Теперь, когда не надо было отвечать перед Кворумом, Верховная сестра могла издавать такие декреты, какие хотела, но писались они под чутким руководством Мэтена. На первый взгляд, эти декреты были вполне приемлемы. Надо было очень внимательно вчитываться в них, чтобы понять, что это были первые хитроумные шаги по дороге, ведущей к поклонению Хафисте. Мэтен уже почти поставил вне закона проституцию, которую Сестринская община легализовала два столетия назад. Недавно вошли в силу и другие законы. Теперь считалось проступком держать пари на что угодно; этот декрет вызвал много воркотни, но открытых протестов не было. Сам Локлон не был завзятым игроком, предпочитая играть наверняка, но зато он неплохо представлял религию кариенцев и понимал, что это было еще одно из моральных ограничений, которые они хотели навязать медалонцам.
      Теперь на очереди стоял закон о внебрачных детях, но Локлон сомневался, чтобы Мэтену удалось легко провести его. В Медалоне родство определялось по материнской линии - этот закон был принят Сестринской общиной очень давно, из чего следовало, что не меньше двух третей здешних жителей по кариенским понятиям было рождено вне брака. Никому особенно не понравилось бы в один прекрасный день превратиться в незаконного ребенка.
      Попытайся Мэтен расформировать защитников, ему было бы не миновать кровавой бани, и он мудро не делал никаких попыток разоружить их и даже, вопреки советам Локлона, оставил на месте Гарета Уорнера, равно как и всех господ офицеров в Цитадели. Локлон не доверял Гарету Уорнеру, несмотря на то что тот всем видом демонстрировал покорность завоевателям. С точки зрения Локлона, даже заключенного в тело Верховной сестры, подобная услужливость пахла двуличностью. Мэтен предпочитал не вникать в такие тонкости, прагматично считая, что, пока Гарет подчиняется приказам, лучше его не трогать.
      Что до Лорда Защитника, то ему не доверял никто, начиная с лорда Рейча. Он с трудом смирился с капитуляцией и активно поддерживал дезертиров, досаждавших им саботажем. Ходили слухи, что он послал большое войско в Хитрию и что весной оно должно напасть на захватчиков. Дженгу поместили в темницу под штаб-квартирой защитников, и там он и останется, пока Рейч не решит, что с ним делать. Кариенский герцог не любит убивать без нужды. Может быть, Лорд Защитник на что-нибудь еще пригодится.
      Раздался стук в дверь. Мэтен оторвался от бумаг и пригласил просителя войти. В кабинет вступил Гарет Уорнер и, вежливо поприветствовав Мэтена и Верховную сестру, встал возле стола.
      - Доброе утро, сквайр, доброе утро, Верховная сестра.
      - В чем дело, комендант? Беспорядки в связи с сегодняшней казнью?
      - Именно так. Я подумал, что следует назначить дополнительную стражу вокруг Цитадели на случай, если ситуация выйдет из под контроля.
      - По-моему, это неплохая идея. Я пошлю в лагерь за людьми.
      - Я надеялся послать туда защитников, - невозмутимо отозвался Гарет. Джойхиния опасливо взглянула на него. И Локлон, и Джойхиния всегда недолюбливали Гарета Уорнера. Шибко умный.
      - Зачем? - подозрительно спросил Мэтен.
      - Вы сегодня вешаете защитника, сквайр. Я предпочел бы, что бы мои люди были сегодня при деле. Если у них не будет занятия, они пойдут туда в качестве зрителей.
      - И получат полезный урок.
      - А может быть, решат вмешаться.
      Мэтен немного подумал и кивнул.
      - Очень хорошо. Берите сколько нужно своих людей. И поставьте их куда-нибудь подальше от амфитеатра.
      - Я приготовил список стратегических пунктов, которые могут оказаться под угрозой, если что случится. Я прослежу, чтобы моих людей разослали по всем этим местам. Им это не покажется странным, и кроме того, как вы сказали, это удержит их подальше от амфитеатра.
      - Очень хорошо. Это все?
