Затем вождь пигмеев вынул странный предмет из своей чаши, поднес светящуюся проволоку к его кончику, и из этого предмета и изо рта пигмея повалил дым. При первом же выдохе Джо отпрянул; его сородичи снова рассеялись среди деревьев предгорья. Джо подумал, что эти коротконосые пигмеи, возможно, детеныши дракона. Вдруг это его детки на стадии личинки, и они уже могут, как мать, выдыхать огонь и дым?
      - Но я не болван, - грохнул Джо, - шкоро я шоображил, что дым выходит иж предмета, на английшком он наживаетшя шигарой. Их вождь дал мне понять, что ешли я подымушь на шудно, я шмогу покурить шигару. Теперь я понимаю, что шошел ш ума, шоглашившишь, но мне хотелошь жакурить шигару. Может быть, я хотел проижвешти впечатление на швоих шоплеменников, не жнаю.
      Он прыгнул на корабль, слегка накренив его, погрозил своей чашей, давая пришельцам понять, что если они осмелятся напасть на него, то он ею размозжит им черепа. Они поняли предостережение и не подходили близко. Вождь дал Джо сигару, и хотя титантроп слегка закашлялся и нашел вкус табака довольно странным, ему понравилось. А когда он впервые попробовал пиво, то пришел в неописуемый восторг.
      Итак, Джо решил подняться вверх по Реке на спине речной змеи вместе с пигмеями. Его поставили работать огромным веслом и стали звать Джехути.
      - Джехути? - переспросил фон Рихтгофен.
      - Его греческое имя - Тот [Тот (Джехути) - в египетской мифологии бог мудрости, счета и письма, изображается в виде человека с головой ибиса, священное животное Тота - павиан], - пояснил Клеменс. - Это были египтяне, и он чем-то напоминал им длинноклювого бога-ибиса. Я полагаю, он также мог напомнить им бога-бабуина Баст [Баст - в египетской мифологии богиня радости и веселья], но этот грандиозный нос перевесил в споре. Словом, он стал Тотом или Джехути.
      Дни и ночи текли неумолимо, как сама Река. Однажды Джо сильно устал и потребовал высадить его на берег. Теперь он уже мог разговаривать на языке пигмеев, хотя и с трудом. Вождь согласился сделать все, что хотел Джо, поскольку было очевидно, что отказ повлечет за собой гибель всей команды. Но он печально заговорил о том, что образование Джехути на этом закончится, как раз когда он начал делать успехи. Он был зверем, хотя и с лицом бога мудрости, а скоро он стал бы человеком.
      Зверь? Бог? Человек?
      Кто они?
      Порядок слов не совсем верен, сказал вождь. Правильная последовательность всегда по восходящей - Зверь, Человек, Бог. Правда, можно увидеть бога в облике зверя, а человека превращающимся из зверя в божество. Но почти всегда человек находится между зверем и богом,
      - 20
      время от времени опускаясь до уровня зверя или поднимаясь до уровня бога.
      Все это было совершенно непонятно неразвитому мозгу Джехути. Он присел на корточки и мрачно оглядел ближайший берег. Там больше не будет ни сигар, ни пива. Люди на берегу были его рода, но уже не его племени и могли убить Джо. Кроме того, он начал впервые испытывать умственное возбуждение, а оно сразу исчезнет, едва он снова окажется среди титантропов.
      Поэтому он посмотрел на вождя-пигмея, улыбнулся, потряс головой и сказал, что остается на корабле. Он охотно сел за весло, когда наступила его очередь, и возобновил изучение наиболее чудесной из всех вещей - языка, способного выражать философские понятия. Он научился бегло говорить на языке пришельцев и начал понимать те замечательные слова, которые говорил ему вождь, хотя иногда это было мучительно. Если та или иная мысль ускользала от него, он гнался за ней, хватал ее, проглатывал и давился ею, возможно, бессчетное число раз. Вскоре он стал переваривать сложнейшие понятия и даже извлекать из них пищу для ума.
      Река все текла. Они гребли, стараясь держаться ближе к берегу, где течение было помедленнее. Проходили дни и ночи, и теперь солнце уже не поднималось так высоко в небесах и с каждой неделей его наивысшая точка становилась все ниже, а воздух - все холоднее.
      - Джо и его спутники, - произнес Сэм, - приближались к северному полюсу. Наклон экватора к плоскости эклиптики планеты равен нулю. Как вам известно, здесь нет смены времен года; день всегда равен ночи. Но Джо приближался к точке, где он мог видеть всегда только половину солнца над горизонтом. Вернее, видел бы, если бы не горы.
      - Да. Там вшегда шумерки. Мне штановилошь вше холоднее, хотя и не так холодно, как людям. Они так тряшлишь, что кажалошь, вот-вот штряхнут ш шебя швои жадницы.
      - Его крупное тело теряет тепло не так быстро, как наши тщедушные тела, - пояснил Клеменс.
      - Пожалуйшта, пожалуйшта! Могу я продолжать рашшкаж или мне держать яжик жа жубами?
      Лотарь и Сэм рассмеялись.
      Джо продолжил. Ветер становился сильнее, а воздух - туманнее. Титантропу стало не по себе. Ему захотелось вернуться, но он не хотел терять уважение предводителя пигмеев. И он шел с ними, не отставая ни на дюйм, шел к неведомой цели.
      - Ты не знал, куда они направляются? - спросил Лотарь.
      - Жнал, но не шовшем точно. Они хотели добратьшя до иштоков Реки. Они думали, что, может быть, там живут боги и что они примут их в наштоящую жагробную жижнь. Они говорили, что этот мир не наштоящий. Он одна иж штадий к наштоящему миру, каким бы он ни был.
      Однажды Джо различил едва слышимый, но в то же время близкий гул, как будто газ выходит из его кишок. Немного погодя, когда шум стал подобен раскатам грома, он понял, что это грохот воды, падающей с огромной высоты.
      Судно оставили покачиваться в заливе, защищенном вытянутым полуостровом. Вдоль Реки уже не было чашных камней. Приходилось ловить и сушить рыбу. На судне был также запас побегов бамбука, которые были собраны в более теплых регионах именно для этого случая.
      Вождь и его люди помолились, и отряд начал взбираться на серию водопадов. Сверхчеловеческая сила Джехути - Джо Миллера - помогала им преодолевать препятствия, но, с другой стороны, его огромный вес иногда становился помехой и даже опасностью для отряда.
      - 21
      Чем выше по Реке они поднимались, тем влажнее становился воздух из-за вездесущей водяной пыли. Когда они достигли отвесного высотой в тысячу футов утеса, гладкого, как лед, их охватило отчаяние. Осмотревшись, они обнаружили веревку, болтающуюся на поверхности утеса. Она была связана из большого количества полотнищ. Джо попробовал ее на прочность и полез вверх, перебирая руками и упираясь ногами в поверхность утеса, пока не достиг вершины. Там он повернулся и стал наблюдать, как за ним лезут остальные. Вслед за Джо полез вождь, но на полпути к вершине силы покинули его и он не мог подниматься дальше. Тогда Джо втащил его вместе с огромного веса веревкой из полотнищ на самую вершину. Эту же операцию он проделал с каждым членом отряда.
      - Откуда же, черт возьми, взялась эта веревка? - спросил фон Рихтгофен.
      - Вероятно, кто-то подготовил для них путь, - ответил Клеменс. Если принять во внимание низкий уровень техники на этой планете, то никто не мог бы найти способ поднять на вершину утеса конец этой веревки и закрепить его там. Возможно, воздушный шар и мог бы поднять человека на такую высоту. Оболочку его можно было бы сделать из шкур речных драконов или из человеческой кожи. Можно было бы получить водород, пропуская пар над раскаленным древесным углем в присутствии подходящего катализатора. Но где найти такой катализатор на этой бедной металлами планете?
      Водород можно получить и без катализатора, но при огромных затратах топлива. Однако там не было и следа печей, необходимых для производства водорода. Да к тому же, зачем оставлять за собой эту веревку, если она может понадобиться в дальнейшем. Нет, кто-то неизвестный, назовем его Таинственным Незнакомцем ["Таинственный Незнакомец" - так называется незаконченная повесть Марка Твена, рассказывающая о сошествии Сатаны на Землю], оставил эту веревку для Джо и его спутников. Или для всякого, кто сможет добраться до этой скалы. Не спрашивайте меня, кто это был и каким образом он это сделал. Слушайте дальше. Джо еще не закончил.
      Отряд, захватив с собой веревку, прошел по плато в туманных сумерках несколько миль. И вышел к подножию еще одного обрыва, где Река, расширяясь наверху, образовала огромный водопад. Он был настолько широк, что Джо показалось, будто в нем было столько воды, что там могла бы плавать земная Луна. Он бы не удивился, если бы далеко вверху увидел на срезе водопада огромную серебристо-черную сферу, которая бы затем в грохоте воды полетела вниз и разбилась бы вдребезги о скалы в водовороте у подножия водопада.
      Ветер становился все сильнее и завывал все громче, туман сгущался. Капли влаги оседали на полотнищах, которыми они теперь обернулись с ног до головы. Стена перед ними была гладкой, как зеркало, и такой же отвесной, как та, на которую они взобрались. Вершина ее терялась в тумане. Она могла быть высотой как в пятьдесят, так и в десять тысяч футов. Они стали обследовать подножие, надеясь на какую-нибудь расщелину. И они ее нашли! Она напоминала небольшую дверь в том месте, где плато соединялось со стеной. Проем был таким низким, что им пришлось опуститься на четвереньки и ползти. Плечи Джо постоянно терлись о каменные стены. Однако их поверхность была настолько гладкой, словно проход был проделан человеком и шлифовался до тех пор, пока не исчезли малейшие шероховатости.
      Туннель шел вверх сквозь гору под углом чуть меньше сорока пяти градусов. Его протяженность невозможно было определить. Когда Джо
      - 22
      вылез с другого конца, его плечи, руки и колени были стерты до крови несмотря на то, что были защищены полотнищами.
      - Я не понял, - сказал фон Рихтгофен. - Мне казалось, что здешние горы созданы, чтобы помешать людям добраться до истоков Реки. Зачем же тогда сквозь твердые скалы был просверлен этот туннель? Чтобы через него могли проникнуть незваные гости? И почему такой же туннель не был сделан в первом обрыве?
      - Туннель в первом обрыве мог быть замечен каким-нибудь часовым или патрулем, находившимся в этой местности, - произнес Клеменс. - А второй обрыв был укутан туманом, не забывайте этого.
      - Но связка белых полотнищ наверняка более заметна, - не унимался немец.
      - Возможно, ее поместили там совсем незадолго до того, как туда добрался Джо.
      Фон Рихтгофен пожал плечами.
      - Черт побери, пожвольте мне рашшкаживать дальше! В конце концов - это моя иштория.
      - И такая же большая, - сказал Клеменс, взглянув на огромные ягодицы Джо.
      6
      Отряд прошел около десяти миль еще по одному плоскогорью. Путники поспали, вернее, попытались это сделать, поели и начали подъем. Теперь, хотя горы и были очень крутыми и дикими, их все же можно было преодолеть. Сейчас их главным врагом стал недостаток кислорода. Люди задыхались и были вынуждены часто останавливаться для отдыха.
      Вскоре у Джо начали болеть ноги, и он захромал. Но ему и в голову не приходило попросить об отдыхе. Пока шли другие, он старался не отставать.
      - Джо не может так же долго, как и обычные люди, оставаться на ногах, - пояснил Клеменс. - Все его сородичи страдают плоскостопием. Для двуногих таких размеров у них очень большой вес. Я бы не удивился, узнав, что эта раса исчезла с лица Земли из-за того, что у них очень часто ломались кости стопы.
      - Я жнаю одного предштавителя "гомо шапиенш", у которого будет шломан нош, ешли он не перештанет шовать его в чужие дела, - загрохотал Джо. - Не его дело рашшкаживать эту ишторию!
      Они подымались. Река, внизу все такая же широкая, превратилась в далекую нитку. Большую же часть времени из-за облаков они не могли видеть даже этой нити. Снег и лед делали восхождение еще более опасным. Затем они отыскали дорогу вниз еще на одно плато и стали на ощупь пробираться сквозь туман, преодолевая яростный встречный ветер.
      Они очутились перед потрясающим отверстием в горах. Из этого отверстия стремительно вырывалась Река и с каждой стороны сразу же за узкими террасами высились крутые горы. Пройти дальше можно было только через это отверстие. Из него вырывался рев столь гулкий, что они не могли слышать друг друга. Это был голос Бога - громкий, как голос смерти.
      Джо нашел узкий выступ, который вел в пещеру высоко над водой. Только сейчас он обратил внимание на то, что вождь пигмеев стал все время следовать за ним. Через некоторое время до титантропа дошло еще одно - все пигмеи смотрели на него как на своего проводника и помощника. Когда они кричали, чтобы перекрыть грохот воды, они называли его Джехути. В этом не было ничего необычного, однако раньше
      - 23
      в этом слышался оттенок иронии. Но только не теперь. Сейчас он действительно был их Джехути!
      Клеменс снова перебил друга:
      - Это похоже на то, как если бы мы называли деревенского дурачка Иеговой [Иегова - искаженное воспроизведение непроизносимого имени Бога-Яхве] или чем-то вроде этого. Когда людям боги не требуются, они смеются над ними. Но как только их охватывает страх, они начинают относиться к ним с должным уважением. Теперь, можно сказать, сам бог Тот вел их сквозь отверстие в Подземный Мир.
      Разумеется, я стараюсь быть снисходительным к человеческому пороку делать символы из простого совпадения. Но если почесать собаку, то вспугнешь блоху.
      Джо Миллер тяжело сопел, его огромная грудь то вздымалась, то опадала, словно кузнечные мехи. Было ясно, что воспоминания об этом приключении оживили в нем старые страхи.
      Выступ не был похож на туннель в горе. Он не был специально подготовлен: неровный, испещренный трещинами, он иногда так круто поднимался, что Джо приходилось ползти на четвереньках, чтобы протиснуться под потолком пещеры. Темень была такая, словно у него выкололи глаза. Присущий ему острый слух не помогал, ибо уши заложило от грохота. Только осязание вело его дальше, но от огромного эмоционального возбуждения ему временами казалось, что и оно предает его. Ему захотелось бросить эту безумную затею, но тогда люди, шедшие за ним, были бы не в состоянии двигаться дальше.
      - Мы два ража оштанавливалишь - поешть и пошпать, - сказал Джо. Я уже начал думать, что мы можем полжти так до тех пор, пока не кончитшя пища, но вдруг впереди я увидел что-то шерое. Это был не швет. Прошто темнота штала менее гуштой.
      Они вышли из пещеры на открытое место на склоне горы. В нескольких тысячах футах под ними плескалось море облаков. Горы закрывали солнце, но небо вверху еще не было темным. Узкий выступ шел дальше, и они теперь ползли вниз, опираясь на разбитые до крови колени и ладони. Выступ постепенно сужался и вскоре вообще исчез.
      Дрожа, они цеплялись за мельчайшие углубления. Один из их товарищей поскользнулся и, падая, схватился за другого. Оба с криком исчезли в облаках.
      Постепенно воздух стал теплее.
      - Река отдавала свое тепло, - опять пояснил Клеменс. - Она не только берет начало на северном полюсе, она и заканчивается там после того, как соберет тепло, петляя по поверхности всей планеты. Воздух на северном полюсе холоден, но не как на полюсе Земли. Правда, это только предположения.
