Глава 14

Больше всего на свете Натали ненавидела ждать. Любое ожидание всегда раздражало ее, но сейчас, когда она ждала любовные письма, которые могли разрушить жизнь ее отца и сделать его посмешищем в глазах общества, усидеть на месте было трудно. Джонатан объяснил ей, что не может взять ее с собой в город на столь деликатное дело. И поэтому у нее просто не оставалось выбора. Но сейчас, сидя на металлической скамье с плюшевыми подушками, на которых были вышиты розы, Натали чувствовала, что ее беспокойство нарастает с каждой минутой. Уже стало почти совсем темно, а Джонатан до сих пор не вернулся. Он часто доводил ее до бешенства, и сейчас Натали хотелось просто задушить его. В другие же минуты она предпочла бы обнять его и страстно поцеловать.

Откинувшись на мягкую желтую подушку, Натали закрыла глаза, положила руки на колени и стала нервно постукивать подушечками пальцев, стараясь ни о чем не думать.

Она не могла понять, почему владельцы этой гостиницы назвали ее «У водопада» — ничего подобного в ближайших окрестностях не наблюдалось. Однако местечко выглядело весьма привлекательным. С одной стороны дома располагался большой луг, а с другой — роскошный сад, в котором произрастали розы и множество других экзотических цветов и растений. Сама гостиница находилась не так далеко от города, но, просыпаясь утром под пение птиц и вдыхая густой аромат роз, Натали казалось, что вокруг на мили пролегли поля и леса, отделявшие ее от цивилизованного мира.

На двух этажах располагалось шесть спальных комнат, кухня, столовая и центральная гостиная, декорированная в темно-красных и зеленых оттенках. Номер, в котором остановились Джонатан и Натали, выходил окнами в розовый сад и был оформлен специально в соответствии с женским вкусом в темно-бордовые, зеленые и светло-желтые тона. В комнате стояла всего одна маленькая, но удобная кровать, два стула, прикроватный столик и камин. Натали и ее спутник жили здесь уже несколько дней, и хотя ей очень нравился этот милый и уютный номер, однако она все же начала уставать в нем от бездействия и однообразия. Но Джонатан обещал, что сегодня конфискует письма у Робера Си-мара, если найдет его, и они уедут отсюда. Но куда?

Мысль о том, что ей придется возвращаться домой, несказанно угнетала Натали. Несколько последних недель она про жила словно в сказке. Ей нравились Франция, французы и их стиль жизни. И находиться здесь вместе с Джонатаном было особенно приятно. Их приключение подходило к концу, но оно не принесло бы и десятой доли того счастья, которое испытала Натали, если б на его месте оказался кто-то другой. Сознание того, что она скоро вернется домой с чувством выполненного долга, приводило ее в уныние и смятение.

Она уже слишком сильно привязалась к Джонатану. Осознавая это, Натали ругала себя, но не знала, каким образом освободиться от такой зависимости. Никакого другого способа не существовало, кроме как упаковать чемоданы и уехать, но это было не слишком практично, пока они еще оставались на континенте. Если она поддастся своим чувствам, то в будущем наверняка пожалеет об этом. Джонатан пользовался невероятной популярностью у светских дам, любая из них посчитала бы за счастье стать его любовницей. Натали понимала, что он никогда не сможет оставаться верным одной женщине. Именно это она сказала ему в Марселе. Она не хотела быть его любовницей, и он знал об этом, но тем не менее заставил ее потерять рассудок и пробудил в ней страсть, о которой она сама и не подозревала. Он хотел ее физически, и она, не совсем представляя себе то удовольствие, которое могут доставить друг другу мужчина и женщина, подсознательно понимала, что тоже хочет его. И именно против своих чувств она и должна была бороться. Джонатан уже завладел ее сердцем, и это приводило Натали в ярость. Она должна найти в себе силы преодолеть свои романтические мечты, иначе, отдавшись ему, навсегда потеряет часть себя.