      - Да вот еще одно дело, - небрежно доложил Гарет. - Неполадка с главными воротами. Заело поворотный механизм, и их никак не удается открыть. Я послал туда инженеров. Они обещают все исправить уже утром.
      Мэтен казался обеспокоенным.
      - Подходящий денек для такой напасти. А вы уверены, что это случайность?
      Комендант кивнул.
      - Никто к этому руку не прикладывал, если вы об этом. Я лично проверил сразу же, как только мне доложили об этой неприятности. Можете потом сами посмотреть.
      - Просто откройте эти проклятые ворота, - нетерпеливо бросил Мэтен.
      - Как скажете, сквайр. - Гарет отсалютовал и направился к двери. - Я взял на себя смелость поставить стражу тут у вас, - добавил он, выходя. Потом посмотрел через плечо на Джойхинию и улыбнулся. - И назначил отдельного телохранителя для вас, ваша милость. Нам не нужны никакие инциденты.
      Что-то в манерах Гарета Уорнера насторожило Локлона. Он был слишком спокоен, слишком легко говорил о повешении Тарджи. А Мэтен снова углубился в речь, едва Гарет закрыл двери за собой.
      - Я изменил ту часть, где говорится о предательстве. Теперь она звучит так: "Капитан Тенраган запятнал честь защитника. Его неумелые и трусливые поступки позорят каждого жителя Медалона"... и так далее и так далее. Звучит вроде лучше, верно? Прямо называть его предателем, наверное, не стоит. Строго говоря, он ведь Медалон не предавал, только Кариен, а это не кажется вашим людям таким уж преступлением. Нам нужно представить его трусом, преступником, который не стоит... Вы меня слушаете?
      - Он что-то задумал, - высказалась Джойхиния.
      - Кто? Тарджа Тенраган?
      - Гарет Уорнер.
      Мэтен пожал плечами.
      - Не сомневаюсь.
      - Так что же мы сидим?! Надо остановить его!
      - Я уже принял меры.
      - Какие меры? Ты изолировал Дженгу, и все!
      - Дженга куда опаснее Тарджи Тенрагана. Лорд Защитник - символ чести для всех солдат корпуса. Меня не беспокоит, что они могут попытаться освободить Тарджу. Как вы уже отмечали, эта казнь выявит всех недовольных. Пусть Уорнер попробует что-нибудь сделать. У меня сотни тысяч солдат за воротами.
      - Эти ворота закрыты, глупец!
      Мэтен непонимающе поглядел на нее и вдруг, грязно выругавшись, вскочил на ноги и распахнул двери. Свелен за ними уже не было. Приемная была полна защитников.
      Вид меча, приставленного прямо к камзолу, заставил его попятиться. У капитана, который держал клинок, был такой вид, словно самым заветным желанием его жизни было проткнуть клинком грудь Мэтена.
      - Ты идиот! - завизжала Джойхиния. - Я же предупреждала!
      - Заткнись, Джойхиния! - Мэтен отступил подальше от клинка, внимательно оглядел хлынувших в кабинет вооруженных защитников и обратился к их капитану:
      - Я надеюсь, вы сознаете, что не можете победить?
      - Честно говоря, нет, - вежливо ответил капитан. - Но я очень благодарен вам за то, что вы сообщили мне это.
      - Даже если вам удастся захватить Цитадель, останется армия снаружи.
      - Посмотрим. - Капитан был возмутительно спокоен. Локлон был раньше защитником и знал, что тупость не считалась среди них добродетелью. Да и не тот человек был Гарет Уорнер, чтобы идти на неоправданный риск. Если эти люди верили в то, что смогут победить, значит, они припрятали какие-то козыри. Что-то, чего Мэтен не предусмотрел.
      - Они что-то сделали! - Голос Джойхинии испуганно сорвался - Погляди на него! Ему наплевать на твою армию! Наверное, они отравили воду или пищу или еще что-нибудь подобное.
