В тот момент, когда Миган вошла в комнату, с Александром что-то случилось. Всю ночь и все утро он заставлял себя быть холодным и логичным, приводить в действие планы и не думать. Но в мечтах все еще держал ее в руках, ощущал ее нежность и вдыхал ее запах.
      Он проснулся ночью от вожделения. Первобытный человек, засевший в нем, хотел бежать к ней через весь Лондон, целовать, ласкать. Он умылся и оделся, как будто уже наступил день, и сумел придушить в себе зверя, спрятавшись за повседневными делами, – связался с нотариусом, отдал распоряжения.
      Но как только Миган вошла в комнату, холодный мужчина исчез, вернулся хищник. Он через комнату уловил ее запах, сильный, как у розы после дождя, и легкий, как у лимона. Неуловимое движение ее тела под тонким шелковым платьем воспламенило кровь. Он остался за столом, потому что не смог бы убедительно изображать из себя хладнокровного герцога, если бы Миган увидела нижнюю часть его тела.
      В его мысли ворвался мелодичный голос Миган:
      – Почему вы на меня не смотрите, Александр? Было бы легче разговаривать, если бы вы не разглядывали лепнину на другом конце комнаты.
      Он оторвал взгляд от закрытой двери и направил его на Миган.
      – Потому что когда я смотрю на вас, я чувствую чары. Я не могу контролировать ни их, ни себя, когда вы в комнате.
      – О! – Она прикусила губу, чем привлекла его внимание к их влажной красноте. – Тогда нам обоим придется разглядывать потолок.
      Она посмотрела вверх на безвкусные изображения богов и богинь, рыжий завиток упал на гибкую шею, и ему захотелось подойти и поцеловать эту шею, провести по ней языком, попробовать завиток.
      – Миган. – Он не удержался и произнес ее имя, чтобы ощутить его на своих губах. – Свадьба – самый лучший способ выправить положение.
      – Лучший для кого? Полагаю, вы имеете в виду меня, но будет ли мне лучше?
      Она была расстроена и злилась. Она не грохнется на ковер от счастья, что Александр соблаговолил оказать ей такую честь.
      – Я вас не понимаю, – сказал он.
      – Не понимаете? – От волнения у нее высоко вздымалась грудь. – Я могла бы скрыться где-нибудь в Шотландии или другом месте и жить своей жизнью, и никто бы не узнал о том, что произошло между нами. Но если вы на мне женитесь, будет огромный скандал. Люди годами будут говорить о том, как горделивый великий герцог женился на простой англичанке, которая его заманила и женила на себе.
      Ее волнуют сплетни? Александр мог бы повернуть сплетни на пользу себе или создать любые другие. Он умеет играть на слабостях английского высшего света, как музыкант на фортепьяно.
      – Вам не следует об этом беспокоиться, – сказал он. – Нвенгарийцы воспримут это как великую любовь, а только их мнение имеет значение.
      Она подняла брови.
      – Если вы хотите быть послом, вы обязаны беспокоиться о том, что подумают англичане. Ведь послы изучают обычаи народа другой страны, не так ли?
      – Вас обучали правилам поведения послов? Это будет полезно, когда вы станете великой герцогиней.
      – Когда я стану герцогиней? – Миган недоверчиво на него посмотрела. – Вы слишком самонадеянны, ваша светлость. Вам бы следовало спросить мое мнение до того, как посылать письмо отцу.
      Он развел руками.
      – Признаю, что я ошибся в оценке вас и вашего отца.
      За всю жизнь Александр никогда не ошибался в людях. Он манипулировал людьми из низших и высших слоев общества, потому что знал, за какие струны дергать. Любой другой человек, которого втолкнули бы в эту комнату, быстро согласился подписать или сделать все, что хочет Александр. Но эта юная англичанка с рыжими волосами упрямится. Он хочет спасти ей жизнь, а она не желает, чтобы ее спасали такие, как он.
      – Даже если так, это наилучший выход в нашем положении. Если вы даете согласие, я посылаю за викарием; разрешение на брак уже есть.
      Она смотрела на него, пораженная до глубины души.
      – Вы имеете в виду жениться прямо сейчас?
