстить, откуда ему было знать, что она в Бусирисе?! Хотя Вестерн может многое... Но он должен понимать, что, убей он ее сейчас, расследование обязательно выведет на него.
      Тернер в сопровождении Селмза и его свиты остановились на посыпанной гравием дорожке. Оглядевшись, он достал из кармана свисток и пронзительно свистнул. Из леса за дорогой и из рощицы на дальнем конце поля послышались ответные свистки, и в тени деревьев показались человеческие фигуры, приготовившиеся к атаке. Тернер сунул свисток обратно в карман и двинулся по заросшему сорняками газону к дорожке, ведущей к дому. Группа Селмза разделилась, а сам он осторожно подобрался к центральному входу и притаился под окном. Дом был окружен со всех сторон. Если бы Вестерн попытался прорваться сквозь задние двери, то на его пути визуально никого не было, но до конюшни он бы уже не дошел: люди Селмза были вооружены автоматами и имели приказ стрелять по ногам.
      Тернер поднес к губам мегафон и загремел на всю округу:
      - Рей Деннис! Говорит федеральный судебный исполнитель! У меня есть ордер на ваш арест! Руки за голову и выходите! Если вы не сдадитесь, мы уполномочены применить силу!
      Солдаты, засевшие за дорогой, разделились на две группы.
      Половина из них бегом заняла позиции вокруг дома; а вторая залегла в кювете при дороге, готовая броситься в атаку, если из дома начнут стрелять. Группа, скрывавшаяся до этого за амбаром на другом конце поля, теперь перебежками приближалась к дому. Дула ружей и автоматов сверкали на солнце.
      Карфакс шепотом сосчитал до десяти,.и Тернер подал знак к началу атаки. Два шерифа нацелились в оба окна по бокам террасы ружьями со слезоточивым газом. Грянули выстрелы.
      Зазвенели разбитые стекла, и из дома повалил густой белый дым.
      Тернер отдал еще один приказ, и в здание было выпущено еще четыре заряда. Группа, двигавшаяся с конца поля, теперь уже достигла конюшни, обыскала ее, заняла позиции за трактором и комбайном, и уже через секунду с той стороны дома тоже стали взрываться газовые гранаты и послышался звон стекла.
      - У него может быть противогаз, - заметил Лангер в переговорное устройство на запястье. Тернер ему что-то ответил.
      Две группы захвата в противогазах одновременно высадили топорами парадную дверь и двери черного хода и скрылись внутри дома. Через несколько минут один из них выбежал из центрального входа, пересек задымленную веранду, подбежал к Тернеру и, сняв противогаз, о чем-то доложил. Тернер махнул рукой, приглашая Лангера подойти.
      Сенатор почти бегом направился к дому; Карфакс не отставал от него ни на шаг.
      - Что там? - нетерпеливо спросил Лангер.
      - Все в порядке. Деннис внутри. Но он мертв. И уже по меньшей мере неделю. Джеффри говорит, что его скорее всего ударило током.
      Лангер с трудом мог дождаться, пока рассеется вонючий дым и наконец можно будет войти в дом. Чтобы быстрее проветрилось, были разбиты .все остальные окна, и уже минут через пять они с Карфаксом поднялись на крыльцо. Но внутри газа еще хватало, и у них защипало глаза и запершило в горле.
      На втором этаже, где газ уже рассеялся, они наконец смогли осмотреть комнату, в которой стоял полусобранный МЕДИУМ, а рядом с ним лежал человеческий труп. Вонь от него была настолько сильной, что им снова пришлось надеть противогазы.
      Хотя лицо мертвеца сильно пострадало от разложения, все же сомнений, что это Деннис, ни у кого не было. Вокруг тела валялись мертвые мухи. Тернер указал на развороченные внутренности машины и след электрического разряда, темневший на обожженной руке. Карфакс все понял: Вестерн случайно коснулся работающего трансформатора и был убит на месте. Творение убило своего создателя!
      "Еще один Франкенштейн и его монстр", - подумал Гордон.
      Он поискал взглядом выключатель и увидел, что прибор все еще под напряжением. Он отключил его и знаками велел остальным не приближаться к машине. Вместе с Лангером и Тернером они спустились в холл и только там сняли маски.
      Несмотря на то что, выходя, они прикрыли за собой дверь, даже здесь запах разложения был настолько силен, что выворачивало желудок,
      - Думаю, полностью восстановить машину будет нетрудно, - сказал Гордон Лангеру. - Вестерн мертв, и он - вне .закона. Что вы собираетесь делать теперь?
      - Вне закона? - переспросил Лангер. - Вы подумали о своей кузине, я прав? И, наверное, еще о том, что если вы с ней поженитесь, то вы сможете разделить права на ее имущество.
