Положив расческу на туалетный столик, Кэролайн медленно встала и подошла к кровати, где лежала ее ночная рубашка. Нагнувшись, чтобы развязать пояс, она услышала, как Брент открывает дверь. Он вошел запросто, без стука.

Она хотела было укорить мужа, но что-то ее остановило.

— Как же я был глуп, Кэролайн, — тихо сказал он,

остановившись у двери.

Он успел снять жилет, расстегнуть рубашку и закатать манжеты. Кэролайн смотрела на него, и с каждой секундой ее волнение росло.

— Что случилось? — спросила она. — О чем ты говоришь?

Скривив губы в усмешке и сузив глаза, Брент начал медленно подступать к жене.

— Я только что побеседовал с Шарлоттой.

— Вы разговаривали? — поразилась Кэролайн.

Он вплотную подошел к ней, и она наверняка отступила бы назад, если бы не его странное заявление. Он покачал головой.

— Я не хотел этого разговора, но теперь мне многое стало понятно, милая.

Он взял ее за подбородок, заставив посмотреть в его ледяные, наполненные гневом глаза, и понизил голос до шепота:

— Она оскорбила нас обоих, спросив у меня, куда ты ходишь по утрам, и я не смог ей ответить — просто потому, что я этого не знаю.

— Брент…

— Но я прекрасно тебя понимаю, Кэролайн. Ты не хочешь заниматься любовью с человеком, за которого вышла замуж, и тебе приходится искать этого на стороне.

Кэролайн онемела.

Брент резко опустил руку и закрыл глаза.

— Кто твой любовник? — размеренно спросил он, подперев руками бока. Потрясение в душе Кэролайн сменилось негодованием.

— У меня нет любовника! — почти выкрикнула она.

— Не ври, Кэролайн. Я знаю, у тебя и раньше были мужчины. Ты сама сказала, что не может быть и речи о твоем целомудрии. — Он открыл глаза и взглянул на нее с уничтожающей улыбкой. — Как сказала Шарлотта, все знают, что ты каждый день уходишь из дома на несколько часов, и я хочу знать, с кем ты развлекаешься. Ты познакомилась с ним здесь, в Мирамонте, или это продолжение давнего романа?

Она стояла ни жива ни мертва. Щеки ее пылали, сердце бешено колотилось. Интересно, с чего вдруг ему в голову пришла такая нелепость? Ах да, Шарлотта видела, как она уходила из дома, и сообщила об этом Бренту. Похоже, ничего не остается, как сказать правду. Неужели он способен отнять у нее единственную радость?

Она неуверенно начала:

— Да, по утрам я ухожу из дома, но ты не понимаешь… Он презрительно покачал головой.

— Я все понимаю, Кэролайн. Мне уже доводилось видеть такое. Все женщины лживы. На своем веку я ни разу не встретил честную женщину. Ты отвечаешь на мои поцелуи и льнешь ко мне, а потом уходишь и отдаешься другому. — Он сжал губы. — Какой же я был слепец! Ты уже несколько месяцев водишь меня за нос, только сейчас мне пришлось узнать об истинных причинах, твоего равнодушия.

Кэролайн была вне себя. Почему он нападает на нее с обвинениями, не разобравшись что к чему?

— Я отказываюсь обсуждать с тобой что бы то ни было в таком тоне. Ты орешь и не хочешь меня слушать. Это смешно. Будет лучше, если ты уйдешь.

Она отвернулась, но Брент схватил ее за руку и рванул на себя. Кэролайн хотела что-то сказать, но слова застряли в горле, когда она увидела его гранитно-каменное лицо, страшный взгляд его суженных глаз.

— Да, я был смешным, Кэролайн, потому что я тебе верил. Я думал, мы можем быть вместе — всегда, потому что ты мне идеально подходишь. Мне казалось, мы уже многое преодолели.

Он отпустил ее руку, и она отступила на шаг, пораженная этим признанием.

— У меня было чувство к тебе, Кэролайн. С того дня, как мы поженились. Я человек, как и ты. У меня есть, в конце концов, мечты и надежды, которые так легко разбить. Я научился защищаться, скрывая чувства и мысли. Тебе кажется это странным?

Она не могла ничего сказать и даже дышала с трудом. Зеленые глаза Брента горели огнем.

— Я хотел любить тебя, Кэролайн! Я хотел пробудить в тебе страсть. Я хотел обнимать тебя каждую ночь и спать, держа тебя в объятиях. Я хотел, чтобы ты узнала мои самые потаенные чувства и поняла, что я тебе нужен — так же, как и ты мне. За все четыре месяца, что ты считаешься моей женой, ты никогда не принимала в расчет мои желания, потому что думала только о себе!

Кэролайн молчала. У нее пересохло во рту, а сердце бешено колотилось. Брент медленно отступил назад, провел дрожащей рукой по лицу и повернулся к двери.

Задержавшись на пороге, он оглянулся. Его лицо выражало страдание.

— Двадцать пять лет я прожил с матерью, которая меня ненавидела. Ее брань слышится мне до сих пор. Я радовался, если она просто не обращала на меня внимания. Но только сейчас я почувствовал себя совершенно никчемным. Спасибо тебе за эти новые ощущения, Кэролайн. — Опустив глаза, он добавил: — Иди к своему любовнику. Я устал с тобой бороться.

Он вышел, захлопнув дверь.

Ошеломленная, Кэролайн несколько минут стояла неподвижно. Потом ее стала бить крупная дрожь. Она закрыла рот ладонью, чтобы не закричать, и на свинцовых ногах подошла к кровати.

Она не хотела причинять ему боль. Ей казалось, что она делает все, чтобы ему было хорошо. Но она не понимала его.

Брент прав. С самого первого дня их брака она вела себя слишком эгоистично. Она не уважала в нем мужчину, тем самым оскорбляя его и не считая нужным признать это даже перед самой собой.

Глядя в пол, Кэролайн зарыдала. Она вдруг осознала, чего ждала с момента своего приезда в Мирамонт. Похоже, что ее отношения с Брентом безнадежно испорчены. Теперь он не будет препятствовать ее отъезду. Перед ней расстилалась дорога к заветной мечте. Ничто не мешало ей с головой погрузиться в любимую ботанику.

Кэролайн решительно встала и, быстро подойдя к двери, взялась за холодную ручку.

Брент сидел на диване и смотрел в огонь, держа в руках полупустую рюмку с бренди. Он слышал, как она вошла, но не шелохнулся.

— По утрам я хожу в теплицу, — тихо призналась она и увидела, как он напрягся. — Я не хотела тебе говорить: боялась, что ты запретишь. До сих пор я считала, что это единственно ценная вещь в моей жизни.

Она начала медленно подступать к мужу.

— Но я ошибалась. Теперь я поняла, что никогда не буду счастлива без тебя. Ты самый смелый и умный человек на свете, — прошептала она, останавливаясь перед ним. — Прости меня.

С минуту помолчав, Брент судорожно вздохнул.

— Я не могу прыгнуть выше головы, Кэролайн, — хрипло сказал он. — Я просто не знаю, чего ты от меня хочешь.

В ее глазах стояли слезы.

— Я хочу, чтобы ты сделал меня своей женой, — тихо выдавила она.

Ей казалось, что время остановилось. Наконец он поднял голову и посмотрел на нее. Его глаза мерцали, как два Изумруда.

— Ты знаешь, чего я хочу, Кэролайн. Но если ты пришла сюда из жалости или из чувства долга, то у нас ничего не получится.

Он посмотрел в свою рюмку.

Сморгнув слезы, Кэролайн медленно протянула руку, взяла его рюмку и сделала долгий глоток.

Она заглянула в его прекрасное мужественное лицо и ласково провела по нему кончиками пальцев. Наконец, решившись, она глубоко вздохнула, взяла его руку и, распахнув шелковый халатик, приложила его ладонь к своей обнаженной груди.

Он вздохнул и снова поднял глаза, в которых читалось изумление.

— Ты ошибся, Брент. Твои чувства значат для Меня очень много, и я обещаю, что никогда больше тебя не обижу.

Она закрыла глаза, откинула голову назад и развязала свой поясок.

Брент замер, очарованный ее красотой.

Она стояла в шаге от него, повернувшись боком к камину. Ее волосы спадали блестящими волнами к талии. Темно-лиловый шелк распахнулся, явив его взору жемчужную кожу.

Брент медленно провел пальцем по ее соску двинулся ниже, чувствуя, как она содрогается от его нежных прикосновений.

— Кэролайн…

— Я боюсь, — прошептала она.

Это признание наполнило его сердце нежностью. Опустив руку, он медленно встал и, обхватив ее лицо ладонями, коснулся губами ее губ.

— Доверься мне, — тихо попросил он.

Она кивнула.

— Я уже доверилась.

Брент приник к ее губам в страстном поцелуе, и сейчас оба знали, что дальше последует нечто большее.

Наконец Кэролайн расслабилась и ответила на его поцелуй. От него пахло бренди и фиалками. Его губы были такими же мягкими и гладкими, как лепестки розы.

169

Он провел руками по ее затылку.

Кэролайн открыла глаза и растерянно взглянула на него.

— Я… не знаю, что надо делать.

Эти слова растопили последний лед в его сердце. Ободряюще улыбнувшись, он приложил руку к ее щеке, а другой обхватил грудь.

— Сегодня я все сделаю сам, — заверил он ее хриплым голосом.

Не успела она подумать, что последует дальше, как он скинул с нее лиловый шелковый халатик, который упал на холодный пол.

Вся дрожа, она опустила глаза, но он взял ее за подбородок и заставил посмотреть ему прямо в глаза.

— Не надо стыдиться, — прошептал он, — ты так красива!

Кэролайн вдруг заплакала. Она не хотела, чтобы ее первая брачная ночь началась со слез, но ничего не могла с собой поделать.

— Ты первый мужчина, который назвал меня красивой, — хрипло произнесла она.

Брент усмехнулся:

— Я знал, что хоть в чем-нибудь буду первым.

Она улыбнулась и нерешительно потянулась к пуговицам на его рубашке.

Он тут же накрыл ее руку своей.

— Я сам.

Кэролайн опустила руку. Он скинул рубашку и швырнул ее на диван.

Они стояли всего в шаге друг от друга — он, раздетый до пояса, и она, совершенно нагая и беззащитная.

Он коснулся пальцами ее сосков. С губ ее слетел легкий вздох, колени сразу ослабели. Его лицо вдруг стало серьезным. Он принялся ласкать ее грудь. У Кэролайн перехватило дыхание. Она содрогалась от этих новых ощущений и пылала всем телом.

Она инстинктивно протянула к нему руку. Брент отпустил ее и, нагнувшись, снял сапоги, потом расстегнул брюки и сбросил с себя остатки одежды. Теперь он стоял перед ней такой же нагой, как и она.

Кэролайн закрыла глаза: она не могла заставить себя посмотреть вниз. Ей вдруг стало страшно и захотелось убежать из его спальни.

Словно почувствовав ее неуверенность, он обнял ее за шею, а свободной рукой обхватил за талию.

Поцелуй длился целую вечность. Он гладил ее волосы, но по-прежнему держался на расстоянии, не допуская близких объятий.

Ее ощущения были сродни внезапной вспышке молнии. Она прильнула к нему, невольно почувствовав каждый мускул его напряженного тела.

Брент подхватил ее на руки и бережно отнес на кровать. Она охотно растянулась на постели, думая, что он ляжет рядом, но он отступил назад и встал, разглядывая ее обнаженное тело.

— Брент…

— Ш-ш… Я мечтал об этом несколько месяцев, Кэролайн. Дай мне на тебя посмотреть.

Она тоже осмелилась посмотреть на него. Стоявший перед ней мужчина был красив как бог. Страх в ее душе сменился отчаянным желанием.

Брент смотрел на ее тело, купавшееся в свете огня. Сколько раз за много недель он пытался представить себе это мгновение! Она была само совершенство — роскошная, соблазнительная и возбужденная…

Он лег к ней на кровать и принялся поглаживать се ноги.

