Он извлек из кармана жилета приборчик размером с карманные часы, но с целым рядом крохотных шкал и тонким красным столбиком, словно у термометра. Компаньоны заинтересованно притихли. Они уже знали, что это устройство многофункционально и одно из его предназначений-обнаруживать объекты определенных очертаний и плотности. Калибан покрутил колесико с тыльной стороны прибора и двинулся вдоль стены, неся его в вытянутой руке перед собой.

Если бы что-нибудь скрывалось за стенами, под полом или над потолком, красный столбик прибора непременно бы запульсировал, наливаясь желтым в зависимости от габаритов и веса находки. Но детектор имел и серьезный недостаток-чувствительный к магнитным полям, он сбоил вблизи металлических предметов, даже если те находились за спиной оператора. Поэтому Док Калибан, передав все свое оружие Пончо, попросил приятелей держаться малость поодаль.

Док остановился у ступенек деревянного трапа, ведущего в очередной колодец, поводил прибором по стенкам и начал осторожно спускаться. Эскорт, выдержав установленную дистанцию, двинулся следом. Спуск завершился длинным коридором, высеченным в гранитном монолите. Освещенный редкими голыми лампочками, новый штрек тянулся по обе стороны, насколько хватало глаз.

Док побрызгал вокруг себя аэрозолем. Открылось бесчисленное множество следов, но Док повернул направо, куда вели самые свежие. Друзья проходили мимо валявшихся на полу или прислоненных к стенам древних орудий труда: кирок с затупленными остриями или сломанными рукоятками, здоровенных кувалд, ломов с расплющенными и заостренными торцами, груд трухлявых лысых веников-все окутанное многовековой пылью. Туннель вывел на широкую гранитную лестницу, круто сбегающую вниз и так же тускло освещенную. С последних высоких ступеней путникам открылся очередной огромный зал.

Калибан резко замедлил шаг, и Пончо с Берни, завороженные открывшимся зрелищем, едва не столкнули его с нижней ступеньки. Красный столбик на шкале детектора немедленно полыхнул охрой, и Док одним сердитым взглядом отогнал зазевавшихся спутников на прежнее расстояние.

Тихонько присвистнув, Берни заметил сверху:

—Ба, да здесь состоялось самое настоящее сражение! Покруче Ватерлоо! Впрочем, далеко не вчера.

В глубокой пыли зала следы читались безо всяких технических ухищрений. Берни, наблюдая за отчаянными потугами Пончо не расчихаться, едва не подавился беззвучным хохотом.

По залу были разбросаны десятки целых скелетов и великое множество отдельных костей. В пыли валялись ржавые мечи, кинжалы, сдвоенные секиры-за рукоятки некоторых еще цеплялись мертвой хваткой скелеты. Многие черепа пробиты или искрошены, в одном на веки вечные застряло лезвие топора.

—Большинство убитых здесь-гномы,-отметил Калибан.-А также представители раннего вида Homo sapiens. Обратите внимание на толщину костей, на массивные надбровные дуги.

Свежий след вел к одному из шести арочных выходов, за ним-после того, как Док со всеми предосторожностями преодолел очередной короткий туннель-открылся новый зал, поле еще одной давней битвы. Черепа, скелеты, секиры громоздились здесь апокалиптическими грудами. А на пирамидальном возвышении в центре зала в массивном кресле резного дуба с высоченной спинкой сидел человек.

Калибан с друзьями медленно приблизились.

На богато изукрашенном троне восседал покойник, древняя, очень древняя мумия. Седая грива ниспадала на плечи, пышная борода, закрывая грудь, сбегала ниже колен. Мертвец таращился на незваных гостей стеклянным взглядом выпученных темно-карих глаз.

Голову покойного украшала корона, похожая формой на дурацкий колпак, а иссохшая морщинистая длань сжимала золотой скипетр с шестью огромными бриллиантами на гранях массивного набалдашника.

На ступенях гранитного подножия размещалось великое множество каменных статуэток высотой с фут: коренастые и до невероятия волосатые мужчины, женщины, дети-все лицом к царственной особе. Некоторые скульптуры изображали животных.

—Ну, и что нам со всего этого проку, Док?-первым не выдержал Пончо.

Вопрос был явно из риторических, но Калибан все же счел необходимым ответить:

—Толком еще не знаю. Мумия весьма смахивает на самого Ивольди, каким я вам когда-то его описывал. Статуэтки вроде бы символизируют его собственный народец. Но как этот тип на троне окочурился, зачем из него набили чучело-для меня загадка. Все же полагаю нелишним напомнить, что племя Ивольди-это некая карликовая ветвь европеоидов со слабой примесью генов монголоидной расы. Именно это племя положило начало легендам о гномах, кабольдах и троллях. Нет никаких сомнений. Это они отрыли великое множество шахт и катакомб, и, если гипотеза моя верна, обитали в Германии и в отдельных местностях Скандинавии вплоть до тысячного года нашей эры, после чего частично повымерли, частично ассимилировались. А Ивольди остался. И не мудрено-ведь он один из бессмертной Девятки. Этот замок он соорудил в эпоху Средневековья поверх куда более древней твердыни своего народа. Однако мне кажется, что Ивольди вполне мог принимать участие в ее строительстве и на самом раннем этапе.

Этот покойник на троне,-продолжал Док,-по-видимому, король, возможно, даже сын самого Ивольди. Если удастся взять Ивольди живьем, сможем выпытать подробности. Но лично я предпочел бы перерезать ему глотку безо всяких церемоний и проволочек. Слишком уж старец опасен, слишком коварен, чтобы позволить ему даже рот раскрыть.

Калибан завершил свою недолгую речь, и в зале вновь воцарилась гнетущая тишина. Пончо неловко переминался с ноги на ногу. Ему мерещилось, что длиннобородый мертвец вот-вот поднимется с трона, полыхнет бешеным взором и направит на него свой магический жезл. Впервые толстяк ощутил над своей головой давящую тяжесть миллионов тонн камня. Не меньше, казалось, весило и окружающее безмолвие. Все это подействовало на Пончо столь угнетающе, что он не удержался и шепотом поделился чувствами с Берни. И тот на сей раз не счел нужным ответить ему, как обычно, ехидной ухмылкой.

Калибан дал знак двигаться дальше. Пока проходили мимо груд заржавленного оружия, детектор в его руке бесполезно светился ярко-желтым. В следующем зале, где вдоль всех стен высились аккуратные штабеля секир и камнебойных орудий, также не удалось в полной мере воспользоваться чутким прибором. Отсюда Док снова избрал путь вниз по крутой лестнице-следы на ней показались чуть ярче бесчисленных прочих, уводящих во всех направлениях.

Ступеням, казалось, не будет конца-краю. Калибан насчитал сперва сто, затем двести, триста, а подножие лестницы все еще терялось во мраке. Тусклые лампочки висели здесь на стенах еще реже.

Стены постепенно сближались; лестница плавно повернула вправо, затем, ступеней через сто прямого участка, налево.

—Интересно, насколько глубоко они здесь могли закопаться?-шепнул Пончо приятелю.-Пусть этому старому кроту Ивольди хоть десять тысяч лет от роду, все равно он чуть ли не с пеленок должен был начать орудовать тут киркой. Нисколько не удивлюсь, если выберемся к антиподам.

Неожиданно лестница кончилась. Док водил детектором по огромной дубовой двери в гранитной стене. Индикатор на панели прибора оставался индифферентно багровым.

—Эй, Док!-воскликнул Пончо.-Да у нее же петли из чистого золота!

Калибан позаимствовал у Берни, который оказался ближе, его пружинный нож с костяной рукояткой и осторожно, как высоковольтной шины, коснулся шарнира самым кончиком лезвия. Ничего не случилось. Опустив окуляры на глаза, Док внимательно изучил петли с замком в невидимом свете. Затем сдвинул оптику обратно на лоб и объявил:

—Придется рискнуть. Ну-ка, парни, пять шагов назад!

Дверь распахнулась вовнутрь, открывая помещение с высокими неровными сводами, освещенное множеством ламп. Снова склад самого различного старинного барахла: боевых топоров, мечей, копий, кирас и поножей. А также, судя по рядам дубовых и каменных сундуков, замковая сокровищница. Из-под приоткрытых крышек некоторых мерцали груды золота и драгоценных камней. Снова множество статуй всех видов и размеров из мрамора, золота, серебра; отдельные изображали людей классических пропорций, остальные-приземистых мускулистых здоровячков, скрюченных плечистых гномов, общеизвестных животных и каких-то неведомых чудищ.

Все трое медленно двинулись через сокровищницу, вовсю глазея по сторонам, но стараясь ни к чему не прикасаться. Некоторые сундуки были до отказа набиты золотой монетой, некоторые-слитками, иные-банкнотами самых разных стран.

Калибан обратил внимание компаньонов на свежий след в пыли, ведущий к трем аркам в дальнем конце зала. Однако, не добравшись даже до его середины, все трое внезапно застыли на месте как вкопанные. Справа в стене зиял забранный стальной решеткой проем-вход в небольшую тюремную камеру.

—Вот так да!-хором воскликнули Пончо и Берни.

Лицо Калибана осталось совершенно невозмутимым. Только очень уж глазастый наблюдатель мог бы приметить, что и он весьма заинтересован-его желто-зеленые зрачки заметно сузились.

Сквозь решетку на пришельцев изумленно таращились юноша и девушка.

Именно девушка заставила Пончо и Берни проявить столько эмоций.

—Ну, Док, нашлась, наконец, достойная соперница вашей несравненной кузине,-заметил Пончо сиплым от волнения голосом.

Медногривая и белолицая красавица широко распахнула на них свои изумрудные очи. Ярко-алые губки были единственным признаком косметических ухищрений. Облегающий дорожный костюмчик почти не скрадывал великолепной фигуры.

Крепко сбитый черноволосый паренек с приятным лицом рядом с ней казался едва ли не ошибкой природы, неким недоразумением, хотя единственным его физическим недостатком-и то, если очень уж придираться-был невеликий рост.

Голос красотки, грудной и взволнованный, прозвучал словно райская музыка. Уцепившись за решетку, она воскликнула:

—Боже мой, откуда вы появились? Спасите же нас, освободите скорее! Пожалуйста!

Ее сокамерник молча поддержал просьбу умоляющим взглядом.

Калибан осмотрел каталажку сквозь прутья решетки. Всю ее немудрящую меблировку составляли двухъярусная деревянная койка с нехитрыми постельными принадлежностями, умывальник с кувшином и стаканом, открыто стоящая параша и каменная полка с остатками еды на двух фанерках.

—Ключ от решетки, стало быть, у Ивольди?-поинтересовался Док.

—У кого, у кого?-растерялась девушка.

—У старого-престарого гнома,-пояснил Калибан.

—А! Старикашка прошел вон туда!-сообразила красавица, ткнув изящным пальчиком в дальний конец зала. Она улыбалась, хотя и слепой бы заметил, какого труда ей стоит сохранять самообладание. Нежные пальчики на прутьях решетки заметно побелели от напряжения.

—Сколько с ним человек охраны?-спросил Док.

—С десяток,-вставил словечко и юноша. Оба говорили с безупречным лондонским произношением, точно недавние выпускники какого-нибудь из английских колледжей.

Пончо и Берни уже разматывали катушки с проводами. Калибан вознамерился было попридержать друзей, затем мысленно махнул рукой. Если клетка с арестантами и таит какой-то новый дьявольский подвох, то все равно это выяснится лишь позднее. Помощники, споро намотав по нескольку витков на прутья вокруг замка, уже нажимали кнопки своих карманных батарей. Брызнуло пламя, и часть решетки вместе с замком, громко лязгнув, выпала наружу. Пончо распахнул дверь и склонился в галантном поклоне:

—Exitez-vous, madame.(*)

(*) Выходите, сударыня (франц.)

Девушка очаровательно улыбнулась; восхищенный Пончо ответил соответствующей жутковатой гримасой.

Юноша представился как Карлос Коббс, затем представил свою невесту, Барбару Вильерс. Оба изучали археологию в Лондонском университете. Оба как раз занимались раскопками на горном склоне, когда их захватила в плен какая-то банда.

Сперва Калибан решил, что охранники Ивольди схватили их где-то совсем рядом с замком. Но молодые люди объяснили, что копали довольно далеко в лесу, возле самого подножия кручи, на макушке которой обосновался замок. Дно траншеи внезапно просело, и они вместе с лопатами и кирками провалились в глубокий подземный ход. А пытаясь разобраться, где очутились, обнаружили вокруг себя настоящие катакомбы.

Наткнувшись на галерею каменных скульптур и россыпи прекрасно сохранившихся человеческих останков эпохи раннего палеолита, молодые люди позабыли обо всем на свете. Когда им грубо скрутили руки какие-то мрачные незнакомцы, они как раз заканчивали набивать бесценными образцами свои походные мешки. Невзирая на громкие протесты, парочку отволокли сюда и засунули в клетку. Затем появился какой-то чудаковатый длиннобородый карлик и учинил им форменный допрос. Барбара называла уродца Горным королем и сообщила, что, по его словам, все залы вокруг-палаты его подземных чертогов.

—Он и не собирался нас отпускать,-взволнованно рассказывала девушка.-Вы представляете? Он… Как, вы говорите, его зовут-Ивольди? Так вот, этот Ивольди заявил, что мы шпионы, и пригрозил нам мучительной смертью. Но сперва, мол, подумает, как извлечь из нас хоть какую-то пользу, так как не любит без толку расставаться ни с чем, что попадает в руки. Что-то он бормотал еще насчет числа «девять». Просто девять. Чего именно девять? Вы часом не знаете?

Док не ответил. Войдя в тюремную нишу, он быстро обошел стены с детектором. Покинув ее, заметил:

—На вашем месте я не стал бы обращаться к немецким властям. Как и к любым другим. Я бы тихонько собрал чемоданы и не мешкая укатил из Германии. Назад в туманный Альбион. Понимаю, вам всего этого никогда не позабыть. Но все же постарайтесь хотя бы сделать вид, что забыли.

—Вы это серьезно?-изумился Карлос Коббс.-Но почему?

—Чтобы выжить. Как только раскроете рот, вы покойники. Наверху слоняется еще одна группа, домогающаяся здешних сокровищ. Вам запросто заткнут рот. На веки вечные.

—А сами-то вы кто такие?-спросила Барбара.

—Ваши спасители,-сказал Калибан. Он уже решил, что, как только доберется до рации в гостиничном номере, поручит кузине в Лондоне немедленно проверить легенду этой подозрительной парочки.

—Барбара Вильерс?-сказал Берни, задумчиво улыбаясь.-Старинное, весьма известное имя… Вы часом не в родстве с последней герцогиней Кливленда, графиней Кастлмейн?

Девушка улыбнулась в ответ, отчего красота ее расцвела еще ярче.

—Вы имеете в виду ту самую знаменитую кокотку, дочь виконта Грандисона, 1641 года рождения? Что была любовницей Чарльза II, Джона Черчилля и Уильяма Уичерли, не считая всех остальных, менее известных?

—Именно ее,-подтвердил Берни.

Девушка рассмеялась.

—Да, я состою с нею в каком-то родстве. Но у меня нет ее пышных титулов. Я обыкновенная лондонская студентка, седьмая вода на киселе.

—Зато с виду вы самая что ни на есть доподлинная принцесса,-не удержался от любезности Пончо.

Берни досадливо зыркнул на него.

—Что, приятель, снова ворон считаешь?-глумливо ухмыльнулся толстяк.

—Мы идем по следу Ивольди,-сообщил Калибан.-И наша прогулка-отнюдь не пикник. Кроме того, я не хотел бы лишних забот на свою шею, когда начнется пальба. Предлагаю вам вернуться тем путем, каким мы сюда пришли.

—Разве это для нас намного безопаснее?-возразила Барбара. Она с откровенным удовольствием разглядывала могучий торс Калибана. Док ощутил определенную неловкость, смутился и мысленно обругал себя за несдержанность. Видимо, так и не суждено ему избавиться от собственной слабости до конца. Женщины всегда смотрели на него, как кот на сметану, и всякий раз он испытывал при этом странное волнение. Вдобавок, к причинам нынешней неловкости прибавилась еще одна, Док догадывался какая, и это его отнюдь не радовало. Впервые он занялся самокопанием еще после давней схватки с лордом Грандритом в древнем Кумберлендском замке, когда долго валялся в постели, сращивая поврежденные и сломанные конечности, а на досуге, которого было с лихвой, предаваясь самоанализу.

—Здесь любой путь небезоопасен,-ответил он.-Но разведанный обычно менее рискован, чем тот, который только предстоить проторить.

Барбара оглянулась на жениха.

—Мне будет куда спокойнее с вами, даже если впереди нас ожидает встреча с вонючим старикашкой и всей его грязной бандой.

Карлос пожал плечами.

—Как скажешь, дорогая,-тихо присовокупил он.

—Мы не сможем поделиться с вами оружием,-объявил Калибан.-Выберите себе что-нибудь из кучи этого железного хлама и становитесь позади.

—Может, одному из нас стоит держаться поближе к леди?-намекнул Пончо, адресуя медновласой красотке очередную обезьянью гримасу.

—Если ты имеешь в виду себя, то, боюсь, это причинит даме больше вреда, чем пользы,-немедленно среагировал Берни.-От одного твоего вида ее кондрашка хватит.

Калибан двинулся в путь, в нескольких шагах сзади него Берни и Пончо, сразу за ними-освобожденная парочка. Выбрав с помощью детектора и окуляров одну из трех арок в конце зала, Док осторожно шагнул под ее своды. Пол под ногами внезапно поплыл, и он, обронив детектор и подскочив, как ошпаренный кот, попытался ухватиться за крайние камни свода. Но пальцы, не нащупав там ни малейшего выступа, соскользнули, и даже невероятная его прыгучесть выручить на сей раз не смогла. Провожаемый испуганным вскриком лондонской парочки, Док-следом за Пончо и Берни-провалился в бездонную темную дыру. Падая, какое-то время еще видел склоненные над провалом лица новообретенных спутников и слышал эхо их голосов, затем осталось лишь стремительное скольжение вдоль бесконечных стен.

Наконец далеко внизу раздался отчетливый всплеск, и Калибан сгруппировался, чтобы войти в воду ногами.

Главный удар о ледяную воду приняли на себя прочные тяжелые башмаки (при падении с такой высоты вода показалась ледяной не только из-за своей температуры, жесткостью она тоже походила на лед), однако и телу тоже досталось порядочно. Но даже полуоглушенный, нахлебавшись досыта, Калибан сумел сберечь свою кепку с бесценным теперь фонарем. Когда погружение замедлилось, тут же нахлобучил ее вновь и зажег невидимый свет. Стараясь не набрать в окуляры воды, аккуратно сместил их на глаза. Уже начиная всплывать, сунул в ноздри специальные фильтры для извлечения из воды кислорода и только тогда сумел перевести дух.

Даже чудом спасенный фонарик слабо помогал разглядеть что-либо в мутной воде. Однако туша Пончо угадалась сразу, и, когда Док подгреб ближе, толстяк радостно взбурлил воду всеми четырьмя конечностями. Тут же сбоку возникла в мути еще одна тень потоньше-Берни.

Оба сумели сохранить свои окуляры с фонариками, оба уже успели оснастить дыхательные пути фильтрами. Но ледяная вода фантастически быстро выкачивала последние остатки тепла.

Покопавшись в кармане жилета, Док выдал каждому по пилюле энергона. Спустя считанные мгновенья тот оказал свое волшебное действие-по телу вновь разлилось тепло, паническое ощущение потери пространственной ориентации исчезло. Препарат не только пополнял организм энергией, он прекрасно снимал и шок.

Калибан попытался всплыть на поверхность, но наткнулся на сплошной камень. Друзей несло течением подземной реки, до отказа заполнившей промытое в недрах русло. Оставалось только отдаться на волю могучего потока. Пытаться его одолеть не имело смысла, такое было не по силам даже Калибану с его железной мускулатурой.

Минут пять-а Док время от времени бросал взгляд на наручный браслет-они дрейфовали меж каменных стен, сходящихся все теснее и теснее. Естественно, что возрастала и скорость потока. Друзья уже то и дело задевали стены, по счастью, совершенно гладкие, отшлифованные бесчисленными камнями и песчинками, которые веками несла с собой река. Чтобы не потеряться, они взялись за руки, и течение медленно кружило их, словно подводный майский хоровод. Когда холод снова пробрал до мозга костей, приняли еще по пилюле.

В кармане у Калибана оставалась одна-единственная капсула энергона. Шансы спастись невелики, мысленно вздохнул он. Если только… В этот момент донесся глухой рев, вода вокруг вскипела. Колено чудом проскочило в дюйме от острого скального выступа, Калибана поволокло по осклизлым порогам, и он очутился наполовину в воде, наполовину в воздухе, бешено кувыркаясь в падении. Руку Пончо пришлось выпустить еще раньше. Миг, и Дока шарахнуло о камни ребрами, да так, что от боли он приоткрыл рот и тут же захлебнулся…

Когда Калибан очнулся, он лежал на илистом берегу и тихо замерзал.

Усевшись, мучительно закашлялся. На шум из темноты вынырнула тень. Подскочив, он инстинктивно попытался принять боевую стойку, но услыхал знакомый медвежий рык:

—Это я, Док, не волнуйтесь.

Калибан ощупал голову. Как ни странно, кепка с фонарем была на месте. А вот окуляры куда-то подевались. Впрочем, глаза уже начинали привыкать к потемкам, и Док разглядел, что сидит на пологом сыром карнизе, упирающемся в крутой обрыв. С другой стороны на фоне неба угадывалась гора-отвесным склоном к реке.

—А где же Берни?-спросил он.

Хрюкнув, как изголодавшийся боров, Пончо ответил:

—Дорогу пошел искать. С вами все в порядке, Док?

Калибан ощупал левый бок.

—Похоже, сломал себе парочку ребер. На постоялом дворе разберемся.

—А я уж решил было, что вам совсем хана, Док. Видел, как вы целовались с тем валуном на дне водопада.

Калибан прислушался: приглушенный рев падающей воды доносился откуда-то слева. Должно быть, прежде чем выбросить на берег, их изрядно отнесло течением.

Он проглотил последнюю капсулу энергона. Когда по жилам вновь заструилось тепло, решительно объявил:

—Пойдем-ка, поищем Берни!

К околице Грамздорфа маленький отряд вышел перед самым рассветом. Хотя друзья уже обсохли, согрелись и снова приняли прежний вполне благопристойный вид, двигались они все же украдкой, внимательно озираясь по сторонам. Прежде чем войти в свою гостиницу, долго изучали подступы к ней со всех возможных направлений.

Калибан снова скрывался под личиной господина Сигурдсона, пожилого туриста из Норвегии; Берни в образе мистера Бенжамена украшали рыжий парик и cоответствующая борода. Пончо при помощи контактных линз разительно переменил цвет глаз; окладистая черная борода и нахлобученная на глаза широкополая шляпа делали почти что неузнаваемыми его приметные черты.

В эту пору, когда снег на трассах подтаивал, деревня отнюдь не кишела отдыхающими. Ее жители, занятые в разгар сезона обслуживанием постояльцев в гостиницах и на лыжных фуникулерах, в большинстве своем вернулись теперь на огороды. За стойкой в вестибюле в тихом одиночестве клевал носом дежурный администратор. Все трое беззвучно проскользнули мимо него и поднялись на третий, верхний этаж. У двери номера Калибан извлек гибкий световод с объективом и, пропустив его сквозь замочную скважину, удостоверился, что прихожая пуста. Затем, сменив на время световод какой-то короткой трубкой, надавил на ручку и снова заглянул внутрь при помощи своего глазастого «червя».

