Ллойд вышел из кабинета и спустился в подвал. Открыв дверь штаб-квартиры, он оцепенел от ужаса. Эд стоял рядом с незнакомым человеком лет пятидесяти. Страх на несколько секунд парализовал Ллойда. Человек, стоявший боком, обернулся и широко улыбнулся:
— Входи же, Ллойд. Чего ты ждешь?
Ллойд узнал голос Стэнли, выглядевшего как старик.
— Как тебе нравится моя маскировка?
— Черт. Ты напугал меня до смерти… Но как?…
Стэнли осторожно снял маску из латекса.
— Мне ее сварганил бывший ассистент Рика Бейкера.
— Кто это?
— Рик Бейкер — величайший гример в мире. После Дика Смита, понятное дело. «Американский оборотень в Лондоне», «Тварь», «Планета обезьян»… И все в таком духе. Предполагается, что я стану таким, когда мне стукнет пятьдесят. По правде сказать, это немного пугает. Смотри, есть еще и накладки на руки. Осталось еще немного поработать над осанкой, и я смогу без проблем спросить дорогу у любого полицейского.
— Ну ладно, успокоил. Ты видел новости?
— Эд, не могли бы вы оставить нас на пять минут?
— Хмм?
Стэнли сделал ему знак выйти, широко улыбаясь и указывая взглядом на дверь. Эд неохотно повиновался.
— Конечно. Я думал, они найдут меня быстрее. Что за болван! — высказался Стэнли по адресу Эда, когда тот вышел из комнаты.
— Стэнли, ты помнишь о нашем договоре?
— Да, Ллойд… Когда ты уезжаешь?
— Сейчас. Я уверен, что ты справишься и в одиночку. Думаю, они больше не попытаются запретить сайт. Самым худшим для них станет потеря контакта с пропавшими.
— Я разделяю твое мнение. И потом, ты меня кое-чему научил на всякий случай.
Стэнли глубоко вздохнул и посмотрел другу в глаза.
— Мне будет тебя не хватать, Ллойд. Ты едешь в Панаму?
— Угу. Хочу получить там свои денежки и обосноваться на Багамах.
Стэнли достаточно хорошо знал Ллойда, чтобы понять, что тот лжет, но не хотел этого показывать.
— Один друг одолжит мне свой самолет. Это надежнее. Надеюсь, мы еще увидимся… — продолжил Ллойд.
— Ну конечно, увидимся.
— Стэнли, ты знаешь, что нужно сделать, чтобы получить свою долю?
— Да, Ллойд, знаю.
— Хорошо. Да, вот еще что… Ты помнишь, что нужно говорить, если одного из нас сцапает полиция?
— Ллойд!
— Извини, но я ужасно волнуюсь. У тебя нет чего-нибудь бодрящего?
Стэнли покопался в шкафу и протянул ему зеркало с выложенной дорожкой кокаина и тонкую соломинку:
— Держи!
— Стэнли, ты знаешь, сколько мы уже заработали на двоих?
— Нет, ну-ка…
— Четыреста двадцать два!
— Не может быть! — воскликнул Стэнли.
— Четыреста двадцать два чертовых миллиона долларов, старина!
— Я и представить себе не мог…
— Больше сорока миллионов болванов сидят на сайте постоянно. И это не считая голосования!
Стэнли и Ллойд, обнявшись, расхохотались. Когда по щекам Ллойда потекли слезы, он отпустил друга, успокоился и посмотрел на него.
— Поэтому, может быть, стоит остановиться. Я хочу сказать, обоим…
— Это тебе стоит остановиться, Ллойд. Если уже на четвертый день на сайте сидят сорок миллионов, то что же будет к финалу? Нет, Ллойд, я ни за что на свете не хочу упускать такой случай.
— Да брось ты. Пусть камеры снимают, а Эд занимается всем остальным…
Стэнли изобразил подобие улыбки.
— А кто займется Эдом, когда все закончится? Может быть, ты считаешь, что Эд будет лучше держать язык за зубами, чем я?
