1

Наши дни

Август

На улице стояла невыносимая жара, лондонский воздух был пронизан солнечным светом и наполнен выхлопными газами многочисленных машин, что придавало ему медный металлический привкус. Эмма Диксон, выходя из такси, отдала водителю деньги и взглянула на часы. Таксист демонстративно долго копался в кошельке, подбирая сдачу. Жадная сучка, подумал он о женщине. Только три фунта из положенных двенадцати. Вообще-то она могла бы дать чаевые. Он посмотрел на Эмму и немного смягчился. А вообще-то она ничего. Черное изящное платье. Великолепные стройные ноги, аристократические руки. Волосы красивые, и макияж сделан со вкусом. Деловая женщина, однако наверняка и в постели хороша. Он протянул сдачу, Эмма взяла деньги, замялась на секунду, затем вернула их обратно.

– О'кей. Возьмите, – сказала она, словно «отследила» все стадии его мыслительного процесса. – Вы меня довезли как раз вовремя.

Он полюбовался, как женщина взошла по ступенькам к двери.

«Девонширская площадь, эге! Наверное, ехала к дорогому врачу». – Выруливая с обочины на дорогу, шофер вдруг поймал себя на мысли: он надеется, что эта красотка ничем «таким» не больна.

Эмма нажала кнопку звонка, и блестящая черная дверь с золотой табличкой открылась. Она вошла в холл, прохладный по сравнению с уличной жарой, от которой, казалось, вся кровь начинала кипеть, и вздохнула от облегчения. Была пятница. Эмма взяла отгул, чтобы сходить к стоматологу, после чего намеревалась, придя домой, принять прохладный душ и начать готовиться к приему гостей.

– Здравствуйте, мисс Диксон. – Секретарь открыла дверь и пригласила Эмму в приемную. – Мистер Форбс не заставит вас долго ждать.

В просторной, изысканно обставленной комнате, кроме Эммы, никого больше не было. Диваны и удобные стулья были размещены вдоль стен, придавая помещению некоторую официальность. По углам, друг напротив друга, возвышались две внушительные цветочные композиции. На большом низком столе в центре комнаты лежали аккуратно сложенные в стопки журналы, они как будто предлагали посетителям развлечься чтением в процессе ожидания. Эмма машинально взглянула на часы. Было трудно заставить себя как-то расслабиться. Сегодняшнее утро было просто сумасшедшее. С 8 часов она должна была безотрывно сидеть на телефоне, так что на ленч не оставалось времени. Ей, одному из главных менеджеров в фонде Спенсера Флайта на улице Трокмортон, подобная возможность перекусить и так предоставлялась редко... Ждать назначенного времени было свыше ее сил. Тяжело вздохнув, Эмма бросила сумку, взяла первый попавшийся журнал, сбросила туфли и уселась на самый огромный диван.

Эмме приходилось учиться расслабляться, отвлекаясь от работы, учиться отдыхать. Она уже не была так уверена, что по-прежнему наслаждается безумным, насыщенным ритмом жизни, которым буквально упивалась до недавнего времени. Глубоко вздохнув, она вытянула свои длинные стройные ноги, которыми так восторгался водитель такси, открыла журнал и стала небрежно его просматривать.

Ей попался номер «Сельской жизни». Без особого интереса Эмма перелистывала страницы с объявлениями о продаже недвижимости. Большие особняки, почти дворцы, поместья, даже замки, «принаряженные» и «причесанные», были сфотографированы с удачного ракурса и охарактеризованы с лучшей стороны. Невероятно! Ведь кто-то мечтает о новом доме. Ведь есть же люди, которые могут себе позволить остановиться на бегу и задуматься: а счастливы ли они там, где живут. Может быть, стоит переехать?

