Эпилог

Весна 1813 года

– Александра, ты только подумай, в мире появился новый Ардмор! Боже правый!

– Да, Грейсон. Очаровательный мальчик.

Сидя в гостиной, Финли читал письмо, адресованное им обоим от Дианы Уэрдинг, теперь уже Ардмор. Александра отдыхала рядом, облокотившись на спинку дивана и умиротворенно глядя в камин.

На улице было темно. Шум моря вместе с нежным весенним бризом врывался в открытые окна, наполняя комнату свежими ароматами. Александра выглядела очень задумчивой после того как прочитала письмо Дианы.

Грейсон тоже погрузился в размышления. Что ж, он действительно был рад за старого друга – врага, который наконец обрел свое счастье. Да какое! Диана Уэрдинг, рыжеволосая бестия, в глазах которой полыхало пламя, достаточное для того, чтобы в одно мгновение спалить несколько деревень. Она сможет поддержать Джеймса. Он человек нелегкий, но ее, похоже, такие препятствия не смущали.

С Ардмором Грейсона связывало многое, включая злость и лютую ненависть, но он все равно желал Джеймсу только лучшего. И если Диане удастся все время придерживать его, он не приблизится к Александре. Это хорошо. Финли сложил письмо.

– Милая, о чем ты так задумалась?

Александра повернулась к нему с улыбкой, по-прежнему обладавшей невероятной магической силой.

– Нет, я просто очень рада.

– По поводу?.. – Не то чтобы его сильно волновал этот разговор, но за прошедший год адмиралтейство слишком часто разлучало его с женой. Грейсон специально поговорил на эту тему с герцогом.

«Я хочу быть с моей супругой», – сказал он твердо. Разумеется, не добавляя – «хочу быть с ней везде: в кровати, на полу, в саду и даже в беседке». Кстати, Грейсон с Александрой опробовали способ Джеймса, и обоим чрезвычайно понравилось.

– Однажды я сказала Джеймсу, что он найдет себе кого-нибудь, – мечтательно начала Александра. – Кого-то особенного, предназначенного ему судьбой. Естественно, я никак не могла себе представить, что это будет именно Диана Уэрдинг. Тем более тогда она была замужем за сэром Эдвардом. Но потом они все-таки встретились в Хейвене. Это так романтично! Неудивительно, что они влюбились. А я очень довольна собой.

Грейсон улыбнулся. Его жена всегда верила, что ее добрые предсказания сбываются. Она всегда и всем желала счастья. Может, именно за это он и любил ее?

Александра чуть опечаленно взглянула на него:

– Я только хочу…

Грейсон встал и направился к ней, сбросив с себя строгий костюм лорда Стоука и оставшись в простой пиратской рубашке и бриджах. Александра, как всегда, с одобрением осматривала его. Он никогда не устанет от ее волшебного взгляда!

– Что, любовь моя?

– Я очень хочу, чтобы вы с ним помирились.

Старая песня! Грейсон покачал головой, будто заявляя в очередной раз, что этого никогда не произойдет, но вдруг остановился.

– У нас уже все в порядке, Александра. Мы живем каждый своей жизнью и уважаем личное пространство друг друга. Если ему нужна помощь, он знает, что я всегда готов ее оказать. Если мне нужна, то… ну, тут уж я не уверен. Джеймс – непредсказуемый сукин сын.

– Что ж, теперь он влюблен и женат. Я искренне желаю ему счастья.

– Я тоже. – Грейсон молча отсалютовал в сторону окон. Джеймс был сейчас там, в далеком Чарлстоне. Или по крайней мере все так думали. С Ардмором разве можно знать наверняка?

– Грейсон…

Ее голос возбудил его в считанные секунды.

– Да, Александра.

– Малыши сладко спят в детской…

– Знаю, я лично пожелал им спокойной ночи. Вместе с тобой.

– Мэгги тоже пошла спать, – продолжила она.

– Да, и ее я поцеловал.

– Слуги разошлись по комнатам…

– Пусть им приснятся самые замечательные сны.

Александра встала с дивана и медленно шагнула ему навстречу.

– Думаю, до завтрашнего дня в эту комнату никто не войдет?

– Должно быть, – сказал Грейсон, вдыхая аромат ее волос, – ты права.

Он наклонился, чтобы поцеловать ее в губы, и тут ему померещился голос, вещавший откуда-то изнутри. Холодный, саркастичный, с ярким чарлстонским акцентом:

– Финли, тебе чертовски повезло! Намного больше, чем ты заслуживаешь.

И Грейсон согласился с ним.

1

Галабия – род восточного платья-халата. – Здесь и далее примеч. пер.

2

Плеть из девяти ремней.