— И правда. Я совсем забыл.
В комнате воцарилось долгое молчание.
— Мне надо идти, Стэнли.
— Спасибо за все, Ллойд. Будь осторожен…
— Ты тоже, Стэнли. Чао!
— Чао!
Выходя, Ллойд увидел Эда, который, надев наушники и ожесточенно мотая головой, погрузился в рваный ритм гитарных аккордов. Какофония «Слипнот» (или «Мортишн», трудно сказать), включенная на полную мощность, была хорошо слышна в десяти метрах. Он, несомненно, ничего не знал о той судьбе, которая была ему уготована.
Ллойд сел в машину — большой черный «мерседес» последней модели — и направился в сторону Марина-дель-Рей, строго соблюдая скоростной режим. Он не обманул Стэнли, особенно в том, что касается денег. По их договору, дававшему ему право на половину доходов, он уже заработал больше двухсот миллионов долларов и не чувствовал никакой необходимости стрелять другу в спину. Он только принял некоторые меры предосторожности, касающиеся его будущего местопребывания. И транспортного средства. Он поплывет на Гваделупу на паруснике, арендованном под вымышленным именем, там будет ждать самолет «Фалькон-50», который перенесет его на Каймановы острова, где он наведается в банк. А потом он поедет в Венесуэлу, страну, где власти не имеют плохой привычки облагать налогом капитал иностранного происхождения.
Он остановился в придорожном ресторане в Комптоне, чтобы поесть последний раз перед отъездом. Когда он вошел в зал, там царило тяжелое молчание. Все взгляды были прикованы к висевшему над стойкой маленькому телевизору. Дженнифер О'Брайен только что объявила, что предстоящая номинация будет показана в прямом эфире и только на их канале. Каждый из присутствующих высказался по этому поводу: одни надеялись, что их любимый участник не будет номинирован, другие страшились, что будет. За этим последовала короткая рекламная пауза, и разговоры вернулись к привычным темам. В основном к спорту и сексу.
Ллойд побыстрее проглотил ужин и вернулся в машину. Он сделал крюк, чтобы в последний раз проехать мимо Сансет-Стрип, и направился к своей яхте. Он оставил машину в сотне метров от пристани, на подземной парковке. Он подождал несколько минут, пока стоянка опустеет, открыл перчаточное отделение и разбросал его содержимое по сиденьям. Потом сильно ударил по внутреннему зеркалу заднего вида, чтобы изобразить борьбу. Стекло разбилось, а из его кулака начала сочиться кровь. Ллойд внимательно осмотрел дело своих рук. Безупречно. На зеркале заднего вида остались следы крови, так что криминалистическая лаборатория может провести генетический анализ и официально установить его личность. Он вытер руку платком, положил его в карман. Выходя из машины, он стер рукавом отпечатки пальцев с ручки пассажирской двери, которую оставил открытой. Ллойд бросил последний взгляд на свой «мерседес». Если его отсюда не угонят, то полиция решит, что произошло ограбление и, возможно, убийство владельца. Тело исчезло, его увезли в багажнике машины, чтобы где-нибудь выбросить. Дело, скорее всего, отнесут к нераскрываемым… Ллойд вышел со стоянки, прячась всякий раз, когда слышал звук шагов. Оказавшись на улице, он выбросил портфель, предварительно вынув из него бумажник, в первую попавшуюся урну, затем направился к банкомату и, убедившись, что поблизости нет камер видеонаблюдения, снял все деньги, остававшиеся у него на карте. Теперь он был готов к отъезду.
Когда он приехал в Марина-дель-Рей, живительный бриз Тихого океана заставил его на несколько секунд забыть о боли в руке.
Он не заметил, что в нескольких метрах от его яхты дежурили два полицейских в штатском.
42
Наблюдая за тем, как четверо оставшихся участников называют кандидатов на выбывание, Стэнли задумался о том, что отныне ему предстоит заниматься всем самому. Нужно продержаться три дня, чтобы его не обнаружили полиция и ФБР.