      Отряд взобрался еще на один выступ, где можно было стоять, прижавшись лицом к горе, и стал продвигаться боком, подобно крабам. Уступ вился вокруг горного склона. Джо остановился. Узкая долина расширялась, переходя в огромную низменность. Далеко внизу был слышен рокот прибоя о скалы.
      В сумерках было видно, что море на северном полюсе окружают горы. Покрытые облаками воды образовали ложе около шестидесяти миль в диаметре. На противоположной стороне этого моря облака были более густыми. Джо не знал причины этого, но Сэм объяснил, что тучи скрывают устье Реки, где теплая вода соприкасается с холодным воздухом.
      Джо сделал еще несколько шагов по кривому уступу.
      И увидел перед собой серый металлический цилиндр, стоящий на его пути.
      - 24
      Сначала он не понял, что это такое, настолько странно было его здесь видеть. Это было так неожиданно. Затем он различил привычные очертания и сообразил, что это чаша, оставленная человеком, прошедшим до него по этому опасному пути. Какой-то неизвестный странник преодолел те же препятствия, что и он. До этой самой точки. Он поставил чашу, чтобы перекусить. Крышка была открыта, и там еще лежали воняющие остатки рыбы и заплесневелый хлеб. Странник использовал чашу как сумку, вероятно, надеясь, что ему удастся наткнуться на чашный камень и вновь наполнить чашу едой.
      Что-то случилось с ним. Он бы не оставил здесь чашу, если только не был убит или настолько напуган чем-либо, что убежал, бросив ее.
      От этой мысли мороз прошел по телу Джо.
      Он обошел выдававшийся гранитный выступ, который на мгновение закрыл от него море.
      Он обошел выступ - и завопил.
      Шедшие сзади закричали, спрашивая, что с ним случилось.
      Он настолько был потрясен, что не мог ничего им ответить на только что освоенном языке пигмеев. Он ответил на своем родном.
      Тучи, закрывавшие центральную часть моря, всего лишь на несколько секунд немного разошлись, и из-за облаков показалась верхняя часть какого-то строения. Оно было цилиндрической формы, серое, как верхушка громадной чаши.
      Туман то поднимался, то опускался, вокруг строения. То обнажая его, то скрывая из вида.
      Где-то среди гор, окаймлявших полярное море, видимо, существовал промежуток. В это мгновение низкое солнце, должно быть, пробилось через эту прореху в могучем хребте, и луч света коснулся вершины башни.
      Джо скосил глаза и попытался рассмотреть освещенное место.
      Какой-то предмет появился над вершиной башни и стал опускаться на ее поверхность. Он был белый и яйцеобразной формы. Его поверхность, как искра, блестела на солнце. В следующее мгновение, как только солнце снова скрылось за горами, искра исчезла. И башня, и предмет над ней пропали во тьме и тумане. Джо, вскрикнув при виде летающего предмета, сделал шаг назад. Его нога задела чашу, оставленную неизвестным путником.
      Он вскинул руки, пытаясь сохранить равновесие, но даже присущая ему обезьянья ловкость не могла уже спасти его от падения. Крича от ужаса, он опрокинулся назад и полетел вниз, кувыркаясь в воздухе. На миг мелькнули лица его спутников - ряд темно-коричневых фигур, открывших в изумлении рот, смотревших на него, на то, как падает их бог, падает вниз, к облакам и воде.
      - Я не помню удара о воду, - сказал Джо. - Пробудилшя я уже где-то милях в двадцати от того мешта, где жил Шэм. Там жили норвежцы дешятого века. Мне шнова пришлошь ижучать новый яжик. Маленькие шеверяне боялишь меня, но они хотели, чтобы я шражалшя на их штороне. Тогда-то я и повштречал Шэма, и мы штали дружьями.
      Наступила тишина. Джо поднял стакан к своим тонким, упругим, как у шимпанзе, губам и выпил до дна. Его слушатели угрюмо смотрели на него. Слышно было только потрескивание кончиков их сигар.
      Затем фон Рихтгофен сказал:
      - А тот человек, носивший стеклянные кружки, как, ты говорил, его звали?
      - Я не говорил.
