Появление в арабском фольклоре кита-острова западного происхождения легко объяснимо. Действительно, возникновение "Тысячи и одной ночи" не отмечено определенной датой. Это сборник народных сказок, несомненно египетского происхождения, который непрерывно пополнялся с течением веков, причем с одинаковым энтузиазмом туда включались как чудеса, взятые из западных источников, так и легенды, распространенные на Востоке. До последнего времени самым старым манускриптом знаменитых арабских сказок считался текст 1536 года, а европейские переводчики работали с более поздними текстами. Но сказки эти гораздо более старые: Масуди, умерший в 956 году, уже подсмеивался над абсурдными легендами, включенными в "книги, дошедшие до нас и переведенные с персидского, индусского и греческого... в том числе "Книгу тысячи сказок", которую называют "Книгой тысячи и одной ночи". В 1948 году арабист из Чикагского университета мисс Набия Аббот открыла к тому же фрагменты рукописи, датированной самое позднее IX веком.
      Очевидно, что детали первого путешествия Синдбада, повторенные Касвини и Уарди, жившими соответственно в XIII и XIV веках, были включены в книгу ранее этого времени. Можно также предположить, что под более поздним влиянием западных писателей черепаха Касвини превратилась в кита.
      Сладкий аромат и амбра
      Легенды о ките-острове, черепахе-острове и змее-острове так похожи в мельчайших деталях, что можно с уверенностью сказать: они имеют один источник. Почему же главное действующее лицо этих историй разное в восточных, западных и северных вариантах?
      Первое, что приходит на ум,- речь идет просто о самом большом морском животном, характерном для каждого из этих регионов или для фольклора этих регионов: так, в индийской мифологии земля держится именно на черепахе, а в северном фольклоре часто фигурирует морской змей.
      Но, анализируя ситуацию, можно все же задаться вопросом, является ли кит все же первообразом этой истории. Не по ошибке ли первоначальный cetus был назван китом?
      Обратимся сначала, для очистки совести, к "Бестиарию" Филиппа де Таона и найдем там действительно подробности техники охоты, характерные для кита:
      "Cetus имеет такую натуру, что когда он проголодается, то начинает зевать, и при зевоте изо рта его идет запах такой сладкий и приятный, что мелкие рыбешки, привлеченные этим ароматом, заплывают в его пасть. Он ее закрывает и рыбок съедает".
      Гийом Нормандский также упоминает, на этот раз именно по поводу кита, что на свой сладкий аромат он ловит рыбу как на удочку. Однако ничто в физиологии собственно китов (то есть китообразных, имеющих китовый ус) не позволяет приписать им сладкий аромат. Но в свете современных знаний можно предположить, что здесь речь идет об особенностях кашалота.
      Действительно, этот зубастый кузен китов питается в основном головоногими моллюсками и, чтобы привлечь их, использует тактику, напоминающую приемы средиземноморских рыбаков: опускает под прямым углом свою узкую нижнюю челюсть, покрытую острыми зубами. Возможно, что в подводных сумерках их белизна обманывает кальмаров, которые принимают их за рыбу, совсем как осьминоги, которых ловят на оливковые веточки. В самом деле, можно сказать, что, когда кит проголодается, он начинает зевать, чтобы привлечь добычу.
      Кроме того, если и нет никаких данных о приятном аромате самого кита, известно что из его пищеварительного тракта выделяется воскоподобное вещество с тонким ароматом, называемое амброй; его находят иногда на берегу или в воде. Кто-то может заключить на этом основании, что так пахнет вся утроба кита, с одного конца до другого.
      Чудесное снадобье давних -времен
      Поскольку амбра является одной из главных деталей интересующей нас головоломки и в каком-то смысле служит связующим звеном между китами и гигантскими головоногими моллюсками, она заслуживает особого внимания. Это загадочное вещество представляет интерес во многих отношениях, и в частности из-за своей рыночной цены, которая превышала цену золота. Разве не достойно интереса сокровище, на которое можно наткнуться, гуляя по пляжу?
