Солмаз. Не сказала тебе, что я звонила?
      Саша. Звонила?
      Солмаз. Ты когда с ней говорил?
      Саша. Говорил? (Закатывает глаза, вспоминая.) Минут десять назад.
      Солмаз. И она тебе ничего не сказала о моем звонке?
      Саша. Почему не сказала? Сказала.
      Солмаз. Что сказала?
      Саша. Но это же ошибка. Как ты могла поверить? Мурада перепутали с кем-то другим. Я тебе точно говорю. Произошло недоразумение. Это не он шел с ней.
      Солмаз. А у вас в доме они тоже по ошибке познакомились?
      Саша. У нас дома?
      Солмаз. Да. У вас.
      Саша. Ну какое это знакомство! Полно же народу было. Как все, так и они.
      Солмаз. Давно сводничеством начали заниматься?
      Саша. Кто?
      Солмаз. Ты и Роза.
      Саша. Ну, как тебе не стыдно! (Идет к Солмаз, пытается обнять ее за плечи.)
      Оттолкнув его, Солмаз выходит из комнаты.
      (Мураду.) Все отрицай, все отрицай: ничего не было, ничего не знаешь, никого не видел... Я спрашивал у опытных людей - все надо отрицать...
      М у р а д. Как могла Роза наговорить такие гадости о ней?
      Саша. О ком?
      М у р а д. О Лене.
      Саша. О Лене? Мы ее совсем не знаем, два раза видели, два раза. Роза же не от своего имени говорила, ни в коем случае. Только то, что от других слышала... А ты должен все, все, все отрицать. (Оглядывается на дверь и потирает руки.) А как тебе удалось? Я даже поверить не мог, когда Роза сегодня сказала. Потрясающе! Первоклассная женщина! Молодец... Рад за тебя от всей души... Я с тобой, я с тобой... (Осторожно.) Скажи, а это правда, что ты подал заявление о переводе?
      М у р а д. Да, правда.
      Саша. Значит, правда! А мы не поверили.
      М у р а д. Так вот почему ты прибежал?
      Саша (бурно). Нет-нет... Ты не должен так говорить! Никогда в жизни!.. Разве можно?! (Умолкает, понурив голову, вдруг сознается.) Да, и из-за этого тоже. Ведь все об этом говорят, весь институт спрашивает у меня, а я ничего не знаю... Зачем ты это сделал?
      М у р а д. По-моему, ни для кого не было секрета, что я ушел из нашей лаборатории временно, и все знали, что продолжаю работать над нашей темой. А уж для тебя-то это совсем не должно было быть неожиданностью. Сколько раз я тебе говорил о том, что так больше продолжаться не может...
      Саша. Да, конечно, ты говорил... Но понимаешь - ведь много лет прошло... Честно говоря, никто уже не верил... Нет, не Думай, мы не осуждали тебя, все понятно, отказаться тогда было очень трудно, все понятно, еще бы, такой случай! И потом, ты же все это время как бы оставался с нами, ты не бросил нас... Поэтому никто слова про тебя плохого не сказал. Нет, нет... Но ты сам мучился... Правда ведь? Особенно первое время. Поэтому все жалели тебя...
      М у р а д. Жалели?
      Саша. Нет-нет. Ты не понял. Конечно, многие завидовали и радовались за тебя тоже. Еще бы - своя лаборатория! Но понимаешь.... если бы ты сам был доволен... А так все видели, что с тобой творится. И поэтому жалели. Но это первое время. Потом все забылось, и все успокоились.
      М у р а д. К сожалению.
      Саша. А ты твердо решил?
      My р а д. Да.
      Саша. Мне сказали, что Азимов точно уйдет на пенсию в будущем году. Может, подождешь? Мало осталось.
      М у р а д. Нет уж, хватит. Я и так слишком долго ждал, полжизни прошло в ожидании.
      Саша. Да, наверное, ты прав. Ты прав. Честное слово. Жалко, конечно, отдать такую должность этому дураку Гасанову, и в окладе ты потеряешь, но, клянусь, ты прав. В конце концов тема для тебя важнее всего. Теперь ты быстро ее добьешь... Правда?
      М у р а д. Надеюсь.
      Саша. А об этой акробатке никому ни слова. Ни в чем не признавайся!
      М у р а д. Я уже все сказал Солмаз.
      Саша (взволнованно). Это ошибка! Ошибка! Вое скажут, что это ошибка! Надо было отпираться до конца.
