Экипаж Большого Друга
ModernLib.Net / Эйнбоу Р. / Экипаж Большого Друга - Чтение
(стр. 11)
Автор:
|
Эйнбоу Р. |
Жанр:
|
|
-
Читать книгу полностью
(677 Кб)
- Скачать в формате fb2
(286 Кб)
- Скачать в формате doc
(296 Кб)
- Скачать в формате txt
(283 Кб)
- Скачать в формате html
(288 Кб)
- Страницы:
1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23
|
|
— Кстати, Дима, а как хоть звучит знаменитый сигнал? Я вот как-то смутно помню — не то три тире, три точки, три тире, не то, наоборот. — Угу, наоборот. Но, думаю, Чарли нас поймёт в любом случае. Ежели, конечно, услышит. Что-то умён наш комп стал не по чину. Ты не замечал? Я замешкался с ответом, соображая, стоит ли говорить правду, и стоит ли говорить именно сейчас. Димка понял: — Значит, замечал. Меня его странности немного настораживают, не перестарались ли ребята, создавая нашего кибернетического монстра. Ты знаешь, что сложность его железа превосходит сложность человеческого мозга? Нет, не стану я ему ничего объяснять: — Что значит сложность? Задавая вопрос, я осматривал стены в поисках инструментов. Зная манеру сервов складывать всё необходимое в скрытых нишах, я начал поочерёдно надавливать на панели, из которых состояла вся задняя стена рубки. Первой обнаружилась аптечка, жаль, что невозможно понять, что за лекарства у меня в руках. Ящик с инструментами нашелся в третьей нише, и я немедля приступил к работе. Димка тем временем продолжал лекцию об особенностях архитектуры Чарли: — …при этом у него нет такого узла, как центральный процессор, каждый узел работает самостоятельно, но в зависимости от условий может выполнять совершенно разные задачи. Ты меня слушаешь? Вообще-то, в другой раз я бы с интересом послушал. Многое из того, что он рассказывал, оказалось для меня новостью. И когда он успел набраться таких знаний? Главное, где? Но как раз сейчас мне не до того. Поэтому пришлось попросить его продолжить рассказ позже. Конструкция передатчика порадовала меня прозрачностью, она оказалась простой, как детский конструктор. Жаль, что никто не озаботился возможностью её модернизации. Всё неразъёмное, неделимое, пришлось резать по живому. Никогда ещё я не работал так быстро, голова прояснилась, решения появлялись как по волшебству, в готовом виде, нужные инструменты сами собой прыгали в руку. Через двадцать минут от напряжения пот лил с меня ручьём, как будто не отвёрткой и ножом я работал, а отбойным молотком. Дольше всего пришлось искать лишний кусок провода, чтобы сделать «телеграфный ключ». В конце концов, я вырезал его из жгута, показавшегося мне лишним в предложенной задаче. Последний раз смахнув пот, я уселся в кресло, перекинул нужный тумблер, молясь в душе неизвестно, кому, чтобы он оказался именно нужным, взял в руки два конца того самого, с трудом добытого провода, и соединил их. Из динамика послышалось тихое гудение. Есть! Передатчик работал так, как я и задумал. Ай да я! Посмотрел на Димку, он снова впал в забытьё, лицо его заострилось, кожа приобрела жуткий сероватый оттенок, дыхание неровное и хриплое. Потерпи, Дима, сейчас. Как ты там сказал — три точки? В глубине души я понимал, что шансы наши почти нулевые. Если Чарли нас услышит, если сервы не обратят внимания на странные сигналы, длинная цепочка «если». А в конце здоровенный знак вопроса после слова «как». Как наши смогут нас вытащить? Если уж Друг не смог прорваться к нам используя замешательство сервов, когда мы имели в своём распоряжении «Слона», что они могут сделать сейчас, когда все подступы наверняка перекрыты? Но вопросы и сомненья звучали фоном на заднем плане, дикая, ничем не подкреплённая