— Знаешь, о чем я сейчас думаю, Кэролайн? — хрипло спросил он.

Она закусила губу и попыталась улыбнуться.

— Ты жалеешь, что не женился на женщине с более длинными ногами?

Брент тихо засмеялся и нагнулся, чтобы поцеловать ее в щеку.

— Нет, — пробормотал он и провел губами по ее шее. — Я думаю, что многим людям недоступно то, о чем они мечтают. — Он провел языком по ее подбородку, чувствуя, как она реагирует на это прикосновение, потом медленно поднял глаза и понизил голос до хриплого шепота: — Но мои мечты о тебе, Кэролайн, ничто в сравнении с реальностью. Ты невероятно красива!

Глаза Кэролайн налились слезами. Он обхватил ее лицо ладонями и жадно припал губами к ее губам, стирая слезы пальцами.

Она забросила руки ему на шею и притянула его к себе. Брент принялся ласкать ее груди. Кэролайн дышала часто, прерывисто, глаза ее были закрыты.

— Я так давно мечтал к тебе прикоснуться! — страстно прошептал он.

Кэролайн была переполнена желанием.

— Ты создана для любви, Кэролайн, — сказал он чуть позже, исследуя ее тело.

— Я создана для того, чтобы любить тебя. Эти слова затронули потаенные струны его души. Она задвигалась, интуитивно желая большего. Он осторожно попытался в нее войти, но с первого раза не получилось.

— Брент…

Он медленно приподнял голову и удивленно взглянул на Кэролайн.

— Пожалуйста, не останавливайся, — прошептала она умоляюще, — даже если мне будет немного больно, я потерплю.

— О, Кэролайн… — ошеломленно произнес он, — ты никогда не занималась этим, да? Она промолчала.

— О Боже, — потрясение пробормотал Брент.

Она приложила палец к его губам, и он принялся целовать этот маленький пальчик, одновременно лаская руками ее грудь.

— Обними меня, — тихо попросил он, нависнув над Кэролайн.

Она повиновалась.

Их страстные ласки длились еще очень долго. Наконец Кэролайн испытала настоящий экстаз. Потом настал черед Брента.

Когда буря утихла он передвинулся на край кровати и сел.

— Почему ты уходишь? — робко спросила она. Он удивленно взглянул на нее и улыбнулся.

— Я не ухожу, Кэролайн. Сейчас подложу поленьев в камин и зажгу свечи, чтобы полюбоваться на свою молодую жену, а потом помою тебя там, где тебе было больно.

— Я могу помыться сама, — тихо сказала она и попыталась подняться с постели.

— Лежи, — заявил он, вставая. — Ты не должна меня бояться.

Она слегка расслабилась, глядя, как он ходит по комнате. Он подбросил в огонь дрова и зажег свечи возле кровати, потом налил воду из кувшина в тазик и, взяв полотенце, вернулся к ней.

Кэролайн любовалась его обнаженным телом.

— О чем ты думаешь? — тихо спросил он, откинув одеяло и сев рядом.

Она задрожала от внезапного холода, но села в кровати и откинулась на подушку, упершись спиной в изголовье.

— Я думала, зачем Господь послал мне тебя.

Он поставил тазик на столик рядом с кроватью и намочил полотенце.

— Может быть, для того, чтобы сделать тебя счастливой?

Брент гордо усмехнулся и, нагнувшись, осторожно раздвинул ее ноги.

Она нехотя подчинилась и посмотрела вниз.

— У меня течет кровь.

Он подержал полотенце в руке, потом начал бережно ее обтирать.

— Это обычное дело для девственниц, Кэролайн. Почему ты не сказала мне раньше?

— Не хотела, — быстро ответила она. Он заглянул ей в глаза.

— Я бы никогда не подумал, что ты нечиста, если бы не твои слова, моя милая женушка…

— Ты тоже обманул меня насчет ребенка, — перебила Кэролайн, — так что мы стоим друг друга.

Он не нашелся, что на это сказать.