Небольшая коробочка на стене напротив подмигивала оранжевым глазком. Это означало, что в ней нет новых фотографий-снимков тех, кто мог бы проникнуть в комнату в их отсутствие,-стало быть, входить можно смело.

Берни, занявший на время этих привычных процедур пост возле окна в холле, подал Доку беззвучный сигнал тревоги. Подскочив ближе, Калибан увидел на тротуаре перед гостиницей две хорошо запомнившиеся фигуры-Карлоса Коббса и Барбару Вильерс.

Дальше Док двигался резвее кролика, нос к носу столкнувшегося с койотом. Или, учитывая рост и массу, словно бенгальский тигр-точно так же бесшумно и молниеносно. Холл, ступени, вестибюль-он поспел к выходу даже раньше подозрительной парочки. Расчет времени оказался безупречен-войдя, те уже не имели возможности скрыться, даже если бы очень хотели. По пути Док успел обдумать и забраковать все варианты скрытного наблюдения за загадочными археологами, так как сильно сомневался в надежности в данном случае маскарадных личин, в особенности своей и Пончо. Кроме того, он и сам хотел во всем разобраться немедленно, не откладывая дела в долгий ящик.

Поэтому Док обратился к молодым людям сразу, как те вошли, и без всяких выкрутасов под норвежский акцент.

Те долгое мгновенье молча пялились на Калибана. Но вскоре опомнились. Коббс слегка нахмурился, зато Барбара выдала восхитительнейшую из своих улыбок.

—Я так рада!-воскликнула она восторженно, только что не распахивая объятий.-Так рада! Я думала, что все вы погибли, когда бесследно исчезли в этой ужасной дыре! А как остальные? Неужели они…

—Все в порядке,-сообщил Калибан.-Вас не затруднит прямо сейчас подняться ко мне в комнату? Боюсь, необходимо кое-что прояснить. Безотлагательно.

—Может, все-таки лучше утром?-усомнился Коббс.-Мы зверски устали. Не без причин, как вы сами хорошо понимаете.

—Думаю, что любопытство просто-напросто не даст вам сомкнуть глаз,-настаивал Док.-Вы могли увидеть там кое-что такое, чего по общему мнению не существует в природе. Например, Ивольди. Разве я не…

—Давай все же сходим с ним, дорогой!-перебила Барбара, мягко коснувшись нежными пальчиками плеча спутника.-Он абсолютно прав! А кстати, отчего это вы вырядились, словно ветхий старец? Я буквально помираю от любопытства. Здесь скрывается какая-то мрачная тайна. Мне действительно не дадут уснуть мысли об этом. Пожалуй, мне вообще не уснуть, пока этот безумный старикашка, этот

осатаневший гоблин

преспокойно разгуливает себе на свободе.

—Осатаневший гоблин,-повторил Док.-Неплохая формулировка. Хлесткая и, что характерно, весьма точная. Прошу вас следовать за мной.

И он повернулся к лестнице, не оставляя собеседникам выбора.

Они послушно следовали за Доком, пока возле самой двери не разглядели Пончо и Берни.

—Кто это?-напрягся было Коббс и тут же, сообразив, присвистнул.-Ничего себе маскировочка! Однако длину рук, характерный нос и рот так не скроешь. Думаю, я опознал бы вас при любых обстоятельствах, даже в толпе.

Калибан распахнул дверь и, пропустив всех перед собой, тщательно заперся изнутри. Затем вставил какую-то штуковину в маленькую коробочку над косяком. Берни тем временем успел смотать пленку из мигающей напротив фотокамеры.

—Как насчет пропустить по глоточку? Для бодрости?-предложил Пончо.-Чтобы веселее встретить восход солнца. Я уж думал, никогда его больше не увижу.

Все разобрали по стаканчику бренди-кроме Калибана, который потреблял алкоголь, только если этого настоятельно требовал очередной маскарадный костюм.

