Джеффри Ройленд приехал на следующий день в десять часов утра на своем пыльном «ауди». Он был в мятом сером свитере, но в неизменном высоком воротничке священника. Пройдя вслед за Клер в холодную гостиную, он огляделся.

– Извини, но камин еще не зажгли. Сара рано утром уехала за покупками и забыла о нем. Сейчас я все сделаю сама. – Она подала ему чашку кофе, потом, взглянув на запотевшие окна, взяла спички и наклонилась к камину. – Полагаю, ты тоже приехал по поводу фонда – у меня вчера была Джиллиан. – Она села у камина и стала наблюдать, как языки пламени бегут по сухим дровам. Ее деверь с чашкой кофе в руке, стоя позади, задумчиво смотрел на нее.

– Я заехал сюда по дороге в Норидж, – сказал он после паузы. – Решил просто заглянуть и узнать, как у тебя дела, так что я здесь вовсе не по поводу фонда.

– Хорошо, потому что это меня не касается. Вы с Дэвидом и Полом должны решать это между собой как заинтересованные лица и наследники вашего отца.

С минуту он внимательно рассматривал невестку: она была особенно хороша в длинной изумрудно-зеленой юбке и зеленом свитере с черным рисунком. Он всегда считал ее красивой женщиной, особенно ему нравились ее глаза, в них было что-то притягательное... Но сейчас его поразило усталое, напряженное выражение ее лица.

– Я был расстроен, когда узнал о результатах ваших анализов, Клер. – Он сел и поставил чашку себе на колени. – Хлоя рассказала мне. Надеюсь, ты не в обиде? – Костяшки ее пальцев побелели – с такой силой она сжала кочергу, которой шевелила дрова в камине. Джеффри замолчал, ожидая ее ответа. Когда она ничего не сказала, осторожно продолжил: – Вы с Полом не говорили об усыновлении?

– В последнее время мы вообще ни о чем не говорим. – Она положила кочергу, но не двинулась с места, продолжая сидеть к нему спиной и смотреть на огонь. – Я просто рада, что и тесты и анализы позади.

– Значит, ты не собираешься искать подтверждения?

– Нет. – Она поджала губы.

– Понимаю. – Он помедлил, потом заговорил, тщательно подбирая слова. – А ты собираешься продолжать свои занятия йогой?

– Откуда ты знаешь, что я занимаюсь йогой? – Клер медленно встала и повернулась к нему, потом вспомнила звонок Хлои и понимающе улыбнулась. – Конечно, Эмма рассказала тебе, верно?

– Да, она упомянула об этом. – Джеффри опустил глаза. – Клер, не думай, что я вмешиваюсь в твои дела, но я был немного обеспокоен, когда узнал, чем ты занимаешься. Можем мы поговорить об этом?

– Звучит весьма зловеще, Джеффри. – Она села напротив него. – Англиканская церковь против йоги?

– Йогу часто толкуют превратно, Клер. Практики подчеркивают, что это лишь метод упражнений для расслабления тела, опуская – намеренно или по незнанию – тот факт, что в этом есть еще и духовное начало, призванное изменить душевный настрой, а если все упражнения выполняются правильно, то они открывают разум и душу человека и делают их очень уязвимыми. – Он смущенно улыбнулся. – Это звучит слишком напыщенно?

Клер кивнула.

– Пожалуй. Ничего общего с тем, чему учат на занятиях в нашем спортивном зале.

– Но ты же занималась не в спортивном зале? – Он поставил чашку на поднос. – Как я понял, тот человек, который занимался с тобой йогой, научил тебя и медитации...

– ... которую в наше время тоже рекомендуют в книгах как панацею от всех бед. – Она нахмурилась. – Это неопасно, Джеффри.

Он поморщился.

– Расскажи мне о тех видениях, которые тебя посещают.

– Ты имеешь в виду тех, с рогами, раздвоенными копытами и хвостом?

За окном солнце наконец пробилось сквозь дымку, его луч скользнул по ковру и остановился у ног Клер.

Джеффри не засмеялся. Он долго смотрел на Клер, потом отвел взгляд.

– Ты думаешь, это шутка?

– Нет, – она покачала головой, – это не шутка. Только не для меня... ты воспринимаешь все чересчур серьезно. – Она не позволила себе думать о том, что говорил Зак.

– Я воспринимаю это серьезно, потому что дело действительно серьезное, Клер.

– Теперь ты, конечно, говоришь о колдовстве. – Она торжественно посмотрела на него. – Мне кажется, я не говорила с Эммой об этом. В Восточной Англии шабаш ведьм – обычное дело, но надо записаться на очередь, не каждому удается туда попасть. – Она отошла к окну, так что он не мог видеть ее лица. – У меня это неплохо получается.

Джеффри у нее за спиной откашлялся.

– Клер...

– Сначала было, конечно, страшно... особенно когда я в первый раз вызвала дьявола. Трудно запомнить все процедуры, заклинания... но когда все сработало... – Она повернулась к нему. – Ты мне не веришь? Можешь спросить у Сары, она тебе все расскажет. Вчера она застала меня за этим занятием и до смерти испугалась.

– Клер...

– Англиканская церковь – это такая тоска, Джеффри. – Она заговорила очень быстро. – Она не может ни помочь, ни утешить. Она оставляет меня равнодушной. Прости, но это правда. А если она заботится о моей душе, то я благодарна, только мне не нужна эта забота. Я предпочитаю идти своей дорогой.

– Расскажешь мне, что ты делаешь?

– Ритуал держат в секрете. Тебе же это известно. – Она так быстро переходила от шутки к серьезному, что он не мог точно сказать, где было то или другое.

– Тогда объясни мне, что происходит. Эти люди являются тебе как привидения?

– Они являются как люди, в моем сознании. Это сны наяву. Мое воображение. К тебе это не имеет отношения.

– Но это же не сны. Ты вызываешь их!

– Вызываю, воображаю. Какая разница? Во всяком случае, никто другой их не может увидеть. По крайней мере... – Она замолчала посреди фразы и посмотрела на собаку, которая лежала у двери, положив голову на лапы: Каста чувствовала их и Зак тоже. Клер вдруг задрожала.

Джеффри наблюдал за ней и все больше хмурился.

– Позволь мне помочь тебе, Клер, – сказал он. Голос священника был непривычно мягок. – Знай, я могу избавить тебя от них.

Клер удивленно посмотрела на деверя.

– Избавить от них?

– От этих людей, что терзают тебя.

– Они не терзают меня! И я не хочу от них избавляться! – Возмущение вспыхнуло в ней с новой силой. – Они мне небезразличны, Джефф. Изабель – это мое второе «я», я хочу знать о ней все, хочу видеть о ней сны, или вызвать ее тень, или что там еще. Она принадлежит Данкерну, она часть его истории, она часть меня. Через меня она оживает вновь, и я намерена и дальше вызывать ее, даже если это угрожает моей душе! – Клер глубоко вздохнула. – Как ты думаешь, что за жизнь я здесь веду, Джефф? Что я делаю целый день? – Она села с ним рядом. – Я молода, энергична, умна. И я не могу иметь детей, поэтому у меня нет настоящей семьи. За домом смотрит экономка. Муж не хочет, чтобы я работала, и до сих пор у меня не хватало мужества противоречить ему, но он и не хочет, чтобы я все время была с ним. Когда мы только поженились, я уделяла много времени сбору денег на благотворительные цели, но ему это не нравилось. У меня даже нет друзей. Много знакомых, но никого из них я не могла бы назвать другом. Я хотела поехать в Шотландию – навестить мать и побывать в Данкерне, но он не позволил мне даже этого! Что, черт возьми, я должна делать целый день? – Ее голос зазвенел от едва сдерживаемых эмоций. – Я занялась йогой, Джеффри, чтобы научиться спокойствию, снять стресс, чтобы мне легче было забеременеть. Потом оказалось, что этого никогда не будет, но я уже привыкла заниматься йогой и медитацией. Они давали мне и здоровье, и стимул к жизни. Я нашла выход из однообразия и скуки. Я начала задавать себе вопросы, что значит все происходящее, и таким образом у меня появился смысл жизни. – Она немного помолчала, а затем с улыбкой продолжила. – Я всегда была мечтательницей, Джефф, и меня всегда преследовали мысли о прошлом. Это для тебя не новость, Новое только то, что я научилась вызывать эти видения по своей воле и узнавать из них о событиях тех времен.

