Данифай стояла перед огромной горой грязных кир­пичей и плитняка, похожей на некое подобие улья или термитника. За широкой дверью — достаточно широ­кой, чтобы прошел вьючный ящер с изрядных размеров повозкой, — шла дорожка, мощенная черным камнем, на котором был вырезан затейливый знак. В символе без­ошибочно угадывался герб Йонтирр, но какой-то пере­вернутый, изломанный, искаженный.
      Данифай напомнила себе, что, как бы там ни было, Дом Йонтирр исчез. Неприкосновенность его геральди­ки не волнует больше ни ее, ни — она была в этом Уверена — никого другого на свете.
      Она шагнула внутрь.
      Обиталище Зиннирита, как и привратное сооружение, через которое они попали в город, по большей части состояло из просторного зала, расположенного н. высоте улицы. Похоже, наверху хватало места еще для одного этажа, а может, и двух — скорее всего, частных покоев Зиннирита, — но сердцевиной всего сооружения было это похожее на пещеру помещение.
      Здесь находились три портала, представлявшие собою круги из искусно скрепленных без раствора кал ней, футов под тридцать в диаметре. В них не пульсировал магический свет. Все три были неактивными темными.
      — Зиннирит! — позвала Данифай.
      В пустом пространстве голос ее повторило эхо. Hи какого ответа не последовало. Данифай уже довольно давно потеряла счет времени и, снова выкликая им того, кто некогда был магом Дома, сообразила, что, во; можно, заявилась к нему в самый разгар Дремления.
      Ей было плевать.
      — Зиннирит!
      В ответ на третий призыв Данифай послышалось тихое, медлительное шарканье ног. Узнать звук не составляло труда, но сложно было в этом большом, заполненном эхом зале определить, откуда он идет. Несмотря эхо, у Данифай сложилось четкое ощущение, что шаркает не одна пара ног. Она не могла точно сказ сколько — может, три, — и они приближались.
      Данифай вытащила моргенштерн из заплечного мешка и заткнула его справа за пояс.
      — Зиннирит! — позвала она. — Покажись, старый дуралей!
      И вновь единственным ответом стали все те же дающиеся эхом шаркающие шаги.
      Боковым зрением она уловила, как в глубине закачались тени. Данифай отреагировала мгновенно, лишних размышлений или колебаний воспользовавшись способностью, данной от рождения всем высокородным дроу.
      Пять фигур вспыхнули мерцающим пурпурным све­том Волшебный огонь охватил их, высветив на фоне тусклой тьмы. Фигуры поплелись к ней, не обратив вни­мания на магический огонь.
      Она поняла, что они такое, спустя полминуты после того, как в нос ей ударила отвратительная вонь.
      Это были зомби: ходячие мертвецы, судя по виду, скорее люди, хотя Данифай вовсе не собиралась всесто­ронне их обследовать на этот счет.
      — Зиннирит... — сердито выдохнула она.
      Один из зомби потянулся к ней, исторгнув тихий, мучительный стон из ошметков сгнивших губ.
      Данифай в ответ выпрямилась, приподняла тонкую бровь, протянула руку с изящными пальцами и прика­зала:
      — Стоять!
      Зомби остановились.
      — Довольно, — велела она с безукоризненной невоз­мутимостью.
      Зомби, по-прежнему пылающие пурпурным огнем, неловко повернулись, налетев друг на друга, и зашарка­ли прочь от пленницы Дома Меларн. Уходили они чуть быстрее, чем приближались.
      — Неплохо, — произнес уверенный мужской голос, и это единственное слово тысячекратным эхом рассы­палось по залу.
      Данифай подбоченилась.
      — У тебя это могло бы и не получиться, — предуп­редил голос, на этот раз тише, но ближе.
      Данифай проследила за эхом до его источника и уви­дела еще одну тень, имеющую очертания дроу, на гра­нице полной темноты.
      — Магический огонь был ни к чему, — заявила фи­гура и подошла ближе, чтобы Данифай смогла ви­деть ее.
      — Зиннирит! — воскликнула она, натянув на лицо широкую ухмылку. — Как здорово увидеть тебя снова, старый дружище!
      Старый дроу приблизился еще на несколько шагов но все же остался на почтительном — пет, безопасном расстоянии от Данифай.
      — Тебя забрали в Чед Насад, — сказал маг. — Я слы­шал, что Чед Насаду пришел конец.
      — Так и есть, — ответила Данифай.
      — Я почитаю Ллос, как и любой дроу, — заметил маг, — но жить в доме из паутины — благодарю покорно.