      - Мы совсем не такие, Верховная сестра, - заметил Гарет Уорнер, входя в кабинет. Он огляделся и кивнул капитану. - Заберите Мэтена вниз и поместите вместе с прочими. Только тихо. Будем наняться, что комендант Форен уже захватил здание администрации. Когда разберетесь со сквайром, отправляйтесь в гостиничный квартал и посмотрите, не нужно ли помочь Кадону со жрецами.
      - А как насчет меня? - требовательно спросила Джойхиния.
      - О, на вас у меня особые планы, ваша милость, - ответил ей Гарет спокойным, раздражающе тихим голосом, который Локлон ненавидел уже в бытность защитником. - С вами тут кое-кто очень хочет поговорить лично.
      - Кто?
      Гарет многозначительно усмехнулся, но ничего не ответил. Внезапно Локлон догадался, кто это может быть. Это объясняло уверенность капитана. Это объясняло насмешку в глазах Гарета. Локлон знал, что она должна прийти. Конечно, она пришла - сегодня, когда жизнь Тарджи повисла на волоске.
      - Р'шейл. - Джойхиния произнесла это имя еле слышно, словно стоило произнести его громко, и его обладательница возникла бы прямо из воздуха.
      - Ей неоткуда взяться, - отмахнулся Мэтен. - За этим специально следят наши жрецы. Дитя демона не могла проскользнуть в Цитадель без нашего ведома.
      - Боюсь, вам придется разочароваться в ваших жрецах, сквайр, - ответила ему, входя, Р'шейл. За ее спиной стоял незнакомый мужчина, но времени раздумывать, кто бы это мог быть, уже не оставалось. Локлон почувствовал, что колени Верховной сестры подкосились, когда вошедшая перевела взгляд на него.
      Он столько раз представлял себе ее появление, что теперь с трудом верил в него. Она вовсе не была связанной и беспомощной. Она презрительно смотрела на него, и на ее лице не было ни тени испуга, только удовлетворение от мысли, что наконец-то он оказался в ее власти.
      - Уведите отсюда сквайра, капитан.
      Мэтена вывели из комнаты, оставив Р'шейл, Гарета, высокого незнакомца и еще трех защитников наедине с Джойхинией. Она настороженно глядела на них. У нее не было сомнений в том, что произойдет дальше. Они свяжут Верховную сестру по рукам и ногам и положат ее перед этой харшинской сукой, которая приступит ко мщению теперь, когда торопиться уже некуда. Она сделает все, чтобы он мучился подольше.
      Локлон понимал, что надеяться больше не на что. Его власти в обличье Верховной сестры пришел конец. Он не представлял себе, как защитники собираются справиться с кариенскими войсками, но такие люди, как Гарет Уорнер, не делают безрассудных шагов. Они знали, что могут победить.
      Верховная сестра умрет. Р'шейл глядела на него так, словно предвкушала его мучения так же долго, как Локлон мечтал о ее агонии.
      Но может быть, Локлону еще не настал конец. Его сознание помещено в тело Верховной сестры, но его собственное тело лежит без чувств и ждет его в ее апартаментах. Это довольно далеко отсюда, и, может быть, там нет защитников, обративших сейчас оружие против своих кариенских господ.
      Локлон не стал долго раздумывать. С воплем Джойхиния налетела на ближайшего защитника. Испуганный солдат поднял клинок и с изумлением увидел, как она сама напоролась на клинок, благословляя боль, пронзившую ее тело тело старой женщины, от пут которого Локлон внезапно захотел освободиться.
      - Нет! - услышал он яростный крик Р'шейл, сообразившей, что он задумал. Но ее предостерегающий крик запоздал, к тому же, может быть, она одна здесь понимала, что происходит. Защитник отдернул меч, и с облегченной улыбкой она упала на землю.
      - Брэк! Помоги мне! Не дай ему умереть! - кричала Р'шейл, подбегая к Верховной сестре. Она беспомощно упала на колени перед телом своей приемной матери.