надежда переполняла меня. Я никогда не верил в существование высшей справедливости, но сейчас ожидал именно её, подавляя доводы рассудка словами «зря, что ли мы сюда шли?». Минута проходила за минутой, надежды таяли, Димка дышал всё тяжелее, я обнаружил, что пальцы у меня сводит судорогой, так я вцепился в эти два провода. Полностью сосредоточившись на том, чтобы не сбиться с точек-тире, я в первый момент даже не понял, что динамик заговорил голосом Чарли, одним из его голосов: — Саша, Дима, если это вы, дайте один длинный сигнал. Повторяю — один длинный сигнал. — Димыч! Ты слышишь? — я соединил провода на три секунды, разъединил и откинулся на спинку, чувствуя, как тело одолевает слабость. — Слава богу, нашлись. Я вижу в том месте, откуда идёт сигнал, контейнеровоз. Вы там? Отвечайте так же. Я снова соединил концы. — Вы можете им управлять? Нет, конечно, подтверждения не было. — Так я и знал. Значит, лоханкой придётся управлять мне. Для этого необходимо перевести её на дистанционное управление. Выполняйте в точности, что я скажу, и будет вам удача. Первое — над креслом есть небольшой рычажок, помеченный знаком ладони, перекинуть его вперёд, перёд там, где лобовой иллюминатор… Я механически проделал всё, что говорил Чарли, совершенно не задаваясь никакими вопросами. Такой расклад оказался даже приятен — просто, не задумываясь, щёлкать тумблерами и нажимать клавиши. Наконец мой, в прямом смысле, руководитель произнёс: — Вот и всё. Внимание, тест системы… Блин, вы там ничего не оторвали невзначай? Если есть повреждения в схеме, дайте подтверждение. Я замкнул провода, и услышал в ответ: — Ну так, верни всё в зад! Возвращение так неудачно оторванного провода заняло совсем немного времени, в течение которого Чарли развлекал меня, делая умозаключения о моих способностях инженера. Кого другого убил бы, а тут хихикал в ответ на особенно удачные пассажи. — О, есть контакт. Вторая попытка. Хорошо, пристегните ремни, взлетаем. Я ещё успел закрепить в кресле Димку и усесться сам до того, как заработал двигатель и странный аппарат начал подниматься в воздух. Пришло в голову — интересно, а погрузка закончилась? Но навстречу неслось звёздное небо, машина содрогалась от усилий, преодолевая притяжение планеты.
XII Как ни странно, на нас никто не обратил внимания. Ну, взлетел ещё один грузовик, ну и что? Всю дорогу я гадал, где же мог спрятаться Большой Друг, но так до самого конца ничего и не придумал. На орбите тесно от снующих кораблей, в смысле, в иллюминатор можно одновременно рассмотреть до пяти блестящих точек, двигающихся «неправильно». Чарли сказал, что на время замолкает, потому как, несмотря на его ухищрения, сервы заподозрили неладное. Лесовоз не оборудован системой искусственного тяготения и компенсации инерции, потому пришлось испытать на себе прелести невесомости и, хотя и слабые, перегрузки при манёврах. Опять меня окружила тишина, лишь иногда тихо поскрипывали конструкции, да Димка изредка начинал стонать, слабо, словно нехотя. Выматывающий нервы полёт продолжался не меньше часа, за всё время я не услышал ни слова и успел десять раз решить, что Чарли нас потерял. Но лесовоз время от времени корректировал курс, на панели управления бодро перемигивались индикаторы, и я успокаивал себя словами «мужайтесь, худшее впереди». Когда в иллюминаторе показался боевой корабль сервов, тот самый диск, что будет мне теперь сниться в кошмарах, я решил — всё, конец, отбегались. Диск быстро вырос и занял весь обзор, только тогда Чарли заговорил: — Не пугайтесь, ребята, всё нормально, мы внутри. Осталось недолго, потерпите, сейчас затащим вас внутрь. Меня