- Вверх стрелять! - кричал Селезнев. - Довольно по людям! Усов, давай полный!
      Пароходик рванулся книзу и, кутаясь клубами дыма, разбрасывая в стороны белые пласты кипучей холодной пены, помчался прочь от Аргунской.
      7
      Челноков прибыл на станцию Вяземскую поздней ночью. Матросский батальон ждал его на перроне в полном боевом снаряжении. Батальоном командовал рослый сивоусый матрос с миноносца "Гроза". От него Челноков узнал историю похода матросских батальонов из Владивостока на Иман.
      Когда японцы врасплох напали на владивостокский гарнизон, доблестные моряки под перекрестным пулеметным огнем высадились с миноносцев на берег и, преодолев восемь рядов проволочных заграждений, вырвались в тайгу. Окольными тропами, продираясь сквозь валежник и чащу, они в двенадцать суток сделали около пятисот километров и утром вошли в город Иман, усталые и загоревшие, с песней:
      По морям, морям, морям,
      Нынче - здесь, а завтра - там...
      На рассвете батальон под командованием Челнокова выступил в направлении станицы Аргунской. Две ночи батальон провел в тайге. На третьи сутки высланная Челноковым разведка сообщила, что Аргунская близко и что Амгуньский полк еще находится в станице.
      - Что-то, товарищ комиссар, неладно у них, - сказал разведчик, отирая рукавом пот и улыбаясь. - Баба в крайней избе говорит, будто приходил пароход и командира увез у них... Большая, говорит, стрельба была, есть убитые и раненые...
      - А часовые у них расставлены? - удивленно приподняв брови, спросил Челноков.
      - С этого краю часовых нет...
      Оставив батальон в лесу, Челноков с двумя разведчиками взобрался на сопку. Станица Аргунская лежала внизу в вербовых зарослях. Далеко видна была извивающаяся лента реки, отливавшая серебром и весенней синью.
      Посреди станицы, у церкви, виднелась большая толпа вооруженных людей. Семенчуковский отряд митинговал.
      Люди, лиц которых нельзя было разобрать, сменяя один другого, взбегали на паперть, игрушечно размахивали руками. Иногда до Челнокова докатывался гул голосов.
      Коренастый человек, сильно прихрамывая, взошел по ступенькам. По его фигуре и хромоте Челноков узнал в нем командира первой роты Буланова, бывшего пастуха. Буланов постоял на паперти, потом поднял руку, и тотчас же лес рук вырос над толпой. До Челнокова чуть долетел голос команды. Толпа закипела и распалась - Семенчуковский отряд начал строиться.
      - Ну, вот что, ребята, - дрогнувшим голосом сказал Челноков, - бегите к командиру, скажите, чтобы строил батальон в колонны и шел к церкви, а я сейчас к своим пойду...
      И, к величайшему удивлению разведчиков, он побежал с сопки в станицу.
      Пробежав переулком, у выхода на площадь Челноков замедлил шаг и спокойной, твердой походкой направился к шеренге.
      В тот момент, когда он вышел на площадь, шеренга рассчитывалась надвое:
      - Первый... Второй... Первый... Второй...
      Но в этот же момент вся шеренга увидела Челнокова, - счет перепутался, шеренга дрогнула и замерла.
      Командир первой роты Буланов удивленно обернулся и застыл.
      Челноков медленно подошел к нему.
      - Товарищ комиссар! - неожиданно взвизгнул Буланов. - Мы...
      Вдруг рябое лицо его исказилось, он схватился руками за голову и заплакал.
      Челноков некоторое время сурово смотрел на него. Было так тихо, что слышна стала возня голубей на колокольне.
      - Товарищи! - обернувшись к шеренге, спокойно сказал Челноков. - На ком остановился счет? Продолжайте...
      Несколько секунд еще стояла тишина, потом кто-то сказал почти шепотом:
      - Первый...
      - Второй... - хрипло отозвался сосед.
      - Первый... - смущенно откликнулся третий.
      - Второй... - уже более уверенно подхватил четвертый.
      - Первый... Второй... Первый... Второй...
      По главной улице, вздымая клубы пыли, мерно шагал матросский батальон на соединение с Амгуньским полком.
      1923