Врата Балдура (№1) - Врата Балдура

Он нечего не сказал, хотя вдруг почувствовал сильнейшее желание выпотрошить Корака. Что эта нежить успела увидеть? Его мертвые глаза не заслуживали видеть то, что он, возможно, видел, но, подумав, Абдель пришел к выводу, что ни один мужчина не заслуживал. И, хотя, он убил ее мужа всего два дня назад, Абдель уже чувствовал, как он и Джахейра… тут он заставил себя выбросить эти мысли из головы и сорвал свое раздражение на ветвях ежевики, которые мешали ему пройти.

В течение следующего часа или немногим более того они лезли сквозь почти непроходимый подлесок и Ксан, наконец-то вынырнув из зарослей, появился в поле зрения Абделя. Джахейра шла на несколько шагов позади него. Наёмник выбрался из зарослей весь в паутине, во множестве застрявшей в щетине на его лице и на одежде. Столь же привычный к проживанию как в мотелях, так и вне оных, он внезапно поймал себя на том, что мечтает о хорошей гостинице, горящем камине, большой кружке эля и Джахейре…

«Признать, что план неудачен», – нарушил мечтательное состояние Абделя эльф, – «это лучше, чем сознательно идти по неверному пути».

«Слушай, Ксан», – раздраженно бросил Абдель, – «клянусь Тормом, я убью этого вонючего слизняка голыми руками если он сделает хоть что-то не так, но это же не поможет нам закончить наши дела в этом забытом богами лесу быстрее».

«Этот твой Корак», – не отступал Ксан, – «он ведь нежить, Абдель. Как ты вообще можешь доверять такому как он?»

«А я и не доверяю», – ответил наемник, – «Я не доверял ему, даже когда он был жив, впрочем, сейчас у нас нет выбо… проклятье!»

Абдель резко остановился. Паук размером с ладонь Джахейры, сидевший в середине своей сложносплетенной сети, оказался не более чем в дюйме от носа Абделя. Насекомое оставалось неподвижным и Абдель осторожно отошел на пару шагов назад и потянул из ножен свой широкий меч. Не смотря на предупреждающий возглас Ксана, он размахнулся и поддел лезвием паучье гнездо, находившееся на ветке над ним. Гнездо разлетелось напополам и оттуда, чуть не попав ему на голову, высыпалось много, возможно сотни маленьких паучков.

«Во имя Торма», – выдохнул Абдель.

«Давайте лучше уйдем отсюда», – вздрогнув, сказала Джахейра.

«Теперь уже недолго», – пробормотал Корак, показавшись из-за огромного упавшего дерева.

«Если ты завел нас в засаду, гхолл», – рявкнула Джахейра, – «то не доживешь до того момента, чтобы попробовать на вкус…» – тут она остановилась и с возгласом расстройства, гнева и отвращения щелчком сбила со своего рукава небольшого паука. Потом она запустила пальцы в свои волосы и яростно встряхнула их, заставив по крайней мере трех пауков покинуть ее роскошную шевелюру. Абдель затаил дыхание, когда Джахейра повернула к нему свое лицо, теперь обрамленное стоящими дыбом волосами.

«Миликки отвернулась от этого леса», – более себе, чем другим сказала Джахейра.

«Это же просто пауки», – слабо возразил Абдель.

«Вот именно», – мрачно ответила Джахейра, – «так много пауков сразу в одном месте, это как-то неестественно. Я предпочитаю, чтобы все было согласно законам природы».

Абдель улыбнулся. Джахейра последовала его примеру.

«Если ты ведешь нас в засаду», – предупредил Ксан Корака, очевидно не замечая сцену, развернувшуюся между двумя его более живыми спутниками, – «то я умру только после того, как заставляю тебя почувствовать все прелести второй смерти».

«Постоянные угрозы в мой адрес», – сказал Корак, с явным презрением глядя на эльфа своими желтыми глазами, – «не доставит нас к шахтам быстрее».

«Ну хватит», – разозлился Ксан, потянувшись за мечом, – «я сейчас…»

Абдель так резко рванул Ксана назад, что эльф чуть не сел на землю.