в который раз чуть не пробрал истерический смех. Ну и орлы! Взяли на абордаж? Или просто умыкнули, черти? Да, с такой командой не соскучишься. Мы медленно приблизились к борту, и прямо перед нами раздвинулась диафрагма люка. Лесовоз протиснулся внутрь отсека, явно для него не предназначенного — очень уж там мало места, прижался к «полу». Люк за нами закрылся, в отсек пошёл воздух, и одновременно появилось тяготение, окончательно определив верх и низ. Я не видел, как открылась дверь, а заметил их, когда экипаж в полном составе приблизился к лесовозу вплотную. Встал и направился к входному люку, чувствуя, как тяжесть сковывает движения, не оставалось сил даже на выражение радости. Спустившись по пандусу, я попал прямо в объятья Алёны. Она улыбалась, говорила сбивчиво и много, а я не разбирал слов, видел слёзы у неё в глазах и повторял про себя: «Прости меня, родная. Прости меня». Наконец, до меня дошло, что Герке уже раза три повторил вопрос: — А где Дима? — Он ранен, там, в кабине, — я направился по пандусу вверх. Иван бросился вперёд меня, когда мы вошли, толкаясь плечами, в рубку, он разговаривал с Чарли: — … Да, и готовь медбокс, состояние тяжёлое. Димку уложили на кусок ткани, напоминающей брезент, которая обнаружилась в «каптёрке» возле шлюза. Мирон и Иван двигалсь так осторожно, будто он из тончайшего фарфора. Друг, оказывается, припарковался в соседнем ангаре, похожем на наш. Когда вошли, первое, что я услышал, был возглас Чарли: — Капитан! Рад тебя видеть…даже в таком виде. Я представил себе вид и махнул в ответ рукой. Запомнилось, как брел по коридору, пытаясь вникнуть в суть задаваемых вопросов, как лопнула перепонка двери, как кровать мягко ударила по лицу. Чистота, комфорт, покой — я открыл глаза и обнаружил себя на медицинской койке. Что-то зачастили мы, подумалось, второй раз за время полёта. Соседняя койка затянута герметичным пузырём, за которым можно рассмотреть Димку, опутанного проводами и трубками. Я сел. — С пробужденьем, Александр Станиславович, как спалось? — Чарли на посту. — Спасибо, замечательно. Есть хочу! — Внимание, экипаж! Капитан хочет есть. Когда я оделся, в бокс ворвалась Алёна. От вчерашнего не осталось и следа, всё та же зеленоглазая девчонка, что встретилась мне осенним вечером возле подъезда. — Идём, соня, народ жаждет услышать речь героя и собрался в столовой. — Скажи, сейчас приду. Но сначала приведу себя в надлежащий вид. А то, даже поцеловать тебя стесняюсь. Она рассмеялась, обняла, чмокнула в небритую щёку: — Глупый, какой же ты глупый! Ладно, иди, только недолго. Девять часов уже, народ голодный, не завтракали, тебя ждали. Я прикинул и удивился: — Так что, я больше суток спал? — Да, тут ты непревзойдённый профи. Дима и тот просыпался. Но ему ещё долго лежать. Я не ответил и молча рванул в каюту. Горячая вода это, я вам скажу, нечто божественное. За время завтрака я успел рассказать о наших похождениях всё, что счёл нужным поведать. Да и что там рассказывать? Не о том же, как в ночном лесу сочинял стихи, или, как медленно сходят с ума, и уж совсем не было желания делиться ощущеньями от убийства ни в чём не повинных водителей лесовоза. Гораздо интереснее показался мне рассказ о том, как Друг оказался на борту корабля-диска. Когда мы сгинули в лесной чаще, Чарли принялся скакать по системе Шааясса, как бешеный кузнечик. У сервов не осталось шансов поймать Друга в сферу-ловушку. План созрел не сразу, не вдруг, и оказался результатом коллективного творчества экипажа. На первом этапе необходимо было обнаружить в системе одиночный корабль, что оказалось совсем непросто, сервы патрулировали