      - Да, конечно. - Карфакс посмотрел ему прямо в глаза. - Но меня больше волнует область, в которой МЕДИУМ будет применяться теперь. Откровенно говоря, если (а точнее сказать - когда) Пат будет введена в права наследницы и получит МЕДИУМ в свою собственность, я сделаю все от меня зависящее, чтобы проследить за его использованием в строго ограниченных областях. Общение с рэмсами будет разрешено только историкам и ученым.. И то с максимальными предосторожностями.
      - А как насчет его использования в качестве источника дешевой энергии? Мир не простит вам, если вы попробуете отказать ему в этом.
      - Я знаю, - кивнул Карфакс. - Но буду настаивать на длительном и тщательном изучении всех реакций, прежде чем позволю использовать его с этой целью.- Пока мы не имеем доказательств, что он не разрушит окончательно стену между нашим миром и вэмсом.
      - Целиком и полностью с вами согласен, - ответил Лангер, - но в данный момент я конфискую машину со всеми относящимися к ней документами и всем, что находится в доме. Я делаю это от имени федерального правительства.
      - Будем надеяться, что, пока все это будет находиться под замком, с ним ничего не случится, - с вызовом бросил Карфакс. - Например, пожара, который снова уничтожит МЕДИУМ со всеми чертежами.
      - Вы слишком подозрительны, - рассмеялся Лангер.
      - Но даже если что-то подобное и случится, - продолжал Карфакс, - это будет лишь отсрочкой. Теперь, когда мы знаем, что МЕДИУМ возможен, бьюсь об заклад, кто-нибудь сумеет изобрести его снова!
      - Вы что, считаете, что у меня полностью отсутствует этика?
      Гордон не ответил.
      Селмз попросил Лангера отойти на минутку. В комнату вошли несколько человек в штатском, явно относящихся к ведомству Селмза. Они быстро, без суеты, расставили камеры, приборы для снятия отпечатков пальцев и кучу маленьких коробочек с другим оборудованием такого рода. Карфакс вслед за Лангером вышел на улицу. На дороге и во дворе было полно автомобилей - не меньше тридцати.
      - После того как будет обследован весь дом, тело Beeтерна перевезут в Вашингтон, - сказал Лангер. - Люди Селмза доставят туда же МЕДИУМ со всеми причиндалами. И там займутся их тщательным изучением.
      - Вы собираетесь перевозить МЕДИУМ? - спросил Карфакс.
      - Да. - Лангер протянул ему руку. - А вы можете отправляться домой. Мне вы больше не нужны. Но я очень признателен вам за помощь.
      - Я уволен? - спросил Карфакс, слегка растерявшись.
      - Скорее в почетной отставке. Вы получите выходное пособие в размере месячного оклада.
      - Вы быстро принимаете решения, - взял себя в руки Гордон. - Могу ли я рассчитывать на вас, если у меня возникнут проблемы в дальнейшем?
      - В Бонанца-Сиркусе? Естественно. Я не бросаю своих людей, даже если они больше не работают на меня. Фактически даже если вы официально не числитесь в моем штате, я все равно буду оплачивать ваши накладные расходы, пока вы продолжаете расследование. Можете оставаться там, сколько вам понадобится.
      "Это означает, что в известном смысле, я буду продолжать работать на вас", - подумал Карфакс.
      К ним подошел Селмз. Он принес четыре коробки, набитые разрозненными листами бумаги.
      - Записки Денниса, - объявил он, - и чертежи в микрофильмах.
      Карфакс решил остаться еще ненадолго и послушать.
      - Я покопался тут немножко и уже проглядел пару первых попавшихся под руку страниц. Вы ничего не имеете против, сенатор?
      - А почему я должен иметь что-то против, если вам все равно придется их изучать, - сказал Лангер. - Но вот, кроме вас, их никто не должен читать без моего на то разрешения.
      - Да он был просто сумасшедшим, - продолжал Селмз. - Представляете, я нашел у него финансовую разработку проекта выращивания из одной клетки целого организма! А другая его идея касалась создания искусственных человеческих тел. Нет, у него явно были не все дома.
      - Как сказать... - задумчиво протянул Лангер, и только тут спохватился, что Карфакс еще здесь. - Всего вам доброго и удачи, Гордон, - торопливо добавил он, еще раз пожимая ему руку. - Не сомневаюсь, что мы еще встретимся.
      - Я тоже не сомневаюсь, - сказал Карфакс, думая о том, что это скорее всего произойдет на судебном процессе "Карфакс против народа США", на слушании дела о правах на МЕДИУМ. .
      Он повернулся и пошел прочь и, только подойдя к дороге, вспомнил, что ему не на чем уехать. Он был так раздосадован своей внезапной отставкой, что ему не хотелось возвращаться к Лангеру и клянчить у него транспорт. Он договорился с водителем притормозившего грузовика, заинтересовавшегося толпой у фермы, что тот подбросит его до автобусной станции.
