У него не хватало духа оттолкнуть ее. Мэнда не могла спокойно смотреть, как мучается любое создание, не важно, человек или животное. Он вспомнил Р'шейл: ее раздражительность и стремление манипулировать окружающими, чтобы настоять на своем. Невозможно было даже сравнивать этих двух женщин, а это усугубляло подозрения, что преследующие его воспоминания не могут быть настоящими. Старик из таверны лишь озвучил его мысли. Они стараются только ради Р'шейл. Он попытался убедить себя, что она стоит того.
      - Какая жалость, что я не могу остановить дождь взглядом, - ответил он, стараясь, чтобы его голос звучал небрежно. Он посмотрел через плечо на людей у костра. - Однако пора наконец рассказать людям о том, что им предстоит.
      Мэнда взяла его за руку, и они пошли к огню. Сидящие слегка раздвинулись, освобождая место. Фардоннцы собрались в углу эллинга, почувствовав, что сейчас они не нужны. Тарджа присел и обвел взглядом сидящих у огня, довольный тем, что подобрал правильных людей. В его отряде почти не было защитников. Они остались с Денджоном и Линстом. Он выбирал себе повстанцев, тех, кто уже сражался с ним раньше; тех, кто знает по опыту, как разбить превосходящего числом противника, не вступая с ним в открытую схватку.
      - Мы должны поджечь котсайдский паром, - ответил он на их вопросительные взгляды. - Если в течение месяца мы не вернемся в Тестру, командующий гарнизоном Тестры разрушит паром там. Если у нас здесь все получится, мы разрушим его сами и останемся на том берегу, сделав свое дело.
      - Ты думаешь, что так кариенцы не доберутся до Цитадели? - спросил Гэри.
      - Нет. Но на какое-то время это их задержит.
      Повстанцы встревоженно переглянулись. Ульран, маленький, черноглазый мужичок из Заставы, владеющий ножом как бог, быстро оглядел собравшихся и только после этого заговорил.
      - Этак мы навредим себе еще больше, чем кариенцы, Тарджа. От этих паромов зависит торговля и жизнь очень многих людей.
      - Много ли им удастся наторговать после того, как кариенцы перейдут через реку? - ответил вопросом Торлин.
      Тех же лет, что и Гэри, брат Мэнды, он был из тех повстанцев, взятых в плен под Тестрой, что пошли за Тарджой к северной границе. Стройный и сообразительный - из него вышел бы неплохой защитник.
      - Торлин прав, - согласился Рилан, один из немногих защитников в отряде - крепкий и очень надежный. - Кариенцы опустошают все по дороге на юг. Медалон они оберут дочиста. Когда они пройдут, не останется ничего, чем можно было бы торговать.
      Ульран неохотно кивнул головой.
      - Пожалуй. Просто жалко рушить действительно хороший паром.
      - Ну, если ты такой благородный, Ульран, можешь вернуться и построить им новый после войны, - с усмешкой предложил Харбен. Вот он как раз немного тревожил Тарджу. Страсть к разрушению, владевшая Харбеном, основывалась исключительно на его нежелании принять хоть что-нибудь всерьез. Он немного напоминал Тардже Дамиана Вулфблэйда.
      - Боюсь, мы все успеем состариться, так и не дождавшись этого дня, огрызнулся Ульран и повернулся к Тардже. - Хорошо, мы поджигаем паром. А как?
      Словно в ответ на его вопрос, ночь озарилась зигзагом молнии. Гулко ударил гром. Дождь припустил еще сильнее, громко барабаня по ветхой кровле эллинга. Тарджа выглянул наружу и снова посмотрел на свой отряд.
      - Я надеялся, что хоть у кого-то из вас будут идеи на этот счет.