Натали сбросила туфли, спрятала под платье голые ноги и обхватила их руками, затем прикрыла глаза и попыталась отвлечься от своих невеселых мыслей. В обед она долго лежала в ванне, потому что не знала, чем заняться. Так как они находились все еще за городом, Натали решила надеть простую белую шелковую блузу и юбку темно-розового цвета без корсета, Она не стала заплетать волосы в косу, а решила немного посушить их после ванны на улице. мать упала бы в обморок, если б узнала, где находится и что на ней надето, а в данном случае не надето — корсет и чулки, и что она сидит с распущенными волосами прямо перед гостиницей, где все могут ее видеть. Английские модницы из высшего света надевают на себя несколько слоев одежды, чтобы спрятать каждый дюйм своего тела от посторонних глаз, даже если собираются на невинную прогулку в парк в жаркий летний день. Натали считала это глупым и бессмысленным, а ее мать — хорошим тоном, приличными манерами, которым должна следовать всякая добродетельная и благовоспитанная девушка.

Счастливо улыбаясь, Натали повернула лицо, подставив его последним лучам заходящего солнца. Здесь она могла вести себя так, как ей нравилось, и Джонатан совершенно не обращал на это никакого внимания, в то время как другие джентльмены вряд ли так же спокойно восприняли бы ее поведение. Он имел хорошие манеры, но не был скучным, беспокоился о ней, но позволял делать то, что ей хотелось. Джонатан отличался веселым нравом, остроумием и легкостью в общении, но в то же время чуткость являлась отличительной чертой его характера; он принимал ее такой, какой она была.

Ни на что не надеясь и ничего не требуя, он хотел остаться ее другом на долгие годы.

Разумеется, ей будет очень грустно теперь, она уже привыкла к его присутствию. В душе Натали боролись противоречивые чувства. Она вдруг представила себе, как бы они жили, если б она все-таки вышла за Джонатана замуж. Но воображение рисовало одну и ту же картину — Джонатан страстно целует другую женщину. Натали обожала его поцелуи, без них ей будет особенно тяжело.

Она вздохнула, открыла глаза и увидела перед собой пронзительно-голубые глаза, смотревшие на нее сверху.

Натали испуганно посмотрела на склонившегося над ней Джонатана; руками он уперся в бедра, по его бесстрастному лицу ни о чем невозможно было догадаться. Внезапно Натали смутилась, у нее возникло подозрение, что Джонатан прочитал ее мысли. Он заметил смущения на ее щеках.

— Я не слышала, как ты подошел, — пытаясь скрыть свое замешательство, радостно улыбнулась Натали.

— Неужели? — удивленно проговорил Джонатан. Он замолчал, и Натали осторожно поинтересовалась:

— Ты долго так стоял?

— О чем ты думала? — ответил вопросом на вопрос Джонатан.

Натали опять смутилась, но не подала вида. Джонатан, наверное, догадался, что она думала о нем. Что ж, тем лучше.

— Я думала о тебе, Джонатан, — откровенно призналась Натали, глядя на Джонатана большими глазами. — Я думала о том, как хорошо нам было во Франции, о том, что ты очень романтичный, и еще о том, в каких красивых местах мы с тобой останавливались. Когда мы вернемся в Англию, мне будет не хватать всего этого и твоих поцелуев. — Она помолчала, а лотом озорно улыбнулась и добавила: — И еще кое-чего.

Теперь смутился Джонатан, он не знал, стоит ли верить ее словам. Несколько секунд он смотрел на Натали, пытаясь понять, есть хотя бы доля правды в ее словах.

— Еще кое-чего? О чем ты говоришь?! — Она небрежно пожала плечами:

— Так, всякие пустяки.

— А… — Джонатан подошел к скамье и тяжело опустился на нее. Потом наклонился вперед, уперся локтями в колени и сцепил руки перед собой. — Ты действительно думала обо мне? Ты действительно хотела поцеловать меня?

Хотя эти вопросы прозвучали несколько хвастливо и самонадеянно, но в них Натали услышала искреннее желание знать то, что происходит внутри ее. И от этого девушке вдруг стало весело.

— Конечно, — кокетливо произнесла она. — Ты ведь отлично целуешься. Такое умение всегда приходит с практикой, а ее у тебя было предостаточно.

Взгляд Джонатана скользнул в глубь сада, а уголки его гу6 слегка приподнялись вверх. Выражение его лица стало озабоченно-удивленным.

— В таком случае, полагаю, ты исключение из правил, дорогая Натали. Ты делала это впервые, но у тебя отлично получилось.

Натали решила сменить тему разговора:

— Так, давай-ка посмотрим… Чем я сегодня занималась? Ах да, приняла ванну, послушала, как хозяин гостиницы ругает местных детей за то, что они рвали клубнику в саду, наблюдала, как пчелы опыляют цветы, и делала еще очень много других замечательных вещей. А как ты провел время в городе? Занимался ли ты тоже чем-нибудь столь же увлекательным?

