65

Среда, вечер

– Где ты была? – Алекс поднял голову и посмотрел на входящую Паулу. – Почему ты мне не позвонила?

Она бросила сумочку и портфель на ковер.

– Я звонила, но никто не отвечал. Меня подобрала на дороге Юдит Садлер, и я зашла к ней выпить чаю. А потом она отвезла меня домой. Где дети, Алекс?

– В кабинете, смотрят «ящик». – Он сдвинул брови. – Извини, я, наверное, забыл включить телефон. У нас ведь ты за всем присматриваешь.

– Я так и знала, – сказала она, буквально падая на диван. – А дети сегодня были у Линдси?

– Да, ты сама это прекрасно знаешь.

– С ними все в порядке?

– Конечно.

Алекс отвел глаза в сторону.

Паула резко села.

– Боже, что случилось? Что она с ними сделала?

– Ничего она не сделала... Джеймс случайно порезался ее ножом. Но все уже в порядке. Лин смазала ему руку какой-то зеленой мазью и заклеила пластырем. Паула, что с тобой?!

– Джеймс! – закричала она.

Алекс ошеломленно смотрел, как Паула кинулась в кабинет, схватила мальчика за руку и потащила его вниз, в прихожую. Сорвала пластырь и, несмотря на крики и сопротивление, стала отмывать Джеймсу руку.

Крики сменились воплями, когда в открытую ранку врезалась щетина щетки для ногтей, которую Паула прихватила по дороге.

– Эй, Паула! Постой! Да что ж ты делаешь!

Алекс бросился вслед за ней в маленькую комнатку и выхватил из ее рук щеточку.

– Джемми, не вопи, сейчас мы с тобой найдем тюбик с каким-нибудь антисептиком и новый пластырь, – говорил Алекс, недоуменно глядя не жену. – Паула? Что это еще за чертовщину ты устроила?

– Знаешь, что она кладет в этот бальзам, Алекс? Знаешь?..

– Бархатцы... Она сама мне так сказала...

Алекс оторвал от рулона кусок туалетной бумаги и как следует вытер Джеймсу руку, немного покопался в висевшем на стене шкафчике с лекарствами и достал мазь и коробочку с яркими цветными пластырями, купленными специально для детей.

– Жир мертвых младенцев! – воскликнула Паула, содрогаясь. – Вот что она туда кладет!

Алекс и Джеймс в ужасе уставились на нее, не в состоянии произнести хоть слово. Заговорили они одновременно.

– Фу! – Джеймс вытянул руку как можно дальше от себя.

– Вздор! – отрезал Алекс, бросив на жену сердитый взгляд. – Паула, ты отдаешь себе отчет в том, что говоришь? Спокойно, старина. – Он обнял Джеймса за плечи, спиной чувствуя, что Софи стоит в дверях и слушает, широко раскрыв глаза. – Уж и не знаю, как нашей маме могла прийти в голову такая смешная мысль, а? – И, похлопав Джеймса по спине, он мягко подтолкнул его вперед. – Софи, Джемми, вы оба можете возвращаться смотреть телевизор.

Дети пошли обратно в кабинет, но Алекс успел заметить, как нервно Джеймс схватил сестру за руку. Алекс давно не видел, чтобы сын так делал, по крайней мере уже год. Когда ребята тихо скрылись за дверью, Алекс повернулся к жене.

– Ради бога, что с тобой происходит? Что ты вытворяешь?!

– Мне нужно было отскрести эту гадость! – Паула включила воду в раковине и опять потянулась за мылом.

– Эта гадость, Паула, всего лишь травяной бальзам из бархатцев! К тому же на вазелине!

– Это вовсе не вазелин! – Паула посмотрела в зеркало, что висело перед ними, и поймала взгляд мужа. – Юдит рассказала мне, что это такое!

– О, ради всего святого! – Алекс был просто вне себя. – Ты ведь не поверила этой... этой...

– Алекс, Юдит связана с церковью! Она преподаватель в начальной школе. Она не станет выдумывать такие вещи!

– Ну уж извините! – Алекс был так раздражен, что даже повысил голос. – И где же, по-вашему, Лин берет всех этих мертвых младенцев?

– Жертвоприношения, – голос Паулы сорвался, и она перешла на шепот, – сатанинские ритуалы...

Она стала еще с большей силой оттирать руки.

– И ты считаешь, будто Линдси – это наша-то Лин – занимается такими вещами?! – воскликнул Алекс, в ужасе глядя на жену.

– У Юдит есть доказательства, Алекс. Я знаю, это кажется просто безумием, но она ничего не выдумала!

– Что еще за доказательства?

Алекс наклонился над раковиной и, выключив воду, забрал из рук Паулы мыло и щеточку.

– Вытри руки, – сказал он ей, протягивая полотенце. – А теперь пойдем на кухню. Там мы можем не бояться, что нас услышат дети.

Алекс бросил взгляд на дверь в соседнюю комнату, где тихо работал телевизор. Подошел к двери, заглянул в кабинет. Дети сидели рядышком на диване, молчаливые и притихшие, что было весьма непривычно, и не сводили глаз с экрана.

– Пошли. – Алекс обхватил Паулу за талию и повел в холл. Войдя в кухню, он закрыл за собой дверь.

– Ты больше не должен позволять детям с ней видеться! – Паула села за стол и уткнулась лицом в ладони. – Никогда! Завтра я не поеду в Лондон. Сперва схожу к священнику, а затем – в полицию!

– Паула, – Алекс грозно склонился над ней, – ты этого не сделаешь. Ты слышишь? Послушай же саму себя! Ты умная, образованная, рассудительная женщина. Сейчас двадцать первый век! Сейчас не приносят в жертву младенцев, чтобы извлечь жир для «колдовских» бальзамов! Это был просто бальзам на травах, который помогает скорее затягиваться царапинам!

– Но Юдит сказала...

– Совершенно очевидно, что твоя Юдит – просто дура, и она легко покупается на всякие дурацкие россказни, – сказал Алекс тоном, не допускающим возражений. – Если уж с кем и надо говорить, так это с директором школы, приютившим у себя подобную маразматичку – вот она-то и представляет опасность!

Алекс сел напротив жены.

– Паула, речь идет о Линдси. О нашей доброй милой Линдси! Нам обоим известно, что она связана с культом «Викки». Возможно, она иногда и бормочет какие-то заклинания, возится со своими травами и кристаллами. Единственное, что она делает, – пляшет иногда в полях в обнаженном виде. Но она никакая не ведьма! Она не сатанистка! И очень любит наших детей. Она же их любит, Паула!

– Тем не менее она допустила, чтобы Джеймс порезался ее ножом!

– Это вышло случайно! И ты сама видела, что ранка совершенно не опасна.

– Пусть так, – Паула тяжело вздохнула, – все равно я больше не хочу, чтобы она занималась нашими детьми, Алекс. – Паула подняла голову и пристально посмотрела на мужа. – Ни-ког-да! Тебе придется подыскать кого-то другого.

66

Когда стемнело, на илистый берег и на склоны холмов, вплоть до самого Лоуфорда, вновь лег туман. Потихоньку он окутал весь выходящий на море район, медленно плывя от одного дома к другому.

У дома под номером 28 давно слетели с петель ворота. Сад зарос высокой чахлой травой и сорняками, тут и там валялись смятые жестянки из-под пива и разорванные упаковки от гамбургеров.

Внутри, по другую сторону парадной двери, какие-то двое парней стаскивали третьего человека вниз по лестнице. Оказавшись внизу, двое открыли дверь шкафа, где помещались счетчики. Третий, почти уже без сознания, грузно осел на пол, и, когда парни втолкнули его в шкаф, лицо жертвы походило на какое-то месиво из крови и костей.

Его противники ощущали в тумане нечто зловещее. Они подпитывались этим ощущением и оказывались все в большей его власти. Здравый смысл и человеколюбие давно их покинули. Они сами не знали, почему так поступают, почему этот человек привел их в такую ярость. У них осталось лишь одно чувство – жажда крови.

Вскоре глаза их покроет красная дымка бешенства, и жертва их будет мертва...

67

29 октября, четверг

Паула, как всегда, встала рано. Ни она, ни Алекс и словом не обмолвились о вчерашней ссоре. Он встал вслед за Паулой с постели, накинул халат и пошел вниз, чтобы приготовить ей кофе. Потом поцеловал ее, помахал рукой, когда она села в свою отремонтированную машину. Она ни разу не повторила, что собирается взять отгул или заглянуть к Майку, и Алекс, к огромному своему облегчению, заключил, что за ночь она успокоилась и оставила свои намерения.

