52

Понедельник, вечер

Времени на тщательный анализ дневных хаотичных событий не было. В тот день у Майка был намечен визит в больницу, потом состоялось собрание комитета колокольного фонда, затем беседа с молодой парой, желающей обвенчаться в церкви, и еще два визита в частные дома. Около девяти вечера он вернулся в свой холодный, темный дом и решительно захлопнул за собой дверь. На автоответчике было три сообщения. Со вздохом он нажал кнопку и прослушал их.

Через минуту бестелесные голоса разговаривали сами с собой. Сидя за столом, уронив голову на руки, уставший ректор церкви Святого Михаила спал как убитый.

– Больше сообщений нет, – проинформировал женский голосок. Послышался щелчок, затем жужжание, когда автомат перемотал ленту. Майк ничего этого не слышал.

«Ты не слушал!»

Теперь голос, шипевший ему в ухо, был мужским и полным презрения.

«Открой глаза, человек! Увидь то, что вижу я! Смотри, что они творят! Следи за ними! Различай дьявольщину повсюду вокруг тебя!»

Майк сонно вздохнул. Где-то в глубине своего сознания он понимал, что надо сопротивляться, отбросить прочь этот голос, но он слишком устал, и голос слишком громко звучал в его мозгу. Глаза, которыми он видел происходящее во снах, были глазами другого человека. Мысли, образование, верования – все это принадлежало человеку, который жил триста лет тому назад. Человеку, которого преследовали тяжелые кошмары. Который уже был в аду!

Медведь стоял у кровати, огромный черный медведь со слюнявой окровавленной пастью. Его длинные когти тянулись к нему. Майк вскрикнул, отпрянув назад.

– Значит, ты хочешь вмешаться в дела дьявола? – Медведь... заговорил. – Ты казнишь моих слуг, притесняешь моих последователей. Но все бесполезно. Победа будет за мной! Я похороню последователей Христа! – Медведь исчез из поля зрения, и он понял, что в комнате есть еще кто-то. Это была Мери Филипс с ее отвратительной иглой. Она направила иглу острием на медведя, когда он скосил на нее свои маленькие, как пуговки, глазки.

– Изыди, сатана! – Лицо ее было потным от страха и злости.

Медведь подбирался все ближе.

– Не злите его, Мери. – Он с ужасом посмотрел на нее. – Не дразните его, уберите эту иглу... – Он нахмурился и посмотрел на нее еще раз. Белый чепец был прежним, как и черное платье, и решимость, и ее гневный рот, но... женщина рядом с ним была уже не Мери Филипс, а Юдит Садлер, и она смеялась над ним, а в руке у нее была игла! Теперь с нее капала кровь, растекаясь по ее платью, и вот она повернулась к нему...

С диким криком Майк проснулся и увидел, что сидит за столом. Стаканчик с карандашами был перевернут, они рассыпались по столу. Автоответчик все еще мигал. Теперь он показывал одиннадцать звонков, значит, пока он спал, позвонил кто-то еще.

Он сильно потер лицо ладонями. Во рту пересохло, и он весь дрожал.

«Господи Иисусе, не оставь меня, Господи Иисусе, Ты – во мне...»

Майк встал. Занавески на окнах были открыты, и он решил их задернуть, вдруг испугавшись чужих глаз, которые следили за ним с улицы. Потом он снова сел за стол.

В доме Тони и Руфи телефон все звонил и звонил без ответа. Майк долго не клал трубку, сжимая ее в руке так, что побелели пальцы, потом все же опустил ее. Куда они подевались? Он начинал по-настоящему беспокоиться. Наполовину набрав номер Юдит, он вдруг остановился и отменил звонок. Юдит была в его сне!

Майк заставил себя выслушать все одиннадцать сообщений. Три звонка были от Юдит. Как всегда, когда она не могла до него дозвониться, она говорила чрезвычайно раздраженным тоном. Четыре звонка были от прихожан, один от секретаря епископа. Один – из книжного магазина с сообщением, что заказанная им книга получена, два звонка – без сообщения на автоответчик, и последний был от Дона Канлиффа, его духовного наставника.

