Пираты (№3) - Поцелуй пирата

Хендерсон работал веслами, не замечая оценивающего взгляда Мэнди. Его напряженные мускулы выделялись под рубашкой, и даже сейчас он выглядел грациозным.

Мэнди напряженно думала. С чего начать? Сказать: «Значит, ты в самом деле любишь меня?» Нет, это глупо. Надо было спросить у Онории, как это делается.

Хендерсон вдруг перестал грести. Он поднял весла и откинулся назад, чтобы перевести дыхание. В лунном свете линзы его очков казались непрозрачными.

– Мы еще не прибыли на место, – заметила Мэнди.

– Я знаю. – Он глубоко вздохнул. – Но думаю, нам надо кое-что выяснить.

– Ты хочешь поговорить о чувствах?

– Ты же слышала, как я сказал, что влюблен в тебя. Где же твои саркастические комментарии? Где насмешки?

Ее сердце гулко билось в груди.

– Если ты любишь меня, то почему вернулся на «Аргонавт»?

Он положил свои сильные руки на бедра.

– Потому что там остались все мои вещи: шелковый жилет, несколько пар ботинок… – Он запнулся. – Не буду перечислять. Просто я хотел забрать их. Я покидаю Ардмора и уже предупредил его об этом.

У Мэнди перехватило дыхание.

– В самом деле?

– И назвал причину. – Он улыбнулся. – Я влюбился в женщину-воина. Я, истинный английский джентльмен.

Волны тихо бились о корпус лодки, слегка толкая руль. Мэнди хотелось увидеть глаза Хендерсона.

– Почему ты не сказал мне об этом?

– Чтобы получить плевок в лицо? Я не хотел говорить об этом и там, на берегу. Просто эти слова вырвались сами собой, когда я увидел О'Малли с ножом.

Мэнди отпустила руль. Теперь они дрейфовали на волнах. Она перелезла через скамейки и села напротив него.

– Я вовсе не собираюсь плевать тебе в лицо.

– Или двинуть в него ногой. Я видел, как ты умеешь драться ногами. – Он широко улыбнулся. – Ты сбила мужчину с ног одним ударом. Я восхищаюсь твоей техникой боя. И твоими ногами. У тебя очень красивые ноги, Мэнди.

Она почувствовала, что краснеет.

– В моих ногах нет ничего особенного. – Однако ей было приятно, что ему нравятся ее ноги. – Я думала, ты предпочитаешь чопорных, благопристойных леди вроде Онории.

– Да, так было. Я полагаю… – Он запнулся, глядя на темную воду. – Раньше я пытался ухаживать за такими леди, как Онория и Александра, только потому, что они были недосягаемыми для меня. В действительности я не был по-настоящему увлечен ими. Мне всегда нравилось то, что выходило за рамки светских приличий. – Он снова посмотрел на Мэнди. Его очки по-прежнему скрывали глаза. – Мне нужна такая женщина, как ты. Я понял это, как только увидел тебя.

Мэнди наклонилась вперед и сняла с него эти чертовы очки. Взгляд его серых глаз был устремлен прямо на нее. Ей вовсе не хотелось слышать о том, как он ухаживал задругами женщинами.

– Что ты собираешься делать теперь?

Он выпрямился на сиденье и приложил руку к сердцу.

– Я хочу просить тебя, дорогая леди, выйти за меня замуж.

Мэнди широко распахнула глаза: – Что?

– Как только мы прибудем в следующий порт, я постараюсь оформить необходимые документы на брак.

Он был очень серьезен. Сердце Мэнди бешено колотилось, и она почувствовала слабость. Его глаза были такими теплыми, а улыбка печальной и красивой.

Но Олден Хендерсон отличался не только красивой улыбкой. От его широких плеч под рубашкой веяло мощью, и Мэнди знала, какие крепкие у него объятия. Она тяжело вздохнула:

– Я незаконная дочь освободившегося раба.

– Да, моя семья будет шокирована. Но они добрые люди и смирятся с этим. Они уже привыкли к мысли о том, что я охотник за пиратами на корабле странствующего Джеймса Ардмора.

