, был поздний вечер, и они стояли на палубе и смотрели на звезды, - из ваших слов следует, что не было никакого убийства, все это блеф, суть которого в лучшем случае хитроумное насаждение китайской культуры. Ни я, ни месье Д., ни его предшественники - никто никого не убивал, а эти деньги - по крайней мере, пока вы выбираете наследников безошибочно - голый, как скелет, соблазн, вечно, столетиями, предлагаемый, но никогда не используемый дар. Зачем все это нужно? Для чего вы клевещете на самих себя?
      - Клевещем? Отчего же? Ведь в документе об убийстве ни слова, разве только о вашем согласии на оное - и о вознаграждении за это согласие. Там не сказано, что вы получите наследство после того, как мандарин будет убит. Может быть, он умрет естественной смертью. В конце концов, можно наследовать и не убив - ведь никто из нас не бессмертен. Миллионеры - даже мультимиллионеры вроде вас - тоже не избегнут общей участи.
      - Я понимаю, что вы хотите мне предложить. Собственно, если понимаю значит наверняка согласен, заранее согласен. У меня тоже нет наследников, наверно, это неявно предусматривается если не договором, то расчетом. К тому же деньги в самом деле ваши. Только цветы, цветы мои. Хорошо, я подпишу.
      - Обратите внимание, Н., - это вы нам предлагаете, а не наоборот. Конечно, это имелось в виду, но все-таки инициатива ваша. Я объясню вам, почему это важно, вообще, полезный урок. Запомните хорошенько: то, чего вы сами захотели, - неотвратимо.
      - Да, раз мы в Китае. В Европе все иначе.
      - Подождите, - сказал Н., стоя на палубе с китайским дипломом в руках, в то время как невозмутимый китаец усаживался в лодку. - Мы еще увидимся? И еще - я могу высадиться на берег, если захочу?
      - Разумеется. Хоть сегодня. Карантин? Ерунда, кто может вам помешать? И потом, вы мандарин, господин всей бухты. Прикажите рыбам выпрыгнуть из воды, и, они, я полагаю, подчинятся.
      Н. хотел что-то добавить, но китаец уже махнул рукой.
      В следующий раз.
      Непонятно только, зачем все это понадобилось - так сложно. Именно об этом и думал Н., сжимая обеими руками перила, - собственно, нет, понятно, даже очень - связь между двумя мирами не может быть простой и легкой, и, допустим, раз так, в этом есть какой-то смысл, но все-таки, зачем подбивать будущих адептов совершить убийство, да еще из корыстных соображений? Впечатляет - но неужели их больше нечем завлечь? Или важно, чтобы столь завораживающим, пугающим образом?
      Может быть, они так считают, но почему он должен с ними соглашаться? Какое самоуничижение! В принципе они правы - при таком повороте почти обеспечена преемственность стыдливого адепта, ибо скоро начинает мучить совесть, а для человека хрупкого это каюк. Совесть его не отпустит, пока он не приплетется в Тинь-ха и не выяснит на месте, отчего умер его предшественник. Для этого он, если потребуется, освоит китайский язык и научится рисовать гуашью.
      Да, но таковы европейцы. У китайцев, как известно, совести нет - так кто же, может быть, Марко Поло их надоумил?