Он сделал все для того, чтобы, если его личность будет установлена, не оставалось ни единой возможности обнаружить его местонахождение.
В конце игры, когда будет устранен шестой участник, он распылит на победителя сильнодействующий усыпляющий газ. Затем ему нужно будет избавиться от этого ничтожества, Эда Дамера. Это самая неприятная часть работы. Он воспользуется кольтом «питон», который Эд вечно бросает в подвале. После этого он подожжет дом, облив его бензином и открыв газ. Потом он положит спящего победителя в машину и оставит где-нибудь на пустыре. На машине он доберется до Мексики, где сядет на самолет в Бразилиа, надев свою маску и предъявив поддельные документы. А там доктор Кавалера, пластический хирург звезд Голливуда и личный знакомый Стэнли, согласился прооперировать его в своем подпольном кабинете в обмен на несколько сотен тысяч долларов. Он переждет несколько месяцев в Рио, а потом направится в Шотландию.
В этой стране он найдет укромный уголок и займется сценарием — новой версии «Призрака оперы», самого точного пересказа романа Га-стона Леру из когда-либо написанных. Он будет гораздо лучше, чем сценарий Джоэля Шумахера. Через год он появится под новым именем, придумает себе прошлое и начнет съемки фильма, который будет продюсировать сам на доходы от передачи. Он купит себе замечательную тридцатипятимиллиметровую камеру, а может быть, даже две или три, и будет снимать черно-белое кино на великолепно состаренной пленке. Как Дэвид Линч в «Голове-ластике» и «Человеке-слоне» или братья Коэны в «Человеке, которого не было».
Он будет снимать пейзажи и сцены из спектаклей в парижской Опере, в Праге и Италии. Он распорядится построить в подвалах Оперы грандиозные декорации, галереи обиталища призрака, которые будут казаться бесконечными.
Гигантские катакомбы, сырые и страшные средневековые камеры пыток и десятки застенков. Громадные лестницы, теряющиеся в прозрачных и сумрачных водах подземного озера — они должны быть великолепно освещены и сняты, — лабиринт, комнату пыток с зеркалами и призрачным лесом металлических деревьев и, наконец, маленькую комнату в стиле Луи-Филиппа, обезоруживающую своей невинностью и простотой. Особенно тщательно он проработает сцену падения люстры на публику во время спектакля «Фауст» — он снимет ее на контрасте между тяжелой замедленной съемкой и последующей за ней грозой невиданной жестокости.
От звуков органа будут дрожать стены, загробный голос призрака — звучать даже в душе зрителей, а его смех — сотрясать темный зал, и никто не сможет догадаться, откуда он исходит.
В фильме будут заняты великие актеры, американские и французские. На роль Кристины он найдет молодую певицу с хрустально-чистым голосом, невероятно красивую, с искристым темпераментом, и эта роль станет ее дебютом. И, конечно, нужно будет найти Эрика, призрака. Он представлял в этой роли Кристофера Уокена. Одиночество героя будет настолько ощутимым, его человечность, скрывающаяся за уродливой внешностью, столь мощной, а его боль такой сильной, что они разорвут сердце даже самого нечувствительного зрителя. Его фильм станет незабываемым. Он не пойдет ни на какие уступки артистам. Он сможет прекрасно контролировать всю работу, от написания сценария до подбора актеров, от съемок до окончательного монтажа. Он сможет… осуществить свою мечту… Он никому о ней не говорил. Это был его большой секрет.
Тем временем номинантами стали Трейси и Эндрю.
43
Ллойд поднялся на парусник, вдыхая полной грудью воздух открытого моря. Через несколько минут он покинет Лос-Анджелес и его вечные туманы.
— Мистер Смизерс?
Голос за спиной назвал его по имени, под которым он арендовал яхту. Ллойд почувствовал, как его охватила нервная дрожь. Обернувшись, он попытался принять беззаботный вид, но это не очень ему удалось.