      На все его расспросы Карфакс устало отвечал, что все это - дела правительства и он не уполномочен обсуждать их с кем бы то ни было. Фермер, если ему так интересно, вскоре сможет прочитать обо всем в газетах.
      Со станции Гордон, прежде чем сесть в автобус, позвонил Патриции и рассказал, что произошло. Патриция была счастлива, но, дав ей пощебетать минуту, Карфакс остудил ее восторги:
      - Пройдет еще немало времени, возможно, даже годы, прежде чем мы сможем получить права на МЕДИУМ. А может, и никогда не сможем.
      - Что?! - взвизгнула Патриция. - Я же - законная наследница. Какого черта они там?..
      - Не сходи с ума, - перебил ее Карфакс. - Так уж получилось, и теперь тебе надолго придется запастись терпением. Надеюсь, что в конце концов все образуется. А пока охолони. Можешь встретить меня через час на автовокзале? И приготовь побольше выпивки, пусть будет под рукой. Самое необходимое для меня сейчас - это как следует отдохнуть и расслабиться. Не говоря уже о сексе.
      Патриция как-то странно замялась, но потом сказала:
      - Хорошо, я тебя встречу. - И сразу отключилась.
      Карфакс вздохнул: только сцен ему сейчас не хватало! И не только сейчас, но и вообще. Нет, он не винил ее, что она воспринимает, все это так близко к сердцу; но они уже не раз говорили на эту тему, так что нечего так разоряться.
      В автобусе он вспомнил бурную реакцию Селмза на записи Вестерна. Лангер хоть ничего и не сказал, но был достаточно образован, чтобы осознать их значение. Вестерн готовился к научной разработке выращивания организма из одной клетки и изготовления искусственных тел с весьма конкретной целью: создать физическую базу для рэмсов. Человек при жизни дает свои клетки, которые сохраняются в замороженном состоянии. Когда донор умирает, клетка инициируется, и в результате получается дубликат тела донора. Давно известно, что всю необходимую информацию для этого процесса содержит в себе любая клетка человеческого организма. Единственное, чего не хватало, чтобы добиться реальных результатов, - это знаний. А знания можно получить, имея достаточно денег, энтузиазма и времени. То, что проект может занять сто или двести лет, - пустяки, главное - достичь цели! А рэмсы могут ждать бесконечно.
      Как-то Карфакс уже читал в "Сайентифйк Америкэн" о работах в этом направлении. Ученые ухитрились вырастить из одной клетки целого кролика, соответствующего в развитии новорожденному крольчонку.
      Если из клетки вырастить человеческого младенца, то как, интересно, себя в нем будет чувствовать взрослый рэмс?
      Новорожденный беспомощен, его нервная система развивается медленно. Сможет ли рэмс приспособиться к его ограниченным возможностям? Хватит ли ему терпения выдержать период, пока его будут кормить с ложечки, купать и менять ему пеленки; период, когда тело ребенка будет для него тюрьмой? Не вступит ли привычка быть самому себе хозяином, вкусы и склонности зрелой личности в конфликт с темпами роста младенца? Не приведет ли это к неврозу или даже к психозу личности одержателя?
      Также сомнителен и вариант, когда тело, которое готовится для одержания, будет выращено до полной физической зрелости, чтобы рэмс овладел им без особых проблем. Оставшееся неодержанным, тело "из пробирки" в процессе своего физического роста, имея мозг, разовьется в полноценную личность. А тогда уже одержание его станет уголовным преступлением, которое можно расценить как психическое насилие (именно это и сделал Вестерн с Деннисом).
      Теперь, по рассмотрении вопроса, становится понятно, что "ребенок из пробирки" имеет свои гражданские права. И, конечно же, имеет своего собственного рэмса. Так что можно сделать вывод о том, что специальная подготовка тела для рэмса невозможна - ни с физиологической, ни с психологической, ни с этической, ни с законной точек зрения.
      Возможно, Вестерн сам это понял и отказался от проекта.
      Второй вариант с выращиванием тел из искусственных клеток гораздо менее уязвим: взрослый рэмс получает взрослое тело, причем более совершенное, чем то, которым он владел в прошлой жизни.
      Но ведь вы не сможете, а точнее, не станете возвращать к жизни идиотов, неизлечимых сумасшедших и неисправимых рецидивистов. Или же сможете и станете? Идиотом человек становится из-за болезни - дисбаланса химии организма или же физической патологии мозга. Но если рамса-идиота поместить в здоровое тело, то не придет ли он в норму? На этот вопрос можно ответить, лишь проведя ряд экспериментов.
      Но ведь мир и так перенаселен. Где же расселять всех тех, кто вернется с того света?
      Конечно же, Вестерн об этом тоже думал и, может, именно поэтому держал свои изыскания в этом направлении в полнейшем секрете. Скорее всего он собирался создать лишь несколько тел для избранных: себя самого и своей банды.
