Изабель видела, что он дразнит ее, и от этого стало еще больнее.

– Но ты предпочитаешь жениться на ней?

– Послушай, Изабель. Ты замужем за другим. К тому же мы состоим в родстве. Твоя мать была племянницей моей бабушки. Даже если б ты была свободна, мы не могли бы пожениться без специального разрешения. Но ты не свободна. Наша любовь запрещена Богом и церковью, запрещена людьми. Ты должна забыть меня. – Он приблизился и взялся за ручку двери. – Уходи. Быстрее. Я должен позвать своих людей и предупредить их, чтобы не болтали о случившемся. Твой муж не должен узнать, что ты была здесь... – Он осторожно набросил ей на голову капюшон. – Иди, Изабель, скорее.

Изабель смотрела на него, в ее глазах стояли слезы. Несколько мгновений ни один из них не тронулся с места, потом она повернулась и выбежала из комнаты.

Изабель не вернулась в апартаменты графа Бакана. Бесцельно передвигая вдруг ослабевшие ноги, она забрела на опустевшую арену. Мягкий ветерок шевелил ее волосы, обвевал ее разгоряченное лицо. Но руки ее были ледяными; она вся дрожала. В тени ограды среди камней рос кустик левкоев, и Изабель остановилась, глядя на сладко пахнущие оранжевые и желтые цветы, едва различая их сквозь застилавшие глаза слезы. Арена, еще недавно заполненная шумной толпой зрителей, была безлюдна.

Изабель знала, что ее будут искать. Она чувствовала, что терпению ее мужа пришел конец, но теперь ей все было безразлично. Она оцепенела. Молилась ли она в душе о смерти лорда Бакана, чтобы она смогла выйти замуж за Роберта? На что она надеялась? Что он подождет, пока она будет свободна, так же как она ждала бы его – вечно? Но он предал их любовь. Или это были только мечты? Ей снились сны. Сны о свободе, о любви... о любви Роберта Каррика, а не ее мужа. Во сне ей снились страсть и нежность, а не хладнокровное насилие.

Три фигуры приближались к ней с противоположного конца арены. Два лучника и один из рыцарей ее мужа. Она видела золотые эмблемы на их одеждах.

Изабель медленно повернулась к ним лицом, высоко подняв голову и сжав кулаки. Каждый нерв, каждый мускул ее тела был напряжен; она готова была бежать, но сдержалась. Она была графиней Бакан, потомком древнего дома Даффов. И никто никогда больше не увидит ее слез.

Дэвид и Джиллиан Ройленды проживали в элегантном георгианском особняке в противоположной от Бакстерса стороне Грейт-Хэдэма. Дом, одиноко стоящий среди свежевспаханных полей, несмотря на окружающий его ухоженный сад с подстриженными лужайками, производил впечатление покинутого, когда Пол, уже в сумерках, подъехал к нему. Весь фасад был темным, за исключением трех незашторенных окон второго этажа, в которых горел свет. Старшие Ройленды пили чай в гостиной.

– Всегда ты выбираешь самый подходящий момент, – язвительно сказала Джиллиан, когда Пол вошел в комнату. – Будь добра, Илона, дорогая, принеси еще одну чашку, – улыбнувшись, попросила она старшую дочь, появившуюся на пороге. – А затем мы отправим всю молодежь наверх, и вы с Дэвидом сможете без помех колошматить друг друга. – Она сладко улыбнулась Полу. – Ведь ты приехал насчет этого проклятого фонда?

Пол присел на самый краешек одного из кресел.

– Я приехал по поводу Клер.

Дэвид и Джиллиан переглянулись. Джиллиан с трудом поднялась с места. Она взяла чашку из рук дочери, потом, решительно направив ее к выходу, закрыла дверь и повернулась к Полу.

– Значит, то, что сказала Дэвиду твоя экономка, правда?

– Сара не стала бы вам лгать.

– Тогда тебя остается только пожалеть. Клер надо показать психиатру. Не могу поверить, что она на такое способна. Раньше она всегда была такой милой... Дэвид звонил Джеффри, и они долго беседовали об этом, верно, Дэвид?

Дэвид кивнул.

– Но мне всегда казалось, Пол, что твоя жена и раньше отличалась некоторой нестабильностью поведения. Я сразу заметил это, как только ты на ней женился. Она противница традиций.

– Ты говоришь так, потому что она всегда подшучивала над твоим титулом, дорогой, – вставила Джиллиан. – Ничего не поделаешь, титул ее деда насчитывает несколько столетий.

Дэвид заерзал в своем кресле у камина.

– Помолчи, Джилл, – сердито сказал он, затем обратился к Полу. – Мне кажется, что ты слишком остро на все реагируешь. Лично я считаю, что она просто истеричка. Эта Коллинз, может быть, и не лгала, но определенно все сильно приукрасила. Рассуди сам – две женщины в большом пустом доме, день за днем предоставленные сами себе. Наверняка они действуют друг другу на нервы, тем более что им и заняться-то особенно нечем. На твоем месте я бы уволил миссис Коллинз и заставил твою жену саму прибирать дом для разнообразия. Мытье полов быстро избавит ее от всяких видений, уверяю тебя.

Джиллиан фыркнула.

– Боже мой! Ох уж эти мужчины! Может быть, рассудку Клер всерьез угрожает безумие, а ты в качестве лекарства предлагаешь, чтобы она мыла в доме полы!

Дэвид встал; сунув руки в карманы, он остановился у камина, спиной к огню.

– Меня больше беспокоит эта возня вокруг Данкерна. Клер говорила тебе, что к ней приезжал какой-то борец за экологию? Требовал, чтобы она не продавала землю. Она сказала, что ему все известно об этом деле. Это очень сомнительное предприятие, Пол. Я не хочу, чтобы имя Ройлендов трепали в прессе; надеюсь, тебе это понятно? Думаю, нужно найти этого парня и заставить его молчать. А твоей жене просто следует принимать транквилизаторы. Пол, ты не должен допустить, чтобы продажа Данкерна стала достоянием гласности.

– Что ты собираешься предпринять, Пол, чтобы помочь Клер? – Джиллиан не интересовалась Данкерном. – Она уже была у своего врача или у психиатра?

– Была, – солгал Пол. – Он сказал, что ей было бы полезно на некоторое время сменить обстановку, уехать куда-нибудь. Но она отказалась отправиться в круиз. – Он поджал тубы. – Тогда, вероятно, ей нужно будет отдохнуть в санатории, чтобы оправиться от шока, вызванного известием, что она не может иметь детей. Это расстроило ее гораздо больше, чем она осознает. – Пол на минуту остановил взгляд на огромном животе беременной Джиллиан. Он почувствовал, что у него вспотели руки, и он незаметно вытер их о штанину.

– Тебе не следует оставлять ее одну, Пол, – продолжала Джиллиан.

– Я и не оставляю, – возразил он. – У нас гостят Эмма с Питером. Да и Джеффри собирался опять ее навестить.

– Не слишком полагайся на Джеффри, – вмешался Дэвид. – Он хороший человек, но его вера слишком упрощенная. По моему мнению, у него нет достаточных знаний, чтобы помочь Клер. Ни с медицинской точки зрения, ни, честно говоря, с духовной. Ей нужно проконсультироваться с кем-то, кто разбирается в таких вопросах. – Он помолчал. – Ты же не собираешься запереть ее в психушке, чтобы она не помешала тебе продать Данкерн, верно? – Он сурово посмотрел на брата.

Пол смущенно отвел взгляд.

– Конечно, нет.

Эта идея пришла ему в голову после разговора с Джеффри. Если у Клер такое неустойчивое душевное состояние, как считает Джеффри, то будет нетрудно убрать ее с дороги на несколько месяцев, а самому распоряжаться ее делами. Она вернется, когда ей станет лучше, а он тем временем продаст Данкерн.

Пол с наигранной беспечностью откинулся на спинку стула и вытянул ноги.

– Она должна согласиться продать землю. Уже согласилась, – поспешно поправился он. – Подумав, Клер сама поняла, что это лучший выход; тогда эти видения не будут ее беспокоить, и она скорее поправится. – Пол улыбнулся. – Она собирается подписать все бумаги на следующей неделе.

Он сам почти поверил в это.

