Лодки постепенно приблизились к киту и были в тридцати футах от его хвоста. Каркри окончательно закрепил барабан.

Исмаэль задыхался. В глазах у него потемнело, разум помутился. Ему стало совсем плохо. Он надеялся, что остальные, привыкшие к разреженному воздуху, присмотрят за ним. Возможно...

Он пришел в себя внезапно. Воздух свистел в ушах и небо стало уже не таким темным. Лодка неслась почти вертикально вниз. Мертвое море сверкало отблесками красного солнца. «Руланга» была прямо под ними. Казалось, что кит несется прямо на нее. Говорят, что бывало такое, когда кит не рассчитывал полета и врезался в корабль. Но сейчас они пронеслись в пятидесяти футах от «Руланги». Исмаэль видел лица матросов, смотрящих на них. Матросы кричали, поднимали руки, некоторые молились богам о ниспослании удачи своим товарищам.

Прошло несколько минут, хотя они показались мгновениями. Земля стремительно приближалась. Берега моря уходили в стороны и под ними была только вода. Исмаэль вспомнил, как искусно кит разбил лодку на глазах у него. Такое случалось иногда, хотя и крайне редко.

Обычно кит выходил из пике, оставляя достаточно пространства и времени, чтобы лодка могла удачно совершить маневр.

С оглушительным грохотом раскрылись крылья кита, едва не задев линь. Кит сбросил скорость. Лодка следовала за ним. Теперь Исмаэль понял, почему разбилась та лодка. Гарпунер не сумел приблизиться к киту на нужное расстояние.

Куяй что-то крикнул. Может быть, это была молитва, хотя молиться в такой момент, когда требовались решительные действия, было бы неразумно. Кит начал выходить из виража. Лодка за ним. Исмаэля со страшной силой прижало к палубе. Боль пронизала его спину.

Море только что летело к ним — и вдруг отпрыгнуло в сторону. Они устремились в небо и затем снова к морю.

И тут Исмаэль понял, почему вскрикнул Куяй.

Второй кит, выходя из пике, направлялся к ним.

Столкновение, казалось, было неизбежным. И оно произошло. И киты столкнулись. Хрупкие кости не выдержали удара...

Кроме того удар пришелся и по линю. Исмаэля выкинуло из лодки, словно катапультой. Он летел, кувыркаясь в воздухе, и перед его глазами мелькали киты, лодки, земля, небо...

Он не помнил, как ударился о воду, однако понял, что вошел в воду ногами. Рот и нос стало невыносимо щипать. Исмаэль заработал руками и ногами, чтобы выскочить на поверхность.

Он вынырнул из воды. В голове его немного прояснилось, и он увидел то, что никак не ожидал увидеть. Он увидел черный саркофаг, покачивающийся на воде, как будто плывущий по волнам Стикса и несущий тело Квоквег. Для этого саркофага время не существовало.

Мелькнули тени. За саркофагом в нескольких сотнях метров рухнули два кита — один из них запутался во внутренностях другого.

Саркофаг тряхнуло первой волной, а следующей погнало к нему, Исмаэлю. Исмаэль посмотрел, где же лодки. Одна лежала на поверхности воды в нескольких сотнях ярдов от него. Было ясно, что у нее лопнули воздушные пузыри.

Исмаэль увидел в воде три головы матросов, плывущих к берегу.

Две лодки в воздухе постепенно снижались. Саркофаг медленно подплыл к Исмаэлю. Тот, цепляясь за выпуклости иероглифов, точно также как он делал раньше, взобрался на него.

Человек, плывущий к нему, внезапно вскрикнул, вскинул руки вверх и исчез под водой.

Исмаэлю было ясно, что он не нырнул. И утонуть он тоже не мог — вода была слишком соленая. Человек должен был оставаться на поверхности в любом случае.

Что-то потащило его вниз. И через несколько минут Исмаэль понял, что его что-то удерживает под водой.

До этого Исмаэль благодарил бога, что в этом море нет жизни. Он и сейчас был убежден, что никто не сможет жить в этом концентрированном растворе соли.

Исмаэль крикнул остальным о том, что случилось. Они быстро выбрались на берег, а Исмаэль стал грести лежа на саркофаге. При каждом погружении руки в воду сердце его замирало. Вдруг острые зубы отхватят руку.

Но ничего не произошло. Он и все остальные выбрались на берег невредимые. Они помогли вытащить саркофаг и затем все взоры обратились к морю. Тела погибших матросов исчезли. Значит тот, кто утащил под воду живого человека, не погнушался и трупами. Исмаэль спросил, кто бы это мог быть. Но никто из спасшихся не слыхал о хищниках, живущих в мертвом море. Да и вообще о какой-либо жизни в мертвом море. Впрочем они могли и не знать. Ведь они лишь изредка оказывались здесь, так как основная жизнь их протекала в воздухе.

Спустились две лодки. Оттуда сбросили канаты, за которые лодки были подтянуты вниз, и Исмаэль с остальными взобрался на борт.

Он оглянулся на саркофаг, сожалея о нем: ведь это была его единственная связь с домом. А кроме того, может быть это ключ к возвращению.

Если человек может оказаться в будущем, почему бы ему не совершить обратное путешествие? И может быть эти загадочные письмена и есть тот самый ключ, непонятный способ переключения тумблеров времени?

На борту корабля Исмаэль попросил разрешения встретиться с капитаном. При встрече он спросил, нельзя ли послать лодку за саркофагом, чтобы поднять его на корабль. Сначала капитан Барашха категорически возражал против потери времени и энергии, но Намали поддержала Исмаэля и капитан был вынужден согласиться с нею. Саркофаг — это предмет религии, сказала Намали, а в вопросах религии она имеет решающее слово. Исмаэль решил, что Намали считает саркофаг его богом, но не стал сейчас выяснять этот вопрос. Объяснения могут подождать.

Две лодки подняли саркофаг и вскоре он был установлен в центре судна. Его пришлось поднимать на двух лодках, связанных вместе. Подъем происходил очень медленно и животные, генерирующие газ, поглотили невероятное количество пищи. Но все закончилось благополучно.

После того, как были разделаны убитые киты, лодки снова вылетели из корабля. Те акулы, что не были убиты сразу гарпуном, применяли ту же тактику подъема и спуска, что и киты, но с гораздо меньшим успехом, все-таки они были менее массивными и способность генерации газа у них была меньше, чем у китов.

После того, как было добыто десять акул, корабль возобновил полет. Однако в дальнейшем при встрече с китами, охота продолжалась, пока на корабле не были созданы запасы пищи, достаточные для того, чтобы добраться до Заларампатры.

Последний убитый кит принес долгожданную радость охотникам и в другое время по этому поводу был бы устроен праздник.

Это был круглый шар диаметром два фута черного, красного и голубого цветов. Он источал сильный аромат, вызывающий одурманивающее действие. Это был тот самый запах, который привел Исмаэля в бессознательное состояние в часовне бога Ишкавакарки.

Этот шар нашли в одном из маленьких желудков кита, которые располагаются вдоль хребта. Намали объяснила, что изредка кит глотает маленькое воздушное животное вришванку. Еще более редко случается, что животное не выбрасывается китом вместе с экскрементами, а попадает в ответвление в кишках. Но если такое происходит, то пищеварительная система кита обволакивает постороннее включение некоей субстанцией, подобно тому как раковина-жемчужница создает жемчужину вокруг попавшей в нее песчинки.

И в результате возникает вришкаю — огромное сокровище. Из него вырезают богов, которые устанавливаются в храмах, или продают в другие города, которые потеряли своего бога в результате гибели корабля.

Намали во время своего путешествия с Исмаэлем много рассказывала ему о том, как рождаются боги. Она также рассказывала ему о том, что когда старые киты погибают, их плоть пожирается пузырями и тело кита возносится высоко в небо, так высоко, что небо там совсем черное, даже днем, а воздуха совсем нет. Эти тела дрейфуют там до тех пор, пока не взрываются пузыри, и тогда трупы китов падают в одно место. Теперь там столько китовых скелетов, что их груды выше самых высоких гор. И конечно же, там можно найти очень много вришкаю.

Город, который найдет это кладбище китов, станет самым богатым и самым могущественным на планете.

И жители его всегда будут в состоянии дурмана, — добавил про себя Исмаэль. Он представил себе город, где будет множество богов из вришкаю — жители его будут бродить по улицам, как лунатики.

Корабли многих городов, рассказывала Намали, пропадали во время поиска кладбища китов. Считается, что кладбище расположено где-то возле восточных утесов, где водится много пурпурных чудовищ.

— Почему так считают? — спросил Исмаэль.

— Потому что еще ни один корабль, улетевший туда не вернулся обратно.

Он поднял брови и улыбнулся.

— Чему ты улыбаешься?

— Странно, что ты и твой народ ничем не отличаетесь от меня и моего народа. Самое существенное в человеке не изменилось за миллионы лет. Но я не могу сказать хорошо это или плохо. Но человек и раньше и сейчас действует только так, чтобы его действия приносили ему пользу.

Время было для Исмаэля тоже, что белый кит для капитана Ахава. Наконец красное солнце скрылось за горизонтом и наступила холодная черная ночь. Все шло, как обычно.

Дни сменялись ночами, хотя и не так быстро, как во времена Исмаэля. Исмаэль учился управлять воздушным кораблем, постигая особенности его конструкции. В основном он находился среди матросов, но иногда обедал вместе с капитаном и Намали. То, что он принадлежал к совсем другому миру, неизвестному миру, родился под иным солнцем, подняло его над низшим классом, к которому он должен был бы принадлежать в этом мире.

Кроме того, вполне возможно, что они считали его не совсем в своем уме, хотя во многих отношениях он был вполне нормален. Им нравилось слушать его рассказы, впрочем им многое было непонятно. Когда он говорил, что раньше воздух, по которому они летят на высоте тысячи футов, был водой, и эта вода была населена разнообразными живыми существами, они не могли поверить ему. Они не могли поверить и в то, что во времена Исмаэля земля тряслась чрезвычайно редко и очень короткое время.

Исмаэль не спорил с ними, так же как не спорил с капитаном Ахава. Разум каждого человека представляет собой маленькое обособленное королевство, в которое никто не имеет права насильственно вторгаться.

По мере того, как «Руланга» приближалась к Заларампатре, командой овладевали мрачные мысли. Люди говорили очень мало, и в основном молчали. Они как будто искали внутри себя то, что может им возместить потерю, опустошение родной земли. Они проводили много времени в часовне, где непрерывно молилась Намали и божество было извлечено из ящика. Исмаэль не мог пройти мимо часовни, он сразу испытывал головокружение, ощутив сильный аромат.

Намали сидела на полу часовни, пристально глядя на бога.

Но вот наступил момент, когда капитан вызвал всех на палубу. Они летели весь день и всю ночь, а когда солнце неохотно показалось из-за горизонта, корабль был вблизи громадных гор, и в этих горах находился город Заларампатра.

Всеобщий вопль потряс корабль.

На месте, где красовался город, теперь были лишь груды развалин. Исмаэль спросил, как могут люди жить в каменных пещерах, когда земля постоянно трясется и потолки могут каждую минуту обрушиться на головы. Намали ответила, что люди не все время живут в каменных пещерах, которые используются в основном как склады, убежища, места поклонения богам. Пещеры только нижняя часть города. Верхняя часть — это плавающий в воздухе город: дома, соединенные вместе и поддерживаемые в воздухе тысячами больших пузырей с газом. Плавающий город закреплен на месте с помощью канатов и связан с подземным городом с помощью лестниц.

Теперь здесь все было уничтожено. Обугленные остатки валялись по склону горы. Пещеры тоже были частично разрушены. Тут и там лежали осколки каменных глыб.

«Руланга» проплыла несколько раз над разрушенным городом и наконец капитан решил бросать якорь. Матросы спрыгнули с корабля и закрепили канаты за кольца, вделанные в каменные плиты. Затем корабль подтянули к земле и выпустили газ из пузырей. Корабль лег на киль.

Половина команды, тридцать человек, осталась на корабле, остальные пошли исследовать развалины. Исмаэль удивлялся, как люди могли создать столь грандиозное сооружение прямо в теле горы и как оно не разрушилось от постоянных сотрясений почвы.

Намали сказала, что воду жители города собирали в период дождей в большие каменные бассейны. А когда она кончалась, то для питья использовали воду растений.

Исмаэль поблагодарил ее за информацию, а затем спросил, почему она командует отрядом, высадившимся с корабля, в то время как лучше было бы оставить единственную оставшуюся в живых женщину на борту корабля. Она ответила, что члены семьи Большого Адмирала имеют больше прав, чем любой человек. Но за это у них и много обязательств перед остальными смертными. Пока она единственный член семьи Большого Адмирала, она должна нести бремя предводителя и возглавлять самые опасные мероприятия.

Исмаэлю эти доводы показались непонятными. Если Заларампатра собирается жить снова, то нужно беречь женщин, чтобы они могли рожать детей.

Они перелезали через груды камня, обгоревших кусков дерева, обходили завалы и глубокие трещины в земле. Картина разрушений была ужасна.

Однако нигде они не видели никаких останков людей.

— Чудовище съедает все, — сказала Намали. — Кости, мясо, внутренности. Оно разрушает город, а потом своими ужасными щупальцами обшаривает и уничтожает все. Когда оно съедает все, оно засыпает. И затем улетает на поиски других жертв.

— За мою жизнь чудовище уничтожило три города: Авастию, Пракхамаршри и Манарикаспа. Оно прилетает, убивает, пожирает, не оставляя после себя никого.

— Но кто-то все-таки остается? — спросил Исмаэль.

Он заметил грязно белые полосы и решил, что это оставило чудовище.

— В Авастии и Манарикаспе не осталось никого. В Пракхамаршри остались в живых женщина и двое детей. Они спаслись, потому что вход в их убежище был завален обломками.

— Возродились ли эти города к жизни, когда вернулись китобойные суда?

— Только Пракхамаршри. На кораблях были дочери Великого Адмирала. Но их было мало. На город обрушивались одно несчастье за другим и в городе не осталось женщин. Тогда мужчины погрузились на корабли и улетели. Над соленым озером они бросили в воду изображения богов и спрыгнули сами. Они погибли, а корабли без людей медленно плыли за горизонт. В конце концов они также разбились.

«Массовое самоубийство», — подумал Исмаэль. — «Странно, что человечество, где существуют такие обычаи, еще существует. Да, под этим красным солнцем живет немного людей».

Отряд медленно шел среди развалин. Вокруг не было ничего, кроме печальной картины опустошения. Вдруг до них донесся крик и из полузасыпанного отверстия показалась голова. Затем еще одна. И еще. Одна женщина, один мужчина и две девочки спаслись от чудовища.

Они спаслись и от людей Бурангаха, которые пришли в город, когда чудовище оставило его.

Эти счастливцы укрылись в глубокой пещере, где были запасы еды и воды. Им повезло, так как нападение чудовища было внезапным, и, казалось, оно набросилось на город со всех направлений.

— И потом, — рассказывал мужчина, — прилетели корабли Бурангаха. Была ночь и я тихонько вылез из пещеры. Люди Заларампатры! Намали, дочь Большого Адмирала! Эти люди хвастались, что сумели заманить чудовище к нашему городу. Их корабли заметили его, когда оно направлялось к Бурангах. Может оно напало бы на город, а может пролетело бы мимо. Кто знает? Чудовище дрейфует, как облако. Иногда оно меняет направление и плывет к городу. Тогда город обречен.

Но китобои Бурангаха подогнали китов к чудовищу, правда, потеряв при этом два корабля, которые подлетели слишком близко. Наконец, Кахамауду полетел за ними и...

— Как? — спросил Исмаэль, — а я думал, что у Кахамауду нет крыльев.

— Оно меняет направление полета с помощью направленных взрывов, — ответила Намали. — Оно извергает огонь из отверстий в своем теле. Вот так же оно нападает на город: со взрывами, огнем, дымом, грохотом.

— Животное, которое стреляет порохом и швыряет бомбы? — спросил Исмаэль, — он использовал английские слова, так как таких слов не было в языке народа Намали.

— Чудовище стреляет огнем и дымом и бросает камни, которые взрываются, — заметила Намали. — Люди Бурангаха говорили, что это идея Великого Адмирала. Его имя Шамавашра. Запомните это граждане Заларампатры! Шамавашра! Это он уничтожил наш город!

Исмаэль подумал, что этот Шамавашра сделал то, что сделали бы и люди Заларампатры, если бы додумались до такого.

— Люди Бурангаха говорили, что это была трудная работа, заманить сюда чудовище. Они даже потеряли корабли. Но теперь они попытаются натравить Кахамауду на всех своих врагов. Тогда им будет нечего бояться, так как на Земле они останутся одни.

Они собрали всех наших богов и великого бога Зоомашматру, погрузили на свои корабли и улетели.

При этих словах крик вырвался у всех. Намали рыдала, остальные рвали на себе одежды и наносили себе раны.

— У нас нет богов! — кричала Намали. — Заларампатра лишилась бога. Все наши боги в плену Бурангаха.

— Мы погибли! — кричали матросы.

Тот человек, который спасся, сказал:

— Они говорили, что еще вернутся сюда, чтобы убедиться, что мы не создали нового города. Они хотят напасть на тех, кто вернется сюда, и увезти в рабство. Здесь не должно быть ничего. Только воздушные акулы должны рыскать над печальными развалинами, тщетно ища себе поживу.

— Мы беспомощны без наших богов! — вскричал кто-то.

Больше выживших не нашлось. Вернувшись на корабль, Намали сообщила печальные вести команде. Капитан посерел и в глубочайшем горе нанес себе такую рану, что чуть не умер от потери крови.

Пока они не прилетели в город, они все же надеялись, что как бы ни была ужасна ситуация, город возродится вновь. В конце концов часть богов ведь остались с ними. Пусть они позволили страшному бедствию обрушиться на город, но они не допустят, чтобы погибли все, кто поклонялся им.

Однако они не подумали, что и Авастия и Манарикаспа погибли. Их боги допустили смерть тех, кто поклонялся им.

Теперь же положение жителей Заларампатры стало безнадежным. Даже прибытие остальных китобойных кораблей не улучшит положения, новые люди только придут в глубокое отчаяние.

Прошло шесть дней. Люди постепенно приходили в себя. Им приходилось охотиться, чтобы добывать себе пищу. Капитан Барашха умер от занесенной в рану инфекции и от нежелания жить. Его корабль поднял тело капитана высоко в небо и после короткой церемонии его труп по доске соскользнул за борт.

— На кораблях есть боги, — сказал Исмаэль. — Почему же...

— Они имеют силу только на корабле. — Они слабые боги. Нет, нам нужны боги города, нам нужен главный бог, Зоомашматра.

— Иначе вы все умрете? — спросил Исмаэль.

