Глава 8

Грейсон тоже одевался для выхода.

– Почти готово, сэр, – заверил Джейкобс.

Он пытался завязать сложный узел. В конце концов, Грейсон опустил голову:

– Обязательно меня душить?

Джейкобс пожал плечами:

– Это галстук, сэр. Его нужно привести в порядок.

– Последний раз меня не покидало сходное чувство, когда Ардмор пытался меня повесить. Бесполезная тряпка...

Джейкобс – первый лейтенант, офицер на борту «Мэджести» и человек, которому Грейсон доверял больше всего, несмотря на его сравнительно молодой возраст, – не выказал ни малейшего сочувствия.

– Такова мода, сэр. Чтобы пойти в клуб, следует одеться. Разве вы не носили в юности шейные платки?

– Это было двадцать три года назад.

Джейкобс собрал оставшиеся платки и передал их Оливеру, наблюдавшему за происходящим загадочными темными глазами. Грейсон с раздражением поправил узел. Семья Джейкобса всегда следила за модой, поэтому-то ему и было поручено придать Грейсону вид джентльмена, одетого по моде. Как хорошо, что это ненадолго!

– Сен-Клер это оценит, – мрачно заметил он. Герцог Сен-Клер предложил встретиться в клубе «Уайтс» – сам он член этого клуба, а Грейсон должен им непременно стать. Осталось лишь пройти голосование. Старый виконт был членом клуба, так что, как сказал Сен-Клер, новый виконт станет им без особых осложнений. На самом же деле сегодня Сен-Клер хотел обсудить, как идут поиски короля Франции. Он сказал, что каперское свидетельство составлено задним числом, Грейсону прощается пиратское прошлое, но морское министерство выдаст свидетельство только тогда, когда Грейсон выполнит задание. В противном случае его ожидает виселица. Сен-Клер никогда не разъяснял, должен Грейсон доставить короля или указать его местонахождение. Он лишь цинично предполагал, что морское министерство решит этот вопрос.

Он согласился встретиться с Сен-Клером, хотя сведений было немного. Сеть его агентов распространилась по всем городам, связанным с Ла-Маншем, – Гринвичу, Блэкуэллу, Грейвсенду. Его ушей достигли кое-какие любопытные слухи. Например, начальник дока в Блэкуэлле примет в качестве взяток ром, табак, рабов и, что странно, булавки, а любовница лорд-канцлера беременна, но возможно, не от него. Но о короле Франции не знал никто. Грейсон не нашел пока ни одного свидетельства того, что короля перевозили по Темзе.

Однако и во Франции монарх не появился. У Сен-Клера были и свои шпионы, доносившие, что ни требований выкупа, ни ликования республики по поводу того, что обезглавлен еще один Бурбон, не было. Со слов Сен-Клера Грейсон понял, что англичане предоставляют убежище Людовику Французскому и его сторонникам в ожидании того дня, когда Наполеон будет свергнут. Но положение Наполеона было таково, что Грейсон не ожидал скорых перемен.

Странно взирать на политические битвы из-за океана. Война с Наполеоном заставила понервничать английский флот в Карибском море, не говоря уже о пролитой крови. Они были готовы обстрелять почти каждый встречный корабль, а число показательных повешений взлетело до астрономических цифр. Они с Джейкобсом дважды встречались в тавернах с английскими моряками-вербовщиками и оба раза решительно отвечали, что заняты.

Американские каперы бороздили воды и атаковали одиночные корабли английского флота, осложняя положение еще больше. А еще там были пираты, И Ардмор.

Таким образом, поиски французского короля – прогулка в парке по сравнению с прорывом через блокады и игрой в прятки с сумасшедшим по имени Джеймс Ардмор. Побег от Ардмора означал бы расставание с Мэгги, а на это Грейсон никогда не пойдет.

Он отчетливо помнил жесткий настил палубы корабля Ардмора под коленями, веревку, обжигающую шею, холодную саблю, приставленную к горлу. Кожу на запястьях содрали веревки, тело покрывали шрамы – его избил Ардмор с лейтенантами. «Финли, а почему бы мне не убить тебя? Почему не повесить на самой высокой нок-рее?»