– Я вижу, что у тебя проблемы в семейной жизни, Клер. – Джеффри задумчиво потер подбородок. – Но, может быть, их можно решить другим способом. – Он замялся. – Ты должна понять, дорогая, – то, о чем мы говорим, вышло за пределы снов наяву: ты зажигаешь свечи и вызываешь духов, а они охотно вступают с тобой в контакт. Это опасно, Клер.

Последовало долгое молчание, пока они смотрели друг на друга, потом послышался скрип тормозов на гравии у дома и Клер очнулась.

– Это вернулась Сара. Я думаю, тебе лучше уйти, Джефф.

Тот медленно поднялся.

– Конечно. – Он взял руки Клер в свои. – Пожалуйста, подумай о том, что я сказал, прошу тебя. Можешь звонить мне в любое время. Если тебе станет одиноко, приезжай к нам – Хлоя тебя очень любит, мы оба тебя любим. Я поговорю с Полом и попытаюсь заставить его понять, что тебе надо чем-то занять себя...

– Ничего не говори Полу! – Она вдруг рассердилась. – Я сама могу объясниться со своим мужем. Не вмешивайся, Джеффри. Я сама все улажу. – Послышался звонок в дверь. – А теперь уходи, пожалуйста. Сара, должно быть, забыла ключи... – Клер почти бегом бросилась в холл.

Снаружи стоял фургон из цветочного магазина. Сары и ее машины не было видно. Молодая женщина стояла на пороге с упакованным в целлофан букетом цветов.

– Миссис Ройленд?

Клер внесла цветы в гостиную, где у камина все еще стоял Джеффри. Он улыбнулся, когда она положила букет на журнальный столик.

– Похоже, кто-то все-таки любит тебя. – Он смотрел, как Клер взяла в руки приколотую к букету записку. Разорвав конверт, она прочитала аккуратно написанное послание и побледнела.

«С сожалением узнал, что вы нездоровы, но рад, что вы изменили свое решение относительно продажи Данкерна. Жду личной встречи с вами, как только вы поправитесь.

С наилучшими пожеланиями. Рекс Каммин».

Море беспокойно билось о камни у подножия скал. Нейл подошел к тому месту, где обрушилась стена и посмотрел в темноту. Слабый южный ветер коснулся его щеки своими холодными пальцами. Небо было усеяно звездами.

– Как тихо, верно? – За его спиной Кэтлин с опаской взглянула вниз, туда, где волны, пенясь, разбивались о скалы. Она повернулась и пошла назад к башне, чувствуя, как роса пропитывает влагой ее туфли. – Какое глухое место. А где нефть? Прямо под замком?

Нейл поднял воротник и засунул руки в карманы.

– Очень глубоко. Потребуется много денег, чтобы пробурить здесь скважину.

– Ну, не больше, чем ушло на бурение в Северном море, я думаю. – Она помолчала. – Мне понравился твой мистер Грант – у тебя здесь явный союзник. – Подойдя к нему, она взяла его под руку. – Не надо было приходить сюда, Нейл.

– Это было нужно мне самому. Ведь это особенное место, Кэт. Неужели ты не чувствуешь? Оно словно бы воплощает собой Шотландию... этот замок на высокой скале, который стоит здесь восемь сотен лет, и кроме того, именно здесь боролись наши предки за свою независимость и умирали во имя спасения Шотландии.

Кэтлин поежилась и невольно оглянулась. С того момента, как они вышли из гостиницы после обеда, ее не покидало ощущения, что за ними следят.

– Шотландия – не такой уж богатый край. Во всяком случае, так было, пока не нашли нефть, – заметила она.

– Богатством Шотландии всегда были ее люди, ее знания, ее гордость и независимость...