Джонатан бросил на Натали быстрый взгляд, чтобы убедиться, что она действительно раздражена, затем снова посмотрел на гравийную дорожку и задумчиво стал барабанить пальцами по коленям.

— Да, похоже, у тебя выдался день отдыха.

— Я отдыхаю уже неделю.

— Что ж, это безопаснее…

— От чего ты так бережешь меня, Джонатан? От карманных воров? — саркастически спросила она и схватила себя рукой за горло. — О Боже! Что будет, если я схвачу одного из них? Что мне с ним делать, когда он окажется у меня в руках?

Джонатан крепко сжал губы, чтобы не рассмеяться или просто для того, чтобы прекратить этот глупый спор. Но прежде чем молодой человек успел что-либо предпринять, Натали сразу перешла к главному вопросу, который ее беспокоил:

— И раз уж речь зашла о ворах, скажи, удалось ли тебе украсть любовные письма моей матери?

Долгое молчание Джонатана заставило Натали предположить самое худшее.

— Ты не нашел Робера Симара? — спросила она упавшим голосом.

Джонатан продолжал смотреть в сторону сада.

— Я знаю, где он живет.

Натали не имела понятия, что и думать — радоваться ей этому обстоятельству или беспокоиться. В эту минуту не походил на профессионального вора, который только что успешно завершил свой рабочий день.

— Но писем у тебя нет, — обреченно сказала она. Немного помолчав, Джонатан тихо произнес:

— Робер Симар живет в Швейцарии с женой и детьми вот уже пять лет. Едва ли он стоит за всем этим.

Натали потребовалось довольно много времени, чтоб, осознать то, что сказал Джонатан. Она очень внимательно посмотрела на его темные блестящие волосы, а затем перевела взгляд на подбородок с едва наметившейся щетиной. Она почувствовала тепло, исходящее от его плеч и ног, — Джонатан сидел так близко от нее.

— Он уважаемый человек, преподаватель литературы Натали, — грустно проговорил он. — У него студенты, жена шестеро детей. Не думаю, что он располагает временем для того, чтобы шантажировать твою мать. Также я слышал, что этот человек придерживается строгих моральных принципов и хорошо зарабатывает. Он не нуждается в деньгах, и я не могу представить, что в основе шантажа лежит месть. Если бы его схватили и арестовали, то Робер Симар потерял бы гораздо больше, чем приобрел бы в случае успеха. Ему не было смысла так рисковать.

Натали почувствовала, что у нее пересохло во рту, ее сердце оглушительно застучало в груди. Ей никогда не приходило в голову, что это мог оказаться кто-то другой.

— Я не понимаю, — растерянно прошептала она. — Моя мать была абсолютно уверена, что это он.

Джонатан повернулся и пристально посмотрел на Натали

— Почему она так думала? — спросил он, слегка нахмурившись.

— Я… я не знаю, — неуверенно произнесла Натали. — Знаю только, что Робер Симар ненавидел мою мать и во всем обвинял ее. Ведь его отец тоже был женат.

— А ты что думаешь об этом?

— Что ж, вполне вероятно, что все случилось по ее вине. — Натали закрыла глаза и провела ладонью по щеке, которая снова сделалась горячей. Ей было неловко оттого, что она опять вынуждена раскрывать семейные секреты. — Мать получила три анонимных письма угрожающего содержания с требованием выплатить деньги. Письма доставил посыльный, и ему же она передала деньги. Она отказалась обращаться тогда к властям, объясняя это своим нежеланием привлекать к делу посторонних, но я подозреваю, что моя мать уже и раньше изменяла отцу с кем-то, кто жил в Англии, и, естественно, не хотела, чтобы это стало известно.

Прошло несколько секунд, Натали открыла глаза и посмотрела на Джонатана. Он тоже глядел на нее.

— Таким образом получается, что твой отец знает о ее отношениях с французом, но не подозревает, что кто-то шантажирует ее и угрожает предать огласке ее любовные письма, которые она писала Симару.

— Да, именно так. Джонатан немного помолчал.

— Твой отец знает о том, что мать писала Полю Симару?

— Да, — утвердительно ответила Натали. — О том, что они существуют, стало известно во время ссоры.

— Ссоры?

Натали снова смутилась и опустилась немного ниже на скамье.