В девять часов он уже был у Эммы. На этот раз она, похоже, нисколько не удивилась его приходу. Алекс с удовольствием взял предложенную чашку кофе и, не дожидаясь приглашения, уселся на стул.

– Вчера вечером у нас с Паулой вышел ужасный скандал.

– Вот как?

Эмма села напротив него.

Он внимательно посмотрел на нее. Да, она тоже выглядит очень устало. Вид у нее напряженный, под глазами синяки.

– Можно мне с тобой поговорить?

Она улыбнулась.

– Пожалуйста. Правда, советчик из меня неважный.

– Дело касается Линдси. Ты встречала женщину по имени Юдит Садлер?

Эмма равнодушно посмотрела на него и покачала головой. Он продолжил:

– Настоящая змея... Работает с Майком Синклером, так или иначе имеет отношение к церкви и к местной школе. – Алекс глубоко вздохнул, пытаясь взять себя в руки. – Вот послушай, что она сказала Пауле.

Эмма слушала, все больше утверждаясь в своих сомнениях.

– И Паула поверила? – наконец спросила она.

Алекс кивнул:

– Бедняжка Линдси!

Эмма встала и пошла за кофейником. Налила и себе и Алексу добавки.

– Признаюсь, Лин кажется мне немного странной, но чтобы она убивала младенцев?! Это бред какой-то! Не думаю, чтобы кто-то мог в это поверить. – Эмма снова села. – Паула приходила ко мне во вторник вечером. И, кажется, за детей нисколько не беспокоилась.

– Паула была у тебя?

Эмма кивнула:

– Чтобы предостеречь меня относительно своего красавца мужа, – сказала она с усмешкой, – то есть насчет тебя!

Алекс от удивления даже открыл рот.

– Боже мой, Эмма, мне очень жаль, что так вышло!

– Не беспокойся. Я сказала ей, что слишком сильно привязана к Пайерсу и не собираюсь уводить чужих мужей.

Алекс вдруг заметил, как же она хороша, когда лицо ее светлеет от улыбки. Только что у нее был очень печальный вид. Пожалуй, Паула права, Эмма очень привлекательна.

– Ладно. Хватит об этом, – продолжала Эмма, отхлебнув еще немного кофе. – Что, по-твоему, мы должны теперь делать?

– Предупредить ли нам Лин? – Алекс сдвинул брови. – Паула считает, что ей даже приближаться к детям больше нельзя.

– Тяжелый случай. По-моему, они очень привязаны друг к другу, – сказала Эмма.

Алекс кивнул:

– Как ты думаешь, мне поговорить с Майком? Паула грозилась устроить в общине скандал. Даже говорила, будто собирается идти в полицию.

– Не думаю, чтобы полиция серьезно отнеслась к ее заявлениям, – сказала Эмма, скрестив руки на груди, – но Майк и так беспокоится из-за Лин. Ты говоришь, что эта женщина, Юдит, работает в церкви?

– Да.

– Ей не следует распространять подобные дикие слухи. Это отвратительно! И к тому же опасно.

– Согласен.

– Все упирается в это дело с ведьмами... – Лицо Эммы было задумчиво. – Ты должен поговорить с Майком. – Она опустила глаза и смотрела в свою чашку с кофе. – Он кажется очень искренним человеком... – Эмма замолчала.

– Но тебя, по-видимому, в нем что-то смущает? – осторожно спросил Алекс.

Эмма пожала плечами.

– Никак не могу составить о нем четкое мнение. Он мне очень симпатичен, – она снова замолчала, видимо, удивляясь себе самой, – но в то же время... чем-то меня раздражает.

– Какой парадокс! – воскликнул Алекс улыбаясь. – Наверное, тебя раздражает то, что он – священник. Такой мужчина зря пропадает!

Она рассмеялась:

– Возможно, ты прав. Но ведь он же не «голубой»?

– Никоим образом! Говорят, он был обручен. Насколько мне известно, церковь встала между ним и его суженой, и когда он сюда приехал, то почувствовал себя довольно одиноко. Но все же ему пока что удавалось избегать женских сетей!