      Раненый фардоннец, о котором так заботилась Мэнда, умер незадолго до рассвета. Дождь не прекратился с наступлением дня, но ждать дальше было нельзя. Они поспешно похоронили умершего солдата в раскисшей земле, собрались и поехали вперед. После длительных переговоров с Филипом на кариенском было решено, что стражи подождут на южной окраине города, пока отряд Тарджи будет топить паром. Фардоннцы обеспечат прикрытие, если за отрядом будет погоня, и, когда с паромом будет покончено, они вместе отправятся назад в Тестру. Люди Тарджи побрились и переоделись в форму защитников, а Мэнда восседала на своей кобыле в голубом одеянии Сестринской общины. Все они окоченели от холода и промокли до нитки к тому моменту, как расстались с фардоннцами и повернули на север к городу.
      Обычно тихий городок, сейчас Котсайд был переполнен беженцами, спасающимися от наступающих кариенцев. Последний раз Тарджа был здесь около двух лет назад, сопровождая лорда Пайтера и его свиту. "С этой роковой поездки и начались все его нынешние беды", - мрачно думал он. Город тогда готовился к параду в честь Дня основательниц. На улицах, в прошлый раз украшенных голубыми флагами, теперь толпился потерянный народ, мечтающий попасть на паром, чтобы оказаться в относительной безопасности на другом берегу реки.
      - Тарджа, что станется со всеми этими людьми? - спросила Мэнда, когда они, спешившись, повели своих лошадей через плотную стену человеческих тел. - Им всем придется очень туго, когда мы... ну, ты понимаешь.
      - Ничем не могу помочь им, - ответил он. - Лучше несколько бедолаг на этом берегу, чем кариенцы в Цитадели.
      - Их тут не несколько, Тарджа. Их, наверно, несколько тысяч.
      Тарджа кивнул, но он не испытывал сочувствия к их положению.
      Это было просто сборище маркитантов, двигающихся вслед за защитниками и наживающихся на войне. Он не собирался сочувствовать им потому, что все повернулось не так, как они рассчитывали.
      - Им не поможешь, Мэнда. - Она неохотно кивнула, и тут к ним подбежала девочка лет восьми или девяти, с огромными глазами, полными скорби, и с надеждой вцепилась в ее голубые рукава. Она прижимала к груди перепачканного, замызганного щенка оба, дрожа, смотрели на Мэнду.
      - Ты пришла спасти нас, сестра?
      Мэнда опустила голову.
      - Прости меня, дитя. Я...
      Тарджа ухватил ее за руку и оттащил в сторону, пока она не наговорила лишнего или не взяла под свою опеку щенка, что было бы самым естественным делом для Мэнды.
      - Считается, что ты у нас тут сестра Клинка.
      - Это еще не значит, что у меня не должно быть сердца.
      - Нет. Но это значит, что ты не должна терять голову, - напомнил он ей. - У нас есть дело, Мэнда. Ты уже успела усыновить кучу потерявшихся фардоннцев. Сирот и бродячих собак будешь спасать в другой раз.
      - Но... - возмущенно начала она.
      - Это приказ, - жестко отчеканил он, прокладывая дорогу сквозь толпу. Делай, как я говорю. Не поднимай голову и не смотри в глаза ни одному человеку и никому другому тоже.
      - Ты бессердечный изверг, Тарджа, - шипела она, двигаясь за ним по коридору, который он прокладывал по толчее. - Как ты только можешь стоять и смотреть...
      - Мэнда! - предостерег сестру сзади Гэри, освобождая Тарджу от необходимости выговаривать ей. Он оглянулся, чтобы убедиться, что его люди не отстали от них. Молодая женщина оскорбленно посмотрела на него, но ничего не сказала. Они пробивались по забитым народом улицам к маленькой городской площади, превратившейся в лагерь беженцев. На ней выросли сотни шатров, растянутых на колышках, вбитых прямо между булыжников мостовой.
      - Безумие, - пробормотал он сам себе, подходя к площади. Моросящий дождь снова превратился в ливень, а ветер продувал даже плащ защитника. Он обернулся и подозвал к себе Гэри. Молодой повстанец передал поводья своего коня товарищу и пробрался к Тардже.
      - Что-то не так?
      - Не знаю. Вы стойте здесь. Мы с Мэндой спустимся к реке и посмотрим, что там происходит. Нам не провести лошадей через это.
