Ты, наверное, говоришь о большом счастье, а мне нужно маленькое.
      Разве счастье может быть большим или маленьким? Счастье - это счастье, оно всегда большое и высокое. Другое дело, люди его по-разному понимают. Каждый человек - по-своему. По сути счастье - это осуществление мечты человека, а мечта у каждого своя: у одного - маленькая, у другого большая, но это только со стороны видно: а для человека счастье полновесное исполнение заветного желания. Поэтому твое маленькое счастье стоит большого. А радостные минуты такие крохотные. Но человеку, который когда-то познал счастье, мало звездных минут, ему опять подавай счастье, а второе счастье приходит редко, и человек чувствует себя самым несчастным человеком на свете. Вот яркий пример - Андрей Петрович, все его счастье теперь в рюмке. Нет, я не хочу счастья. И потом, к счастью человек привыкает, и оно уже не кажется ему счастьем, а к звездным минутам привыкнуть невозможно, потому что они изначально непостоянные величины, и когда приходят, то всегда воспринимаются остро и пронзительно. Хотя, конечно, и счастье - непостоянная величина, но оно все-таки более продолжительно, и человек думает, а может быть, на мой век его хватит, но такое если и встречается, то очень редко. Счастье вообще редкое явление. Говорят, его надо заслужить. А как и чем - никто не знает. А звездные минуты приходят даже к тем людям, которые ничего не совершили выдающегося, чтобы заслужить встречу с ними.
      Ты так здорово рассказываешь об этих звездных минутах, что я уже не знаю, чего мне хочется: счастья или тоже звездных минут.
      Выбирай: или счастье, или звездные минуты? Не будь жадным. Что-то одно! Потому что они несовместимы друг с другом, или - или. И еще, как счастье, гак и звездные минуты не любят, когда их не ценят. Учти на будущее, когда к тебе придет то или другое. Вообще, за все хорошее всегда нужно благодарить судьбу и не проклинать ее, когда она преподносит тебе не очень приятные сюрпризы. И это первое условие твоего благополучия, когда нет счастья. Так за что пьем - за счастье или звездные минуты?
      Давай все-таки за счастье, как я его понимаю.
      А как ты его понимаешь?
      А ваг этого позволь тебе не рассказывать, потому что я слышал, что желание исполняется только тогда, когда хранится в тайне.
      - Ну хорошо, Вано, счастья тебе, от всей души! А тебе звездных минут!
      выпили до дна. Хорошо, что кино было слабое, а то
      бы Света совсем захмелеть могла с непривычки. А для Вано - что фруктовый сок для ребенка.
      Знаешь,- сказал он,- у нас без вина не садятся за стол, это как таблетка, которая способствует пищеварению. Может, поэтому у нас и долгожителей много, есть такая точка зрения у медицины.
      Вполне возможно, считается, даже спирт в малых дозах полезен, дело в том, что не все умеют пользоваться умеренными дозами. Сколько водка ломает человеческих судеб. Была бы моя воля, запретила бы я эту водку, как наркотики, потому что это по сути одно и то же. Для настроения вполне достаточно вина или шампанского. Правда, ввели бы "сухой закон".
      Ты же знаешь, этого никогда не случится, а если и случится, то ненадолго. Найдется столько же причин против "сухого закона", сколько их существует для пьянки. Скорее наркотики станут свободной статьей дохода.
      Да, здоровье нации - в руках самой нации. А здоровье будущего поколения никого не интересует, как и все, что может случиться, когда нас не будет,- сказала с сарказмом Света.
      Да, нас не будет, а водка будет существовать вечно. Из какой глуби веков она к нам явилась, но с каждым поколением увеличивает число своих поклонников. В наше время люди гибнут не за металл, а за металлическую крышечку от бутылки. Очаровательница-завоевательница!
      А ты, Вано, что, совсем водку не пьешь?
      Пью, но редко, когда сильно прижмут в какой-нибудь мужской компании.
      И часто прижимают?
      Бывает. "Жить в обществе и быть свободным от общества - нельзя .