– Наверное, поэтому между нами возникла эта странная неприязнь, – медленно произнесла Эмма. – Как я уже сказала, стоит мне его увидеть – и становится как-то не по себе. Даже не знаю почему. И когда он меня видит, мне кажется, он... меня боится. А порой выглядит так, словно угрожает мне.

– Либо он считает тебя очень порочной женщиной, либо думает, что ты сама из ведьминского племени, – пошутил Алекс и добавил: – А может, он думает и то и другое! Тогда все понятно! Он видит в тебе свое искушение и боится, что ты сражаешься на стороне дьявола, – шутливо провыл он.

– Алекс! – возмущенно воскликнула Эмма.

– Извини. Давай вернемся к нашей проблеме: Паула и Лин. Так что я должен делать?

– Если Паула не хочет, чтобы Лин присматривала за детьми, ты не сможешь заставить ее, Алекс.

– И мне надо просто пойти к Лин и сообщить ей эту печальную новость?

– И предупредить, какие слухи распускает о ней та женщина, Юдит. Ведь это просто ужасно! Самое смешное, что Линдси нравится мне все больше. Она, конечно, непохожа на других, но есть в ней нечто очень притягательное. Мне бы ужасно не хотелось, чтобы ее обижали.

– Как странно – Лин почти то же самое говорила о тебе, Эмма. Она думает, будто тебе грозит какая-то опасность.

Эмма пожала плечами.

– Да, она мне говорила.

– А ты знаешь, в чем тут дело?

– Это связано с моими кошмарами... и призраком Лизы.

Улыбка на лице Эммы не затронула ее глаз, она взглянула в окно. Алекс проследил за ее взглядом. На подоконнике росло множество растений – Эмма посадила их в старые глиняные горшки, которые нашла в сарае. Выглядело все это очень мило, Алекс уловил приятный тонкий аромат.

Наконец он сказал:

– Пожалуй, об этом вам следует поговорить с Майком. Если только вы с ним еще разговариваете.

– Уже говорила. – Эмма пожала плечами. – Но беда в том... боюсь, он только укрепился в своем мнении обо мне. Сумасшедшая, возможно, совершенно безнравственная женщина – вот кто я такая. А с такой опасно знаться!

68

В восемь часов утра Майк открыл Пауле дверь. Лицо его было небритым и осунувшимся.

– Я никого не ждал так рано, – сказал он, извинившись, и проводил ее в кабинет. – Пожалуйста, садитесь. – Он указал жестом на кресло, а сам направился к письменному столу. Она явно уже оделась для офиса: черный костюм, голубая блузка, безукоризненные чулки и туфли, скромные сережки.

– Вчера вечером я долго беседовала с Юдит Садлер.

Паула не теряла времени. Она быстро изложила содержание их разговора и рассказала о случившемся у нее дома.

– Итак, что вы намерены предпринять? – спросила она.

Майк тяжело вздохнул про себя. Только этого не хватало! Мало того, что он еле-еле пришел в себя после ужасной ночи!

– Паула, Юдит очень искренняя женщина. Но порой она ведет себя не совсем тактично.

– Я имею в виду, как мне быть с Линдси? Если это правда, то ей нельзя позволять жить среди других людей!

– Если это правда. В чем я лично очень сомневаюсь, – ответил Майк, вздыхая. – Как я уже сказал, Юдит очень искренна, но иногда она бывает... слишком уж усердной. Боюсь, я согласен с вашим мужем. В худшем случае, Линдси просто по-своему поклоняется языческим богам. Согласен, с христианской точки зрения это уже достаточно плохо, но я ни в коем случае не могу подозревать и обвинять ее в жестоком обращении с детьми или в отправлении сатанинских ритуалов. Я поговорю с Юдит. У нее нет никаких оснований, чтобы даже предполагать нечто подобное, а уж тем более распространять такого рода слухи! Это непростительно!

Паула нахмурилась.

– Мне кажется, вы недостаточно серьезно к этому относитесь.

– Очень даже серьезно, уверяю вас.

«Послушай эту женщину. Она истинная христианка. Делай, как она скажет, вели арестовать ведьму!»

Майк почувствовал, как лоб его покрылся испариной. Тыльной стороной руки он вытер с лица пот.

– Если это все, Паула, то прошу меня извинить, у меня сегодня утром довольно напряженный график.

Паула встала.

– Мне кажется, это нельзя так оставить. Если вы не собираетесь ничего предпринимать, я поговорю с епископом!