— Почему ты не хотела выходить за меня замуж? Этот вопрос застал ее врасплох, и она ответила полушуткой:

— Я боялась. Даже такой привлекательный мужчина, как ты, не сумел соблазнить испуганную девственницу.

Он опять поднял глаза, обдумывая сказанное.

— Если на свете есть Бог, Кэролайн, то он послал мне тебя, чтобы наполнить мою жизнь страстью… и жуткими физическими страданиями от ожидания любовной близости.

Она фыркнула:

— Надеюсь, ожидание себя оправдало?

Брент опустил голову и поцеловал ее ногу, потом постепенно начал подбираться губами к только что обмытому месту. Она легонько постучала его по макушке.

— Не надо целовать меня там.

Он посмотрел ей в глаза, сладострастно усмехнувшись.

— Тебе понравится, Кэролайн. Давай попробуем, а потом ты будешь так часто просить об этом, что у меня устанут губы и язык.

Она удивленно смотрела на него. Щеки ее заливал густой румянец.

— Теперь я знаю, — смело сказала она.

— Что именно?

— Господь послал мне тебя по ошибке.

Он вскинул бровь и вопросительно взглянул на жену.

— Ты веришь в Бога, Кэролайн?

— Конечно. — Она помолчала. — А ты?

Он опять макнул полотенце в тазик и небрежно откинулся на кровать, к ее ногам.

— Я не берусь об этом судить. Если Бог и есть, то я никогда его не видел.

На лбу Кэролайн собрались мелкие морщинки.

— Как ты можешь не видеть Бога? Он спас тебе жизнь на войне, он подарил тебе Розалин…

Кэролайн задумчиво смотрела на мужа.

— Я знаю, что он есть, — сказала она, понизив голос, — потому что есть красота. Только всемогущий Господь мог создать такой прекрасный мир. Я каждый день любуюсь красотой, которая есть в радуге, в Розалин и в тебе, мой любимый.

Брент глубоко вздохнул и внимательно посмотрел ей в лицо.

— Ты такая необычная! В тебе чудесным образом сочетаются самые противоречивые качества.

От этих слов у нее участился пульс. Тыльной стороной ладони она откинула со лба прядь волос.

— Ты всегда так романтичен со своими дамами, Брент?

— С какими дамами? — нахмурился он.

— С теми, с которыми ты спал до меня. Он покачал головой.

— Только ты могла заговорить о подобных вещах в столь интимный момент.

Ее охватило любопытство. -

— Ну?

— Что ну?

Он явно не хотел продолжать эту тему, но она не отступала:

— Ты разговаривал с ними по-французски?

— Нет.

Она поморгала.

— Нет? — уточнила она.

— Нет.

— Даже с той француженкой, которая родила тебе ребенка?

Нагнувшись, он поцеловал ее изящную ступню.

— Щекотно! — вскрикнула Кэролайн. Он поднял голову и хрипло спросил:

— Тебе приятно?

Она отдернула ногу.

— Ты не ответил на мой вопрос. — На какой вопрос?

Она закатила глаза и постучала ладонями по кровати.

— Ты знаешь, о чем я спрашиваю, Брент.

— Зачем?

— Что «зачем»?

— Зачем тебе это знать? Разве тебя волнует мое прошлое?

— Конечно, — призналась Кэролайн, — даже очень. Брент усмехнулся, и она опустила глаза. С минуту помолчав, она тихо спросила:

— А ты мог бы меня отпустить?

— Куда?

Кэролайн пожала плечами.

— Куда-нибудь.

Он взял ее ногу и начал массировать пятку круговыми движениями большого пальца.

— Если ты уйдешь больше чем на неделю, я погибну.

— Вот как?

Ей очень понравился этот ответ.

— Ты уже собралась от меня отдохнуть? Она смущенно улыбнулась:

— Нет… Но я больше не лягу в твою постель, если ты будешь и дальше уходить от ответов.

Брент отпустил ее ногу и, обняв жену за талию, уложил ее на себя.

— Мне приятно, когда ты сверху, Кэролайн, — прошептал он. — Ты такая теплая и мягкая! Мне опять хочется побывать внутри тебя.