      Мурад. Я сам ей рассказал. Никто меня не видел с Леной.
      Саша. Зачем? Зачем? Зачем рассказал?! Скажи мне тоже: какие были причины?
      М у р а д. Я должен был это сделать, я не мог поступить иначе.
      Саша. Надо узнать. По-моему, совершена ошибка - все скрывают, все-все-все... Только у нас с тобой никого не было. Но ничего, сдаваться не надо, я выясню, как исправить ошибку. Есть люди, они знают. Я не имею права советовать - опыта нет. Ты же неопытный, нужна консультация... Тебе хорошо с ней?
      М у р а д. Очень.
      Саша. Потрясающе! Не волнуйся! Я все узнаю и сообщу тебе.
      М у р а д. Солмаз говорит, что сын возненавидит мена, если я уйду от них.
      Саша (в ужасе). Ты хочешь уйти?
      М у р а д. Она всегда добивается своего, если чего-то очень захочет.
      С а ш а. Мурад, ты торопишься! Торопишься. Так нельзя. Прошу тебя. Нужно узнать. У нас с тобой нет опыта.
      Мурад. Если бы ты знал, как я счастлив был эти дни!
      Саша. Расскажи мне. Это нечестно. Я должен знать все, я же твой друг.
      Мурад. Я ждал много лет, мечтал, но даже представить себе не мог, как может быть хорошо человеку.
      Саша. Зачем ты раскрылся Солмаз? Ты поторопился. Все скрывают. Я точно знаю. (Умолкает на мгновение, потому что в комнату входит Солмаз, затем продолжает, уже обращаясь к ней.) Он рассказал мне правду. Это пустяки, ничего страшного. Я беру все на себя. С людьми не такое бывает. Все утрясалось. Все перемелется, мукой станет, время залечивает раны. Кто из нас не спотыкается? Главное - вовремя встать. Он уже понял свою ошибку. Ты должна подать ему руку помощи.
      Солмаз (Мураду). Твой сын возвращается из школы. (Смотрит на чемодан.) Надо убрать этот чемодан!
      Саша. Куда?
      Солмаз. Куда-нибудь...
      Саша. Под кровать! (Захлопнув крышку чемодана, сует его под кровать.)
      Слышны приближающиеся шаги сына, его голос.
      Мурад. Что вы делаете? Она же ждет меня.
      Солмаз. Ты знаешь ее всего месяц.
      Мурад. Но она же ждет меня...
      Солмаз. Никто тебя не ждет.
      Саша. Мурад, успокойся...
      Мурад. Я никогда не прощу себе этого, никогда...
      Хозяева, повернувшись к двери, ждут появления сына. Саша тоже смотрит на дверь.
      Занавес
      ЭПИЗОД ТРЕТИЙ
      СМЕРТЬ
      Прошло три месяца. Наступила зима. В своей квартире Р а м и з, мурлыча под нос веселую песенку, водит намоченной в специальном растворе тряпкой по клинку рапиры. Банка с раствором лежит перед ним на столе. Вторая рапира продолжает висеть на своем месте, под африканской маской. Квартира прибрана, в ней стало уютней. Раздается звонок. Рамиз с рапирой в руке идет к дверя. Отрывает ее; не спрашивая, кто пришел. Видит на пороге Myрада в пальто и меховой шапке, усыпанной хлопьями снега.
      My рад (возбужденно). Простите, пожалуйста. Я хотел...
      Рамиз (перебивая его). Входите, входите, холодно...
      Мурад входит в комнату, снимает шапку. Он тяжело дышит, как после долгого бега.
      (Прикрывает за ним дверь.) Я слушаю вас...
      Мурад. Вы знаете... мне нужно по очень важному делу переговорить с Леной... Я хотел спросить у вас: может быть, вы знаете, где она сейчас живет?..
      Рамиз (рассматривая Мурада). Знаю.
      Мурад. Я был бы очень благодарен, если бы вы сказали мне...
      Рамиз (отходя к столу). Лена, к тебе пришли. (Мураду. Раздевайтесь, сейчас она выйдет.
      Мурад. Как?!
      Рамиз (усмехнувшись). Что значит - как? Через дверь.
      Мурад. Простите... значит...
      Входит Лена.
      Здравствуйте, Лена... Это я...
      Лена (подходит к нему). Здравствуйте...
      Рамиз с усмешкой наблюдает за ним.
      Раздевайтесь... Почему вы не раздеваетесь?
      Рамиз. Я сделал все от меня зависящее.