Эмма нехотя перевернула страницу и вдруг удивленно нахмурилась. Она резко выпрямилась, вглядываясь в фотографии. На них были изображены четыре дома, расположенных в графствах Эссекс и Саффолк. Снимки были поменьше, чем на предыдущих страницах. Внимание Эммы привлек дом в правом верхнем углу. Она еще сильнее сдвинула брови, вглядываясь в картинку. Этот дом был ей знаком!

Она прочла объявление с мрачным выражением лица.

«Жилой дом, построенный в XV веке, с фермой и большими теплицами; 3 спальни, 2 гостиные, большая кухня, гараж, служебные помещения. Площадь территории – 3 акра».

Дом был очень красив, стены окрашены в яркие тона. Одна половина крыши соломенная, другая покрыта черепицей. По бокам дубовой парадной двери растут великолепные розы. Эмма быстро просмотрела другие объявления на этой странице. Предыдущие здания тоже были привлекательны. Одно из них было даже намного лучше, но этот увиденный ею дом с розами был особенный. Он располагался в графстве Северный Эссекс, недалеко от местечка Маннингтри, в минуте ходьбы от живописной реки Стоур, как было сказано в описании.

«Это же дом Лизы!»

– Мисс Диксон? – уже во второй раз секретарь звала Эмму. – Мистер Форбс ожидает вас.

Она вскочила.

– Извините, я вас не слышала. – Неуклюже нашарив туфли под диваном, она встала, держа в руке журнал.

– Позвольте. – Секретарь протянула руку за журналом, собираясь положить его на место.

Эмма покачала головой.

– Извините, мне он очень нужен. Этот дом... – Она подняла глаза и столкнулась с раздраженным взглядом женщины. Пожав плечами, Эмма протянула журнал секретарше, однако вдруг передумала. – Можно, я вырву страницу? Этот дом мне знаком. – И, не дожидаясь возражений, она вырвала глянцевую страницу. Положив ее в сумку, Эмма вошла в кабинет врача.

Осмотр оказался недолгим, затем Эмма перешла в соседний кабинет, где ей отбелили зубную эмаль. Это не заняло много времени, и вскоре она вышла на крыльцо клиники. Две машины такси проехали мимо одна за другой, водители косились на Эмму, как на потенциального пассажира. Но она не замечала ничего вокруг себя, погруженная в мысли о доме, который она знала с детства как «дом Лизы».

Летние каникулы вдали от Лондона. Катание на лодке по реке Стоур. Проездки на пони по кругу. Трубка – ее курил прадедушка. Замечательные сочные пироги – их пекла прабабушка. Прогулки с собаками по аллеям. Вся жизнь тогда была сосредоточена на этих деталях, и казалось, что каникулы будут длиться целую вечность. Каждый раз они ходили мимо дома Лизы, гадая, какие тайны прячутся за его стенами? Они никогда не переступали его порога, никогда не встречали старую леди, которой принадлежал этот дом. И в детском воображении Эммы рождались сказки, главным героем которых была леди Лиза. Сюжеты этих фантазий каждый раз становились все сложнее и загадочнее. Единственный ребенок в семье, Эмма любила сочинять истории, где она являлась одной из главных героинь, и эти сказки не были исключением. Родители и дедушка с бабушкой даже и не подозревали, какие увлекательные приключения разворачиваются в сознании маленькой девочки. Не знали они и того, что означают для нее каждые каникулы, и как она тосковала, когда бабушка и дедушка, уже слишком старые, чтобы содержать большой сельский дом, продали его и уехали оттуда навсегда. С тех пор Эмме не доводилось побывать в тех краях.

Эмма, спустившись по лестнице, оказалась на Девонширской площади и медленно побрела в южном направлении под лучами палящего солнца. Разгоряченной и усталой, ей захотелось выпить чего-нибудь холодного. Она остановилась у светофора на Уэйтмаус-стрит и, дождавшись зеленого света, пошла дальше. Страница, вырванная из журнала, была спрятана в кармане сумки, застегнутом на молнию. Дома у нее будет много свободного времени, чтобы изучить ее поподробнее. Однако Эмме не терпелось, ей казалось, что лист бумаги буквально горит в сумке и вот-вот прожжет в ней дыру!