— Инспектор Кэмпбелл, полицейское управление Лос-Анджелеса, — продолжал человек строгим, профессиональным тоном.
Полицейского в штатском сопровождал его коллега, огромный краснолицый детина зверского вида. Сердце Ллойда замерло на мгновение, показавшееся ему вечностью, а потом застучало с невиданной силой.
— Э-э-э… да? — выдавил Ллойд дрожащим голосом так тихо, что даже сам не был уверен, ответил ли он что-нибудь.
Рука инспектора Кэмпбелла скользнула под пиджак, в район кобуры.
— Мистер Смизерс, я хочу…
«…арестовать вас за тройное убийство Джейми Темпл, Чака Бартолетти и Донны Джексон», — мысленно закончил Ллойд, нервы которого были на пределе.
— …задать вам несколько вопросов по поводу Дебры Скафиди, — продолжил инспектор, вынимая из кармана фотографию.
— Кого?
— Мисс Дебры Скафиди. Эта молодая женщина занимала на рейде место триста сорок один, вот здесь.
Инспектор Кэмпбелл указал на парусник, стоявший через два номера от его яхты. Ллойд ошеломленно посмотрел на судно. Плавучий мостик был перекрыт желто-черной лентой с надписью: «Полиция. Проход запрещен». Инспектор Кэмпбелл протянул ему фотографию. Ллойд уставился на нее, не выказывая никаких признаков умственной деятельности.
— Может быть, вы ее знаете?
— Э-э-э, нет. Никогда не видел. Я арендовал эту яхту всего несколько дней назад.
— Да, двадцать четвертого июня, как говорит охранник.
— Да, должно быть, так. А что случилось?
— Мисс Скафиди нашли сегодня ночью… Обнаженную и привязанную вверх ногами к мачте своей яхты. Ее голова… была на носу корабля. Чайки исклевали ей лицо. У нее во рту был мяч для гольфа. На нем маркером была написана цифра один…
— Боже!
— И не говорите. Вы приезжали сюда между шестью часами вечера вчера и четырьмя часами утра сегодня?
— Нет, я был дома. Смотрел телевизор.
— Понятно. Не переживайте так, мистер Смизерс. Мы не думаем, что подозреваемый настолько глуп, чтобы возвращаться на место преступления до того, как отсюда уедет полиция. Не замечали ли вы здесь чего-нибудь необычного в последние дни? Какого-нибудь странного прохожего, например?
— Да нет. Вообще-то я здесь всего второй раз.
— Да, это подтверждают и показания охранника. Ладно, мистер Смизерс, спасибо за помощь. Вот вам моя карточка на всякий случай…
— Спасибо, инспектор.
— Я только надеюсь, что маньяк, который это сделал, не намерен заполнить восемнадцать лунок, — сказал инспектор Кэмпбелл с едва уловимой улыбкой разочарования.
Ллойд посмотрел на него с недоумением.
— Мяч от гольфа… — добавил инспектор.
— Ах да. Мяч…
— Ну, до свидания, мистер Смизерс.
— До свидания.
Ллойд укрылся в каюте. Он достал из мини-бара бутылку шотландского виски и залпом выпил половину ее содержимого. Потом он рухнул на кровать. Через десять минут его сердце начало стучать ровно, и он решил, что пора отдать швартовы. Выйдя, чтобы отвязать яхту, он увидел инспектора Кэмпбелла в сопровождении коллеги, допрашивавшего владельца другого судна. В тот момент, когда мотор завелся, оба инспектора помахали ему рукой. Ллойд ответил тем же, прежде чем бросить последний взгляд на Лос-Анджелес и его холмы, терявшиеся в смоге. Он решительно повернулся лицом к открытому морю. Покидая порт, он бросил карточку инспектора в океан и подумал о несчетном количестве психов, живущих в этом городе.