      Я не о тебе и не о водке, а об этом ставшем крылатым изречении. С одной стороны, да, общество формирует человека, его взгляды. А с другой стороны - яркая индивидуальность всегда поступает сообразно своим убеждениям, за которыми стоит личное понимание явления в связи с тем, как оно сопрягается с категориями добра и зла, а не сообразно том) , как мыслит большинство окружающего его общества. Ведь общество в разные эпохальные периоды мыслит по-разному относительно одних и тех же жизненных фактов и представляет из себя иногда не лучшее образование. Поэтому каждому человеку важно иметь свое миропонимание, несмотря на общественные философские воззрения или взгляды на те
      или иные деяния. А мы иногда, ссылаясь на известные изречения, оправдываем свои неприглядные поступки.
      Да, я с тобой согласен, мы часто идем на компромиссы там, где нужно быть принципиальным. Но ведь иначе можно нажить много врагов. Тебя будут считать "белой вороной", или занудой, или зазнайкой, или еще Бог знает кем.
      Это так страшно?
      Это неприятно, наверное,- пожал плечами Вано.
      И значит, мы должны подстраивать свое поведение под тот образ действий, который нам не нравится? Но который отвечает общепринятому мнению?
      Да, и получается заколдованный крут, выходит опять же - Ленин был прав,- поддразнил Вано Свету.
      Это если бояться того, кто о тебе что скажет. А если не бояться, то можно быть самим собой и поступать соответственно своим принципам, а не приспосабливаться к нравам большинства, если эти нравы тебе не кажутся нравственными или просто приятными и приемлемыми для тебя. Вот смотри, было время, когда было не принято и вообще считалось зазорным, если люди из высшего общества женились на женщинах из низших сословий. Тем не менее находились смельчаки, которые нарушали эти условности, как, например, Федор Волков, сделавший своей законной женой крепостную актрису своего театра. Да сколько таких мезальянсов было, если вспомнить. Или в наше время некоторые белые женщины выходят замуж за чернокожих, и, что бы ими ни двигало любовь, расчет или безысходность, все-таки надо иметь смелость перешагнуть через общественное мнение, да ведь еще надо взять на себя и ответственность за то. в какой общественный переплет могут попасть их дети, все это не так просто, как кажется со стороны. Да зачем далеко ходить? Давай возьмем твою Грузию. Если мужчина имеет относительную свободу выбирать себе жену, то отдать свою дочь за русского в грузинских семьях считается нарушением старинных традиций и обычаев, хотя, казалось бы, даже религия не мешает такому союзу: и те и другие - православные.
      Да выходят и за русских парней сколько угодно.
      А сколько остаются старыми девами только потому, что родители когда-то воспротивились такому браку. Или еще совсем недавно считалось позором родить ребенка не от мужа, тем не менее женщины рожали наперекор всему и сумели переломить общественное мнение. Теперь уже никто не осуждает тех женщин, которые, не имея реальной возможности выйти замуж, решаются завести ребенка, чтобы испытать хотя бы чувство материнства, если другого не дано, и не остаться на старости лет в полном одиночестве. Я вспоминаю, когда я училась в институте, ворвалась к нам соседка с таким воем, что мы все перепугались. Оказалось, что ее единственная дочь "забрюхатила" . Часа полтора она изливала нам свое горе, ругала свою дочь и выла так, как воют только по покойнику, и то если умер горячо любимый человек. Однако, когда родилась внучка, стала подрастать, сколько радости было у них с мужем. А потом случилось так, что дочь попала в автомобильную аварию и погибла, и какое же благодарение судьбе, что у них осталась внучка, которая хоть как-то могла заменить им их утрату, а главное, их миновала беда остаться на старости лет без поддержки родной души. Вот и разберись, в горе или в радость было рождение внучки. Поэтому надо со смирением принимать все, что Бог дает,- так говорят верующие люди. Хотя пути Господни неисповедимы, но это только для нас, а не для него, он наши пути знает. А общественное мнение страшит только тех людей, которые не имеют своего собственного представления по тому или иному вопросу и твердых убеждений, к которым они пришли через свой опыт и познание окружающего их мира со всеми его парадоксами. Твоя жизнь - и живи ее так, как тебе хочется, а не так, как хочется общественному мнению или твоим родителям. Совет можно выслушать, но решение нужно принимать самому, и тогда никого не придется винить, если вдруг твое решение не даст тех результатов, которых ты от него ожидал. А если твое решение увенчается успехом, то и общество по-другому заговорит, и ты себя уважать станешь, что не сломался в угоду кому-то, кто еще неизвестно, заслуживает ли твоего уважения.