      Уже в течение многих тысячелетий амбра ценилась за свои многочисленные достоинства, главная из которых - способность поглощать запахи и восстанавливать их в более тонкой и стойкой форме. Этим объясняется широкое ее использование на Востоке в парфюмерии; за ним последовал и Запад,- точно неизвестно когда, но самое позднее в конце античной эпохи. От Северной Африки до Зондских островов, по всему побережью Индийского океана это вещество используется в кулинарии: чтобы подчеркнуть аромат пряностей и букет вин. И наконец, амбра входила в состав индийских пастилок, которые посасывали утонченные парижане прошлого века, чтобы придать свежесть своему дыханию. Амбра и сегодня входит в состав некоторых ароматических веществ.
      Античные авторы, тексты которых дошли до нас, не упоминают амбру. Тем не менее они должны были ее знать, если верить свидетельствам более поздних писателей, таких, как Симеон Сет и Этиос (благодаря этому последнему, греческому врачу, жившему в VI в. при дворе Юстиниана I в Византии, мы познакомились с многими произведениями античности, уничтоженными временем).
      Предполагают, что древние египтяне курили амброй в храмах, как ладаном. Во всяком случае, мусульмане долго использовали ее именно таким образом, особенно когда собирались отправиться в паломничество в Мекку. Она входила также в состав большинства тех растительных ароматических курений в форме конуса, которые называются "пастилками сераля".
      Более прозаичные арабские ученые Средних веков - Разес, Авиценна, Серапион, Аверроэс - ввели это вещество в состав некоторых лекарств, так как ему приписывались успокаивающие и спазмолитические свойства. Западные фармацевты следовали их примеру, и популярность амбры по ее терапевтическим свойствам продержалась вплоть до прошлого века.
      Вышедшая в 1691 году "Лондонская фармакопея" Пургона характеризует это вещество как придающее силы больному, стимулирующее, устраняющее засорение, провоцирующее выделение патогенных субстанций и ускоряющее выздоровление. "Оно укрепляет мозг и сердце, оживляет сознание: натуральное, витальное и животное. Его тонкая сульфурная природа дает прекрасный аромат; оно предохраняет от чумы и защищает сознание от заразы". Автор этого труда, "Искусство целения и химическая' практика", сообщает нам также, что это вещество, созревшее до желательной кондиции, ароматизирует все, к чему прикасается, успокаивает мигрень, снимает ячмень, подбадривает людей холодных или вялых, предупреждает апоплексию и эпилепсию, укрепляет все части тела и лечит бесплодие. Одним словом, это настоящая панацея.
      Спустя немного более столетия очень знающий доктор Ипполит Клоке в своей "Фауне врачей" (1822-1825) сообщает о превосходных результатах, полученных им при использовании амбры для лечения нервной диспепсии и хронических катаров. Вышедший в то же время "Новый кодекс" медицинского факультета содержит формулы многих настоек на основе амбры как для внутреннего, так и для наружного применения в соответствии с указаниями.
      Арабы и турки, люди чувственные, но по природе своей вялые, особенно ценили амбру как возбуждающее средство. В Марокко она всегда входила в состав кушанья, вроде варенья, которое было в ходу в гаремах. Недаром маркиз де Сад рекомендовал пить компот из амбры после обеда для стимуляции любовного пыла.
      В наши дни в европейских странах амбра используется только в парфюмерии для придания тонкости цветочным и мускусным запахам и для увеличения их стойкости.
      Как распознать плавающее золото
      Чаще всего амбра в виде воскоподобного вещества плавает на поверхности воды или выбрасывается на берег.
      "Считается, - писал в 1675 году химик Никола Лемери, - что ее находят только в восточных морях, хотя иногда она встречается на берегах Англии и в других местах Европы. Больше всего ее на берегах Мелинды, в Восточной Африке, в устье реки Рио-де-Сены (Замбези)".
      Очень свежая амбра выделяет тошнотворный запах гнилого навоза, но, омытая морем и окисленная воздухом, она теряет постепенно неприятный запах и начинает пахнуть как гумус или свежевспаханная земля. Оставленная стареть в погребе, она достигает такой степени чистоты, что в ее запахе остается только мускусный компонент, тонкий и обволакивающий, напоминающий запах росного ладана.
      Серый цвет амбры не всегда бывает таким. Сначала она всегда коричневато-черная, похожая на гудрон. От долгого пребывания в морской воде она постепенно светлеет. После затвердевания цвет ее колеблется от темно-коричневого до пятнисто-зеленого или грязно-белого.