      Гэри согласно кивнул и принял поводья их коней. Тарджа взял Мэнду за руку и повел ее через царящий вокруг хаос, переступая через растяжки шатров, маленьких ребятишек, ныряя под развешенное белье, огибая кухонные костры, злобно шипящие и чадящие под дождем, собравшимся, видимо, потушить их. Набережная была недалеко, но чем ближе они подходили, тем плотнее становилась толпа, и, наконец, они уперлись в плотную стену тел, проникнуть через которую, как ни толкайся, было невозможно.
      Большой рост помог Тардже приподняться над толпой и заглянуть вперед, за ряды стоящих перед ним. Увиденное не слишком обрадовало его. Паром находился на середине реки, до предела набитый пассажирами, и, неторопливо преодолевая течение, двигался к противоположному берегу реки.
      - Ну что там? - спросила Мэнда, которой ничего не было видно за стеной стоящих тел.
      - Паром идет к тому берегу. Пройдут часы, пока он вернется, и даже тогда мы едва ли сможем подобраться к нему.
      - Что же мы будем делать?
      - Приступим к выполнению моего запасного плана.
      - А в чем он заключается?
      - Скажу, как только сам придумаю, - ответил он, насупившись.
      Под вечер паром вернулся в Котсайд. Тарджа со все возрастающим нетерпением смотрел, как баржа трудолюбиво преодолевает просторы разлившейся от дождей реки под небом цвета тусклого серебра. Толпа беспокойно шевелилась, подбираясь все ближе к берегу, и каждый беженец стремился оказаться в первых рядах. Подобраться к пристани можно было, только прорубая путь в толпе мечом, да и это могло бы не дать результата.
      Скорее утомленный, чем раздосадованный, Тарджа выбрался из толпы и присоединился к товарищам, поджидающим его под крышей местной таверны. Они поняли все по выражению его лица еще до того, как он подошел к ним.
      - Так как же мы доберемся до парома? - спросил Гэри.
      - Никак. Придется придумать что-нибудь еще.
      - Была бы у нас баллиста, мы могли бы выстрелить по парому горючей смолой, - высказался Рилан.
      - Баллиста? - повторил Харбен. - Подумать только, ведь у меня одна завалялась было в кармане, но я не взял ее с собой, просто не подумал, что она может понадобиться!
      Тарджа хмуро одернул его:
      - Если не можешь ничего предложить, Харбен, то сиди тихо.
      У Харбена хватило ума прикинуться сокрушенным. Тарджа собрал своих людей в таверне и стал перебирать с ними различные варианты подобраться поближе к пристани и к парому. В конце концов именно Харбен нашел решение и принялся действовать раньше, чем Тарджа успел остановить его. Юноша бросился в самую гущу толпы и закричал во весь голос:
      - Идут! Они идут! Кариенцы уже здесь! Бегите! Спасайтесь! Кариенцы! Кариенцы пришли!
      Вскоре кричала уже вся толпа. Почти моментально был достигнут впечатляющий результат. Те, кто был в задних рядах, побежали к площади. Стоящие поближе к пристани попрыгали в ледяную воду. Все кричали, толкались и рвались на свободу.
      - Останови его, Тарджа! - выдохнула Мэнда. - Они же задавят друг друга до смерти!
      Но панику было уже не остановить. Отчаянные крики Харбена переполошили людей, и вскоре инстинкты полностью подавили здравый смысл. Страх заглушил все прочие чувства. Толпа озверела. Масса бегущих отшвырнула Тарджу к стенке таверны и понеслась на площадь, валя на землю шатры, затаптывая костры и все, что попадалось им на пути. Отчаянные крики разносились уже по всему городу.
      - Кариенцы идут! Кариенцы идут!
      - Кариенцы! - словно заразившись истерикой толпы, закричала вдруг Мэнда. Кто-то заехал локтем Тардже по ребрам, и, зарычав от боли, он повернулся к Мэнде, чтобы выбранить ее за дурацкие вопли. Но она и не взглянула на него, уставившись на дорогу, ведущую к площади. - Вот они, Тарджа!
      Тарджа посмотрел, куда она указывала пальцем, и увидел выезжающую с площади колонну вооруженных рыцарей, рассекающих перепуганную толпу. Кариенские флаги мокрыми тряпками висели над колонной. Трудно сказать, намеревались ли рыцари затаптывать оказавшуюся на их пути толпу, или просто не смогли остановить тяжелых боевых коней, но крики Харбена о надвигающейся беде оказались пророческими, и даже с избытком.
      - За мной! - крикнул он, толкнув Мэнду за угол таверны. Заваленная мусором узкая тропинка на задах таверны была полна удирающих беженцев. Тарджа устремился вперед, расчищая своим телом дорогу отряду.
      - Я был прав! - ликующе выкрикнул Харбен, перепрыгивая через гору мусора и забегая вперед. - Кариенцы пришли!
      - Беги к лошадям! - закричал Тарджа. Харбен махнул на ходу рукой, давая знать, что услышал командира, и побежал дальше. Тарджа оглянулся на ходу, чтобы проверить, все ли бегут за ним. Позади него спотыкалась о подол длинного платья Мэнда. Едва проскочив мимо гостиницы, он затащил Мэнду в узкий проход между домами.
      - Снимайте куртки, - приказал он своим людям, устремившимся за ним следом. Он сорвал свою приметную красную куртку и засунул ее в бочку, в которую падала с крыши дождевая вода. Ледяной воздух обжигал, но это было лучше, чем попасться в форме солдата медалонской армии.
      - Нам не провести их, - пророчил Гэри, заталкивая свою куртку в ту же бочку.
      - Мы и пытаться не будем. Но теперь нам просто необходимо затопить этот паром. - Прочие согласно кивнули. Теперь, когда кариенцы почти буквально наступали на пятки, все разногласия были забыты. - Мэнда и Гэри, бегите и помогите Харбену разобраться с лошадьми. Борус, вы с Торлином отправляйтесь к северу от города и выясните, действительно ли здесь уже вся кариенская армада, или это просто разведывательный отряд. Павал, возвращайся назад и предупреди фардоннцев, что мы, наверное, скоро будем убегать, а за нами будет гнаться чуть не пол-армии этих проклятых кариенцев.
      Названные бойцы кивнули и отправились выполнять полученные указания. Мэнда собралась было возражать, но Гэри, не обращая на это внимания, взял ее за руку и исчез, направляясь за Харбеном.
      - А нам что делать? - спросил Рилан.
      - Мы возвратимся к парому. Кариенцы или не кариенцы, ему все равно придется причалить. Если у нас и есть шанс, то надо действовать прямо сейчас, пока кариенцы еще не контролируют весь город. Нужно поджечь этот паром и убираться из Котсайда, пока они не подоспели в полном составе, а не то эта война затянется очень надолго.
      Они вернулись назад на площадь и направились к пристани, пробираясь на этот раз против течения толпы, изрядно поредевшей, впрочем, с момента появления кариенских рыцарей. На площади валялись остатки расплющенных тентов, сидели обезумевшие женщины и стонущие раненые, раздавленные бегущей толпой. Еще там было с дюжину рыцарей, понимающих в происходящем не больше, чем беженцы.
      Испуганные паромщики медлили швартоваться, но и удерживать судно посреди текущей реки было непросто. Паром перемещался вдоль натянутого между берегами каната толщиной в человеческую ногу, и приходилось крепко держаться за него, чтобы баржу не сносило. Тарджа прикинул: паром был слишком далеко, чтобы прыгнуть на него прямо с берега. Над рекой прокатился отголосок грома. Небо нависало так низко, что, казалось, до него можно дотронуться. Кариенцы беспорядочно толпились на площади и пока даже не замечали парома, не говоря уже о том, чтобы оценить его стратегическую важность.
      - На таком течении они долго паром не удержат, - заметил Кирил.
      - К тому же в любой момент может снова припустить дождь, - добавил Тарджа. - Хотя бы он нас прикроет.
      - Угу, - согласился Кирил, вторя грому, опять сотрясающему землю. Вспыхнувшая молния на мгновение ярко осветила происходящее. - Эти латники заржавеют, если не спрячутся под крышу.
