Язык проглотишь - как разговаривать? Не нравится мне такая поговорка.
      Ну еще какие у вас интересные блюда? - Света специально Вано расспрашивает, чтобы самой поменьше говорить, потому что настроение - на нуле, а показать этого не хочется, особенно Гене, поэтому создает она впечатление, что у них с Вано оживленный разговор ведется за столом слушает и не слушает про эти традици- онные грузинские блюда, не очень они ей нужны, что она - готовить, что ли, их когда-нибудь будет, названия и то не запомнишь. Зря Вано старается, думает, что это ей действительно интересно. Даже про пиво забыл, чуть прикладывается к кружке:
      А чохохбили, "цыплята-табака", харчо - в русские рестораны из нашей кухни перекочевали. Сулгуни - тоже наш сыр. Фасоль лобио... Вы из нашего обыкновенного застолья тамаду в свои свадьбы перетащили. Наше изобретение...
      Вот этого я даже не знала, надо же, думала, тамада только на свадьбах и бывает. Да, правда, вы умеете красивые тосты говорить...
      За соседним столиком дело спорится: жбан пустеет и вместо раков гора шелухи растет. Торопится Гена, чтобы скорее выйти из бара и не видеть, даже вполглаза, как Света напротив Вано сидит. Света вроде и не смотрит, а все видит. Вот Гена отодвинул опустевший жбан, что-то Толе сказал, оба встали, прошли мимо их столика за спиной у Светы, исчезли за дверью. Света облегченно вздохнула, и хотя настроению улучшиться было не отчего, но напряжение с нее спало. Стала она пивбар рассматривать: все обыкновенно, никакой экзотики, кроме раков да круглых декоративных тарелок из керамики на стене за стойкой.
      Мужчина, что сидел рядом с Толей, после ухода его застольников подошел к их столу, держа в руке кружку с пивом:
      - Вы не против, если я составлю вам компанию ненадолго, ужасно не люблю одиночества.
      - О чем разговор?! Садись, друг, садись. Найдем о чем поговорить,ответил Вано приветливо, и скоро у них завязался самый непринужденный разговор о грузинском гостеприимстве и о русском общительном характере.
      Мужчину звали Алексеем. Вано долил ему пива из жбана, раков поближе пододвинул. Света рада была, что она теперь помолчать могла и окончательно в себя прийти: все же не все равно ей было, что о ней Гена подумает, хотя и старалась уговорить себя, что не жена она ему, не невеста и даже не любовница и потому вправе поступать, как захочется, после того как он дал ей полную отставку.
      Скоро раки кончились. Света не думала, что можно их так много и быстро перемолоть.
      - Семечки... Пойду еще порцию возьму, чтобы пиво допить,- сказал Вано, встал, пошел к стойке.
      Алексей хитро на Свету посмотрел:
      Извини, но я понял из разговора, что ты вначале с Генна- дием встречалась, и так скажу: человек он сложный, закрытый, с ним нелегко, с Вано тебе проще будет. Я людей вижу: двадцать пять лет в школе проработал.
      Интересно,- протянула Света.- Что же у них за разговор такой был обо мне, что вы сразу все поняли? Впрочем, что сказал Толя, когда мы вошли, я могу представить: "Смотри- ка, Светка твоя с другим пришла". Не так ли?
      Не примерно, а слово в слово. Слышала, наверное?
      Нет, от двери ничего не слышно. Просто легко догадаться. А вот что Гена ответил, догадаться не могу.
      А он сказал: "Я сам так захотел, я сам ее оставил". Анатолий спросил: "Не без причины, наверное?" А Геннадий ответил: "А до этого никому дела нет. И обсуждать мы этот вопрос не будем". Потом через некоторое время Анатолий сказал: "Вообще-то, мне кажется, она неплохая женщина". Геннадий опять на него рыкнул: "Я сказал, что не хочу об этом разговаривать". И все! Потом уже они ни словом о тебе не вспомнили.
      Так ничего лишнего он не сказал. Так все и было.
      Важно - не что сказал, а - как сказал. Тон был командирский и нотки нетерпимости в голосе. Представляешь, если муж с тобой будет таким тоном разговаривать, понравится тебе?