44
Для четверых оставшихся в живых вторая половина дня проходила в полувоенной обстановке. Йогуртовая битва была в самом разгаре, когда хозяин помещения внезапно собрал их в исповедальне. Он заявил, что «возмущен» их «инфантильным поведением» и беспорядком (произнесенное слово было жестче — «борделем»), царившим в квартире. Одним словом, им давалось два часа на то, чтобы привести все в порядок. Потом, поскольку им, «очевидно, нужна разрядка», участникам предписывалось посетить занятие по степ-аэробике и фитнесу, проводившееся при помощи видеокассеты для домашних тренировок. Здесь отличилась Трейси, которая продлила занятие, придумывая новые сочетания движений, и попыталась заставить выполнять их Хитер и Эндрю (Брюс предпочел полчасика освежающего сна). Потом голос за кадром вмешался, чтобы поздравить с успехами и предложить другие развлечения, на этот раз интеллектуальные. Трейси, благодаря раунду «Тривиал Персьют», узнала, что в Европе говорят на многочисленных языках. Эндрю оценил ту пропасть, которая отделяла его от других участников, но все же почти признал свою бисексуальность в ходе трогательной игры «Дело или правда». Хитер сдалась, рассказывая о своих семейных проблемах в тесте «Что, если бы вы были не тем, кем себя считаете?». Что же до Брюса, он блестяще показал, что можно проиграть в психологической игре, общо и расплывчато отвечая на конкретные интимные вопросы.
Потом хозяин квартиры включил музыку, и Трейси с Хитер пустились в пляс. Брюс сразу же пожаловался на головную боль и решил, что ему надо немедленно прилечь, а Эндрю начал стаскивать рубашку, заявив, что хочет «оторваться по-настоящему».
Ограниченное количество участников и интенсивность их занятий сделали свое дело, на время искусственно сплотив их, поэтому, когда маленький праздник закончился и Трейси с Эндрю в окружении Хитер и Брюса в первый раз уселись в ожидании результатов вместе на один диван, в комнате царила скорее угрюмая атмосфера.
День пятый
45
Эд провел день, рассеянно наблюдая за сложными интригами между четырьмя участниками и одновременно разбирая свой «смит-вессон», чтобы его смазать. Кто следующий отведает его пули? Трейси или Эндрю? По всей видимости, публика предпочитает цветущих молодых девушек бисексуалам, страдающим маниакально-депрессивным психозом, так что в конце концов сегодня вечером свою распутную жизнь закончит Эндрю.
Эндрю шел по пустому и тихому белому коридору, задаваясь вопросом, хорошо ли он сделал, что принял участие в подобной передаче. Он не был уверен, что сумел произвести хорошее впечатление, находясь среди этой безмозглой молодежи. Единственным человеком, знакомство с которым доставило ему удовольствие, была Хитер. Может быть, он будет поддерживать с ней отношения. Остальные были либо лицемерными и тщеславными, либо слишком забитыми. Его настроение омрачала мысль о необходимости улыбаться перед камерами. К тому же он устал. Он провел вечер, прыгая в спортивных трусах на пружинном диване, как на батуте, с косячком в одной руке и бутылкой текилы в другой. Он вылил ее содержимое на свой безупречный торс, напевая дерзкую песенку какой-то панк-группы, что обеспечило ему невероятный зрительский рейтинг за счет голосов не самой консервативной публики. Но в такие моменты он не мог себя сдерживать. Потом он рухнул на диван и заплакал, после чего впал в полукоматозное состояние.
Когда открылась дверь тамбура, он увидел одетого в черное человека в маске, который целился в него из огромного револьвера с глушителем. Он услышал легкий щелчок. Несколько секунд мужчины стояли лицом к лицу, не в силах ничего понять. Послышался еще один щелчок, потом еще несколько, более частых. Человек в черном смотрел на свое оружие.