– Это ваше право.

Майк тоже поднялся.

– Но прошу вас, не надо слишком торопиться. Такое дело слишком легко пустить на самотек.

– Оно уже пошло на самотек! – отрезала Паула. – Главное, сделать так, чтобы не стало еще хуже. Не дать обществу окончательно разложиться! Расставить все по местам. Выгнать ее из вашего прихода!

Майк проводил ее до двери.

– Я посоветуюсь со своими коллегами и поговорю с Юдит и с самой Линдси, если она не будет против. Пожалуйста, пусть пока остается все как есть, – сказал он, протягивая Пауле руку, как бы подводя итог их разговору. Она крепко пожала ее и направилась к своей машине, но поджатые губы и раздраженный стук каблуков по гравию обеспокоили Майка. Нет, совершенно ясно, Паула этого так не оставит.

Вздыхая, он закрыл за ней дверь. Сомкнул веки и прислонился к косяку. В висках стучало, словно изнутри били отбойным молотком. Глаза как будто натерли наждачной бумагой. Майк чувствовал себя таким усталым, что ему казалось: еще чуть-чуть – и он так и уснет, прижавшись к двери.

Доктор выслушал его очень благожелательно.

– Говорите, это просто плохая привычка? Бессонные ночи... Ужасные сны...

Уже пятый случай за неделю. Врач нахмурился. Несомненно, священник тоже явно не горит желанием рассказывать о том, что ему снится. Бессонница – одна из наиболее частых жалоб среди его пациентов, но вот боязнь ложиться спать... Пытаться побороть сон, а потом просить прописать снотворное, чтобы спать крепче и не видеть снов... Это уже странно.

– Таблетки вряд ли помогут избавиться от сновидений. Скорее всего, ваши ночные кошмары – это результат внутренней тревоги. Какая-нибудь нерешенная проблема... – И Джеймс Гуд покосился на пациента. – Вы ведь не хуже меня знаете, Майк, нужно установить причину беспокойства.

«Верно, приятель, но только не в данном случае». – Майк кивнул, оставив свой ответ при себе.

– Вероятно, вам поможет перемена места. Я-то знаю, как вы заняты. Себе самому совершенно не уделяете времени. У вас есть возможность куда-нибудь уехать на несколько дней, чтобы сменить обстановку?

Остальным нужно было предложить то же самое. Врач вздохнул. Что же такое происходит? Похоже, весь Маннингтри лишился покоя. Люди отчего-то места себе не находят...

Майк поднялся с усталым видом.

– Да, возможно, я смогу выкроить несколько дней. Пожалуй, это и впрямь хороший совет.

Лучше некуда! Выбраться из города и, может быть, – ведьмы ведь не могут ходить по воде? – навестить Тони на другом берегу, в Саффолке.

Но сперва надо повидать Линдси Кларк.

Окна в ее коттедже были открыты. Какое-то время Майк стоял на набережной и глядел на дом, пытаясь оценить его атмосферу, а заодно и успокоить себя чтением молитвы перед тем, как подойти к ее двери. Наконец он поднялся на крыльцо и постучал. Дверь распахнулась.

Майк заглянул внутрь и увидел маленькую переднюю. Она выходила на север. Было довольно темно, но это почему-то его нисколько не встревожило. Он обратил внимание на цветы, заметил мерцающие на камине кристаллы, цветные половики. Надо признать, что, вопреки своим ожиданиям, ничего зловещего он так и не почувствовал.

«Господи, Ты – во мне...»

Он еще раз постучал по косяку, на этот раз погромче.

– Мисс Кларк! Линдси!

Тишина.

Но атмосфера вокруг как-то изменилась. Он почувствовал напряжение. Словно весь дом прислушивался. Майк немного отступил назад.

– Линдси?..

Теперь он явно ощутил пустоту. Ее нет дома. Ждать не имеет смысла.

– Эй, что вы здесь делаете, священник? – спросил кто-то за его спиной, и Майк от неожиданности чуть не подпрыгнул.

– Билл! Это ты!

– Юной Линдси нет дома? – спросил старик.

– Нет, – ответил Майк.

– Вы подумали над тем, что я вам говорил?

Майк кивнул.

– Вы уже молились в Спиндлсе? – Старик прищурился.

– Боюсь, у меня не было времени, – ответил Майк.

Билл сокрушенно покачал головой.

– Вам нужно найти для этого время, священник! Вы чувствуете?

Майк вяло пожал плечами.

– Да, я чувствую, Билл. Что-то... да, что-то есть.

– И с каждым днем делается все хуже! Страдания и ужас охватывают весь город. Растет напряжение и ожидание. Опять возвращаются плохие времена. Вам, должно быть, известно – произошло еще одно убийство, в прибрежном районе. Это уже второе. Говорят, будто всему виной наркотики, но ведь дело не только в этом. Вам нужно успеть что-то предпринять, священник, до начала ноября.

– До начала ноября? – Майк замолчал. Потом добавил: – Я все делаю неправильно, ты ведь так считаешь, Билл? Я учился по книгам...

– Книга книгой, но все же...

Они вместе направились вниз по набережной. Остановились на краю и стали смотреть на реку. Солнце отражалось в воде, легкая рябь сверкала ослепительными солнечными «зайчиками». Мгла пока еще не пришла.

– Нужно многое успеть. Старикам больше нет до этого дела. Молодежь не знает, как за это взяться. Так что, полагаю, остаемся только мы с вами. Вам нужно освятить это место, освятить его границы, изгнать тьму. А потом сделать то же по всему городу, а там уж охватить и весь полуостров... Здесь с давних времен затаилось зло!

Пролетел чернозобик, отражение его скользнуло по поверхности воды и пропало вместе с холодным свежим ветром. Майк почувствовал, как по спине его бегут мурашки.

– И вы полагаете, будто Линдси не только не стоит за всем этим, но и пытается бороться со злом?

– Полагаю, что это так. Хоть она и смыслит в этом не больше вашего, священник! – И старик захихикал.

Сам того не желая, Майк спросил:

– А разве вы, Билл, не можете заняться этим сами?

Билл только пожал плечами.

– Кое-что я могу сделать. Но уж больно эта дрянь сильна! Без церкви тут не обойтись.

– А может, вы пойдете со мной? Чтобы вызвать... Покровителя. Покажете мне, где и как нужно молиться?

Билл задумчиво кивнул:

– Полагаю, так будет лучше всего. Нам с вами нужно пойти туда вместе, в канун ноября. И пожалуй, стоит взять с собой юную Линдси. Именно на это время приходится пик всяких бед, так всегда и было. Помолимся сегодня и в канун ноября тоже будем стоять плечом к плечу. И с нами будет Покровитель, который победит тьму.

69

Эмма уже садилась в машину, когда в воротах дома священника появился Майк. Она подождала его возле парадного входа.

– А я уже решила было ехать обратно. Простите, может быть, сейчас не самое подходящее время для приема гостей?

– Очень даже подходящее, – сказал Майк, доставая из кармана ключи, – проходите.

Эмма смотрела, как он отпирает дверь. Вид у него был очень усталый, и, похоже, ее визит его совершенно не обрадовал. Она была слегка озадачена, но другой реакции она и не ожидала. Вслед за ним Эмма вошла в дом.

– Мне нужно с вами поговорить, – сказала Эмма, чтобы он не подумал, будто она явилась по какому-то общественному делу.

– Очень хорошо. Проходите.

Майк проводил Эмму в кабинет. Из окон струились утренние лучи солнца, было тепло и светло. Она вдруг занервничала.

– Вы говорили, что к вам можно будет обратиться...

– И я говорил совершенно искренне.

«Друг мой, эта шлюха пытается подобрать ключ к твоему сердцу!»

Майк даже вздрогнул от неожиданности, услышав внутри себя знакомый голос.

– Черт возьми!

Эмма взглянула на него удивленно и испуганно.

– Все в порядке?

– Да, прошу прощения!

Наконец-то на его лице опять появилась эта мальчишеская улыбка, которая ей так нравится. Это куда лучше, чем вид мученика-пуританина, который иногда... иногда...

– Приступ мигрени. – Майк замолчал, закрыл глаза, извиняясь про себя за свою ложь. – Я последовал вашему совету. Только что ходил к врачу за лекарством.

– Простите, я не знала, что вы плохо себя чувствуете. Вообще-то мне нечего тут сейчас делать. – Она направилась обратно к двери. – Можно поговорить и в другой раз.

– Нет, Эмма, не уходите, – воскликнул Майк, переведя дух, – присаживайтесь.

Она села.

– А теперь, пожалуйста, рассказывайте.

– Отчасти речь пойдет о Линдси...

– Ох! В последнее время я только и слышу, что об этой Линдси! – сказал Майк, вздыхая. – Вот ее саму я до сих пор так и не встречал.

Эмма улыбнулась:

– И не встретите, если она завидит вас первая! Вообще-то это связано со всем вместе, не только с Линдси...

Эмма запнулась, словно ей было тяжело дышать, и заговорила:

– На днях я купила снотворное, потому что никак не могла уснуть. Но это еще не все. Когда я все-таки засыпаю, мне снятся ужасные сны. Я думала, таблетки помогут, но кошмары остались. Я больше не рискую принимать таблетки. Я вообще больше не хочу спать! Никогда!

Эмма разглядывала свои руки. Майк решил, что она специально опустила глаза, наверное, они были полны слез. Майк ничего не ответил. Взглянув на него, Эмма увидела, что лицо у него мрачное.

– Это страшные, ужасные видения, – неуверенно продолжила она, решив рассказать все во что бы то ни стало. Мне... мне постоянно снится пожилая женщина, которой когда-то принадлежал мой дом.

– Лиза, – произнес Майк, словно говоря это самому себе. Эмма удивилась, увидев, что лицо его передернулось, словно от боли. – Да, бедняжка Лиза. – Он поднял голову и внимательно посмотрел на нее.

– Эмма, я знаю, в церковь вы не ходите, но вы хотя бы молитесь?

Такого вопроса Эмма явно не ожидала.

– Мне кажется, всем нам случается иногда молиться, даже если при этом мы не верим, – ответила она.

– Не стоит таить свои чаяния в себе. В словах заключается огромная сила, Эмма. Молитва... пусть кому-то кажется, что это все чепуха или суеверие... молитва действительно помогает.

«Эта женщина – ведьма! Лучше спроси, верит ли она в дьявола!»

Майк поднес руку к голове. Собравшись с силами, он продолжил:

– Имеются и особые молитвы. Могу даже записать для вас. Молитва святого Патрика. Просто произносите ее перед сном. Представьте, что все вокруг вас исполнено Христовой любви. Вы можете не верить в Бога, но, к счастью, Бог в вас верит!

На лице его появился отблеск прежней мальчишеской улыбки.

– И вы думаете, это поможет? – спросила она, недоверчиво глядя на него.

– Поможет.

– А вам... помогает?

Он поднял голову и встретил ее пристальный взгляд.

– Помогает.

– Слишком уж все просто выходит. Прочти молитву – и все будет хорошо! Кажется немного примитивным, вы уж простите.

– Это только начало, – сказал он.

– А лекарство принимать по-прежнему? – спросила она.

Он вновь улыбнулся:

– Ну, это уж не по моей части!

– Но видения остаются? – тихо спросила она.

– Видения остаются. – Майк отвел взгляд в сторону. – Эмма... вы не могли бы рассказать о своих снах?

Она колебалась.

– Я уже говорила. Это... это о ведьмах. И о том, что с ними потом случалось, – сказала она, кусая губы.

Майк закрыл глаза. Почему-то он больше не мог на нее смотреть.

– Это ужасно, Майк. И никак не проходит! Словно, – она задумалась, – словно эти женщины пытаются сказать мне что-то. Заставить меня что-то сделать, а что – я не знаю...

Голос ее затих.

Майк подошел к окну и стал смотреть на улицу. Опять из-за деревьев возле ворот выплывает туман – или это просто кто-то развел костер? Майк распахнул окно, и в комнату ворвался осенний запах горящей листвы.

«Осторожно, друг мой! Эта шлюха надеется тебя соблазнить!»

Он с силой потер лицо ладонями, потом со стуком закрыл окно.

– А теперь, Майк, прошу меня извинить. У вас, наверное, еще много дел. – Эмме явно было неловко. – Я и так отняла у вас много времени.

– Жаль, не смог помочь вам чем-то большим. – Майк все-таки рискнул взглянуть на нее. – Лучшие толкователи своих снов – мы сами. Кому, как не нам, понимать язык наших душ! Пожалуй, вам стоит попробовать объяснить свои сновидения, Эмма, учитывая то, что вас беспокоит в данный момент.