Кэтлин невесело усмехнулась.

– Надо ли это понимать так, что вы не стали бы противиться разработкам, если бы это была шотландская компания?

– Нет, даже в этом случае мы выступили бы против. Экологическая угроза слишком велика. Представь себе, Кэт, многометровую буровую вышку здесь, на скале. Это же святотатство! – Он глубже сунул руки в карманы. – Американская нефтяная компания, руководимая людьми, которые ничего не знают о Шотландии, которые даже никогда не были здесь! Возмутительно!

– Джек Грант сказал, – что они здесь были.

– О да, без сомнения – еще один разведчик. Я не думаю, что сам Каммин когда-либо был здесь, или, например кто-то из американских директоров. Люди, ответственные за уничтожение природы в каком-то месте, как правило, сами живут от него за сотни миль.

Высоко над ними возвышался черный силуэт башни, полуразрушенные стены тянулись к звездам. Где же Клер Ройленд? Почему она не борется за Данкерн?

– Нейл... – позвала Кэтлин.

– Иди в гостиницу, Кэт, прошу тебя. Мне надо побыть одному. – Последовало долгое молчание. Он чувствовал ее взгляд на своем лице. Потом она пожала плечами.

– Хорошо. Встретимся в баре. Не упади в море.

Он смотрел, как ее фигура исчезла в темноте, потом повернулся назад к замку. Как Клер даже могла подумать о продаже? Как она могла предать свои корни, свой род? Неужели она ничего не почувствовала, когда была здесь? Притяжение, связь дочерей и сыновей Шотландии с этой землей. Он опять представил ее себе в дорогой машине и шикарном платье и нахмурился, услышав где-то вдали печальный крик птицы. Он непременно встретится с Клер Ройленд...

– Ну и как тебе работается в мире мужчин, дорогая? – Рекс улыбнулся Дайане Уорбойз, которая уютно расположилась напротив него в отдельном кабинете ресторана «Корни энд Барроу». – Ожидания оправдались?

– Теперь это уже не исключительно мир мужчин, Рекс, и работа действительно увлекательная, мне очень нравится. – Она откинулась на спинку стула и внимательно посмотрела на него. Прошло почти десять лет с того дня, как она в последний раз видела своего крестного отца. Тогда он жил в Хьюстоне, и она приезжала к нему на каникулы еще школьницей. Она нашла его по-прежнему очень привлекательным: загорелый, с густыми серебряными волосами и обворожительной улыбкой, но выглядел он усталым – это видно по его глазам. – Как ты и Мэри? – Она ласково улыбнулась. – Я и не знала, что ты теперь живешь в Лондоне.

– У нас все отлично. – Он вздохнул. – Стареем, но этого следовало ожидать, я полагаю.

Она рассмеялась.

– Старый плут. Ты выглядишь не старше сорока.

– Ну, мне уже немного больше, дорогая. – На мгновение он стал серьезным. – Гораздо больше. Но давай поговорим о тебе: как тебе работается в «Уэстлейк Пирс»? Люди там хорошие?

– Самые лучшие. Ну, почти. В прошлом году мы были вторыми во всем Сити.

Рекс нахмурился.

– Значит, слухи о недостаточности оборотного капитала ложные?

Дайана удивленно подняла брови.

– Конечно! В них нет ни капли правды. Мы ведь работаем. – Она усмехнулась. – Фирма стоит прочно. Была в начале пара шатких ситуаций, но теперь все стабилизировалось.

– Недавно мне попалось имя одного из ваших директоров. – Он бросил на нее осторожный взгляд. – Пол Ройленд. – Он заметил, как порозовели ее щеки, и нахмурился. – Ты хорошо его знаешь?

– На прошлой неделе я обедала с ним и его женой. – Дайана настороженно взглянула на собеседника. – Зачем тебе это?

– Просто любопытно, с какими людьми работает моя крестница. – Рекс улыбнулся. – Он хороший бизнесмен, – как ты считаешь?

– Не знаю. – Она отвела взгляд. – Он много занимается делами банка, так что я редко его вижу.