Квартира Нейла на верхнем этаже большого дома на Ройял-Майл в Эдинбурге выходила окнами на Калтон-Хилл, за которым был виден Ферт-оф-Форт. Кэтлин стояла у окна и прихлебывала йогурт из пакета. Кроме нее в квартире никого не было. Нейл, полагала она, несмотря на воскресенье, был у себя в офисе. Где же еще ему быть? Она окинула взглядом окружающую обстановку. Полки по стенам были забиты книгами и пластинками. Старая софа со сломанными пружинами была покрыта ярким ковром. Как и его офис, квартира была точным отражением личности хозяина. Каждый предмет говорил о его шотландском происхождении, любви к природе и музыке, но также и об отсутствии тяги к комфорту.

Кэтлин вздохнула. Пройдя в кухню, она осмотрелась. Здесь царила безупречная чистота, но оснащенность оставляла желать лучшего. Газовая колонка над эмалированной раковиной; плита, как она подозревала, еще довоенного выпуска; холодильник новый, но весь в наклейках, как у юного остолопа. Покачав головой, она бросила пустую коробку из-под йогурта в мусорную корзинку под раковиной. Вернувшись в спальню, она водрузила чемодан на двуспальную кровать, открыла его и достала колоду карт, завернутую в черный шелковый шарф. Концертные платья, которые она брала в Белфаст, измялись, и она бросила их на стул. И тут, случайно взглянув на свое отражение в зеркале на комоде, она на секунду замерла. Яркий солнечный свет, заливающий спальню, был неумолим. Кэтлин была измучена после концертов, суматошного перелета из Белфаста и дорогой из Глазго, и это сказалось на ее внешности: Она презирала грим, но теперь все чаще прибегала к нему, чтобы скрыть поблекший цвет кожи, тени вокруг глаз, наметившийся второй подбородок. Кэтлин распустила волосы по плечам. Они по-прежнему были прекрасны: шелковистые, длинные, густые и черные. Она улыбнулась. Еще два года назад она отвергала и краску для волос. Будучи на пять лет старше Нейла, она должна была очень тщательно следить за собой.

Кэтлин равнодушно взглянула на стопку документов на комоде. Сверху лежала папка с надписью «Пол Ройленд». Ей стало любопытно. Отложив в сторону колоду карт, она взяла папку и, усевшись на кровать, открыла ее. На второй странице были записаны два адреса. Кто-то подчеркнул второй, в Суффолке, и карандашом написал: «КР проводит большую часть времени здесь.»

КР. Клер Ройленд. Кэтлин почувствовала, как ее охватывает беспокойство. Она быстро просмотрела все бумага, но не нашла ничего интересного, никаких фотографий, только факты биографии Пола Ройленда и его карьеры в Сити. Встав, чтобы положить папку на место, она заметила карту восточной Англии. Она была сложена таким образом, чтобы квадрат, в котором располагался Дедхем, оказался снаружи. Поскольку Бакстерс являлся Достаточно крупным поместьем, он тоже был нанесен на карту, и к тому же отмечен красными чернилами.

– Привет! Когда ты вернулась? – Нейл вошел так тихо, что она не услышала.

Кэтлин повернулась к нему с натянутой улыбкой.

– Всего полчаса назад. Как раз собиралась позвонить тебе. А я думала, ты в офисе.

Нейл поцеловал ее в щеку.

– Я прямо оттуда. Ну, как Белфаст? Я полагал, ты задержишься еще на пару дней, чтобы навестить родителей. Что-нибудь случилось? У тебя такой усталый вид...

Кэтлин нахмурилась, непроизвольно распрямив плечи.

– Были проблемы с самолетом. Рейс, на который я заказала билет, отменили, А к родителям я не поехала – не захотелось весь уик-энд выслушивать, как они осуждают мой образ жизни. – Она отвернулась, чтобы он не видел ее лица. – Ты ездил в Лондон?

Он кивнул.

– И видел Пола Ройленда?

– Только издали. Мы не разговаривали. Он меня не узнал.

– Я слышала в новостях, что нефтяное лобби в парламенте отклонило предложение о развитии новых месторождений; Так что теперь эти люди, вероятно, откажутся от покупки Данкерна?

– Ты ошибаешься. – Нейл нахмурился. – К сожалению, это не касается легко доступных прибрежных месторождений. Там гораздо дешевле добывать нефть.

– Ты ездил, чтобы увидеть ее, не так ли? – Кэтлин не смогла удержаться от вопроса; слова вырвались помимо ее воли.