      Тарджа присмотрелся к нему, пытаясь понять, не шутит ли он, но тот был серьезен.
      - Если мы не можем уничтожить паром, можно хотя бы отпустить его по течению.
      Канат, вдоль которого ходил паром, на этом берегу реки был привязан к массивному пилону, глубоко вкопанному в землю в десяти шагах от пристани. Перерубить его было и опасно, и непросто. Канат был мокрый, а у них были только мечи, которые, как их ни точи, предназначены совсем для другой работы. Даже если попытаться без лишнего шума перерезать канат, все равно паромщики не стали бы молча смотреть, как кто-то пытается уничтожить источник их средств существования. Кто бы ни захватил страну, а кормила их река. Обдумав все это, Тарджа обратился к своему отряду.
      - Лавин, бери Биля и Сеффина, и завяжите драку с паромщиками. Отвлеките их внимание, чтобы им стало не до нас. Кирил, вы оставайтесь здесь и смотрите за рыцарями. Если они не обратят на нас внимания, не лезьте им на глаза. Если же они начнут приближаться к парому, отвлеките их. Если придется, можете оскорблять их по матери. Но во что бы то ни стало удержите их подальше от нас.
      - И помните, - с ухмылкой вставил Ульран, - что, если вы действительно хотите оскорбить кариенца, упомяните его бога, и его мать, и, по крайней мере, одну собаку. Тарджа покачал головой, услышав шутку бойца, но все же позволил себе улыбнуться в ответ. - Ульран, ты пойдешь со мной.
      Тот улыбнулся и вытащил из-за голенища сапога острый зазубренный кинжал длиной чуть ли не с предплечье.
      - Ты полагаешь, эта штука пригодится?
      Тарджа успокоенно кивнул, не успев даже удивиться тому, что у Ульрана так своевременно обнаружился хороший клинок. Его собственный меч после всего пережитого был туп, как хлебный нож.
      - Пошли! - приказал он. Люди разбежались по назначенным позициям, а Тарджа в сопровождении Ульрана спустился по склону к пристани. Три воина, посланные задирать паромщиков, были уже впереди и уже что-то агрессивно кричали ничего не подозревающим речникам. Их слова заглушил очередной раскат грома. Подойдя к канату, Тарджа вытащил меч и повернулся спиной к Ульрану, готовый защитить его, пока тот разбирается с массивной веревкой.
      Ударила еще одна молния, и вниз посыпал дождь со снегом, который моментально промочил Тарджу и почти лишил его обзора. Он посмотрел через плечо на Ульрана, сосредоточенно пилившего канат, встряхивая головой, чтобы очистить глаза от налипающего снега. Одна, потом еще одна прядь распались, тяжелый паром то натягивал веревку, как струну, то слегка отпускал, качаясь на высокой волне. Сквозь шум дождя Тарджа слышал сердитые возгласы, но были ли это голоса паромщиков или кариенских рыцарей, он не мог сказать точно. Он видел только на несколько шагов перед собой. Ему оставалось стоять с мечом наготове и надеяться, что, если на них нападут, он вовремя успеет это заметить.
      Ульран бешено вгрызался в канат, а время, казалось, вовсе перестало идти вперед. Тарджа еще раз оглянулся на него. Канат был перерезан уже наполовину, но это заняло куда больше времени, чем хотелось бы.
      - Скорее, Ульран!
      - Ты думаешь, у тебя бы вышло быстрее? - огрызнулся повстанец, перекрикивая ливень. Он неистово пилил мокрые волокна, мускулы так и ходили под облипающей тело мокрой курткой, а губы совсем посинели от холода и напряжения. Разошлась еще одна нить.
      Крики начали приближаться, и Тарджа обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть надвигающегося кариенского рыцаря. Кирил лежал на краю площади в луже крови. За стеной дождя он не видел своих остальных людей, но явственно различал силуэт массивного кариенского боевого коня с высящимся над ним всадником, который, видимо, наконец сообразил, что происходит, и ехал теперь прямо на них.
      - Уходи! - закричал Тарджа.