«Мы готовы идти», – сказал наемник Ксану, затем повернулся к гхоллу и добавил, – «выводи нас отсюда, да побыстрее».

Гхолл кивнул и продолжил путь. Ксан, тяжело дыша, сначала просто наблюдал как Абдель и Джахейра уклоняясь от висящей там и тут паутины следуют за гхоллом. Потом, постояв немного, эльф сбросил с плеча случайно оказавшегося там паука и последовал за ними.

* * * * *

«Хватит», – злобно прорычал Абдель, – «мы возвращаемся».

«Назад?» – удивился Корак, останавливаясь и оборачиваясь к наемнику.

«Вот именно», – просто ответил Абдель.

«Ты ведешь нас в какую-то паучью…» – Ксан запнулся, подыскивая правильное слово, – «паучий ад».

«Давайте уйдем отсюда», – голос Джахейры был слабым и дрожащим. Она поежилась и Абдель был не в состоянии ей помочь, но в тоже время не мог не вспомнить о зентаримском волшебнике Кзаре, едва посмотрев на нее. Он чувствовал, что надо поскорее вывести и ее и Ксана из Скрытого Леса. С того момента как паук пролез под одежду Джахейры и укусил за грудь, число и размер пауков, с которыми они потом сталкивались быстро увеличивались. Хотя под сводами леса царил постоянный полумрак, было заметно, что солнце садилось. Тени становились более глубокими и могли скрывать еще много арахнидов, возможно даже больших, чем они до сих пор встречали. Джахейра испытывала сильный зуд в области груди и время от времени перетряхивала волосы. А также то и дело чесала шею.

«Давайте просто уйдем отсюда», – вновь попросила она.

«Осталось совсем немного», – возразил гхолл. «Я отведу вас. Я отведу вас туда».

«Но ты ведешь нас прямо таки через целое море пауков», – зло бросил Ксан, – «причем непонятно куда. Кстати, а куда вообще ты нас ведешь?»

«В шахты», – настаивал Корак, – «Я веду вас в шахты. Пойдемте… пойдемте…»

Гхолл махнул рукой, приглашая их продолжить путь. Абдель однако не сдвинулся с места. Он сплюнул, причем наверное уже в сотый раз за прошедший час, пытаясь избавится от прилипшей к губам паутины.

«Достаточно, Корак», – сказал Абдель, – «выводи нас отсюда или я убью тебя, а дальше мы рискнем идти самостоятельно».

«Как пожелаете», – сказал гхолл, картинно кланяясь. «Как пожелаете, сэр». Корак повернулся и пошел в том же самом направлении, что и прежде.

«Пожалуйста, Абдель, можно мне его убить?» – вздохнул Ксан.

«Давайте уйдем отсюда», – сказала Джахейра из-за спины гхолла.

Ксан глубоко вздохнул, потом еще раз и вдруг его дыхание резко стало тихим.

«Там что-то есть», – еле слышно прошептал он.

Абдель, уже последовавший было за Кораком и Джахейрой, которые громко проламывались сквозь кишащие пауками заросли, медленно повернулся и положил руку на эфес меча.

«Где?» – прошептал он в ответ Ксану.

«Сзади», – ответил эльф, – «и по обеим сторонам».

«Сколько?»

«Достаточно», – эльф произнес это, пускаясь вдогонку за Джахейрой, – «Пойдем скорее».

Абдель медлил, борясь с желанием остаться и сражаться.

«Абдель», – громким и ясным голосом позвал Ксан. Эльф, должно быть, чувствовал, что те, кто преследует их, точно знают их местонахождение. Абдель не торопясь последовал за ним.

«Ты их видишь?» – спокойно спросил он, догнав эльфа.

«В чем дело?» – вмешалась Джахейра. «За нами что…»

«…охотятся?» – закончил за нее Ксан. «Да, именно так. Надо идти».

«Нам стоит разделиться», – прошептал Абдель эльфу, – «может попробуем окружить их?»

