Глава 21

Когда-то давно Фрайгейт сказал Бертону, что на Земле так и не удалось установить личность Джека Потрошителя. Но, поскольку Потрошитель должен быть в долине Реки, его можно здесь отыскать, хотя шансы наткнуться на него крайне ничтожны. Еще меньше шансов, что он сознается, даже если его найти. К тому же в преступлениях может сознаться какой-нибудь самозванец. Короче говоря, решение загадки тут не более вероятно, чем на Земле.

Все это Фрайгейт говорил задолго до того, как они с Бертоном попали в башню. Теперь они находились в таком месте, где шансы отыскать человека, известного под именем Джека Потрошителя, сильно возросли. У Фрайгейта был список нескольких кандидатур, хотя не исключено, что настоящего Потрошителя между ними не было, но компьютер мог по крайней мере найти их в своих файлах.

Однако Фрайгейт не стал заниматься этим проектом, поскольку по уши погрузился в другие исследования, а именно в составление собственной родословной. Башня, по его словам, была настоящим раем для специалиста по генеалогии. Ему не надо было разыскивать труднодоступные и зачастую утерянные документы, как-то: завещания, налоговые и земельные акты, постановления судов о наследстве, опеке и лишении прав, окружные хроники, газеты, кладбищенские, военные и пенсионные записи и прочие зыбкие следы людей, которые могли — или не могли — быть вашими предками. Здесь вы пускали по следу компьютер, предложив ему в качестве отправной точки самого себя, и он уже раскручивал вашу родословную, начиная с родителей. Вы видели на экране, как выглядели ваши родители в разное время, где он или она бывали, смотрели на их жизнь их собственными глазами и глазами окружающих. Иногда приходилось подождать, пока компьютер, взяв за основу ватан одного из ваших предков, искал соответствующий ему ватан в своих файлах, а затем устанавливал ватаны его родителей. Когда возникало сомнение по поводу отцовства, компьютер сравнивал генетический код ребенка и родителя и определял их взаимоотношения. Если было доказано, что данный ребенок не мог родиться от данного мужчины, компьютер исследовал гены потенциальных отцов.

Определить их было несложно, ибо компьютер мог просмотреть прошлое матери и в точности выяснить, когда и с кем она вступала в половую связь, после чего физические характеристики подозреваемого или подозреваемых проверялись на генетическую идентичность.

Бертон нашел все это интересным, но сейчас ему не хотелось заниматься собственной родословной. Его всегда интересовали истории садистских и зверских убийств, и он читал все газетные репортажи об убийствах в Уайтчепеле. Решив запустить операцию «Потрошитель», как он ее называл, Бертон запросил у компьютера список всех соответствующих книг на английском языке, содержащихся в файлах. Кем бы ни был агент этиков, который занимался сбором литературы о Потрошителе, дело свое он выполнил на совесть. Фрайгейт, оторвавшись на пару минут от своей работы, просмотрел список и выбрал книгу, с которой, по его мнению, Бертону следовало начать.

— Я бы на твоем месте прочел для начала книгу Стивена Найта «Джек Потрошитель: окончательная разгадка», опубликованную в 1976 году. Она произвела на меня впечатление не только скрупулезным исследованием вопроса и блестящими, убедительными выводами, которыми мог бы гордиться сам Шерлок Холмс, но также тем, что, по-моему, это единственная книга, дающая правильные ответы. Хотя некоторые критики указывали на ее недостатки. Но в любом случае, прав ли автор, или не прав, или же прав только наполовину, она послужит для тебя хорошим трамплином, с которого ты сможешь нырнуть в кровавый океан этой тайны.

Было немного странно держать в руках книгу, скопированную с произведения, увидевшего свет через восемьдесят семь лет, после его смерти.

Но Бертон не стал углубляться в эти ощущения, ибо чудес в башне было так много, что дивиться им всем не хватало времени. Он проглотил 270 страниц за три часа. Когда он отложил книгу, то мог уже по памяти почти безошибочно воспроизвести по крайней мере четвертую часть текста.

Будь эта книга опубликована во времена его земной жизни, Бертона возмутила бы нелепость содержавшихся в ней обвинений. Или нет? Разве по зрелом размышлении, зная о тайных маневрах верхов в борьбе за власть, зная о бесчеловечных и совершенно аморальных поступках, совершаемых представителями правительственных кругов и высшего света ради того, чтобы удержаться у власти, — разве не счел бы он заключения, приведенные автором книги, вполне правдоподобными?