      Ульран скользнул в сторону и растворился за стеной дождя. Тарджа схватил меч, как топор, и обрушился на натянутый канат всей силой, которая у него оставалась. Кариенец уже высился перед ним, звон копыт перекрывал рев дождя. Он замахнулся еще раз, и удар отозвался болью в руках до самых плеч. Кариенец был уже в двух шагах, а канат все еще держался. Тарджа замахнулся в последний раз, и тут канат наконец подался под весом прыгающего на волнах парома. Дождь заглушил испуганные крики паромщиков, раздавшиеся, когда бурное течение подхватило баржу и понесло по реке.
      Убежать Тарджа не успел - кариенец был уже над ним. У него не хватило времени занять защитное положение или поднять меч. Увидев падающее сверху сияние кариенского клинка, нацеленного прямо ему в голову, он понял, что уже не успеет остановить его.
      Боль ослепила его.
      А потом его охватили темнота и покой.
      Глава 22
      Некоторое разногласие вызвал вопрос, имеет ли Дамиан право располагаться во дворце Высочайшего Принца; его противники опасались, что, допустив это, они косвенно признают его право на престол. Конец этим спорам положила Марла, заявив, что дворец принадлежит семейству Вулфблэйдов и, следовательно, она имеет полное право находиться в нем и приглашать туда всех, кого захочет.
      Это было вчера. Кируса Иглспайка Вулфблэйды выселили, едва въехав во дворец. Адрину разместили в тех же самых апартаментах, в которых она жила три года назад, когда приезжала в Гринхарбор на день рождения Лернена, и с этого момента она почти никого не видела.
      Она нетерпеливо прошлась по роскошным покоям, отворила высокие застекленные двери, ведущие на балкон, с которого открывался обзорный вид на гавань. В комнату ворвался легкий ветерок, вздымая занавеси, закрывающие окна от мух. Воздух был влажный, еще хуже, чем в Талабаре.
      Адрина терпеть не могла неведения. Она слышала про какую-то стычку с Кирусом Иглспайком и про то, что Р'шейл ее каким-то образом урегулировала, но что именно там творилось, представляла смутно.
      В комнату проскользнула Тамилан с подносом, на котором красовался запотевший серебряный кувшин. Поставив поднос на резной столик возле двери, она повернулась к госпоже.
      - Вам следует отдыхать, ваше высочество. Вы выглядите утомленной, а ведь теперь вам нужно заботиться не только о себе.
      - Мне неспокойно, - заявила Адрина, сдерживая зевоту. - Какие новости?
      - Боюсь, что новостей немного. В городе вроде спокойно. Р'шейл отправилась в Лигу чародеев на встречу с Верховным Аррионом и харшини.
      - А где Дамиан?
      - С лордом Бербоу и лордом Хоксвордом. Я думаю, что и принцесса Марла тоже с ними.
      - А мне не полагается присутствовать на их совете, так, что ли? Где они?
      - Ниже этажом, в тронном зале.
      - Я думаю, мне стоит к ним присоединиться, - произнесла Адрина. Расправив плечи, она подошла к дверям и, распахнув их, наткнулась на двух тяжеловооруженных рейдеров, украшенных волчьей гривой, как у Дамиана. Прочь с дороги!
      - Прошу прощения, ваше высочество, - проговорил старший из стражей. Лорд Вулфблэйд сказал, что вам не следует покидать этой комнаты.
      - Не мелите чушь! Я его жена, а не заключенная! Отойдите!
      - Лорд Вулфблэйд дал нам очень четкие указания, ваше высочество.
      - Если быть точным, я приказал им в случае необходимости связать тебя. - Повернувшись на голос, Адрина увидела, что к ней, позванивая каблуками по мозаичному каменному полу, идет Дамиан. Он был небрит и носил все ту же одежду, которая была на нем вчера. Он, вероятно, всю ночь не ложился и выглядел страшно усталым. Ей даже стало жалко его, но менять гнев на милость она не спешила.
      - Как ты смеешь обращаться со мной, словно с заключенной!
      - Это все для твоей безопасности, Адрина. Я хочу, чтобы ты не ходила по дворцу, пока у меня нет твердой уверенности, что тут полностью безопасно.