      Джойхиния умерла не сразу. Может быть, старая сука и была безмозглой, но ее тело крепко держалось за жизнь. На мгновение Локлон испугался, что рана окажется не смертельной. Это была бы мрачная шутка - выжить, пойманному в старом разрушенном теле, объятом болью. Р'шейл схватила ее за плечи и яростно затрясла обвисшее тело, но оно уже угасало - угасало слишком быстро для того, чтобы Р'шейл успела призвать силу и удержать жизнь в старом теле Джойхинии. Через красную пелену боли Локлон видел ее взгляд, полный ярости и разочарования: ведь он украл у нее то, чего она хотела больше всего на свете, - свою смерть.
      Потом он почувствовал внезапный рывок, словно невидимая гигантская рука раздирала его в клочья, выворачивая наизнанку. Его окутала тьма, и он испустил беззвучный победный крик. Джойхиния Тенраган умерла.
      Глава 40
      В ночь перед казнью Тарджа спал на удивление крепко. Может быть, оттого, что впервые за долгое время он наконец вымылся. Или оттого, что грядущее казалось настолько неизбежным, что он перестал о нем думать.
      Но так или иначе на рассвете он проснулся, чувствуя себя отлично отдохнувшим. Не верилось, что через несколько часов он, скорее всего, будет уже мертв. Когда маленький квадрат неба, видневшегося через единственное окошко камеры, из красного стал голубым, он оделся в форму, оставленную ему Андоном, и присел, ожидая развития событий. Ничего, кроме кристально прозрачного спокойствия, он не чувствовал.
      Продолжалось это недолго. За дверью послышались голоса, раздались звуки схватки, и дверь в его камеру распахнулась. Вошел молодой человек в форме капитана защитников, глубоко дыша и улыбаясь дурацкой улыбкой.
      - Капитан Тенраган, сэр! Комендант Уорнер посылает вам свои поклоны и просит осведомиться, не откажетесь ли вы от повешения ради хорошей схватки, сэр? Ах да, еще вам просила передать привет Р'шейл.
      Тарджа уставился на юношу. Удивляться он не мог. Он уже довольно давно перестал изумляться своей способности избегать неизбежной смерти - с того раза, как лег спать разбитым от усталости, а проснулся полностью исцеленным в одной из темниц в этом же здании. Это было около года назад. И время, когда он мог поражаться способности Р'шейл появляться там, где ее меньше всего ждут, тоже давно миновало. Она вытаскивала его из беды почти так же часто, как втравливала в очередную неприятность. Но он испытывал облегчение оттого, что сейчас ее здесь нет. Он был готов к смерти, но не чувствовал готовности встретиться с Р'шейл.
      - Найди мне меч.
      Капитан рассмеялся и кинул Тардже свой собственный клинок. Он явно наслаждался ситуацией.
      Тарджа поймал меч и вслед за капитаном вышел из темницы.
      Сэр Андон и его люди были построены лицами к стене; группа защитников уже разоружила их. Молодой кариенский рыцарь ошеломленно увидел, как из дверей темницы появляется Тарджа, и попытался повернуться, но защитник, стоящий возле него, толкнул его обратно к стене.
      - Далеко ли собрался? - кинул он через плечо.
      - Изрядно, - ответил Тарджа с усмешкой, поймав настроение окружающих его защитников. Видно было, что все они наслаждаются ситуацией. Эти люди не привыкли к поражениям, и все время, пока кариенцы владычествовали над Цитаделью, чувствовали себя как на медленном огне. Теперь, наконец, они взяли инициативу в свои руки, и ни один из них не мог скрыть ликования.
      - Что ты собираешься с ними делать, капитан?
      - Запру их пока что в темницы, - ответил юноша. - А зовут меня Симин. Ты, наверное, меня не помнишь. Я был в лейтенантах, когда ты...
      - Когда я дезертировал? Все в порядке, Симин, так и говори.
      - Да просто я не хотел, чтобы это звучало... ну, ты понимаешь...
      Тарджа улыбнулся, видя его замешательство.
      - Да. Я понимаю.
      - У вас ничего не выйдет! - выпалил Андон на ломаном медалонском. Тарджа поглядел на него и покачал головой.
      - Сэр Андон, почем бы вам не заткнуться, - сказал он на кариенском, пока я сам вас не заткнул.