«Они пахнут плохо», – ответил эльф и Абдель понял, что эльф очень опасается предполагаемого противника. «Я не знаю, кто они, Абдель, но они не люди и не эльфы. Я предлагаю держаться вместе».

«Они нас гонят как стадо?» – уточнила Джахейра.

«Да», – ответил Ксан. «Они будут преследовать нас, куда бы ни повел нас этот гхолл».

«Кажется, еще немного и я соглашусь, что ошибся, Ксан», – мрачно улыбнулся эльфу Абдель.

«Это всегда трудно делать», – подначил его эльф, – «быть… смотри!»

Абдель остановился и посмотрел туда, куда показывал эльф. Он мельком увидел только что-то ржаво – коричневое. Оно было пушистое, но мех был грубым.

«Похоже на паука», – сказала Джахейра, заканчивая мысль Абделя.

«Пауки тоже умирают», – как ни в чем не бывало, ответил Абдель, пытаясь успокоить ее, – «точно так же как всё остальное».

«Надо идти дальше, не стоит останавливаться», – произнес Ксан. Эльф, явно волнуясь, потянул из ножен меч. «Если они наберутся уверенности…»

«То они подойдут поближе и… тьфу!» – Абдель выплюнул попавшего ему в рот паука и поднес руки к лицу, пытаясь избавиться от паутины.

«Ты налетел прямо на паутину», – сказала Джахейра, как будто Абдель не понял, что произошло.

В подлеске позади них раздался громкий треск.

«Вперед!» – крикнула Джахейра, схватив Абделя за руку.

Наемник не стал препираться. Он содрал с себя последние липкие куски паутины и последовал за эмнийкой, которая понеслась догонять Ксана и Корака. Треск позади них стихал и те, кто его устроил, не спешили нападать.

Абделю удалось очистить лицо как раз к тому моменту, когда он увидел перед собой спину Ксана. Юноша успел затормозить, при этом едва не сбив эльфа с ног.

«Что на этот раз произошло?» – осведомился Абдель, поднимая глаза вверх, затем услышал задушенный крик Джахейры и почти сразу же вскрикнул сам.

Они стояли на лесной опушке, которая была заполнена паутиной всех размеров, форм, уровней сложности, натянутой между толстыми ветками от одного края до другого. Взглянув на эту огромную липкую конструкцию, Абдель вспомнил рассказы, что ему доводилось слышать в городах Эвермита. По сплетеньям паутины, похожим на гнезда, ползали мириады маленьких пауков, а в центре самой большой паутины, нити которой были толще самой толстой веревки, которую когда-либо видел Абдель, сидел пауком размером с корову. Его выпуклое черное тело покрывали красные полосы. Сочащиеся зеленым ядом жвалы резко дернулись при виде потенциальной пищи.

Джахейра так и осталась стоять с открытым ртом и выпученными глазами. Зрелище настолько шокировало ее, что женщина утратила способность бояться и кричать. Ксан пробормотал на эльфийском что-то очень похожее на молитву и по его испачканной правой щеке стекла слеза.

«Ой», – только и сказал Корак, переминаясь с ноги на ногу и прикидывая, в какую сторону лучше удрать.

В центре опушки Абдель заметил нечто, что он мог описать только словом – здание.

Глава 16

Гигантский паук повернул к ним свою уродливую голову и издал резкий и громкий скрежещущий звук, эхом отозвавшийся на пронзительный, безумный вопль Джахейры. Абдель сам чуть не закричал, увидев перед собой эту огромную омерзительную груду плоти, которая явно вознамерилась пообедать. Переведя взгляд на Джахейру, он снова с трудом подавил крик. Та выглядела совсем обезумевшей.

Эттеркапы – покрытые щетиной гуманоиды – выбрали именно этот момент для атаки или, возможно, крик гигантского паука был приказом для них. Когда они появились из кишащего пауками подлеска, Абдель быстро вытащил меч из укрепленных за спиной ножен и принял защитную стойку, бросая им вызов со своей обычной решительностью. Его вид наполнил некоторых эттеркапов неуверенностью и шедший первым вынужден был атаковать в одиночку.

