сибирский бог,
но в нашем,
западном кремплине.
Альтернативы нет отныне -
с Россией
нужен диалог!"
А кто там в буфете кефирчик пьет,
в кремплине импортном,
в пляжной кепочке!
Петр?
Щепочкин?
Пьющий кефир?
Это что -
его новый чефирь?
"Ну как там,
в Сочи?"
"Да так,
не очень..."
"А было пиво?"
"Да никакого.
Новороссийская квасокола".
"А где же загар!"
"Летит багажом".
"Вдарим по пиву!"
"Я лучше боржом".
"Вшили "торпеду"
Сдался врачу?!"
"Нет, без торпед...
Привыкать не хочу".
И когда самолет,
за собой оставляя свист,
взмыл в небеса,
то внизу,
над землей отуманенной,
еще долго кружился списочный лист,
Щепочкиным
не отоваренный:
"Зам. нач. треста Сковородин -
в любом количестве валокордин.
Завскладом Курочкина,
вдова,-
чулки из магазина "Богатырь".
Без шва.
Братья - геодезисты Петровы -
патроны.
Подрывник Жорка -
нить для сетей
из парашютного шелка.
Далее -
мелко -
фамилий полста:
детских колготок на разные возраста.
Завхоз экспедиции Зотов -
новых анекдотов.
Зотиха -
два-
для нее и подруги -
японских зонтика.
Для Анны Филипповны -
акушерки -
двухтомник Евтушенки.
Дине-
дыню.
Для Наумовичей -
обои.
Моющиеся.
Воспитательнице детсада -
зеленку.
Это -- общественное.
Личное -- дубленку.
Парикмахерше Семечкиной -
парик.
Желательно корейский.
С темечком.
Для жены завгара -
крем от загара.
Для милиционера
по прозвищу "Пиф-паф" -
пластинку Эдит
(неразборчиво]
Пьехи или Пиафф.
Для рыбинспектора
по прозвищу "едрена феня" -
блесну "Юбилейная"
на тайменя.
Для Кеши-монтера -
свечи для лодочного мотора.
Для клуба -
лазурной масляной краски,
для общежития -
копченой колбаски,
кому -
неизвестно -
колесико для детской коляски,
меховые сапожки типа "Аляски",
Ганс Христиан Андерсен "Сказки".
Летал и летал
воззывающий список,
как будто хотел
взлететь на Луну,
и таяло где-то,
в неведомых высях:
"Бурильщику Васе Бородину -
баночку пива.
Хотя бы одну".
1976--1977.