      - Убей меня, если хочешь, - воскликнул Андон народном языке. Ему не хватало медалонских слов, чтобы выразить обуревающие его чувства. - Меня примут в доме Всевышнего! А ты навеки канешь в ледяном океане отчаяния! Неужели ты думаешь, что мы не предусмотрели подобного развития событий? Цитадель, должно быть, уже полна нашими войсками. Вам не уйти дальше двери этого дома.
      - Ну, это уже наши проблемы. - Он повернулся к Симину. - Есть у нас план, как выбраться отсюда? - спросил он по-медалонски.
      - Мы отбили у них всю Цитадель, - ликующе ответил Симин. - Городские ворота заперты, и к данной минуте мы уже, наверное, заняли все ключевые точки в городе. Теперь нам пора, нужно освободить лорда Дженгу.
      - Где его держат?
      - Мы думали, что там же, где и тебя, но, видимо, его куда-то перевели.
      Тарджа нахмурился. Отшвырнув перевернутый стул, он взял Андона за плечи и развернул его лицом к себе.
      - Куда вы дели Лорда Защитника?
      - Вали в преисподнюю, безбожная свинья!
      Другой реакции Тарджа, собственно, и не ожидал. Андон весь сжался, ожидая удара. Но Тарджа понимал, что это была бы пустая трата времени. Андон хотел пострадать за Всевышнего. Смерть означала для него просто скорую встречу со своим богом. "Но если он не станет говорить под угрозой смерти, может быть, страх осквернить свою душу заставит его разговориться", подумал Тарджа.
      - Симин, ты говоришь, что Р'шейл здесь?
      - Да, сэр.
      - Наверное, мы попросим дитя демона пообщаться с сиром Андоном, сказал он по-кариенски, чтобы рыцарь вернее понял его. - Как ты думаешь, долго ли ей растлить его душу?
      Симин ничего не понимал, а вот Андон сразу побледнел.
      - Никакой харшинской ведьме не отвратить меня от Всевышнего!
      - Но это не какая-то харшинская ведьма, Андон, - грозно сообщил Тарджа. - Это дитя демона. Она воплощение зла. Она сможет отвратить тебя от Всевышнего одним взглядом. Если она прикоснется к тебе, то твоя душа навсегда достанется ей. Ты не можешь противостоять ей. Даже Хафиста боится ее. Один взгляд дитя демона, и ты навеки будешь ввергнут в океан отчаяния. Андон испуганно распахнул глаза. Тарджа не мог до конца поверить, что взрослый человек может быть так доверчив, но ему пришлось поблагодарить про себя Хафисту за то, что он сделал своих последователей такими внушаемыми. Ты не хочешь рассказать мне, где вы держите Лорда Защитника?
      Андон молчал, вызывающе глядя в глаза Тардже. Тот пожал плечами и повернулся к Симину.
      - Приведи дитя демона.
      - Нет! - в ужасе закричал Андон.
      - Где Лорд Защитник?
      Молодой рыцарь разрывался между долгом и желанием сохранить душу. На него было страшно смотреть. Наконец его плечи упали и он опустил глаза.
      - Он в пещерах под амфитеатром. Его перевели туда прошлой ночью на тот случай, если на эти темницы нападут.
      - В пещерах, - перевел Тарджа своим товарищам.
      - Что ты ему сказал? - с любопытством спросил Симин.
      - Пригрозил погубить его душу.
      - Умно, - отозвался тот одобрительно, хотя и не понял, что имеет в виду Тарджа. - Сержант Донел! Уведите этих кариенцев в камеры. Нас ждет Лорд Защитник!
      От штаб-квартиры защитников было недалеко до амфитеатра. Они бежали по опустевшим улицам, и время от времени до них доносился звук ударов металла о металл. В стороне арсенала тревожный голос прокричал что-то по-кариенски, и снова стало тихо. Непонятно, прознали уже горожане про переворот или нет, но они явно почувствовали, что что-то происходит. По дороге защитники никого не встретили. Даже на Трактирной улице не было ни души.
      Когда они добрались до тоннеля, ведущего в пещеры, Тарджа поднял руку, чтобы остановить отряд. Но Симин, видимо, не считал, что должен передать Тардже командование. Осмотрев вход, он махнул своим людям и устремился внутрь. У входа в тоннель никого не было, да и дальше в тоннеле было пусто. Они осторожно устремились в сумрак пещер, внимательно вслушиваясь в окружающую их пустоту.
      Тишина пещер давила на Тарджу невидимым грузом. Когда-то здесь были стойла, если верить легендам - откопанные в холме жилища легендарных коней харшини. Пещеры простирались под всем амфитеатром, погруженные во тьму, как гигантская кроличья нора.
      Дженга мог быть где угодно.
      Тарджа посмотрел на Симина и молча указал на пещеру перед собой.
      Молодой капитан понимающе кивнул и направился к ходу, отходящему налево, забрав с собой половину отряда. Другая половина последовала за Тарджой направо.
      Факелы, повешенные на стенах через неравные интервалы, перемежали темноту тоннелей островками освещенного пространства. Отряд шел быстро и бесшумно, осматривая все пещеры, попадающиеся по пути. На Тарджу нахлынули воспоминания. Он улыбнулся, увидев, как сержант сигналит "все в порядке", осмотрев пещеру, где когда-то в первый раз в жизни добился поцелуя от послушницы, имени которой теперь даже и не припомнить; нахмурился, миновав пещеру, где рассказал Р'шейл о ее настоящих родителях. Он отлично знал эти места - еще мальчишкой он играл здесь с Джорджем. Во всей Цитадели не было лучшего места, чтобы спрятаться от Джойхинии. Здесь легко было вообразить, что ты герой, сражающийся с непримиримым врагом. Они приходили сюда, чтобы поупражняться на мечах, подальше от придирчивого взгляда мастера оружия. Он вспомнил, как гордился собой, прорубившись своим тупым лезвием сквозь защиту Джорджа, а Р'шейл, которая тогда уже подросла и они стали брать ее с собой, требовала тоже дать ей попробовать, не обращая внимания на то, что их учебные мечи были выше, чем она сама.
      - Капитан!
      Тарджа повернулся на шепот. Доннел, сержант Симина, указывал куда-то вперед. Как воры, они углубились в темноту. Тарджу тревожила эта тишина. Он ожидал хоть что-нибудь услышать - переговаривающихся стражников, скрип кожи или лязг оружия, но ничего не было слышно. Тишину не нарушал ни один посторонний звук, только шипение факелов да их собственное дыхание. Он остановил своих людей и настороженно вслушался.
      Ничего не было слышно, но что-то ощущалось в воздухе, еле уловимый, сладкий и странно знакомый запах. Через несколько мгновений он понял, что это, а поняв, забыл о том, что надо таиться, и побежал вперед. Краем глаза он увидел, как в ту же сторону устремился Симин, который, видимо, и сам почуял неладное. Ворвавшись в пещеру, Тарджа резко затормозил и отчаянно вскрикнул, глядя вперед.
      Здесь пахло кровью. Свежей кровью. Вся пещера была пропитана этим запахом. Кровью были забрызганы стены, она лужей стояла на полу. И посреди этого кровавого безобразия лежал Дженга с отрубленной головой. Похоже, совсем недавно он принял здесь бой. Тарджа присел на корточки и дотронулся пальцем до лужи крови. Она была еще теплая. Кто бы это ни сделал, это произошло совсем недавно. Буквально только что, и те, кто это сделал, должно быть, еще не ушли из пещер. Кого-то рядом с ним вырвало.
      - Зачем? - сдавленным голосом выговорил наконец Симин. Тарджа не ответил ему, хотя и ясно понимал, в чем тут дело. Так кариенцы отомстили за свою неудачу. Так поступает испорченный ребенок, который, проиграв, ломает любимую игрушку победителя, чтобы она уже никому не досталась. Ненадолго он лишился речи. Охвативший его гнев оставил в нем только яростную жажду мести за смерть самого достойного человека, которого он знал в своей жизни. Доннел сочувственно дотронулся до его плеча.
      Тарджа вздрогнул и так резко распрямился, что сержант испуганно отпрянул от него.
      - Рассыпайтесь и обыщите пещеры. Кто бы это ни сделал, он еще здесь.
      Никто не произнес ни слова. Обнажив клинки, защитники быстро двинулись в темноту. Тарджа отвернулся от страшного зрелища. Возле него стоял Симин, вмиг растерявший всю свою бодрость. Казалось, он только что лишился блаженного неведения о том, что все происходящее вокруг - отнюдь не игра.
      - Зачем?
      - Затем, что у них сила, - ответил Тарджа. - Затем, что Дженга олицетворяет всех защитников. Они потеряли Цитадель и хотели взять реванш. Хоть как-то уязвить нас.
      - Капитан!
      Тарджа и Симин обернулись на крик. Вернулся Доннел с двумя защитниками. Они тащили упирающегося в землю человека, но это был не кариенец. Это был защитник. Его форменный плащ был забрызган кровью. Тарджа узнал его, и изумление смирилось мрачной покорностью судьбе.
      - Гоун.
      Ответом был дикий взгляд фанатика. Тарджа познакомился с ним на южной границе и решил тогда, что это не лучший из защитников. И все же он не мог представить себе, что заставило его сделать это. Он и не хотел в этом разбираться. Неторопливо передав свой меч Симину, он ударил тыльной стороной ладони молодого капитана, висящего на руках Доннела. Весь гнев, который нельзя было выразить словами, он вложил в этот удар.
      Гоун пошатнулся от удара, но, когда поднял голову, на лице у него была улыбка.
      - Ты только так и умеешь разговаривать, Тарджа? Каждый раз, когда ты проигрываешь, тебе необходимо кого-нибудь ударить, да?
      Тарджа набросился на него, готовый убить Гоуна голыми руками. Потребовалось вмешательство Симина и еще двух защитников, чтобы растащить их. Доннел поднял Гоуна на ноги, и тот принялся вытирать кровь с разбитого носа. Симин встал между Тарджой и Гоуном, оттесняя Тарджу в сторону.
      - Я понимаю, каково тебе, Тарджа, - настойчиво говорил Симин - Но не надо выходить из себя. Его повесят за это. Правосудие восторжествует.
      Тарджа перевел дыхание и осторожно высвободился из кольца окруживших его людей, сделал шаг назад и поднял руки. Уверившись, что Тарджа отказался от кровожадных намерений, Симин облегченно кивнул и принялся отдавать приказы своим людям.
      Едва тот отвернулся, Тарджа принял свой меч из рук капитана, которому недавно отдал его, и широко замахнулся. Никто не успел не то что остановить его, но даже протестующе вскрикнуть. Он снес голову с плеч Гоуна, чуть не задев при этом Доннела - сержант едва успел отскочить в сторону. Фонтаном хлынула кровь, а отрубленная голова Гоуна тошнотворно глухо шмякнулась о землю и подкатилась к ногам Симина.
      Доннел отбросил от себя обезглавленное тело и стоял, весь облитый кровью, явно не соображая, что происходит.
      Прочие защитники не двигались, застыв в немом изумлении.
      Тарджа вытер свой меч о подергивающееся обезглавленное тело.
      - Правосудие удовлетворено, - произнес он.
      И, не дожидаясь ответа, развернулся и шагнул назад в темноту пещер.
      Глава 41
      Р'шейл неохотно выпустила из рук обмякшее тело Джойхинии, наконец осознав, что та мертва. Она опустилась на пол и закрыла глаза. В душном помещении кабинета она вся вспотела, по ее телу пробегала дрожь. Брэк опустился возле нее на колени.
      - Ты в порядке?
      - Нет.
      Она ожидала, что он что-нибудь съязвит, но Брэк молчал. Она открыла глаза и недоуменно посмотрела на него.
      - Что такое? Почему ты не ворчишь?
      - Тут ничего нельзя было сделать.
      - По крайней мере не придется возиться со свержением Верховной сестры, - отметил Гарет, бесстрастно глядя на лежащее тело, вокруг которого по ковру расползалось темное пятно.
      - Это еще не конец, Гарет, - заметила Р'шейл.
      - По крайней мере, это конец Верховной сестры, - ответил он. - Ну а теперь, если вы не против, нам нужно разобраться с кариенскими герцогами. Лейтенант, проследите за тем, чтобы отсюда убрали тело и заменили этот ковер. - Он отошел в сторону, и защитники кинулись выполнять его приказание. Брэк поднялся и протянул ей руку. - Здесь нам уже нечего делать, Р'шейл.
      Последний раз взглянув на тело Джойхинии, Р'шейл взялась за его руку, и он помог ей подняться на ноги. Гарет повел их из кабинета Верховной сестры вниз по лестнице. Они вышли на улицу и обнаружили, что там началось ужасное столпотворение. Улицы были запружены людьми, которых еле сдерживали выстроившиеся в цепочку защитники. Гарет Уорнер прошел туда, где посреди защищаемого защитниками пространства стояли шесть кариенских герцогов, возглавлявших оккупацию Цитадели. Выглядели они очень бледно. Толпа что-то кричала им. Разобрать все выкрики было трудно, но общая интонация угрозы прослеживалась без труда. Несколько оказавшихся в толпе сестер Клинка старательно подзадоривали собравшихся. Хриплые голоса надсаживались, выкрикивая оскорбления типа "кариенские свиньи", "убийцы". Она посмотрела на Брэка, но тот только пожал плечами.
      - Не стоит их винить. Пусть защитники и отвоевали Цитадель, но вокруг-то остается кариенская армия, а им сильно от нее досталось.
      К Гарету подошел с докладом капитан защитников. Он удивленно посмотрел на Р'шейл и Брэка и повернулся к коменданту.
      - Все получилось? - спросил у него Гарет. Было понятно, о чем он спрашивает.
      - Да, получилось, - подтвердил капитан. - Почти все прошло по плану.
      - Что значит "почти"? - спросил Брэк, приподняв бровь.
      - Я потом объясню.
      Гарет кивнул и подошел к кариенским герцогам.
      - Чего вы хотите этим добиться, комендант? - выкрикнул один из них, не дав Гарету вымолвить ни слова. - Вам же все равно не выстоять против нашей армии.
      Это кричал стройный рыцарь, стоящий в первом ряду кариенцев. У него был острый взгляд, и он казался менее ошеломленным, чем его товарищи.
      - Кто это? - спросила она у Гарета.
      - Я лорд Рейч, - отозвался герцог, услышав слова Р'шейл. - Вы даже представить себе не можете, какую беду навлекаете на Медалон своими действиями.
      - Всевышний защитит нас! - пригрозил другой герцог, но в его голосе не хватало убежденности. Это был крупный мужчина, на костях у которого было больше жира, чем мускулов. Он выглядел нелепо, стоя посреди улицы в длинной розовой ночной рубахе. Должно быть, защитники вытащили его прямо из постели.
      - Хочется верить, что ваш король сделает ради спасения ваших жизней то, что вы ждете от бога, - ответил Гарет и обратился к командиру отряда, охраняющего герцогов. - Доставьте их туда же, куда и всех остальных. Офицер молча отсалютовал.
      Р'шейл отвернулась, слишком усталая и ошеломленная смертью Джойхинии, чтобы переживать еще из-за того, что станется с кариенскими герцогами. Она поискала глазами Брэка и увидела, что он стоит возле края заграждения, а кто-то пробирается через толпу ему навстречу. Линия защитников на мгновение разомкнулась, пропуская еще одного офицера. Когда Р'шейл увидела, кто это, она позабыла обо всем.
      - Тарджа!
      Она подбежала к нему, но остановилась, словно налетев на невидимую стену, увидев выражение его лица. Теперь она разглядела, что он весь забрызган кровью и выглядит совсем затравленно.
      - Р'шейл.
      - Тарджа, я... - Она не знала, что говорить. Он был цел и невредим, и кровь, которой он был залит, явно была не его, но приветливым назвать его было бы трудно.
      - Я слышал, ты убила Джойхинию.