Майк подозрительно посмотрел на телефон. Неужели это Юдит снова вмешивается? Донесла Дону, что Майку необходимо собеседование? Наверное, следует позвонить Дону. Обсудить с ним свой сон, всю эту историю с Мэтью Хопкинсом. Дон сразу же известит епископа, потом свяжется с Джоном Даунингом и его командой. Он не поверит ни единому слову, запретит Майку связываться с Тони и Руфью и посоветует взять отпуск!

Нельзя не сообщить о своих опасениях Дону. Но Майк точно знал, что не сделает этого. В задумчивости он закусил губу. Так называемая «помощь» со стороны группы реагирования недавно пришла. Сборник молитв и письмо от Джона Даунинга с извинениями за опоздание и надеждой, что все пройдет само собой, а также с просьбой держать связь в случае возникновения каких-либо проблем. Странно, что его духовный наставник позвонил как раз тогда, когда он видел сон. Было ли это проявлением помощи Господней?

Майк заметил, что смотрит в камин на кучу остывшего пепла. Как было бы хорошо, если бы сейчас в камине весело трещали поленья, старое кожаное кресло стояло бы рядом, и можно было бы налить себе стаканчик виски и тихо посидеть у огня... Но за дровами придется выходить через черный ход, потом пройти через маленький двор между домами и развалившимися постройками, пересечь дорожку и возиться в темноте возле огромной кучи дров, заказанных Доналдом Джеймсом. В саду сейчас холодно и темно, и, вполне возможно, там бродят медведи. Майк заставил себя посмеяться над собственной трусостью.

Когда в тишине дома вдруг раздался звонок в дверь, от неожиданности Майк чуть не выпрыгнул «из собственной шкуры».

53

Машина так и не завелась. Эмма вылезла, хлопнув дверцей, заперла автомобиль и пнула ногой ближнее к ней колесо.

– Дрянь такая!

Она огляделась вокруг. Неподалеку, возле паба Торна, околачивалось несколько молодых людей. Они видели, как Эмма бежала по набережной, как, запрыгнув в машину, хлопнула дверцей и стала возиться с зажиганием, а потом в досаде ударила ладонями по рулю и, побежденная, вылезла из машины.

Один из парней усмехнулся.

Эмма злобно посмотрела назад, туда, где улицу пересекал темный переулок, ведущий к коттеджам на набережной. Линдси не преследовала ее, но Эмме по-прежнему казалось, будто та следит за ней, зовет ее, подчинив какой-то почти непреодолимой силе, манит ее обратно в коттедж, запутывает в паутину каких-то таинственных интриг...

– Помочь, милая?

Один из парней отделился от своих приятелей и медленно подошел к ней.

– Нет! Спасибо, не нужно. – Она окинула взглядом коротко подстриженные светлые волосы, золотую серьгу в ухе, банку пива в руке. – У меня здесь друг живет неподалеку. Все равно – большое спасибо.

Добраться до темного переулка Линдси не составило бы труда, но Эмма сама не знала, кого она боится больше – плетущую сети ведьму или этого весьма сомнительного представителя современной молодежи. Инстинкт подсказывал, что ни с кем из них лучше не связываться. Поэтому она уверенно зашагала прочь по деревенской улице. Сперва она решила, что парень пойдет за ней, но он ограничился лишь какой-то странной ухмылкой.

Она не оглядывалась. Лишь когда холодное великолепие башен-близнецов – осколков прекрасной мечты Роберта Адама, надеявшегося возвести здесь церковь, – осталось позади, Эмма поняла, что она обрекла себя на длительную прогулку вдоль реки. Конечно, можно вернуться – и встретиться с этими ребятами. Или с Линдси. Она шла быстро, опустив голову, спрятав руки в карманах, и с опаской поглядывала на широкую черную гладь воды, прислушиваясь к тихому хлюпанью в заболоченных местах.

Мимо промчались две машины, отблеск фар на мокрой дороге казался еще более унылым, чем свет редких уличных фонарей, пробивавшийся сквозь качающиеся от ветра ветки платанов.