      – Чем быстрее, тем легче будет со всем справиться.
      В глубине ее карих глаз зажглись искры.
      – Господи, Александр, что вы сегодня записали в ежедневнике? «Позавтракать, написать письма, жениться на мисс Тэвисток, встретиться с кабинетом министров»?
      – Не совсем так.
      – Но близко по смыслу, как я понимаю.
      Она привела его в замешательство. Любая знакомая Александра задрожала бы под его взглядом – или от страха, что он может с ней сделать, или от восторга, что он затащит ее в постель. Миган не дрожала, но и не смотрела влюбленными глазами, как минувшей ночью, когда оценила Александра как человека, глядя сквозь покровы, в которые он обернулся. Редко кто из женщин заглядывал за эту завесу, но Миган изорвала ее в клочья и посмотрела прямо на него.
      Она стала расхаживать по ковру; когда проходила полосу солнечного света, волосы вспыхивали огнем. Он представил себе, как кладет ее на полированную поверхность и рыжие кудри занавесом спускаются со стола красного дерева. Чтобы остановить фантазию, он вытянул руки вдоль резной спинки кресла.
      – Ночью я вам сказал, что все устрою.
      У нее дернулся уголок рта.
      – Я подумала, вы имели в виду женить на мне какого-нибудь мелкого дворянина преклонных лет из числа ваших друзей, которому нужна жена.
      Он возмутился:
      – Так вот как в Англии поступают мужчины? Передают любовницу покладистым друзьям?
      При слове «любовница» она стрельнула в него глазами.
      – По-моему, это обычная практика.
      – В Нвенгарии нет такой практики. Я дал вам слово, и я вас не обману. Мы оба были захвачены любовным приворотом и давайте смиримся с этим. Если хотите, можем жениться только на бумаге.
      Это должно ее устроить, если она не хочет быть с ним, хотя он не представлял себе, как сам будет обходиться без нее. Любовный приворот напоминал, как было хорошо с ней, какой у нее был голос, когда она в порыве страсти повторяла его имя.
      – А вы романтик, ваша светлость. Весь город знает, что вчера вы ушли с леди Анастасией, что она приехала вместе с вами. Я должна бы умереть со стыда, что повторяю такие вещи, тем более вам, но я человек прямой. Думаю, вам следует об этом знать перед тем, как решиться на женитьбу.
      Он потер рукой резьбу стула. Так она ревнует? На этот случай у него тоже найдется утешение.
      – Мы с Анастасией не любовники. Когда-то были, но теперь все в прошлом. Вчера я попросил ее сопроводить меня домой, чтобы сосредоточить сплетни на ней, а не на вас. Я не хотел, чтобы у кого-то возникли сомнения по поводу вашего исчезновения сразу после вальса, и не мог быть уверен, что никто не видел, как мы уходили с террасы или заходили в приемную. Леди Анастасия провела ночь в моем доме, но в гостевой комнате, а не в моей спальне.
      – О-о… – Миган покраснела, очаровательный румянец спустился до декольте. – В самом деле, очень умно.
      – Я рад, что вы меня одобряете.
      – Не насмехайтесь. Я провела ужасную ночь, и день вышел не лучше.
      – Ужасную ночь? – Александр сдержанно улыбнулся. – Я тоже. Вы непрерывно мне снились. Ваш образ меня преследует, и сейчас пребывание с вами наедине не улучшает положения.
      – Я вам снилась? – Она покраснела еще больше. – Вы мне тоже. Наверное, мы все еще под воздействием приворота.
      – Да. – Александр знал, какие эротичные сны она видела, потому что сам видел такие же. – Расскажите, кто дал вам талисман, что вам сказали о том, как он действует. У меня много врагов, которые без колебаний могут использовать вас против меня. Так что, пожалуйста, никого не выгораживайте. Мне важно знать.
      К его удивлению, Миган улыбнулась, как будто он ее насмешил. Может, это и было в ней самое очаровательное: она смотрела на мир совершенно иначе, чем он. Александр повсюду видел опасность и мрак; Миган же шла по солнечной улице.
      – Что-то смешное?
      – Все это так глупо. Здесь не замешаны никакие враги, я получила талисман от Черной Анны по ошибке.
      Александр напряг память, но такого имени не вспомнил.
      – Черная Анна? Кажется, я такой не знаю…
      Миган небрежно отмахнулась:
      – У нее дом за Стрэндом. Все дамы ходят к ней за зельем и тому подобным. Полагаю, она безвредна.
      – Полагаете. Но не уверены?
      Миган опять небрежно махнула рукой, будто пыталась отмахнуться от его слов.
      – Она меня раздражает, но по другой причине. Талисман был предназначен не для меня, а для моей подруги Дейдре Брейтуэйт. Она хотела… ну, хотела… – Миган покраснела. – Ну, вы герцог Нвенгарии и, надо сказать, красивый мужчина.
      – Она хотела переспать со мной? Удовлетворить свое желание?
      Щеки у Миган пылали.
      – Вы, как и я, любите говорить прямо, но это и проще. Я имею в виду прямоту. Короче говоря, да. Дейдре этого хотела…
      – Я уверен, что вы ошибаетесь.
      – Насчет вашей прямоты? Нет, вы действительно самый прямой человек из всех моих знакомых.
      Ему захотелось смеяться даже в состоянии теперешнего раздражения; она не могла догадаться, насколько он ценит ее прямодушие.
      – Я говорил про талисман. Талисман такого типа нельзя передать от одного человека другому. Они делаются для конкретной женщины и конкретного мужчины. Ваша Черная Анна сделала его для вас, чтобы вы дали мне.
      Она тряхнула головой, кудряшки взметнулись.
      – Нет. Моя подруга дала Черной Анне прядку ваших волос и заплатила за то, чтобы ей изготовили талисман.
      – Подруга притрагивалась к нему?
      Миган подумала.
      – Нет. Черная Анна прижала к нему мой палец, чтобы я держала проволочку, пока она ее завязывала, и уколола его до крови.
      Александр хмуро кивнул.
      – Подруга могла дать ей указание, и Черная Анна делала его именно для вас. Ведьмы могут быть лживыми. Это часть их работы.
      Вдруг Миган улыбнулась, на щеках появились ямочки.
      – О Господи, я вот что подумала: Дейдре заплатила огромные деньги, а Черная Анна сразу же стала готовить его для меня?.. Но почему?
      – Не знаю, но спрошу.
      Миган удивленно подняла брови, пытаясь догадаться, как он собирается это сделать.
      Александр крепче вцепился в спинку стула.
      – Миган, вы должны выйти за меня замуж. Я видел, как у вас обращаются с соблазненной девушкой. Семья если и не отказывается от нее, то прячет. Мужчины полагают, что она легкодоступна и пристают с вульгарными предложениями. С ней обращаются как со шлюхой, хотя, возможно, она виновата только в том, что поверила проходимцу. У нас в Нвенгарии о таком и помыслить нельзя. Мы не наказываем женщину за то, что с ней сделал мужчина, и если он ее обесчестил и она его застрелила, это считается справедливым и ее только похвалят за храбрость.
      – Господи! – Она прижала пальцы к губам; глаза были задумчивы. – Я не думала вас убивать.
      – Когда вы пришли, вы смотрели на меня с ненавистью. Я бы не удивился, если бы у вас оказался пистолет.
      – Я злилась, что вы как ураган! – Миган опять принялась расхаживать по комнате. – Сначала вы непонятным образом внушили, что мы с вами занимаемся любовью в роскошной мраморной ванне. Потом вы увлекли меня из зала в приемную. Сегодня вы заманили меня сюда и просите выйти за вас замуж. Вам нравится мчаться во весь опор, а я не настолько проворна, чтобы вовремя убраться с дороги.
      – Мраморная ванна находится в этом доме. У меня было то же видение, что и у вас.
      – Я так и думала. – Она опять покраснела, лицом сравнявшись с цветом волос. – Как стыдно.
      – Я не нахожу, что это стыдно. Меня это возбуждает. Я женюсь не ради соблюдения приличий. Я сказал, что мы могли бы жениться на бумаге, но это не совсем так. Я вас хочу. И если это приворот гонит меня за вами днем и ночью, я хочу, чтобы вы были в моем доме, чтобы я постоянно мог быть с вами.
      У нее округлились глаза. Понятно, она не привыкла к тому, чтобы джентльмены выражались так откровенно. А Александр не привык к женщинам, которые ожидают от него чего-то другого. Несколько секунд Миган приходила в себя после такого прямолинейного заявления.
      – А что будет, когда чары перестанут действовать? – спросила она.
      – Посмотрим. А до тех пор я не желаю умирать от желания. Нвенгарийцы – не то, что англичане. Мы следуем страсти, любим своих жен и не стыдимся того, что происходит между нами. – Он наклонился к ней, изнемогая. – Я не хочу, чтобы вы стыдились того, что чувствуете ко мне или чего желаете от меня. Я хочу знать, что вам надо, говорите мне, и я все буду выполнять. Это мое обещание… мой долг как вашего мужа.
      Она перестала расхаживать.
      – Нвенгарийцы – потрясающие люди, ваша светлость.
      – Александр. Между нами не должно быть формальностей.
      – Однако быстро вы раскомандовались. Считаете, я должна салютовать вам, когда мы наедине? На людях я, конечно, буду это делать.
      Он улыбнулся вымученной улыбкой:
      – Я привык командовать. Это мой способ общения. Вы можете подчиниться, а можете послать меня к черту, как пожелаете.
      – Но мужья ждут от жен подчинения. Это входит в брачный обет.
      – Не у нас в Нвенгарии. Если мужчина – дурак, жена не обязана подчиняться его приказам. Кто будет слушаться дурака?
      – Кажется, она еще может пристрелить его.
      – При определенных обстоятельствах. Я научу вас стрелять, так что, если такие обстоятельства возникнут, вы должны будете меня убить, только стреляйте прямо в сердце, а не в легкие.
      Она побледнела.
      – Я никогда не смогу тебя убить.
      – Сможешь, я вижу. У тебя стальное сердце, моя прелесть, и характера тоже хватит.
      – Откуда ты знаешь? Мы только вчера познакомились.
      Александр наконец встал и пошел к ней, огибая стол. К его радости, она не попятилась.
      – Знаю, потому что ты стреляешь в меня словами. Я лишил тебя девственности, но наутро ты не утопаешь в слезах, не болеешь, не впадаешь в истерику. Пришла сюда и говоришь правду в лицо. Ты сильная. – Он едва коснулся ее щеки. – Я еще не встречал такую сильную женщину, как ты.
      – А как же леди Анастасия? – еле слышно спросила она.
      – Она привыкла быть сильной, но после смерти мужа сломалась.
      – О, бедняжка.
      Александр нежно провел пальцем по ее нижней губе.
      – Ее муж был нвенгариец, и когда он умер, она чуть не умерла вместе с ним. Она занята мщением – мстит тем, кто пpивeл eгo к смерти, и будет использовать любого, кто поможет достичь ей цели. Раньше Анастасия была добрая, но горе затмило ей солнечный свет.
      – Ты многое знаешь о людях.
      – Пришлось узнать. Я несколько раз затаскивал Анастасию к себе в постель, но она туда отправлялась, преследуя свои цели.
      Услышав такое признание, Миган сощурилась:
      – А ты зачем?
      – Преследовал свои цели. Между нами никогда не было и не будет любви, но мы с ней поддерживаем миф об интрижке, потому что это нам обоим на руку. Я рассказываю тебе это для того, чтобы для тебя не было неожиданностью, когда в следующий раз услышишь сплетни обо мне и Анастасии.
      – Понятно.
      Вообще-то ничего не было понятно. Ему придется научить ее всему, от самых основ.
      – Мы с Анастасией нагромоздили гору лжи. Ты, как моя жена, будешь знать правду, но когда от других услышишь ложь, не поправляй их. Сможешь?
      – Ты хочешь, чтобы я не останавливала сплетников, а, наоборот, позволяла им болтать?
      – В некоторых вещах – да.
      – О Господи! Я так мало знаю об интригах.
      Но мир Александра весь держался на интригах.