      Доктор Элис Траутон из Австралийского музея, которой часто приходилось иметь дело с образцами амбры, так описывает ее консистенцию:
      "Ее структура напоминает немного структуру сухой коровьей лепешки на срезе. Она не крошится, как спрессованный говяжий жир, который не пачкает пальцы, и становится хрупкой только после многолетнего хранения. Если ее слегка нагреть, она становится мягкой, как пластилин, и похожей на смолу, которой пользуются сапожники".
      По причине своей редкости и высокого спроса на рынке амбра всегда держится в очень высокой цене. Цена колеблется в широких пределах в зависимости от чистоты продукта и масштабов его производства. Амбра высшего качества продавалась по цене 5 тысяч новых франков за грамм. Еще несколько лет назад она стоила 15-35 долларов за унцию, или 190-430 франков за грамм. В связи с использованием в парфюмерии некоторых синтетических веществ ее цена упала до 100 франков за грамм (8 долларов за унцию).
      Легендарное вещество, получившее прозвище "плавающее золото", находят в виде кусков, весящих иногда несколько килограммов, а в исключительных случаях сотни килограммов. Такая находка может принести доход, равный доходу от золотой жилы. Поэтому, гуляя по берегу, смотрите зорче, а главное, принюхивайтесь.
      Увы, распознать амбру в комке грязи нелегко, если никогда прежде вы ее не видели и не нюхали. Ни цвет, такой разнообразный, ни запах не могут служить критериями. Вот почему хранителей музеев естественной истории так часто беспокоят люди с глазами, горящими надеждой, подсовывая им для экспертизы куски старого мыла, комья сала или гудрона, разложившееся мясо, губки, куски шлака, гнилого дерева и даже заскорузлые ботинки, а также все остатки от пикников, которые только можно себе вообразить.
      Чтобы точно определить, имеете ли вы дело именно с амброй, следует помнить, что она всегда плавает на поверхности воды, размягчается при нагревании на умеренном огне до состояния пластичности и растворяется в холодном виде в чистом спирте и в эфире. Когда в нее погружают иглу или проволочку, раскаленную докрасна, она выделяет, в виде пузырьков, смолистую жидкость, черновато-коричневую, которая не липнет ни к металлу, ни к пальцам. Поднесенный к пламени свечи, кусочек амбры тут же улетучивается в виде белого пара. И наконец, положенная на стол музейного работника, амбра без труда распознается по первой его реакции на вашу находку.
      Откуда берется амбра
      Забавно, что ученые до недавнего времени не знали происхождения этого ценного вещества. Разумеется, предположений на этот счет было предостаточно, от средних веков и до XVIII века. В 1667 году ученый Клобиус мог назвать их не менее восемнадцати. На самом деле трудно найти такой способ, который еще не предлагался.
      Одни считали, что это минерал, другие приписывали ей растительное происхождение, третьи - животное, и эти последние не составляли большинства, и мнение их не имело большего веса.
      Самой оригинальной является, несомненно, гипотеза немецкого ботаника Леонарда Фуша, который в XVI веке просто-напросто отрицал существование такого природного вещества. По его мнению, амбра изготавливалась из различных ароматических ингредиентов. Следует признать, что во многих случаях такое мнение было справедливым. Учитывая ценность товара, мошенники высшей квалификации соревновались в изобретательности, стремясь обмануть богатых любителей. В эпоху Ренессанса наш старый знакомый, Олаф Магнус, уже говорил по поводу амбры: "Ее подделывают, смешивая порошок дерева алоэ, мускус и росный ладан и несколько других веществ. Но подделку легко разоблачить, поскольку фальшивая амбра размягчается, как воск, в тех случаях, когда настоящая амбра остается твердой".
      Самыми абсурдными нам сегодня кажутся (поскольку мы знаем правду!) взгляды тех, кто считал амбру минералом. Бытовало также мнение, что это затвердевшая морская пена. Но великий итальянский ботаник XVI века Андреа Чезальшши считал амбру драгоценным камнем, а другие - настоящей природной серой. И наконец, многие принимали ее за застывшую вулканическую лаву, выливающуюся при извержениях подводных вулканов. Этому объяснению отдавалось предпочтение в ученых кругах XVII и части XVIII века, но Бюффон, например, сомневался, следует ли считать амбру смолой животного происхождения или минералом.