Мэнди едва слышала то, что он говорил правильным языком английского джентльмена.

– Хорошо, – прервала она его. – Я выйду за тебя замуж.

Он радостно улыбнулся:

– Ты сделаешь меня счастливейшим человеком на земле, дорогая.

Он положил руки ей на плечи и привлек ее к себе.

– Едва ли я сделаю тебя счастливым, – пробормотала она. – Я пират, а ты охотник за пиратами.

Его глаза потемнели.

– Думаю, мы поладим. – Он поцеловал ее в губы, затем приподнял и усадил на колени. – Мне нравятся твои ноги, Мэнди. И все остальное тоже.

Мэнди снова отыскала его губы. После долгого поцелуя она сказала:

– Наша лодка дрейфует.

– В самом деле? – Его дыхание было горячим, а пальцы восхитительно ласковыми. – Мне все равно, а тебе?

Ей тоже было все равно. Они дрейфовали еще довольно долго, пока не натолкнулись на «Аргонавта». Они поднялись на борт, игнорируя непристойные замечания матросов Ардмора. Хендерсон повел ее вниз, где их ждала теплая каюта и просторная койка.

Утром Кристофер, Ардмор, Сен-Сир и Йен О'Малли оставили бухту и снова начали трудное восхождение на гребень в поисках золота. Онория осталась в лагере.

Она догадывалась, почему Кристофер позволил взять Мэнди в заложники и почему сам взял Диану. Он не хотел, чтобы эта экспедиция превратилась в сражение. Команда «Звездного креста» должна иметь в виду, что тому, кто предпримет любое действие, подвергающее Мэнди опасности, грозит смерть.

Онория знала, как дорога Мэнди Кристоферу, хотя он никогда об этом не говорил. Однако было ясно, что они значили друг для друга, судя по тому, как обменивались взглядами, как разговаривали, подчас они даже мыслили одинаково, хотя бывали между ними и разногласия. Онория по-доброму завидовала взаимопониманию и скрытой нежности, существовавшей между ними. Ничего подобного не было между ней и старшим братом, да и с Кристофером пока тоже.

Джеймс не сделает ничего такого, что могло бы подвергнуть опасности Диану. Он ее безумно любит.

Но Джеймс не знал, что Кристофер истинно благородный человек. Кристофер мог злиться и ругаться, но ни разу и пальцем не тронул Онорию, не говоря уже о том, чтобы причинить ей вред. И если чувствовал себя виноватым, старался загладить вину ласками и разрешал Онории делать все, что ей заблагорассудится. Кристофер внушал страх тем, кто его не знал. А те, кто знал, доверяли ему. Поэтому Онория была уверена, что его люди не сделают ничего такого, что могло бы вызвать гнев Джеймса или причинить вред Диане, если не будет на то приказа Кристофера.

Онория бесцельно бродила по лагерю, потом сняла ботинки, вошла в воду и начала собирать ракушки, чтобы заглушить тревогу. Она намазала нос кремом и надела шляпу.

Когда огненный шар достиг зенита, мужчины вернулись. Одежда их была перепачкана, выглядели они очень уставшими.

Кристофер казался довольным, Джеймс сдержанным, Сен-Сир, как всегда, бесстрастным, а Йен О'Малли – преисполненным благоговения. Они нашли мексиканское золото.

Глава 20

– Золото было там, где я и оставил его, – сказал Кристофер, сияя улыбкой.

Казалось, он испытывал облегчение, что возвращает золото Джеймсу. Джеймс, напротив, выглядел очень напряженным.

Обе команды приготовили веревки, лебедки и шкивы, необходимые для подъема и транспортировки золота. Клад находился в пещере вблизи вершины утеса, как пояснил Кристофер, входом служило небольшое отверстие. От входа короткий вертикальный туннель вел в пещеру, образовавшуюся в скале. Бочонки с золотом следовало поднять с помощью веревок, а потом спустить с холма.

Команды обоих кораблей с некоторой неохотой согласились взяться за это тяжелое дело. Огромное количество золота будило воображение. Онория почти чувствовала это сокровище, ожидающее их в небольшой сырой пещере. Оно казалось живым и словно наблюдало за ними.

Онория настояла на том, чтобы подняться на холм вместе с первой партией. Кристофер, к ее удивлению, не стал возражать.

Они с Джеймсом уже освободили вход от зарослей и полудюжины больших, покрытых плесенью камней к тому времени, когда она добралась до них, тяжело дыша. Онория, морщась, устремилась туда, где мужчины, согнувшись, смотрели внутрь. Она тоже заглянула через плечо Кристофера в пахнущее сыростью отверстие.

– Если бочонки деревянные, они должны были уже сгнить за это время, – заметила она.

Кристофер повернул голову и нахмурился, как бы спрашивая, что она здесь делает. Онория не обратила на это внимания, продолжая вглядываться в отверстие, в которое был опущен мерцающий фонарь.

Она ничего не увидела, кроме освещенного влажного каменистого грунта вокруг фонаря.

– Бочонки металлические, – сказал Кристофер. – Из латуни. Возможно, они подверглись коррозии, но целы.

– Ты еще не спускался вниз? – спросила Онория.

– Необходимо расширить вход, – сказал Кристофер. – Кто-то должен пролезть внутрь и сделать это с той стороны. Кто-то небольшой.

Взгляды всех устремились на ирландца Йена О'Малли, самого низкорослого из членов обеих команд. Он побледнел.

– Хватит с меня пещер. – Он содрогнулся. – Разве я не говорил, что эти проклятые английские солдаты бросили меня в дыру, похожую на эту? Я провел в ней три месяца.

Джеймс и Кристофер продолжали смотреть на него. О'Малли еще больше побледнел.

– Не приставайте к нему! – крикнула Онория. – Это жестоко. Я полезу туда.

– Нет, не полезешь, – в один голос сказали Джеймс и Кристофер.

– У вас есть кто-нибудь меньше меня? Я не боюсь спуститься туда. И копать здесь не труднее, чем в моем саду. Почва мягкая, влажная. – Она взяла горсть земли и пропустила сквозь пальцы.

– Онория, – начал Кристофер сердитым голосом. Она смело встретила его взгляд.

– Ты боишься, что пещера обрушится?

– Откуда я знаю? Я родился и вырос на корабле. И не будем это обсуждать.

– Нет, будем. Я должна подчиняться тебе как жена, не так ли?

– Так.

– Но в брачной клятве такой случай не предусмотрен, – возразила Онория.

– Опять начинаешь спорить? В клятве имелось в виду, что муж лучше знает, как поступить, и ты должна его слушаться.

– Я что-то не припомню там таких слов.

– Думаю, нам надо потолковать наедине.

– Уже толковали, – тихо произнесла она, – и оба знаем, чем это кончается.

Его глаза потемнели. Может быть, он вспомнил, как она делала ему массаж с маслом в укромной спальне в доме Александры, какой беспорядок они устроили там и как потом занимались любовью, соприкасаясь скользкими телами? Или тот случай несколько ночей назад, когда он помог ей раздеться и обтирал ее тело влажной губкой в их каюте? Все вещи тогда были забрызганы водой и мылом, а утром Онория охрипла от ночных криков и стонов.

В данный момент голос Кристофера прозвучал гортанно, когда он сказал:

– Не играйте со мной, мисс. Вы поплатитесь за это потом.

– Я готова рискнуть. И не мисс, а миссис.

Его взгляд сделался опасным, и ее сердце взволнованно забилось. Она никогда не думала, что словесные препирательства с мужчиной могут принести удовлетворение. Особенно с Кристофером, чьи поцелуи и ласки такие страстные.

Подумать только, что когда-то она мечтала выйти замуж за учтивого мужчину, который будет носить шелковые жилеты и сопровождать ее на балы. Глупые мечты глупой девчонки. Теперь она поняла, что не случайно отвергала все предложения после встречи с Кристофером Рейном.