Она остановилась посреди тротуара и принялась искать страницу. Мужчина в темном костюме, шедший за Эммой, почти натолкнулся на нее. Он приостановился на мгновение, взглянул на Эмму и пошел дальше. Рабочие, выносившие старую водопроводную трубу из подъезда красивого старинного дома на углу улицы, обошли ее стороной и бросили трубу в кузов грузовика, стоявшего на обочине. Эмма даже не заметила облако пыли и мусора, взметнувшееся, когда отслужившая свой срок ржавая деталь ухнула в груду мусора. Она никак не могла оторваться от фотографии. Когда она, наконец, опомнилась, то решила поймать такси.

– Ма? – Эмма толкнула дверь, вошла в небольшой книжный магазин на Глоучестер-роуд и сразу увидела свою мать, стоявшую за прилавком.

В магазине никого не было, кроме женщины с двумя детьми. Пегги Диксон помахала рукой, приветствуя дочь, и снова повернулась к покупателям. Уложила две книги в сумку и протянула ее самому младшему из детей. Она с облегчением вздохнула, когда покупатели наконец-то покинули магазин.

– Я думала, что они никогда не уйдут. Эта женщина выбирала книги чуть ли не полчаса. Бедные детки, теперь книжные магазины всю оставшуюся жизнь будут у них вызывать страшную скуку и ассоциироваться с голодом, жаждой и желанием сходить в туалет.

Эмма засмеялась.

– Да ладно, мам. Они с удовольствием купили книги. Этот маленький мальчик наверняка станет академиком.

– Возможно. – Пегги устало вздохнула.

В свои шестьдесят с небольшим лет Пегги все еще была привлекательна. Мать и дочь походили друг на друга лишь чертами лица и фигурой, глаза и волосы у них различались: Эмма была брюнетка, Пегги – бывшая блондинка, теперь же ее аккуратная стрижка серебрилась сединой. Тембр голоса у них был одинаков – глубокий, певучий, изысканный.

– Ну что, дорогая, чем же ты занимаешься вне этого вечного офиса, где пребываешь под покровом мамоны?

Эмма улыбнулась.

– Я отпросилась. Сейчас на работе затишье. В августе в Сити почти никто не остается. Я только что была на приеме у стоматолога, а теперь направляюсь в Сайнтбери. Мы с Пайерсом ждем к ужину его начальника с женой. – Она скорчила гримасу. – После этого я надеюсь как следует отдохнуть в выходные. Вы с Дэном заглянули бы к нам.

Пегги пожала плечами.

– Посмотрим. Завтра я работаю до полудня. Конечно, если не будет покупателей, я закрою магазин, но не знаю, какие планы у Дэна.

Отец Эммы умер в 1977 году, когда она была еще совсем маленькой. Ее родители были влюблены друг в друга еще с тех далеких времен, когда, как говорится, в одной песочнице играли. Муж был младше Пегги всего на полгода, что всегда давало им повод ласково подшучивать друг над другом. Он был для нее самым дорогим на свете человеком на протяжении многих лет.

Порывшись в сумке, Эмма выудила страницу из «Сельской жизни».

– Мам, взгляни. Этот дом ни о чем тебе не говорит? Ты не узнаешь его?

Пегги достала очки и стала внимательно рассматривать картинку.

– Да вроде нет. Ты что, собираешься покупать загородный дом?

– Нет. – Эмма нахмурилась. – Пайерс даже и слышать об этом не захочет. Нет, это... – Она замялась, и лицо ее помрачнело. – Я увидела это объявление, когда ожидала приема у стоматолога. Ты разве не помнишь? Это недалеко от бабушкиного дома в Мистли. Я уверена, что это именно тот самый дом.

Пегги снова взглянула на страницу.