— Они поссорились…

— Понятно… — сказал Джонатан и после паузы спросил: — А твой отец был дома, когда приходил курьер?

Натали нахмурилась:

— Я не знаю. А почему ты задал этот вопрос?

Порыв ветра разметал ей волосы, и они закрыли лицо. Джонатан протянул руку и убрал спутавшиеся пряди с лица Натали, а затем внимательно посмотрел ей в глаза. В его мозгу мелькнула поразительная догадка.

— О чем ты думаешь, Джонатан? — спросила Натали. Джонатан молчал, не зная, стоит ли ей говорить о своей Догадке, но Натали продолжала вопросительно смотреть на него, и он решился.

— По всей видимости, письма действительно существ ют, — сказал Джонатан, понизив голос до шепота. — Но вопрос заключается в том, у кого именно они находятся и кто угрожает твоей матери. Я достану их для тебя, но мне нужно дополнительная информация. И время.

— Но где ты собираешься их искать? С чего ты начнешь? — уныло спросила Натали

— Я еще не знаю. Но, возможно, нам придется задержаться во Франции на более длительный срок, чем мы рассчитывали.

Прежде Натали и предположить не могла, что у Черной рыцаря случаются неудачи. Он был лучшим, его имя всегда связывалось только с успехом. Всего лишь несколько минут назад она радовалась тому, что жила с ним во Франции, надеялась на счастливое завершение всей этой истории. Но ее постигло жестокое разочарование, и Натали увидела, что их ждет неизбежное поражение.

— Мои родители скоро вернутся в Англию, Джонатан. — Выражение его лица сделалось озабоченным, и молодое человек с тревогой спросил:

— Когда?

— Через три недели, — ответила Натали, потирая ладонью свою ногу. — У нас остается совсем мало времени.

Он вздохнул и откинулся на подушки.

— Да. Но, думаю, этого будет достаточно.

Натали очень хотелось узнать, почему он так считает, но Джонатан молчал, и она не стала настаивать и задавать лишние вопросы. Скорее всего он обдумывал способ, как ей помочь, и при этом ни разу не упомянул об изумрудах и о том подарке, который Натали обещала ему преподнести. Он чувствовал себя обязанным помочь ей, и этого уже было достаточно. Она ценила это, потому что сейчас ощущала себя очень одинокой.

Сидя на скамье в этом чудесном саду, слушая легкий шелест листьев, наслаждаясь запахом роз, постепенно растворяющихся в сумерках, Натали вдруг отчетливо поняла, как сильно привязалась к Джонатану. Он всегда был искренен с ней, а сейчас, после постигшей его неудачи, чувствовал себя смущенным. Но это вызвало у Натали не раздражение, а только лишь сочувствие, и натолкнуло на мысль, что она, наверное, любит его.

Она взяла Джонатана за руку и прижала ее к своей груди, затем подобрала под себя ноги и, слегка придвинувшись к нему, положила голову на его плечо.

— Ты найдешь их для меня, — страстно прошептала она, глядя на розы. — Я верю в тебя. Ты мой лучший друг.

Никогда раньше Джонатан не испытывал такой нежности Комок подкатил к горлу, и он был не в силах выговорить ни слова. Он не ожидал, что Натали так доверяет ему, так верит в его опыт и способности. Ему вдруг стало стыдно за то, что он строил не совсем достойные планы, пытаясь удержать девушку рядом с собой любой ценой. И еще Джонатан почувствовал раздражение, потому что зря потратил время в городе вместо того, чтобы быть здесь, рядом с ней. Как он мог не доверять ей!

Они оба молчали, но это молчание не угнетало их, а казалось каким-то волшебством. Джонатан наслаждался близостью Натали — ее голова лежала на его плече, ее тело, теплое и мягкое, находилось всего в нескольких дюймах от него. В конце концов солнце скрылось за холмами, и в гостинице зажгли свет, падавший из окон золотистыми полосами на траву и дорожку.

Джонатан наклонил голову и ощутил щекой шелковистость ее волос, затем дотронулся до них губами и вдохнул их аромат. Сейчас Джонатан хотел лишь одного — сидеть вот так рядом с Натали часами и чувствовать эту близость.

И потом очень медленно это началось. Натали повернулась к Джонатану и нерешительно прижалась губами к его щеке. Она замерла на несколько секунд, потом ее губы скользнули вверх, к виску. Это даже трудно было назвать поцелуем — она просто нежно ласкала губами его кожу.