      Может, с женой он не будет так разговаривать.
      Характер есть характер. Вот Вано - смотри какой открытый. Держись за него - и не пропадешь. Правильно сделала, что Вано выбрала.
      - Не выбирала я, так получилось. Я с судьбой стараюсь не спорить - ее не переспоришь. К тому же женщина может выбирать только из тех, кто ее выбрал, у мужчин - настоящее право на выбор.
      Вано подошел с новой порцией раков в тарелке:
      Вот и раки... Что обсуждается?
      Женский вопрос,- ответила Света.- Я вот считаю, что если бы женщины мужей выбирали, а не мужчины - жен, то куда как меньше было бы разводов.
      А разве мы выбираем? Это только кажется, что мы выбираем, а на самом деле женщины выбирают нас, а не мы их. А чтобы разводов не было, надо, чтобы в семье каждый знал свои права и обязанности. У женщины - свои дела, у мужчины - свои. И еще: чтобы муж полный достаток семье обеспечивал, чтобы дом полной чашей был. Вот наши мужчины наизнанку вывернутся, но сделают так, чтобы семья ни в чем не нуждалась, а русские мужики считают, что женщина должна быть хорошей хозяйкой и сводить концы с концами, какую бы мизерную зарплату они в дом ни приносили. Не так разве?
      Ну, в русских семьях, действительно, привыкли вместе вертеться, если хотят богато жить. Зато русские мужчины женам помогают по дому. А грузинский мужчина, небось, полы не будет мыть, если жена есть в доме.
      Вай-вай, разве в этом дело? Можно и полы вымыть, если необходимо, но мужчина должен оставаться мужчиной, он для героических дел создан.
      А вот скажи, Вано, уж больно грузинские мужчины любят русских женщин,вступил в разговор Алексей,- в жены их часто берут...
      О, конечно, русских женщин грузины обожают, блондинок - особенно,Вано на Свету посмотрел.- Они русских женщин на руках буквально носят.
      Это хорошо,- заметила Света.- Вот если уронят нечаянно, что от этих женщин останется?
      Грузины - сильные мужчины, они женщины никогда не уронят. Посмотри, какие грузины всегда стройные, подтянутые. Много ты видела полных мужчин среди них? Потому что они работать любят, потому что они из поколения в поколение свои гены силы и мужества потомству передают, которые приобрели еще во времена, когда женщина была хранительницей домашнего очага, а мужчины сражались против поработителей Родины.
      - Правда, всем ваша Грузия нравилась, сколько было желающих прибрать ее к рукам: и Византия, и арабы, и монголы, и турки, и персы - ужас.
      Да, вся история Грузии - это борьба грузинского народа против многочисленных врагов, и всегда народ Грузии побеждал. Один Тимур восьмикратно вторгался в страну, и всякий раз выдворяли. Откуда нашу историю знаешь?
      История есть история, я ею со школы еще увлекалась. А вот о современных грузинских мужчинах, извини, Вано, у меня не очень высокое мнение сложилось. В молодости я отдыхала в Гаграх, так по улице не могла спокойно пройти, то и дело цеплялись местные ребята: начинали комплиментами сыпать, золотые горы обещать - ну просто как покупали тебя. Я не знала, как от них отвязаться, потому что фразы вроде таких, как: "Идите своей дорогой , "Оставьте меня в покое" и т. д. на них мало действовали. Я начинала по-настоящему им дерзить или даже грубить, не переходя на оскорбления, и тогда, видя, что номер у них не пройдет, они сразу переворачивались на сто восемьдесят градусов и от комплиментов переходили к оскорблениям вроде: "Да кому ты нужна, подумаешь, красавица. Что ты из себя изображаешь, уродина, погляди в зеркало, на кого ты похожа" и прочее. Без грубостей, по-хорошему они как будто ничего не понимали или понимали по-своему, а моя дерзость действовала безотказно - нахамив, они отставали. Но меня всегда поражал этот мгновенный переход от лести и комплиментов к оскорблениям и хамству.