      Мурад. Спасибо... Я думал... Я хотел узнать...
      Лена. Да. Я уже месяц, как снова живу здесь. Ну, с пальто...
      Мурад. Что?.. Спасибо. (Раздевается.)
      Лена. Я часто вспоминала вас. Как ваш сын? Нравится ему в школе? (Ведет Мурада к столу.) Познакомьтесь,
      Мурад и Рамиз знакомятся.
      Лена. Садитесь, пожалуйста...
      Рамиз. Я сейчас уберу это. (Показывает на тряпку, банку, рапиру.)
      Лена. Рамиз решил сегодня привести в боевую готовность свое вооружение. (Помогает мужу убрать со стола.)
      Рамиз. Клинок потускнел. Надо чистить время от времени. Хотите посмотреть? (Подносит рапиру к лицу Мурада.)
      Мурад (машинально). А мне казалось, что на конце шарик должен быть.
      Рамиз. Да, был, но я снял его. На соревнованиях не выступаю, а для стены без шарика красивей.
      Мурад. Острая.
      Рамиз. Человека проткнуть можно.
      Лена (подсаживается к столу). Ну, рассказывайте, как живете. Как работа, как сын?
      Мурад. Спасибо.
      Лена. Про сына расскажите. Как он учится?
      Мурад. Нормально.
      Лена. А я ему книжку купила. Тогда еще. Там рисунки прекрасные, и вообще очень хорошо издана. Ты не видел ее, Рамиз?
      Рамиз. Нет.
      Лена. Она в чемодане у меня, наверное. Я вам сейчас покажу, прелестная книжка. Про льва. Правда, не очень веселая история. (Идет в другую комнату за книжкой.)
      Рамиз. Снегу много на улице?
      Мурад. Да, идет не останавливаясь.
      Рамиз. Это хорошо. Мы два дня из дома не вылезали. Не знаем, что в мире творится. Надо будет сегодня погулять пойти...
      Мурад. Да, погода приятная.
      Рамиз. Где-то я вас видел. Очень знакомое лицо.
      Мурад. Не знаю... Может быть.
      Рамиз. Вы спортом не занимались?
      Мурад. Нет, никогда.
      Рамиз. Очень знакомое лицо.
      Лена (входя в комнату). У кого?
      Рамиз. У нашего гостя.
      Л е н а. Ну, вы все в Баку друг друга в лицо знаете. (Мураду.) Вот, посмотрите.
      Мурад протягивает руку за книгой бессознательно, механически, находясь в каком-то странном, отсутствующем состоянии, словно после оглушительного удара по голове, вызванного сообщением Рамиза о том, что Лена опять живет здесь, в его квартире.
      Я долго ждала вас...
      Встречается с Мурадом взглядом.
      А потом спрятала ее в чемодан.
      Рамиз. Она же не по-русски написана.
      Лена. Да. Это польский. Но понять можно. (Мураду.) У вас есть дома словарь?
      М у р а д. Не знаю... По-моему, нет...
      Лена. Мне рассказывали ее содержание.
      Р а м и з (заглядывая в книжку). Лев уж очень тощий.
      Лена. Он много дней голодал.
      М у р а д. Красивые рисунки.
      Лена (обрадовавшись). Правда? Вам нравится?
      Мур ад. Да.
      Лена. Я расскажу содержание, чтобы вам легче было перевести сыну.
      Р а м и з. Но сперва мы чего-нибудь съедим и выпьем.
      Лена (спохватившись). Да, конечно. Я так обрадовалась вам, что забыла спросить: вы хотите есть?
      Р а м и з. А чего спрашивать! Мы же не чай пить будем. А без закусок, кроме чая, ничего не идет. (Направляется к холодильнику.)
      Лена. Ну что ты так решительно? Может, человек именно чаю хочет.
      Р а м и з. Чай потом. А сперва что-нибудь посущественней.
      Лена (улыбаясь). Только конфет нет. Что-то давно ты их не покупаешь, Рамиз.
      Р а м и з (спокойно). А зачем они мне, когда ты дома? Я сладкое не люблю. (Возвращается к столу с бутылкой водки.)
      Лена. Ничего, я "хворост" испеку. Это быстро. И очень вкусно. (Мураду.) Вы ели когда-нибудь "хворост"?
      My р а д. Да, моя мама часто пекла его раньше...
      Рамиз (Мураду). Как вы к водке относитесь? Или, может, вино?
      М у р а д. Мне все равно.
      Рамиз. Вот и хорошо. Мы с Леной предпочитаем водку.
      Лена. В умеренных количествах.
      Рамиз. Это когда как. (Откупоривает бутылку.)
      Лена. Ну что ты сразу в бой? Не пугай Мурада. Он и впрая-ду может подумать, что мы много пьем. Я пойду пока утку поставлю греть. (Уходит на кухню.)
      Рамиз, Вы, я вижу, не большой любитель выпить.
      М у р а д. Когда как.
      Рамиз (иронизирует). Это хорошо. Терпеть не могу непьющих людей. В основном подлецами оказываются.
      My р а д. Правда? Я не знал этого.
      Рамиз. Ну, не подлецами, так очень расчетливыми, что конечном счете одно и то же. Я лично сочувствую только язвенникам, остальных считаю дезертирами.
      М у р а д. А больных раком?
      Рамиз (категорически). Тоже дезертиры. Рак - все равно крышка, поэтому надо пить много, часто и все, что дают. Вы одеколон пьете?
      М у р а д. Нет.
      Рамиз. Самый вкусный - "Тройной". Хуже всего духи "Красная Москва" и "Коти". Даже политура лучше. Политуру тоже не пробовали?
      М у р а д. Нет.
      Рамиз. Странно. В какой же школе вы учились?
      М у р а д. В сто семьдесят первой.
      Рамиз. Знаю. Рядом с Главмилицией?
      М у р а д. Да.
      Рамиз. В мое время там учились достойные люди.
      М у р а д. А в каком году вы кончили школу?
      Рамиз. Кажется, в пятьдесят седьмом. Жаль, не пьете одеколон. Может, опрокинем все же по флакончику?
      Лена (входит в комнату, услышав слова мужа, смеется). Мурад, не верьте ему. Это у него такие шуточки. Он одного нашего знакомого так напугал, что тот больше к нам не ходит.
      Мурад. Я так и подумал.
      Рамиз. Что вы подумали?
      Мурад. Что вы шутите.
      Рамиз. И напрасно подумали. Был бы одеколон, обязательно выпили бы.
      Лена (ставит на стол тарелки, накрывает на стол). Перестань валять дурака. (Мураду.) Он и водку пьет редко.
      Рамиз. Зато много. Ну, давайте тяпнем в ожидании утки по тридцать три грамма! (Разливает водку.)
      Лена (Мураду). За ваше здоровье. Я рада, что вы нашлись все-таки.
      Мурад. Простите меня... Я... Так получилось... (Смотрит на Рамиза, потом опять на Лену.) Я вам все объясню.
      Лена. Будьте здоровы.
      Рамиз (поднимая рюмку). О чем это вы?
      Лена. Будь здоров, Рамиз.
      Рамиз. Будьте здоровы.
      Пьют. Некоторое время сидят молча.
      Мурад. Я очень виноват перед вами, Лена. Простите меня.
      Рамиз с подчеркнутым интересом смотрит на него. Это заставляет Мурада умолкнуть.
      Лена (спокойно). Никто ни перед кем не виноват... Как быстро летит время три месяца уже прошло... Зима.
      Ремиз с интересом смотрит на жену.
      (Старается не встречаться с ним взглядом.) А я хотела уехать из Баку, мне предложили работу в Мосэстраде, но заболела. Вот, спасибо Рамизу, пришлось ему повозиться со мной... (Гладит руку мужа, лежащую на столе.)
      М у р а д. А что с вами было?
      Лена (улыбаясь). Все что угодно: воспаление легких, нервы... в общем, полный набор.
      М у р а д. Я не знал.
      Р а м и з (все с тем же интересом). А что бы вы сделали?
      My р ад (не глядя на собеседника). Ну... у меня есть связи среди медиков... лекарства.
      Р а м и з. Понятно. (Жене.) Не сгорит твоя утка?
      Лена. Нет. А впрочем, посмотрю. (Уходит на кухню.)
      Рамиз смотрит на Мурада, тот - в пустую тарелку.
      Р а м и з. Значит, политуру не пьете?
      М у р а д. Нет.
      Рамиз. Жаль.
      М у р а д. Почему?
      Рамиз (усмехнувшись). Потому что политуру пьют хорошие люди.
      My р а д (пожимает плечами, старается улыбнуться). Странными способами вы оцениваете людей.
      Р а м и з. А я не оцениваю, я просто беседую, пока утка греется. А чифирь?
      М у р а д. Что чифирь?
      Рамиз. Чифирь пьете?
      М у р а д. А что это такое?
      Рамиз. Это густой чай. Одна пачка на полстакана воды.
      М у р а д. И что?
      Рамиз. Заменяет таблетки от беспричинной тоски. Только, на сердце действует при длительном употреблении.
      М у р а д. А есть такие таблетки, от беспричинной тоски?
      Рамиз. Конечно.
      М у р а д. А где их можно достать?
      Рамиз. Их выдают на Крайнем Севере по рецептам докторов. А вам я советую чифирь. Эффект- тот же. Сейчас попросим Лену, она сварит.
      Лена (входит с большим круглым блюдом в руке). А вот и утка.
      Рамиз. Наш гость просит, чтобы ты ему чифирек заварила.
      Лена (искренне сердится). Какой чифирь?! Ты очень одно образно шутишь, Рамиз. Может, хватит?
      Рамиз (улыбается). У вас своя тема, у меня своя.
      М у р а д. А этот чифирь действует опьяняюще?
      Лена (смеется). А вам-то зачем, Мурад? Его же уголовники пьют, в колониях.
      Мурад. Я просто никогда не слышал о таком напитке.
      Лена. И слава богу. Давайте вашу тарелку.
      Рамиз (Мураду). Только не вздумайте древесный спирт выпить. Мигом ослепнете.
      Мурад (натянуто улыбается). Это я знаю.
      Рамиз. И свинцовые примочки не надо. А антифризную жидкость можно.
      Лена. Да ну тебя, хватит! Давай тарелку.
      Рамиз. А еще хорошо шампунь для волос. Только не яичный.
      Лена. Рамиз, прошу тебя, хватит! Разлей лучше водку.
      Рамиз. Это можно. (Наливает всем водки.) Будь здорова, Ленок.
      Мура д. Будьте здоровы, Лена.
      Лена. Спасибо. Будьте и вы здоровы.
      Чокаются. Едят утку. Долгое молчание.
      А теперь я расскажу вам историю льва, про которого эта книжка. Хотите? Чтобы вам легче было переводить ее, Мурад.
      Рамиз. Хотим. (Берет книжку в руки, разглядывает обложку.)
      Лена. Произошла эта история в Польше во время войны. Немцы заняли небольшой городок, в котором был свой зоопарк. И обнаружили, что поляки, отступая, открыли двери всех клеток. И звери разбежались. Некоторых потом пристрелили, потому что они бегали по городу, не смогли из него выбраться, а остальные, наверное, сумели добраться до леса, потому что больше их никто не видел. Так вот, когда немцы вошли на территорию зоопарка, все клетки были пустыми - звери разбежались. Кроме одной. В ней сидел этот лев. Дверь его клетки тоже была открытой, и он мог убежать. Но не убежал. Испугался. Единственный среди зверей сидел в клетке два дня, пока не пришли люди и снова ее не заперли.
      Рамиз продолжает рассматривать книжку.
      Мурад (странно улыбаясь). Вы решили подарить мне эту книжку после того, как вам рассказали ее содержание, или это случайно?...
      Лена. Что случайно? Я купила ее из-за картинок. А что?..
      М у р а д. В таком случае - ничего. Мне показалось... Извините...
      Рамиз (вдруг начинает громко смеяться). Слушайте, посмотрите сюда, вот на эту картинку...
      Лена. Ну и что? Что ты смеешься?
      Рамиз продолжает смеяться.
      В чем дело? Рамиз, что тебя так рассмешило? (Сердится). Ну что здесь смешного?
      Рамиз (сквозь слезы). Ты посмотри на рожу этого льва... на глаза... Умора!..
      Лена (разглядывает картинку). Ничего не понимаю. Вы что-нибудь понимаете, Мурад?
      Мурад тоже смотрит на картинку.
      Рамиз. Он же точно на него похож. (Показывает на Мурада.) Ну точно... (Продолжает смеяться).
      Лена. Рамиз... Ну что ты глупости говоришь...
      Рамиз смеется.
      (Окончательно рассердившись.) Прекрати, пожалуйста! Мурад, прошу вас, не обращайте внимания, он просто не очень удачно шутит.
      Мурад. Ничего, ничего...
      Рамиз. Какие шутки? Только клетки не хватает, а так полное сходство.
      Мурад (Лене). Теперь вы поняли, почему я спросил у вас, знали ли вы содержание этой книги, когда решили подарить ее моему сыну?
      Лена. Простите, я не хотела вас обидеть... Я даже подумать об этом не могла. (Кладет ладонь на руку Мурада, лежащую на столе.)
      Рамиз. А на что обижаться? Лев - царь зверей. Не крокодил же.
      Мурад (Лене). Спасибо... Я очень виноват перед вами, Лена.
      Лена. Не будем говорить об этом...
      Мурад. Мне многое нужно вам объяснить. Это очень важно.
      Рамиз. И уши тоже похожи.
      Лена (Myраду). Не нужно ничего объяснять. Я все понимаю и так...
      Рамиз (Мураду). А все же вы согласны, что похожи на этого льва?
      Мурад. Да, согласен.
      Лена. Хотя тогда мне было очень тяжело.
      Мурад. Простите...
      Рамиз (Мураду). А если вы согласны, то скажите: "Я похож на этого льва".
      Лена. Рамиз, прошу тебя...
      Рамиз (неожиданно зло). Нет, пусть скажет.
      Лена. Как тебе не стыдно? Человек у нас в гостях, а ты... (Смотрит прямо в глаза мужу.)
      Рамиз (неохотно). Ну ладно... Не хочет - не надо. Как будто трудно сказать два слова: "Я похож на этого льва". Гость должен сделать приятное хозяину. Тогда и хозяину с ним легче. Ну, не сердись, тебе нельзя нервничать...
      Мурад. Простите меня, Лена.
      Лена. Это вы нас простите.
      Рамиз (Мураду). Ешьте утку. И пейте водку... Выпьем за львов! И тех, кто бегает по джунглям, и тех, кто сидит в клетке.
      Лена. Львы в джунглях не живут.
      Рамиз. Ничего. Научим. (Пьет.)
      Мурад и Лена смотрят друг на друга.
      (Отодвигает от себя тарелку.) Ну, с уткой покончено. (Мураду.) Вкусно?
      Мурад. Да, очень вкусно.
      Рамиз. То-то же. Ленка у меня прекрасно готовит. Приходите к нам на плов. А, Ленка? Свари нам плов! (Мураду.) Вы любите плов?
      Мурад. Да.
      Рамиз (жене). Ну вот, видишь, товарищ любит плов. Утка твоя ему понравилась, надо и пловом его угостить. Свари плов, и опять так же втроем, никого лишнего, - сядем и пообедаем. Вы какой любите? С каштанами или с курицей?
      Мурад. Мне все равно.
      Р а м и з. Тогда и тот и другой. (Жене.) Слышала? И тот и другой.
      Лена. Рамиз, прекрати.
      Рамиз. Ну почему? Я стараюсь угодить гостю, а ты недовольна.
      Лена. Да ну тебя! (Мураду.) Я чай поставлю.
      Рамиз. Заварной чайник у Гасана. Вчера гости у него были.
      Лена. Ничего, я возьму. (Мураду.) Это сосед наш. Я сейчас вернусь.
      Р а м и з. Скажи ему, что попозже зайду в нарды поиграть.
      Лена. Хорошо... А может, ты сам сходишь за чайником?
      Рамиз (смотрит на нее внимательно). Ну, если тебе так хочется... (Медленно поднимается и идет к двери.)
      Мурад (сразу же, как Рамиз выходит из комнаты). Лена, простите меня. Я поступил подло тогда. Никогда себе этого не прощу... Но все оказалось так сложно... Сын... И все остальное... Я не смог через это перешагнуть...
      Лена. Я понимаю вас.
      М у р а д. Мне казалось, что я выдержу. Но жертва оказалась непосильной для меня. Я не могу без вас, Лена. Вы не представляете, что вы для меня значите. Я отказался от всего и вернулся к своему делу, к своей теме. Вы помогли мне сделать то, на что я не решался много лет. Вы вошли в мою жизнь навсегда. Я думаю о вас непрерывно, каждую минуту, каждую секунду... Я говорю с вами по ночам, перебираю по каждому слову все, что было сказано за те три дня. Единственные настоящие три дня в моей жизни... Я мучаюсь и мучаю окружающих меня людей, я не могу работать, не могу есть, не могу спать, я не могу жить без вас, Лена... Не могу... Вы верите мне?
      Лена. Верю.
      М у р а д. Я хотел заставить себя забыть вас. Я убеждал себя, что воспринимаю все так остро только потому, что это было у меня впервые в жизни. И все вокруг говорят мне то же самое, уверяют, что дело в моей неопытности, что у них подобные истории бывали десятки раз и все проходило само собой, рассасывалось так, будто и не было ничего... Я пытался поверить им... Противно было их слушать, но я не мог не говорить... о тебе - сердце болело. Это смешно, что я жалуюсь тебе, но у меня страшно болит сердце по нескольку часов в день, никогда раньше не болело, ничего серьезного нет, наверное, но я задыхаюсь от этого, как будто воздуху не хватает, особенно по ночам... А когда начинаю говорить о тебе с кем-нибудь или сам с собой - все проходит. Я повторяю одно и то же, все с самого начала: как мы познакомились с тобой, о чем говорили те три дня, как мучаюсь без тебя сейчас... одно и то же... Я разыскал друзей детства - десять лет с ними не виделся - и им тоже все рассказал. Все обязательно что-то советуют. А мне нужно только, чтобы слушали. Они уже поняли это и смеются надо мной... И никто не верит, когда я говорю, что не могу без тебя. Будто мне все это только кажется... Лена, я действительно не могу без тебя. Я просто схожу с ума. Поверь мне.
      Лена. Я верю.
      М у р а д. Никто мне не верит. А я должен был увидеть тебя, услышать твой голос, дотронуться до твоих рук... Лена, что мне делать? Что делать? Я погибаю, Лена! Только ты можешь меня спасти...
      Лена. Что я должна для этого сделать?
      М у р а д. Быть со мной. Простить мое предательство и быть со мной. Мы должны жить вместе, Лена, я не могу без тебя. Мы должны жить вместе...
      Лена (после паузы). Это невозможно.
      М у р а д. Невозможно?
      Лена. Да.
      My р а д. Но ведь... Неужели ты не простишь меня?
      Лена. Не в прощении дело, кто я такая, чтобы прощать или не прощать?.. (Сделав над собой усилие.) Пойми, ничего у нас с тобой не получится... И тогда бы тоже не получилось, наверное...
      М у р а д. Да? Ты стала так думать?
      Лена. Ты бы всю жизнь мучился из-за семьи, я знаю, а я бы - из-за того, что мучаешься ты. Ты ведь не из тех, кто может навсегда порвать с прошлым. Это бы все время висело над тобой. Ты бы страдал из-за сына так же, как страдаешь сейчас из-за меня... Я потом поняла, когда ждала тебя, долго ждала...
      Мурад (ловит ее руку, заглядывает в глаза). Почему ты говоришь о том, что было тогда? Сейчас все будет по-другому. Поверь мне. Эти три месяца меня многому научили, Лена. Я понял, что просто не могу жить без тебя, физически не могу. Тогда я не знал этого так твердо. А теперь знаю.
      Лена (мягко). А я знаю то, что я тебе сейчас сказала.
      М у р а д. Лена, ты ошибаешься, уверяю тебя...
      Лена. Нет, не ошибаюсь. Тогда еще, может, что-нибудь и получилось бы, а сейчас - нет.
      My рад (после паузы, тихо). Я знаю, это из-за него, из-за твоего мужа.
      Лена. Да. Из-за него тоже... Я действительно не смогу уйти от него, пока он сам меня не бросит...
      М у р а д. Значит, и тогда все было возможно только потому, что он бросил тебя?
      Лена. Да. Но мне было очень хорошо с тобой. Я так хотела, чтобы ты вернулся... Ждала тебя, потому что впервые в жизни была кому-то нужна больше, чем он мне. Всегда было наоборот: я любила сильнее, чем любили меня, и постепенно становилась рабой. А с тобой все могло быть иначе. Мы могли бы оба быть счастливы... Если бы не твоя семья... Мы слишком поздно встретились...
      Myрад. Это неправда!
      Лена (тихо). Нет, правда. Мы должны были встретиться с тобой десять лет назад, когда мне было шестнадцать, а тебе двадцать два. Когда не было еще этюда "Лебедь и охотник", номера "Каучук", Москвы, Грузии, Узбекистана, переломов, смертей, болезней, твоего сына... Десять лет назад ничто бы не мешало нам полюбить друг друга... А сейчас поздно. Мне не надо было сходить с поезда в Гудермесе, когда родители послали меня на фабрику имени Володарского. Мы бы обязательно встретились с тобой, если бы я доехала до конца. И все было бы хорошо.
      Myрад (почти плача, не отпуская ее руки). Лена, умоляю тебя, еще не поздно, еще не все потеряно. Я не смогу, ты понимаешь, я просто не смогу, я сойду с ума, я умру без тебя.
      Слышны шаги Рамиза.
      Лена. Возвращается хозяин с чайником.
      Входит Р а м и з.
      Р а м и з. Ну, как дела? Обо всем поговорили?
      Лена. Да.
      Р а м и з. Ну, тогда поставь чай и займись "хворостом".
      Лена (Myраду). Я быстро. Потерпите немножко. (Идет на кухню.)
      Р а м и з. А мы пока побеседуем. (Садится напротив Мурада, берет в руки книжку со львом на обложке, разглядывает ее, смотрит на Мурада, как бы сравнивая с рисунком на обложке.) Какой же ты лев без хвоста? Тебе надо хвост пришить. Хочешь, я пришью тебе хвост?
      My р ад (долго смотрит на него непонимающе). Что?..
      Р а м и з. Хвост тебе надо пришить!
      М у р а д. Какой хвост?.. А-а-а... Слушайте... Я понимаю, вам неприятно, что я здесь нахожусь... Но всему есть предел.
      Р а м и з. Предел, говоришь?.. Интересно. Об этом я не подумал. А какой у тебя предел?
      Мура д. Слушайте, оставьте меня в покое! Я не могу сейчас с вами говорить.
      Рам из. Не можешь? Странно. Ты что же думаешь, я тебя так просто отпущу отсюда? Хочешь прийти в мой дом, выяснять отношения с моей женой и не пострадать за это? Нет, дорогуша, так бывает только в Париже...
      М у р а д. Прошу вас, поговорим в другой раз. Когда хотите, только не сейчас. Я не в состоянии.
      Р а м и з. А что с тобой? Боишься меня, что ли? Неужели так страшно? Чувствуешь, к чему дело идет? Ну, скажи - чувствуешь?
      Оба говорят шепотом, чтобы разговор их не был слышен Лене.
      М у р а д. Поверьте, это бессмысленный разговор... Я не понимаю, о чем вы говорите... а вы никогда не сможете понять меня.
      Р а м и з. Почему это?
      My рад. Потому что я сейчас и сам ничего не понимаю... А объяснить вам почему - смешно.
      Р а м и з. Смешно?
      М у р а д. Да, смешно. И весь наш разговор с вами сейчас смешной и ненужный.
      Р а м и з. Это пока смешной, а потом будет грустный. Очень грустный. И не волнуйся, я тебе все объясню. Ты все поймешь, на всю жизнь.
      М у р а д. Прошу вас... Мне очень трудно сейчас... Я на все согласен. Но сейчас я не могу говорить с вами.
      Р а м и з. А почему не можешь?
      М у р а д. Ну, не могу, понимаете, совсем не могу. Невозможно мне сейчас говорить о чем бы то ни было.
      Р а м и з. А почему?
      Мурад (тихо, после паузы). Вы же знаете почему. Вы же все знаете.
      Р а м и з. Знаю. Но хочу, чтобы ты сам сказал об этом.
      М у р а д. Зачем вам это?
      Р а м и з. Потому что ты все врешь, сороконожка, все, от начала до конца!
      М у р а д. Что я вру?
      Р а м и з. На жалость работаешь, на сострадание. Женщины любят жалеть, вот ты и ловишь ее на этом. "Ах, я несчастный, никто меня не любит, никто не понимает, а я люблю только вас, не бросайте меня, вы единственная в этом мире, у меня сердце болит, я умру без вас!"
      М у р а д. Вы подслушивали нас.
      Р а м и з. Нечего мне делать - тебя подслушивать. По твоей роже видно, что на большее ты не способен. "Люблю! Умру! Страдаю!" Да что ты, сороконожка, знаешь про любовь?! Ты же от одного вида крови сознание теряешь, наверное, а болтаешь о смерти, о любви... (Неожиданно.) А я тебя убить могу из-за этой женщины, понимаешь - убить!.. Хотя ей ни разу не говорил, что люблю ее. Ты разбрасываешься словами, ни за одно из которых ответить не сможешь. Ни за одно! Начитался книг и врешь всем про себя и про свои чувства, как будто герой. А на самом деле весь ты липовый. И как она этого не понимает! Насквозь же ты виден! Ничего в тебе своего нет - все синтетика. И жизнь прожил липовую, ничего настоящего не было - ни женщин, ни друзей, ни врагов, ни крови, ни злости, ни войны, ни смерти, - все липа... Один раз в жизни настоящего человека встретил - и то струсил, страшно стало... Она бы выдавила из тебя всю липу...