Существа были пониже Абделя, но выше Джахейры и Ксана. Они двигались не быстрее обычного человека, но из-за их тонких конечностей, которыми они дико размахивали во все стороны – казались более быстрыми, чем были в действительности. Шедший первым, оскалив зубы, бросился на Абделя, которого чуть не стошнило от запаха яда, доносившегося изо рта эттеркапа. Он нанес эттеркапу сильный удар мечом, но лезвие прошло слишком высоко, отрезав только кончики длинных ушей существа.

Эттеркап заверещал, но атаку не прекратил. Абдель услышал, как Ксан приблизился, нападая на другого эттеркапа, внезапно появившегося слева и тут же перешедшего в атаку. Длиннопалая рука с острыми, похожими на грабли когтями, прошлась по левой руке Абделя, оставив небольшие царапины и гораздо более обильный поток проклятий. В этот момент наёмник перестал думать обо всем окружающем и даже забыл о Джахейре, которая до сих пор, вероятно, пребывала в состоянии паралича, вызванного ужасом. Он теперь вступил в бой и все остальное было уже неважно.

Абдель отсек эттеркапу руку и тварь, издав длинный, свистящий вопль, быстро отскочила на пару шагов назад, прячась за спины еще двух появившихся перед Абделем представителей своего вида. Абдель, не останавливаясь, нанес одному из них колющий удар в глаз, но другой в это время своими ужасными, острыми как иглы когтями разодрал ему правую ногу. Взревев, Абдель левой ногой саданул эттеркапа прямо грудь. Щетинистый мех смялся от удара, выбившего из легких существа все их вонючее содержимое, и эттеркап упал на колени. Меч Абделя изобразил красивую дугу и с силой обрушился на правое плечо упавшего на колени монстра. Хотя тот и не издал ни звука, но ранение, должно быть, было смертельным. Кровь сильными толчками била из раны, становясь все слабее с каждым ударом сердца. Монстр положил свою длинную и тонкую руку на рану, безуспешно пытаясь остановить кровь, а его серые безжизненные глаза уже начали закатываться.

Резкая боль в левом плече заставила Абделя отскочить назад, что оказалось как нельзя более кстати. Единственный не раненный эттеркап снова оцарапал его, но наемнику удалось избежать укуса сочащихся ядом челюстей. Схватив меч обоими руками он нанес ему быстрый ответный удар, причем так сильно, что окровавленное лезвие широкого меча с чавкающим звуком вышло из спины эттеркапа.

Абдель пинком сбросил монстра с лезвия и прежде, чем тот упал на землю, Абдель резко обернулся на крик, раздавшийся позади него.

«Кхалид!» – выкрикнула Джахейра и Абдель вздрогнул от неожиданности, услышав имя того, кого она призывала на помощь в этой критической ситуации. Женщина была плотно замотана во что-то, сильно напоминающее сеть, сотканную из толстых нитей паучьего шелка. Двое неповоротливых гуманоидов тащили ее сквозь колючий подлесок и многочисленные гнезда набитые маленькими пауками. Джахейра задыхаясь, хватала ртом воздух и кричала снова и снова.

Абдель прыгнул вперед, не обращая внимания на отбивающегося с трудом Ксана, и резко споткнулся. Его лодыжка запуталась в какой-то толстой и клейкой веревке. Эттеркап быстро приближался в нему, поскольку Абдель, будучи не в силах остановиться сделал неуклюжий кувырок вперед. Пытаясь освободиться и при этом не отрубить себе ступню, Абдель вытянулся руки далеко вперед и его меч вместо куска паутины разрубил вздутое брюха эттеркапа. Горячая кровь и жидкая паутина паука выплеснулись оттуда на ноги Абделю и он пинком отбросил от себя тварь, но в этот момент на него сверху упали еще более толстые и липкие нити. Рука, держащая меч, оказалась скованной и он рискнул перебросить его в другую. Как только меч оказался в свободной руке он снова привстал и вскинул лезвие, пытаясь избавиться от паутины.

Гигантский паук, замеченный ими ранее в середине огромной сети, спускался по дереву с содранной корой, настойчиво и быстро наступая на Абделя, многообещающе лязгая сочащимися ядом жвалами.