      - Ну, все равно, как?
      - 25
      - Эхнатон [Эхнатон (дух Атона) - имя, принятое египетским фараоном Аменхотепом IV, заменившим древнее многобожие культом единого бога Атона]. Шэм жнает о нем гораждо больше, чем я, хотя я и прожил рядом ш ним четыре года. Однако, - здесь Джо самодовольно улыбнулся, - я жнал человека, а вше, что жнает Шэм - это так наживаемые ишторичешкие факты.
      7
      Фон Рихтгофен пожелал спокойной ночи и спустился на нижнюю палубу. Сэм принялся расхаживать взад-вперед, остановившись только один раз, чтобы дать прикурить рулевому. Он хотел спать, но сон никак не приходил. Уже многие годы его мучила бессонница, она вонзилась в самый центр его мозга, который вертелся на ней, как взбесившийся механизм, неподвластный телу, требовавшему отдыха.
      Джо Миллер сидел, сгорбившись, у борта и ждал, когда его друг человек, единственный из людей, кому он доверял и кого любил спустится вниз. Вскоре его голова поникла, похожий на дубинку нос описал дугу, и он захрапел. Звук при этом был такой, словно где-то валили деревья. С треском и грохотом раскалывались могучие секвойи. А протяжные выдохи и бульканье ассоциировались с работой дровосека.
      - Шпи крепко, малыш, - сказал Сэм, зная, что Джо снится давно потерянная для него Земля, где бродят мамонты, гигантские медведи и львы, где красивые (для него) женщины его племени томятся от любовной страсти к нему. Джо застонал, а затем захныкал, и Сэм понял: Джо снова снится, как его схватил медведь и терзает его ногу. Нога Джо после этого случая ныла днем и ночью. Подобно всем гигантам его размеров, он был слишком велик и тяжел для передвижения на двух конечностях. Природа экспериментировала, создав расу поистине гигантских размеров, а затем уничтожила ее, как свою ошибку.
      - "Взлет и падение плоскостопых", - произнес Сэм. - Статья, которую я никогда не напишу.
      Сэм застонал - жалкое эхо Джо. Он снова увидел раздавленное тело Ливи, подаренное ему на краткий миг, а затем вновь отобранное волнами. Была ли эта женщина Ливи? Разве не добрую дюжину раз до этого видел он ее, глядя в подзорную трубу на скопище людей по берегам Реки? И каждый раз, когда ему удавалось уговорить Кровавого Топора пристать к берегу, чтобы удостовериться, его ждало разочарование. И теперь у него не было никаких причин считать, что это был труп его жены.
      Он снова застонал. Как жестоко, если это была Ливи! Как жестока жизнь! Быть так близко, а затем разлучиться всего за несколько минут до того момента, как они могли бы воссоединиться. А затем ее труп попадает на палубу, будто Бог или какие-то другие силы, которые правят этим миром, хотели посмеяться над ним: "Смотри, как близко ты был к ней! Мучайся, жалкое скопище атомов! Страдай и корчись от боли, несчастный! Ты должен заплатить страданиями и слезами!"
      - Заплатить за что? - пробормотал Сэм, кусая сигару. - За какие преступления? Разве я не достаточно настрадался на Земле, настрадался за все, что я совершил, и даже более того, за то, чего я не совершал?
      Когда на Земле за ним пришла смерть, он был рад ей, потому что это было концом всех его горестей. Ему не надо было больше ни оплакивать болезни и смерть своей жены и дочерей, ни мучиться чувством вины за смерть своего единственного сына, смерть из-за его небрежности. И была ли это простая невнимательность, из-за которой заболел и умер его сын? А разве он, пусть бессознательно, не допустил, чтобы одеяло соскользнуло с крошки Лэнгдона, когда он нес его к экипажу в тот холодный зимний день?
      - 26
      - Нет! - выпалил Сэм так громко, что Джо зашевелился, а рулевой что-то по-норвежски проворчал.
      Он ударил кулаком по ладони, и Джо снова что-то забормотал.