– Да, мы действительно туда ездили отдыхать, когда ты была маленькой. – Она задумчиво сжала губы, еще пристальнее всматриваясь в снимок. – Да, конечно, вспоминаю. Дом Лизы. Ты это имеешь в виду? Ты уверена, дорогая? На самом деле ведь подобных домов много, и они мало чем отличаются друг от друга. Хотя здесь сказано, что это дом с теплицами...

Она сняла очки, отложила страницу и, нахмурившись, внимательно посмотрела Эмме в глаза. Эмма кивнула.

– Я уверена на сто процентов, что это именно дом Лизы, он мне так дорог, что я никогда его не спутаю с другим.

– Да, я помню, – согласилась Пегги, – как ты, бывало, пыталась разглядеть, что происходит за оградой, и сочиняла различные истории про удивительную леди, которой принадлежал дом. Конечно, это дом Лизы. Это были замечательные времена, не правда ли? Казалось, что каникулы будут длиться бесконечно.

– Да... Долгие, солнечные летние деньки.

«Папа был тогда еще жив...»

Никто из них не сказал это вслух, хотя и мать, и дочь в тот момент подумали об одном и том же.

Пегги снова надела очки, внимательно разглядывая картинку.

– Дом очень красивый. Вполне понимаю, почему ты так им заинтересовалась. Соблазнительная идея – купить такой дом. – Она подняла глаза и испытующе посмотрела на Эмму.

Эмма кивнула. У нее появилась идея.

– Не говорит ли это о твоем желании свить свое гнездо? – Пегги внимательно посмотрела на дочь и покачала головой. – Да, это, наверно, к лучшему. Хотя вряд ли ты уверена, что Пайерс согласится, не так ли?

Эмма насупилась.

– Я люблю Пайерса, мама. И без его согласия я ничего не буду предпринимать.

– Да? – изумленно ответила Пегги. – Но он же будет против, Эм. Я уверена.

2

Пайерс целых пять минут стоял под душем, затем вышел из ванной комнаты и взял полотенце. По дороге домой он думал, что Эмма уже вернулась, и весьма удивился, обнаружив, что дверь заперта на два замка и в их квартире, размещавшейся на последнем этаже в конце Корнволл-гарденз, никого нет, кроме двух жалобно мяукающих кошек. Он кратко их поприветствовал и заглянул в холодильник – проверить, все ли готово к приему гостей. Эмма же не могла забыть, что сегодня к ним придут Дерек и Сью, и ведь она говорила, что отпросилась с работы. Переодевшись в легкие брюки и футболку, он зашел в спальню и взглянул на себя в зеркало, прежде чем пройти в гостиную. Высокий, стройный, смуглый, с хорошей стрижкой, он даже в домашней одежде выглядел вполне солидно. Войдя в гостиную, он огляделся по сторонам. Как всегда, в комнате было чисто, все в порядке, в углу на книжном шкафу стоял целый арсенал напитков. Все было, как всегда, элегантно: светлые кремовые диваны, льняные шторы и деревянный пол – дорого, престижно, уютно. Было видно, что здесь живут двое молодых, вернее моложавых, служащих с хорошим вкусом. Он направился к большой стеклянной двери, где за шторой в потайном месте был спрятан ключ, висевший на маленьком крючке. Отперев дверь, Пайерс вышел в домашний сад, располагавшийся на крыше дома и занимавший пространство между четырьмя трубами. Этот сад был творением Эммы, ее райским уголком. Итальянская керамика, глиняные горшки, маленькие деревца, розы, жимолость, различные травы, к которым Эмма питала особую страсть, – все это каждый раз радовало душу. Любовь к садоводству и постоянно зеленые от работы с растениями пальцы странно сочетались в характере Эммы с ее проницательным и деловым складом ума, с серьезным стилем жизни, свойственным им обоим. В сопровождении двух кошек он подошел к железному столику, окруженному такими же стульями, и открыл огромный льняной выгоревший зонт, защищавший садик от солнечных лучей и даже в пасмурные дни придававший особую элегантность этому уголку. Что может быть лучше тихого вечера в домашнем саду на крыше?

– Пайерс? – Голос Эммы вторгся в его мысли. – Прости, дорогой, в Сайнтсбери ужасные очереди! – Она появилась в дверях – типичная жительница большого города, элегантная, солидная и невозмутимая. Трудно было вообразить, что эта бизнес-леди, которая только что делала покупки в супермаркете, к тому же – настоящий садовод. – Я купила холодное мясо, копченую утку, лосося, салат, клубнику со сливками. Все будет готово уже через пять минут. – Она поприветствовала кошек, погладив каждую по голове, зашла к Пайерсу под зонт и подставила щеку для поцелуя. – Убери вино в холодильник. Когда они придут?

Пайерс почувствовал внезапное раздражение. Она не знает, когда будут гости! Ведь сама же звонила и договаривалась со Сью.

– Расстегни. – Прежде чем он успел ее поцеловать, она повернулась в объятиях Пайерса спиной к нему. – Я заходила к маме. Думала, что они с Дэном завтра соберутся и навестят нас. – Быстрым движением бедер она скинула с себя платье и оказалась в одном бикини.

– Эм! – Он, обернувшись, был шокирован. Он, наверное, никогда не сможет привыкнуть к виду почти обнаженной Эммы, необычайно соблазнительному, постоянно дразнящему.

– Никто не увидит! Разве если только возьмет бинокль и залезет на верхушку трубы электростанции. – Она похлопала пальцем по его губам. – Ерунда.

– Да, конечно. – Пайерс знал, что сейчас надо смеяться, но он был крайне зол на нее. Он так ее хотел! Но не было времени. Вздохнув, он быстро нырнул в гостиную и стал шарить в баре, расположенном в углу комнаты.

– Пойдет сухое «Хиллз Сэвингтон»?

– Прекрасно! Самое лучшее. – Она все еще стояла, раздетая, на крыше.

– Эм! Они придут с минуты на минуту!

Она кокетливо взглянула на него через плечо, затем смягчилась.

– Хорошо. Я быстро приму душ и оденусь. Это займет несколько секунд. – Проходя мимо Пайерса, руки в боки, Эмма вдруг усмехнулась: – Неплохо для тридцати с небольшим? А посмотрите, какие зубы! – Она увернулась от него и побежала в ванную.

Скорее через несколько минут, а не секунд, Эмма вышла уже одетая, причесанная, глаза и губы ее были слегка накрашены. Это снова была спокойная, невозмутимая горожанка, достойный кандидат на должность директора «Эванс Уотерман», одной из крупнейших брокерских фирм.

Дерек и Сью опоздали на полчаса. К этому времени упомянутый железный стол был уже накрыт: закуски разложены по тарелкам, вино охлаждено; были готовы салат и утка, тщательно спрятанная от облизывающихся кошек.

Они пили кофе, когда разговор зашел о загородных домах.

– Вы знаете, у нас есть дом с участком в Нормандии, – сказала Сью, откинувшись на подушки кресла и скрестив ноги. – Было бы замечательно, если б вы приехали к нам туда на несколько дней.

В доме было темно, светили лишь две лампы, скрывавшиеся за цветами. Нежный ветерок задувал в окно, принося запахи жаркого лондонского вечера. Сью потягивала кофе. Снаружи на одном из шезлонгов дремали кошки.

– Вы никогда не подумывали о том, чтобы приобрести себе где-нибудь дом?

– Нет.

– Да.

Пайерс и Эмма ответили одновременно, и все рассмеялись.

– Звучит как основательное расхождение во мнениях, – прокомментировал Дерек, протягивая руку за стаканом с бренди. Он часто ловил себя на мысли – как это Пайерсу удается удерживать рядом с собой эту восхитительную, непринужденную особу.