      Геологическое объяснение породило новую разновидность авантюристов "охотников за амброй". Поскольку есть в море вулканические острова, почему бы им не выбрасывать ароматическую лаву - таков был ход их рассуждений. В мире флибустьеров поднялось волнение, особенно среди голландцев, когда французский путешественник Исаак Виньи сообщил, что он обнаружил в просторах океана именно такой остров...
      Наиболее приемлемым сегодня кажется взгляд на амбру как на вещество растительного происхождения, поскольку большинство ароматических веществ получается из растений. Так, ботаник Серапион Младший объявил, что амбра - это шампиньон, подводный гриб. Так же думал его современник, арабский врач Авиценна. Пятью столетиями позже блестящий филолог и врач Жюль-Сезар Скалиже присоединился к их мнению. Во временном промежутке между ними Аверроэс, другой арабский врач, который в Средние века был отлучен от церкви за свое неверие, высказал мнение, что плавающее золото является разновидностью камфары. Были и такие, которые считали амбру морским растением, аналогичным губке. Велись жаркие споры об истинной природе этого "зоофита", животного-растения. У иных заблуждение зашло так далеко, что они рассматривали амбру как плод коралла, считавшегося тогда деревом, растущим из глубины моря!
      Более разумно рассуждал французский ботаник Обле, предположивший, что это камедь, растительный клей, случайно попавший в море. Это правдоподобное объяснение поддержала одна из знаменитостей XVII" века, английский химик Роберт Бойль, мнение которого базировалось на рукописи, которую его соотечественники нашли на голландском судне, которое они взяли в плен.
      Этот документ, обозначенный "Батавия, 1 марта 1672 года", категорически утверждал, что амбра происходит от дерева, которое росло на некотором расстоянии от берега, но корни которого достигали моря. От тепла тропических вод они стали выделять густую камедь (резину), которая долго омывалась морскими течениями и в конце концов всплыла на поверхность. Можно предположить, что это письмо было специально подброшено, чтобы сбить с толку английских исследователей. Одно несомненно - что "скептический химик", как он сам именовал себя, попал в эту ловушку.
      Так ароматическую амбру приняли за затвердевшую смолу хвойных деревьев, то есть янтарь, и французские торговцы предложили в конце концов различать эти два сорта амбры по цвету: настоящая амбра стала называться серой амброй, а янтарь - желтой амброй.
      Среди сторонников животного происхождения амбры можно назвать еще тех, кто считал ее печенью рыбы, рвотной массой тюленей и экскрементами крокодила, причем эти последние мнения были ближе к истине, чем все предшествующие. И можно поздравить Жана-Батиста Дени, который писал в 1672 году со спокойной уверенностью:
      "Серая амбра - это смесь воска и меда, собираемого на побережье пчелами, который нагревается и плавится под лучами солнца, а затем падает в море, где подвергается дальнейшей обработке ударами волн и морской солью, в результате чего и превращается в такое драгоценное вещество".
      Эта идея имела много сторонников.
      Самым поэтическим объяснением было, несомненно, объявление легендарного вещества пометом птицы, питающейся ароматическими растениями. Это объясняло одновременно и зловоние первоначального продукта, и его тонкий аромат после длительного воздействия воздуха: легенда эта была не так уж глупа. Она объясняла также другую характерную особенность амбры. Испанец Гарсия дель Хуэрто отметил в 1563 году в своей книге об Индии, что вещество амбры включает иногда птичьи клювы. Чтобы ловить птиц, рассуждал он, надо самому быть птицей. Значит, хозяин амбры должен быть хищной птицей, который кроме ароматических растений поедал еще мелких пернатых.
      Француз Шарль де л'Эклюз, профессор Лейденского университета, отметил в 1605 году, что вышеупомянутые клювы принадлежат каракатицам, а не птицам, что, однако, не заставило приверженцев, "птичьей теории" от нее отступиться. У них был еще один сильнейший аргумент: иногда в амбре находили птичьи кости. Конечно, в XVII веке еще не подозревали о наличии когтей у кальмаров!
      Де л'Эклюз, этот великий ботаник и путешественник, которому мы обязаны столь многими описаниями новых животных обеих Индий - двух концов мира в то время! - был очень близок к истине, когда рассматривал амбру как вещество, образующееся в желудке кита, затвердение, подобное камням и "комьям", которые находят внутри некоторых млекопитающих. Он позаимствовал это мнение у Бургиньона, по прозвищу Серве Марель, с которым встретился во Франкфурте. Но увы, он никого не убедил.