Нейл еще сильнее нахмурился. Она сразу поняла, что раздражает его своими вопросами.

– Если ты имеешь в виду Клер Ройленд... – он красноречиво взглянул на карту, лежащую рядом с колодой карт, – то да, я встретился с ней. Заехал по пути. – Отвернувшись, он стоял, сунув руки в карманы и глядя в окно на Колтон-Хилл.

– Какая она? – вырвалось у Кэтлин.

– Надменная. Велела мне убираться со своей земли.

Кэтлин удивленно посмотрела на него.

– И ты уехал?

– Конечно.

Она заметила, что он слегка покраснел.

– Забудь о ней, она того не стоит. И все это дело тоже. Тебе лучше сосредоточить силы на борьбе с загрязнением окружающей среды и утилизации радиоактивных отходов. Ты позволяешь этому вопросу с Данкерном отрывать тебя от тех проблем, где ты особенно нужен.

Она опустилась на кровать.

– У меня тут в Лондоне на будущей неделе наметился концертик. Поедешь со мной?

– Ты бы не называла свои выступления концертиком! – сказал Нейл, не оборачиваясь. – Ты ведь не какая-нибудь дешевая поп-звезда.

– Я пою народные песни, Нейл.

– И хорошо поешь, черт возьми. – Он был раздражен. – Ты недостаточно серьезно к себе относишься. У тебя есть талант, и нужно обращаться с ним бережно.

Кэтлин удивленно подняла брови.

– Значит, мой талант вдруг стал для тебя важен? – В ее спокойном голосе зазвучали язвительные нотки.

Нейл наконец повернулся к ней. Он был мрачен.

– Не придирайся, Кэт.

– Да, эта корова действительно достала тебя! – Тон ее стал ядовитым. – Боже, я надеюсь, скоро она окажется у позорного столба! Вот тогда я порадуюсь! – Она встала. – Надеюсь, ты не изменил своего решения?

– Я не передумал.

За окном над Колтон-Хилл разразился ливень, после которого тут же выглянуло солнце. Нейл взял со стула пиджак и надел его.

– Напротив, я настроен решительно, как никогда. Послушай, я устал от канцелярской работы; хочу прогуляться в парке. Пойдешь со мной?

– И он называет это парком! – Кэтлин опять бросилась на кровать. – Тысяча акров дикой местности с дурацкой горой посередине, а шотландцы называют это парком, как будто там есть цветочные клумбы, скамейки и статуи королевы Виктории! К тому же идет дождь. Нет, спасибо! Я лучше посплю.

Нейл ласково улыбнулся.

– Я буду думать о тебе, когда поднимусь на вершину!

– Да уж не забудь! – Кэтлин повернулась к нему спиной. Внезапно она пожалела, что не пошла с ним.

Эмма сидела на кровати Клер.

– Пол сказал, что сегодня вечером возвращается в город, – осторожно сказала она. – Все складывается не слишком хорошо, верно?

Клер, устроившаяся на подоконнике, спиной к надвигающимся сумеркам, кивнула. Ее слегка знобило.

– Ненавижу, когда переводят часы. Как-то сразу наступает зима, и вечера становятся такими темными...

– Почему бы и тебе не поехать в Лондон вместе с нами?

Клер покачала головой.

– Нет, Эм. Мне кажется, нам с Полом на некоторое время лучше расстаться.

– Значит, ты поедешь в Шотландию? – Сбросив туфли, Эмма откинулась на кружевное покрывало.

Клер пожала плечами.

– Конечно. Только пока не знаю, когда.

– Не позволяй ему запугать себя! – Эмма возмущенно села на кровати. – Не поддавайся ему, Клер! Данкерн – твоя собственность!

– Да, конечно. – Клер вздохнула. – На этой неделе мне надо закончить кое-какие дела, а в субботу у нас с Полом обед в городе. А потом целая неделя свободна. Можно будет на несколько дней съездить домой. Мама говорила, что Арчи уедет дней на десять – самое подходящее время навестить ее. Я не выношу, когда он в Эрдли.

– Ты скажешь Полу об этой поездке? – Эмма, приподнявшись на локте, пристально смотрела на Клер.

– Не знаю. Возможно. Ведь он не может запретить мне поехать к собственной матери, правда?