Она не ответила, но по выражению ее лица Исмаэль все понял. Все они сейчас сидели вокруг костра в одной из восстановленных пещер. Костер был маленький и совершенно бездымный. Свежий воздух сквозь отверстия в потолке проникал в пещеру, освещенную факелами. Стены пещеры тряслись.

Исмаэль задумался, сколько же людей осталось жить на Земле. Если у них всех такой склад ума, то они будут часто оказываться в ситуации, когда легче умереть, чем выжить. Неужели так происходит везде? Неужели человечество так долго путешествовало сквозь время, что смертельно устало от этого путешествия, потеряло волю к жизни? Вероятно красное Солнце и приближающаяся к Земле Луна постоянно напоминают людям о том, что конец близок и неотвратим.

А может эти люди, живущие на бывшем иле Тихого океана такие фаталисты? Может где-нибудь в другом месте живут люди, обладающие непобедимым желанием жить, каким обладали люди, жившие во времена Исмаэля?

Исмаэль посмотрел на Намали и разозлился. Нет, это неправильно, что такая красивая девушка добровольно отдает себя смерти и все из-за каких-то кусков вонючего вещества.

Он встал и начал громко говорить. Остальные, сидя на корточках, смотрели на него выжидательно. Он почему-то понял, что все они молятся за то, чтобы он, чужестранец, человек, не связанный их обычаями, традициями, законами, дал им мужество, дал им то, чего у них нет.

— Когда вы охотитесь за огромным китом, — говорил он, — вы не трусы. Я знаю это. Трус не сядет в хрупкую лодчонку, не приблизится к чудовищу и не полетит за ним на привязи вверх и вниз с такой скоростью, что смерть будет, как ветер свистеть у него в ушах каждое мгновение. И я уверен, что если придется сражаться с другими людьми, вы будете храбрыми воинами.

Он помолчал, осмотрел их и увидел, что женщины смотрят на него, а мужчины опустили глаза.

— Но, — продолжал он еще громче, — вы нуждаетесь в чем-то вне себя, чтобы оттуда черпать свое мужество. Вам нужны боги, чтобы вы могли поступать, как мужчины. Мужество вдыхается в вас извне. Оно не живет внутри вас, и не дышит в вашем сердце, не делает его горячим, как угли этих костров!

— Этим миром управляют боги, — сказала Намали. — Что мы можем сделать без них?

Исмаэль помолчал. Действительно, что они могут сделать? Ничего, если он первым не сделает что-нибудь для них. Но он так привык к роли зрителя или актера, играющего второстепенные роли. Он даже испугался при мысли, что теперь ему придется играть главную роль.

— Что мы можем сделать без богов? — переспросил он. — Вы можете сделать все, что делали, когда боги были с вами. — Он затем перефразировал слова древнего философа, которому даже и не снилось, что его будут цитировать в конце времени под угасающим солнцем.

— Когда-то ваши боги не существовали! Вы сами создали их! Ваша собственная религия говорит об этом. Я спросил Намали, почему вы не можете снова создать богов, если вы уже делали это раньше? Но она ответила, что то, что можно сделать раньше, теперь нельзя. Отлично! Но ваши боги не уничтожены! Их просто нет! Их украли! Почему бы вам не вернуть их себе? Пусть даже украсть снова?

В конце концов, бог есть бог, даже если он не находится в доме того, кто поклоняется ему. И кто знает, может Зоомашматра специально допустил это, чтобы проверить вашу веру. Если вы найдете в себе мужество и вернете его себе, значит вы выдержали испытание. Но если вы будете сидеть возле костров и ждать пока ваше горе убьет вас, вы проиграли.

Намали поднялась:

— Что ты предлагаешь?

— Вам нужен предводитель, который будет думать не так как вы. Я поведу вас. Я сделаю новое оружие, которое люди не знали долгие века. Если же я не найду нужных материалов, нам придется быть хитрыми, коварными и мужественными. Но я требую плату за то, что поведу вас.

— Какая твоя цена? — спросила Намали.