      - А я думаю, ты просто не хочешь, чтобы я знала, что происходит вокруг.
      Стражники отступили, пропуская Дамиана в комнату, и вежливо закрыли двери, когда он вошел. Тамилан присела в реверансе, и он рассеянно кивнул ей.
      - Чем могу служить, господин?
      - Что-нибудь поесть, Тами, - устало ответил Дамиан. - И что-нибудь холодного попить. Пришли это наверх, сюда.
      Тамилан повторно сделала реверанс и выскочила из комнаты раньше, чем Адрина успела остановить ее.
      - Я вижу, ты уже на короткой ноге с моими слугами.
      - По-моему, Тамилан наконец поверила, что я не людоед, вот и все.
      - Меня ты в этом еще не убедил.
      Он устало улыбнулся.
      - У тебя все в порядке?
      - А что может со мной случиться здесь, когда я заперта, как птица в клетке? Конечно, я могу умереть от скуки, но тебе не стоит беспокоиться об этом. - Дамиан упал в шезлонг около открытой двери на балкон, и она снова принялась расхаживать по комнате.
      - Извини, я совсем не хотел создавать у тебя впечатления, что ты в тюрьме.
      - Ах какая же я недогадливая... Я заперта в этой комнате. У дверей стоит стража. Мне не позволено выходить. Как глупо с моей стороны было решить, что я здесь в заключении.
      - Мой дядя умер уже почти два месяца назад, Адрина. Все эти два месяца Кирус Иглспайк распоряжался дворцом. Мы уже обнаружили три комнаты, в которых оборудованы смертельные ловушки.
      Она внимательно посмотрела на него.
      - Но ты же вроде договорился с Гильдией убийц.
      - Да. Поэтому мы и сумели обнаружить эти комнаты. Гильдия не помогала Кирусу, но он нашел несколько умелых ребят прямо здесь. Дворец очень большой. И пройдет еще несколько дней, прежде чем мы сможем уверенно сказать, что нашли все поганые сюрпризы, которые Кирус нам тут оставил.
      Адрина почувствовала, что уже сожалеет о своей вспышке. Может быть, он действительно заботился о ее благе. С другой стороны, он мог использовать все это просто как предлог, чтобы не выпускать ее наружу.
      - Ты не позвал меня на ваш совет, - проговорила она, сознавая, что эти слова звучат как детская жалоба.
      - Так захотела Марла, а не я.
      - Но ты же военлорд и Высочайший Принц. Тебе не кажется, что пора перестать во всем слушаться свою мать?
      - Если бы я слушался свою мать, Адрина, то ты действительно оказалась бы в заключении.
      В том, что сейчас он говорит чистую правду, она не сомневалась.
      - Но что происходит, Дамиан? Я имею право знать.
      Он кивнул.
      - Несомненно. О чем ты уже слышала?
      - О том, что у тебя было столкновение с твоим кузеном и что Р'шейл что-то с ним сделала.
      - Скорее, пригрозила что-нибудь с ним сделать. Калан раньше нас вернулась в Гринхарбор, и Кирус пытался заставить ее признать законными его претензии на трон и организовать собрание, хотя присутствовало всего трое военлордов. Калан, естественно, отказалась и он попытался захватить дворец чародеев. Он не подумал о харшини. Они построили что-то вроде защитного купола, под который он не смог проникнуть. Он осаждал их уже несколько дней, и Р'шейл говорит, что мы прибыли как раз вовремя.
      - А что делает дитя демона сейчас?
      - Точно не знаю. Как только мы заняли дворец, она отправилась в Лигу чародеев. С тех пор я ее не видел.
      - С ней ничего не случилось?
      Дамиан пожал плечами.
      - Кто знает? Мы все у нее в руках, как куклы на ниточках, танцуем танец, который видит до конца только она.
      - По крайней мере, мы-то хоть сами согласились танцевать, - помрачнела Адрина. - А что происходит сейчас?
      - Ждем Теджи Лайнскло. Пока она не появится, мы не можем созывать собрание.
      - Но она уже в пути?
      - Должна быть.