– Если вы закончили свою увлекательную беседу, – сказал Джеймс Ардмор, – то пусть она лезет туда. Но потом пусть не жалуется.

Онория поднялась на ноги и выступила вперед.

– Весьма неприлично, Джеймс, подслушивать конфиденциальный разговор.

Брат сердито посмотрел на нее. Она ответила ему тем же. Кристофер кашлянул.

– Я мог бы дать вам обоим пистолеты и отсчитать шаги, но у нас нет времени на дуэль. Сен-Сир, возьми веревки, да покрепче. Моя жена хочет отправиться на разведку.

Они сделали для нее крепление из крепких веревок, и Кристофер сам взялся за конец вместе с Сен-Сиром, расположившимся за его спиной. Джеймса он не подпустил.

Онория поцеловала Кристофера в губы на удачу, затем просунула ноги в отверстие, и они начали ее опускать.

До низа было небольшое расстояние. Она подумала, что можно было бы обойтись без веревочного крепления, но Кристофер настоял на своем, чтобы иметь возможность в любой момент вытащить ее наружу. Однако она знала, что если бы ей действительно грозила опасность, Кристофер ни за что не пустил бы ее вниз. Он скорее связал бы ее и отнес назад к бухте.

Внизу пахло землей и гниющими растениями. Некоторые корни деревьев, проникнув через верхний слой почвы, обвивали вход, другие выступали из трещин в твердой породе. Предварительно в отверстие было спущено несколько фонарей – со свечками, а не масляные, и слабый мерцающий свет падал на влажные стены, покрытые пятнами мха и красноватой плесени. Воздух здесь казался довольно прохладным после жары наверху.

Когда ее ноги коснулись земли, нижние края туннеля оказались на уровне ее глаз. Она должна была воспользоваться лопатой и киркой и расширить отверстие, чтобы такие крупные мужчины, как Кристофер и Джеймс, могли легко пролезть внутрь.

Онория не стала браться за кирку или лопату и огляделась вокруг. Латунные бочонки, блестевшие в свете фонарей, занимали почти все пространство пещеры. Здесь было сорок или пятьдесят штук.

Онория подошла к ближайшему бочонку и коснулась его крышки. Металлический замок все еще висел в отверстиях запора, хотя тот основательно проржавел.

Сверху прогремел голос Кристофера:

– Куда ты пошла?

– Хочу посмотреть на золото, – ответила Онория. Она подняла фонарь и осветила бочонок. Блеснула не тронутая временем латунь. Онория осторожно проверила, нет ли здесь пауков, затем взялась за крышку и попыталась открыть ее.

Заржавевший шарнир сопротивлялся, но крышка все-таки откинулась назад. Свет упал на ряды блестящих слитков.

Онория затаила дыхание. Золото было отлито небольшими брусочками для транспортировки. Здесь были сотни штук, всего в пещере хранилось не менее сорока бочонков.

Наполеон, вероятно, был вне себя, Потеряв такое богатство. Война в Испании шла не в его пользу, но он не проиграл бы, если бы получил это золото. Джеймс, конечно, не вернул бы его ему. Джеймс вообще не одобрял тиранов. За исключением самого себя.

Онория вдруг осознала, какую власть имеет золото. Оно было великолепным, таинственным и весомым. Мужчины убивали друг друга из-за него, поклонялись ему, прятали его. С помощью золота они завоевывали благосклонность женщин, покупая им драгоценности, дома и наряды. Тот, кто обладал золотом, обладал властью.

А Кристофер собирался отдать его.

Резкое натяжение крепления вернуло ее к действительности.

– Онория, что ты там делаешь?! – крикнул муж.

Онория опустила крышку на место и двинулась к отверстию, прежде чем Кристофер притянул ее туда за веревку.

– Оно здесь, – сказала она, учащенно дыша.

– Спасибо за сообщение, – проворчал Кристофер. – А теперь начинай копать, или я вытащу тебя оттуда за задницу.

– Хорошо, дорогой, – ответила Онория с иронией в голосе. Она подняла лопату и начала копать влажную землю, отбрасывая ее от отверстия туннеля.

Она услышала, как Кристофер усмехнулся.

– Мне нравится, когда моя жена на привязи.

– Ты всегда стремился к этому, – мрачно заметила Онория.

Через полчаса утомительной работы туннель значительно расширился. Онория опустила ноющие руки, когда ее муж скользнул в туннель и встал на каменистый пол пещеры. Он все еще держал конец веревки.

– Ты испачкала лицо, – сказал он. Его глаза весело сверкали в свете фонаря.

– Не вижу причины для радости, – сказала Онория, потирая руки. – Ведь ты собираешься отдать все это великолепное золото.

Кристофер открыл бочонок, в который она заглядывала. Отразившееся от золота пламя свечи озарило его лицо. Он долго смотрел на содержимое бочонка, затем с грохотом закрыл крышку.

– Такое количество золота – настоящее бедствие, жена моя, – произнес он. – Я буду счастлив избавиться от него. – Он подмигнул ей.

Она удивленно посмотрела на него. И тут у нее возникло подозрение.

Онория не успела спросить, что он задумал, поскольку в этот момент появился Джеймс.

Вскоре люди Кристофера и Джеймса начали поднимать бочонки наверх. Из-за размеров туннеля, а также из-за тяжести золота можно было доставать только по одному бочонку, хотя сами бочонки были небольшими.

Матросы устроили систему из шкивов и ворота, используя растущие рядом деревья. Люди внизу обвязывали очередной бочонок веревками, а те, что наверху, вытаскивали его наружу. Кристофер соорудил из досок и веревок что-то вроде салазок, на которых золото можно было доставлять к бухте. На салазки устанавливали три бочонка; один тянул за веревку груз спереди, другой удерживал сзади.

Работа шла медленно, и к концу дня только половина бочонков была спущена с холма. Уставшие люди снова расположились лагерем на берегу, Джеймс стоял на страже.

– Я не завидую ему, – прошептал Кристофер на ухо Онории, когда они легли у костра, прижавшись друг к другу. – Если бы золото оказалось на моем корабле, мои люди по крайней мере знали бы, что каждый получит свою долю. А его люди вынуждены будут наблюдать, как он передаст золото американскому военному флоту.

– Думаешь, ему грозит опасность? – спросила она. – Пожалуй, нам следовало бы забрать к нам Диану с детьми, пока он будет перевозить золото.

Кристофер поцеловал ее в висок.

– Нет, милая. Вряд ли Ардмор позволит своей команде взять верх над ним.

– А мне иногда хочется щелкнуть его по носу, – процедила сквозь зубы Онория.

Кристофер рассмеялся и поцеловал ее. Впоследствии она часто вспоминала этот поцелуй и его смеющиеся глаза.

Они проснулись рано утром из-за дождя, который вскоре превратился в ливень. Сонные люди перебрались под кроны деревьев, прихватив с собой одеяла и одежду.

Онория пережидала дождь вместе с ними и вымокла до нитки. Джеймс организовал переправку бочонков с золотом на «Аргонавт» с помощью нескольких матросов, сказав, что небольшой дождь им не повредит. Онория не поняла, кому именно: слиткам или людям.

Оставшиеся на берегу наблюдали, как лодка трижды совершила рейс до «Аргонавта» и обратно, пока все доставленные в бухту бочонки не были погружены на корабль. Дождь между тем усилился настолько, что корабли едва были видны сквозь серую пелену.

Под густыми кронами деревьев дождь чувствовался слабее, и Кристофер приказал всем вернуться на холм к туннелю.

Онория уговорила Кристофера спуститься в пещеру, чтобы укрыться от дождя. Она отжала волосы и посмотрела на Кристофера.

Он скинул мокрую рубашку и работал обнаженным до пояса, играя мощными мускулами. Она подумала о возвращении на «Звездный крест», где они смогут лечь в койку и заняться любовью.

Конечно, после купания. В пещере было очень грязно, и Онория испытывала острую потребность в мыле и чистой воде.

Размечтавшись, она поправила веревки на талии, чтобы они не очень раздражали ее. Кристофер не позволил ей спуститься вниз без крепления и привязал его к дереву. Онория чувствовала себя как собака на поводке. Однако Кристофер заставил ее подчиниться, сказав, что в противном случае отправит ее вниз к бухте.

Наконец, когда небо стало темнеть, последний бочонок был приготовлен к подъему. Кристофер отослал помогавших ему людей наверх и повернулся к Онории:

– Выбирайся наружу, милая. Приключение закончилось.

– Никакого особенного приключения не было, – возразила Онория. – Я думала, ты закопал здесь живьем какого-нибудь пирата, чтобы его привидение охраняло клад.

Кристофер скептически посмотрел на нее.

– Почему, черт возьми, я должен был сделать это?

– Или устроил хитрые ловушки, чтобы никто другой не смог добраться до золота. Например, выскакивающие из стены острые колья, если наступить на один из камней.

Кристофер рассмеялся:

– Господи, Онория, откуда ты набралась всего этого?

– Из книг. – Она обвила его шею руками, и он приподнял ее.

– За всю свою жизнь я прочитал всего две книжки, – сказал он, – но в них не было ничего подобного.

Она улыбнулась и убрала с его лба мокрые от пота волосы.

– Может быть, ты когда-нибудь станешь героем одной из книг, где будут описаны все твои приключения.

Он криво улыбнулся, покачав головой.

– Ты удивительная женщина, жена моя. Поцелуй меня.

Она исполнила его просьбу. Это был горячий, страстный поцелуй, и ей хотелось, чтобы он никогда не кончался.

– Теперь поднимайся наверх, – сказал Кристофер.

Слегка разочарованная, однако понимая, что задерживаться больше нельзя, она согласилась отправиться наверх. Матрос снаружи начал тянуть веревку.

Достигнув половины туннеля, Онория услышала крики людей и громкий голос Джеймса. Затем послышался такой шум, будто на них обрушились потоки воды.

Лицо Онории было забрызгано грязью. Комья грязи стекали мимо нее вниз к ожидавшему Кристоферу, образовывая огромную лужу.

– Вход с минуты на минуту может обрушиться! – крикнул Джеймс, перекрывая шум. – Тяните ее наружу!

Стенки туннеля начали сползать, и Онория с ужасом наблюдала, как земля низвергается вниз к ногам ее мужа.

. – Кристофер! – пронзительно крикнула она. – Цепляйся за мою руку. Джеймс, тяни нас!

Она почувствовала, как крепкие пальцы Кристофера обхватили ее запястье, и в это время прямо на нее обрушился целый поток воды и грязи, забив нос, рот и уши, давя на нее и угрожая увлечь вниз, на дно пещеры. Крепление натянулось, и ее потащили наверх; тело Онории билось о сужающиеся стенки туннеля.

Пальцы Кристофера, сжимавшие ее запястье, внезапно разомкнулись. Она выплюнула песок изо рта.

– Джеймс, подожди! Кристофер, держись за мою руку!

Она почувствовала его пальцы через слой грязи, но его самого не видела. Пласт земли устремился на Онорию, и в этот момент ее с силой потянули вверх.

Земля раздвинулась над ней, и Джеймс с побелевшим лицом подхватил ее и оттащил от дыры.

– Подождите! – взмолилась она, рыдая. – Кристофер остался там.

Джеймс не слушал ее. Он потянул ее к дереву, к которому она была привязана, и одним ударом ножа разрезал веревку. Освободившись, Онория развернулась, готовая бежать назад к туннелю, где мужчины уже копали проход руками и лопатами, чтобы добраться до Кристофера.

Снова послышался нарастающий грохот, и мужчины отскочили назад. Сен-Сир громко выругался, а Джеймс схватил Онорию за талию и бросился бежать вместе с ней.

Склон холма начал сползать вниз. Огромные камни и вырванные с корнем молодые деревца, смытые грязью и водой, скользили вниз, закрывая вход в туннель. Оползень накрыл пластом земли отверстие и два бочонка с золотом, которые не успели погрузить на салазки.

Люди успели отбежать шагов на пятьдесят, когда оползень приостановился, а потом также внезапно, как начался, прекратился совсем. Еще несколько камней и веток деревьев с треском скатились вниз, и все замерло. Страшный грохот сменился оглушительной тишиной, нарушаемой лишь тихим шумом ослабевающего дождя.

Глава 21

– Кристофер! – пронзительно крикнула Онория и бросилась к туннелю, теперь заблокированному большими камнями, ветками и обломками пород. Она начала разгребать руками слой за слоем толщу, накрывшую ее мужа внутри пещеры.

Она копала и скребла, пока ее пальцы не начали кровоточить.

Сильная рука обвила талию Онории, и кто-то поднял ее, оторвав от кучи. Это был Джеймс. Ее муслиновое платье было заляпано липкой грязью и испачкано кровью. Она тщетно пыталась вырваться, но он оттащил ее от заваленного входа и опустился на поваленное дерево, усадив ее к себе на колени.

Онория разрыдалась.

– Мы должны откопать его. Пожалуйста, Джеймс, вытащи его.

– Шшш, – попытался он успокоить сестру, прижавшись губами к ее волосам. – Они копают, Онория, так быстро, как могут.

Она увидела затуманенными глазами, что Сен-Сир и О'Малли организовали людей, которые орудовали кирками и лопатами. Онория не могла в полной степени понять трудности этой работы и считала, что они копают недостаточно быстро. Она должна пойти туда и сама откопать Кристофера.

Однако Джеймс крепко держал ее.

– Нет. Пусть они работают.

– Они должны его спасти. Я не хочу потерять мужа.

– Я понимаю.

Онория припала к нему, сотрясаясь всем телом. Она не ждала утешений от Джеймса. Он пережил смерть их младшего брата и не раз видел гибель людей, чтобы вводить ее в заблуждение ложной надеждой. Но ей все-таки хотелось, чтобы он попытался успокоить ее хотя бы несколькими ничего не значащими словами.

Это потрясение было гораздо хуже, чем-то, которое она испытала, когда думала, что потеряла Кристофера, отданного в руки палача. Тогда она была едва знакома с ним.

Теперь же познала его в полной мере. Она была его женой всей своей сущностью: спала в его постели, занималась с ним любовью, спорила с ним, смеялась, шутила, в общем, жила полной жизнью. В настоящее время он был ее мужем в гораздо большей степени, чем когда они просто подписали листок бумаги.

– Я не хочу потерять его; Джеймс, – повторила Онория.

Джеймс держал ее, слегка покачивая, как делал это, когда она в детстве пугалась грозы. Несмотря на то, что Джеймс часто вызывал у нее раздражение, она всегда верила, что он достаточно сильный, чтобы справиться со всеми трудностями. Когда родители умерли, Онория знала, что Джеймс позаботится о них.

Но сейчас Онория ничего такого не чувствовала. Она сидела оцепенев в кольце рук Джеймса, в то время как его люди копали и копали, но пока ничего не обнаружили. Дождь ослабел, и заходящее солнце пробилось сквозь разорванные облака. Вход в туннель оставался недоступным, если он вообще еще существовал.

Солнце окончательно зашло, стемнело, и повеяло холодом. Люди продолжали копать, но безрезультатно.

«Погребенный заживо, чтобы охранять клад». Эта мысль промелькнула в затуманенном сознании Кристофера. «Какая замечательная идея, жена моя».

Случилось так, что оползень откинул его от края туннеля, пронес через всю пещеру и ударил о заднюю стенку. Острые камни впились в тело, и вода вместе с грязью окатила его.

Туннель закупорился, и поток стих. Уровень воды и липкой грязи на полу пещеры перестал расти. Кристофер оставался в дальнем конце, перепачканный, мокрый, замерзший и лишенный возможности выбраться оттуда.

Поднявшись на ноги, он прежде всего подумал об Онории. Слава Богу, ее успели вытащить наружу перед тем, как случилось самое худшее. Ардмор увидел надвигающуюся опасность. Что бы ни думал Кристофер об этом человеке, он не сомневался, что Ардмор спасет Онорию.

А как он сам выберется из пещеры?

Его отделяло от входа по меньшей мере шесть футов земли с твердыми обломками породы. И кто знает, сколько еще навалено снаружи? Мокрая земля, закупорившая туннель, легко поддавалась его рукам, однако он опасался трогать эту пробку, чтобы не сдвинуть всю массу, которая могла обрушиться на него. Кирки, лопаты и веревки были подняты наверх до начала оползня. В пещере остались только бочонок с золотом, который теперь был погребен под несколькими тоннами грязи, и фонарь, висевший на выступе камня на дальней стене.

Как ни странно, но свеча продолжала гореть. Стекла фонаря защитили пламя от порыва ветра, ворвавшегося в пещеру вместе с грязью. Тонкий мерцающий огонек освещал зловонную мерзость на полу.

Кристофер долго смотрел на пламя свечи, прежде чем осознал, что означает этот слегка колеблющийся свет. Мерцание фонаря говорило о том, что в пещеру мог поступать воздух из какого-то другого источника, помимо входа.

Конечно, если окажется, что это крошечные щели в потолке пещеры высоко над ним, он не задохнется, но ему никогда не удастся выбраться отсюда, и он умрет от голода и жажды. Не очень-то веселая перспектива.

Но если воздух поступает из более доступного места, значит, существует еще один выход наружу.

Он, скользя, приблизился к фонарю, снял его со стены и начал обследовать пещеру.

Ему удалось обнаружить небольшую дыру около самой земли напротив входа, теперь наполовину закрытую грязью. Если эту дыру расчистить, то ему, пожалуй, удастся протиснуться. «А что потом?» – подумал он. Возможно, он продвинется немного и застрянет.

Но это все-таки лучше, чем сидеть здесь и гадать, смогут ли Ардмор и другие люди откопать его. И вообще, предпримет ли Ардмор такую попытку? Кристофер представил, как этот охотник за пиратами вытрет руки, тихо скажет: «Ну, слава Богу, избавились», – вернется на «Аргонавт» с золотом и вычеркнет из своего списка еще одного пирата. Онорию он, конечно, заберет с собой.

Этой дырой, пожалуй, стоило заняться. Он расчистил грязь руками, просунул внутрь фонарь и вполз в отверстие.

Он выберется отсюда так или иначе. Должен выбраться. Он представил, как Онория, решив, что избавилась от неудобного мужа, уже готова с радостью вернуться домой со своим братом и Дианой. И в этот момент Кристофер, весь в грязи, возникнет перед ней и скажет: «Привет, дорогая. Ты соскучилась по мне?»

Он подумал, отразится ли на ее лице замешательство или оно просияет лучезарной улыбкой. Впрочем, в любом случае это не важно. Он уверен, что заставит её полюбить его, даже если для этого потребуются годы. Ведь он любит ее всем сердцем.

Кристофер продвигался ползком по открывшемуся туннелю, толкая перед собой фонарь. Пламя освещало длинную, направленную под наклоном вниз трубу, достаточно большую, чтобы вместить его. Сухие выступающие камни над головой и влажные снизу царапали его обнаженный торс.

Кристофер много раз был близок к смерти, особенно когда находился в Китае и Сиаме. Он преодолел тогда все опасности, преодолеет и этот туннель. Мысли об Онории заставляли его бороться за жизнь.

Он видел перед собой ее зеленые глаза, ощущал нежность ее кожи, чувствовал мягкость ее губ. Он закрыл глаза, представляя, как целует ее, как его язык проникает в ее рот, как она со страстью отвечает на его поцелуй. Она была светочем, ведущим его сквозь тьму.