      Эксклюзивные поставщики амбры
      На самом деле многие люди с незапамятных времен знали о настоящем происхождении амбры. Это были жители побережья Индийского океана. Надо думать, европейцы не придавали большого значения мнению тех, кого они считали дикарями и варварами. Но великие путешественники не имели глупого предубеждения относительно мнимого превосходства своей собственной цивилизации. Еще в XIII веке Марко Поло со всею простотой писал о богатствах Мадагаскара: "Известно, что амбру производит кит". В 1705 году голландец Георг Эверард Румф также упоминает, что малайцы называют это вещество "Экскрементами рыбы", причем под словом "рыба" надо понимать морских животных вообще. А немецкий натуралист и исследователь Энгельберт Кампфер в XVII веке сообщает, что в Японии повсюду амбру называют "пометом кита". Он утверждает также, что амбра выделяется только из кишечника карликового кашалота, называемого по-японски "мокос", длина которого колеблется от 3 до 4 морских саженей. Выделяемое вещество считается амброй низкого качества, высококачественную же амбру находят на берегу.
      В арабском мире в Средние века широко бытовало мнение, что амбра созревает в желудке кита. Авиценна и Серапион считали все же, что если ее и находят в желудке китов, то это потому, что большие киты питают особое пристрастие к "этому сорту морских грибов".
      Они утверждали даже, что киты пожирали такое количество этих грибов, что иногда умирали от несварения желудка. Поверье это основывалось на том, что амбру никогда не находили внутри здорового кита, но чаще всего у китов истощенных, слабых, видимо, умирающих или даже умерших, плавающих на поверхности или выброшенных на берег.
      Еще одно ценное указание относительно личности производителя амбры дал нам сын мавританского князя Аль-Хасан ибн Мохаммед аль-Васан, который попал в руки христианских пиратов, когда возвращался из экспедиции в неисследованные районы черной Африки. Доставленный в Рим и представленный папе, который обращался с ним с должной почтительностью, арабский ученый принял христианство, получив имя Лев Африканский, и написал в 1520 году книгу "Историческое описание Африки", которая наделала много шума в западном мире. Вот что он пишет там по поводу рыб:
      "Ambar имеет чудовищные размеры и форму; его можно увидеть только мертвым, когда море выбросит его на землю... Жители побережья говорят, что эта рыба выбрасывает из себя серую амбру, но они не знают, является ли это вещество спермой или пометом".
      Этот удивительный текст относится, безусловно, к кашалоту, поскольку там описывается его громадная и мощная голова, способная пробить днище судна. Из этого текста мы узнаем также, откуда произошло название "амбра" - от производителя ее, ambar, то есть кашалота, что исключает всякие дальнейшие кривотолки.
      Увы, эрудиты того времени - среди них Конрад Геснер, Олаф Магнус и Жером Кардан - отвергали гипотезу, согласно которой амбра может быть пометом кита: они предпочитали считать ее семенем китов-самцов. Несомненно, им казалось невероятным, чтобы самый тонкий в мире аромат, самое сильное укрепляющее лекарство могли происходить из экскрементов кита.
      Единственное, что не укладывалось в эту версию, - амбру находили время от времени в кишечнике выброшенных на берег китов.
      Отныне происхождение амбры ассоциировалось в общественном мнении с китами, но, чтобы окончательно прояснить проблему, надо было скомбинировать эту версию с различными старыми объяснениями ее происхождения. В результате появились такие варианты мнений: это продукт переваривания китом морского трюфеля, морской смолы, меда, ароматных плодов и даже (самый сложный вариант) экскрементов наземного животного. Но все равно это было прогрессом в сравнении с вариантами, где кит не играл никакой роли.
      К несчастью, некоторые ученые, хорошо информированные, считали своей обязанностью отрицать всякую связь между амброй и китами. Отец Эзеб Нюрнбергский, испанский иезуит тирольского происхождения, утверждал в 1635 году, после описания методов охоты на кита, что он никогда не слышал, чтобы китобои находили амбру во внутренностях своей добычи. И, к сожалению, это было истинной правдой, поскольку в те времена еще не охотились на кашалотов! Если американские индейцы в своих утлых пирогах и решались иногда на это, то страшная, зубастая пасть животного всегда заставляла отступить европейцев, даже самых отважных. Ничего удивительного, что амбру никогда не находили во внутренностях китов, снабженных китовым усом. Информация Льва Африканского была просто забыта, а ведь он сообщал, что настоящим поставщиком драгоценного вещества является ambar, "шкура которого тверда, как камень".