Эндрю бросился бежать вдоль стены, пытаясь уйти от того, кого он принял за сумасшедшего фаната, пробравшегося на виллу. Он не хотел завершить земной путь как Джон Леннон. Но человек в черном остановил его бег, сильно ударив по шее. Эндрю устоял на ногах, но удар оглушил его. Человек воспользовался этим, чтобы схватить его поперек туловища. Эндрю вырывался изо всех сил, но безуспешно. Тогда он вспомнил базовую технику самозащиты, которую видел по телевизору, и со всей силы обрушил каблук на правую ногу нападавшего, который тут же ослабил хватку. Эндрю вырвался и снова побежал к двери. Он заколотил в нее кулаками, но она была наглухо закрыта. Он обернулся. Человек стоял в трех метрах от него спиной к стене. Он вынимал из кармана пули, половина которых сыпалась на пол. Он был слишком силен, чтобы ввязываться с ним в драку. Но, может быть, есть надежда спастись, вернувшись назад, к оставшемуся открытым тамбуру.
Эндрю взял разбег и помчался большими прыжками, как горный козел. Человек в черном даже не поднял головы. Он спокойно заряжал револьвер. Эндрю забарабанил по внутренней двери тамбура, крича во все горло:
— Помогите! На помощь! Убивают!
Его удары гулко отдавались в глубине тамбура. Он почувствовал, что никогда еще так не хотел жить. Но его никто не слышал. Все было тихо. Обессиленный, он обернулся. Нападавший привычным движением руки повернул барабан револьвера. Эндрю, не отрывая указательного пальца, давил на кнопку, чтобы закрыть тамбур. Человек в черном стал медленно приближаться к нему, приволакивая ногу. Дверь тамбура начала закрываться. Убийца, прихрамывая, приближался, слегка наклонив голову в маске, хрипло и редко дыша. Эндрю встретился с ним глазами. Холодный, неумолимый, нечеловеческий взгляд. Потом человек в черном исчез за дверями тамбура. Еще три сантиметра, и Эндрю будет в безопасности…
В щели показались четыре затянутых в перчатку пальца. Потом, немного выше, еще четыре. Эндрю закрыл лицо руками, безмолвно крича и пряча глаза. Он услышал глухой звук, потом еще пять и, наконец, два или три щелчка. Он почувствовал, что его внутренности горят. Он разжал руки и медленно опустил голову. Его живот превратился в зияющее месиво горящей плоти. Дверь тамбура была полностью открыта. Перепачканный в крови киллер, переводя дух, стоял снаружи, прислонившись к стене.
Эндрю упал на спину, наполовину вывалившись из тамбура. В последней вспышке сознания он увидел висевшую на потолке камеру, которая глядела на него мертвым глазом.
46
Клару, смотревшую на экран, одолел приступ тошноты. Сержант Клегг прокручивал запись в замедленном режиме. По его обычно красному лицу жизнерадостного толстяка разлилась мертвенная бледность. Он однообразно повторял:
— Что за сукин сын!
Убийца забыл зарядить оружие, и его тучность указывала на то, что это не Стэнли Карден, а его сообщник, и значит, предположение Клары было верным. Она не думала, что узнает из видеозаписи что-то еще.
— Я пойду подышу воздухом, Уолтер. Звякни мне, если что-нибудь найдешь.
— Да, до скорого. Ну что за сукин сын!
Клара вышла и направилась к шоссе Пасифик-Коаст, тянувшемуся вдоль бухты. Она хотела увидеть океан, чтобы очистить свои мысли, отравленные отвращением и сомнением. Она уселась на краю пирса, спустила ноги в пустоту и замерла, глядя на туман, поднимавшийся над морем, слушая рокот волн. От Каталина-айленд исходило слабое свечение.