– Ты только что сказала, что обедала у них, Дайана, – его тон стал чуть более настойчивым. – Ты должна его хорошо знать, если бываешь у него в доме.

– Меня привел один из его партнеров, Генри Фербенк – мы с ним встречаемся время от времени.

– Понимаю. – Рекс наклонился вперед и стал постукивать пальцами по столу. – Понимаю. А теперь скажи мне: из того что ты знаешь о Поле Ройленде, ты могла бы дать мне совет, стоит ли с ним иметь дело?

Дайана нахмурилась.

– Что ты задумал? Хочешь взять заем в его банке?

– Возможно... Я подумываю о личных контактах. Я хочу знать, надежен ли он как партнер. – Голос Рекса стал строже.

Дайана опустила глаза.

– Вот оно что... Значит, это не просто знак расположения: ты пригласил меня на ленч с определенной целью. Мне следовало бы догадаться, что ты старый плут. Ты не меняешься. Ответ будет таким: «Я не знаю». Были кое-какие слухи. – Она взглянула на него, испытывая неловкость. – Мне не следует говорить тебе этого, Рекс.

– От меня никто ничего не узнает, обещаю. – Он взял ее за руку. – Но я должен об этом знать, дорогая.

– Ладно, – она все еще колебалась. – Генри никогда ничего не говорил, он слишком преданный фирме человек, но я достаточно хорошо знакома с сестрой Пола, Эммой, она-то мне однажды и проговорилась. Питер работает в отделе по связям с Дальним Востоком, а Эмма просто не умеет держать язык за зубами, когда дело касается того, что рассказывает ей муж о своей работе. – Она улыбнулась. – Но Питер рассказывает ей все только потому, что она сестра Пола! Пит считает, что с присоединением «Ханнингтона» могли быть большие неприятности: цена упала и они начали скупать акции, помнишь? Акции подскочили в цене, и сразу же раздались крики о сделке инсайдера. Потом присоединение провалилось. Так вот, подозреваю, что Пол потерял очень много на этой сделке. Мне кажется, иногда он зарывается.

– Но он все равно тебе нравится. – Рекс посмотрел ей прямо в глаза.

– Неужели это так заметно?

– Только мне – я слишком долго тебя знаю. Ну, а как насчет его жены?

Дайана вздохнула.

– Она богата и поразительно красива. Я не могу с ней соперничать.

– Ты тоже очень красива, моя крестница. – Он улыбнулся, поднося бокал к губам. – Она тебе нравится?

Дайана пожала плечами.

– Честно сказать, не уверена. Она – странная и как будто немного рассеянная.

– А какова его сестра, помимо того, что болтлива?

– Очень милая. Ты бы с ней поладил.

– Насколько она близка со своим братом? – Спросил он как бы между прочим.

Дайана рассмеялась.

– Отношения у них довольно сложные. Бедняжка Эмма, как, впрочем, и Клер, не подходящая жена для бизнесмена – обе не вписываются в жизнь Сити. Они не знают, о чем говорить.

– И все же ты с ней дружишь.

– Возможно, потому что я тоже немного другая. – Она усмехнулась. – Я – женщина, и я – американка. Это делает меня чужой в Сити, как и их. Почему ты проявляешь такой интерес к Ройлендам, Рекс? Неужели это только бизнес?

– Я интересуюсь тобой, дорогая, и все. Я хочу все о тебе знать. Мы так долго не виделись. Слушай, почему бы тебе не привести твоего парня – Генри, ты сказала его зовут? – к нам на ужин. Мэри будет в восторге...

– Черт побери, что мне делать, Джеймс? – Клер крепко сжимала в руке телефонную трубку. Она позвонила брату, едва машина Джеффри скрылась за поворотом.

– Продавай, Клер. Ты совершаешь глупость, отказываясь от сделки. Они не обязаны покупать у тебя землю, ты же знаешь. Они могут просто получить лицензию на разработку, и ты ничего не сможешь поделать. Нефть не твоя, сестренка.

– Что ты хочешь сказать? Что значит «не моя»?