От этих слов у нее участилось дыхание.

— О Боже, милорд, где же ваш романтизм?

Он ухмыльнулся и, обняв жену, повернулся так, что она оказалась снизу.

— Может быть, это и неромантично, зато откровенно, моя милая женушка.

Она тихо засмеялась и сказала:

— Я уверена, что те же слова по-французски звучат романтично.

— Едва ли.

— Поговори со мной по-французски, — тихо попросила Кэролайн.

Брент покачал головой, и она провела пальцами по его волосам.

— Ты не можешь вспомнить ни одного романтичного слова?

— Я помню много романтичных слов, — похвастался он, уткнувшись носом в ее шею.

— Ну пожалуйста, Брент!

Он поцеловал ее в щеку, приподнял голову и перекатился на бок, чтобы не давить на нее всем телом.

— Английский — мой родной язык, Кэролайн. Французский — это работа.

— Но…

Брент приник к ее губам. Его лицо стало задумчивым.

— Слова такие же, только звучат приятнее. Но смысл — это главное. — Он провел по ее губам кончиками пальцев.

— Значит, ты никогда не говорил по-французски с другими женщинами?

Он внимательно посмотрел на нее.

— Тебе действительно интересно?

Она кивнула и обхватила его руками за шею, будто для того, чтобы он не сбежал.

Он вздохнул и поцеловал ее в кончик носа.

— Я разговаривал по-французски с мамой Розалин, потому что других языков она не знает. Однако я не общался с ней, пока мы занимались сексом. Да и вообще, нам особенно не о чем было говорить. — Он приложил ладонь к ее щеке. — К тому же мы проводили в постели не больше пятнадцати минут. Раз уж ты так любопытна, моя дорогая Кэролайн, позволь мне сказать, что, кроме нее, у меня было только две.

Она тупо уставилась на него.

— Что — только две?

Он смущенно усмехнулся и понизил голос:

— Только две другие дамы.

Ее глаза удивленно округлились.

— Но ты же мужчина.

— Ну и что? — засмеялся он.

Она еще крепче обняла шею Брента и пробежала пальцами по его волосам.

— Ничего. Просто мужчины склонны к постельным развлечениям. Это поддерживает их мужественность. Сегодня я поняла, какое это сильное удовольствие. Неужели мужчина твоего возраста, неженатый, мог не иметь никаких желаний?

— Для меня на первом месте была моя работа, Кэролайн. На протяжении нескольких лет я посвящал ей почти все свое время. К тому же, если честно, женщины были для меня чем-то второстепенным. Потом во Франции я встретил маму Розалин… впрочем, о ней тебе все уже известно.

— Понятно, — сказала она с улыбкой, убрав волосы с его щеки. — А две другие дамы?

Он усмехнулся:

— Что именно ты хочешь узнать? Кэролайн заглянула ему в глаза.

— Кто они?

Он обхватил рукой ее грудь. Она затрепетала. Нежно поигрывая ее соском, Брент тихо ответил:

— Первая была дочерью горничной моей матери.

Кэролайн смотрела на него во все глаза, и он опять усмехнулся;

— Ей было девятнадцать, а мне семнадцать. Как-то в дождливый день она соблазнила меня в конюшне. Все было очень неуклюже, но она знала, что делает. Мы умудрились заняться этим восемь раз за два дня, и нас никто не поймал, а потом она уехала из поместья… надо думать, на поиски других мужчин. Больше я ее не видел.

— Восемь раз? — изумилась она. — Ты делал это восемь раз за два дня?

— Мне было семнадцать лет, Кэролайн, — объяснил он. В ее глазах светилось острое любопытство.

— А сейчас ты можешь делать это так же часто? Он начал медленно поглаживать ее ногу своей.

— Не знаю, но можно попробовать, малышка.

Ее мысли вернулись к более насущным вопросам.

— А что, если она от тебя забеременела? — Нет.

— Откуда ты знаешь? Брент нежно сжал ее сосок.

— Если бы это было так, ее мать потребовала бы компенсации от моей семьи.