      - Боже, почему я должен мучиться из-за всего, что совершил? зарыдал Сэм. - Теперь же это не имеет никакого значения! Все это безвозвратно прошло. Мы начали новую жизнь с чистыми душами.
      И все же это имело значение. Не имело значения то, что все мертвые снова стали живыми, больные - здоровыми, а все плохие поступки отодвинулись далеко в прошлое. Все равно их нельзя было ни забыть, ни простить. Кем бы ни был человек на Земле и как бы он там ни думал, здесь он не изменился и мыслил точно так же.
      Вдруг ему захотелось наркотической резинки. Она могла бы унести щемящую тоску и дать ему ощущение счастья.
      Однако она могла и еще больше усилить его мучения. Его мог охватить такой ужас, что единственным его желанием будет - немедленно умереть. Когда он последний раз принимал резинку, ему угрожали такие чудовища, что больше он уже не осмеливался прикасаться к этому наркотику. Но, может быть, на этот раз? Нет!
      Бедный сынок! Он больше никогда не увидит его, никогда! Ему было всего два годика, когда он умер, и это означало, что он не воскрешен в этой долине. Дети, которые умерли на Земле в возрасте до пяти лет, здесь не воскресали. Предполагалось, что они ожили где-то в другом месте, возможно, на какой-то другой планете. Однако, почему-то те, кто сотворил все это, предпочли не воскрешать здесь малышей. И поэтому Сэм никогда не сможет найти своего малыша и исправить ошибку.
      И не удастся найти Ливи и дочерей - Сару, Джин и Клару. Это было практически невозможно здесь, на Реке, имеющей протяженность, как говорят, в двадцать миллионов миль и на чьих берегах обитает примерно тридцать семь миллиардов человек. Даже если идти вверх от устья Реки по одному берегу, присматриваясь к каждому встречному, а затем проделать то же самое по противоположному берегу, никого не пропуская, то на это? сколько потребуется лет? Устный счет никогда не был в числе достоинств Сэма, но по самым грубым подсчетам на это ушло бы не более 109 тысяч лет.
      И даже если бы человек мог совершить это, прошагать без устали все эти миллионы миль с уверенностью, что не пропускает ни единого лица, то к концу этого стотысячелетнего путешествия все равно существовала возможность не найти того, кого ищешь. Потому что столь желанный человек мог за это время умереть там, куда ты еще не успел дойти, а затем воскреснуть где-то далеко за спиной.
      Но, может быть, существуют другие способы найти человека? Существа, которые создали эту Речную Долину и воскресили человечество возможно, они могут определить местонахождение любого нужного им человека. У них должна быть какая-нибудь центральная картотека или какие-нибудь средства для выяснения личности и местонахождения всех жителей долины Реки.
      Либо, если они не в состоянии этого сделать, то во всяком случае их можно будет заставить ответить за все то, что они совершили!
      Рассказ Джо Миллера вовсе не был плодом его воображения. В нем было много загадочного, но в нем было также и много полезных сведений. Хотя бы то, что некто безымянный хотел, чтобы обитатели долины узнали о башне, окутанной туманами в северном полярном море. Зачем это ему понадобилось? Этого Сэм не знал и не мог даже и догадываться. Но отверстие было проделано в скале явно с целью рассказать людям о существовании таинственной башни. И именно в этой башне должен
      - 27
      заключаться свет, который бы рассеял тьму неведения. В этом Сэм был абсолютно уверен. И повсюду можно было услышать рассказ об англичанине Перкинсе или Бартоне, скорее всего, Бартоне, преждевременно пробудившемся на стадии, предшествующей Воскрешению. И возможно, это пробуждение было не более случайным, чем существование искусственного туннеля в скале.
      Вот так у Сэмюеля Клеменса зародилась его первая мечта, которая со временем стала Великой Мечтой. Чтобы осуществить ее, ему нужно было железо, много железа! Именно это побудило его уговорить Эрика Кровавого Топора отправиться в экспедицию на поиски железа. Сэм в действительности не ожидал, что металла хватит на постройку крупного корабля, но норвежец, по крайней мере, поможет ему подняться вверх по Реке, поближе к полярному морю!