Они обе замолчали.

– Сегодня он ездил к Дэвиду, – осторожно заметила Эмма.

– Я знаю. У них какие-то дела с фондом.

– Как ты думаешь, он действительно потерял деньги на сделках с акциями? Питер считает, что это вполне возможно.

Клер опять пожала плечами.

– Он говорит, что вложил деньги в компанию. У них какие-то затруднения...

Эмма нахмурилась.

– У них нет никаких затруднений, Клер.

– Ты уверена? Может быть, Питер просто не захотел тебе сказать?

– Может быть. – Выражение боли мелькнуло на лице Эммы. – Может, ты и права. В последнее время он со мной почти не разговаривает. Ты, наверное, это заметила. А если разговаривает, то о каких-то пустяках или о Джулии.

– Он что, знает о том, другом мужчине? – тихо спросила Клер.

Эмма улыбнулась.

– Никакой это не другой мужчина. Ничего подобного. – Она отвела взгляд. – Просто хороший человек, с которым приятно проводить время.

– Значит, ты будешь продолжать встречаться с ним?

– Надеюсь.

– Когда Питер уедет?

– Скорее всего.

Несколько мгновений они смотрели друг на друга, потом Клер грустно улыбнулась.

– Тебе повезло. Жаль, что у меня никого нет.

Эмма от удивления широко открыла глаза.

– Я думала, ты обожаешь Пола!

– Я тоже так думала. – Клер встала. Она повернулась лицом к окну и уввдела, что по дорожке идут Пол и Питер, сопровождаемые Джулией и Кастой. Холодный порывистый ветер трепал волосы Джулии, задувая под поднятый воротник ее куртки. С минуту Клер молча смотрела на них, потом опустила тяжелые шторы, как бы отгораживаясь от темноты. – Но он изменился, Эм. Он совершенно изменился. Иногда... – она помедлила, – иногда я начинаю его бояться.

В шесть вечера Пол, бросив свой «дипломат» на заднее сиденье, уселся в зеленый «ягуар» и уехал. Полчаса спустя семья Кассиди тоже отправилась домой.

– Звони в любое время, Клер. – Эмма поцеловала ее в щеку. – И будь осторожна, ладно?

Клер долго смотрела вслед золотистому «рено», пока машина не выехала с аллеи на шоссе и не скрылась из виду. Вокруг стало темно и тихо, только ветер завывал в вершинах деревьев. Это звук становился все громче, к нему примешивался шум холодного дождя. Клер медленно вошла в дом. За закрытой дверью кухни тихо играла музыка; это Сара, вернувшаяся как раз к отъезду гостей и убиравшая со стола, включила радио.

Клер вернулась в гостиную. Стулья, отодвинутые выходящими из-за стола гостями, стояли в беспорядке. На журнальном столике лежал рисунок, который сделала для нее Джулия, яркий, радостный, с размашистой подписью «Джулия Виктория Кассиди».

Клер взяла его и принялась рассматривать.

Есть средства, которые помогут тебе зачать ребенка! Голос Элис прозвучал так отчетливо, что она испуганно оглянулась. Я знаю наговор; я скажу тебе, если хочешь. В камине треснуло полено, рассыпавшись сотнями искр. Клер была одна. Опустившись на софу, она обхватила голову руками.

Есть много способов: искупаться в кобыльем молоке; загадать желание на камне, помогающем при родах; носить с собой желудь и цветок раковой шейки, или повесить на шею бусы из сосновых шишек... Этот голос звучал в комнате, или только в ее сознании? В страхе Клер крепче обхватила голову руками, прижав локти к ушам, стараясь заглушить медленно падающие слова:

Цветы кровохлебки, и сок шалфея, и корни имбиря, растертые в порошок. Они помогут тебе. Носи бусы из сосновых шишек, и дай мужу камень берилл, чтобы пробудить любовь к тебе... Это подействует, это всегда действует… Голос смолк. Клер долго сидела, не шевелясь, потом медленно подняла голову и оглядела комнату.

Спустя некоторое время она встала; движения ее были замедленными, как во сне. Словно повинуясь чужой воле, она подошла к столу, открыла один из ящиков и достала маленькую коробочку. Внутри, завернутый в вату, лежал перстень. Он принадлежал ее отцу. Клер осмотрела крупный камень с плоской верхней гранью, потом надела перстень на палец и поднесла его к свету лампы. Кто-то однажды сказал ей, что это берилл.