Эмма зашагала быстрее, то и дело нервно оглядываясь. Впереди уже виднелись яркие, зовущие огни Маннингтри, но Эмма понятия не имела, что она будет делать, когда наконец туда дойдет.

Голова у нее шла кругом. Эмма быстро припомнила несколько случайных знакомых, которые жили в самом Маннингтри. Алекс – в нескольких милях отсюда, в Брэдфилде. Билла Фортингейла она видела лишь раз или два с тех пор, как обратилась к его услугам как к агенту по недвижимости: он жил с женой в Брантаме, в противоположном направлении. Обожавший оперу добряк-плотник, который помог сломать стену между кухней и крошечной гостиной, проделал для кошек специальную дверь и развесил в ее комнатушке книжные полки – впрочем, он так и не закончил укладку паркета, – жил в Колчестере.

Оставался Майк Синклер. Единственный, чье имя пришло Эмме в голову, когда она свернула с набережной и пошла прочь от реки по пустынной, вымытой дождем улочке. До его дома можно дойти пешком, и он наверняка сочтет своим долгом выручить беспомощную женщину. По крайней мере ей известно, где он живет – как-то раз она видела его дом, случайно свернув на Черч-стрит, полагая, что так она быстрее выйдет к дому Лизы.

Дом священника был погружен во тьму. Дождь лил все сильнее, вода стекала за шиворот, джинсы и куртка вымокли насквозь. Эмма в отчаянии оглядела дом, протянула руку к калитке. Ей до сих пор и в голову не приходило, что она может его не застать! Теперь же, открыв калитку, она с тяжелым сердцем шла по посыпанной гравием дорожке. Позвонила в звонок – нет никакой надежды, что ей откроют. Второй раз она звонить не стала и уже повернула было обратно, как тут дверь отворилась. У нее словно камень с души упал – она даже чуть не разрыдалась, когда на крыльце зажегся свет и появился Майк. Он был в одной рубашке, без пиджака, вид у него был измученный. Поначалу Эмме даже показалось, что он ее не узнал. Но лицо его почти тотчас прояснилось, и он улыбнулся.

– Эмма!

Он тут же замолчал, улыбка исчезла так же быстро, как и появилась, лицо его теперь выглядело озабоченным, брови нахмурились.

– Что-то случилось? Проходите.

Она последовала за ним. В кабинет вел длинный мрачный коридор. В доме было очень холодно – это чувствовалось даже после уличной темноты и холодного дождя.

– Простите, что я так поздно вас беспокою. – Она почувствовала, что вся дрожит. – Я не знала, к кому пойти...

Он поднял руку:

– Погодите. Здесь ужасно холодно. Меня весь день не было дома, сейчас я принесу дрова, и мы зажжем огонь. Я поставлю чайник. У вас такой вид... вам надо выпить чего-нибудь горячего. А потом вы расскажете, что вы здесь делаете посреди ночи.

Сколько же нужно иметь храбрости, чтобы выйти в такой час из дома и, повернувшись спиной к проглядывающему сквозь туман саду, на ощупь искать в поленнице сухие дрова!

«Убей ведьму. Пока она здесь. Когда еще представится случай!»

Майк уронил полено и выругался.

«Она – твой враг. Не ты ее – так она тебя убьет!»

«Христос со мной. Впереди меня, позади меня – Христос со мной!» Он бросил в корзину еще одно поленце, тяжело вздохнув, поднял ее и пошел под дождем обратно к дому.

Поставив корзину возле камина, он снова ушел – на этот раз в кухню – и через пять минут вернулся с бутылкой виски, двумя стаканами, лимоном и чайником.

– Может, хотите чаю?

Эмма покачала головой, сняла мокрую куртку и, придвинув стул поближе к камину, с радостью взяла стакан горячего виски с лимоном.

– Я просто идиотка!

– Рассказывайте.

Казалось, в привычной обстановке он чувствует себя гораздо лучше и спокойнее.

Она взглянула на него – как бы не выдать Линдси, но в то же время ей так нужно кому-то довериться!

– Я снова была у Линдси.

Он слегка нахмурился.