      Абхазцы! Понимаешь, в этих курортных городках женщины тоже разные бывают, многие сами ищут таких знакомств и возможностей попользоваться щедростью мужчин, поэтому ребята привыкают вести себя бесцеремонно. А потом это, как по-русски называется, забыл, а... шелупонь - люди, не имеющие ни воспитания, ни образования, такие есть в любой нации. Настоящий грузин относится к женщине достойно и уважительно и никогда не оскорбит, это я тебе точно говорю.
      Может быть, и так, но именно эти люди создают определенное мнение обо всей нации - а кто там: аджарцы, абхазцы, картлинцы... Грузия, этим все сказано.
      Как тебе понравились Гагры?
      Город красивый, но уж больно растянут: едешь, едешь - конца нет. Я отдыхала там с приятельницей, мы часто обедали в ресторане "Гагрипш", на первом этаже, и как-то на втором этаже какое-то застолье было, и пели грузинские песни - какая же это красота: неторопливые мелодии, необычное исполнение, двуголосье, многоголосье - мы заслушались.
      Время шло - Света сгрызла шоколадку, Вано с Алексеем допили пиво и доели раков - уступили места новым посетителям. Вано со Светкой пошли направо, Алексей -налево.
      - Спасибо за компанию,- сказал на прощание.
      Когда добрались до санатория, обед уже заканчивался, и Света обедала в полном одиночестве, чему была несказанно рада. Есть особо не хотелось, аппетит был испорчен раками и шоколадкой. Света побултыхала ложкой в тарелке с борщом, поковырялась в котлете и вышла из-за стола.
      В палате она нашла на свой тумбочке талончик на визит к лечащему врачу, как раз две недели, как она отдыхает, надо и совесть знать: другие каждую неделю отмечаются, а она только в день приезда и посетила врачебный кабинет. Визит был назначен на пять часов, но Свете пришлось немного посидеть возле кабинета, так как Леонид Васильевич запаздывал в связи со своими многочисленными делами и проблемами главного врача.
      Ой, Светланочка,- сказал он, увидев ее сидящей на скамеечке у дверей его рабочего и приемного кабинета. - Вы уж меня простите, замотался я. Проходите, садитесь. Как себя чувствуете?
      Нормально, Леонид Васильевич.
      Почему не прекрасно, как в прошлый раз?
      Но это почти одно и то же,- вывернулась Света.
      Вы думаете? Так, посмотрим. Давление? Норма. Сердцебиение? Норма. Что-то вы мне сегодня все равно не нравитесь. Вот! Блеска в глазах нет.
      Это можно соорудить,- сказала Света, стараясь сделать глаза веселыми.
      Это искусственный блеск, а я говорю о естественном. Куда он у вас делся?
      Временное явление, Леонид Васильевич, появится, дело наживное. Даже луна не всегда блестит.
      А вы должны быть здесь солнцем и светить даже сквозь тучи.
      Хорошо, Леонид Васильевич, "Светить, и никаких гвоздей, вот лозунг мой и солнца",- продекламировала она классика.
      Вот другое дело. А то - луна. Луна разные фазы имеет, то она растет, то убывает, а полнолуние - короткая пора, поэтому лучше на солнце ориентир держать. Ладно, все. Отдыхайте. Придете ко мне перед отъездом.
      Вышла Света из кабинета главврача, спустилась вниз. Вано сидит на скамеечке, которая прямо перед корпусом стоит, увидел Свету - обрадовался:
      А я тебя жду, скучно без тебя.
      Я гляжу, заскучал: сколько газет перечитал,- кивнула Светка на пачку газет, лежащих на скамейке рядом.
      Так, пересмотрел,- махнул на них рукой Вано.
      А я здесь полностью от прессы отключилась,- сказала Света, садясь рядом.
      Пойдем в лес сходим, погуляем,- предложил Вано.
      О нет, Вано, в лес я с тобой не пойду.
      Почему? - в голосе Вано звучало непритворное удивление.
      Потому... Мне еще мама говорила, что с южанами в лес ходить нельзя.
      Южане - что, не люди?
      Люди... Но кровь, говорят, у вас горячая.
      Кровь горячая - это разве плохо?
      Этого я не сказала, но в лес с тобой не пойду.
      Я тебя - что, съем там? Ты - Красная Шапочка, а я - Серый Волк?
      В том-то и дело, что я уже не наивная Красная Шапочка, которая так смело пошла в лес, хотя мне всегда казалось странным, как это мама такую маленькую девочку послала одну через лес к бабушке. Тебе не кажется, что эта маленькая девочка была очень храброй?
      Да, эта маленькая девочка, безусловно, была храбрее тебя. Наверное, я на разбойника похож, если не на Серого Волка.
      Вано, ты похож сам на себя, но не будем больше говорить об этом, сказала - не пойду, уговаривать меня бесполезно. Давай лучше побеседуем о чем-нибудь.
      - Давай побеседуем. Может быть, ты немного привыкнешь ко мне и тогда поймешь, что я - не Серый Волк и не разбойник.
      Ладно, не обижайся, но я бы тебе посоветовала сменить объект своего внимания, потому что я могу испортить тебе половину твоего отпуска.
      Ничего, у меня все же останется вторая половина.
      Если это тебя утешит, то, ради Бога, сиди рядом, я не возражаю.
      И вдоль шоссе не пойдешь со мной гулять?
      Вдоль шоссе - пожалуйста, пойдем, если хочешь.
      Ладно, завтра пойдем, сегодня посидим. Чего нам людям глаза мозолить?
      Вот видишь, тебе наедине хочется гулять, это о чем говорит?
      Это о том говорит, что наедине гулять приятнее.
      Вай-вай,- передразнила Света Вано.- А потом еще чего- нибудь приятного захочется?
      А чего еще приятного? Только разве поцеловать?
      Во-о-т! - протянула Света,- Значит, не зря я с тобой отказалась в лес идти. А вообще, честно, Вано, не теряй возле меня времени, потом жалеть будешь. Время - это то, чего нельзя вернуть обратно.
      Время всегда с нами, пока мы живы,- философски сказал Вано.
      Утешительная философия,- парировала Света,- а то, что это "шагреневая кожа", ты предпочитаешь не помнить?
      Да, об этом не хотелось бы помнить. Но раз ты об этом напомнила, то давай все-таки погуляем по нашему "Бродвею''.
      Они раза два прогулялись до "Голубого Дуная" и обратно, беседуя на тему живописи. Света вспомнила:
      Знаешь, Вано, как-то я попала в ЦДЛ, и там в фойе была представлена выставка картин грузинской художницы Нателы Ианкошвили, мне очень понравились ее работы, здорово - новаторство, но не то, под которое рядятся не обладающие даром живописца. Талантливая рука. Все картины в ярких черно-изумрудных тонах. Ты не знаешь такую грузинскую художницу?
      Нет, не знаю. Я как-то обрусел за последнее время. Вот, Нану Брегвадзе знаю.
      Нану Брегвадзе все знают. "Снегопад, снегопад, если женщина просит..."
      Да. Это не зря там такие слова. Если женщина просит, то грузинский мужчина обязательно ее просьбу выполнит.
      -Что-то не очень я в это верю.
      Проверь. Вот чего тебе хочется?
      Чтоб ты какую-нибудь песню грузинскую спел.
      Всего-то? Ладно, слушай.
      Вано "Сулико" запел, правда, на ходу - какое пение, пришлось совсем шаги замедлить, в такт мелодии. Но у Вано хорошо получалось, хотя и совсем негромко он пел.
      А теперь ты чего-нибудь напой.
      Я? Нет, Вано. У меня ни голоса, ни слуха, хотя мне с детства очень хотелось петь. Когда я училась в третьем классе, у нас в школе организовали хоровой кружок. Я одной из первых в него записалась. На первом занятии учительница пения, она же руководитель кружка, попросила каждую девочку спеть что-нибудь. Когда подошла моя очередь, я прокашлялась и запела не что-нибудь простенькое, типа "У дороги чибис", как девочки, а арию Дубровского, потому что она мне очень нравилась, у нас пластинка такая была. Но девочки стали хихикать, а руководитель кружка сказала, что было бы лучше, если бы я записалась в кружок рисования, я так и сделала. Так что даже в хоровой кружок меня не приняли. С тех пор я уже не рискую солировать, чтобы не смешить людей...
      После ужина Света с Вано встретились возле выхода из корпуса, как они договорились после своей прогулки вдоль шоссе, и поднялись на четвертый этаж, в кинозал. Они сели на последнем ряду, как раз за теми стульями, на которых Света сидела в последнее время с Геной, а еще раньше - с Геной и Сережей. На эти места она специально не села. Минуты через две-три в кинозал дружно пришли главные герои нашего романа и сели впереди них, что было для Светы немного неожиданным. Ей казалось, что Гена со своим самолюбивым характером не захочет сесть впереди своего соперника. Тем не менее это было так. "Хорошая примета,- подумала про себя Света.- Это что-то означает, хотя трудно понять что". Крутили французскую кинокомедию. Света с трудом досмотрела фильм до конца, ей казалось, что нет картин глупее, чем французские кинокомедии, и нет юмора более плоскою, чем французский, если судить о нем по этому примитивному кинофильму.
      Боже, какой подвиг я совершила, досидев до конца этой глупой картины,сказала она Вано.- Я не понимаю, чему в такой кинокартине можно смеяться? Мне не смешно абсолютно, наоборот, раздражают ситуации, которые претендуют на то, чтобы быть смешными, когда юмора - ни грана. На какого низко интеллектуального зрителя это рассчитано? Эти дешевые трюки интересны детям, но и только. Что может вынести отсюда взрослый зритель - не понимаю.
      Может быть, непринужденно и бездумно отдохнуть? - предположил Вано.
      Если ты отдохнул - я за тебя рада, а я просто устала от сплошной глупости, пошлости и примитивизма. Поэтому извини, Вано, я пошла спать.
      Может, немного посидим на скамеечке?
      Нет, Вано, не хочется.
      -Ладно, спокойной ночи,- сказал Вано.- Завтра встретимся.
      ДЕНЬ ЧЕТЫРНАДЦАТЫЙ
      После завтрака, на котором Свете посчастливилось не встретиться с Геной, Вано предложил:
      В городе лирическая кинокомедия идет, Мосфильм, поедем на одиннадцать часов.
      А успеем? - спросила Света.- На автобус уже опоздали, только что прошел, а со следующим - на сеанс опоздаем.
      - Такси поймаем или частника. Пойдем попробуем. Перешли на другую сторону шоссе, Вано стал
      голосовать, но все такси переполненные идут, не останавливаются. Вот и частник проехал, тоже не остановился. И опять пустынно шоссе.
      Из ворот санатория вышли Сережа с Геной, с удочками оба, мельком на них с Вано взглянули, перешли дорогу, пошли к заливу, на рыбалку. "Опять дружными стали ,-отметила про себя Света, посмотрев им вслед. Еще с полчаса простояли они с Вано на обочине, но уехать так и не смогли.
      - Все,- сказала Света.- Мы опоздали, бесполезно голосовать. Лучше пойдем на скамеечке посидим, я хоть повышиваю немного.
      - Это ты меня сглазила: везунчиком вчера назвала, теперь я совсем невезучим стал.
      С кем поведешься...
      Может, в лес пойдем? Смотри, какая погода хорошая.
      Об этом разговор кончен. Хочешь - иди, пригласи с собой кого-нибудь, я не возражаю. А мне повышивать хочется.
      Ладно. Пойдем посидим.
      Света к себе в палату поднялась, вышивание взяла, нитку в иголку вдела и обо всем забыла: лучшее средство от всех неприятностей.
      Вано за газетами сходил, тоже сел рядом. Развернул одну из газет. Просмотрел - отложил, заглянул в Светину вышивку:
      Чего это ты вышиваешь?
      Панно, потом в рамку вставлю. Тариэл борется с тигрицей. Ваш великий Шота Руставели. Вот, смотри, очертания тигрицы, чуть видные, еще не вышита.
      Читала?
      Ну даешь! А как же? Как можно не прочитать "Витязя в тигровой шкуре"? "Против бога я бессилен, слезы мне не избавленье, воля смертного не может повлиять на провиденье..."
      Ты смотри какая молодец, - прищелкнул языком Вано.
      - Ой, Вано, не хвали меня, это мой хлеб, я же библиотечный работник, обязана классику знать. Была бы продавцом, думаешь, знала бы Руставели? Поистине "Витязь в тигровой шкуре" _ это чудо, гимн чистой и возвышенной любви, восхищение доблестью, отвагой - эту поэму надо изучать в школе, чтобы школьники с детства учились всему этому или хотя бы знали, что человек должен дерзать, что подлость, лицемерие, малодушие достойны позора, что торжество справедливости над произволом и добра над злом - это то, к чему они должны стремиться с самого начала своей самостоятельной жизни. Надеюсь, у вас в Грузии Шота Руставели на более почетном месте?
      Да, у нас в школе его изучают, а как же. Тема дружбы и братства, патриотизм. А смотри-ка, в двенадцатом веке у нас уже царствовала женщина, а ведь это - Восток. По результатам своего правления сродни вашей Екатерине Второй, только ваша Екатерина - "импортная", а наша Тамар - доморощенная, и пять веков их разделяют как- никак. История говорит, что она была красива, мудра, добродетельна, благочестива, жертвовала всем ради Грузии и трона...
      Была чужда пиров, развлечений, беззаботной жизни и даже роскоши, подхватила Света. - Вот в это я уж совсем не верю. Как ты думаешь, действительно было так, как говорит история, или это та легенда, которая создается народом со временем о властителях, которым удается чего- либо добиться для своей страны?
      О, блистательная, богоподобная Тамар! Кто теперь может знать, какой она была в действительности, но то, чего она достигла во времена своего правления, перевешивает все то, за что ее можно было бы осудить.
      А вот смотри, какой великий труженик - Константин Гамсахурдиа, один роман "Давид-строитель" чего стоит, наверное, всю жизнь просидел за письменным столом. А на его роман "Похищение луны" я слушала в Большом театре оперу на либретто Тактакишвили. Но особого впечатления она на меня не произвела, по музыкальности она, пожалуй, на последнем месте среди всех опер, которые я когда-либо и где-либо слышала. Но главную партию там исполнял Юрий Гуляев. Его загримировали так, что узнать невозможно было. Сделали ему грузинский нос, это из его- то, курносого. Представляю, каково он себя чувствовал в таком гриме под светом рампы. Но пел отлично, ничего не скажешь. Его пение компенсировало остальные недочеты оперы.
      Много раз была в Большом?
      Да нет, всего четыре раза: балеты "Лебединое озеро" и "Спартак" и опера "Ригалетто" и "Похищение луны". Вся и все.
      А я вообще ни разу не был в Большом театре.
      Понятно. Откуда у тебя такая возможность? Если бы ты в Москве жил... Кстати, а где ты живешь?
      В Ставрополе... Но я один раз пытался попасть, когда в Москве в командировке был. Однако не сумел.
      Трудно попасть - я знаю. Иностранцы чуть не весь театр закупают. Этот Большой театр такой маленький, что внутри негде даже разместиться хорошему буфету, просто поражает мизерностью внутреннего пространства, особенно после Дворца съездов, где можно затеряться и не найтись. Но сам зал - это, конечно, великолепие, хотя тоже небольшой, всего две тысячи мест с маленьким хвостиком.
      Они проболтали до обеда. Перед тем как идти в столовую, Вано сказал:
      Давай после санаторного часа сходим в привокзальный ресторан, гостиничный я посетил, а в этом еще не был, надо отметиться.
      Пойдем, - согласилась Света. - Так уж и быть, составлю тебе компанию. Когда они встретились в условленный час, Вано было не узнать. Он весь благоухал. Клетчатую рубашку заменила рубашка кремового цвета, которая очень шла к его смуглому лицу, волосы были тщательно уложены.
      Ты посмотри пижон какой. - Сказала Света. - Жаль, что в этом ресторане почему-то совсем нет девочек, уж они бы возле тебя покрутились.
      Несмотря на ранний час, ресторан был заполнен наполовину. Не было ни одного полностью свободного столика. Они подошли к столику, за которым в праздном одиночестве сидел мужчина неопределенного возраста, лицо которого было покрыто сетью глубоких морщин, хотя по осанке ему нельзя было дать больше пятидесяти.
      - Садитесь, садитесь,- пригласил их мужчина.- Я скоро уйду, зашел просто поужинать, я здесь в командировке.
      Вано со Светой сели.
      Ну коли вы так гостеприимны...- сказал Вано.
      Супруги? - спросил мужчина.
      Нет,- ответила Света.- В санатории вместе отдыхаем.
      Это хорошо,- хрипловато изрек мужчина. Почему это хорошо - было неясно.
      Вано сделал заказ, посоветовавшись со Светой: салаты,
      шашлык, бутылочку вина. Принесли быстро.
      Меня зовут Андреем Петровичем,- сказал мужчина. - Здесь вкусно готовят. Я захожу сюда ужинать. Жаль, что здесь нет музыки.
      А музыкальный автомат,- кивнула Света в угол.
      Это не то, я люблю, когда играет эстрадный оркестр. Скучно здесь, а готовят хорошо.
      Света внимательно посмотрела на него и поняла, что Андрей Петрович и выпил хорошо. Остатки водки в графинчике и рюмка наполовину пустая да грязная тарелка - все, что оставалось от его ужина. Вано наполнил рюмки вином, предложил Свете:
      Давай выпьем за красивую жизнь.
      Давай,- согласилась Света. Только объясни, что это такое.
      Хотите, я вам свою жизнь расскажу? - спросил Андрей Петрович.
      Расскажите, послушаем,- Вано выпил рюмку, Света тоже приложилась, занялись салатами.
      В молодости я интересным юношей был,- начал рассказ Андрей Петрович.Да, да, не смотрите, что от меня сейчас осталось. В политехническом институте учился, сокурсницы на меня заглядывались, а я влюбился в продавщицу из магазина, где "Беломорканал" покупал. Красивая девчонка была, живая, кокетливая. Ребята возле нее так и вертелись, всех отвадил. Женился. Она мне через пять месяцев сюрприз преподнесла, сына родила, даже и не знала чей, как оказалось... Ладно, простил я ей все, ребенка, как своего, полюбил. Сначала ничего жили, пока ребенок маленьким был, а потом стал я замечать, что приходит домой она навеселе, ну, естественно - отдел спиртных напитков. Настоял я, чтобы она в другой отдел перешла - бакалейный. Перейти перешла, а выпивать еще чаще стала. Начались у нас скандалы на этой почве, правда, были и просветы. А потом, после смерти матери, захотела она отца к нам забрать. Он в деревне жил, инвалид войны, вместо ноги - деревяшка. Продал там домик, деньги - на книжку, стал у нас жить. Квартира у нас двухкомнатная, хоть и маленькая, а все же ребенок свою детскую имел. Здесь - сына в свою забрали, отца в маленькой поселили. Вот тут началось! Он-то, оказывается, давно пил, а тут вместе с дочкой они запили. Он всю пенсию пропьет, на наши деньга живет. Она - не знаю, на какие деньги пила: я отбирала у нее зарплату стала, так как сам стал хозяйством заниматься. А она все бутылки ему таскала, жалела, такой несчастный - пусть утешится, и сама возле него попивает... И бесполезно стало с ней воевать. Квартиру забросила, грязь из всех углов. Мы с сыном генеральную уборку сделаем -на два дня хватает. Посуду ей мыть некогда, готовить -некогда, в свободное от работы время стала по подружкам шастать, таким же, как сама, выпивохам. Ну и довели ее эти подружки, прирезали при очередной пьянке, прямо кухонным ножом, чего искала - то и нашла. Похоронили мы ее, семь лет, как похоронили, подружка из тюрьмы давно вышла. И остался я с сыном и инвалидом-пьяницей. В дом зайти нельзя - вонь стоит от перегара и неопрятности тестя моего. Сын, слава Богу, умница, в институте учится и деда обиходует как может. А я с горя тоже запил. Что за жизнь?! Держусь пока на работе, хотя уж предупреждали меня, да только ничего мне не дорого, потому что не могу я больше такой жизнью жить, и выхода нет никакого. С ужасом думаю, если сын женится - уйдет, поскольку никакая девушка у нас жить не станет, то и в дом зайти не захочется.
      Послушайте, Андрей Петрович, а если вашего тестя в дом ветеранов устроить? - посоветовала Света.
      Думал об этом... Сын не хочет, дед он ему. Говорит: стыдно нам будет. Женщину бы какую найти, ведь мне всего сорок три, да какая на такое-то пойдет, а теперь и сам с этим зельем справиться не могу. Кому я такой нужен, когда сам себе противен? Вот теперь живу - доживаю, и ничего впереди не брезжит, кроме смерти.
      Андрей Петрович допил рюмку, вылил в нее остатки из графинчика.
      Вы уж больно мрачно на все смотрите,- сказала Света. - Пить вам, конечно, бросить надо, и тогда остальное еще все может нормализоваться. Не старый вы еще, может, и женщина какая неплохая вами заинтересуется. Встряхнуться вам надо. Как-то вы на себя рукой махнули. Сын женится - внуки появятся, опять радость. Да и тесть ваш - не вечный же, если так пьет. Самое главное - сами завяжите.
      Я бы завязал - опереться не на что,- поник Андрей Петрович головой, смотрит в рюмку - глаз оторвать не может.
      Вано молчит, может, не находит что сказать, а может, неприятен ему этот разговор - нельзя понять по выражению лица. Вино пьет маленькими глотками, "для настроения",-так сказал, только какое может быть настроение после такой исповеди.
      - Да, завязать мне надо, только опереться не на что,- повторил Андрей Петрович перед тем, как опрокинуть рюмку.- Ладно, не буду я вам мешать.
      Подозвал официанта, расплатился, попрощался с Вано и Светой и пошел расслабленной неустойчивой походкой к выходу. Света смотрела ему вслед, как будто виноватой себя чувствовала, что не такая у нее беспросветная жизнь. Вано сказал:
      Нельзя такого человека жалеть - совсем раскиснет. Опять наполнил рюмку вином под шашлык:
      Пожелай мне счастья!
      Ты думаешь, что оно есть? - спросила Света.
      А почему нет? Должно быть!
      "На свете счастья нет, а есть покой и воля". Тебе покоя и воли?
      Нет, мне надо обыкновенного человеческого счастья.
      Хорошо, Вано. Будет тебе счастье. Только ты должен очень сильно его желать и верить, что оно к тебе обязательно придет.
      А тебе пожелать счастья?
      Нет, мне не надо. Я даже не хочу знать, что это такое. Потому что когда узнаешь, а потом вдруг потеряешь - то уже никакого покоя не будет. А когда не знаешь, что это такое, то думаешь, что жизнь прекрасна только потому, что ты живешь на белом свете. А счастье - оно не может длиться долго. Это так естественно: это закон природы, в котором нет и не может быть постоянства. Все меняется. Значит, счастье может превратиться в свою противоположность - несчастье. Покой и воля - вот то, что мне нужно. Как правильно сказал поэт! Покой - чтобы никаких там извержений Везувия, и воля - чтобы быть свободной в своих желаниях и поступках. Вот этого мне и пожелай.
      А разве ты этого не имеешь? - спросил Вано.
      Пожалуй, имею. Вот давай за это и выпьем, чтобы подольше моими спутниками были покой и воля. И еще - пусть звездные минуты иногда осеняют меня своим крылом, до сих пор они были ко мне благосклонны. Они вполне могут заменить счастье и хороши тем, что человек знает, как они коротки, и не пытается их, как жар-птицу, поймать и удержать за хвост, он легко смиряется с их кратковременностью, хранит их в памяти и надеется, что они однажды опять постучатся в его дверь, если и не постучатся, то ожидание этих звездных минут сделает жизнь человека вполне сносной. А счастье? Счастье - это что-то эфемерное.