Грейсон помнил свой голос – хриплый и полный отчаяния: «Потому что меня будет не хватать дочери».

Джейкобс пригладил черный сюртук на плечах Грейсона, вернув того к реальности.

– Они уехали в театр?

– Да, капитан, в карете миссис Аластер. Неплохая пара.

Грейсон прищурился:

– С охраной?

– С Пристли, сэр.

– Хорошо.

Он представил себе, как запылали от ярости глаза миссис Аластер, когда та обнаружила, что с ней послан его человек. Нет, он ни за что не позволит ей разъезжать с Мэгги в одиночестве, особенно когда Берчард на свободе.

Выяснилось, что якобы мертвый пират живет на Сент-Джеймс, что дом его – жилище респектабельного джентльмена небольшого достатка. Грейсон отправил одного из офицеров посидеть в кофейнях квартала и последить за домом. Самого Берчарда Грейсон не видел, но инстинкт подсказывал, что это именно он.

С улицы послышался шум кареты, потом кто-то постучал в дверь. Грейсон перешел в переднюю и выглянул в окно. Но Йен О'Малли еще не вернулся. Это оказался наемный экипаж, а тот, кто стучал в дверь, обернулся и помог выйти из кареты какой-то женщине.

– Гувернантка! Я и забыл о ней.

– Не желаете ли, чтобы с ней поговорил я, сэр? – предложил Джейкобс.

Он имел в виду, что знает, как общаться со слугами типа гувернантки, а Грейсон умеет лишь командовать пиратами. Грейсон нахмурился:

– Я сам с ней поговорю. Она приехала, чтобы учить мою дочь.

Оливер уже спустился отворить дверь. Грейсон последовал за ним. Джейкобс замыкал шествие.

Послышались низкие нотки женского голоса. Оливер проводил гувернантку в слабо освещенную прихожую и отправился за багажом. Она начала снимать перчатки и подняла голову.

– Ваше сиятельство? Я миссис Ферчайлд, меня прислала миссис Аластер.

Грейсон застыл на месте. Господи, да это она была гувернанткой Александры! Александра написала вежливое письмо, в котором объяснила, что эта женщина учила ее и прекрасно подойдет Мэгги. Грейсон ожидал лицезреть седую полную женщину, похожую на бабушку. Увидел же он почти ровесницу с черными волосами, точеными чертами лица и глазами, словно полночь. Красные губы сложились в вежливую улыбку, а собольи ресницы опустились под его испытующим взглядом.

Ладная фигура могла бы заинтересовать мужчину, ведущего даже монашеский образ жизни. Платье было серое, как у гувернантки, но под ним угадывались изящные линии и длинные ноги красивой формы.

Вот женщина, сделавшая Александру такой, какая она сейчас. Интересно.

Грейсон улыбнулся и протянул руку.

– Миссис Ферчайлд.

Она вежливо пожала руку, взглянула мимо него и вдруг изменилась в лице.

Грейсон смотрел на нее, не понимая, в чем дело. У гувернантки перехватило дыхание. Грейсон отпустил руку и оглянулся.

Она не сводила глаз с Джейкобса. Тот, мертвенно-бледный, стоял на третьей ступеньке лестницы, вцепившись в перила.

Грейсон сложил руки на груди и прислонился к стойке перил. Никто не двинулся с места даже тогда, когда мимо прошел Оливер и понес багаж вверх по лестнице.

– Вы знакомы?

Джейкобс дернул головой. Кадык его ходил ходуном, будто ему было трудно глотать.

– Нет, сэр. Конечно, нет. – Джейкобс отвернулся.

Явная ложь. Очевидно, что и миссис Ферчайлд узнала Джейкобса. Дело становилось интереснее с каждой минутой.

– Миссис Ферчайлд, сегодня Мэгги уехала в театр с миссис Аластер. Вы можете пока устроиться в комнатах. Я ухожу. Если вам понадобится чай или что-нибудь еще, позвоните Оливеру.

– Конечно, милорд, – ответила она, с трудом переводя дыхание.

– Хорошо, мы поговорим завтра. Доброго вечера, миссис Ферчайлд.

В глубине красивых темных глаз сверкнула искра страдания и страха. Грейсону очень хотелось узнать, в чем дело, но нужно было встретиться с Сен-Клером и модными денди. Придется поинтересоваться частной жизнью лейтенанта и гувернантки дочери несколько позднее. Он схватил шляпу и вышел.

В театре давали веселую комедию о двух сестрах, одной плохой, другой хорошей, и их родителях-крестьянах. Хорошая сестра обрела любовь аристократа и вышла замуж, а плохая была опозорена. В конце она плакала и умоляла престарелых родителей о прощении, и в семье наступало примирение. Мэгги наблюдала за всем с неподдельным интересом.

Конечно, большую часть происходящего на сцене заглушали возгласы зрителей – они разговаривали, кричали друг другу, обращались к актерам. Группа молодежи явно предпочитала плохую сестру и предлагала ей соблазнить аристократа и сбежать с ним, заодно показав им хорошенькие ножки. Лорд и леди Федерстон присоединились к ним; ложа была уютно обставлена креслами и низким столиком, на котором можно было разместить ридикюли, веера и чашки с чаем. Лорд Федерстон пил чай и, хмурясь, наблюдал за действием на сцене. Время от времени Александра замечала страстные взгляды, которыми он одаривал леди Федерстон, а один раз, когда освещение почти погасло, лорд взял ее за руку. Александра почувствовала себя одинокой. После первого отделения сцена опять осветилась, несколько акробатов принялись танцевать. Мэгги повернулась к Александре с сияющими глазами:

– Миссионеры говорили, что театр – это грех. Но что же здесь предосудительного?

Лорд Федерстон сильно удивился:

– Что они говорили?

Мэгги подперла рукой подбородок.

– Но я ведь тоже грешница, так что, может быть, просто этого не замечаю.

Александра снова возмутилась:

– Мэгги, ты не грешница.

Федерстоны обменялись взглядами.

– Конечно, нет, – проговорил лорд Федерстон.

Мэгги не стала спорить. Она наблюдала за танцем. И, держа в руке лорнет Александры, поднимала его, чтобы оглядеть театр.

Лорд Федерстон отправился навестить знакомых и вернулся с мистером Берчардом. У Александры остановилось сердце. Именно мистера Берчарда виконт так решительно вычеркнул из списка. Она не рассказала об этом леди Федерстон, не зная, как поступить.

Этот человек не мог быть тем ужасным негодяем, каким его назвал Грейсон. Наверное, он говорил о другом Захарии Берчарде. Мистеру Берчарду было около сорока лет, его виски слегка посеребрила седина, он был гибким и высоким, хотя и ниже Грейсона. Взгляд его темных глаз был спокоен и вежлив. Леди Федерстон не выяснила о нем ничего предосудительного, хотя и ожидала кое-каких сведений о его кузинах из Йоркшира.

Он поклонился Александре и леди Федерстон, с любопытством взглянул на Мэгги и присел. Лорд Федерстон представил Мэгги как мисс Финли, дочь виконта Стоука.

Мистер Берчард замер. Или Александре это лишь показалось?

Завязался разговор. Мистер Берчард относился к леди Федерстон с почтением, а к Александре с вниманием, но без малейшего намека на флирт. Мэгги сосредоточилась на спектакле, а мистер Берчард, похоже, не проявил к ней никакого интереса.

На гладком лице мистера Берчарда не было и тени беспокойства. Может, он был слишком невозмутим? Александра внутренне встряхнулась. Это все игра воображения. На свете должен быть не один Захария Берчард. Лорд Федерстон говорил мало, наверное потому, что леди Федерстон занялась расспросами. Она выяснила у мистера Берчарда, что у того нет ни братьев, ни сестер, что отец оставил ему в наследство дом неподалеку от Скарборо, что он планирует созывать туда гостей в этом году, и будет рассылать приглашения на охоту.

Леди Федерстон взглядом предоставила Александре возможность продолжить расспросы. Александра дотронулась языком до верхней губы.

– Э-э... мистер Берчард, вы когда-нибудь были на море?

В этот раз ей не показалось. Он привстал и снова опустился на сиденье. Конечно, вопрос был в высшей степени необычным. Леди Федерстон с недоумением посмотрела на Александру.

– На море? – Берчард беспомощно, как рыба, вытащенная из воды, открывал и закрывал рот.

Лорд Федерстон спас ситуацию.

– Я часто бываю на море, сейчас это модно.

Леди Федерстон одобрительно рассмеялась, Александра растянула губы в вымученной улыбке. Леди Федерстон недовольно взглянула на нее, но успокоилась, взглянув на мужа. Мэгги перегнулась через перила:

– Смотрите, мистер Хендерсон!

Александра быстро взглянула туда, куда указала девочка. Это был и правда тот самый блондин, который так дерзко обошелся с ней неделю назад. Сердце глухо застучало.

Леди Федерстон не видела, как этот человек грубо поцеловал Александру перед ее собственным домом, а Александра не рассказала то, что узнала потом от Грейсона. Леди Федерстон продолжала говорить, не предчувствуя ничего дурного.

Но реакция мистера Берчарда была очевидной и молниеносной. Лицо его стало белым как мел, потом болезненно-зеленым. Он взглянул на Александру, и его спокойный взгляд стал встревоженным и подозрительным. Он понял: она знает, что сидит в ложе с пиратом, которого вот уже несколько месяцев считают умершим ужасной смертью. О Господи!

Глава 9

Ванесса Ферчайлд пребывала в раздумьях: «Если я пробуду в этой комнате и не стану выходить, то смогу утром просто уехать, со мной все будет хорошо». Она вздрогнула. Сквозь открытое окно проникал теплый летний ветерок, но она никак не могла унять дрожь.

К погоде это не имело никакого отношения. Увидев на лестнице Роберта Джейкобса, она поняла, что ее мирок разрушен. Если бы Александра только упомянула, что в доме виконта живет Роберт, Ванесса никогда не покинула бы Оксфордшира.

Но с какой стати Александре о нем упоминать? Ванесса должна была стать гувернанткой дочери виконта Стоука, а что до мистера Джейкобса... Александра не могла знать, что произошло между ее бывшей гувернанткой и Робертом Джейкобсом пять лет назад.

Она отпила остывшего чаю. Два часа назад его принес темнокожий мистер Оливер. Он же доставил ее вещи. Нетронутые чемоданы стояли в углу комнаты у старомодной кровати. Чтобы скрыть смущение, Ванесса попросила его рассказать о себе. Молчаливый слуга поведал, что мать его была рабыней, а отец – испанец из Санто-Доминго. Он знаком с виконтом девятнадцать лет, а с мистером Джейкобсом – лишь пять.

Пять лет. Сразу после... Что он тут делает? Служит секретарем у виконта? В этом нет ничего странного – он окончил Оксфорд с отличием. Но мистер Оливер не стал отвечать на новые вопросы и предоставил Ванессе распаковывать вещи. С тех пор чай давно остыл, но она не станет просить еще.

Кто-то тихо постучал в дверь. Наверное, мистер Оливер сам решил принести еще прохладительного.

– Да?

Дверь распахнулась, вошел Роберт Джейкобс.

Ванесса вскочила. Они молча смотрели друг на друга. Да, он стал еще симпатичнее, чем она помнила: волосы были такими же темными, глаза словно густой шоколад. Высокий и широкоплечий. Казалось, что он ничуть не изменился, но стал еще мужественнее и как-то благороднее.

– Утром я объясню виконту, что не смогу остаться.

– Неужели видеть меня вновь так ужасно?

– Ужасно? Видеть тебя?

Хотелось солгать, что она в высшей степени недовольна встречей, но сказала совсем другое:

– Ты такой же красавчик, как и раньше.

«Когда мне было тридцать, а тебе – двадцать. А теперь каждый из нас стал на пять лет старше». Его щеки зарделись.

– Насколько я помню, ты не смогла достаточно быстро сбежать из кареты во время нашей последней встречи. Наверное, это было ужасно – молодой человек признается в любви респектабельной супруге преподавателя Оксфорда.

Она тяжело дышала. Даже столько лет спустя один взгляд его темных глаз причинял страдания. Пусть прошло много времени, между ними все давно кончено, а ее все ещё охватывает дрожь.

– Я не... Но я не знала, что ответить. Это было просто невозможно.

– Возможно, пока один из нас не заговорил.

Она сделала умоляющий жест.

– Нет, это было невозможно. Для тебя это было бы бесчестьем, а для меня – позором.

Его губы побелели.

– А теперь?

– Теперь? Ничего не изменилось. Я должна идти своей дорогой. Буду гувернанткой, как раньше.

– Твой муж оставил тебя в нищете?

Она сухо улыбнулась:

– Ему нечего было оставлять. Крошечный доход, которого хватает чуть больше, чем на самое необходимое.

– А я наследник неплохого состояния.

У Ванессы сжалось сердце. Она смотрела на него жадным взглядом. Он был единственным мужчиной, который заставил ее почувствовать себя любимой.

Он молча смотрел на нее. Пять лет назад у нее не было выбора. И теперь у них выбор небольшой. Тоска, желание, раскаяние – вот и все.

– Виконту нужно сказать правду. Я это сделаю.

– Нет, я. Не надо было мне приезжать.

Роберт сжал кулаки.

– Нет. Капитан Финли не просто работодатель. Я ему сам все объясню.

– Капитан Финли?

– Я имею в виду лорда Стоука. Раньше его звали капитаном Финли.

– Понятно.

Она ничего не поняла, но уточнять не стала. Да, виконт не похож ни на одного из лордов, с которыми она встречалась, будучи и гувернанткой, и женой преподавателя. Выглядит он так, словно большую часть жизни провел на свежем воздухе.

Александра не упоминала, что он служил на флоте или был каким-то еще капитаном. В письме она называла его «виконтом» и отзывалась о нем самым лучшим образом. Он явно хорош собой и обладает некоторым шармом. Странно, что Александра поведала о нем совсем немного, и явно намеренно.

– Я поговорю с ним, – повторил Роберт.

Он долго всматривался в Ванессу внимательным и даже оценивающим взглядом, в котором не было и намека на желание. Разумеется, он возмужавший молодой человек, а пять лет для молодого мужчины – целая жизнь.

Наконец он повернулся и вышел, не пожелав спокойной ночи. Ванесса закрыла лицо руками и поняла, что сегодня не сомкнет глаз.

Мэгги помахала блондину, стоявшему под ложей:

– Мистер Хендерсон!

Красиво очерченные брови леди Федерстон взмыли вверх.

– Мэгги, молодая леди никогда не машет и не кричит.

– Я пока что не молодая леди. Гувернантка приедет только завтра.

– И тем не менее.

– Она права, Мэгги, веди себя прилично, – выпалила Александра.

Если Мэгги замолчит, может быть, Хендерсон их не заметит. Александра не испытывала никакого желания встречаться с этим человеком, да и по лицу мистера Берчарда было ясно, что и он не жаждет этого.

Но человек в очках повернулся, встревоженно огляделся, поднял голову и взглянул сквозь очки на Мэгги, все еще размахивавшую руками. Отблеск очков коснулся и Александры. Мгновение спустя он помахал рукой в знак приветствия.

Мистер Берчард торопливо встал:

– Прошу прощения, милорд, миледи, миссис... Мне нужно идти.

– Господи, почему как на пожар? – удивился лорд Федерстон.

– Я...

И тем не менее ему пришлось задержаться. Александра усадила леди Федерстон на лучшее место в ложе, а мистер Берчард разместился между ней и Александрой. Так что ему пришлось пробираться мимо кресел Александры, лорда Федерстона и Мэгги.

Когда он проходил мимо, Александра заглянула ему в глаза. Там были злость и самая черная ярость. Эти чувства и руководили мистером Берчардом. Он не позаботился о том, чтобы отвести взгляд. Александра отшатнулась. Мистер Хендерсон же взирал с большим удивлением на мистера Берчарда. На мгновение он будто увидел привидение, а потом закричал. Крик его услышали все, кто был в театре.

– О'Малли!

Лорд Федерстон попытался удержать мистера Берчарда. Но тот лишь отшатнулся и быстро пошел прочь. Дверь в ложу со стуком закрылась.

– Ну что ж, – проговорила леди Федерстон, громко усаживаясь, – его точно нужно вычеркнуть.

Мистер Хендерсон ожидал их в фойе. По крайней мере, так считала Мэгги. Увидев его, девочка отпустила руку Александры и устремилась ему навстречу. Александра последовала за ней. Невысокий ирландец, которого она видела у дома виконта, присоединился к ним в тот момент, когда она нагнала Мэгги. Девочка схватила его за руку, повернула к себе и обняла за талию.

– Мистер О'Малли, почему вы к нам давно не приходили? Мне так хочется поиграть в кости, а мистер Джейкобс играет хуже вас.

Мужчина обнял ее и широко улыбнулся:

– Значит, ты всегда можешь выиграть у него?

Она улыбнулась ему, напомнив отца.

– Он уже проиграл мне десять гиней.

– Ну, вот и результат.

– Мэгги, – резко проговорила Александра.

Мэгги казалась невинной и удивленной. Мистер Хендерсон встретился взглядом с Александрой, и щеки его вспыхнули.

Мэгги не замолкала:

– Миссис Аластер, это мои самые близкие друзья – мистер О'Малли и мистер Хендерсон. Мы плыли с Ямайки на одном корабле. А это миссис Аластер, мой новый друг. Ну разве она не красавица?

Мистер О'Малли оценивающе оглядел Александру. Его темные глаза сверкнули.

– Рад знакомству, мадам.

Мистер Хендерсон стоял неподвижно. Мэгги не унималась:

– Вы поймали мистера Берчарда? Вы ведь за ним побежали, да? Увидев вас, он быстро поднялся и выскочил.

Несколько дам удивленно наблюдали за Мэгги. Александра залилась краской.

– Нет, этот мерзавец ускользнул, – ответил О'Малли. Несколько дам были шокированы. – Но мы его обязательно поймаем. Мэгги, милочка, давай я отвезу тебя домой.

– В этом нет необходимости, – попыталась возразить Александра.

Лорд Федерстон отправился на поиски ее кареты, а леди Федерстон разговаривала с какими-то знакомыми в другом конце зала. Страшно даже представить, что они могут подумать об этом ирландце и его манере выражаться, не говоря уже о лексиконе Мэгги. Придется поговорить с Грейсоном, то есть с виконтом, о том влиянии, какое оказали на его дочь невоспитанные люди.

О'Малли помрачнел:

– В этом есть необходимость. Сюда проник Берчард, я не подпущу его к Мэгги. Я провожу ее до кареты. Останьтесь здесь и поговорите с Хендерсоном, он очень этого хочет.

Глаза Хендерсона были полны злобы. Ничего не замечая, Мэгги взяла мистера О'Малли за руку. Оба исчезли в толпе, прежде чем Александра успела вздохнуть.

Они с мистером Хендерсоном остались вдвоем. Александра отчаянно искала взглядом леди Федерстон, но та затерялась среди модных дам.

– Миссис Аластер.

В голосе мистера Хендерсона прозвучало такое раскаяние и волнение, что она повернулась. Взгляд блондина был полон печали и удивления. Несмотря на то, что не прошло и часа с того момента, как он преследовал мистера Берчарда, его волосы были в идеальном порядке, одежда – чистой, а на перчатках не было ни пятнышка. Безупречный костюм облегал мощное тело, а длинные черные панталоны подчеркивали очертания ног. Пастельные оттенки придавали ему вид сельского священника, однако явно из обеспеченной семьи.

Он нерешительно протянул руку, словно боясь этого.

– Миссис Аластер, прошу вас. Позвольте попросить у вас прощения. Я понятия не имел, кто вы, что вы окажетесь... такой знатной дамой. Я не имел права приближаться к вам, не говоря уже о... – Он замолчал. – Могу лишь сказать в свое оправдание, что действовал по приказу, но я должен был ослушаться его. Жаль, что этого не сделал. Все было направлено против Финли, но мне следовало понять, что больше всех пострадаете вы. – Он облизал губы и покраснел еще сильнее. – Простите меня.

Голос звучал искренне. Сейчас он был настоящим сельским священником, умоляющим о прощении.

– Мистер Хендерсон, я не знаю, что вам сказать.

Он смотрел на нее виновато.

– Я понимаю, что не заслуживаю того, о чем прошу. Я лишь буду надеяться.

Александра колебалась. Он выглядел глубоко раскаявшимся, унылым и встревоженным.

– Мне нужно подумать, сэр. Вы очень меня напугали.

На его лице отразилась мука.

– Я знаю. И поэтому так смиренно прошу прощения. – Он поправил очки дрожащим пальцем. – Понимаете, во всем виноват Финли. Если бы он не скрытничал, мы знали бы, в чем дело.

Александра нахмурилась:

– О чем вы?

Казалось, он не может решить, что делать. Он открыл было рот и закрыл его снова.

– Мы можем поговорить на воздухе? Карета должна скоро подъехать.

Хендерсон предложил Александре руку. Взгляд его при этом был словно у собаки, ожидающей пинка. Ее сердце смягчилось. Вид кающегося человека, искренние слова. Он знает, что ошибся.

Александра осторожно взяла его под руку. Он с радостью повел ее к выходу.

Июньская ночь оказалась холодной. На Кинг-стрит скопились кареты, кучера старались найти дорогу. Александра вытянула шею в поисках лорда Федерстона, но не нашла его. Не увидела она и собственной кареты и еще больше встревожилась из-за отсутствия Мэгги и О'Малли.

Мистер Хендерсон отвел ее немного в сторону и остановился там, где вероятность попасть под карету была маленькой. Не отпуская ее руки, он достал из кармана белый носовой платок.

– Я почел бы за честь, миссис Аластер, если бы вы позволили поговорить с вами еще, быть может, даже увидеться. Мы могли бы совершить прогулку в экипаже по Гайд-парку или прогуляться по Воксхолл-Гарденз. Разумеется, вместе с вашими друзьями. Ситуация становилась неловкой.

– Мистер Хендерсон, наше знакомство не началось подобающим образом.

– Я знаю.

К ним направлялась большая черная карета, Александра отступила, чтобы не быть забрызганной грязью. Мистер Хендерсон не умолкал:

– Мне хотелось бы лишь одного – чтобы вы знали, как я переживаю.

– Я вас понимаю, сэр, – ответила Александра, стараясь вспомнить все вежливые фразы, которым ее научила миссис Ферчайлд. Наверное, миссис Ферчайлд не одобрила бы того, что она утешает джентльмена, набросившегося на нее на улице. – В остальном же будьте уверены, что если я встречу вас в Воксхолле, то с удовольствием перекинусь несколькими словами.

– Мне искренне жаль. Вы и понятия не имеете, до какой степени. – Он поднял платок и глубоко вздохнул. – И очень прошу прощения за это.

Черная карета остановилась рядом с ними. Мистер Хендерсон взмахнул рукой. Александра почувствовала на лице кусок материи, попыталась отшатнуться, но не успела. Ощущение непрекращающегося падения и темнота. Чья-то рука на талии и смутный голос мистера Хендерсона где-то сверху:

– Нет, сестра, не надо слез. Все будет хорошо. Вот наша карета...

О, как душно! Глаза слипались, круг света от единственного фонаря вызывал головную боль. Больше всего хотелось заснуть снова, но было тревожно. Нужно что-то вспомнить... Что же именно?

– Мэгги, – пробормотала Александра.

Она попыталась встряхнуться и найти девочку.

– Она в безопасности, – проговорил голос. – Мэгги с Йеном О'Малли.

Сначала ей показалось, что это Грейсон, и она успокоилась. Но тембр голоса был иным, да и на лице, которое Александра видела сквозь ресницы, были очки.

– Лжец, – произнесла она непослушным языком.

– Клянусь, она с Йеном едет домой. Капитан Ардмор хотел, чтобы мы привезли и ее, но Йен отказался.

– У вас нет совести, – прохрипела Александра.

– Знаю. – Хендерсон жалко ерзал на сиденье. – Я трус.

Она открыла глаза, разгоняя туманные мысли. Мистер Хендерсон сидел напротив нее в роскошной карете, сцепив пальцы и взирая на нее с печалью.