      — Все совсем не так, — ответила Данифай. — И даже не пытайся делать вид, будто понятия не имеешь, что случилось с Чед Насадом.
      — Ты слишком хорошо меня знаешь, — сказал он.
      — Как и ты меня.
      — Ты же знаешь, это непросто, — заговорил старый маг, подойдя еще на несколько шагов ближе. — То, что ты хочешь сделать. Это нельзя просто... отменить.
      Зиннирит изменился. Данифай была поражена тем, какой он стал сгорбленный, какой тощий и сморщен­ный. Он выглядел как человек или как гоблин. Выгля­дел плохо.
      — Я смотрю, ты перенял моды своего нового дома. — Данифай кивнула на необычное одеяние мага.
      — Да, — отозвался он.— Удобно для дела, знаешь ли. Не так пугает соседей, как старые доспехи с шипами…
      — Ты знаешь, зачем я здесь, — сказала Данифай, — и я знаю, что ты знал, что я иду. Зомби что, должны были напугать меня?
      — Просто показываю товар лицом, — объяснил маг. — Что для дроу, что для низших рас — немножко некро­мантии всегда выглядит притягательно. Похоже, это до­бавляет мне солидности в их глазах.
      — Ты узнал, что я в Шиндилрине, в тот же миг, как я вошла в городские ворота, — сказала она.
      — Да, это так.
      — Тогда приступим к делу.
      — Ситуация изменилась, дорогая Данифай, — напо­лнил Зиннирит. — Я больше не домашний маг твоей матушки, исполняющий все прихоти ее избалованных дочек.
      — Рассчитываешь на оплату? — спросила она.
      — А ты рассчитываешь получить что-то задаром?
      У Данифай в ответ чуть дернулась бровь. Это едва уловимое движение заставило старого мага отвести взгляд. Она глубоко вздохнула и сосредоточилась на том уголке своего разума, в котором притаилось связы­вающее ее заклинание.
      — Я знаю, почему ты пришла, — заявил Зиннирит. — Оно всегда там, верно?
      — Да, — не видя причины лгать, призналась Дани­фай. — Все время там, с того момента, как я попала в руки Дома Меларн.
      — Ты связана коварным заклинанием... — сказал ста­рый дроу, — связана так, что только дроу мог придумать подобное. Пока эта связь действует, ты никогда не бу­дешь свободной. Если твоя госпожа...
      — Халисстра Меларн.
      — Если Халисстра Меларн умрет, умрет и Дани­фай, — продолжал он. — Если она позовет, ты придешь. Без вопросов, без колебаний, без выбора. Ты никогда — как бы ни старалась, даже ценой самоубийства, — не смо­жешь причинить ей вред. Связь не позволит твоему телу сделать ничего, что могло бы стать причиной смерти тво­ей хозяйки.
      — Ты все понимаешь правильно, — прошептала она, — но не до конца. Во многом именно связующее заклинание дает мне силы. Эти чары поддерживают во мне жизнь, заставляют слушать, смотреть и думать. Это заклинание и мое страстное желание разорвать его узы — то, ради чего я живу.
      Данифай увидела, как в глазах старого мага промельк­нул страх.
      — Не одну тебя из нашего Дома забрали в Чед сад, — сказал он. — После того последнего набега того, что сокрушил наши укрепления, что уничтожил род, — других тоже забрали Дома Чед Насада, а остальные рассеялись по всему Подземью. Те, кто выжил, разуместся, а таких было совсем мало.
      — А Зиннирит Йонтирр перебрался в Шиндилрин, — продолжила она, — и неплохо там устроил. Это меня не удивляет. Ты всегда был талантлив магом. Никто не владел телепортацией лучше тебя, был мастером. И силен был не только в телепортации. Ты в состоянии сделать это, — закончила она. — Я тебя знаю.
      — Чем ты займешься, когда станешь свободной? — спросил он.
      Данифай улыбнулась и подошла ближе. Протяг руки, они могли бы коснуться друг друга.
      — Ладно, — выдохнул старый маг. — Мне это знать незачем, верно?
      Данифай не ответила. Она ждала.
      — Мне надо будет дотронуться до тебя, — предупредил маг.
      Данифай кивнула и придвинулась еще ближе — столько, что смогла почувствовать запах дыхания старика: запах корицы и трубочного табака.
      — Будет больно, — предупредил маг и протянул ней руку. Потом коснулся кончиками двух пальцев лба.