      Упорным невежеством и презрением к старым текстам и иноплеменным верованиям объясняется популярность до самого конца XVIII века таких фантастических теорий, как выдумки о подводной смоле, растительной резине или искусственном меде.
      Заключение доктора Шведиавера
      В 1741 году кашалот был выброшен на берег у Байонны. В кишечнике его был обнаружен кусок амбры весом более 5 килограмм. Такой вес не является чем-то необычным: при Людовике XIV голландская Ост-Индская компания купила у местного князя кусок весом 182 фунта, и это не рекорд, поскольку сегодня известны по меньшей мере четыре куска амбры весом более 400 килограммов каждый. Но тогда, в Байонне, европейцы в первый раз могли собственными глазами увидеть, откуда берется амбра. Но они не извлекли пользы из этого урока, продолжая считать, что кашалот сам проглотил эту амбру!
      И только в 1783 году, расспросив многих китобоев из Новой Англии, австрийский медик доктор Франц Ксавье Шведиавер установил совершенно неопровержимо, что амбра является продуктом кишечника кашалота, одного только кашалота, и не зависит от пола этого животного.
      Этот факт подтверждается также тем обстоятельством, что амбру находят только в теплых морях, посещаемых этими китами, или на берегах этих морей.
      Охотники на китов уточняют, что, когда в кита попадает гарпун, он срыгивает свой последний обед и выбрасывает экскременты, как делают все живые существа под воздействием сильного волнения. Внезапная слабость сфинктера это хорошо известное последствие панического страха. После этого, по мнению китобоев, не остается никакого шанса найти амбру внутри кашалота. Но так ведут себя только здоровые и сильные животные. Больные же, слабые, истощенные редко реагируют таким образом на смертельный удар. Поэтому в их внутренностях можно найти амбру почти наверняка. Это относится также к кашалотам, выброшенным на берег, так как обычно это с ними случается не в результате насилия.
      Доктор Шведиавер задался вопросом, а не является ли именно большое -скопление амбры в кишечнике причиной болезни кашалотов, приводя к непроходимости кишечника со смертельным исходом.
      По мнению австрийского врача, драгоценное ароматическое вещество образуется, когда клювы кальмаров, проглоченных кашалотом, не удаляются сразу из его кишечника, но образуют конгломерат с другими отходами. Поэтому амбру можно определить как помет, необычно затвердевший от остатков головоногих моллюсков, смешанных с другими непереваренными остатками его пищи.
      Действительно, в ароматических камнях почти всегда присутствуют клювы различных головоногих - однажды их насчитали около тысячи! - и другие неудобоваримые остатки, большей частью кальмаров: зубчатые края присосок, когти.
      "Золотая требуха", океаническая версия
      Ценные данные доктора Шведиавера не объясняли, однако, тайну тонкого аромата вещества такого низкого происхождения.
      Какой-то свет был пролит на эту проблему с помощью химического анализа этого таинственного материала, которым химик Х.Н. Гримм занимался с 1682 года.
      Он нашел в нем, помимо прочего, особое органическое вещество, которое в начале XIX века Пеллетье и Кавантон назвали амбреином. Это жировая субстанция, которая кристаллизуется в форме иголок и очень похожа на холестерин. Поскольку при погружении в желчь это вещество выпадает в осадок в виде желчных камней, профессор Пуше решил в 1843 году, что амбра должна иметь такое же патологическое происхождение. Такой взгляд подтверждали также рассказы китобоев, которые находили ее только внутри больных кашалотов.
      И все же одного амбреина, несмотря на его тонкий аромат, недостаточно для производства духов. Кроме этого вещества, на которое приходится от 1/4 до 4/5 массы амбры, она содержит еще минеральные соли, алкалоиды и некоторые кислоты. Химики считают, что уникальные свойства "плавающего золота" зависят от совместного присутствия амбреина и бензойного эфира, который получается от соединения спирта с кислым радикалом. Поскольку этот последний является в данном случае бензойной кислотой, которая входит в состав бензоя, росного ладана, это объясняет отчасти особый аромат амбры.