      - Ты говоришь как-то неуверенно. Разве она не на твоей стороне?
      - Пару дней назад я бы сказал это уверенно, но тогда я не знал, что, пока был в Медалоне, Кирус Иглспайк выдал свою дочь Бэйлу замуж за старшего сына Теджи.
      - Значит, решающий голос принадлежит человеку, связанному с твоим противником узами родства. Не слишком приятное положение.
      - Крайне неприятное, - согласился Дамиан.
      - Что ты собираешься делать, чтобы удержать ее на своей стороне?
      - Пока еще не придумал. Есть предложения?
      Этот вопрос застал Адрину врасплох. Было лестно, что Дамиан всерьез интересуется ее мнением. Да и вообще меньше всего она была готова к тому, что Дамиан сам придет и расскажет о происходящем, да еще и спросит совета.
      - Тебе стоит выяснить, какое качество Теджи Лайнскло выше всего ценит в вожде, и убедить ее, что именно ты, а не твой кузен обладаешь им в полной мере, - посоветовала она. - Или так, или предложить ей что-нибудь, в чем она нуждается. Что-нибудь такое, чего никто другой ей дать не может.
      Он кисловато рассмеялся.
      - Проще простого! Достаточно рассказать ей секрет взрывчатого порошка, которым пользуются ваши проклятые фардоннские бандиты, с которыми она воюет в Восточных горах. Если бы я сделал это, ее дом присягнул бы на верность моему на вечные времена.
      - Мой отец охраняет этот секрет лучше, чем сокровищницу.
      - Я знаю. Мы перепробовали все мыслимые способы, так и этак пытаясь добыть его.
      Адрина помедлила, прежде чем снова открыть рот, понимая, что сейчас она готова сделать решительный шаг туда, откуда ходу назад уже не будет. Но она устала, и телом, и душой. Рано или поздно ей пришлось бы сдаваться, а сил продолжать сопротивление уже не было, они все уходили на другое.
      - Ты не попробовал спросить меня.
      Дамиан ошеломленно посмотрел на нее.
      - Что?
      - Я говорю, что ты не попробовал спросить меня.
      - Я слышал, что ты сказала, Адрина, - проговорил он, поднимаясь на ноги. Он стоял слишком близко. Было бы легче, если бы он оставался сидеть. Ей трудно было смотреть снизу вверх. - Ты хочешь сказать, что знаешь секрет взрывчатки?
      Она не могла бы сказать, был ли он разгневан или просто изумлен.
      - Именно об этом я тебе и говорю.
      - Тогда почему ты не говорила мне об этом раньше?
      Она отступила на шаг.
      - Ты не спрашивал.
      Он отвернулся от нее и двинулся к открытым дверям, напряженно подняв плечи. Помолчав, он повернулся к ней.
      - Но почему ты говоришь об этом сейчас? С чего такая перемена.
      - Ты же всегда подозревал, что у меня есть скрытые мотивы, правда?
      - Потому что у тебя правда есть скрытые мотивы, Адрина.
      Она была слишком горда, чтобы опровергать это обвинение.
      - Наши судьбы связаны, Дамиан, нравится нам это или нет. Я не могу без конца сражаться с тобой.
      - А раньше это у тебя неплохо получалось.
      Дверь отворилась, и, раньше чем Адрина успела достойно ответить, вошла возвратившаяся Тамилан. Служанка не заметила напряжения в комнате. Она поспешно присела и обратилась к Дамиану.
      - Господин, принцесса Марла требует, чтобы вы немедленно явились к ней. У нее новости от леди Лайнскло.
      Дамиан кивнул и посмотрел на Адрину.
      - Мы договорим позже.
      Разозленный и раздосадованный, он шагнул за дверь, прежде чем она успела хоть что-нибудь ответить.
      Тамилан притворила дверь за Дамианом и прислонилась к ней, подозрительно глядя на Адрину.
      - Вы сказали ему?
      - Нет.
      - Адрина...
      - Я собираюсь это сделать, Тами, да все как-то приходится не ко времени.
      - Вы не сможете долго держать это в тайне.
      - Я знаю, - вздохнула она.