      Кожа старика была сухой и холодной. Изо рта его полились странные слова. Должно быть, он говорил на драконьем языке, но на таком его диалекте, которой она определить не могла. Минуту спустя маг умолк опустил руку. Его красно-оранжевые глаза уставились в ее глаза. Данифай не отводила взгляда, как бы е" этого ни хотелось.
      — Скажи мне, — прошептал он, — чего ты хочешь, и покончим с этим.
      — Я хочу, чтобы заклятие исчезло, — ответила Данифай. Голос ее даже ей самой показался слишком громким, слишком резким. — Хочу быть свободной.
      Едва последний звук замер на ее губах, как грудь све­ло судорогой, потом руки и ноги, ступни, ладони, шею, челюсти, пальцы — все ее тело. Каждый мускул в нем терзала жгучая боль, казалось, будто мышцы раздирают на волокна прямо под кожей. Она, возможно, закричала бы, но горло сдавило тоже. Легкие пытались протолкнуть остатки воздуха сквозь перехваченное судорогой горло, сквозь стиснутые челюсти, сквозь скрипящие зубы. Она ослепла от боли.
      И все кончилось.
      Тело ее расслабилось так быстро и полностью, что она упала. Ее вырвало, перед глазами мелькали радуж­ные пятна, текли слезы, из носа потекло тоже, и она едва не обмочилась.
      И это тоже прошло.
      Дрожа, Данифай поднялась. Она совладала с захлест­нувшим ее потоком эмоций — от унижения до смертель­ной ярости — при помощи одной-единственной простой мысли: «Я свободна!»
      Она утерла рот рукавом и попятилась от лужи соб­ственной рвоты. Зиннирит шел рядом, готовый поддер­жать ее, если она упадет снова, но она избегала его при­косновений, и ему, похоже, тоже не хотелось дотраги­ваться до нее.
      — Я ее не чувствую, — выдавила Данифай, поняв, что связующее заклинание действительно исчезло.
      — Она тебя тоже, — ответил маг. — Наверное, она Думает, что ты умерла... где бы она ни была.
      Данифай кивнула и собралась с мыслями. Ей хоте­лось вопить от восторга, плясать и петь, как какому-ни­будь перегревшемуся на солнце наземному эльфу, но она не стала этого делать. Ей нужно было еще кое-что. Бывшая пленница, ставшая свободной дроу, сморгнула слезы и посмотрела на руки старого мага.
      Зиннирит носил множество колец, но Данифай ис­кала одно-единственное, и она узнала его сразу. На вто­ром пальце левой руки Зиннирита сверкал обруч из переплетенных полосок платины и меди, с искусно на­чертанной на них надписью на драконьем языке.
      — Ты сохранил его, — прошептала жрица Йонтирр. Маг взглянул на нее, прищурившись, и покачат го­ловой.
      — Это кольцо,— пояснила она.— Кольцо моей матери. Зиннирит неуверенно кивнул.
      — Ты ведь сам сделал его для нее, правда? — спро­сила она.
      Зиннирит снова кивнул.
      — Где бы она ни была, — задумчиво проговорила Да­нифай, — это кольцо могло перенести ее домой, в лич­ные покои Дома Йонтирр в далеком Эриндлине. Я по­мню, однажды она воспользовалась им, когда мы были в Лласереллине. Кольцо доставило нас обеих домой, ко­гда пустые с виду угрозы обернулись попыткой убийст­ва и кто-то наслал на нее элементаль. А ты ни разу не пользовался им? Ни разу не пытался вернуться назад?
      — Там ничего нет, — слишком поспешно ответил маг. — Ничего, к чему стоило бы возвращаться. Я давно перенастроил кольцо, чтобы оно возвращало меня сюда.
      И что, пришлось тебе когда-нибудь воспользовать­ся им? — спросила она. — Вернуло ли оно тебя хоть раз из какой-нибудь далекой пещеры?
      Зиннирит покачал головой.
      — Ты ни разу не проходил через свои собственные врата?
      Старый дроу снова покачал головой:
      — Мне некуда было идти.
      Данифай склонила голову набок и едва заметно по­нимающе улыбнулась.
      — Ах ты, бедняга, — шепнула она. — Все эти годы... такой одинокий. В ожидании возможности сослужить последнюю службу дочери Дома Йонтирр.
      Данифай взяла руку Зиннирита в свою. От ее при­косновения маг вздрогнул, но руки не отдернул.