      А пока исследования находились в стадии экспериментов, он похищал людей, присваивая их тела. Может, он надеялся на то, что, когда искусственные тела будут доведены до совершенства, он сможет отказаться от похищений, слишком опасных для него с точки зрения уголовного кодекса.
      В то же время Вестерн мог управлять самыми влиятельными людьми, завлекая их приманкой бессмертия, как осла привязанной перед его носом морковкой. И таким образом, в конце концов, он мог добиться, чтобы страхование послежизни стало легальным.
      Карфакс не сомневался, что такими методами Вестерн лет за сто сумел бы приобрести негласный контроль над всей планетой. Он и его клика воплотили бы в жизнь сюжет, вдохновивший столь многих научных фантастов. Тайный хозяин всего мира, контролирующий использование всех МЕДИУМов, Вестерн стал бы богатейшим человеком на Земле.
      А затем, шаг за шагом, добился бы единовластия во всех ведущих отраслях мировой экономики. Если бы даже на когото из сильных мира сего приманка бессмертия не сработала, то их бы просто подменили на "своих". Все это для Вестерна вполне достижимо, потому что в его руках - все время вечности.
      Точнее - было в руках. Минутная беспечность положила конец всем грандиозным планам. Электрический ток не делает различай ни в рангах, ни в настроениях, ни в намерениях: он выбирает путь наименьшего сопротивления.
      Вестерна больше нет, но миру уже не быть прежним.
      И гарантия этому - МЕДИУМ. "Да, миру уже не быть прежним", - прошептал Гордон.
      Первое, что он увидел, когда автобус подкатил к станции, была ослепительно улыбающаяся Патриция. И он подумал, что Пат никогда еще не выглядела такой красивой, как сегодня.
      ГЛАВА 23
      По дороге домой она замучила его вопросами, и он наконец взмолился, чтобы она не задавала новых, перебивая его, пока он не успел ответить на прежние. Она только смеялась, обещала, что будет молчать и слушать, но должен же он понять, что она просто умирает от любопытства!
      - Отлично понимаю, только ты все же смотри, куда едешь. Знаешь, как-то ужасно не хочется, выйдя из этого кошмара живым, погибнуть в заурядной автокатастрофе.
      - Я слишком возбуждена, - согласилась она. - Может, ты сядешь за руль?
      - Нет. Просто не спеши так: у нас будет достаточно времени, чтобы просмаковать эту историю во всех подробностях.
      Через пять минут они подъехали к дому. Карфакс вытащил из багажника чемодан и подождал, пока Патриция возилась с ключами.
      - Я настолько возбуждена, что у меня сейчас обе руки левые! расхохоталась она. - Ну вот наконец попала!
      Войдя в дом, он бросил чемодан у лестницы и, не поднимаясь наверх, направился прямиком к бару. Открыв его, он увидел выстроившиеся в ряд ведерко со льдом, два бокала и пять бутылок: бурбон, скотч, водка, джин и темное "Лёвенбрау".
      - Ты в самом деле решила устроить праздник, - присвистнул он, налив себе шесть унций "Спешл Вэллер Резерв" и бросив в бокал кубик льда. Обернувшись, он заметил, что Патриция застыла в центре комнаты и разглядывает его с каким-то непонятным возбуждением.
      - Иди ко мне, - позвал он. - Надеюсь, ты не собиралась приглашать на сегодняшнюю вечеринку гостей?
      - Нет, конечно, - ответила она, усаживаясь рядом. - Я всего лишь пополнила наши запасы спиртного. Сегодня вечером я не хочу видеть никого, кроме тебя. Но, честно говоря, я думала, что первое, за что ты схватишься, войдя в дом, это буду я, а не бутылка виски!
      - Сначала реши для себя, - рассмеялся он, - что важнее сейчас: мой рассказ или постель?
      - Конечно же, рассказ! - Она глубоко затянулась, выдохнула облачко дыма и улыбнулась ему: - А мне ты не собираешься налить, милый?
      - Ни за что на свете! - ответил он, плеснув ей три унции бурбона, нагнулся и, подавая ей бокал, нежно поцеловал ее в губы. Она ответила с такой страстностью, что он даже на минуту заколебался, не отложить ли рассказ на потом. Но как ни изголодалась она по сексу, нетерпение узнать подробности о Вестерне все же было сильнее. Да и к тому же ему не хотелось, чтобы в постели она терзалась вопросами.
      Он сел рядом с ней, вдохнул в себя аромат, струящийся из бокала, попробовал напиток кончиком языка, издал восторженное "Ах!" и отпил с пол-унции.
      - А вот теперь, - сказал он, - я готов начать все с самого начала.
      Когда он закончил свой рассказ, она сочувственно погладила его по плечу: