У меня состоялась личная беседа с Александером, в ходе которой я настаивал на использовании 2-го корпуса как единого соединения. Для этого у меня были основания. Во-первых, основные силы сухопутных войск, необходимых союзникам для нанесения поражения Германии, должны были поступать из США, а поэтому необходимость получения большого боевого опыта этими войсками была очевидна. Во-вторых, во всех предыдущих боях корпусу приходилось сражаться небольшими частями, ему ни разу не представилось случая использовать свою силу как мощного единого соединения. В-третьих, после 1 марта моральное состояние корпуса заметно улучшилось, теперь он имел право доказать свою боеготовность и продемонстрировать боевые качества американских войск.
      Александер сразу же согласился с моим мнением, что корпус следует использовать полностью. Он предложил перебросить 2-й корпус через тылы 1-й армии и поставить его на левом фланге напротив Бизерты. Это потребовало четкой работы штабов, чтобы не допустить неразберихи и путаницы на линиях снабжения английской 1-й армии. Однако работники штаба Андерсона и Паттона отработали все детали настолько четко, что переброска корпуса прошла без осложнений. Это был маневр, который в штабных колледжах в предвоенные годы сочли бы невозможным. Однако круглосуточные почасовые графики и четкое управление движением войск на перекрестках обеспечили успех всего маневра.
      В это время я сделал еще одно изменение в командовании 2-го корпуса, назначив его командиром генерал-майора Омара Брэдли, который прибыл к нам в конце февраля 1943 года в качестве инспектора. Он получил большой опыт в ходе боев в марте и начале апреля. Настоятельная необходимость в таком изменении вызывалась тем, что нужно было дать возможность генералу Паттону вернуться в штаб 7-й армии и закончить приготовления к вторжению на остров Сицилия, которое планировалось осуществить как можно скорее после завершения Африканской кампании. Вторая, и менее важная, причина, о которой, очевидно, нельзя было в то время говорить открыто, заключалась в том, что 2-й корпус впредь должен был использоваться скорее как общевойсковое соединение, чем танковое, и поэтому замена его командира, специалиста по танковым войскам, командиром-пехотинцем была логичной. 15 апреля 1943 года генерал Брэдли вступил в командование корпусом, часть которого уже заняла отведенные ему позиции на севере напротив Бизерты.
      Между тем генерал Монтгомери продолжал продвижение в северном направлении и подошел к рубежу Энфида, где встретился с очень сильной обороной противника и остановился.
      Однако теперь уже почти все было готово для нанесения заключительного удара по позициям противника. Авиация, используя каждый благоприятный момент в метеорологических условиях, наносила удары по вражеским коммуникациям между Африкой и Италией и осложняла положение войск держав "оси". С ростом нашего превосходства в воздухе военно-морские силы, продвинув вперед свои базы, тоже активизировали операции. Сухопутные войска, уверенные в победе, стремились побыстрее покончить с противником. Но последний все еще имел сильную оборону в гористых районах, и первым делом нужно было оттеснить его к Тунисской равнине. Наступление началось 23 , апреля по всему фронту. В результате мы добились удовлетворительного успеха. Теперь уже взаимодействие между авиацией и наземными войсками было намного лучше, чем в начале кампании, и все наши атаки происходили при эффективной поддержке с воздуха. Превосходство в артиллерии еще больше облегчало наши действия.
      К тому времени, когда Александер достиг рубежа, откуда он намеревался предпринять свое завершающее наступление, стало очевидным, что дальнейшее наступление с юга силами 8-й армии было бы слишком дорогостоящим из-за трудной местности у Энфида. В то же время мы с уверенностью считали, что немцы будут ждать нанесения главного удара нашей 8-й армией, поскольку она создала себе блестящую репутацию в течение длительного преследования противника через Западную пустыню.
      Поэтому генерал Александер, убежденный, что противник будет держать значительные силы против 8-й армии, быстро и скрытно перебросил несколько лучших ее дивизий и придал их английской 1-й армии, чтобы 5 мая начать завершающее наступление.
      Наступление развивалось успешно. На левом фланге американский 2-й корпус с несколькими отрядами арабской конницы решительно и настойчиво продвигался вперед и 7 мая захватил Бизерту. Чуть южнее 2-го корпуса английская 1-я армия под командованием генерала Андерсона, наносившая главный удар, вошла в город и порт Тунис приблизительно в то же самое время, когда 2-й корпус достиг Бизерты.
      В ходе последних дней кампании в Тунисе два боя на севере - один на участке английских войск и другой на участке американских войск - приковали к себе всеобщее внимание. В обоих случаях противник упорно оборонялся на исключительно сильно укрепленных естественных рубежах, без овладения которыми мы не могли обеспечить для себя полной победы. Таким рубежом на направлении наступления английских войск была высота Лонгстон. В сражении за нее, видимо, были понесены самые большие потери, каких не было в других боях в Тунисе. На пути наступления американских войск таким местом оказалась высота 609, которую, к глубокому удовлетворению американского высшего командования, в конечном счете захватила 34-я дивизия. Ей не представилась возможность пройти курс боевой подготовки в той мере, в какой его прошли другие дивизии, и овладение грозной высотой 609 явилось окончательным подтверждением того факта, что американские сухопутные войска достигли полной зрелости.
      Сразу же после прорыва вражеской обороны Александер направил бронетанковые части английской 1-й армии к основанию полуострова Бон, куда, по нашему мнению, немцы могли отступить, чтобы там организовать упорную оборону в духе Батана. Но быстрые действия Александера, несмотря на то что многие тысячи вражеских солдат все еще продолжали сражаться перед фронтом 1-й армии, сорвали эту последнюю отчаянную попытку противника. После этого бои приняли в основном очаговый характер, и кое-где они еще продолжались до 12 мая. Однако на следующий день все уцелевшие немцы, за исключением некоторого числа отставших в горах от своих частей солдат, сдались в плен. Только за последнюю неделю боев число пленных достигло 240 тыс. человек, из которых приблизительно 125 тыс. составляли немцы{19}. Это было все, что осталось от африканского корпуса и от ряда других немецких и итальянских отборных частей и соединений.
      Спасая свою шкуру, Роммель выскользнул из Африки незадолго до окончательного краха немецко-итальянских войск. Миф о его непобедимости был полностью развеян. Арним сдал в плен немецкие войска, а фельдмаршал Мессе, являвшийся номинально командующим всеми силами держав "оси" в Африке, сдал итальянские части. Когда Арнима доставили в Алжир, некоторые офицеры моего штаба считали, что мне следует соблюдать обычай прошлых времен и позволить ему нанести мне визит.
      Этот обычай своими корнями уходил к тем временам, когда воевали наемные солдаты, не питавшие настоящей враждебности к своим противникам. Обе стороны сражались из любви к военному искусству, из чувства долга или, что более вероятно, за деньги. В XVIII веке пленный командир мог быть почетным гостем своего вчерашнего противника многие недели или даже месяцы. Понятие, что все профессиональные военные действительно являются товарищами по оружию, в обветшавшей форме дошло и до наших дней.
      Для меня Вторая мировая война являлась слишком личным делом, чтобы поддерживать подобную традицию. С каждым днем во мне крепло убеждение, что до этого в войнах между народами силы, выступавшие за благо и права людей, никогда не сталкивались со столь зловещим заговором, с участниками которого нельзя было допускать никакого компромисса. Поняв, что только в результате полного разгрома держав "оси" мог существовать добропорядочный мир, я стал считать эту войну крестовым походом в традиционном смысле этого слова, часто неправильно употребляемого.
      В данном случае я сказал начальнику разведки бригадному генералу Кеннету Стронгу, чтобы он получил необходимую информацию от этих пленных генералов, а что касается их визита ко мне то я запретил делать это, поскольку меня интересовали только те, кто еще не был схвачен нами. Этой линии я придерживался до самого конца войны. При подписании условий капитуляции в Реймсе в 1945 году Йодль был единственным немецким генералом, с которым я разговаривал; ему я сказал, что он будет нести личную и полную ответственность за выполнение немецкой стороной условий капитуляции.
      Исход Тунисской кампании был, разумеется, исключительно удачным, однако высшее командование было так занято подготовкой наступления на Сицилию, что для торжества не оставалось времени. Тем не менее 20 мая в Тунисе все же был проведен парад войск, чтобы отметить конец господства держав "оси" в Африке. Захваченные пленные сильно усугубляли наши трудности в подготовке наступления на Сицилию. Скверные линии коммуникаций в Тунисе затрудняли организацию питания, охраны и эвакуации более четверти миллиона пленных. Тем не менее с завершением этой кампании командиры и штабы теперь могли сосредоточить все внимание на решении новых задач. Предварительное планирование Сицилийской операции осуществлялось с февраля 1943 года приданной союзному штабу специальной группой, которая работала под руководством генерала Александера. Теперь она полностью перешла в распоряжение штаба Александера, и весь процесс приготовлений резко ускорился.
      Во всех союзных странах с восхищением встретили победу в Тунисе. Она ясно указывала как друзьям, так и недругам, что союзники наконец перешли в наступление. Немцы, которые прошлой зимой потерпели крупное поражение под Сталинградом и были вынуждены отказаться от наступательных операций на русском фронте и перейти к обороне, после поражения в Тунисе могли думать скорее только об удержании своих завоеваний, чем об их расширении.
      На Африканском театре военных действий одним из важнейших результатов победы явилось достижение сплоченности союзников и создание единого командования, эффективность которого проявлялась в растущей уверенности и доверии среди всех его членов. Легко преуменьшать препятствия, которые всегда стоят на пути развития действенного механизма управления для крупных союзных сил. Легко увидеть кое-какие препятствия, например, различия в боевом оснащении, обучении, тактике, работе штабов и организационно-штабной структуре. Однако они отходят на второй план по сравнению с проблемами национальной гордости и предрассудков.
      В современной войне при наличии огромных возможностей быстро информировать людей о событиях на поле боя каждое незначительное различие сильно преувеличивается, а солдат, сражающийся за свою жизнь, имеет тенденцию становиться очень темпераментным индивидуумом. Даже испытанные ветераны, обычно бескорыстные и невозмутимые, могут проявить внезапную вспыльчивую реакцию на какое-либо крикливое сообщение в прессе в пользу, по их мнению, другой национальности. Проблема эта деликатная, сложная и важная, однако успеха в совместных действиях союзников можно добиться только в том случае, если ответственные лица в правительстве и военные руководители на фронте понимают настоятельные требования обстановки и стремятся сохранить основной принцип единства, будь то при публичных высказываниях или во время конфиденциальных личных контактов с подчиненными. Постоянная преданность концепции единства и подчинение союзным командующим является основой победы. Как только такие командующие потеряют доверие либо правительства, либо большинства своих основных подчиненных, их следует немедленно освобождать от занимаемых постов.
      Таков был большой урок для союзников в Тунисе, столь же ценным опытом явилась важность обученности войск. Каждая страна должна обеспечить тщательную техническую, психологическую и физическую подготовку своих солдат, прежде чем бросить их в сражение. Но поскольку война всегда приходит неожиданно, эта подготовка должна быть в основном проведена в мирное время. Пока мировой порядок не станет свершившимся фактом, а всеобщее разоружение - логическим результатом, всегда будет преступлением освобождать людей от такого рода обучения, путем которого обеспечиваются этим людям существенные шансы на выживание в бою. Многие кресты, стоящие сегодня над могилами в Тунисе, являются напоминанием об этой истине. Глава 9. "Хаски"
      В ходе последних недель Тунисской кампании, особенно после того как стал очевиден ее исход, наши военные штабы занимались планированием следующей крупной операции. Как указывалось в решении на конференции в Касабланке, следующей операцией должен был стать захват Сицилии. Во время этой конференции Объединенный англо-американский штаб обсудил две альтернативные задачи: первая - наступление на Сицилию с минимальной задержкой после завершения боевых действий в Северной Африке и вторая - захват Сардинии и Корсики.
      Участникам конференции в Касабланке я уже излагал свое мнение. Я считал, что Сицилия правильно выбрана очередным объектом, если главной нашей целью остается очищение Средиземноморья от противника для союзного судоходства. Сицилия находится настолько близко как к Африке, так и к Италии, что практически перерезает Средиземное море, и ее захват существенно уменьшает риск использования этого морского пути. Если же истинной целью союзников является вторжение в Италию и проведение там крупных операций для нанесения этой стране полного поражения, то первоочередной нашей задачей должен стать захват Сардинии и Корсики. Из оценки обстановки вытекало, что эти два острова можно захватить меньшими силами, чем те, которые потребовались бы для захвата Сицилии, и поэтому их захват можно было бы предпринять в более ранние сроки. Кроме того, овладение Сардинией и Корсикой вынудило бы противника идти на более сильное рассредоточение своих сил, чем при простой оккупации Сицилии, лежащей у самого гористого основания Апеннинского полуострова.
      Это обсуждение показало, что нужно снова сосредоточить внимание на необходимости установить конечные цели союзников на Средиземном море. Вполне естественно, что могли обнаружиться некоторые различия в убеждениях: мы еще не очень много сделали для разгрома держав "оси", чтобы выработать кристально-ясные выводы относительно конкретных операций, которые со всей определенностью вели бы нас к победе. Генерал Маршалл и я разделяли убеждение: все, что будет сделано на Средиземноморском театре военных действии, должно оставаться вспомогательным по отношению к главной задаче - наступлению через Ла-Манш в начале 1944 года -и должно осуществляться в поддержку этой цели. Одни соглашались с нами в этом, другие считали, что в войне следует воспользоваться любой благоприятной возможностью и что если дела хорошо пойдут в "мягком подбрюшье", то нам не стоит делать паузу только из-за того, что ранее мы приняли решение провести наступление через Ла-Манш. Доктрина использования благоприятных возможностей, столь часто применяемая в тактике, становится опасной при осуществлении стратегии. Существенные изменения в области стратегии отражаются на работе заводов и войсковых учебных центров. Поэтому любые изменения в стратегии следует внимательно анализировать. Более того, в данном случае все первоначальные доводы в пользу наступления через Ла-Манш как нашей основной стратегической цели еще не потеряли своей ценности. Однако как во время конференции в Касабланке, так и позднее оставались нерешенными важные вопросы относительно наилучших способов использования имеющихся на юге сил в поддержку крупного наступления, намеченного на 1944 год.
      На конференции в Касабланке было принято решение о проведении Сицилийской операции по двум причинам, первой из которых было немедленное получение большой выгоды от открытия морских коммуникаций в Средиземноморье. Второй причиной являлось то, что в силу сравнительно небольших размеров острова его оккупация после захвата не потребует непредвиденного увеличения союзных сил в случае, если противник предпримет какие-либо контрдействия в крупных масштабах. Этот довод придавал большой вес точке зрения генерала Маршалла; более того, решение о проведении Сицилийской операции, принятое в январе 1943 года, не содержало никаких обязательств относительно проведения каких-либо других стратегических наступательных операций в этом районе. Захват Сицилии позволил бы еще дальше продвинуть базы нашей бомбардировочной авиации, но это не означало бы, что мы обязательно окажемся вовлеченными в такую кампанию, которая будет без конца пожирать наши ценные ресурсы. Объединенный англо-американский штаб дал указание, чтобы генерал Александер, помимо исполнения обязанностей в качестве моего заместителя, возглавил сухопутные войска в Сицилийской операции.
      При разработке планов всегда придавалось большое значение роли средиземноморских баз для развертывания нашей бомбардировочной кампании против центральной части Германии. Весной 1943 года в Вашингтоне был разработан план проведения специальных рейдов бомбардировщиков с африканской базы на нефтеносные районы Плоешти в Румынии - наиболее важный и единственный источник нефти, которым располагали державы "оси". План был разработан на теоретической основе, и специальная группа штабных офицеров прибыла из Вашингтона, чтобы объяснить нам его суть. Из-за сильной противовоздушной обороны объекта, большого расстояния до него, характера местности, через которую предстояло лететь бомбардировщикам, и якобы большой эффективности бомбометания с горизонтального полета план предусматривал исключительную внезапность воздушного налета. Каждый экипаж должен был получить конкретный объект в этом огромном нефтепромысловом комплексе и осуществить его бомбардировку на бреющем полете. Авторы плана с большой точностью вычислили вероятность поражения целей и затем на основе этого выделили в два раза больше бомбардировщиков, чем было необходимо. Они подсчитали, что налет будет почти идеальным по своим разрушительным результатам.
      Мы высказали свои возражения против уверенности, выраженной прибывшими относительно эффективности одного-единственного рейда. Очень часто на практике мы обнаруживали, что заводы, которые наши специалисты считали полностью разрушенными, на самом деле спустя какие-нибудь недели или даже дни вновь начинали работать на полную мощность. Мы высказали также сомнения и относительно целесообразности этой операции. Целью рейда был выбран огромный нефтеочистительный завод, однако из имевшихся у нас данных мы сделали вывод, что противников избытке имея нефтеочистительные комплексы, испытывает подлинные трудности в добыче нефти и средствах ее транспортировки.
      Однако наши возражения и сомнения в данном случае не имели решающего значения, поскольку авиационные части, выделенные для осуществления этой операции, были специально посланы сюда из Соединенных Штатов.
      Рейд был осуществлен с большим мужеством 1 августа, пятеро участников получили орден Почета. Как обычно, в математических подсчетах нельзя было предусмотреть всех неожиданных условий, возникших в ходе этой операции, однако в целом рейд оказался успешным. Это был второй налет американской авиации на Плоешти. Когда я еще был начальником оперативного управления, весной 1942 года небольшая группа тяжелых бомбардировщиков поднялась с авиабаз на Ближнем Востоке, чтобы нанести внезапный бомбовый удар по нефтеочистительным сооружениям в Плоешти; однако налет оказался неудачным и большинство самолетов для нас было потеряно. Часть экипажей была интернирована, когда самолеты совершили вынужденную посадку в Турции. Эта ранняя попытка, названная "Проектом Хальверсона" по имени командира группы, в некоторой степени содействовала развеянию иллюзий, будто несколько крупных самолетов могут выиграть войну.
      Разработка планов по захвату Сицилии под кодовым наименованием "Операция "Хаски" началась в феврале. Основными вопросами, которые следовало решить, были численность сил, время проведения операции и точные места десантирования. Разумеется, мы не могли полностью рассчитывать на использование войск, которые тогда еще участвовали в боях в Тунисе. Это вынудило бы нас отложить решение относительно времени вторжения на Силицию до завершения боев в Африке, а поскольку эта дата не могла быть точно определена, планирование всех других проблем оказалось бы не окончательным.
      Принимая во внимание численность вражеского гарнизона на острове, мы считали, что в начальной стадии десантирования следует использовать пять или шесть дивизий. Вторжение в таких масштабах требовало сосредоточения очень значительного числа десантно-высадочных средств и боевых кораблей.
      В течение весенних месяцев 1943 года мы поддерживали постоянную связь с Объединенным англо-американским штабом, чтобы определить размеры сил и средств, на которые мы могли рассчитывать, и время, когда они поступят в наше распоряжение. Американский штаб считал, что он может направить нам прекрасно обученную 45-ю дивизию, погруженную на корабли конвоя, чтобы начать атаку с моря. У нас имелась 3-я дивизия, которую мы не собирались использовать в боях в Тунисе. Кроме того, в наших планах предусматривалось высвобождение американской 1-й дивизии из зоны боевых действий в Тунисе, как только наш успех там станет очевидным. Эти три дивизии, усиленные 2-й бронетанковой дивизией, все еще находившейся в Марокко, воздушно-десантными частями 82-й воздушно-десантной дивизии и отрядами "рейнджеров", должны были составить американскую часть десантируемых войск. С английской стороны было решено включить в состав десантируемых войск канадский корпус, доставляемый из Англии, в то время как 8-я армия могла еще до завершения Тунисской кампании выделить часть своих сил для подготовки наступления на Сицилию. Этими силами предполагалось атаковать Сицилию в начале июля, и все приготовления основывались на соблюдении этого установленного срока. В силу того что погрузка войск на десантные суда будет производиться в тех районах, где эти войска размещались, конвои должны были подходить к острову с востока, запада и юга.
      Выбор районов десантирования оставался сложной проблемой. С точки зрения облегчения подхода к острову из наших разбросанных портов, обеспечения безопасности линий коммуникаций и характера береговой линии юго-восточная часть острова представлялась наиболее благоприятной, однако службы тыла были убеждены, что снабжение запланированного количества войск невозможно обеспечить без наличия портов в районе десантирования. Даже с учетом того, что будет быстро захвачен порт Сиракузы на восточном побережье острова, операция, как заявляли специалисты, без дополнительных портов потерпит неудачу вследствие нехватки подкреплений, боеприпасов и других предметов снабжения. Выход из этого положения состоял в том, чтобы наступление на остров осуществить с расчетом быстрого овладения многими плацдармами и портами, но поскольку мы были ограничены в десантно-высадочных средствах, то каждое такое отдельное десантирование оказалось бы сравнительно слабой атакой с моря. Опыт, который мы имели до сих пор, позволял нам не считаться с противодействием неприятеля десантированию; однако в предстоявшей операции итальянские части будут оборонять свою собственную территорию, а этого нельзя было не учитывать.
      Наши разведывательные службы серьезно занимались точным выявлением численности немецкого гарнизона на острове. Мы считали, и последующий опыт подтвердил достоверность наших выводов, что если немецкие войска в момент наступления на остров будут составлять значительно больше, чем не полностью укомплектованные и оснащенные дивизии, то наш десант в том составе, как мы его планировали, окажется слишком слабым и нам разумнее воздержаться от проведения операции, пока мы не сумеем собрать более крупные силы для ее осуществления.
      В связи с заключением служб тыла о невозможности нормально обеспечивать снабжение нескольких дивизий первого эшелона и доставлять им подкрепления через южный и восточный участки десантирования мы разработали и приняли в опытном порядке другой план, предусматривавший поэшелонное десантирование, начиная с юго-востока; за ним следовал второй десант на юге, а затем третий в районе Палермо на северном побережье. Идея заключалась в том, что каждый десант будет обеспечивать воздушное прикрытие следующему десанту, в итоге мы получили бы ряд плацдармов и портов в самые короткие сроки, создав тем самым необходимые условия для снабжения войск, высадившихся на остров.
      Рискованность такой операции заключалась в том, что неудача с десантированием одной из групп заставила бы отменить десантирование последующих эшелонов и даже при условии успешной высадки эшелонов первой волны последующее сосредоточение было бы затруднено. Таким образом, мы шли на риск быть разбитыми по частям. Эту последнюю возможность мы всерьез не принимали, зная, что в момент десантирования немецкий гарнизон на острове по своей численности не превысит критических размеров, то есть не будет значительно больше двух дивизий. Но план операции был слишком сложным, а это всегда большой недостаток. Однако вначале план казался нам единственно возможным решением этой проблемы.
      По мере того как шло время, становилось очевидным, что немцы принимают меры по усилению своих войск на острове, однако из имевшихся у нас данных мы сделали вывод, что противник еще не превзошел того уровня сил, который мы считали для себя критическим.
      В действительности никому из нас не нравился план поэшелонного десантирования. Сложность его осуществления, рассредоточение сил и скорее последовательное, чем одновременное, десантирование приводились как факторы риска, увеличивавшие шансы на поражение в силу отсутствия портов. Монтгомери, этот убежденный сторонник концепции массированного использования сил, предлагал бросить мощные силы на юго-восточную часть острова. В связи с таким предложением мы снова приказали службам тыла изучить эту проблему, и на этот раз они пришли к более оптимистичным выводам, чем несколько недель назад.
      Это изменение плана явилось результатом непредвиденного получения значительного числа больших танкодесантных кораблей и налаживания массового производства "утки" - самоходной десантно-переправочной машины, которая оказалась одним из наиболее ценных боевых средств, изготовленных Соединенными Штатами за время войны. Кстати, четыре других вида боевой техники, которые большинство старших офицеров стали относить к числу наиболее важных для достижения успеха в Африке и Европе, были бульдозер, джип, грузовик грузоподъемностью 2,5 тонны и самолет С-47. Любопытно отметить, что ни один из них не был разработан для боевого применения.
      Имея под рукой столь значительное количество улучшенной боевой техники, службы тыла согласились с тем, что их первоначальные наметки могут быть существенно пересмотрены в сторону увеличения. Согласно окончательно принятым планам английские войска шли на восточное побережье острова, а американские на правую часть южного побережья.
      Прежде чем перейти к остальным вопросам, необходимо сказать несколько слов и о другом плане. Некоторые военные и ученые с тех пор упорно доказывают мне, что если бы мы правильно оценили невысокий уровень боеспособности огромного итальянского гарнизона, то стали бы придерживаться плана окружения вражеских войск и захватили бы остров за 10-15 дней вместо 38, которые фактически потребовались. Более того, как утверждают сторонники этой версии, мы захватили бы в плен основную группировку немецких войск, оборонявшую остров, вместо того чтобы просто оттеснить ее обратно в Италию. Вполне возможно, что после быстрого захвата Сиракуз, Джелы и Палермо мы, может быть, оказались бы в состоянии захватить Мессину, этот ключевой пункт, еще до того, как немцы сумели бы сосредоточить достаточные силы, чтобы отразить любые наши десанты. Но даже теперь, задним числом, невозможно с уверенностью утверждать, что весь итальянский гарнизон острова прекратил бы сопротивление. Я все же убежден, что мы поступили разумно, сосредоточив максимально возможные силы и приступив к методическому захвату острова, на котором оборонявшиеся войска противника составляли около 350 тыс. человек. Во всяком случае, был принят план простого одновременного наступления на всех намеченных участках береговой линии.
      Для осуществления участия англичан в захвате острова генерал Александер назначил 8-ю армию под командованием генерала Монтгомери, в то время как американские войска возглавил генерал Паттон, который был снят с Тунисского фронта в середине апреля. Генералу Александеру поручалось руководить непосредственно действиями сухопутных войск, сведенных в 15-ю группу армий.
      Когда эти планы находились еще в стадии разработки, стало ясно, что было бы желательно сначала захватить остров Пантеллерия, лежащий приблизительно на полпути между Сицилией и северо-восточным побережьем Туниса. Этот остров был широко известен как "Гибралтар Центрального Средиземноморья", и многие считали его неприступным. На острове имелся аэродром, с которого самолеты держав "оси" могли действовать против нас, но, что еще важнее, мы сами остро нуждались в этом аэродроме, чтобы с него обеспечивать дополнительную авиационную поддержку Сицилийской операции. За исключением небольшого количества самолетов Р-38, мы все еще использовали английские "спитфайеры" и американские Р-40 с небольшим радиусом действия, и перенос их баз ближе к целям дал бы нам огромные преимущества.
      В географическом отношении остров Пантеллерия представлял собой препятствие, приводящее нас в смятение. Его местность совершенно непригодна для использования воздушно-десантных войск, в то время как береговая линия настолько скалистая, что только через вход одной крохотной гавани острова можно высаживать войска из десантных катеров. Нам, вероятно, пришлось бы использовать всесокрушающий огонь, чтобы высадиться, то есть сила огня должна быть настолько огромной, что, несмотря на отсутствие внезапности, наши штурмовые эшелоны могли бы выйти на берег и закрепиться там.
      Многие из наших опытных командиров и штабных офицеров решительно высказывались против такой операции, поскольку любая неудача оказала бы обескураживающее воздействие на войска, предназначенные для высадки на сицилийском побережье.