      Она поднесла его руку к губам и поцеловала ее. Зин­нирит поморщился, помня, что она только что заблева­ла ему весь пол, но стерпел. Данифай прижала ладонь старого дроу к своей щеке. Рука мага потеплела и была уже не такой сухой.
      — Милый Зиннирит, — шепнула она, глядя старику в глаза, — что с тобою стало?
      — Мне тысяча лет, — ответил мужчина. — По край­ней мере я так думаю. У меня нет Дома, только эти три портала и те жалкие гроши, что я могу заработать. Я чу­жак в чужом городе, без Дома, который защитил бы меня, без Верховной Матери, чтобы служить ей. Что со мною стало? Да я едва помню, каким был прежде.
      Данифай поцеловала его ладонь снова и прошептала:
      — Ты ведь помнишь меня, правда, маг Дома? Он не ответил, но и не отнял руки.
      — Ты помнишь наши уроки, — продолжала она, пере­межая слова ласкающими прикосновениями губ к его ру­ке. — И наши дополнительные занятия?
      Она взяла его палец в рот и принялась играть с ним языком. Кожа старого дроу была иссохшей и пресной, потом она ощутила на губах металлический привкус.
      — Я не... — пробормотал маг. — Я не...
      Данифай сняла кольцо с его пальца, продолжая одно­временно медленно дразнить старика прикосновениями губ. Она спрятала кольцо за щеку, прежде чем снова поцеловать тыльную сторону его ладони.
      — А я — да, — сказала она.
      Данифай завернула руку старого дроу вниз и назад, достаточно быстро и резко, чтобы сломалась не одна кость и не в одном месте. Зиннирит задохнулся от боли и неожиданности и даже не попытался помешать Дани­фай развернуть его. Девушка ухватила его за подборо­док. Она стояла позади старика, заведя переломанную Руку ему за спину.
      — Я помню, — прошептала она ему на ухо. Потом она сломала ему шею.
      * * *
      От всякого мага подготовка к магическому действу на целый день требует отчасти опыта, отчасти интуиции и отчасти вдохновения. Фарон Миззрим не был исключением.
      Время от времени он отрывался от своих книг, давая глазам отдохнуть, а особенно сложным заклинаниям — осесть в памяти. Всякий раз он видел при этом непо­движную, безмолвную палубу корабля хаоса. Костяной корабль украсился пятнами сухожилий и хрящей и за­тейливым узором из вен и артерий. Он жил — простой, мучительной, извращенной, бессмысленной жизнью; и когда вокруг было тихо и все остальные погружались в Дремление, Фарону представлялось, будто он чувству­ет, как корабль дышит.
      Капитан-уридезу лежал на своем месте в компании случайной крысы. Он свернулся в тугой клубок, завязав свое тело в такой узел, что при одном взгляде на него у Фарона начинала ныть спина. Дыхание капитана бы­ло глубоким и размеренным и лишь время от времени прерывалось всхрапываниями.
      Джеггред сидел напротив пленного демона, подтянув колени к груди и опустив на них голову. В отличие от Фарона и остальных темных эльфов, дреглот спал. Эта черта явно досталась ему от его отца, Белшазу.
      «Что ж, — подумал Мастер Магика, — родителей не выбирают».
      Квентл села настолько далеко от остальных, насколь­ко это было возможно, на самом кончике заостренного носа корабля. Она повернулась спиной к Фарону и си­дела прямо и неподвижно, явно медитируя.
      «Ты можешь говорить?» — послышался голос в угол­ке сознания Фарона — голос, который он узнал.
      «Алиисза?» — мысленно окликнул он.
      «Ты меня помнишь? — отозвался голос демоницы в его голове уже громче — или отчетливее? — Большая честь для меня».
      «То же могу сказать и я, — ответил Фарон, инстинк­тивно придав этой мысли легкий, игривый оттенок. — Ты где?»
      «На потолке, — ответила она, — прямо над тобой».
      Фарон не мог удержаться, чтобы не взглянуть вверх, но даже с его прекрасным ночным зрением потолок пе­щеры был неразличим в сумраке Озера Теней.
      «Как ты меня нашла?» — спросил он.
      «Я женщина изобретательная, умная и талантливая».
      «Это точно», — подтвердил он.
      «Если ты левитируешь, то поднимешься прямиком ко мне», — предложила она.
      Маг захлопнул книгу, с которой работал, так и не подготовив до конца заклинание, и засунул том обратно в мешок. Он поднялся и тронул брошь, скрепляющую пивафви на его плече.
      «Прямо вверх?» — уточнил он.
      «Я тебя поймаю», - пришел игривый ответ демоницы.