«Торм, спаси меня», – воззвал Абдель и взмахнул мечом слева направо и обратно, разрезав несколько нитей. Паук приостановился и, пользуясь моментом, Абдель предпринял попытку откатиться в сторону, надеясь избавиться от паутины. Плененная рука отозвалась мучительной болью и вдобавок ко всему паутина крепко приклеилась к его шее. Теперь он стал мухой, пищей для этого восьминогого хищника, и, как и в случае с мухами, его отчаянная борьба приводила только к тому, что липкий захват ловчей сети лишь усиливался.

«Не дергайся», – произнес паук и Абдель вздрогнул. Звук его голоса был настолько скрипучим, как если провести мокрым пальцем по стеклу, и при этих словах волосы Абделя встали дыбом, он никак не ожидал, что такое существо вообще может говорить.

«Не дергайся человек и позволь Криийа иссушить тебя. Позволь Криийа иссушить тебя досуха».

Абдель закричал и сделал выпад вверх. Потом последовал ложный выпад и паук попался, быстро отдернувшись в сторону. Абдель воспользовался моментом и накормил тварь мечом, лезвие которого преодолевая сопротивление вошло в рот паука более чем на фут. Кровь и яд хлынули изо рта умирающей твари и она так забилась в конвульсиях, что чуть не вырвала меч из рук Абделя. Ноги паука, дергаясь, бились об землю с громким хрустом, что было почти не слышно криков Джахейры. Юноша смог различить только как она крикнула «Папочка!», но не был уверен, что расслышал правильно.

Тварь рухнула прямо на него и Абдель, сильно зажмурив глаза и рот, чтобы избежать ужасного яда, изо всех сил оттолкнул от себя тяжеленную тушу, которая медленно откатилась в сторону, круша подлесок. Панцирь твари напоролся на острую ветку и лопнул, расплескав вокруг море слизи, яда и желудочного сока, моментально растворивших и паутину и растительность вокруг.

«Джахейра!» – крикнул Абдель, но ответа не последовало. Из-за темноты он ничего не смог разглядеть и предпринял попытку встать, но это ему не удалось. Он все еще был прочно приклеен к нитям толстой паутины и его обзор было весьма ограничен. Вспомнив, что окровавленный меч все еще находится в левой руке, Абдель немедленно пустил его в ход и спустя некоторое время смог наконец-то принять сидячее положение. Он прислушался и услышал звуки борьбы, тяжелое дыхание Ксана и звуки его шагов, которые даже эльфу в таком подлеске не удавалось скрыть. Присмотревшись, Абдель смог разглядеть его и то, что он увидел, произвело на него немалое впечатление. Они довольно долго путешествовали вместе, но у Абделя ни разу не получилось увидеть Ксана в действии. Как правило, когда Ксан сражался, то и у Абделя не было недостатка в противниках и соответственно ему некогда было глазеть по сторонам. Меч эльфа двигался настолько быстро, что казался блестящим пятном, напоминая скорее какой-то волшебный щит, чем меч, но в этом не было никакого волшебства, просто эльф был хорошим фехтовальщиком.

Два эттеркапа уже валялось на земле перед ним и Ксан не торопясь добивал последнего. Существо уже истекало кровью из дюжины ран и его серые глаза выдавали его отчаяние, но нападать он не прекращал. Хотя эльф сильно теснил своего противника, Абдель не осмеливался позвать его, боясь отвлечь, и продолжал просто наблюдать. Ксану не понадобилось много времени на то, чтобы нанести измотанному эттеркапу одну за другой две смертельные раны и захлебываясь собственной кровью, тварь рухнула на землю.

«Ксан!» – крикнул Абдель. Эльф резко обернулся к нему, все так же оставаясь настороже. Абдель увидел, как паук размером с монетку пронесся по груди эльфа и почувствовал, как еще один пробежался по его собственной ноге.