– Это потому, что мы еще по-настоящему не обсуждали данный вопрос. – Эмма встала и направилась к столику за сумкой. – Я сегодня увидела нечто весьма меня заинтересовавшее. Хочу поехать и посмотреть. – Она достала свернутую в трубочку страницу и показала ее гостям. – Это маленький домик с фермой в Эссексе.

– Эссекс! – с досадой сказала Сью. – Дорогая, ты могла бы найти что-нибудь и получше. – Она протянула руку за страницей.

– Эссекс – неплохое местечко, – мягко вставил Дерек, обращаясь к жене. – Эссекс, по поводу которого ты ворчишь, – на юге страны, это как бы часть Большого Лондона. Но если вы поедете на север, то там есть прекрасные места, где можно найти славные деревушки и городки. Настоящая провинция. Мили и мили от Лондона. – Он потянулся за листком, который Сью, рассмотрев, бросила на стол. – Этот? – Он указал на фотографию. – Выглядит неплохо. Хорошее место для отдыха и катания на лодках. Ты любишь кататься на лодке, Пайерс?

Пайерс встал.

– Нет, – резко ответил он. – Я полагаю, что загородные дома – это не для меня. – Он выглядел рассерженным. – И Эмма это знает. Я никогда не захочу тратить время на копание в саду и огороде, не собираюсь косить траву и любезничать с деревенщиной, живущей по соседству! Я ненавижу деревню! В детстве я был вынужден жить в глухой сельской местности и мечтал вырваться из этого заточения. Никогда не забуду, как мои родители прозябали в деревне, заставляли меня наблюдать за птицами, пытаясь таким образом привить любовь к природе. Моим единственным желанием было выбраться оттуда, и обратно я никогда больше не поеду!

Наступило напряженное молчание.

– О да. – Эмма заставила себя засмеяться. – Идея поистине получила признание! – Она взяла листок у Дерека и, свернув его, засунула в карман. – Кто-нибудь хочет еще бренди?

Дерек и Сью ушли рано, извинившись:

– Мы устали за неделю, пора отдохнуть.

Эмма с Пайерсом только после полуночи сложили посуду в моечную машину и вынесли две бутылки из-под бренди на балкон.

– Как ты думаешь, им понравилось? – сказала Эмма, вглядываясь в огни ночного Лондона.

– Да, конечно.

– Они слишком быстро ушли.

– Дерек же сказал, что они устали. – Пайерс облокотился на перила, перекатывая стакан между ладонями. – Не забудь, что они пригласили нас в Нормандию. И пока вы со Сью готовили вторую порцию кофе, он сказал, что все отлично. – Пайерс повернулся к Эмме, и она увидела выражение торжества на его лице. – Они собираются включить меня в состав правления!

– О, Пайерс, я так рада! Почему ты мне сразу не сказал?

– Я хотел дождаться того момента, когда мы будем стоять здесь вдвоем, со стаканами в руках. Я хочу поднять тост за наше будущее. Мое и наше. – Он поймал ее взгляд. – И я хотел тебе сказать это, когда мы будем наедине, потому что, я думаю, нам надо пожениться, Эм.

Она стояла, не шелохнувшись. Пайерс без труда мог прочитать на ее лице борьбу противоположных чувств: с одной стороны, радость, приподнятое настроение, и беспокойство, сомнение, настороженность – с другой. Затем ее взгляд внезапно стал отрешенным, как будто она всматривалась в будущее, разворачивающееся на волшебном внутреннем экране. Этот взгляд был хорошо знаком Пайерсу, Эмма так погружалась в себя. Он ждал. Ей обычно хватало нескольких секунд для принятия решения. Пайерс научился ждать.

Он почувствовал, как что-то мягкое слегка прижимается к его лодыжке. Это кот Макс, мурлыча, терся о его ногу. Пайерс, наклонившись, взял кота на руки, почесывая его под подбородком.

– Ну что? – Он посмотрел на Эмму и усмехнулся. – Твой энтузиазм меня, однако, потрясает!