Мгновенно в нем вспыхнуло пламя; он не шевелился, но с трудом мог дышать. Джонатан не двигался, наслаждаясь теплом ее тела, чувствуя ее ноги, прижатые к его бедрам, ее полную грудь у своей руки, каждой своей клеткой ощущая ту нежность, которую она так легко дарила ему. Если Натали сейчас остановится, то он будет счастлив уже от того, что она сделала. Но она не остановилась. Подняв руку она дотронулась до его шеи, осторожно провела пальцами по его подбородку, а затем по волосам.

Его сердце часто забилось в груди. Огни в окнах гостиницы бросали неясный свет на лицо Натали, но и в полумраке Джонатан легко мог прочитать то, что было написано в ее глазах. Он понимал, что она сейчас чувствует, видел, какой ураган эмоций захлестнул девушку.

Джонатан подумал о том, что этот момент своей жизни он запомнит навсегда.

Натали робко дотронулась пальцами до его губ, осторожно провела по ним, а затем заглянула Джонатану в глаза, словно пытаясь понять, что он ощущает в этот момент. Молодой человек больше не мог сдерживаться и нежно поцеловал сначала один ее палец, затем другой, потом все сразу. Затем протянул руку и стал нежно гладить Натали по щеке. Казалось, время остановилось, и они неподвижно сидели так какое-то время. Приглушенным голосом Джонатан прошептал ее имя, Натали повернула голову и поцеловала его ладонь, а потом потерлась о нее своей щекой.

Его сердце начало таять от этого чуда, тело сделалось слабым и каким-то мягким. Он просто не мог поверить в то, что в ее душе произошла такая перемена.

Закрыв глаза, Натали наклонилась к нему еще ближе и стала целовать его щеку, затем подбородок, висок и губы.

Джонатан наконец повернулся к ней, взял рукой ее за подбородок и начал покрывать поцелуями ее лицо. Натали положила руки ему на плечи, и ее пальцы стали ласкать его тело.

Где-то в самой глубине его сознания мелькнула мысль, что все должно произойти сегодня ночью, но он не мог позволить себе зайти так далеко, пока Натали еще не готова. Пока не готова. Когда о чем-то слишком долго мечтаешь, то это никогда не происходит и приносит лишь боль разочарования. Поэтому не стоит торопить события.

Он возьмет только то, что она сама даст ему. Джонатан не хотел ни к чему ее подталкивать.

Но иногда случается, что наши самые смелые надежды превращаются в реальность, как, например, и произошло сейчас. Немного поколебавшись, девушка вздохнула и накрыла его рот своими губами.

Молодой человек знал, что она сама принесла ему в дар свою невинность. Возможно, Натали еще до конца не понимала, что она сегодня потеряет, но Джонатан не сомневался в том, что даст ей гораздо большее. Он даст ей все, что сможет, что в его силах.

Он обнял Натали, притянул к себе и прижался губами к ее губам, чувствуя, что тонет в нежности, мягкости, теплом дуновении бриза и густом аромате цветов и травы. Она пылко ответила на его поцелуй, ее губы слегка приоткрылись ему навстречу, грудью она прижалась к его телу. Его дыхание участилось, желание стало почти нестерпимым, одной рукой Джонатан обхватил Натали за спину, а его другая рука утонула в ее волосах.

Внезапно почувствовав, что в ее теле тоже нарастает желание, она сильнее прижалась к нему, и когда молодой человек провел своим языком по ее верхней губе, она тихо застонала. Девушка погладила ладонью его волосы и, продолжая целовать, бессознательно стала двигаться ему навстречу.

Затем внезапно, стараясь прижаться к нему еще ближе, Натали положила свою ногу на его. Он понял, что пришло время закончить эту прелюдию, так как они все еще находились в саду, а сзади них в гостинице было много людей. Джонатан хорошо знал, что еще мгновение, и они забудут обо всем вокруг.

Он перестал ее целовать и, отстранившись немного назад, взглянул на ее красивое раскрасневшееся лицо. Натали дышала часто и неровно, через мгновение ее пушистые ресницы вспорхнули вверх, и она посмотрела на Джонатана. Она знала. Он видел это по ее глазам. С трудом изобразив улыбку на своем лице, Джонатан провел пальцем по ее нижней губе и хрипло прошептал:

— Пойдем со мной.