      Ноги Фарона оторвались от палубы, он увеличил скорость, и корабль быстро начал проваливаться под ним. Когда тот скрылся из виду или, точнее, когда Фа­рон скрылся из виду в черных как смоль тенях злове­щей пещеры, подъем замедлился.
      — Еще немножко, — прошептала ему Алиисза едва слышно.
      Фарон остановился, с губ его готово было сорваться оборонительное заклинание на случай, если Алиисза на­падет на него, — в конце концов, она демоница, так что некоторая вероятность этого существовала всегда.
      Раздался неожиданно громкий шорох, и Фарон глянул вверх. Алиисза, расправив за спиной кожистые, как у летучей мыши, крылья, медленно планировала к нему. Он повернулся, чтобы они оказались лицом друг к другу.
      Они почти встретились, когда Алиисза спросила:
      — Твоя левитация удержит меня?
      Фарон собрался уже ответить, когда ее руки обви­лись вокруг его шеи и она всем своим — хотя и не слиш­ком существенным — весом разом повисла на нем. Он изо всех сил сконцентрировался на броши, почти поза­быв при этом про охранительное заклинание, и сумел удержать их обоих в воздухе. Сначала их немножко рас­качивало, но в конце концов они крепко обнялись в сум­раке под потолком пещеры Озера Теней.
      Они были лицом к лицу, меньше чем в дюйме друг от друга. Фарон ощущал дыхание прекрасной демони-цы. Прикосновение ее кожи, изгибы ее тела под его руками и нежная ласка мягких, обнимающих его кры­льев — тело его само отреагировало на них.
      Шаловливая улыбка тронула пухлые губы Алиисзы, продемонстрировав ряд ровных белоснежных зу­бок и крупные клыки вампира. Фарону вспомнилась ее привычка использовать в любовных играх зубы. Он не стал доискиваться, почему ему так нравится эта ее манера.
      — Да, — шепнула она, — я тебя помню.
      — Итак, что привело такую скверную девочку, как ты, в столь гибельное место? — улыбнувшись в ответ, спросил Фарон.
      Она рассмеялась.
      — Озеро Теней? — игриво переспросила она. — О, я стараюсь бывать тут пару раз в год, если удается. При­езжаю на воды.
      Фарон кивнул, улыбнулся, но продолжать дружес­кое подтрунивание не стал. У подруги Каанира Вока имелась какая-то причина появиться здесь, и он был не настолько охвачен страстью или эгоистичен, чтобы ду­мать, что единственная ее цель заключалась в том, что­бы повидаться с ним.
      — Ты снова шпионишь за нами, — обвиняюще ска­зал он.
      — Нет, — надула губки Алиисза, — я шпионю только за тобой. Разве ты не чувствуешь себя важной персоной из-за того, что такая, как я, все время шпионит за тобой?
      — Да, — сказал он, — в этом-то все и дело.
      — Что вы надеетесь найти в Абиссе? — неожиданно спросила алю. Фарону пришлось несколько раз морг­нуть, чтобы заставить свою голову переключиться на ее вопрос. — Вы ведь именно туда направляетесь на этом удивительном древнем корабле хаоса, который ты спас, верно?
      — Какое дело Кааниру Воку до того, что мы делаем или куда направляемся? — спросил в свою очередь Фа­рон.
      — Разве девушка не может полюбопытствовать?
      — Нет, — бросил он с некоторой категоричностью. — В этом случае нет, не может.
      — Ты, Фарон, когда захочешь, можешь быть ну про­сто настоящей крысой, — заявила демоница и улыбну­лась снова.
      — Я должен считать это комплиментом? Алиисза заглянула ему в глаза. Дроу и алю, оба были достаточно умны и прагматичны, чтобы понимать, что они не пара несчастных возлюбленных-людей. Они сражаются по разные стороны в войне, способной уничтожить обе их цивилизации — если оборванцев Карательного Легиона Каанира Вока можно назвать цивилизацией.
      — Можно мне тоже поехать? — спросила алю, скло­нив голову, словно пытаясь прочесть ответ на его лице.
      — С нами? — уточнил маг. — На корабле? Она кивнула.
      — Надо узнать у стюарда, нет ли у нас свободной каюты, но если бы ответ был нужен сразу, то я вынуж­ден был бы сказать: ни в коем случае, ни за какие со­кровища всех Девяти Кругов и Пустошей Смерти и От­чаяния в придачу.
      — Жалко, — сказала она. — Знаешь, я ведь там уже бывала.