      Теперь же, благодаря удаче, которую он вовсе не заслужил - он на самом деле чувствовал, что недостоин чего-либо хорошего - в пределах его досягаемости было такое количество железа, о котором он не мог раньше и мечтать.
      Ему нужны были знающие люди. Инженеры, которые знают, как обращаться с метеоритным железом, как извлечь его, как переплавить, как изготовить необходимые детали. Инженеры и техники, знающие, как сделать сотни других необходимых вещей.
      Он толкнул Джо Миллера ногой и сказал:
      - Вставай, Джо. Скоро пойдет дождь.
      Титантроп что-то проворчал и поднялся, словно башня из тумана. Когда он шел вслед за Сэмом, бамбуковые планки палубы трещали под его 800-фунтовым телом. Внизу кто-то по-норвежски выругался.
      Теперь горы по обеим сторонам Реки были скрыты тучами. Тьма окутала долину, затмив безумное сияние двадцати тысяч ослепительных звезд и мерцание газовых туманностей. Сильный ливень будет длиться около получаса, а затем тучи исчезнут.
      На восточном берегу мелькнула молния, прогремел гром. Сэм остановился. Он всегда ощущал страх перед молнией или, вернее, этот страх ощущал ребенок, который все время жил в нем. Молния высвечивала лица преследующих его людей, кому он причинил вред, оскорбил или обесчестил, а за ними угадывались неясные лица тех, кто осуждал его за совершенные им бесчисленные преступления. Молния как бы пронизывала его; и он верил, что Бог в качестве возмездия хочет сжечь его живьем. Где-то среди туч таилась Карающая Десница Господа, который искал Сэмюеля Клеменса.
      - Гром где-то далеко внижу по Реке, - сказал Джо. - Нет! Это не гром! Шлушай, Шэм! Ражве не шлышишь!? В нем что-то штранное. Будто гром, но в то же время и не гром. Он какой-то не такой.
      Сэм прислушался и похолодел. Снизу по течению доносилось слабое громыхание. Но он похолодел еще больше, услышав более сильное громыхание и сверху по течению Реки.
      - Что за чертовщина?
      - Не бойшя, Шэм. - Джо успокаивающе положил свою ручищу Клеменсу на плечо. - Я ш тобой.
      Однако он и сам дрожал всем телом.
      Молния на мгновение высветила восточный берег. Сэм вздрогнул и сказал:
      - Господи Иисусе! Там что-то заблестело!
      Джо поближе подвинулся к нему и проговорил:
      - Я тоже это жаметил. Это корабль, который я видел над башней. Но он ишчеж!
      - 28
      Джо и Сэм молча стали вглядываться в темноту. Снова сверкнула молния, но на этот раз над Рекой уже не было белого яйцеобразного предмета.
      - Он появился из ничего и снова нырнул в ничто. Подобно миражу? наконец произнес Сэм. - Если бы ты тоже не видел его, я бы считал, что мне это просто почудилось.
      Проснулся Сэм на палубе. Закоченевший от холода и в полном замешательстве. Повернувшись, он увидел солнце, только что поднявшееся над восточным хребтом.
      Джо лежал на спине рядом с ним, рулевой спал, привалившись к штурвалу.
      Но не это заставило его вскочить, как ошпаренного. Переведя взгляд вниз от солнца, он увидел, что повсюду была зелень. Исчезла грязь, горы выкорчеванных деревьев и обломков. Равнина была покрыта низкой травой, холмы - высокими травами и бамбуком, среди которых повсюду возвышались обычные гигантские сосны, дубы, тисы и железные деревья.
      - Обычное дело, - пробормотал Клеменс, невольно сострив, несмотря на огромное потрясение. Что-то усыпило всех на борту "Дрейрагра", и пока люди лежали в беспамятстве, была проделана невообразимая работа по расчистке грязи и высадке растительности. Этот участок Реки снова возродился!