– Вчера я узнала, что мы приходимся друг другу родней... – Эмма нервно усмехнулась. – Мне нужно было кому-то об этом рассказать.

Эмма потягивала виски, не замечая выражения его лица. Она глядела на яркое пламя в камине.

«Я говорил тебе, что она – ведьма!»

– Это уже второе виски за сегодняшний день. Она меня тоже угостила, – сказала Эмма.

Ему все же удалось справиться с собой. Он только повел бровью.

– Можете не пить, если не хотите.

Она усмехнулась.

– Спасибо, уж лучше я выпью! Что вы сделали с теми ее волшебными вещицами? Вы и впрямь забрали их с кладбища?

– Да, забрал. И уничтожил.

– Вот как. – Эмма пожала плечами.

– Неужели Линдси рассчитывала, что я поступлю иначе?

– Вряд ли.

– Она объяснила, для чего они ей нужны?

Эмма колебалась.

– Так-так. Вы думаете, что это лучше сохранить в тайне, – мягко произнес Майк. – Впрочем, если вы не хотите о чем-то говорить, то вы и не обязаны. Но все-таки не забывайте – Линдси играет с огнем. Сомневаюсь, чтобы она хорошо разбиралась в том, за что взялась. А я разбираюсь!

Эмма печально улыбнулась.

– Про вас она сказала примерно то же самое.

– Ага, профессиональное соперничество!

Он широко улыбнулся. Ему это шло – он казался моложе и не таким утомленным. Даже весьма красивым – при мерцающем свете камина.

– Правда, это не совсем объясняет, почему вы в полночь стучитесь в мою дверь, разве только пришли рассказать, как у нее дела?

– Сейчас не полночь, Майк. – Эмма посмотрела на часы. – Еще нет и десяти.

Он рассмеялся:

– Считайте, что здесь это полночь. У вас, городских, другое представление о времени. Я же простой провинциал – не забывайте!

– Ладно, простите, что я вас побеспокоила. Настроение у Эммы не улучшилось – наоборот, она почему-то снова рассердилась.

– Если вам не сложно будет вызвать такси, я избавлю вас от своего присутствия.

Осушив стакан, Эмма резко опустила его на столик рядом со стулом и встала.

– Да бросьте вы! Садитесь, не глупите! – Он виновато развел руками. – Простите. Я просто пошутил. Пожалуйста, Эмма, расскажите мне все по порядку – что случилось и почему вы так расстроены. Должна же быть какая-то причина?

Она тяжело опустилась на стул.

– Машина у меня заглохла.

Майк посмотрел на нее в недоумении.

– Так Линдси тут не причем?

– Не совсем... нет! Я испугалась каких-то деревенских парней возле паба Торна. Мне не хотелось проходить мимо них, вот я и отправилась не в ту сторону. Все дальше и дальше... а потом пошел дождь, и вот – вы единственный, кого я здесь знаю. Что тут смешного? – Эмма недовольно посмотрела на него.

Майк действительно смеялся.

– Вот оно как! И за неимением лучшего вы пришли сюда!.. Я рад, что вы по крайней мере сообразили, что можете прийти сюда. А такси вызывать я не собирался. Я сам отвезу вас домой.

Он откинулся на спинку кресла – старое мягкое кожаное кресло, оно, должно быть, простояло в этом доме не одно столетие!

Он помолчал.

– А я-то думал, что вы ищете духовной помощи! Значит, Линдси не сказала и не сделала ничего такого, что бы вас расстроило?

– Да нет...

Эмма старалась не смотреть Майку в глаза. Сказать правду – о том, как Линдси пыталась «завербовать» ее, привлечь на свою сторону в этой колдовской войне? Рассказать ему о своих снах? Желание было велико, но Эмма так и не решилась. Вместо этого она опять стала пристально смотреть на игру огня в камине.

Было еще что-то, еще одна причина, почему ей не хотелось говорить об этом именно ему... Пока Майк улыбался, пока он оставался самим собой, он был весьма приятным человеком, которому можно все рассказать, все доверить; но время от времени в нем появлялось что-то пугающее. Словно между ними стояла чья-то чужая холодная тень.

Эмма вдруг вспомнила свой сон. Нелепая мысль, но почему-то... Майк напоминает ей Мэтью Хопкинса из ее ночного кошмара! Выглядит он совершенно иначе, и ведет себя иначе, и говорит по-другому – но все же внезапно его будто окутывает странная пелена сходства! Как некое вредное испарение... А может, все дело в церковной атмосфере? Неизменная личина праведности... хотя нельзя сказать, что Майк обладает подобной личиной. Никакого покровительственного тона, он не пытается читать ей наставления. Он просто добрый человек – вот и все. Возможно, он просто пытается побороть собственных демонов?..

– Так что вы решили? – Голос его звучал очень ласково, но в то же время твердо.

Она вздрогнула.

– Что решила?

– Похоже, вы совсем запутались в своих внутренних противоречиях.

Она насупилась:

– Вы очень наблюдательны!

– Это тоже часть моей работы. Что бы там Линдси себе ни думала и воображала, у меня и впрямь есть чему поучиться!

– Но вы же сами говорили: «Я лично не уверен, что могу открывать другим некоторые тайны». – Эмма все еще хмурилась.

Он пожал плечами:

– В таком случае мне остается только смириться с этим. Я могу еще что-то для вас сделать?

«Убей ее!»

– Помимо того, что отвезете меня домой?

– Помимо того, что отвезу вас домой.

Не отводя взгляд от камина, Эмма спросила:

– Если мне вдруг действительно понадобится помощь, я могу на вас рассчитывать?

– Конечно.

– Это тоже часть вашей работы?

– Если вам угодно, да.

Какое-то время его синие глаза смотрели на нее задумчиво и очень внимательно.

– Не отгораживайтесь, Эмма, и не бойтесь. Звоните в любое время, договорились? – Майк направился к столу. – Я дам вам номер мобильного телефона, и вы сможете связаться со мной когда угодно, если только я в это время не буду в церкви. Тогда оставьте сообщение на автоответчике, и в течение часа я вам перезвоню.

– Даже в полночь? – Она наконец улыбнулась и даже попыталась пошутить.

Он кивнул:

– Даже в полночь.

54

27октября, вторник

Алекс отвез детей в школу пораньше и поехал к Эмме. Было почти девять утра, когда он постучал в ее дверь с черного хода. Ему пришлось подождать несколько минут, прежде чем Эмма открыла.

– Привет, Алекс! Я как раз кормлю кошек.

На ней было красивое шелковое бирюзовое кимоно, волосы замотаны полотенцем. Алекс даже порозовел:

– Извини. Я не слишком рано?

– Слишком рано? Да нет...

Она явно выглядела усталой. Лицо похудевшее, кожа вокруг глаз истонченная, какая-то прозрачная.

– Ты ведь ждала меня? – Алекс не мог скрыть нотки разочарования в голосе. – Чтобы поговорить о деле?

Эмма улыбнулась, вошла обратно в комнату и жестом пригласила его к столу.

– Выпей-ка кофе, я только что сварила. Я просто не успела объяснить: вчера вечером я вернулась домой довольно поздно.

Она взяла консервную банку, выложила на фарфоровые блюдца какую-то рыбную массу и поставила их на пол. Кошки, которые до сих пор терлись о ее ноги, набросились на еду с явным удовольствием. Эмма сполоснула вилку и стала мыть руки, забавно фыркая, словно сама была кошкой.

– Ах, до чего же эта кошачья гадость ужасно пахнет! Но Макс и Мин ее просто обожают.

Взяв чашку, она, наконец, подошла к столу и села напротив Алекса.

– Мы пили виски с Майком Синклером, и я проторчала у него до полуночи. По крайней мере, так тебе расскажут местные сплетники.

Алекс внимательно посмотрел на нее:

– Понятно.

– Ничего тебе не понятно, но это не важно! Алекс, – Эмма выпила глоток крепкого черного кофе, – с тех пор как мы с тобой виделись, мне некогда было подумать о саде. Да, честно говоря, вообще не было времени ни о чем таком думать. Конечно, я строила разные планы – и то и другое...

– Ах да, из-за Пайерса. – Алекс кивнул. – Паула с ним вчера разговаривала.

На какое-то мгновение воцарилась полная тишина.

– Что-что она делала?!

– Она немного расстроилась из-за нашей ссоры и всего остального. Не хотела, чтобы Пайерс думал, будто мы на чьей-то особой стороне и во все вмешиваемся – вот она ему и позвонила. Узнать, можем ли мы чем-то помочь, чтобы вы помирились... – Алекс вдруг заметил выражение ее лица. – Прости, Эмма. Мне... ей... нам и в голову не пришло, что ты будешь против...

– Ну, знаешь ли, я действительно против! Очень даже против! – Эмма встала. – Будь так добр, передай ей, пусть не лезет не в свое дело!

Алекс закусил губу:

– Пожалуй, это было слишком самонадеянно с ее стороны.

– Еще как! – Эмма была вне себя от ярости. – Слушай, Алекс, если мы с тобой действительно рассчитываем когда-нибудь вместе работать, придется соблюдать некоторые простые правила. И если Паула будет вмешиваться в наши с Пайерсом отношения... это просто непозволительно! Я ясно выразила свою мысль?

Алекс поднялся со стула. Он был в сильном замешательстве, ему даже стало жарко.

– Вполне. Прости, Эмма, она хотела как лучше.

– Не сомневаюсь! – Эмма все еще злилась. Набрав в грудь побольше воздуха, она продолжала: – Послушай, Алекс, не обижайся, но нынешнее утро явно не самое удачное. Ничего, если мы поговорим о травах в другой раз?

– Конечно, – согласился он, пытаясь скрыть досаду, – разумеется. Ты мне позвони, ладно?

Он закрыл дверь на кухню, а Эмма все стояла возле раковины, сжимая в руках чашку, словно не слышала, как он ушел.

Алекс поехал обратно по направлению к Мистли, решив заскочить в магазин деликатесов в Маннингтри. Проезжая мимо Лебединого фонтана, он увидел на обочине машину Эммы. Нахмурившись, Алекс притормозил. Интересно, как она здесь оказалась? Тут он увидел Линдси, в белых джинсах и неряшливом синем свитере с буквами «JO». Она выходила из здания почтамта. В руках Линдси держала хозяйственную сумку. Алекс поставил свою машину за автомобилем Эммы, вылез и окликнул девушку. Та остановилась. Алекс улыбнулся:

– Ты сегодня еще собираешься сидеть с детьми?

Ему было немного совестно оттого, что он, несмотря на свои сомнения относительно ее деятельности, так часто прибегает к ее помощи. Не то чтобы она была ему очень нужна. Он обожает своих детей. И ему все равно больше нечем заняться. Разве только читать и бить баклуши. Мечтать о том, как он обустроит сад.

Причина все-таки имелась, но он бы никому в этом не сознался. Ему было противно оттого, что все вокруг знают: он только и делает, что возит детей в школу и обратно. Ему вовсе не доставляло удовольствия ездить по чужим домам или ждать вместе с мамашами, когда дети выйдут из школы. Иногда, правда, появлялись их отцы, а порой даже и дедушки – и Алекса, казалось, мало кто замечает и уж тем более раздумывает, почему он так часто приезжает за детьми. Но сам-то он прекрасно понимал почему. Он был неудачник, безработный – и все же такая свободная жизнь ему нравилась, он даже шутил про себя, что ему самому так захотелось. Эта вероломная мысль по-прежнему сидела глубоко внутри, да и, наверное, всегда будет в нем сидеть!

Линдси кивнула:

– Я приду, не беспокойся.

– Как сюда попала машина Эммы? – спросил Алекс и похлопал ладонью по капоту.

Линдси пожала плечами:

– Возможно, Эмма ездила на почту.

– Тогда ты бы ее увидела. – Алекс внимательно заглянул Линдси в лицо. – А вообще-то Эмма дома.

– Ах, вот как.

Линдси была сама невинность.

– Но ведь она навещала тебя вчера? – спросил он.