— Вы сделаете меня Большим Адмиралом, — заявил Исмаэль.

Он не хотел добавить к этому, что ему нужен дом. Он за свою жизнь так много путешествовал, что с него было достаточно.

— А ты, Намали, будешь моей женой.

Капитаны не знали, что сказать. Впервые чужак требовал, чтобы его сделали Большим Адмиралом. Разве он не знал, что этот титул наследственный? А если Адмирал не имеет наследника, то Большой Адмирал выбирается из рядов лучших капитанов?

И как он осмелился потребовать Намали, дочь Большого Адмирала себе в жены?

Намали, однако не выражала негодования. Исмаэль понял, что его предложение справедливо.

Он нравился ей. Может быть она даже любит его. Хотя она ничем не выдала себя, но он знал, что девушки этого народа хорошо владеют своими чувствами. Однако ведь она никому не сказала о его попытке поцеловать ее и о том, что они вместе спали ночью. И хотя вполне возможно, что она просто не хотела погубить его, ему все же хотелось думать, что это была не просто жалость.

Долгая тишина. Люди смотрели на Намали и видели, что она не оскорбилась. Тогда они посмотрели на Исмаэля и увидели перед собой сильного мужчину, который ничего не боялся.

Наконец, Даулхашра, который стал первым капитаном после смерти Барашхи, поднялся. Он осмотрелся и сказал: — Заларампатра умрет, если не получит новую кровь. Ему нужен этот чужак, который объявил, что пришел из далекой древности. Может быть он послан богами. Если мы отвергнем его, нас всех ждет смерть. Я считаю, что он должен стать Большим Адмиралом.

Так Исмаэль, который не претендовал никогда ни на что особенное, стал Большим Адмиралом.

И с этого времени его мужество как бы переселилось в людей этого времени. Они больше не сидели с опущенными головами, тихо скорбя. Теперь головы их были гордо поднятыми, говорили они громко и много смеялись. Но это не продлится долго, понимал Исмаэль, если он не поддержит их словом и делом. Он пошел в джунгли, чтобы найти гхайашри — растение, которое при горении выделяет много тепла и дым которого напоминает дым от каменного угля. Исмаэль собрал много этих растений. В огромной пещере он сложил все в большую печь, которую матросы сделали по его указаниям. После этого он стал жечь растения и конденсировать дым, который при охлаждении превращался в жидкость. Работы было много. Все матросы таскали из джунглей топливо.

Тем временем прилетели еще два корабля и потребовалось время, чтобы убедить вновь прибывших, что бледнокожий сероглазый чужак стал Большим Адмиралом.

Исмаэль ждал, что он и Намали скоро поженятся. Но он быстро понял, что это произойдет только после освобождения Зоомашматры.

Большой Адмирал никогда не женится, пока не совершит Великого Деяния. Обычно таким подвигом считалось загарпунивание десяти китов или двадцати акул в день, нападения и захват вражеского города или корабля.

Чтобы доказать свое право на эту роль, Исмаэлю нужно было совершить нечто, чего еще никто не совершал.

Он приказал построить корабль, вдвое больше любого из имеющихся. Как обычно, жители Заларампатры не спешили выполнять указ, не узнав, для чего это нужно.

— Ясно, что большой корабль не нужен для охоты на китов, — сказал Исмаэль. — Но это военный корабль. С его помощью я хочу уничтожить целый город. Его нужно построить как можно быстрее, так как я хочу, чтобы он вылетел раньше остальных кораблей. Он будет очень нагружен и полетит медленно.

Затем наступило время подготовки остальных кораблей к рейду. Люди тоже тренировались к походу на Бурангах. В городе делались запасы продовольствия.

Сестры Намали прилетевшие на других кораблях настаивали на том, чтобы тоже идти в поход. В противном случае, говорили они, счастье отвернется от воинов.