Выводы же, к которым пришел господин Найт после широкого и глубокого расследования, а также в результате размышлений с применением метода дедукции, заключались в следующем.

В 1888 году бедные слои населения Англии, Шотландии, Уэльса и Ирландии были — или казалось, что были, — на грани революции. Радикалы левого толка, социалисты и анархисты, громогласно обличали притеснения и бедственное положение рабочего класса. Правительство было не просто встревожено — оно было напугано до смерти, и многие представители высшего класса считали, что сама монархия находится под угрозой. Они слегка перебарщивали: полнейшее незнание собственного народа заставляло их забывать о глубоком консерватизме народных масс. Те жаждали вовсе не изменений в монархической структуре, а постоянной работы, хорошей зарплаты, еды, нормального жилья и хоть какой-то экономической стабильности. Они хотели жить как люди, а не крысы.

Королеву Викторию, по мнению правящего класса, никто не посмел бы свергнуть с трона, но она была стара и в то время уже непопулярна После смерти королевы на престоле окажется ее сын Эдуард (Берти). А он настолько распутный, упрямый и аморальный тип, что скрыть его поведение от народа будет просто невозможно.

В то время в высших эшелонах британского правительства было много франкмасонов, не исключая и премьер-министра маркиза Солсбери. Найт утверждал, что именно эти высокопоставленные масоны на самом деле управляли за троном страной, и они боялись, что с падением монархии их тайное общество лишится власти.

По смерти отца трон должен был унаследовать старший из живых сыновей Эдуарда — Альберт Виктор Кристиан Эдуард, герцог Кларенс и Эйвондейл, а для близких просто Эдди. Жалкий, ничтожный человечек (по викторианским меркам), он обожал вращаться под вымышленным именем в богемных кругах, был бисексуалом и как-то даже зачастил в мужской бордель. Хуже того: влюбившись в помощницу лавочника Анну Элизабет Крук, с которой его познакомил художник Уолтер Сикерт, герцог тайно обвенчался с ней. Этот брак являлся противозаконным со многих точек зрения, но самым опасным и недопустимым было то, что Эдди взял в жены католичку. По закону английский монарх не имел права жениться на католичке. Эдди не был королем, но вскоре запросто мог им стать. На королеву неоднократно совершались покушения; к тому же она была стара, а батюшка Эдди, принц Эдуард, мог в любой момент загнуться от неумеренного питья и обжорства, венерической болезни, от пули ревнивого мужа, революционера или маньяка либо от любой другой болезни, против которых в ту пору не существовало никаких профилактических и лекарственных средств, кроме сопротивляемости самого организма.

Список гнусных преступлений Эдди довершило в апреле 1888 года рождение ему дочери Анной Крук. Дитя, таким образом, доводилось правнучкой королеве Виктории и двоюродной сестрицей тем персонам, которым предстояло править страной под именами Эдуарда VII и Георга VI.

Это переполнило чашу терпения королевы, и она послала премьер-министру лорду Солсбери сердитую записку с требованием принять все меры, дабы о скандале не пронюхали газеты и общество.

Солсбери, в свою очередь, дал задание обеспечить секретность врачу королевы и своему собрату-масону, сэру Уильяму Галлу. Сэр Галл был блестящим человеком и выдающимся, по викторианским меркам, врачом, а кроме того, отличался странным и извращенным чувством юмора и совершенно очевидной шизофренией (очевидной для последующих поколений). Он славился своей добротой и сочувственным отношением к пациентам, но порой бывал холоден, жесток и непреклонен. Последние черты его характера, впрочем, проявлялись лишь в общении с пациентами из низших сословий и их родственниками. Он был любящим хозяином для своих домашних животных — и в то же время сумел оправдать, к своему глубокому удовлетворению, некоего вивисектора, который медленно поджаривал живых собак на плите, пока они не умирали во время его экспериментов.