– Вполне возможно. – Линдси перекинула белый полиэтиленовый пакет через плечо. – Во всяком случае, в жабу или еще в кого-нибудь я ее не превращала, если ты, Алекс, подумал об этом, – сказала она, лукаво глядя на него.

– Почему же она оставила машину здесь?

– Должно быть, ее машина просто не завелась. – Линдси как-то загадочно улыбнулась.

– И ее отвез домой Майк, – добавил Алекс.

– Ты уверен? – спросила она, глядя на него с прищуром.

Алекс кивнул.

– Вот дура! Я ведь ее предупреждала! – вздохнула Линдси. – И что же Эмма ему сказала?

– Понятия не имею.

– Чтобы попасть к нему от меня, ей надо было пойти совсем в другую сторону! Как можно быть такой идиоткой!

– Значит, она все-таки приходила к тебе?

– Да, приходила!

Линдси потеряла всякое терпение.

– И ты сказала что-то, что ее расстроило.

Линдси не возражала. Она нервно вздернула голову.

– Это мое личное дело! Послушай, какой смысл стоять тут и разговаривать у всех на виду! – Мимо почтамта прошли две женщины. – Лучше пойдем ко мне.

Она перешла на другую сторону улицы, ни разу даже не обернувшись, чтобы посмотреть, идет Алекс за ней или нет, прошла мимо мастерской, где какой-то человек вешал объявление – реклама кофе и домашних пирожков, – и, наконец, остановилась у своего дома. Дверь была не заперта. Открыв ее, Линдси бросила сумку на диван.

– Ладно. Так что она сказала? – спросила она.

– Очень немного. Лишь то, что допоздна проговорила с Майком, – ответил Алекс.

Линдси снова вздохнула. Она стояла спиной к камину, где даже не было дров, держа руки на поясе.

– А я-то думала, что она – друг! Думала – она поможет! Тебе известно, что она происходит из рода Беннетов из Оверли-Холл? – И Линдси взглянула на Алекса так, словно это он был во всем виноват. – Что ее для того и направили сюда, чтобы мне помочь!

– Полно, Лин, успокойся!

Алекс сел на край дивана. При ярком дневном свете комната выглядела совсем не экзотично и даже убого: оплывшие свечи с каплями застывшего холодного воска, тут и там густо лежит пыль.

– Вся беда в том, что она ничего не понимает. Она мне не верит. Боится! Думает, лучше пойти к священнику.

– Возможно, и так. – Алекс испытующе поглядел на Линдси, и тут же добавил: – То есть для нее – лучше.

– Это совсем не так!

Линдси барабанила пальцами по тумбе с деревянным покрытием.

– Не принуждай ее, Лин. Если она чего-то не понимает и не хочет делать то, что ты придумала, оставь все как есть, ладно?

Он замолчал, ожидая, как девушка отреагирует на его слова. Никакой реакции.

– Лин, она довольно опытная, образованная женщина, у нее свои взгляды на жизнь...

– А я что – необразованная?

– Я этого не говорил. Но после короткой беседы с тобой она за одну лишь ночь не станет ведьмой. – Лицо Алекса выражало беспокойство. – Лучше отстань от нее, пусть поступает как знает. Она просто не хочет в это ввязываться – так что брось ты все это!

Он заметно покраснел.

– Но ведь в том-то и дело! Она уже ввязалась! – воскликнула Линдси.

– Как так?

– Ей виделись кошмары, Алекс. Ей снилась Лиза!

– Ну, если дело только в этом... Кто угодно, поселившись в доме Лизы, видел бы кошмары, особенно если вдруг узнал бы, что на кладбище, в десяти футах от забора, кто-то занимается черной магией!

– Это не черная магия, Алекс! – Его намек она просто проигнорировала. – И это больше чем просто кошмары. Лиза просит Эмму о помощи! Ей нужно отмщение. Ей и Саре!

– О Господи! – Алекс нервно провел рукой по волосам, вернее, по тому, что от них осталось. – Ради бога, а это еще кто?!

Линдси помолчала. Она прочла судебные протоколы, изучила ту эпоху и теперь, благодаря Эмме, услышала слова Сары.

– Это та женщина, что поклялась отомстить, – сказала она.