Исмаэль спорил с ними. Если корабль погибнет, потерпит крушение, с ним погибнут и будущие матери. И тогда потребуется много времени, чтобы город возродился вновь. А если погибнет много женщин, то возрождение вообще станет невозможным.

Исмаэль, разумеется, был прав. Но традиции были против него. И традиции, как всегда, победили. Не только все сестры, но и сама Намали, заняли место на флагманском корабле.

Исмаэль понял, что спорить с ними бесполезно. Он и так сделал больше, чем мог. Если спорить дальше, то он просто устанет чисто физически и потеряет свой авторитет.

Он работал, как все, и даже больше. Спать ему приходилось совсем мало. Особенно трудно было уснуть днем, так как мешал свет. Странно, что люди за столько тысячелетий сохранили обычный двадцати четырех часовой цикл жизнедеятельности. Удлинение дня и ночи не повлияло на этот цикл. Поэтому сейчас приходилось спать часть дня и работать часть ночи. Однако вскоре Исмаэль приспособился и к этому.

И, наконец, настал день, когда громадный корабль был построен, нагружен запасами пищи и бомбами. Десять человек составили его команду и «Бубарангу» медленно поднялся в воздух и полетел на северо-запад. Его целью был Бурангах, который находился в тысячах миль отсюда.

Четыре корабля последовали за ним через пять дней, что составляло двадцать дней по времени, когда солнца было ярко-красным.

Исмаэль командовал «Рулангой» — флагманским кораблем. Они летели по направлению к группе гор, которые Исмаэль считал Гавайскими островами, хотя вполне возможно, что он ошибался — за столько лет земной ландшафт мог измениться — одни острова возникнуть, другие — исчезнуть. Передвигаясь со средней скоростью в десять узлов, флот мог достигнуть цели за двести часов, но Исмаэль приказал, чтобы запасы пищи на кораблях были минимальными. Он хотел привезти максимум бомб и другого оружия. Поэтому пришлось по пути охотиться на китов для пополнения запасов. А затем они догнали «Бубарангу» и им пришлось спустить часть парусов, чтобы приноровиться к ее скорости. И когда до Бурангаха оставалось всего сотня миль они начали описывать круги, чтобы дождаться ночи.

В это время они внимательно следили за горизонтом, так как в любой момент могли быть застигнуты китобойными судами противника. Наконец, красное солнце опустилось последний раз, осветив вершины гор, которые были целью Исмаэля и его войска.

Капитаны собрались на флагманский корабль для последнего совета. Исмаэль хотел, чтобы каждый хорошо понял свою роль.

После совета все выпили нахамчиза и разошлись. Капитаны были бледными, но решительными. Существование их народа зависело от них. От них, а не от богов, которые народ потерял.

Более того, если они попадут в плен, их ждут ужасные муки. Враги знали, как причинять боль своим пленникам, и как отдалять смерть.

Как будто схваченное за горло ночью, солнце повисло над горизонтом. И затем скрылось за ним. В безлунной ночи корабли поплыли к своей цели. Через час взошла Луна и залила мир болезненным сиянием. Корпуса кораблей и их паруса были выкрашены в черный цвет, чтобы не выдавать себя в ночи.

Вблизи Бурангаха все корабли, кроме флагманского, стали делать маневры, чтобы окружить город. Корабли поднялись вверх насколько возможно. Матросы дышали сквозь маски, куда подавался жидкий воздух. Это изобрел Исмаэль. Через час, который отмерили песочные часы, тоже сделанные Исмаэлем, корабли должны были опускаться. Они должны были делать это медленно, пока не увидят сигнал, после этого следовало выпустить воздух из пузырей.

«Руланга» летела прямо вперед, постепенно снижаясь. Примерно в двадцати футах над землей, она полетела на одной высоте, медленно и спокойно скользя по ветру. Затем «Руланга» бросила якоря, которые зацепились за растения и остановилась у подножия горы, под выступом, на котором расположился вражеский город.