«Ксан, вытащи меня отсюда! Мы должны помочь…»

В этот момент большой паук толкнул Ксана в спину. Он возник словно из неоткуда и Абдель хрюкнул от неожиданности одновременно с эльфом, который от сильного толчка упал на колени. Ксан ошеломленно поднял глаза на Абделя. Абдель предпринял еще одну попытку встать, но паутина была настолько липкой, его кожа и одежда, прилипшие к ней, стали лопаться в результате его усилий. Наемник закричал, но не прекратил вырываться, оставляя на паутине куски кожи и одежды. Паук за спиной эльфа раскрыл жвалы и Ксан, все еще смотря на Абделя, понял, что сейчас произойдет.

Жвалы монстра сомкнулись и голова эльфа отлетела с громким треском.

«Нет!» – снова закричал Абдель, окончательно освобождая правую руку, заляпанную кровью и кусками паутины. Не переставая кричать, он поднялся на ноги.

Паук прыгнул на него, но наемник в полете разрубил тварь напополам. Кровь этого паука была настолько горячей, что на тех частях тела Абделя, куда она попала, мгновенно появились ожоги. То, что осталось от паука, яростно дергаясь, покатилось в кусты и Абдель отвернулся, мгновенно забыв о нем.

«Джахейра!» – крикнул он, – «я иду!»

«Она находится там», – подсказал Корак. Юноша с удивлением оглянулся. Он совсем забыл о гхолле.

«Они уволокли леди туда», – махнув рукой, произнес Корак и Абдель шагнул к нему, намереваясь узнать, где того носило. Гхолл видимо догадался, что просто обвинением дело может не обойтись и предпочел быстро убежать. Задыхающийся наемник, весь измазанный кровью и ядом, обоженный и дрожащий от усталости позволил ему убраться восвояси. Он повернулся в направлении, указанном ему гхоллом – к центру этой адской опушки.

Там было здание.

Оно напоминало куполообразную хижину, но только очень большую, никак не меньше тех зданий, что Абдель видел в больших городах на Побережье Меча. Странное бледно-серого, местами жемчужно-белого цвета здание было сделано из паутины еще из чего-то, что Абдель смог хорошо разглядеть, только подойдя ближе – высушенных человеческих тел, завернутых в паутину, которые служили опорами для этого жилища.

У Абделя впрочем не было времени на восхищение или отвращение перед этой постройкой. Джахейру уволокли вовнутрь, Ксан был мертв, а гхолл убежал. При любых других обстоятельствах Абдель, возможно, нашел бы время, чтобы осмыслить свои чувства, но сейчас точно знал – он любил ее. А она была в этой проклятой постройке и разве что только Безумный Сайрик смог бы вообразить все ужасы, которые она могла там испытывать. Наемник понял, что если не сможет спасти ее, то лучше умрет пытаясь. А еще он понял, что он не хочет и не может жить без нее.

* * * * *

Пауки и маленькие эттеркапы разлетелись во все стороны, когда Абдель ворвался внутрь строения. Двое взрослых эттеркапов, тех самых, что утащили Джахейру, без промедления бросились в атаку. Абдель подобно дикому зверю кинулся на них и уже спустя несколько секунд все было кончено. Обе твари в конвульсиях бились на полу, а Абдель настороженно оглядывался по сторонам, изучая окружавшую его обстановку.

Увиденное заставило бывалого воина отшатнуться. Его колени задрожали и он тяжело опустился на пол. Оказавшись на коленях на неровном полу этого ужасного помещения, он, стараясь не смотреть по сторонам и боясь вздохнуть, зажал себе рот – даже пол был сделан из высушенных останков людей. Тут его вырвало прямо на перекошенное лицо какой-то мумифицированной женщины, а волосы встали дыбом и он, вскочив, помчался вперед по проходу, произнося «Торм, «при каждом выдохе.