Клер мысленно повторила список средств, которые рекомендовала Элис. Большинство из них было нетрудно найти. Сосновый шишки, имбирь, шалфей... Такие простые вещи. Неужели она всерьез считает, что они могут помочь? А остальные? Кобылье молоко? Цветок раковой шейки? Что это за цветок? И где она возьмет камень, помогающий при родах?

Закрыв ящик стола, Клер села у камина, гладя на кольцо. Если бы она могла сама расспросить Элис... Но визит в прошлое может состояться лишь позднее, когда Сара ляжет спать, и весь дом погрузится во мрак. И в этот раз надо обязательно запереть дверь спальни. Нельзя допустить, чтобы ее опять застали за медитацией.

Пол своим ключом открыл дверь дома на Кампден и, устало вздохнув, вошел внутрь. Он зажег свет и задернул шторы в гостиной, прежде чем направиться к бару с напитками и налить себе приличную порцию виски. Положив «дипломат» рядом с собой на диван, он открыл его. Текст договора лежал сверху.

Он не прикоснулся к бумагам. Поднеся стакан к губам, он осушил его и направился за второй порцией. Стук в дверь застал его с бутылкой в руке посреди комнаты. Тихо выругавшись, он поставил ее на стол и пошел открывать.

– Привет! – На пороге стояла Дайана Уорбойз. – Надеюсь, я не очень помешала тебе, Пол? Я увидела свет в окнах и вспомнила, что мы не успели обсудить план моей поездки в Брюссель. Ты не против, если я задам тебе несколько вопросов?

Пол растерянно смотрел на нее, стараясь собраться с мыслями, потом неохотно отступил в сторону и впустил в комнату.

– Извини, но я только что вернулся из Суффолка. Хочешь выпить?

Дайана кивнула. Она быстро окинула взглядом комнату, заметив чемодан на полу и раскрытый «дипломат» на диване. С улыбкой взяв протянутый стакан виски, она осторожно спросила:

– Клер наверху? Я не хотела бы мешать...

– Клер осталась в Суффолке. – Он нахмурился. – Послушай, не хочется торопить тебя, но мне еще надо сегодня поработать.

– Понимаю. Пол, прости, что я тебя побеспокоила... – Она помедлила, словно ей в голову пришла какая-то идея. – Слушай, раз ты один, может быть, я спущусь на кухню и приготовлю тебе ужин? Я видела, где Клер хранит продукты, когда была у вас на обеде. По крайней мере, так я смогу загладить свою вину за неожиданное вторжение, а ты пока отдохнешь.

Она приблизилась к нему. Пол почувствовал аромат ее духов, смешанный с запахом виски. Он раздраженно отстранился.

– Нет, Дайана. Спасибо, но я весь уик-энд только и делал, что ел. Я не буду ужинать. Что же касается твоей поездки, то все документы у моей секретарши. Может быть, тебе лучше встретиться с ней утром? – Он отвернулся.

Дайана присела на диван. Она заглянула в открытый «дипломат», и глаза ее расширились от удивления при ввде лежавшего сверху документа. Со своего места она разглядела, что договор составлен от лица «Магнет Чарльз Плимсолл».

При виде этой картины Пол, резким движением поставив стакан на стол, поспешно подошел к дивану и захлопнул крышку «дипломата».

– Дайана, мне неприятно торопить тебя, однако...

– Тогда не торопи. Не торопи меня... – Она медленно встала и приблизилась к нему почти вплотную. – Почему бы нам не отложить дела? – прошептала она. Неразбавленное виски ударило ей в голову. – Давай выпьем еще и расслабимся, хочешь? – Ее рука легла ему на грудь. Пол почувствовал, как ее длинные ногти вцепились в ткань его пуловера. Ее лицо было совсем близко. – Ты, должно быть, очень устал после долгой дороги, – продолжила она. – Давай я налью тебе еще...

Пол резко отступил назад.

– По-моему, тебе лучше уйти, – отрывисто сказал он. – У меня много дел.

– Я могу помочь тебе...

– Нет! – Раздражение прорвалось сквозь безупречную вежливость его тона. Он подал ей пальто, – Увидимся завтра в офисе.