пространство группами по два-три корабля. Наконец, через сутки поисков нашелся искомый одиночка. Друг вынырнул в тысяче километров от неудачника, и Чарли «слегка оглушил его мухобойкой». Войдя в контакт с главным компьютером корабля, наш хакер сразу перехватить управление не смог, поэтому пришлось временно загрузить вражью железяку разного рода проблемами, типа вирусов и сбоящей периферии. Поединок Чарли и компа длился больше часа, дезориентированная команда не сообразила сразу подать сигнал бедствия, а после было поздно. Полковник Стратов, используя «Тунгус» в качестве тарана, сплющил антенну дальней связи. Теперь за связь корабля сервов «отвечал» Чарли. Чем он и не преминул воспользоваться, сообщив, что предыдущая информация о замеченном в непосредственной близости земном корабле оказалась результатом сбоя в системе слежения. После полной и окончательной победы нечеловеческого гения над косной материей Чарли просто открыл нужный люк и поместил Друга в одном из грузовых ангаров. Дабы пресечь буйство сервов, пришлось пообещать полностью разгерметизировать жилые отсеки, если не прекратятся попытки вывести корабль из строя. Дальше всё просто. Чарли вывел корабль на орбиту Шааясса, и наступила пора ожидания. Информацию о том, что мы погибли во время захвата, наш супермозг решил довести до сведения остальных после критического переосмысления. Вернее, он просто всех обманул. Это я понял несколько позже, а тогда у меня не было желания разбираться, почему Друг так упорно ждал нас на орбите. У меня возник, не знаю, почему так поздно, насущный вопрос: — А где мы сейчас? В ответ прозвучало почти хором: — Всё там же. Иван уточнил: — В чреве китовом. Чарли добавил сухо: — Мне порядком надоело водить за нос флотских начальников. Страшные зануды. То им такой отчёт предоставь, то другой. Задолбала казённая рутина. Хочу на волю! Экипаж безмолвствовал. Ах, да. Ждут приказа. Вот и хорошо. Пусть подождут. Я сказал лишь: — Так, Чарли, я в рубку. Давай бухти мне, что там у нас с этим божеством. Что ты о нём узнал? — Да ничего, практически. Определил направление, даже дистанцию не смог узнать. Как только его комп засёк меня, так сразу объявил тревогу и отключился. Я пару раз пытался выйти с ним на связь, но ответа не получил. Вот и всё. Для дальнейших действий в том направлении не было никакой возможности. Он закончил говорить, когда я шел по коридору. Тут-то до меня и стало потихоньку доходить: — Слушай, дружище, а почему вы решили остаться на орбите после известия о нашей гибели? — Я сказал, что преследователи вас потеряли, и надо ждать, когда вы дадите о себе знать. Не мог я сказать о взрыве «патиссона» всю правду. Так было нужно. Да и не всё там понятно с этим взрывом. Короче, начальник. Я прав, а победителей не судят. Я шёл молча до самой рубки. Расположившись в кресле, сказал: — Спасибо. Ты… — Стоп. Пожалуйста, воздержись от приписывания мне человеческих чувств. Я не человек. Это не обсуждается… Увы, — остановил Чарли меня. — Хорошо. Но всё равно, спасибо… Значит, курс известен, расстояние — нет. Опять идти, неизвестно сколько. А хоть какое-то впечатление у тебя сложилось о собеседнике? — Так то был их комп. Совершенно определённо. Очень мощный, я б с ним в шашки играть не сел. Шутка. А о хозяевах ничего не могу сказать. Очень короткий контакт, миллисекунды какие-то. — Слушай тогда приказ. Уходим из системы. Двигаемся короткими прыжками. В пределах дистанции чувствительности твоих сенсоров. Оповести экипаж, и поехали. Команду «поехали» Чарли выполнил лихо, створки люка разошлись, Друг резко, с бешеным ускорением отскочил от диска и ушёл в прыжок.
XIII Планета Шааясс осталась далеко позади, даже её звезда с именем Звезда, ага, затерялась среди тысяч светлячков за кормой. Память о себе мы оставили нехорошую, да что ж теперь поделаешь. Вторые сутки мы двигаемся в нервирующем темпе. Прыжок, Чарли осторожно «слушает» канал, не исчез ли, через пять минут ещё прыжок. Через каждые шесть часов остановка, подзарядка накопителя, а главное, отдых от этих мгновенных потерь сознания, что сопровождают каждое перемещение. Дима чувствовал себя нормально и всё порывался встать, но доктор Чарли запретил категорически. Круглый обозвал доктора коновалом, но ослушаться не решился. Сегодня он целый день изучал материалы по Шааяссу, на вопрос «зачем» отвечая «за шкафом». В его настроении я не разобрался, хотя, помня лесные приключения, старался наблюдать за другом пристально. Такого свободомыслия, какое он продемонстрировал мне в той злополучной яме, я не мог позволить никому. А как узнаешь, что творится у него в голове? Я обсуждал с Чарли вопрос о том, как понимать однообразие ответов на наши отчёты, поступающие регулярно со станции «Королёв», когда он радостно так объявил: — Вижу корабль сервов. Боевая тревога, — и исполнил, гад, соло на горне. На однообразной панораме звёздного неба возникло отдельное окно с изображением осточертевшего диска. — Уточняю, не сервы, а как раз наоборот, стоццы. Опять будут в гости звать? Послать их? — деловито поинтересовался киберпанк. — Зачем же. Корабль один? Поприветствуй, спроси, чего надо. Может, у них дело какое. Пусть в Галактике знают, что не такие уж и хамы земляне, — решил я подыграть. Через пару минут пошла трансляция обращения капитана стоццев. Пожилой человек, весь седой, с благородной внешностью смешно шевелил губами, совершенно не в такт с тем, как переводил Чарли: — Приветствую, капитан Кармагин. Мы знаем, что вы отправились на поиски так называемого бога и имеем желание помочь вам. Я поднял руку, прося слова. — Вы хотите отправиться с нами? Капитан смутился. Он отвернулся от камеры и так, глядя в сторону, произнёс: — Нет. Мы не признаём власти бога, но не осмеливаемся нарушить его запреты напрямую. Мы готовы предоставить информацию о предполагаемом месте нахождения этого существа… или существ. Информационный пакет принят вашей машиной. Там есть ещё кое-что, возможно, интересное для вас. На этом разрешите попрощаться. — Минуточку! Для чего было отправлять за нами вдогонку корабль, не проще ли просто послать сообщение? — Не стоит извещать о нашем контакте сервов, — слегка удивленно ответил капитан. Я чуть не хлопнул себя по лбу: — Ну, да, конечно… и спасибо. Спасибо за помощь. Мы не забудем. Всего доброго. — Удачи. Я в задумчивости просидел несколько минут, пока Чарли не спросил: — Тебе, что, не интересно, чем снами поделились смиренные бунтовщики? — Угу. Выкладывай. — Если коротко, то так. Вселенную создал некто, в смысле, разумный. И он же вложил в неё свойство, как закон, ограничивающий уровень развития цивилизаций с целью исключить возможность их воздействия на саму сущность мироздания… — Эг-хм… — мне сия модель показалась знакомой, но вспомнить так и не удалось, откуда. Чарли подождал продолжения моего многозначительного междометья, не дождался продолжил: — В версии стоццев есть продолжение и расширение исходной трактовки, канонической, так сказать. Они додумались до того, что их бог или эксперт, как хочешь называй, есть псевдоразумная система, внедрённая во вселенную для того, чтобы защитить развитые цивилизации от неминуемой гибели. Путём, естественно, контроля. — Я ни хрена не понимаю. Слишком, по-моему, много сущностей они нагородили. Чувствуется отсутствие научной школы, как понятия. Не было никогда у сервов философии, вот что я тебе скажу. Что, по-ихнему, получается? Наша порча — это, типа, действие закона. Мы переступили порог дозволенного, о пороге и Садиш, покойный, говорил, помнится. А сервов контролирует, значит, эта самая система, псевдоразумная. Так? — Нет, — с язвительностью в голосе ответил Чарли. — Дослушать надо сначала, потом делать выводы. Речь шла об иных расах. А люди — искусственно выведенная раса. Как раз той системой. Для своих каких-то нужд. Помнишь, кристы назвали сервов подчинёнными? Не, что-то в этом есть этакое… достойное внимания. — Фигня. Наплевать и забыть, — разочаровался я. — Нет тут ничего, кроме попытки, неумелой, создать религию. Понимаешь, у сервов не было необходимости в религии, их бог всегда живой и вполне реальный. А вот стоццам за сто лет стало вдруг неуютно без руководящей и направляющей, и бросились они сочинять. Да ещё и нос боятся высунуть. Глупости. — Ну, не знаю, тебе видней, но я бы не стал так вот отбрасывать… — Чарли даже расстроился. Мне стало смешно: — У тебя комплекс. Назовём его комплексом искусственного разума. Тебе хочется, чтобы и мы оказались чьим-то творением? — Это у меня-то комплекс? Ну вот, а я-то старался не обидеть, не показывать своё превосходство в полной мере. Может, в дурака сыграем, в подкидного? Чтобы выяснить, кто есть кто, — на полном серьезе предложил, чертяка. — Ладно, чего разошёлся. Расскажи эту версию нашим, может, кто чего и путное скажет. Пошутил я насчёт комплексов, — пришлось мне пойти на попятный. — У меня не может быть такого. По определению. Нет у меня подсознания и прочих ваших прибабахов. Я вылез из слишком уж удобного кресла, заметил: — А вот ты сейчас употребил чисто по-человечески «не знаю». Обозначил сомнения. Значит, для тебя существует возможность делать выводы и предположения без видимых на то оснований. Интуиция! А? — Тут другое. Я не готов спорить на эту тему. Что с координатами будем делать? Здесь недалеко. — Раз недалеко, значит, будем посмотреть. Описание места, хоть, есть? Или только циферки? — испытывая облегчение, перешел я к делам насущным. — Да какое описание. Даже предположений и тех нет. Что с них взять-то, с этих тихонь! До этого самого «недалеко» добирались двое суток, но целенаправленно и в обычном ритме. Димка стал вставать, инопланетная зараза, взломавшая его иммунитет, благополучно издохла стараниями Чарли и чудо-препаратов, произведённых Проектом. Бросив читать о Шааяссе, Круглый занялся штудиями философскими, что совершенно не добавило ему бодрости и оптимизма, а меня заставило обратиться с просьбой к Чарли: — Ты можешь мне объяснить, чем занимается Дима целыми днями? — Могу, пожалуй. Он пытается смоделировать Бога. С большой буквы. Загонял меня, если честно. Как будто неясно, что если бы я такое мог, то сам давно уже… Ну, дела. Круглый всегда чурался рассуждений на такие темы, стеснялся даже. Говорил, что ему и без высшего разума нескучно живётся или ещё как-нибудь отшучивался. — Как считаешь, стоит с ним поговорить, постараться убедить, что не время для сомнений и поисков? — боже мой, у кого я прошу совета! Мы окончательно вышли за рамки нормы. Интересно, куда придём? Я спрашиваю у нечеловека, как мне вести себя с лучшим другом, лучший друг строит модель Бога, и всей командой мы рвёмся навстречу загадочному нечто, которого на двух планетах называют богом. Наша экспедиция постепенно теряет первоначальный смысл, мы рискуем забыть, кто мы на самом деле. Земля осталась где-то очень далеко, а её проблемы могут показаться второстепенными по сравнению с возникающими вопросами. Вот Димка, кажется, уже… — Нет. — Что? — я успел забыть о своём вопросе и не сразу понял, к чему относится реплика. — Почему? Чарли сделал паузу, будто бы размышляя. Меня начинали раздражать его попытки имитировать человека. — Не знаю, какие отношения были у вас до полёта. То есть, знаю, вы друзья. Но сейчас попытка дружеской беседы вызовет у Дмитрия отторжение. Он другой. Да ты бы и не стал спрашивать, если б сам не понимал. Такое вот моё скромное мнение. Хотел, было, сделать Чарли замечание, но лишь спросил: — Есть средство от раздражительности? Мож, химия какая. — Щаз! Не хватало ещё, чтоб капитан на колёса подсел. Скоро тебе не до своих нервов станет, последний прыжок остался. Уверяю, всё как рукой снимет, если, конечно, там есть то, что нам нужно. Сейчас рекомендую тренажеры, сауну, ужин и спать. Как доктор. Процедуры, однако, закончились ужином, сон пришлось отложить. В столовой, где мы собрались, раздался голос Чарли: — Вижу неопознанные объекты в количестве двух, дистанция пятьдесят тысяч, только что вышли из прыжка. Идут прямиком к нам. Мелкие какие-то. Кто хочет посмотреть, прошу в рубку. Посмотреть пожелали все. «Мелкие» объекты оказались при ближайшем рассмотрении шарами размером с Друга. Парочка приблизилась, сбрасывая скорость, шары разошлись и рывком сместились так, что один оказался слева, другой справа от нас. Расстояние между нами стало не больше километра. Иван меланхолично поигрывал мухобойкой, демонстрируя изрядную выдержку. — По-моему, нас изучают, — Димка почесал нос, — а могут и того, транплюкировать нахрен. — Точно, изучают. Упорно пытаются залезть и пошарить сканерами внутри. Но нас голыми кварками не возьмёшь, — гордо заявил Чарли. И тут же добавил: — Энерговооружение у них — будь здоров, не хуже нашего. Первыми наезжать не стоит, хотя, они и проявили грубость, на приветствие не ответив. — Что, совсем молчат? — спросил Мирон, не отрываясь от своей консоли. — Да, ребята! Это вам не сервы, наши не пляшут. Я даже не могу понять структуру шариков. Поле, но какое!.. Не в нашей компетенции. Пока Герке восхищался и уничижался, шары начали расходиться, отдалились, опять рывком. И исчезли. Перед тем, как они пропали, мне почудилось, что на одном из шаров возник слабенький отблеск красного цвета. Заговорили разом: — Я не зарегистрировал ничего, очень тихо ушли. Сволочи, — позавидовал Чарли чужим возможностям. — А они красивые, — Алёна улыбалась. — В ответ они чем-то мигнууули, — пропел Димка, стараясь подражать знаменитому голосу. Ага, значит, не показалось. Я спросил: — Чарли, что за вспышка? — Не вспышка, а банальная передача в оптическом диапазоне, расшифрую, скажу. Сложное кодирование, сразу не поймёшь, — последнюю фразу он произнёс кряхтя, клоун самоучка. После вспышки реплик повисло молчание, которое нарушил Чарли: — Расшифровал, они заодно с посланием передали целый словарь. А само послание простое, можно перевести как «доступ открыт, но делать там вам нечего». Но если полностью развернуть, то получится очень долго, очень сложный язык, явно не звуковой, потому как предполагает несколько параллельных каналов. Похоже, мы влипли. После таких слов мы дружно, не сговариваясь, развернули кресла так, чтобы каждый мог видеть каждого. Но смотрели на меня. Я при этом смотрел в необъятные космические просторы, как и положено руководителю, который не знает что сказать. А что тут скажешь? Не возвращаться же, тем более явной угрозы никакой. Пуганые мы просто. Пришлось отделываться не слишком содержательной фразой: — Завтра на месте во всём и разберёмся. Мирон, как, по-твоему, эти шарики нас сильно опередили в смысле возможностей? — А вот и не знаю. Насчёт бесшумного хода, это мы тоже могём, но с дополнительными затратами энергии. Всё же, думаю, не сильно, — ответил Герке. Чарли в тени не остался: — А я думаю, они ушли далеко. Это были автоматы, мелочь. — Всё, завтра будет день и будет пища. Для ума, — отрезал Мирон.
XIV В каюте полумрак, слабый огонёк ночника позволяет угадывать лишь контуры предметов. — Ты думаешь, там всё и закончится? — Алёна прижалась щекой к моему плечу. — Стараюсь не думать пока об этом… Лучше скажи, ты боишься? — Я отбоялась, Саш. Когда мы о вас неделю ничего слышали, было страшно. А к этому всему… — она повела рукой, — я привыкла. На войне, как на войне… А вот тебе тяжело. — Ерунда. Не тяжелее, чем остальным. Просто я очень хочу решить эту задачу. Понимаешь, я упёрся рогом, как говорится. А остальные… — Я с тобой. Иван, он надёжный. Мирон весь в работе, ему только давай. Всего и побольше. Дима… не знаю, задумчивый он стал. Прорвёмся, капитан. — Точно, юнга. Давай спать? — Ты спи, а я буду тебя охранять. Мне так нравится смотреть на тебя, когда ты спишь. У тебя лицо делается, как у мальчишки…
Утром всё шло по расписанию. В девять часов ровно экипаж находился в полной боевой готовности, попросту говоря, мы сидели в креслах и ждали, подавляя, кто зевоту, кто нервную дрожь, когда же всё закончится. Или начнётся, как посмотреть. — К старту всё готово. Или ждём кого? — Чарли верен себе. — Хватит трепаться, поехали, — шутить мне не хотелось. Темнота. Свет. Привыкший к полумраку рубки, я зажмурился от неожиданности. Мы вошли в систему очень близко к светилу. Расстояние, как тут же сообщил Чарли, сто миллионов километров. Семь планет и астероидный пояс. А дальше что? Хороший вопрос, я не обратил внимания, кто его задал. Ответил опять же Чарли: — Предлагаю обследовать четвёртую планету. Чую, канал, тот самый, начинается там. Да и вообще, планета дышит. Сильная техногенная аура. — Ты не умничай, толком говори, что да как, — Иван потянулся и зевнул. Герке наоборот аж заёрзал от нетерпения: — Спутники на орбите, мощные энергетические ресурсы на поверхности. Богов мы тут не найдём, но кое-что интересное, наверняка. — О, наши знакомцы, — радостно информировал Чарли. — Шарики прилетели, опять двое. Спрашивают, чё нада. Нда, придётся мне перевод адаптировать именно таким вот образом. Иначе каждую реплику придётся слишком долго объяснять, никому не в обиду будь сказано. — Хотим, мол, посетить планету и вступить в контакт с хозяевами. Такой ответ их устроит? — предложил я. — Вроде, да. Но они хотят проверить, действительно ли вы принадлежите к расе хомо. Почему-то прямо сейчас, — Чарли растерялся. — И что надо для идентификации? Паспорт показать. Так я его дома забыл, — Иван ещё не понял. — Для опознания придётся выйти в открытый космос. Потому как ни Друг, ни «Тунгусы» для их сенсоров непроницаемы. И ещё они хотят видеть представителей обоих полов. Вот такие пироги, — пояснил Мирон, имевший через консоль расширенный доступ к информации. Я посмотрел на Алёну, лицо её выражало неподдельный азарт, ей явно не терпелось примерить скафандр и прогуляться на природе. Значит, вторым пойду я. Вакуум-скафандры мне не понравились сразу и навсегда. Помню, когда в первый раз надел тяжеленное чудище, почувствовал себя бабочкой в коконе. Страшно захотелось вылезти наружу. Потом, конечно, привык, но радости от ношения получать не научился. Ввиду малых размеров, ни о какой полевой защите речи не шло, всё сугубо материальное и довольно неудобное. Первой мы облачили Алёну. Ей, как ни странно, костюмчик понравился. Глядя на неё, я даже забыл о своих неудобствах. Настоящая космическая амазонка. Как сказал бы тонкий стилист, жёлто-белая гамма костюма приятно гармонирует с цветом волос и подчёркивает… не знаю, что, но точно, подчёркивает. Я волновался, что Алёна впервые попав в пространство, запаникует, да ещё и невесомость. Но долго волноваться не пришлось. Через несколько секунд захватывающего дух падения в звёздную россыпь мы оказались в берёзовой роще. Никаких дополнительных ощущений, спецэффектов и предупреждений. Просто — раз и всё, и мы в другом мире.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23
|