Джахейра громко всхлипывала и Абдель, по звуку голоса определив ее местонахождение, бросился к ней со всей доступной ему скоростью. Он нашел ее завернутой в несколько слоев липкой паутины и приклеенной к полу, но вполне живой. Дышала она неровно, с трудом и сильно дрожала. Посреди украшенного толстыми нитями паутины зала завернутое в паутину рядом с Джахейрой находилось «нечто», что Абдель смог обозначить только словом «королева». Висящее на переплетенных нитях в центре помещения «нечто» когда-то было женщиной, возможно даже человеческой женщиной. Она была ужасной, противоестественно толстой и фиолетовой в придачу. Складки мертвенно-бледной плоти покрывали ее массивное тело, но так как в помещении было довольно темно, то Абдель не смог точно разглядеть, что двигалось внутри этих складок – пауки несомненно, но еще и какие-то гуманоидные существа, маленькие и пушистые. Когда Абдель понял, что пауки и их гуманоидные братья использовали эту женщину как инкубатор его опять вырвало.

«Я и в самом деле выгляжу настолько отвратительно?» – спросила женщина голосом, напоминавшим хрюканье свиньи, валяющейся в грязи. «Да, полагаю, что это действительно так».

«Нет, конечно, нет», – вскрикнув, ответила Джахейра.

Кусок мертвенно-бледной раздутой плоти женщины был отодран и съеден тысячами ее ползающих подопечных. Лицо, все в синяках и измазанное ядом, было какой-то насмешкой над человеческим лицом. Часть скальпа свисала поперек лба, закрывая один глаз. Они держали ее здесь живой, но неподвижной, наверняка парализуя своими ядами для того, чтобы использовать как инкубатор. У Абделя в желудке уже не осталось ничего, чем его могло вырвать и он подумал, что следующими будут его собственные внутренности. Он всерьез засомневался, что даже в Абиссе найдется что-нибудь похуже такой участи и с запоздалым сожалением подумал, что ему наверное не стоило тащить друзей за гхоллом в место где ночные кошмары были явью. Как там Ксан назвал это место? Паучий Ад?

«Джахейра», – позвал Абдель, пытаясь стряхнуть парализовавший его ужас.

«Абдель», – задыхалась, прошептала она, – «Абдель, помоги мне…»

Он двинулся к ней, не отрывая взгляда от раздутой женщины, чей свиноподобный глаз следил за его приближением.

«Я здесь», – эти два слова, казалось, успокоили ее. Она была плотно завернута в липкую паутину и Абдель никак не мог придумать способа вызволить эмнийку.

«Огонь», – подсказала женщина, – «с помощью огня ты сможешь легко освободить ее».

«Что ты такое?» – с ужасом выдавил наемник, стараясь не глядеть существу в лицо.

«Жертва», – просто ответила она. «Мое имя Сентеол».

«Но что с тобой произошло?» – с возрастающим ужасом спросил ее Абдель. «Что ты такое сделала, чтобы заслужить такую участь?»

«Я влюбилась», – печально вздохнула она, – «и этого оказалось вполне достаточно».

Абдель поймал себя на том, что всхлипнул. Возможно, это был первый раз в его сознательной жизни, когда он сделал что-либо подобное.

«Могу я попросить тебя кое о чем?» – тихо произнесла Сентеол.

«О чем?»

«Убей меня!»

Абдель встал и моргнул, стараясь незаметно избавиться от слез. Джахейра потеряла сознание. Ее дыхание стало спокойным, эхом отражаясь от стен большого помещения. Абдель обеими руками сжал меч, занес его так высоко, как только смог и рассек проклятую женщину одним мощным ударом. Синтеол захрипела, но спустя мгновение уже была мертва. Стремительный поток крови, яда, тысяч разновидностей пауков и не успевших родиться эттеркапов хлынул из разрубленного живота на Абделя. Поток был настолько силен, что сбил его с ног. Он зажмурился и закрыл рот, но часть этой смеси все-таки попала ему в нос. Выбравшись из груды этой вязкой мерзости, Абдель скорее подполз, чем подошел к Джахейре. Она тяжелым безжизненным грузом повисла у Абделя на руках и ему, уже порядком истощенному и физически и душевно, пришлось поднапрячься, чтобы унести ее. Паутина, которой она была обмотана, прилипла к нему и неплохо помогала держать женщину.