Выполняя тайный приказ Галла, комиссар полиции, тоже масон, послал специальных полицейских агентов, велев им совершить налет на квартиру Уолтера Сикерта и Анны Крук. Эдди препроводили от Сикерта во дворец, а Крук — в приют. Галл засвидетельствовал невменяемость Анны, хотя она была в ту пору совершенно нормальна, и остаток своих дней бедная женщина провела в приютах и работных домах. В 1920 году, уже действительно помешанная, она скончалась. Эдди ее больше так и не увидел.

Полиция хотела изловить также Мэри Келли, молодую ирландку, бывшую свидетельницей нечестивого, брака. Возможно, Галл намеревался объявить безумной и ее. Но какую бы судьбу он ей ни уготовил, на сей раз доктор просчитался. Ирландке удалось просочиться сквозь полицейскую сеть и затеряться в лабиринтах Ист-Энда. Позже она какое-то время заботилась об Алисе Маргарет, дочери Эдди и Анны, и вместе с ребенком сопровождала Сикерта в его длительной поездке в Дьепп. Будучи во Франции, Мэри Джейн Келли изменила свое имя на Мари Жаннетт Келли.

По прошествии нескольких лет Келли снова пришлось скрываться в лондонском муравейнике, то бишь Ист-Энде. Здесь она начала опускаться и превратилась в конце концов в одну из тысяч больных алкоголичек-проституток, влачивших жалкое и безнадежное существование. Как и ее сестры по профессии, Келли считала себя счастливой, если ей удавалось заработать на джин, даривший блаженное забытье, на жалкую еду, не дававшую сдохнуть с голоду, и убогую крышу над головой.

Тем не менее она не чувствовала себя одинокой, и самыми закадычными ее подружками были Мэри Энн Николе, Энни Сиффи по прозвищу Торговка и Элизабет (Длинная Лиз) Страйд, — все как одна больные и вечно голодные пьянчужки, обреченные на скорую гибель, даже если бы Джека Потрошителя не существовало.

Пируя с ними в кабачках или на убогих квартирках и утопив в золотистых волнах алкоголя обычную осторожность, Келли поведала своим подругам о связи принца Эдди с Анной Крук и об ужасном конце этой любовной истории. И так, во время очередной попойки, родилась мысль о шантаже принца Эдди.

Впрочем, Найт предполагал, что четверка проституток занялась вымогательством, потому что ее принудила к этому банда опасных убийц Старого Николса.

Но, какими бы побуждениями они ни руководствовались, сама идея была крайне опасной и глупой. Солсбери давно оставил попытки найти Келли, поскольку ни он, ни полицейские шпионы не слыхали, чтобы она кому-нибудь проболталась о браке наследника. Пока свидетельница держала рот на замке, она не представляла опасности для власти, которую воплощал в себе маркиз Солсбери. Однако, получив записку с требованием денег за молчание, Солсбери снова привел карающую машину в действие.

Понукаемый премьер-министром, Галл отреагировал немедленно. Отдав приказ замять эту историю раз и навсегда, Солсбери даже не задумался над тем, каким образом Галл собирается выполнить задание. Как бы сильно ни хотелось премьер-министру заткнуть шантажистам рот, он наверняка пришел бы в ужас, доведись ему узнать о намерениях Галла. Упечь простолюдинку в приюты и работные дома на всю жизнь — это, с точки зрения Солсбери, была лишь печальная необходимость. Но он никогда не отдал бы приказа убить женщину и разрубить ее на куски. Тем не менее, когда по Лондону прокатилась серия убийств, Солсбери ничего иного не оставалось, как только принять все возможные меры для защиты Джека Потрошителя.

Кучера, который возил наследника на дом к Сикерту и в другие места, где Эдди предавался не подобающим принцу развлечениям, звали Джон Нетли. После того как Эдди и Анну Крук разлучили, Галл подкупом и угрозами заставил кучера хранить молчание. Теперь, принимая во внимание характер возницы, Галл рассказал ему в общих чертах, как он собирается наказать шантажисток. Нетли с радостью согласился ему помочь. А поскольку Сикерт знал главных действующих лиц трагедии, хорошо ориентировался в закоулках Ист-Энда и в свое время не отказался от денег за неразглашение сведений о связи Эдди и Крук, Галл и его привлек на подмогу. Художник не хотел принимать участия в убийствах, однако понимал, что если он откажется, то его самого убьют.

Карета Нетли, в которой сидели Сикерт и Галл, появилась в районе Уайтчепела. Проведя небольшую разведку, Галл с Сикертом заманили к себе Мэри Энн Николе, пообещав заплатить за услуги. Польщенная тем, что два таких элегантных джентльмена вообще обратили на нее внимание, и гадая, каким же извращениям они собираются предаться, Николе села в карету. Галл предложил ей бокал вина (Найт считал, что вино было отравленное), а когда она потеряла сознание, перерезал ей горло от уха до уха, выпотрошил внутренности и всю изрубил. Сикерт высунулся в окошко кареты, и его стошнило.

После чего карета свернула на темную и мгновенно опустевшую улочку Бакс-роу, где Нетли с Сикертом выгрузили тело и бросили на мостовой.

Несмотря на то что они знали расписание полицейского обхода, преступники скрылись буквально за несколько минут до появления констебля.

Через восемь дней троица нанесла следующий удар. Энни Сиффи по прозвищу Торговка была найдена мертвой во дворе дома номер двадцать девять на Хэнбери-стрит. И тоже с перерезанным от уха до уха горлом. Тонкая кишка ее вместе с лоскутом кожи от брюшной полости лежала возле правого плеча, все еще соединенная жилкой с остальными внутренностями. Два кожных среза с нижней части живота валялись в луже крови над левым плечом жертвы.

На сей раз Галл отнес потерявшую сознание женщину из кареты во двор, где и подверг ее ритуальному надругательству в сумеречном свете.

Двадцать девятого сентября Галл убил двух проституток. Первое убийство пришлось совершить впопыхах, поскольку Длинная Лиз Страйд сесть в карету. отказалась. Нетли и Сикерт поймали ее на улице и держали, пока Галл перерезал ей глотку. Но изувечить ее Галл не успел. Услыхав, неподалеку громкие голоса, доктор не захотел рисковать и тащить тело жертвы в карету.

Троица поспешно ретировалась.

Позже тем же вечером было совершено еще одно убийство, и на сей раз Галл, как видно, не спешил. Кэтрин Эддоуз нашли на площади Митры (не в районе Уайтчепела). Часть носа у нее была отрезана, мочка правого уха почти отсечена, лицо и шея исполосованы каким-то острым инструментом, кишечник вынут, а левая почка и матка отсутствовали.

К сожалению — с точки зрения Галла, а также, несомненно, Кэтрин Эддоуз, — Сикерт перепутал ее с Келли. Кэтрин не входила в число доверенных лиц ирландки, абсолютно ничего не знала о делах Эдди и Крук и погибла только оттого, что художник в сумерках принял ее за Мари Жаннетт Келли. Хотя ошибка была обнаружена сразу же после того, как женщине перерезали горло, Галл настоял на исполнении ритуала. Зачем упускать такую возможность? К тому же она была просто шлюхой, и, если кто-то из полицейских нападет случайно на след, убийство Эддоуз собьет его с толку.

Поздним вечером девятого ноября последняя и самая главная жертва — Мэри Келли — была подвергнута наиболее зверскому расчленению. Ритуал длился два часа. На этом серия убийств Джека Потрошителя прекратилась.

Бертон нашел записи, касающиеся Галла, Нетли, Келли, Крук, Сикерта, Солсбери, принца Эдди и Страйд. По непонятным причинам, которые компьютер не мог объяснить, файлы Торговки и Николе обнаружить не удалось. Впрочем, компьютер обещал продолжить поиск.

Бертон просмотрел видеозаписи всех событий, начиная со встречи Эдди и Анны Крук и кончая, убийством Келли. Часть записей он прокручивал повторно, хотя его дважды вырвало: в первый раз, когда Галл обрабатывал Эддоуз, а во второй — во время расчленения Келли. Бертон всегда считал, что у него крепкий желудок, но, по-видимому, переоценил свои возможности.

Затем он ознакомился с помощью компьютера с некоторыми эпизодами из жизни участников дела Потрошителя в долине Реки. Анну Элизабет Крук воскресили, вернув ей рассудок, но стерев память о событиях, происшедших с 1888 по 1920 год.

Шизофрению сэра Уильяма Галла, похоже, удалось приостановить. Через двадцать лет после первого воскрешения его вовлек в религиозную секту доуистов сам основатель секты, Лоренцо Доу.