Она нагнулась и нежно поцеловала его в губы. Он ответил на поцелуй, стиснув ее в объятиях.

— А кто была третья? — прошептала она.

— Третья была ты, — без колебаний ответил он. Кэролайн улыбнулась:

— Значит, ты никогда не спал с красавицей Полин Синклер?

Он быстро лег на нее, погрузив пальцы в роскошные локоны.

— Кто тебе сказал, что она была красавицей? Кэролайн решила не уклоняться от правды:

— Недда.

Брент тихо засмеялся:

— Ты расспрашивала мою экономку о моих бывших связях?

Она зажмурилась и покачала головой:

— Конечно, нет. Я просто спросила, почему ты на ней не женился, если, по словам Недды, она была образцом светскости и красоты.

— Я не захотел на ней жениться после того, как застал ее в конюшне с другим мужчиной. — Он хохотнул. — Кажется, это второе после спальни место для занятий любовью.

Она потрясенно уставилась на него.

— Ты застал ее в конюшне с мужчиной?

— С раздвинутыми ногами и задранной юбкой. Сердце Кэролайн наполнилось сочувствием.

— А Недда сказа, что Полин не захотела выходить за тебя замуж из-за Розалин, — тихо произнесла она.

Он провел по ее щеке костяшками пальцев.

— Я не стал порочить ее перед людьми. Зачем было губить ей жизнь?

Кэролайн приложила руки к его щекам.

— Я восхищаюсь тобой, Брент, — прошептала она, — и горжусь тем, что я твоя жена.

Он долго смотрел на нее, потом нагнулся и поцеловал в губы.

— Я опять хочу тебя, Кэролайн, — произнес он хриплым от волнения голосом.

— Я тоже тебя хочу, — призналась она, прижавшись к нему всем телом. — Но у меня есть одно условие.

Брент поднял голову и посмотрел на нее.

— Я боюсь спрашивать какое.

Ее лицо вновь расплылось в улыбке.

— Откуда у тебя теплица? Он заметно расслабился.

— Она была маминой.

— Твоя мама занималась ботаникой? — удивилась Кэролайн.

— Пыталась. — Он накрыл ее грудь ладонью. — Но ей не хватало твоего таланта.

Ей было приятно это слышать.

— Я могу распоряжаться этой теплицей? — робко спросила она, не смея заглянуть в его глаза.

Вместо ответа он нагнул голову и обхватил губами ее сосок. Кэролайн обмякла и поплыла по волнам волшебных ощущений.

Слова оказались ненужными.

Брент проснулся среди ночи и резко сел на постели. Сердце его отчаянно колотилось, все тело было в поту, а мысли кружились. Он пытался усмирить внезапный страх.

Была глубокая ночь. Огонь в камине давно погас, и в комнате стало холодно. Он провел дрожащей рукой по лбу, вспоминая события прошлого вечера. Внезапно лунный свет проник в комнату.

Его жена лежала рядом и мирно спала. Чудесные волосы разметались волнами по подушке. Обнаженная грудь выглядывала из-под простыни, сосок затвердел от холода. Он бережно накрыл ее одеялом. Она заворочалась и быстро повернулась на живот, сунув руки под подушку.

С какой страстью она его любила, отдаваясь не только телом, но и душой! Чем больше он думал о Кэролайн, тем сильнее его угнетал страх за ее будущее.

Филипп знает, что Брент жив, и не остановится ни перед чем, чтобы до него добраться.

Теперь мишенью убийцы станет Кэролайн, прекрасная жена Брента. Филипп не задумываясь убьет ее. Брент знал: до тех пор пока он не увидит собственными глазами, что Филипп мертв, его ночные кошмары не прекратятся. Он обернулся к спящей жене. Ее изящная спина купалась в свете луны. Бренту захотелось обнять Кэролайн. Он опять лег в постель и прильнул к теплому телу.

Впервые в жизни его так сильно пугала неизвестность. Филипп, наверное, уже в Англии.

— Я спасу тебя, любовь моя, — прошептал он, зарывшись лицом в ее волосы, — спасу.