На почтовом ящике в Иреке отпечатков Стэнли не нашли. ФБР замалчивало информацию и вело себя крайне непрофессионально. Ни одна из бесчисленных технологий, использованных специалистами, не дала результатов, которые позволили бы определить место, откуда транслировали шоу. Они были близки к разгадке, они снимали и сличали отпечатки пальцев, но в конце концов им удалось понять лишь то, что уже произошло. После того как фото Стэнли Кардена появилось в «Лос-Анджелес таймс» и в «Вашингтон пост», полицию накрыл шквал сообщений, которые скорее путали следы, чем показывали верный путь. Количество информации, полученной с начала расследования, было столь огромным, что потребовались бы недели, если не месяцы, чтобы все проанализировать. А было уже четыре жертвы. Клара вспомнила дело сумасшедшего снайпера из Вашингтона, которое закончилось только тогда, когда стрелок, убив десять человек и ранив троих, прислал письмо, то есть практически сдался. Сейчас известно, кто убийца, а также когда и как он будет действовать. Осталось только узнать — где. Если бы только ей удалось доказать, что похищенные находятся в Лос-Анджелесе, тогда можно было бы мобилизовать всех полицейских округа, чтобы обыскать все места, где могли бы прятать молодых людей. И с Божьей помощью… Но заместитель директора Стил смотрел на вещи по-иному. Что он сейчас делает? Опять слушает советы какого-нибудь медиума?
Клара закрыла глаза, вслушиваясь в шум прибоя и продолжая размышлять. Черный микроавтобус не вернули в агентство Херца — невозможно узнать пробег. Архитекторы, которым показалось, что они узнали квартиру, ошибались. Поиски в базе данных преступников ничего не дали, но в государственных сетях в конце концов нашлась следующая информация о Стэнли Кардене: родился 15.04.1979; проживает на Хильгард-авеню, 326, Вествуд-виллидж; номер водительских прав 1947113, выданы 04.97; серый «порше-бокстер», номер государственной регистрации NFS 708. И ни одного штрафа, ни одного ордера на арест до сегодняшнего дня, ни одной судимости. Его машину не видели в окрестностях квартала, где он жил. У него не было телефона. Фоторобот друга, несколько раз навещавшего Стэнли, составленный с помощью его соседа, пока ничем не помог, да и если говорить начистоту, был на человека мало похож. Допросили родителей Стэнли, друзей, людей, которые могли с ним общаться. Безрезультатно.
Клара поднялась и положила руки на деревянную балюстраду, исполосованную ножом для приманки. Интересно, приходят ли еще сюда дети после школы, чтобы порыбачить, как ей когда-то рассказывал Уолтер? Нет, вряд ли, они, скорее всего, предпочитают компьютерные игры… Ее руки судорожно вцепились в парапет. По всей видимости, Стэнли был прекрасно защищен, раз нанес поражение всем полицейским отделам, начиная от Информационной службы и заканчивая… Тут у Клары в мозгу будто что-то щелкнуло, и она почувствовала, как волна адреналина разлилась по ее телу от макушки до пяток.
Стэнли описывали как человека поразительного ума и исключительной культуры, но никто и никогда не называл среди его интересов информатику. Как же тогда он смог так быстро и просто найти средство, чтобы отразить лобовую атаку на сайт его передачи? Кто-то ему помог. Кто-то, кто превосходно знал свое дело. Волшебник…
47
Ночью Хитер приснился странный сон. Она была одна на сцене перед огромным белым роялем, легко и виртуозно играла сложные пассажи, чувствуя, как ее пальцы уверенно порхают по клавишам. Когда отзвучала последняя нота, она повернулась к залу, но не увидела зрителей. И все же Хитер чувствовала их присутствие. Публика смотрела на нее, но никто не аплодировал. Что же было не так? Свет в зале не зажигался. Ее аудиторией были неподвижные и молчаливые тени.
Она вздрогнула и проснулась, но сон не уходил, витая над ней. Рядом на кровати, сжав кулаки, спала Трейси. Она почувствовала себя ужасно одинокой. Ей казалось, что она находится одновременно здесь и где-то в другом месте. Что она потерялась.
Какую цель она преследовала, участвуя в этой игре? Прославиться? Приобрести необычный опыт? Удовлетворить собственное тщеславие?
За ней следили. Она это чувствовала. Она видела инфракрасную камеру и ее маленький огонек, дрожащий в темноте. Но зачем же за ней неотступно следят? Что в этом интересного?
Передача позволяла людям смотреть на других людей, которые проводили время глядя на самих себя. С самого начала трансляции участников ни в чем не ограничивали и не контролировали. Они могли делать и говорить все что угодно, и никого это не раздражало. Бутылки в мини-баре появлялись по мере необходимости. Она никогда не видела ничего подобного в других передачах такого типа. Но, по всей видимости, эти несообразности удивляли только ее. «Пользуйся!» — говорили ей товарищи по несчастью.
Она попыталась успокоиться, говоря себе, что она, наверное, просто глупышка.
48
Проект «Биосфера-2» представлял собой эксперимент, проведенный учеными из Колумбийского университета в пустыне Сонора, в Аризоне. В 1984 году там начали сооружать гигантский купол из стекла и металла. Он содержал в себе мини-экосистемы (биомы), среди которых были густой лес, тропический лес, пустыня и даже океан. Целью эксперимента было проверить, смогут ли восемь человек выжить в закрытом пространстве в течение двух лет. Эксперимент начался в сентябре 1991 года. За ним последовала вторая серия экспериментов, более короткая — всего шесть месяцев — в 1994 году. А с 1996 года объект был открыт для публичного посещения.
Вдохновившись этим проектом и соединив его со все возраставшей популярностью веб-камеры, Джон де Мол, которому тогда было около сорока лет, стал создателем концепции реалити-шоу. В 1994 году голландский продюсер объединился с хореографом «Ледового праздника» Юпом Ван ден Энде, и вместе они создали «Эндемол», компанию по организации игр и развлечений, офис которой находился в Хильверсуме, в нескольких километрах от Амстердама. Вписавшись в формат «Реального мира», передачи, которая началась на MTV в 1992 году и день за днем показывала жизнь группы молодых людей, программа «Большой Брат» впервые появилась на «Веронике», маленьком частном канале Нидерландов. Телезрители, которые, затаив дыхание, следили за перипетиями на экране больше трех месяцев, обеспечили передаче небывалый зрительский рейтинг, который постепенно перевернул с ног на голову аудиовизуальную картину их страны, Европы, а потом и всего мира. Пять мужчин и четыре женщины в возрасте от двадцати двух до сорока четырех лет были заперты в доме в пригороде Амстердама под надзором камер, спрятанных во всех комнатах. Когда в 2000 году жанр реалити-шоу пришел в Германию, министр внутренних дел призвал объявить бойкот этой программе, «порочащей Конституцию», первая статья которой гласит, что «человеческое достоинство неприкосновенно». Пресса писала о «возрождении системы слежки за гражданами, вдохновляемой партией у власти». В Польше и Норвегии Церковь попыталась запретить передачу, чем еще больше подогрела интерес к ней. В Италии передача, названная «Grande Fratello» (28,16 % — средний показатель зрительской аудитории, 33,45 % — максимальный показатель зрительской аудитории), вызвала гнев Папы, также увидевшего в ней «посягательство на человеческое достоинство». В Испании, Швеции, Португалии, Франции, Бельгии, Великобритании, затем в 2001 году в США и Австралии, Мексике, Бразилии, Румынии, Японии, Китае — везде появились собственные версии «Большого Брата». В Колумбии президент Республики Альваро Урибе лично воспользовался тем, что программу смотрела вся страна, для того чтобы объявить о новом референдуме. Скандалы, дебаты, противоречия. И неизменный успех как на телевидении, так и в Интернете. Каждый год появлялись продолжения «Большого Брата».
Параллельно развивались другие концепции реалити-шоу, где от участников требовали больше, чем просто постоянно томиться от скуки. Съесть глаза страуса или выпить коктейль из трех сороконожек, трех пауков, пяти сверчков и трех скарабеев во французской версии — «Факторе страха», разорвать отношения с любимым (чтобы сэкономить на авиабилете) в «Острове искушения», пройти через унижения со стороны садистски настроенного жюри, состоящего из профессиональных шоуменов, которые должны поднять своих кандидатов до уровня звезд.
