Путник. Как ты могла подумать такое?
      Целуются.
      Вдова. Это такая дрянь...
      Путник. Перестань...
      Целуются.
      Вдова. Проходу никому не дает...
      Путник. В конце концов это ее профессия.
      Целуются.
      Вдова. В том-то и дело...
      Путник. Надо же как-то зарабатывать на жизнь.
      Вдова. Ей этого мало...
      Целуются.
      Ей еще надо в любовь поиграть...
      Целуются.
      Терпеть не могу проституток.
      Путник. Почему?
      Вдова. Ты еще спрашиваешь.
      Путник (улыбаясь). В полевых условиях они незаменимы,
      Вдова. Как можно брать деньги за... близость с человеком?
      Путник. Конечно, это не очень благородно, но...
      Вдова. Я не ханжа... Вас, мужчин, я могу понять... Но их я презираю... Ниже пасть нельзя - спать с каждым только потому, что тебе платят... Лучше уж повеситься... Это она украла тетрадь, больше некому... А все-таки... как ты у нее оказался?..
      Путник (улыбаясь). Заставили.
      Вдова. Кто?
      Путник. Шериф.
      Вдова. Он уже силой к ней загоняет?
      Путник. Ему нужно было очистить от меня площадь.
      Вдова. Она приставала к тебе?
      Путник. Ей было не до меня. (В ответ на удивленный взгляд Вдовы.) Занималась другим гостем. Пришлось даже помочь немного.
      Вдова. Ему?
      Путник. Ей... он отказался платить...
      Вдова. А сколько... это сейчас стоит?
      Путник. Тут был особый случай: парень оказался садистом...
      Вдова. Бедняга.
      Путник. Она?
      Вдова. Он.
      Путник. Интересная точка зрения.
      Вдова. Это же болезнь - он ничего не может с собой поделать.
      Путник. И причиняет боль другому.
      Вдова. Он же не виноват: его на это обрекла природа. И не так-то просто найти того, другого, кто согласен терпеть боль... Разве можно этим пользоваться, чтобы вымогать деньги!.. Нет .ничего страшнее продажных женщин!
      Путник. У тебя появился преувеличенный интерес к ним. Раньше я этого не замечал.
      Вдова. Раньше они не жили у меня под носом... Их тут несколько на этой площади. А вокруг - три тысячи мужчин.
      Путник. А других женщин здесь нет?
      Вдова. Очень мало: золотоискатели, как ты знаешь, стараются не обременять себя семьями...
      Пауза.
      П у т н и к. А зачем ей моя тетрадь?
      Вдова. Хотя бы для того, чтобы ты пришел к ней еще раз.
      Путник. Этого я не сделаю даже ради "Ворона", написанного рукой великого поэта. Тем более, что я знаю его на память... Прочитать?
      Вдова. Да.
      Путник. Оно длинное.
      Вдова. Ничего.
      Путник. И мрачное.
      Вдова. Это хуже.
      Путник. Я и подумать не мог, что в Америке есть такие поэты... Может быть, оно совпало с тогдашним состоянием моей души, но, когда я прочитал это стихотворение, меня потрясла правда - каждого из нас рано или поздно .ждет свой Ворон... (Шутливо-торжественно.) Начинаю! (Читает медленно, с большим чувством.)
      "Как-то в полночь, в час угрюмый, утомившись от раздумий.
      Задремал я над страницей фолианта одного,
      И очнулся вдруг от звука, будто кто-то вдруг застукал,
      Будто глухо так затукал в двери дома моего.
      "Гость, - сказал я, - там стучится в двери Дома моего,
      Гость - и больше ничего".
      Ах, я вспоминаю ясно, был тогда декабрь ненастный,
      И от каждой вспышки красной тень скользила на ковер,
      Ждал я дня из мрачной дали, тщетно ждал, чтоб книги дали
      Облегченье от печали по утраченной Линор,
      По святой, что там, в Эдеме, ангелы зовут Линор,
      Безымянной здесь с тех пор.
      Шелковый тревожный шорох в пурпурных портьерах, шторах
      Полонил, наполнил смутным ужасом меня всего,
      И, чтоб сердцу легче стало, встав, я повторил устало:
      "Это гость лишь запоздалый у порога моего,
      Гость какой-то запоздалый у порога моего,
      Гость - и больше ничего".
      И, оправясь от испуга, гостя встретил я, как друга.
      "Извините, сэр иль леди, - я приветствовал его,
      Задремал я здесь от скуки, и так тихи были звуки,
      Так неслышны ваши стуки в двери дома моего.
      Что я вас едва услышал", - дверь открыл я: никого.
      Тьма - и больше ничего.
      Тьмой полночной окруженный так стоял я, погруженный
      В грезы, что еще не снились никому до этих пор;
      Тщетно ждал я так, однако тьма мне не давала знака,
      Слово лишь одно из мрака донеслось ко мне: "Линор!"
      Это я шепнул, и эхо прошептало мне: "Линор1!"
      Прошептало, как укор.
      В скорби жгучей о потере я захлопнул плотно двери
      И услышал стук такой же, но отчетливей того.
      "Это тот же стук недавний, - я сказал, - в окно за ставней,
      Ветер воет неспроста в ней у окошка моего,
      Это ветер стукнул ставней у окошка моего,
      Ветер - больше ничего".
      Только приоткрыл я ставни - вышел Ворон стародавний,
      Шумно оправляя траур оперенья своего;
      Без поклона, важно, гордо, выступил он чинно, твердо,
      С видом леди или лорда у порога моего,
      На Паллады бюст над дверью у порога моего
      Сел - и больше ничего.
      И, очнувшись от печали, улыбнулся я вначале,
      Видя важность черной птицы, чопорный ее задор.
      Я сказал: "Твой вид задорен, твой хохол облезлый черен,
      О зловещий древний Ворон, там, где мрак Плутон простер,
      Как ты гордо назывался там, где мрак Плутон простер?"
      Каркнул Ворон: "Nevermore" (Больше никогда - англ.- ред).
      Выкрик птицы неуклюжей на меня повеял стужей,
      Хоть ответ ее без смысла, невпопад, был явный вздор;
      Ведь должны все согласиться, вряд ли может так случиться,
      Чтобы в полночь села птица, вылетевши из-за штор.
      Вдруг на бюст над дверью села, вылетевши из-за штор,
      Птица с кличкой "Nevermore".
      Ворон же сидел на бюсте, словно этим словом грусти
      Душу всю свою излил он навсегда в ночной простор.
      Он сидел, свой клюв сомкнувши, ни пером не шелохнувши.
      И шепнул я вдруг вздохнувши: "Как друзья с недавних пор.
      Завтра он меня покинет, как надежды с этих пор".
      Каркнул Ворон: "Nevermore!"
      При ответе столь удачном вздрогнул я в затишье мрачном,
      И сказал я: "Несомненно, затвердил он с давних пор.
      Перенял он это слово от хозяина такого.
      Кто под гнетом рока злого слышал, словно приговор,
      Похоронный звон надежды и свой смертный приговор
      Слышал в этом "Nevermore".
      И с улыбкой, как вначале, я, очнувшись от печали,
      Кресло к Ворону подвинул, глядя, на него в упор,
      Сел на бархате лиловом в размышлении суровом,
      Что хотел сказать тем словом Ворон, вещий с давних пор.
      Что пророчил мне угрюмо Ворон, вещий с давних пор,
      Хриплым карком: "Nevermore".
      Так, в полудремоте краткой, размышляя над загадкой,
      Чувствуя, как Ворон в сердце мне вонзал горящий взор,
      Тусклой люстрой освещенный, головою утомленной
      Я хотел уже склониться на подушку на узор,
      Ах, она здесь не склонится на подушку на узор.
      Никогда, o nevermore!
      Мне казалось, что незримо заструились клубы дыма
      И ступили серафимы в фимиаме на ковер.
      Я воскликнул: "О несчастный, это бог от муки страстной
      Шлет непентес, исцеленье от любви твоей к Линор!
      Пей непентес, пей забвенье и забудь свою Линор!"
      Каркнул Ворон: "Nevermore!"
      Я воскликнул: "Ворон вещий! Птица ты иль дух зловещий
      Дьявол ли тебя направил, буря ль из подземных нор
      Занесла тебя под. крышу, где я древний
      Ужас слышу. Мне скажи, дано ль мне свыше там, у Галаадских гор,
      Обрести бальзам от муки, там, у Галаадских гор?"
      Каркнул Ворон: "Nevermore!"
      Я воскликнул: "Ворон вещий! Птица ты иль дух зловещий!
      Если только бог над нами свод небесный распростер,
      Мне скажи: душа, что бремя скорби здесь несет со всеми,
      Там обнимет ли в Эдеме лучезарную Линор
      Ту святую, что в Эдеме ангелы зовут Линор?"
      Каркнул Ворон: "Nevermore!"
      "Это знак, чтоб ты оставил дом мой, птица или дьявол!"
      Я, вскочив, воскликнул: "С бурей уносись в ночной простор,
      Не оставив здесь, однако, черного пера, как знака
      Лжи, что ты принес из мрака! С бюста траурный убор
      Скинь и клюв твой вянь ив сердца! Прочь лети в ночной простор.
      Каркнул Ворон: "Nevermore!"
      И сидит, сидит над дверью Ворон, оправляя перья,
      С бюста бледного Паллады не слетает с этих пор;
      Он глядит в недвижном взлете, словно демон тьмы в дремоте.
      И под люстрой в позолоте на полу он тень простер,
      И душой из этой тени не взлечу я с этих пор.
      Никогда, о nevermore!
      Перевод М. Зенкевича
      На площади появляется Ветеран. В руке у него нечто похожее на плакат, видны слова: "Долой проституток!!" Прибивает плакат над дверью комнаты Китти.
      Появляется Китти.
      Китти. Ты что тут делаешь?
      Ветеран. Не видишь?
      Китти (читает по складам). "До-лой прос-ти-ту-ток..." (Улыбается Ветерану.) И чем я тебе мешаю?
      Ветеран. Таким, как ты, не место в Золотом каньоне.
      Китти. Я тоже так думаю.
      Ветеран. Уймись, пока не поздно.
      Китти. Не могу.
      Ветеран. Знаю, на кого ты надеешься! Но клянусь всеми святыми, даже это тебе не поможет. Не для того мы проливали кровь, чтобы терпеть такое безобразие.
      Китти. А что тебя так волнует, я не понимаю? Что я особенного делаю?
      Ветеран. Ты еще спрашиваешь?! Наступит час расплаты! За все ответишь!
      Китти. Перед кем?
      Ветеран. Перед народом.
      Китти. А я разве не для народа стараюсь?
      Ветеран. Всех выведем на чистую воду! По одному перетряхнем. Каждый даст ответ за все содеянное! Никто не избежит возмездия! Какие бы посты ни занимали.
      Появляется Шериф.
      Говорят одно, а делают другое. Всех разоблачим! (Увидев Шерифа, умолкает.)
      Шериф. Что-то ты раскричался, старина!
      Ветеран. Я говорю правду.
      Шериф. Отдохни, старина. Слишком много правды вредит здоровью!
      Ветеран. Мне терять нечего.
      Шериф (со скрытой угрозой). Я этого не знал. Мы еще поговорим с тобой на эту тему.
      Ветеран. Я готов.
      Шериф. Не сегодня, старина. Не сегодня. У тебя будет возможность высказать все, что накопилось на душе. Обещаю. А сейчас иди, иди отсюда. Прошу тебя.
      Ветеран. Я не из пугливых. Меня не запугаешь. Учти (Уходит.)
      Шериф поднимается по лестнице к Китти.
      Шериф. Можно?
      Китти. А если я скажу "Нельзя"? (Насмешливо.) Ты уже был у меня сегодня. Забыл?
      Шериф устало опускается на ступеньку лестницы.
      Что с тобой?
      Шериф. Устал.
      Китти. Зачем же ты пришел еще раз?
      Шериф. А что, нельзя просто поговорить?
      Китти (смеется). Это что-то новое.
      Шериф. Что я, не человек?
      Китти. Не знаю.
      Шериф. Если есть работа хуже твоей, то это моя.
      Китти. Мне моя работа нравится.
      Шериф. Я знаю.
      Китти. Только врать надоело. Ты зачем пришел?
      Шериф. Я же сказал. Поговорить. Только не задавай мне вопросов.
      Китти. А ты мне.
      Шериф. В конце концов имею я право поговорить с кем-то, ничего не выясняя?
      Китти (усмехнувшись). И не угрожая.
      Шериф. Да.
      Китти. И не принуждая...
      Шериф. Вот именно. И не боясь.
      Китти. Вот бы никогда не подумала, что ты кого-то боишься.
      Шериф. Я боюсь только одного человека.
      Китти. А я его не боюсь.
      Шериф. Напрасно.
      Китти. Я его жалею.
      Шериф. А меня?
      Китти. Мы договорились не задавать вопросов.
      Шериф. Как же мы поговорим?
      Китти. А мы уже поговорили.
      Шериф. Если бы ты знала, как мне трудно.
      Китти. Всем трудно.
      Шериф. И не с кем поделиться. Иногда так хочется, чтобы кто-то посочувствовал, пожалел... У тебя такого не бывает? (Помолчав.) Я же не железный. Работаешь, работаешь, делаешь, что -приказывают, но нельзя же так всю жизнь?.. А? Как ты считаешь?.. А если вдруг все изменится? Так же тоже бывает. Нет ничего вечного на этом свете. Правильно я говорю? Кому я тогда нужен? Ну что ты молчишь?.. Ты же добрый человек. (Встает.) Значит, не хочешь со мной говорить?.. Ну ладно...
      Китти уходит к себе.
      Появляются три помощника шерифа. Молча располагаются на некотором расстоянии друг от друга в точках, наиболее удобных для обстрела балкона.
      На втором этаже появляется Хозяин. Путник и Вдова, все еще находящиеся под впечатлением от чтения "Ворона", не сразу его видят.
      Хозяин (Путнику). Прошу, так сказать, прощения... Как говорится, не помешал?
      Путник. Помешал.
      Хозяин. Я на минутку... (Подходит к коляске, поправляет один из украшающих ее цветков и незаметно подбрасывает тетрадь, припрятанную в рукаве.)
      Путник. Понравилось?
      Хозяин. Что?
      Путник. Стихотворение.
      Хозяин. Какое стихотворение?.. А-а-а... Да я так просто... я же не любитель...
      Путник. На всякий случай?.. Рука не удержалась?
      Хозяин. Да.
      Путник. По привычке?
      Хозяин (менее уверенно). Да.
      Путник. И так всю жизнь? Не надоело?
      Хозяин (смущенно смеется). А что делать? Приходится...
      Путник. Не так уж много ведь и осталось... Сколько тебе?
      Хозяин. Тридцать пять...
      Путник. Может, хватит уже?
      Хозяин. Я стараюсь.
      Путник. Вижу, как стараешься.
      Хозяин. Ты прав, ты во всем прав!.. Я абсолютно согласен!..
      Путник. С чем?
      Хозяин. Со всем! Так больше жить нельзя! Я так тебе завидую... Ты молодец - никаких, как говорится, компромиссов... чист перед всеми... (Перехватывает взгляд Вдовы.) Я сейчас уйду... Две минуты... Просто хочется один раз высказаться, излить, как говорится, душу... (Путнику.) Можно?
      Путник пожимает плечами.
      Ты благородный человек. Я должен тебе сказать. Я ценю это... Мало кто ценит, а я ценю. И завидую. Потому что сам, как говорится, негодяй... Да, это так... Я хочу, чтобы ты знал, я в себе не заблуждаюсь. А тобой, как говорится, восхищен. Потому, что есть чем восхищаться. (В ответ на нетерпеливый жест Путника говорит быстрее.) Ты всегда вступался за слабых. Правильно?.. И не боялся смерти. Правильно?.. (Перечисляя, загибает пальцы.) Боролся за справедливость - это три?.. Делился последним - что четыре?.. И поэтому у тебя все хорошо: тебе благодарны, тебя любят. (Показывает на Вдову.) Тебя, как говорится, чтут и... это самое... Уважают... И так будет до конца... этих самых... дней твоих... Как ты к людям, так и они к тебе - уважение, как говорится, надо заслужить... А меня за что уважать? Не за что. Я в себе совсем не заблуждаюсь - как был" так и остался ничтожеством. А жизнь, как говорится, не обманешь, она каждому воздает должное. Поэтому у тебя есть все, а у меня ничего - ни любви, ни уважения, ни... этой самой... как ее?.. Уверенности. Поэтому я один, а у тебя есть она, Нора. Я сразу понял, что вы, как говорится, созданы друг для друга... Боже, как летит время. Будто вчера все было, а уж сколько прошло... Помнишь, как ты прогнал меня?
      Путник. Помню.
      Хозяин (Вдове). Я залез к нему в карман ночью. Позарез были нужны деньги для врачей. А он увидел и прогнал меня.
      Путник (Вдове). Когда человек, днем уверявший тебя в дружбе навек, ночью шарит по твоим карманам - спросонок это довольно обидно. Но утром он показал тебя, и я отдал ему все, что у меня было.
      Хозяин. Я не взял себе ни копейки, все ушло на врачей!
      Путник (Вдове). Меня поразил твой взгляд - в нем было столько печального достоинства! И одновременно мольба о помощи. Плохо, конечно, когда человек зависим, но именно в этом положении лучше всего проявляются его истинные качества.
      Вдова. Да, просить я умею.
      Путник. В том-то и дело, что ты ни о чем не просила.
      Хозяин (Вдове). Я просил вместо тебя!
      Путник. Это правда, он прибежал в гостиницу и начал умолять о помощи.
      Хозяин (Вдове). Все решали деньги, которых у меня не было. Только они могли поставить тебя на ноги. Много денег. И на врачей, и на поездку к Горячему источнику, и на лекарства. Вот почему я показал тебя ему! Я был вынужден! (Путнику.) Разве ты дал бы мне денег, если бы не увидел ее?
      Путник. Нет. (Вдове.) Что бы потом ни произошло, он был и остается человеком, который подарил мне тебя. И я не должен забывать об этом. (Подходит к Хозяину.) В конце концов, не все же рождены быть героями на войне...
      Хозяин. Ты меня прощаешь?
      Путник. Да.
      Хозяин хочет обнять Путника, но, не решившись, опускается на колени. Путник пытается помешать ему.
      Хозяин (на глазах его слезы). Нет-нет. Я должен это сделать. Простить меня! После всего... Какое благородство! Нора, ты видишь. Он простил!.. Меня, меня, который... (Подчинившись Путнику, поднимается на ноги.) Какое благородство!.. Я не могу поверить... Спасибо... (Плачет.)
      Путник. Ну ладно, ладно... Успокойся. Нора, дай ему воды, что ли...
      Хозяин. Она на меня обижена. Ты простил. А она, как говорится, не может. Так тебя любит... А если уж она рассердится - Хоть беги. Нет, я не жалуюсь. Я, как говорится, просто к слову. Нора прелесть. Молодец. Ее все обожают... Это самое... как говорится, поклоняются... Весь город. Все до единого. Она для них, как святая. (Смотрит на часы.) Сейчас как раз все должны собраться на площадь. По случаю твоей годовщины. Может, ты выступишь и скажешь, как говорится, пару слов?..
      Шериф звонит в медный колокол, висящий рядом с гранитным всадником, и площадь заполняется жителями Золотого каньона, в первую очередь посетителями "Тихой заводи". Опять возникает песня...
      Слышишь, как дружно поют, все вместе, и белые тоже, и песня негритянская полное равноправие. Я скажу несколько слов, а потом, после меня, выступишь ты. Не возражаешь? Как говорится, очень удобный случай... Рано или поздно это все равно придется сделать. Не так ли?
      Путник. Да, наверное.
      Хозяин (Вдове). Ну вот видишь. Так или иначе людям надо сообщить о том, что он, слава богу, жив, здоров, вернулся и... (Выглядывает на площадь.) Народ уже собрался...
      Путник (Вдове). У меня к тебе просьба - убери пока со стола эти бумаги...
      Хозяин. Тебе нужен стол?
      Путник. Да. Сразу же после выступления.
      Хозяин. Я помогу тебе, Нора.
      Вдова. Не надо. (Путнику, неуверенно.) Тебе обязательно нужно подвергнуть себя опасности?
      Хозяин. Какой опасности? Нора, подумай, что ты говоришь? (Путнику.) Уверяю тебя, ей просто кажется... Ничего серьезного, поверь мне!..
      Путник (Вдове). В таком случае готовь стол.
      Хозяин. Возьми себя в руки, Нора.
      Путник (Хозяину). А ты знаешь, что я собираюсь им сказать?
      Хозяин. Нет. Но это твое... как говорится, право. Можешь сказать все, что тебе хочется...
      Путник. Я хочу сказать им о том, что все эти ваши портреты, призывы, запреты - чушь собачья. И что тысячи людей отдали жизни за отмену рабства совсем не для того, чтобы ты превратил этот каньон в ловушку. И творил здесь все, что тебе заблагорассудится.
      Хозяин (стараясь скрыть беспокойство). Ты собираешься это им сказать?
      Путник. А почему бы и нет?
      Хозяин. Ты слышишь, Нора!. (Путнику.) А что будет... как говорится, потом?
      Путник. Что им захочется: кто решит уехать отсюда - уедет, кто захочет остаться - останется.
      Xозяин. А что будет с... этим, как его? Золотом?
      Путник. Ты же обещал раздать его. А обещания полагается выполнять... Ты согласен?
      Хозяин (мнется). Что я могу сказать? Ты, как говорится, нашел этот каньон, и как ты захочешь, так... это самое... и будет...
      Путник. А что ты считаешь, Нора?
      Хозяин. Она тоже не возражает.
      Путник. Значит, вы оба не против того, чтобы я вышел на балкон и во всеуслышание повторил то, что сейчас сказал вам?
      Хозяин. Как мы можем...
      Путник (Вдове). А потом мы с тобой уедем отсюда...
      Вдова. Куда?
      Путник. Далеко.
      Вдова. Ты все-таки хочешь уехать на родину?
      Путник. А почему бы и нет?
      Хозяин. А что будет со мной?
      Путник. Займешь место среди тех, кто стоит под балконом. Получишь столько, сколько и все, и заживешь безбедно.
      Хозяин (Вдове). Я рад за тебя, Нора. Исполняются все твои, так сказать, мечты: разделите золото, уедете отсюда, вдвоем, без никого, и ты, как говорится, никогда больше не увидишь тех, кто останется здесь, ни взрослых, ни... этих самых... детей. Ты меня поняла? И я тоже, как говорится, доволен. А что мне надо? Я же не для себя, так сказать, старался...
      Путник (Хозяину). Итак, мы с тобой выходим на балкон, ты что-то говоришь...
      Хозяин. Буквально несколько слов.
      Путник. А потом я излагаю все, что думаю про этот ваш высоконравственный город.
      Хозяин. Да, так получается.
      Путник. И ты не пытаешься меня отговорить?
      Хозяин. А как? Разве ты согласишься?
      Путник. Вряд ли. Но попытаться же можно было? И ты, Нора, почему-то умолкла, а ведь чего-то очень боялась вначале... (Хозяину.) Ну что, пошли?
      Хозяин. Пошли. (Направляется к балконной двери.)
      Путник. А стрелять в меня будут сразу? Или я хоть что-то успею сказать?
      Хозяин. Как стрелять? Почему?
      Путник. Не знаю. Видимо, потому, что ты неисправим. (Берется за висящий на боку револьвер.)
      Xозяин. Что ты делаешь? Ты же простил меня! (В ужасе следит за тем, как рука Путника с револьвером идет вверх.) Не стреляй... Ты ошибаешься... Клянусь... Я честен перед тобой. Как ты можешь?.. Умоляю... Я хочу жить... Ты прав... Я все скажу... Только не стреляй... Там трое... С трех сторон, так сказать, одновременно...
      Путник (Вдове). Ты знала об этом?
      Вдова. Нет.
      Путник (Хозяину). Это правда?
      Хозяин. Нет.
      Вдова. Я ничего не знала.
      Путник (Хозяину). Значит, ты опять врешь?
      Хозяин (Вдове). Я же сказал тебе, вспомни...
      Вдова. Что ты мне сказал?
      Хозяин. Все.
      Вдова (старается говорить спокойно). Подумай, что ты говоришь?
      Хозяин (кричит). Я сказал, что он обречен? Сказал! Ска-зал! Не отказывайся.
      Вдова. А что я ответила? (Путнику.) Я ответила, что у него ничего не получится, и предложила уехать. (Хозяину.) Разве не так?
      Хозяин. А когда я сказал про лошадку, ты промолчала!
      Путник. Про какую лошадку?
      Хозяин. Я сказал, что она не на ту лошадку ставит.
      Вдова. Я уговаривала его уехать.
      Путник (Хозяину). Значит, ты опять врешь? (Взводит курок револьвера.)
      Хозяин. Не стреляй! Я говорю правду. (Вдове.) Что ты молчишь? Он же убьет меня! (Путнику.) Она все знала... У нас ребенок!.. Не стреляй. Она всегда тебя обманывала. Спала со всеми! Есть свидетели...
      Путник стреляет подряд несколько раз, Хозяин валится на пол. На площади Шериф и его помощники слышат выстрелы. Переглядываются.
      Шериф. Спокойно.
      Помощник. Нас, кажется, опередили.
      Шериф (под нос). Сами разберутся... (Громче.) Суетиться не будем.
      На втором этаже Вдова, склонилась над телом Хозяина.
      Вдова (не глядя на Путника). Ему уже не поможешь.
      Путник. Ты очень об этом сожалеешь?
      Вдова. Нет.
      Путник. То, что он сказал о тебе, правда?
      Вдова. Нет.
      Путник. А ребенок?
      Вдова. Ты же знаешь, он может придумать все, что угодно?
      Путник. Я тебя, оказывается, совсем не знаю... Он сказал тебе о том, что в меня будут стрелять?
      Вдова. Конечно, нет.
      Путник. О чем же ты хотела меня предупредить? Ты намекала на какую-то опасность.
      Вдова. Мне показалось... От него всего можно было ожидать...
      Путник. Ты знала, что в меня будут стрелять, но перестала удерживать от выхода под пули, как только поняла, с какими намерениями я сюда пришел.
      Вдова. Неправда. Я люблю тебя, и только это имеет для меня значение.
      Путник. Может быть. Но одновременно из-за еще большей любви к собственным портретам ты не против того, чтобы меня. убили. Не так ли?.. Ну что же, раз так, то и я не имею ничего против. С некоторых пор, как я тебе сказал, твои желания для меня закон! Жаль, правда, что не состоится свидание с родиной, но будем считать, что это достаточная плата за то, что я ее покинул. Сейчас я выйду на площадь, и все произойдет так, как было вами - тобой и им задумано...
      Вдова. Неужели ты можешь поверить, что я хотела твоей смерти? Все, что он сказал, - ложь!
      Путник. Все?
      Вдова. Есть вещи, которые тебе трудно объяснить. И не потому, что я считаю себя виноватой... Просто ты не поймешь.
      Путник. Почему?
      Вдова. Потому что вокруг тебя все должно быть чистым и правильным. И я в том числе. А в жизни так не бывает, в ней рядом с самым прекрасным - грязь. Даже в любви... Но ты этого не видишь и не хочешь видеть. И поэтому я никогда ничего не могла тебе сказать... Ты из тех, кто не поднимет кусок хлеба с земли, даже если будет умирать с голоду!
      Путник. Я ел полевых мышей и пил воду из вонючих дождевых луж.
      Вдова. Но если я скажу тебе, что этот человек (бросает взгляд на тело Хозяина), будучи законченным негодяем, сделал для меня так много, что я ни в чем не могла ему отказать, ты даже не попытаешься меня понять.
      Путник. Нет.
      Вдова. Я была в этом уверена.
      Путник. Он действительно для тебя много сделал, но...
      Вдова (перебивает). Не много, а все! Если бы не он, я до сих пор лежала бы парализованной в этой коляске.
      Путник. Значит, ему почему-то очень было нужно тебя вылечить.
      Вдова. Он любил меня. И даже когда я бросила его ради тебя, он продолжал меня любить.
      Путник. Зачем ты мне все это говоришь?
      Вдова. Я люблю тебя... Ты мне веришь?
      Путник. Как ни странно, верю.
      Вдова. Ты не простишь меня... Но молю тебя только об одном: тебе нельзя выходить туда. (Показывает на площадь.)
      Путник. Знаю.
      Вдова. Но ты все равно это сделаешь?
      Путник. Да. Не беспокойся, мое выступление не затянется и о тебе я ничего сказать не успею - у вас тут отличные стрелки, как сообщил мне один подающий надежды местный житель. Прощай. (Взяв свой мешок, направляется к двери.)
      Вдова. Подожди. Ты не прав... Мы же любим друг друга...
      Путник. Да...
      Вдова. Умоляю тебя, не делай этого. Я буду мучиться всю жизнь...
      Путник (усмехнувшись). Для облегченья твоих страданий будем считать, что я сделал это не из-за тебя. Кто-то же должен сказать правду этим беднягам (кивает в сторону площади), которых дурачат только потому, что когда-то на общее несчастье я нашел в этих местах золото! (Уходит.)
      На площади, у памятника. Жители Золотого каньона, приплясывая, поют свою песню. Среди них Игрок, Китти, Гробовщик, Доносчик.
      Ветеран стоит в стороне, он с неодобрением взирает на толпу. Шериф следит за балконом. Три помощника готовы в любую секунду открыть стрельбу.
      Путник, выйдя из подъезда, направляется к памятнику. Помощники Шерифа берут его на мушку.
      Шериф. Без моей команды не стрелять.
      Путник влезает на гранитный постамент; подняв руку, он требует тишины. Слышны возгласы: "Кто такой?", "А ну, слезь оттуда!", "Тащи его!.."
      Путник. Тихо!
      Доносчик (орет). Кто ты такой, чтобы мы тебя слушали?
      Путник. Я знаю дорогу через перевал. И пришел сюда, чтобы помочь вам отсюда выбраться... Все, что вам обещали и обещают, - ложь! Ни слова правды! Все вранье! И не ждите никакого дележа золота в будущем!..
      Толпа разражается возмущенными возгласами. Путник продолжает говорить, но его не слышно. Чьи-то руки тянут его за штанину. Путник пытается удержаться на постаменте, но тщетно. Разъяренная толпа стаскивает его на землю.
      Китти (кричит). Что вы делаете? Остановитесь!
      Шериф (помощникам). Не стрелять. Хозяин был прав, нет преград народному гневу! Народ сам выбирает время и место. И мы не в силах ему помешать.
      Ветеран (схватив ведро и тряпку, энергично пробивается к памятнику). Пустите! Пустите меня!
      Китти (прикрывая Путника). Остановитесь! Прекратите! Я знаю его, он отличный парень.
      Игрок (помогая ей, незаметными, но сильными ударами сдерживает активность первого ряда толпы). Осторожно! Не увлекайтесь! Здесь женщина! Осторожно!
      Доносчик. Клеветник! Клеветник! Шпион!
      Ветеран через голову Доносчика смачно плюет в сторону Путника, которого Китти и Игрок выводят из толпы, затем возвращается к памятнику и торопливо смывает с постамента следы потасовки. Гробовщик, настороженно следя за каждым движением Шерифа и его помощников, подходит к Путнику; в руке у него мешок. Китти шепчется с Игроком.
      Гробовщик (вручая Путнику его мешок). Карета и гроб готовы. Можно приступать?
      Путник. Тело на втором этаже... Гроб с инкрустациями?
      Гробовщик. Все как договорились. (Смотрит на часы.) И без опоздания.
      Путник. Ты свое дело знаешь.
      Гробовщик поспешно отходит в сторону.
      Китти (взяв Игрока за руку, Путнику). Ты правда можешь пройти через перевал?
      Путник. Да.
      Китти. Подождешь нас?
      Путник. Я не спешу.
      Игрок. Благодарю.
      Китти и Игрок идут к ее комнате.
      Шериф и помощники не сводят глаз с Путника, устало наблюдающего за толпой.
      Китти. Но предупреждаю, игра со мной приносит одни убытки.
      Игрок. За честную игру почему бы и не заплатить?!
      Китти. Впрочем, с тебя я денег не возьму.
      Игрок. Деньги, выигранные в карты, ничем не хуже других.
      Китти. Не в этом дело. Хочется сделать тебе подарок.
      Игрок. Это похоже на признание в любви.
      Китти. А почему бы и нет? Ты мне давно нравишься. А я тебе?
      Игрок. Позволь ответить на этот вопрос через десять минут. (Поднявшись по лестнице, он уходит вместе с Китти в ее комнату.)
      Шериф. Это был последний, с кем она не имела дела.
      Помощник. Разве? А я думал, таких, как я, много.
      Шериф. Каких?