– Нефть принадлежит государству, Клер. И они имеют право добывать ее, не считаясь с твоим мнением. Эта компания хочет купить землю и гостиницу, чтобы устранить все спорные вопросы, но они могут получить нефть, просто имея лицензию от правительства.

– Я тебе не верю!

– Это правда, Клер.

– Ты говорил об этом с Полом?

– Он спрашивал меня о Данкерне – не мог понять, почему ты отказываешься от продажи.

– Поэтому он решил продать его за моей спиной! Вот как это выглядит.

– Он не сможет это сделать, не волнуйся. Никто не может заставить тебя продать землю или же заключить сделку без твоего согласия. Закон об охране имущества замужних женщин и все такое!

Клер глубоко вздохнула, стараясь успокоиться.

– Ты уверен?

– Пол, должно быть, сказал ему, что ты больна, чтобы начать переговоры от твоего имени. Все, что тебе надо сделать, это позвонить этому человеку и отказаться.

– Я не могу. Я выбросила письмо, и теперь никак не вспомню имя адвоката...

Джеймс закатил, глаза к потолку. – Поинтересуйся у цветочника, Клер, но я думаю, ответ будет: «Сигма».

Рекс перезвонил ей, как только вернулся в свой офис.

– Миссис Ройленд? Как ваше здоровье? – Он сел за стол и откинулся на спинку стула, глядя в окно на хмурое небо.

– Я прекрасно себя чувствую, мистер Каммин. Спасибо за цветы, но присылать их не было необходимости – боюсь, вас ввели в заблуждение: я не изменила своего решения относительно продажи Данкерна. Он не продается и никогда не будет продан, и если мой муж заверил вас, что он уполномочен вести дела от моего имени, то у него нет никакого права действовать за меня. – Она почувствовала, что ее рука, державшая трубку, вспотела. – Пожалуйста, оставьте нас в покое, мистер Каммин. В Данкерне нет нефти.

– Вот здесь, уважаемая миссис Ройленд, вы ошибаетесь. Нефть там есть.

– Пусть она там и останется. Стране не нужно нефти больше, чем она потребляет.

– В нефти всегда есть потребность, миссис Ройленд. – Он облокотился на стол. – Почему бы нам с вами не встретиться? Я бы хотел все объяснить вам, рассказать о наших планах, это, может быть, успокоит вас. Вы бы узнали мои соображения о модернизации гостиницы и восстановления замка. Уверен, вам бы понравилось то, что я задумал. Я ведь по происхождению шотландец, миссис Ройленд. Мне небезразличен этот замок, также как и вам.

– Сомневаюсь. – Клер побледнела: опасность, исходившая от этого человека, и его предложение купить Данкерн внезапно вновь стали реальными.

– Пожалуй, мне надо объясниться. – Она расслышала неожиданную гордость в его голосе. – Я могу проследить свои корни через все восемь веков вплоть до семьи, которая когда-то владела Данкерном: они носили фамилию Комин. Это дом моих предков, миссис Ройленд, если можно так сказать, поэтому меня волнует то, что с ним будет. Я готов потратить на него любые деньги.

Клер от неожиданности лишилась дара речи.

– Вы меня слушаете, миссис Ройленд? Вероятно, «Сигме» не понадобится приобретать землю, мы и так получим лицензию на бурение. Но я хочу, чтобы Данкерн приобрел значение, которого он заслуживает. Он станет европейской штаб-квартирой «Сигмы». Я хочу вернуть замку его былую славу, я хочу перестроить его, миссис Ройленд.

– Нет! – раздался ее встревоженный голос. – Нет, мистер Каммин, никогда! Я не продам его ни вам, ни кому-то другому. – Ее руки сильно дрожали. – Нам больше не о чем говорить, мистер Каммин. Не о чем!

Она бросила трубку, потом вновь подняла ее и набрала номер Пола.

– Не смей этого больше делать! Я могу не находиться рядом с тобой в Лондоне, могу проводить половину жизни во сне, как ты выражаешься, но поверь мне, если ты попытаешься опять вступить в переговоры с этим человеком, я все равно узнаю об этом и найду, как остановить тебя, поверь мне, найду!

