Валька Мухин стоял на крыше сарая и все никак не решался прыгнуть.
      Ручка зонтика жгла ладони, под ногами сухо поскрипывала корочка прошлогодней хвои.
      Он оттягивал миг полета, примеривался, приглядывался, прислушивался непонятно к чему.
      – Мухин, ты там заснул? – спросил конопатый Борька. – Если струсил, так и скажи. Мы лучше на речку пойдем купаться.
      – Струсил, струсил – смотри, как ноги трясутся, – захихикала Капитонова Верка, вредина и Борькина подпевала.
      Насчет ног, это она уж слишком, такого над собой издевательства Валька Мухин стерпеть не мог.
      Он тихонько обозвал ее дурой, зажмурился и шагнул вниз.
      – Да уж, – сказал конопатый Борька, разглядывая его зеленые от травы коленки, – из тебя такой же парашютист, как из мыльницы – подводная лодка.
      – Тоже мне, нос морковкой, парашютист, – поддакнула ему Капитонова Верка. – Размечтался.
      Валька Мухин поднялся с мягкой земли, отлепил от майки синий шарик чертополоха и подобрал злополучный зонтик. Голос его звенел от обиды:
      – Я, между прочим, в городе сто раз с парашютом прыгал. С вышки, в Парке культуры и отдыха. И вообще – вали с моего двора, девчонок не приглашали.
      – Подумаешь! – сказала Капитонова Верка и запрыгала по дорожке к калитке.
      Борька сшиб веточкой одуванчик, набычился и сказал:
      – Вот и прыгай в своем Парке культуры и отдыха.
      Потом добавил, уже от калитки:
      – Парашютист с зонтиком.
      – Ну и ладно, – сказал Валька Мухин, когда остался один.
      Минут десять он ходил вдоль забора, стуча зонтиком о сухие доски. Потом решительно направился в дом, выпил кружку холодного молока и приступил к делу.