Лицо Дайаны залилось краской.

– Хорошо-хорошо. Я все поняла. Никаких обид. Забудем это. – Она выхватила пальто у него из рук. – Но попытаться стоило, верно?

Пол мог бы сгладить неловкость улыбкой, каким-то комплиментом, но не сделал этого. Проводив ее, он с облегчением закрыл дверь и вернулся к «дипломату». Открыв крышку, он вздрогнул: Боже, договор лежал сверху! Неужели она его видела? Дайана должна была знать, что их компания руководит слиянием «Карстерс Бутройд». В таком случае, она, конечно, догадалась, что Пол использует служебное положение в своих интересах. Он почувствовал, как его прошиб холодный пот. Внезапно у него затряслись руки...

Дверь ей открыл сам Рекс. Он был без пиджака.

– Привет, дядя. – Дайана вошла. – Могу я рассчитывать на выпивку? – Она улыбнулась Мэри, сидевшей у окна с шитьем в руках и снова повернулась к Рексу. – Помнишь, ты спрашивал меня о Поле Ройленде? – Ее голос слегка заплетался. Дайана отхлебнула из стакана, который подала ей Мэри. Так вот, этот негодяй только что пытался приставать ко мне.

У Мэри вырвался возглас ужаса, но Рекс, опять расположившийся в своем кресле с экземпляром «Уолл Стрит джорнал», удивленно поднял брови и недоверчиво посмотрел на Дайану.

– Я полагал, что такого рода знаки внимания должны тебя только радовать, дорогая, – спокойно сказал он.

Дайана покачала головой, слегка покраснев.

– Он привлекательный мужчина, и действительно мне нравился, но то, что произошло сегодня, было отвратительно. – Она сама уже почти поверила тому, что говорит. – Я зашла к нему домой, чтобы передать важные бумаги. Он был один, Клер осталась в Суффолке. Он пригласил меня войти и... – она театрально вздохнула. – Ну, ладно. Все это ерунда. Ты как-то спрашивал, хороший ли он бизнесмен? Так вот, он по уши в дерьме. – Она презрительно усмехнулась. – Он вот-вот потеряет почти три четверти миллиона на акциях «Карстерс Бутройд». Должно быть, он купил их, когда узнал о слиянии компаний, а в пятницу я случайно услышала, что это дело провалилось. – Она хитро подмигнула Рексу. – Он еще даже не заплатил за них!

Рекс резко встал, не скрывая охватившего его волнения.

– Ты уверена? – Почему-то в этот момент его посетила мысль, что теперь ему не понадобится больше встречаться с Эммой Кассиди и, что было уж совсем странно, он почувствовал некоторое сожаление.

Дайана кивнула.

– Я видела договор у него в «дипломате». Ему придется найти эти деньги ко дню оплаты, а он уже много потерял на деле «Ханнингтона». Тогда многие подзалетели, и Пол был одним из них. – Она заметила волнение своего крестного. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего для Пола, и это ее обрадовало. Он еще пожалеет, что отверг ее. Очень горько пожалеет.

Дайана допила свой стакан и, пошатываясь, встала.

– Мне пора. Извините, что пришла без приглашения. Честно сказать, я была немного потрясена, и мне хотелось с кем-то отвести душу.

Мэри поцеловала ее.

– Дорогая, ты уверена, что с тобой все в порядке? – с беспокойством посмотрела на бледное лицо Дайаны, заглянула в ее лихорадочно горящие глаза. Запах спиртного, распространившийся по комнате, как только девушка вошла, еще тогда дал ей понять, что единственной причиной прихода Дайаны была месть. Мэри взглянула на довольное лицо мужа и грустно покачала головой.

– Пожалуйста, будь осторожна, Дайана, и обязательно приводи к нам в гости своего молодого человека. Он очень мил.

Дайана кивнула.

– Непременно. Спасибо. Я вам позвоню.

– Минутку, Дайана, – Рекс задержал ее у двери. – Пока ты не ушла, дорогая, не можешь ли ты сказать мне номер домашнего телефона Пола Ройленда? Лучше дай оба номера. – В его голосе явственно слышалось нетерпение.

Дайана улыбнулась.

– Конечно, дядя Рекс. Я могу назвать их по памяти.