—Тогда с вас тост, Док,-заметил Пончо, раскурив длинную кубинскую сигару.-Ну, то есть, вам слово, хотел я сказать. Если угодно, конечно.

Берни скорбно вздохнул. Вильерс и Коббс устроились с выпивкой напротив Калибана.

—Были какие-нибудь проблемы на обратном пути?-вежливо поинтересовался Док.

—Нет,-ответил Коббс.-Никаких. Просто прогулялись по коридорам. Все было тихо, как на кладбище.

—И трупов не меньше…-Барбару передернуло.

—Надеюсь, вам не пришло в голову будоражить местную полицию с утра пораньше?-заметил Док.-Впрочем, у вас на это не было времени. Однако добрались вы весьма скоро.

Коббс пояснил, что спускались они с горы напрямик, минуя долгий дорожный серпантин. Они не знали, что такое здесь затевается, да и знать не желали. Краткое интервью с Ивольди произвело на молодых людей неизгладимое впечатление. Этот «гоблин осатаневший», как окрестила его Барбара, это подлинное воплощение Нечистого, здорово напугал обоих. Они считали, что окажутся в полной безопасности, лишь после того как снова доберутся до родных берегов.

—А все же, что именно вы там надеялись выкопать?-поинтересовался Док.

—Несколько лет назад, когда мы приехали сюда на каникулы, до нас дошли слухи о камне с некими загадочными письменами, будто бы случайно отрытом пастушьей собакой. Нас это весьма заинтриговало, мы отправились к месту находки и обнаружили плиту с древними рунами, которые во времена оно высек в камне некий германский трибун по имени-вы станете смеяться!-Ивольди. Где-то между шестым и девятым веками от рождества Христова. Мы порыскали вокруг да около и наткнулись на следы древнего поселения. С тех пор регулярно проводили здесь свои каникулы, ни на минуту не выпуская из рук лопаты. Нынче же у нас большой академический отпуск.

Калибан снова сделал мысленную помету-не забыть бы проверить все эти россказни.

Ему были вполне понятны опасения молодых англичан. Но ведь если им достанет духу предать огласке то, что довелось повидать в подземных лабиринтах, они затмят своей известностью самого Шлимана. Все, что для этого требуется-натравить на замок немецкую полицию. Тогда даже всемогущему Ивольди придется зарыться поглубже в свои подземные норы.

С другой стороны, у археологов имелись вполне резонные основания считать местную полицию коррумпированной, скупленной на корню тем же Ивольди.

В ответ на следующий вопрос Коббс поведал, что когда они покидали замок, вертолеты все еще стояли поблизости. И что кое-кто из штурмового отряда, по-видимому, все же уцелел-наверное, кто-то как раз из той отделившейся группы, отметил про себя Калибан. Спускаясь в деревню, Коббс видел ниже по склону несколько сигаретных огоньков. Маловероятно, чтобы они принадлежали каким-то деревенским ротозеям, любителям прогулок ни свет ни заря.

—Прошу вас гостиницу пока что не покидать. По крайне мере, сегодня,-сказал Док.-Если кто-то из нападавших находится сейчас в деревне, мне понадобится ваша помощь в опознании.

—И что вы собираетесь с ними делать?-спросил Коббс.

Калибан не ответил. Он уставился на англичанина во всю силу своих серо-зеленых в желтую крапинку глаз. Коббс ответил ему невозмутимым взглядом едва ли не равной мощи. Калибан, обладавший способностями гипотизера, многих повергал таким образом в сомнамбулическое состояние. Но не Коббса-тот оказался орешком потверже.

Барбара Вильерс, умудрившаяся вопреки всем перенесенным тяготам и лишениям сохранить блеск и очарование, решительно объявила:

—Я остаюсь, если вы полагаете, что это поможет хоть чем-то.

—Барби!-возмутился Коббс.-Снова ты пренебрегаешь моим мнением! В конце концов, помолвлены мы или нет? Ведь мы договорились уже, кто из нас будет главой семьи.

—Никакой семьи пока что нет!

—Потрясающе!-восхитился Пончо, облизываясь на красавицу, как голодная обезьяна.