В доме опять было тихо. Сара убрала все покупки, приготовила легкий салат, к которому Клер едва притронулась, потом поехала в Норидж к друзьям, где собиралась переночевать.

– Вы уверены, что справитесь сами? – спросила она Клер, когда та вышла проводить ее. – Слава Богу, с вами остается Каста. Человек никогда не чувствует себя одиноким, когда в доме есть собака. – И она уехала, радуясь возможности покинуть дом.

Клер заперла дверь и со вздохом прислонилась к ней. Для нее дом не был пустым: он был заполнен людьми, прячущимися в тени прошлого.

Долгие летние ночи в Шотландии никогда не бывали по-настоящему темными. Изабель, стоявшая в тени на стене замка, затаила дыхание, когда на лестнице появился мужчина. Она знала, что он придет. Молча она вышла из своего укрытия на освещенное светом звезд место.

– Отсюда можно увидеть огни лагеря англичан, – шепотом сказала она.

Мужчина нахмурился.

– На этот раз мы навсегда прогоним Эдуарда из Шотландии. – Он улыбнулся ей. – Итак, почему леди Бакан так срочно хотела поговорить со мной?

– Не догадываешься? Я больше не смогу увидеться с тобой наедине. – Она старалась не показать своей обиды. – Роберт, я знаю, ты любил свою Изабеллу Map, но она умерла. Ты свободен! – Лорд Бакан сказал ей об этом: новость пришла перед тем, как они покинули Данкерн, и он посмеялся над внезапно побледневшей Изабель, а потом приказал ей сопровождать его.

– Но ты не свободна. – Голос Роберта был резок. – Ничего не выйдет, Изабель. – Он поспешно отвернулся от нее и облокотился о выступ стены. Снизу из темноты ночной ветер приносил запах дикой жимолости; Изабель услышала, как зазвенела его кольчуга, когда он переменил положение. – Лорд Бакан отправит тебя назад, на север, – продолжал он, не глядя на нее. – Здесь опасно. Я отдал приказ, чтобы все женщины на рассвете покинули замок. – Глядя в темноту, он продолжал говорить будто сам с собой. – Наши разведчики сообщают, что Эдуард ведет из Англии огромную армию. Мы знали, что так и будет, когда он вернется из Фландрии. Нам надо было тщательнее готовиться. Боюсь, мы были слишком уверены в себе. – Его голос стал задумчивым. – Чтобы избавить Шотландию от английской угрозы, мы должны одержать над Эдуардом решительную победу на всех фронтах и навсегда изгнать его с нашей земли.

– А я должна уехать на север подальше от сражения, и возможно опять многие месяцы не видеть тебя... – Она протянула руку, чтобы дотронуться до молодого графа, но что-то удержало ее.

– Ты вообще не должна меня видеть, Изабель. Боже правый! Неужели ты не понимаешь, что со мной делаешь, когда так говоришь! Между нами ничего не может быть: ты принадлежишь лорду Бакану! – Он сжал руки в кулаки. – Это ты понимаешь? Моя же любовь принадлежит этой стране. Шотландия – моя возлюбленная, Изабель, и за нее я буду сражаться, за нее умру, если надо, но сначала я стану ее королем!

– Тогда почему ты уходишь на запад? Почему не идешь на восток в сторону Фалкерка вместе с моим мужем для соединения с Уоллесом? – Уязвленная его отказом, она видела только один способ отплатить ему: осудить его попытку уйти от сражения, которое неизбежно должно было произойти.

– Потому что я не хочу сражаться за Бейлльола, Изабель, а Уоллес сражается за него. Я поддерживаю Уоллеса, ведь именно я произвел его в рыцари, но он правит страной, как наместник Джона Бейлльола. О, не волнуйся, я тоже буду сражаться с англичанами, но на своей земле, на западе, среди моих людей.

– Если ты будешь бороться с англичанами, ты должен бороться под знаменем короля Шотландии.

Роберт фыркнул.

– Во имя Пустого Плаща! Этой марионетки! Ничтожества! Что это за король для гордой нации? – Он вздохнул. – Но ты, конечно, права, косвенным образом я буду бороться во имя короля. Вся эта война изменила представления о преданности и идеалах. Нам всем приходится выбирать между верностью и целесообразностью, между честью и здравым смыслом, между мечтой и тем, что необходимо в данный момент. Женщина не может этого понять.

– Нет. – Она грустно покачала головой. – Женщина поставит преданность выше всего и умрет во имя нее.

Роберт наконец повернулся к ней. Он пристально посмотрел ей в лицо, потом мрачно покачал головой.

– Такая женщина, как ты, моя Изабель. Пусть Господь никогда не подвергнет испытанию твою преданность: Шотландии нужны ее мужчины и женщины живыми. – Он опять устремил взор в темноту северной ночи. – И прежде всего ей нужен сильный король – ради этого мы должны бороться. Это нужно нашему народу. – Внезапно он улыбнулся. – Я жду того дня, когда твоему мужу придется целовать мне руку.

– Я сомневаюсь, Роберт, что он когда-либо это сделает – он скорее умрет, чем признает тебя королем. – Она посмотрела куда-то вдаль и поежилась. – Скоро рассвет, мне надо идти. – Она сделала шаг к нему. – Что бы ни случилось, когда придет время, я присягну на верность тебе, как нашему королю.

– Я буду помнить об этом. – Он взял ее руки в свои. – Береги себя, любовь моя.

– Вы тоже, милорд.

Она подумала, что сейчас он поцелует ее, но он отвернулся и продолжал смотреть на склоны холмов на юге, где собирались войска англичан.

– Где вы были, миледи? – Лорд Бакан ждал Изабель в комнате, которую она занимала со своей прислугой. В полном боевом облачении, за исключением шлема, так же как Роберт, он выглядел очень грозно в слабом свете единственного факела над дверью.

– Я выходила на стену подышать. Здесь слишком душно, милорд, – спокойно ответила она. Комната была пропитана стойким запахом кухни, исходившим снизу. Настил на полу давно не меняли, драпировки были засаленными.

– На рассвете ты отправишься на север – там будет достаточно воздуха. – Он запутался в завязках своего плаща. – Томас! Черт побери! – крикнул он в дверь. – Иди помоги мне с доспехами! Я хочу, чтобы ты вернулась домой, Изабель, чтобы ты объехала все наши замки. Пока мои приближенные отсутствуют, а мать больна, за ними нужен присмотр: проверь, чтобы мажордомы не обкрадывали меня. Этой зимой нам нужны полные кладовые. – Он облегченно вздохнул, когда слуга снял с него тяжелую кольчугу и расстегнул кожаную куртку. Наконец, когда все доспехи были сняты, он велел Томасу удалиться. – Достаточно, оставь нас одних. – Он дождался, пока за слугой закрылась тяжелая дверь, и повернулся к Изабель. – И я хочу, чтобы колыбель на этот раз не была пустой. Уже прошло шесть месяцев с тех пор, как ты потеряла ребенка, – он мрачно поджал губы, – а замены ему все еще нет.

Макдуф и сэр Александр приняли на себя его гнев, пока Изабель находилась между жизнью и смертью после выкидыша. К его гневу и страху примешивалось чувство вины: он знал, что она потеряла ребенка после того, как он ударил ее, но так и не избавился от своих подозрений. Они не исчезали и становились все сильнее каждый раз, когда он смотрел на красивое лицо жены и ее неизменно стройную фигуру: каким-то образом ей удавалось избегать беременности. Его жена не выполняла свой долг перед мужем и Господом! В душе графа рос гнев.

Изабель чувствовала, что несмотря на жару в комнате, ее обдает холодом от взгляда мужа. Он спал с ней уже десятки раз после того памятного дня, когда ее молитвы были услышаны и плод погиб. Дважды у нее была задержка цикла, но она молилась и пила отвар ядовитых трав, от которого у нее сжимало болью живот и начиналась рвота, и Пресвятая Дева спасла ее. Изабель больше не хотелось вновь прибегать к этому средству: каждый раз, когда она пила горькое снадобье, она знала, что подвергает свою жизнь опасности.