Наемник вышел из-под полога этого злого купола и, едва ступив под сень деревьев, побежал. Ветки и колючки хлестали и кололи их обоих, но он не обращал на это внимание и продолжал бежать, пока не добрался до быстрого потока, находившегося в нескольких милях от леса пауков.

Абдель положил Джахейру на землю и стал с трудом сдирать с себя остатки паутины, иногда вместе с кожей. Закончив это болезненное занятие, он оторвал отвороты от своих толстых штанов и обернул ткань вокруг ветки, сделав, таким образом, простенький факел. Покопавшись немного в карманах, он извлек оттуда кремень и после нескольких неудачных попыток смог зажечь факел и стал осторожно обрабатывать паутину огнем, стараясь не причинить вред Джахейре. В течение следующих нескольких часов, которые у него ушли на ее освобождение, он не прервался ни на секунду, даже не думал ни о чем, целиком посвятив себя этому занятию. Закончив воевать с паутиной, Абдель провел рукой по лбу, вытирая засохшую кровь и яд. Солнце уже встало, когда он наконец-то полностью очистил женщину от паутины. Она открыла глаза и посмотрела на него, затем снова закрыла их и расплакалась. Абдель медленно снял с нее одежду, тщательно удалил остатки паутины, затем разделся сам, поднял Джахейру на руки и вошел в удивительно теплую воду струившегося потока. Уложив ее на мягкое песчаное дно, он лег рядом, позволяя воде омыть их обоих. Женщина долго плакала и он, держа ее в объятиях, также предался горю.

Через некоторое время, они вышли из воды и Абдель, стараясь не смотреть на нее, принялся стирать свою одежду. Джахейра оставила свою грязную одежду там, где она лежала и просто стояла, смотря на Абделя, зная, что и Абдель знает, что они теперь всегда будут вместе.

Глава 17

«Пропажа какого-то там охранника меня не волнует, дурак», – прорычал Саревок в пустую картинную рамку. Потом он сделал паузу, ожидая или выслушивая ответ, который Тамоко не могла услышать.

Она перевела взгляд на своего любовника и попробовала сосредоточиться, но попытка с треском провалилась. Сидя в постели Саревока, она наблюдала как тот смотрит в рамку, затем говорит в рамку, потом кричит в рамку, потом угрожает в эту проклятую рамку. Он нервничал, Тамоко это сразу заметила. Он никогда не пускал дела на самотек. Саревок отнюдь не был таким человеком, если конечно он вообще был человеком, который допустил бы что-либо подобное. Если какая-то часть его плана давала сбой, он занимался этим лично, а не сидел у себя в комнате, разбрасываясь командами. Саревок не доверял никому, включая Тамоко, и с трудом терпел тех дураков и лакеев, с которыми ему часто приходилось иметь дело. И сейчас он определенно на чем-то сосредоточился. Ему что-то пришло в голову, и она не знала, что именно, но нутром чувствовала, что он что-то задумал.

Она опустила ладонь своей гладкой, сильной руки на его ладонь и сконцентрировалась на чувстве, возникшем при этом обычном прикосновении. Саревок уже довольно давно не дотрагивался до нее. Как только происходило что-нибудь, вызывавшее в нем прилив энергии, его интерес к ней значительно снижался. Девушка тосковала по нему, по его прикосновениям и ее страх рос с каждым днем. Саревока она не боялась, хотя и видела, что он способен на удивительную жестокость. Она боялась за него. Она видела его потенциал и не могла не думать, что он тратит его впустую. Этот человек, обладая сверхествественной силой – как силой разума, так и тела, – служил кому-то, даже тогда, когда планировал увеличить собственную мощь. Он изводил свои многочисленные таланты на добывание чего-то, но вот чего именно? Власти? Золота? Он обладал Тамоко, великолепным асассином, по своей воле отдавшейся ему, чего раньше она никогда не делала. Наконец он командовал сверхъестественными существами – доппельгангерами. Мужчины дрожали при звуках его голоса и боялись даже посмотреть ему в глаза. Тамоко была уверена, что этот человек мог бы стать повелителем всего мира, но он, казалось, интересовался только шахтами, рудой и бандитами.