      — А где ты еще бывала? — поинтересовался Фарон умышленно уводя разговор от ее участия в экспеди­ции. — Не наведывалась ли за последнее время в Город Пауков?
      — Мензоберранзан? — переспросила она. — Почему ты спрашиваешь?
      — Новости из дома и все такое, — ответил маг.
      Она крепче обняла его крыльями, и Фарону понра­вилось это ощущение. Было похоже на подогретые одея­ла, в которые заворачивала его любимая массажистка в Мензоберранзане. Он слишком долго путешествует.
      — Ты теряешь своих друзей, — заметила демоница. — Тот здоровенный воин с огромным мечом и еще один. Проводник.
      — Все-таки ты шпионишь за нами, — покачал голо­вой Фарон.
      Он не мог вообразить, зачем бы ей понадобилось выяснять это, разве что она пытается выведать, каковы их силы или...
      — Побежишь докладывать Кааниру Воку? — спро­сил он.
      Она сделала вид, что краснеет, и захлопала ресницами.
      — Мензоберранзан в осаде, — сказал маг. — Думаю, ты знаешь это.
      Демоница кивнула:
      — Ты отослал своих воинов назад, чтобы они помог­ли защищать город?
      Фарон рассмеялся, и Алиисза, кажется, смутилась. Не важно.
      — Только не говори мне, что они погибли, столкнув­шись на узенькой дорожке по пути от Чед Насада сюда с какими-нибудь менее цивилизованными обитателями Подземья, — попросила она. — Это разбило бы мне сердце.
      — Значит, твое сердце останется в целости, — отве­тил он. — Надеюсь, ты не слишком пострадаешь, если скажешь мне, кто осадил мой Дом.
      — Может, и пострадаю, — подмигнула она ему. — Так что не будем рисковать. Конечно, если бы я узнала, что тебе известно о судьбе вашей Паучьей Королевы, это могло бы смягчить удар.
      — Ага, — заметил он, — я открою тебе большой сек­рет, а ты мне — маленький.
      — Маленьких секретов не существует, — парировала демоница, — когда пребываешь в неизвестности.
      — Знаешь, Алиисза, — сказал Фарон, — нам надо бы почаще встречаться и ничего друг другу не рассказы­вать. Это гораздо лучше, чем готовить заклинания или как-то иначе коротать жизнь.
      — Ты саркастичный маленький дьявол, Фарон. Ты же знаешь, именно это я в тебе и люблю.
      — Представь, пожалуйста, что у меня точно такое же ощущение, — ответил маг. — Итак, если мы закончи­ли разговаривать, могу я идти?
      — Мы поговорили друг с другом, Фарон, — заверила его Алиисза, — я в этом не сомневаюсь. Например, до сих пор я даже не представляла, что ты не знаешь, кто осадил твой Город Пауков. О, и ты сказал мне, что вы собираетесь в Абисс.
      — Ах да, — отозвался Фарон, ничуть не обеспокоен­ный тем, что она сделала столь очевидные выводы. — Тебе повезло. Беги и измени ход жизни во всем Подзе-мье.
      — Ты морочишь мне голову, — заявила демоница, и голос ее и взгляд были такими ледяными, каких Фарон доселе не видел. — Мне это нравится, но не всегда.
      — А ты вытягиваешь из меня информацию, — пари­ровал он. — И это мне никогда не нравилось.
      Они парили в воздухе, крепко, по-дружески обняв­шись, уставившись друг на друга долгим, холодным, не­довольным взглядом.
      — И все же я могла бы быть твоим другом, Фарон,— тихо сказала Алиисза, голос ее прозвучал чуть громче шепота.
      Мастер Магика не знал, что ответить. Он понимал что их отношениям настал конец, боялся, что это на­всегда, и хотел, чтобы это было не так.
      Почувствовав тоску, Фарон замолчал и погрузился в размышления.
      «Да, — прозвучали слова Алиисзы прямо у него в мозгу. — Тоскуй».
      Фарон оттолкнул ее от себя. Алиисза на долю секун­ды зависла в воздухе, потом начала падать. Она гневно смотрела на него даже тогда, когда крылья ее расправи­лись, замедлив падение. Фарону подумалось, что она выглядит скорее обиженной, чем сердитой.
      — Мы еще поговорим, — пообещала она и исчезла в вспышке тускло-пурпурного света, а Фарон остался один в непроглядной тьме.
      «Я тоже на это надеюсь, — поймал он себя на мысли. — Правда надеюсь».

ГЛАВА 9