      У меня такое впечатление,- сказал Вано,- что ты пытаешься этим монологом в чем-то самоутвердиться. Так или не так?
      Не знаю... Если только на подсознательном уровне... Да нет... У меня не было таких экстремальных ситуаций, когда можно было бы проявить свою свободу от общества, но в общем-то я всегда поступаю так, как считаю правильным, а как это выглядит со стороны, меня не волнует, хотя мнение близких людей мне не безразлично, мне всегда хочется, чтобы они понимали, почему я поступила так, а не иначе, какие побудительные причины мною руководили.
      Так к какому же выводу ты хочешь меня подвести?
      Что это изречение на деле - пустая догма?
      Просто мы его не так и не там применяем. Оно звучит на уровне широкого философского и политического обобщения, а мы пытаемся привязать его к любому бытовому факту, ссылаясь на него там, где нам хочется оправдать какие-то свои неблаговидные поступки или проступки, от которых несвободно общество в целом, но которые ничто не мешает не совершать нам лично, если мы понимаем их неблаговидность. Это я уже как раз к твоему случаю мысль подвела, чувствуешь?
      Ладно, я молчу. Надеюсь, от того, что я выпью рюмку- другую, человечество не пострадает.
      Впрямую - нет, а косвенно - неизвестно. Но вот если мы не рассчитаемся с официантом в ближайшие пять минут, то пострадаем оба, поскольку опоздаем к закрытию и завтра нас выгонят из этого экологически благополучного пятачка, а мне придется досрочно окунуться в столичную загазованную атмосферу.
      Проблему экологии они обсуждали на пути к автобусной остановке, мимолетом, мимоходом, как и на уровне власти. Очень "второстепенный вопрос" для тех, кто не живет вечно, а в этом быстротекущем времени имеет свои экологически чистые пятачки, но не на месяц, а на всю свою оставшуюся жизнь. Но так ли надежны эти пятачки, если не изменить ситуацию экологии в целом?
      Вселенная отвечает на этот вопрос - ее никто не слышит...
      ДЕНЬ ПЯТНАДЦАТЫЙ
      За завтраком Света полностью игнорировала Геннадия, как будто пустое место перед ней зияло вместо него. Поболтала ни о чем с Аней и первой вышла из-за стола. Поднялась в палату, взяла свою вышивку и шкатулочку с нитками, вышла на воздух. Вано ждал ее на скамейке. Уже успел новые газеты купить, сидел - просматривал. Света рядом примостилась с вышивкой, она так увлеклась ею, что иголка так и мелькала в ее руках.
      Ну что? - спросил Вано.- Не надумала еще мне красоты природы показать?
      Нет,- ответила Света.- Не надумала. А что, без провожатых заплутать боишься?
      Одному - воробью и то чирикать не хочется.
      А я сколько раз слышала - чирикает и в одиночестве.
      А ты вот прислушайся, как он в одиночестве чирикает и как в компании с другими. Большая разница.
      Так тебе компании не хватает? - спросила Света.
      Мне твоего внимания не хватает.
      Так не могу я свое внимание распылять и на тебя, и на Тариэла,пошутила Света, оправдываясь.
      Ладно, вышивай своего Тариэла.
      Да не мой он, это ваш национальный герой. Что ты против него имеешь?
      Только поэтому и терплю,- сказал Вано и опять уткнулся в газету.
      Вышел Сережа со спортивной сумкой на плече, прошествовал к выходу, кивнув Свете мимоходом. "Куда это он - с сумкой на плече?" - подумала Света без особого любопытства. Мысли текут лениво, только руки свое дело делают. Уже хвост у тигра появился и одна лапа. Вано опять газету отложил, за Свету принялся:
      Охота тебе эти крестики ставить? Человек рядом сидит, а ты на него ноль внимания, давай поговорим лучше.
      Одно другому не мешает. Давай поговорим.
      Вот скажи: почему не спрашиваешь, холостой я или женатый?
      А почему я должна тебя об этом спрашивать?
      Все девушки обычно спрашивают.
      Значит, им интересно, а мне все равно. Здесь все холостые.
      Совсем тебе не нравлюсь? Промолчала Света.
      Почему ничего не скажешь?
      А что ты от меня хочешь услышать? Что ты парень красивый? Красивый. Больше мне нечего тебе сказать. Хочешь, чтобы тебе больше сказали, найди другую девушку. Вон Маринка одна ходит, тоже какая красавица.
      Зачем мне дети? Мне сорок лет. Мне жизнь устраивать надо. Я тебя полюбил.
      Ой, Вано, не надо, пожалуйста, таких громких слов. Скажи: понравилась, я поверю.
      А это не все равно?
      Ну может, у вас все равно, у нас не все равно.
      Зачем так: у вас, у нас? Почему не веришь? Раз говорю - знаю.
      Потому что я лучше знаю.
      Как можешь за меня лучше знать?
      Очень просто.
      Странная ты девушка...
      Может, и странная. Я же тебя не держу, Вано, найди
      лучше. От меня тебе все равно никакого толка не будет.
      Я не ищу толка... Зачем мне толк? Мне жена нужна, а не толк.
      Но ты же меня тоже не спрашиваешь, замужем я или нет. Может, я замужем...
      Знаю я, что ты не замужем.
      Откуда знаешь?
      Сказал, знаю, значит, знаю.
      Больше ничего не знаешь?
      А что я должен еще знать?
      Никто никому ничего не должен...
      Трудно с тобой разговаривать.
      Ну и не разговаривай. Газетки еще не все прочитал - почитай газетки. Потом мне расскажешь, о чем пишут.
      Что там могут писать? Одно и то же.
      Зачем же каждый день читаешь?
      Привычка,- Вано развернул следующую газету.- Вот, урожаи собирают, БАМ строят, заводы и фабрики работают
      - ничего интересного. Тишь да гладь, да Божья благодать.
      А ты бы хотел, чтобы разрушали? И чтобы заводы и фабрики останавливались? Или чтобы на каждой странице про убийства писали - очень интересная тематика. Слава Богу, что тишь да гладь, и люди себя спокойно чувствуют. Хватит уже нам всевозможных катаклизмов. Люди только в нормальную жизнь вошли, только войну вспоминать перестали...
      Ты спросила - о чем пишут, я тебе ответил. Кто такого хочет? Кто такого может хотеть? - углубился Вано в газету.
      Света знай себе крестики ставит: крестик за крестиком
      - что-то вырисовывается, как в переводной картинке, которыми Света в школьные годы любила заниматься. Вано все газеты просмотрел, что-то прочитал, что-то без внимания оставил, на чем-то чуть взглядом остановился - отложил в сторону.
      Не надоело вышивать?
      Нет, не надоело.
      Может, в пивбар съездим?
      Езжай, Вано, чего тебе возле меня сидеть? Объединись с Толей, он большой любитель и пива, и раков.
      Без тебя мне не хочется никуда. Ладно, давай посидим. А может, позагорать на пляж сходим?
      Света глаза вверх подняла: солнышко мягкое, небо -необыкновенно нежного лазурного оттенка.
      - Позагорать? Интересная идея. Так ведь купаться нельзя, там даже щит стоит: купаться строго воспрещается. Если
      только действительно позагорать да воздухом морским подышать, как-никак залив Балтийского моря.
      Ну я про то и говорю, чего возле корпуса сидеть. В лес ты со мной боишься ходить, пойдем на пляж, там - люди, там я точно тебя не съем.
      Ладно, пойду купальник надену, а то получается, что я зря его с собой везла, думала, возле залива купаться можно будет, а здесь в первую очередь предупредили: никакого купания.
      - Ну все, иди, я не буду подниматься, мне не надо. Ушла Света, через несколько минут вышла в купальном
      ансамбле, специально сшитом перед отпуском: шелковые серые брюки и свободного покроя блузон, открывающий плечи, держится на планочке, застегивающейся сзади на шее. Света из киевского журнала мод высмотрела этот фасон: грудь закрыта под горлышко, спина - тоже, только плечи обнажены - необычно и прилично. В руках - сумочка, сшитая тоже из этого же материала.
      Ох ты! - сказал Вано.- Как же можно такой красивый наряд ни разу не надеть?!
      Вот ради него и собралась на пляж,- поиронизировала сама над собой Света.
      А я думал, ради меня,- протянул Вано разочарованно.
      И ради тебя тоже, а то ты здесь закиснешь совсем на скамеечке, а потом меня винить будешь, что и отпуска не видел.
      Пляж был совсем не похож на пляж, нужно было еще найти, где приземлиться, все какие-то колючие кустики торчали из песка, как они только и пробивались-то к свету. Загорающих было мало, может, всего четыре-пять пар, не больше, далеко друг от друга лежали, да под деревом, уже за пляжем, компания небольшая расположилась, видно, местные, не из санатория, в карты играли. Нашла все же Света местечко, где песок лежал толстым ровным слоем, вытащила из сумки два больших полотенца, расстелила рядом.
      - Отвернись, Вано,- скинула Света купальный ансамбль, легла в купальнике на полотенце.
      Вано тоже разделся, остался в одних плавках, лег рядом. Оба спины под солнце подставили, одежду под голову положили. Ветерок чуть обдувает, но солнышко, хоть и несмелое,- свое дело делает,- такое приятное тепло разливается по коже. "Как хорошо",- подумала Света сквозь дрему, ни разговаривать, ни шевелиться не хотелось -хотелось впитывать всем телом ласковое прикосновение солнца. Света даже не заметила, как уснула, убаюканная шелестом деревьев, закрывающих пляж с внешней стороны.
      Приснилось ей, что летит она на корабле, держась за мачту, навстречу чему-то неизведанному, было сладко и страшно одновременно, когда корабль взлетал на волну и потом нырял вниз, сердце замирало от необычности ощущения, но брызги не долетали до Светы, и еще она знала, что надо держаться за мачту как можно крепче, и тогда все будет в порядке. Этот сон снился ей очень часто, повторяясь во всех своих подробностях происходящего с ней. Она даже скучала о нем, когда он ей долго не снился. Однако время от времени он опять тревожил Свету своей незавершенностью и загадочностью, потому что она никогда не знала: куда и зачем она летит на этом раскачивающемся корабле.
      Вано перевернулся на спину и прервал Светин сон, задев ее локтем. Света с сожалением покинула свой быстрокрылый корабль, подняла голову, и то, что она увидела, повергло ее в шок. Она опять скорее положила голову на шелковый ансамбль, заменивший ей подушку, и отвернула лицо в другую сторону от увиденной ею картины: со стороны шоссе на пляж, чуть поодаль от того места, где они лежали, пробирался Гена, очень осторожно, как будто что-то выискивая под ногами, в своем сером костюме, несмотря на солнечную погоду, и, как всегда, грызя травинку.
      "Хоть бы не узнал нас,- подумала Света, хотя как их не узнаешь, совсем недалеко они от Гены лежат.- Зачем он сюда пришел? Зачем я согласилась прийти сюда? Что он подумает?" - мысли одна за другой вспыхивали в голове Светы, и, самое главное, она почти физически почувствовала, как ему больно и неприятно будет увидеть ее полуголую рядом с Вано. "Хоть бы не узнал, хоть бы не узнал,- повторяла она про себя, как заклинание, втискиваясь через полотенце в песок.- И пусть не знает, что я тоже видела его". Она пролежала так - неизвестно как долго, и, когда осторожно повернула голову в ту сторону, где видела Гену, там никого уже не было. "Как видение ,-подумала Света. Но видением, как и привидением, Гена быть не мог.
      Испортилось у Светы настроение, совсем испортилось. Она полностью перевоплотилась в Гену и, видя себя с Вано его глазами, до холодка под ложечкой болела душой за него: каково ему видеть эту сцену пляжной идиллии? "Генка, Генка! Как тебе сейчас плохо, если ты нас узнал...
      Прости меня, что я сделала тебе больно. Зачем ты сюда пришел? Неужели ты искал нас? Ведь никогда прежде мы не заглядывали на пляж. Ну совсем непонятно, чего ты сюда забрел. Рыбачишь ты всегда левее... А здесь? Что тебе здесь было делать?" Никак не могла Света объяснить себе появление Геннадия на этом неблагоустроенном и, по сути, заброшенном клочке берега Финского залива. Но то, что она его видела, сомнению не подлежало.
      Ну что? Загорела немного? - спросил Вано, кладя свою руку на ее спину.
      Убери руку,- заорала Света так громко и сердито, что Вано тут же отдернул ее, как от горячего утюга или чайника.
      Чего ты так вопишь? Дотронуться до тебя нельзя?
      Нечего дотрагиваться. И вообще: хватит, пойдем в корпус, обед скоро.
      Ты чего такой злой стала? Приснилось чего?
      - Вот именно, приснилось,- Света встала и стала одеваться, не обращая внимания на Вано.
      Нет, все-таки ты странная,- сказал Вано, тоже вставая.
      Какая есть! - огрызнулась Света, хотя понимала, что Вано здесь совсем ни при чем и ведет он себя, надо отдать должное, очень корректно, она и не думала, что грузины могут быть такими пристойными. У нее о них сложилось совсем другое представление, которое он сумел опрокинуть, хотя в любой нации есть и плохие, и хорошие люди.
      Шли назад в полном молчании. Свете больше всего хотелось, чтобы их никто сейчас не видел, ей было стыдно своих обнаженных плеч, ее купальный ансамбль казался ей вульгарным одеянием из всех, которые она когда-либо носила, она знала, что отныне ему предстоит занять место выставочного экспоната в ее гардеробе.
      Придя в палату и переодевшись, Света отправилась в столовую. Ни Гена, ни Сережа на обед не пришли. Света пообщалась с Аней и Саней, сделала заказ на следующие два дня и, не выходя на "круг", пошла в палату. Вано догнал ее на лестнице:
      Свет, мне сегодня на прием к врачу надо после санаторного часа, так что я попозже выйду на "круг".
      Все поняла,- ответила Света.- Пока. А впрочем, я поднимусь с тобой до третьего этажа и еще дальше, зайду в библиотеку, к Анжеле.
      Анжела была в курсе всех Светиных любовных приключений, если можно их так назвать. Вот и сегодня Света доложила Анжеле обстановку, как с Вано на пляж ходила, как там вдруг Гена появился и как Света переживала за него.
      Ничего,- сказала Анжела.- На пользу пойдет. Чего ты так за него переживаешь? Мужиков жалеть не надо, они нас не очень жалеют. Если такой ревнивый - пусть за красивыми женщинами не ухаживает, а найдет такую, на которую бы никто и внимания не обращал. А то хотят рядом красивую женщину иметь и чтобы ни один мужик не заглядывался на нее.
      А ты знаешь, мне кажется, что в любви женщины к мужчине есть что-то материнское, поэтому мы и переживаем за них в тех ситуациях, в которых они никогда за нас не будут переживать,- сказала Света, вспомнив Надежду Федоровну.
      Может быть,- согласилась Анжела.- Но я что-то последнее время злая на них стала, мне кажется, что все они эгоисты, за редким исключением. Хотя, глядя на Сережку, этого не скажешь. Влюбился бы он в меня - я бы не растерялась. Не того ты выбрала, Света.
      Человек в любви не хозяин, а если бы можно было выбирать, кого полюбить, кого - нет, то я тоже Сережку бы выбрала. Да ведь не очень она с нами советуется, любовь. Приходит, и все тут, а ты с ней мучайся. Хотя еще и так говорят: любовь хоть и мука, а без нее скука.
      А вот это точно, может быть, поэтому я и злая такая стала. Хоть бы без взаимности в кого влюбиться - не нахожу объекта.
      А вот в Сережу и влюбись, чем не объект? Правда, парень хороший, и уважения, и любви заслуживает.
      Да нет. Влюбленные в моих подруг для меня не существуют. Уж если его Маринка не может закадрить... И потом, это я говорю только - без взаимности, а на самом деле что за радость - любить без взаимности, все равно что с самоваром целоваться, хотя он тоже тепленьким бывает.
      Весь санаторный час проболтала Светлана с Анжелой. Не заходя в палату, опять спустилась вниз. Не успела устроиться на скамеечке, как из корпуса вышел Сережа и сразу к Свете направился. Сел рядом, стал ерзать туда-сюда верный признак, что волнуется:
      Послушай, Свет, Гена хочет с тобой помириться.
      Тебя парламентером прислал?
      Да, попросил с тобой поговорить.
      Пусть сам подходит - поговорим.
      Сам он не подойдет, у него смелости не хватит.
      А через посредников такие вопросы не решаются.
      Честно сказать, я не верю, что он просил тебя со мной поговорить, скорее всего это твоя инициатива.
      Да нет же, зря не веришь. Честное слово тебе даю. Зачем я тебе врать буду? Жалеет он обо всем и виноватым себя чувствует. Любит тебя. Переживает.
      Я все сказала. Я его не отшивала, он меня отшил, поэтому пусть сам подходит, если у него есть что мне сказать.
      Замолчал Сережа. Опять заерзал на скамейке:
      А у меня сегодня день рождения.
      Поздравляю тебя, Сережа.
      Пойдем к нам в палату, выпьешь малость за меня, вино хорошее есть и "закусон".
      Это ты утром со спортивной сумкой в магазин ходил, за "закусоном и выпивоном"?
      Да... Надо же день рождения отметить. Как без этого? Законный случай... Пойдем, Свет? А?
      Нет, Сережа, в палату я к вам не пойду, исключено. Да и не положено, сам знаешь.
      Да ладно, не вредничай. С сестричкой я договорился. Хоть на минуту можешь зайти?
      Могу, но не хочу.
      Поздравить меня не хочешь?
      Я тебя поздравила.
      Так не поздравляют, тем более друзей. Можешь хоть чуть-чуть за меня выпить? Или хоть рюмку поднять чисто символически? Ну с Геной ты в ссоре, а я-то тебя не обижал. А ты меня обижаешь.
      Ладно, Сережа, только ради тебя, так и знай,- Света сама себе удивилась, что согласилась пойти в их палату, но пересилила свою гордость и самолюбие.
      Шла, а все внутри протестовало - зачем иду? "Гена подумает - ради него, чтобы помириться, а я - ради Сережки". А откуда-то изнутри чей-то противный голосок, очень похожий на ее же, возражал: ради Гены и идешь, а Сережей прикрываешься. "Неправда,- возмущалась Света.-Неправда, неправда, просто мне действительно не хочется обижать Сережу, он хороший парень и никак не причастен к нашей ссоре . Поднялись до третьего этажа. Проходя через медпост, Сережа сказал сестричке:
      - Это ко мне, ненадолго.
      Сестричка приветливо улыбнулась, и они прошли. Свете было не по себе, когда Сергей открыл дверь палаты, пропуская ее вперед. Она почувствовала себя так, как будто ей предстояло зайти в клетку с маленьким бурым
      медвежонком, который уже начинал выходить из детского возраста и кто знает, как поведет себя, то ли начнет заигрывать, то ли укусит исподтишка и больно.
      Генка сидел на своей неубранной кровати. Увидев Свету с Сережей, он мигом вскочил, слегка покачнувшись, и Света поняла, что они хорошо приложились к спиртному, только по Сережиному виду этого совсем не было заметно, может, Гена больше выпил.
      - Ой, кто к нам пришел? Светочка! Светочка к нам пришла! - Гена засуетился, скорее стал заправлять свою кровать.
      Со Светы спало напряжение. Никак не думала она, что Гена так открыто обрадуется ее приходу. Видно, спиртное, которое на каждого действует по-разному и многих делает раздражительными и скандальными, Гену делало раскованным и добрым.
      - Садись,- сказал Сережа Свете, подставляя стул. Света села, оглядела стол: на нем стояла недопитая
      бутылка водки, бутылка вина, несколько банок различных консервов, на тарелочках - нарезанные колбаса, ветчина, сыр. Немного в стороне - хлеб, печенье, конфеты и шоколадка.
      - Ну, выпьем за мой день рождения? - Сережа разлил по стаканам остатки водки, а Свете, тоже в стакан, налил немного вина.
      Гена заправил койку, сел за стол:
      Светочка, как хорошо, что ты пришла.
      Скажи мне "спасибо", что уговорил,- Сережа поднял стакан.
      - Конечно, тебе спасибо, что Светик пришла. Как будто и не говорил Гена Свете никогда никаких
      неприятных слов, так и светился весь от радости, что видят ее рядом. И у Светы на душе легко стало.
      Как хорошо, что ты пришла, Светик,- заклинило Гену на этой фразе. |
      Ты еще что-то ей сказать хотел,- напомнил ему Сергей.
      -Скажу, Света, скажу, все скажу, не сейчас. Света, как я рад...
      Мы с ним поспорили: он сказал, что я тебя не смогу уговорить и ты не придешь, а я сказал, что уговорю.
      Ага, спорили, значит? - шутя возмутилась Света.
      Да нет, так, на словах только,- оправдывался Сережа.
      Ладно, я не жалею, что пришла к вам. Как я могла не выпить за тебя, Сережа, хоть немного. А вы, я вижу, неплохо посидели. Только почему-то у тебя, Сережа, ни в одном глазу, а Гена хорош.
      Одинаково выпили,- сказал Сергей.- Это он от радости пьяный.
      Где я пьяный, совсем я не пьяный. Споем что-нибудь... Кто с любовью не знается, тот горя не знает,- пропел Гена,- Вот начало не могу вспомнить.
      Замучил меня этой песней, вспомни ему начало, откуда я украинские песни могу знать. Может, ты начало помнишь? - спросил Сергей у Светы.
      Нет, не помню, я вообще только эти строки и знаю,- ответила Света.
      Кто с любовью не знается, тот горя не знае,- опять произнес Гена грустно.
      Это горе - не горе,- сказала Света.- Живут люди и без любви, вот без хлеба не проживешь. А у вас на столе всего полно, можно и на ужин не ходить.
      А мы и не пойдем. Не пойдем, Свет? - спросил Гена.
      Вы уж с обеда в столовую не ходите... Чая нам не хватает.
      Чай скоро будет,- сказал Сережа, взял графин и через две минуты принес в нем кипяток. Сполоснул стаканы, налил в них кипяток и, вытащив из тумбочки пачку чая, бросил в каждый стакан по щепотке:
      Вот вам и чай.
      Посидели за чаем - с печеньем, конфетами и шоколадом.
      Свет, как нам сразу с тобой веселее стало,- сказал Гена.
      По-моему, вам и без меня весело было.
      Нет, без тебя нам грустно было.
      Пока они с Геной выясняли, весело или грустно им было без Светы, Сережа вышел из палаты, оставив их вдвоем. Гена взял руку Светы в свою:
      Светик, прости меня, это я во всем виноват, это я дурак был. Прощаешь меня?
      Разве я могу тебя не простить, Генка?