      Но в конечном счете может возникнуть вопрос, не принадлежит ли тонкий аромат амбры просто тем кальмарам и осьминогам, которые составляют обычное меню кашалота. В самом деле, кожа головоногих имеет часто железы, маслообразный секрет которых имеет резкий мускусный запах. Поэтому, между прочим, один из них называется мускусным осьминогом. Плиний сообщает, что римляне высушивали и растирали в порошок этих животных, чтобы делать из них духи.
      Но во всех этих гипотезах, по мнению автора, нет необходимости. Вполне достаточным является простое объяснение, которое получил доктор Шведиавер от своих информаторов - китобоев. Если амбру обычно находят только в кишечнике больных кашалотов, то это потому лишь, что у них нет сил реагировать должным образом на опасность, то есть выбрасывать содержимое кишечника при ударе гарпуна. Во всяком случае, так было раньше. Сила и точность современного оружия при охоте на кашалотов так велика, что они не успевают испугаться перед смертью и выбросить из себя амбру вместе с пометом.
      Доктор Роберт Кларк из Института океанографии в Уормли (графство Суррей, Англия) сообщает, что в 1847 году были убиты два кашалота, из которых извлекли куски амбры весом 422 и 155 килограмм соответственно и которые при этом совсем не казались больными. Желудки обоих были полны пищи, и на вид они были абсолютно здоровы. Плохое пищеварение - это еще не болезнь.
      Таким образом, доктор Шведиавер продемонстрировал хорошее чутье, объявив амбру продуктом ненормального затвердения фекалий вокруг некоторых неудобоваримых отходов. Обычно помет больших китов имеет жидкую консистенцию, но, если, встречая препятствия, задерживается дольше обычного в толстом кишечнике, то неизбежно постепенно твердеет. Кроме того, под влиянием бактерий, обитающих в прямой кишке кашалота, помет подвергается более интенсивной переработке, чем обычно.
      В общем, кашалот похож на героя смешного фарса Фернана Кромлинка "Золотая требуха", который превращал в драгоценный металл все, что съедал. Этот сюжет ближе к правде, чем легенда о плавающем золоте.
      Непереваренные клювы, ответственные в конечном счете за желудочные колики, в результате которых появляется амбра, причиняют кашалоту ужасную боль, проявляющуюся в виде глухого бурчания в животе и отрыжки, достойной Гаргантюа. Когда громадный гурман поднимается на поверхность, чтобы отдохнуть, эти звуки разносятся на много миль вокруг. Такое несварение желудка должно заканчиваться иногда рвотой и диареей, счастливым результатом которой может быть выброс из кишечника амбры.
      По сути дела, не так далек от истины был средневековый китайский автор Пен Сяо, который дал этому веществу название "аромат слюны дракона". Он утверждал, что это ароматическое вещество изрыгают стаи морских драконов, которые собираются в австралийских морях в определенное время года.
      И снова невероятная средневековая легенда подтвердилась живыми наблюдениями.
      Секрет аспидочерепахи
      Проделав, можно сказать, по запаху этот длинный путь, который привел нас к источнику появления амбры, мы можем теперь с большим основанием утверждать, что в средневековых бестиариях под именем cetus фигурировал именно кашалот. Как можно его не узнать в морском чудовище, которое непринужденно зевает, когда проголодается, и заманивает жертвы в свою пасть ароматным дыханием?
      Но попутно мы узнали также, что помимо амбры приятным запахом обладают некоторые головоногие и что, если верить легенде, этот запах привлекает их врагов. Это наводит на размышления. Не мог ли быть этот таинственный колосс, так плохо описанный, душистым головоногим моллюском очень больших размеров?
      Действительно, если вернуться к источнику всех бестиариев, знаменитому "Физиологусу", можно убедиться, что героем истории о живом острове является совершенно особый cetus, называемый по-гречески "змея-черепаха". Между этим животным и китами проводится четкое различие, им в этой книге посвящены две разные главы. Кит же в переводе с греческого означает "выбрасывающий, извергающий", что указывает на знаменитые фонтаны, которые пускают киты (на самом деле они выбрасывают не воду, а воздух из легких, который конденсирует водные пары от разницы в температуре).