Натали в нерешительности заморгала глазами, не зная, как ей поступить, потом согласно кивнула.

Джонатан выпустил ее из своих объятий, встал, взял за руку и помог подняться со скамьи. Натали быстро надела свои туфли, и Джонатан повел ее по тропинке к гостинице. Они молча вошли в дом сквозь французские двери, прошли через гостиную, где сидели посетители, ожидавшие обеда, и направились к главной лестнице. Поднявшись на второй этаж, они свернули налево к своей комнате, располагавшейся в самом конце коридора. Все еще продолжая держать Джонатана за руку, Натали отыскала ключ от номера в кармане юбки и передала ему. Он быстро отпер дверь, они вошли в темную комнату. Джонатан шагнул к ночному столику и включил стоящую на нем лампу, потом повернулся к Натали и внимательно посмотрел ей в глаза.

Девушка совершенно не волновалась, просто чувствовала себя несколько неуверенно и все еще была возбуждена. Он видел это по ее раскрасневшимся щекам, приоткрытым влажным губам и горящим глазам. Джонатан быстро снял с себя пиджак и жилет и бросил их на ближайший стул, затем развязал шейный платок и положил его на стол.

— М… мы еще будем целоваться, Джонатан? — спросила Натали.

Она сильно нервничала, но в ее слегка охрипшем голосе сквозило неприкрытое желание. Джонатан с трудом сдерживался, чтобы не наброситься на нее. Он боялся испугать ее своей безумной страстью, ему так хотелось целовать Натали, прижимать ее к своему горячему телу, дать ей почувствовать, что она с ним сделала. Но принимая во внимание ее неопытность, Джонатан понимал, что им нельзя торопиться и впереди их ждала длинная ночь.

Он посмотрел девушке в глаза и тихо произнес:

— Я хочу заняться с тобой любовью, Натали. — Приглушенные раскаты смеха, доносившиеся из столовой внизу, внезапно наполнили их комнату, но они не разрядили напряженную атмосферу. Девушка и молодой человек подошли к конечной точке — он открыто заявил о своих намерениях. В течение нескольких секунд она обдумывала его слова, а затем, наконец поняв их смысл, сказала:

— Я бы предпочла только целоваться.

Ее милая наивности и робость окончательно заставили Джонатана потерять голову. Натали боролась со своими чувствами, несмотря на то что тоже была сильно возбуждена. Но она не сказала «нет», подумал Джонатан, и не стала протестовать против того, что неизбежно должно произойти. Она тоже понимала и принимала это. Его сердце оглушительно застучало в груди.

— Целоваться — это тоже значит заниматься любовью, — серьезно проговорил он и стал расстегивать пуговицы на манжетах. — Я собираюсь дать тебе этого очень много.

— Поцелуев? — с надеждой спросила Натали.

— Всего, — улыбаясь, ответил Джонатан.

Обхватив себя за локти, девушка бросила тревожный взгляд на кровать, мягкую, покрытую вышитым покрывалом со светло-желтыми нарциссами и темно-бордовыми розами, такую соблазнительную.

— Не думаю, что это хорошая идея, Джонатан.

Она начинала беспокоиться о последствиях, понимая, что после их действий возникнут определенные сложности. Он должен сделать так, чтобы девушка перестала задумываться о таких вещах и чтобы это не мешало удовольствию, которое они собираются получить друг от друга. Они готовы к этому, и пришло время осуществить их мечту.

Джонатан шагнул к Натали, взял ее за руку, поднес к губам и нежно поцеловал в середину ладони.

— Ты нужна мне, — тихо произнес он, глядя в ее блестящие зеленые глаза, с тревогой смотревшие на него.

— Ты лишишь меня того, что должно принадлежать только моему мужу, — попыталась удержать его от опрометчивого поступка Натали.

— Очень серьезный аргумент, — заметил Джонатан, — но в твоем случае, по-моему, не стоит об этом беспокоиться.

Его слова смутили и испугали Натали. Она глубоко вздохнула и сделала попытку просто отвергнуть идею без всяких объяснений:

— Это неправильно.

— Но это так романтично и приятно, — настойчиво прошептал он, повернул ее руку и стал целовать запястье. — Это блаженство.

Натали почувствовала, что дрожит, но продолжала наблюдать за Джонатаном словно загипнотизированная. В последней попытке спасти себя она тихо пробормотала: