почему, и отчего они долго не засыпают. Давай я тебе сказку расскажу. Жила-была на свете девица, и звали ее "Красное солнышко", то ли так пригожа собой была, то ли возле нее людям тепло было,- только так ее все звали -Красное солнышко. И влюбились в нее два брата. Приехали ее сватать, а она их решила испытать, говорит: "Достаньте мне по звездочке с неба, чья звезда будет ярче и красивее - за того и замуж выйду".- "Зачем тебе звездочки с неба? -спрашивают братья, ты сама - Красное солнышко".- "Затем мне и звездочки нужны, что я - Красное солнышко". Поехали братья, долго ездили, но достали ей звездочки с неба, привезли: обе звезды красивые, обе звезды яркие, не уступают друг другу красотой. Говорит девица: "Не знаю я, за кого замуж выходить, потому что обе звездочки яркие, обе красивые, не могу понять, какая краше".- "Надо у народа спросить",- решили братья. Собрали народ на площади, стали у него спрашивать: какая звездочка красивее? Одни на одну показывают, другие - на другую. Так и не мог определить народ, чья звездочка ярче. Привезли братья опять звездочки девице и говорят: "Не мог народ определить, чья звезда красивее, все по-разному говорят. Пусть наши звезды в твоей светлице поживут, может, со временем определишь, какая красивее. А мы пока подождем". Повесила девица Красное солнышко одну звезду над тем оконцем, что на запад смотрит, другую звездочку - над тем оконцем, что на восток смотрит. Горят обе звезды одинаково ярко, а девица Красное солнышко любуется ими. Но проходит какое-то время, и стали звездочки по-разному светить. Та, что над западным оконцем, все бледнее и бледнее становится, а та, что над восточным, все ярче и ярче горит. И поняла девица Красное солнышко, кто ее больше любит, и призвала к себе того брата, звездочка которого все разгоралась и разгоралась. Вышла она за него замуж, и стали они жить-поживать да добра наживать.
      Красивая сказка,- сказала Света.- Сам придумал?
      Нет, мамочка в детстве рассказывала.
      Правда, что ли?
      Я вообще не вру.
      А зачем мне ее рассказывал?
      Чтобы ты кручиниться перестала. Сама же говоришь, что сказка красивая.
      Красивая... да ведь сказка.
      Сказка - ложь, да в ней намек...
      - Ой, Сереж, так нечестно, в компании намеки
      неуместны. Теперь вон Гена невеселым стал... Хотя, правда, сама и напросилась.
      Чего это я невеселым стал,- отвечает Гена, а у самого глаза мрачнее тучи: Света давно уж научилась по его глазам все на свете читать.
      Да это я пошутила, а вы уж и обрадовались,- попыталась разрядить обстановку Света, повторив Маринины слова.
      Да не очень мы обрадовались,- тем же тоном, что и Марине, ответил Сергеи.
      Комары закусали,- пожаловалась Света.- До чего ж их много. Может, пойдем потихоньку? Сегодня, говорили, фильм какой-то интересный, не опоздать бы.
      Они стали спускаться, обгоняя друг друга, то один шел впереди, то другой, как всегда, потому что спуск есть спуск. И вот в самом конце спуска произошло маленькое событие, которое, Света знала, не могло в дальнейшем остаться без последствий. На этом злополучном отрезке пути Гена шел впереди, грыз какую-то травинку, была у него такая привычка, а Света и Сережа вслед за ним. И надо же было так случиться, что Сережа вдруг на ходу чмокнул Свету в щечку, в первый раз, до сих пор он никогда не позволял себе ничего подобного, и именно в этот момент Гена оглянулся. Ну бывают же такие совпадения! Света сердито взглянула на Сережу, а Гена снова отвернулся, продолжая грызть травинку, но Света-то знала, что это только внешнее спокойствие. Она хотела что-либо сказать такое, что бы дало понять Гене, что это произошло в первый раз, ведь он всякое мог подумать, отчитать каким-то образом Сережу, но она так растерялась и так почувствовала себя виноватой перед Геной, что даже не могла сообразить, что такое можно произнести, соответствующее моменту. Поэтому она промолчала, как бы тем самым поощряя Сережин поступок и становясь его равноправным соучастником, совершившим предательство по отношению к Гене и за его спиной.
      Дальнейший распорядок вечера шел своим чередом, как обычно: ужин, совместное посещение кинозала, короткая прогулка после просмотра кинофильма, только Гена был молчаливее, чем всегда, а Света старалась вести себя с той же внешней одинаковостью отношения к обоим, делая вид, что абсолютно ничего заслуживающего внимания не случилось.
      ДЕНЬ СЕДЬМОЙ
      Утром, после завтрака, когда трое наших друзей опять собрались на "круге", Сережа спросил:
      Ну что, опять в лес? Может, в сторону залива сходим?
      Нет,- ответил Гена.- Я сегодня иду на рыбалку. Сказал вызывающе, но с улыбкой в глазах, именно
      только в глазах: так надо было уметь улыбаться - Гена умел. Слово "я" он тоже выделил интонацией. Света сразу поняла, что это результат вчерашнего поцелуя в щечку.
      - А нас с собой не возьмешь? - спросила Света.
      - Нет! Вы мне всю рыбу распугаете,- Гена продолжал улыбаться одними глазами, тем самым давая понять, что никакой и ни на кого он обиды не имеет, просто желает уединиться, ничего больше.
      Сережа стоял и улыбался во весь рот, была у него такая привычка: когда можно было что-то сказать, а можно было ничего не говорить, то он начинал широко улыбаться, причем эта улыбка могла держаться на его лице бесконечно долго. Света не знала, что еще можно сказать, чтобы удержать Гену в их компании, а тем более остаться с ним вдвоем. Не могла же она спросить его: "А меня с собой не возьмешь?" Во-первых, она не могла вот так открыто навязываться Геннадию - это было не по ее правилам поведения, тем более когда он вот так ясно и коротко сказал: "Я сегодня иду...", и, во-вторых, она не могла так запросто предать Сережу и все то хорошее, что у них было у всех троих. И еще она растерялась от неожиданности, поэтому даже никакая шутка не приходила ей в голову. Человек недвусмысленно дает понять, что желает быть один, человек откровенно противопоставляет себя их маленькой, но сложившейся уже компании, это его право, на которое Света посягать не могла. Она молчала и даже делала вид, что ей в общем-то все равно - идет Гена с ними в лес или идет один рыбачить. А Гена добавил:
      - Не зря же я сюда удочки вез. Пойду готовиться,- повернулся и пошел в корпус, оставив Свету и Сережу вдвоем.
      Сережа продолжал улыбаться, и эта улыбка по своей продолжительности до такой степени показалась Свете глупой, что ей захотелось повернуться и уйти от него, чтобы только не видеть этой как будто приклеенной к лицу Сергея улыбки. Она перетерпела ее. Слава Богу, что эта улыбка не была похожа на торжествующую улыбку победителя, хотя в душе Сережа, возможно, был доволен таким поворотом событий, а Света подумала: "Вот так плыть по течению приплыла..."
      Наверное, теперь, когда Гена уже ушел, на Светином лице ясно читалось огорчение, потому что Сережа наконец-то перестал улыбаться и, предложил несмело:
      Пошли в лес...
      Подожди,- сказала Света.- Давай присядем, посмотрим, как Гена на рыбалку пойдет.
      Они сели на ту самую скамейку, возле которой они собирались всегда и мимо которой Гена должен был обязательно пройти, так как она стояла как раз рядом с дорогой, ведущей с территории санатория. Ждать долго не пришлось. Не прошло и десяти минут, как Гена вышел: удочки - в левой руке, сумка спортивная - на правом плече, видно, в ней находились все остальные рыболовные принадлежности. Идет спокойным, размеренным шагом, Света на него смотрит, чуть улыбается, он - то ли смотрит, то ли нет, не разберешь. Когда он поравнялся со скамейкой, Света спросила полунасмешливо:
      Червей-то накопал?
      Накопаю,- прозвучал негромкий ответ.
      Смотри русалку ненароком не зацепи,- уже вслед ему прокричала Света.
      Не зацеплю.
      Все, кончился Светин заряд: закусила губу, сидит -молчит. Сережа тоже молчит. У Светы - комок в горле, никак проглотить не может. Расслабилась, собрала всю силу воли, улыбнулась Сереже:
      - Ну что, пойдем в лес, может, тоже на какую-нибудь добычу набредем.
      Пошли по той же самой тропе, ведущей вверх: настоящий терренкур, тренировка что надо, с каждым днем подниматься все легче и легче. Сережа что-то рассказывает, Света слушает и не слушает, у нее своя дума: что бы такое придумать, чтобы завтра Гена пожалел о том, что так легко не только разрушил их дружбу, но и отказался от нее, не попытавшись хотя бы выяснить ее отношение к нему. Не верит Света, что она ему абсолютно безразлична, ведь совсем о другом говорили его глаза. Наверняка ему сегодня тоже будет непросто, хоть и сам противопоставил себя им обоим, и не может он не задуматься, а правильно ли он поступил, тем более что рыбалка располагает к раздумьям. Не может он и не подумать о том, что кто знает, как теперь сложатся отношения между Светой и Сережей, а вдруг им понравится быть вдвоем, и действие, которое направлено им на то, чтобы она сделала свой выбор, начнет работать не на него, а на Сережу. Так размышляла Света, исходя из всех имевших место отношений между ними, пусть ничего особенного из себя не представляющих, но
      таивших определенный подтекст. И кажется, она уже надумала план действий на сегодняшний день, чтобы заставить Гену тоже немного попереживать и переосмыслить свое поведение, как из задумчивости ее вывел дважды повторенный вопрос Сережи:
      Свет, что с тобой?
      А что со мной?
      Молчишь, как в рот воды набрала.
      А чего ж все я должна всегда говорить, можешь и ты сегодня постараться,- недовольна Света, что Сережа оторвал ее от дум.
      Да я уж стараюсь, стараюсь... У меня ведь тоже настроение не лучше твоего. Вижу, ты переживаешь, что Генка откололся. Пойдем в малинник, подкормимся.
      Не хочу я в малинник. Давай за столиком посидим.
      Давай посидим,- к столику они как раз подходили.
      - Расскажи что-нибудь... Сколько я вам всего рассказывала, вот давай теперь ты чего-нибудь рассказывай, развлекай меня и отвлекай от всяких мрачных мыслей,- сказала Света, устраиваясь поудобнее за столиком.
      Про что рассказывать-то?
      Ну расскажи про свою первую любовь или про вторую, если ты школьную за первую считаешь.
      Второй любовью у меня жена была.
      Ну тогда про третью.
      А третья любовь у меня - ты.
      Ой, Сереж, прямо в лоб, так убить можно, как выстрелом, наповал.
      Ты спрашиваешь - я отвечаю, а чего ж вокруг да около кружить. Как оно есть, так и говорю.
      Что-то не верю я, Сережа. Говоришь, с женой только пять лет прожил, что же, за это время у тебя женщин не было?
      Ты разве про женщин спрашиваешь, ты же про любовь спрашиваешь.
      А что ж, с женщинами ты без любви встречался?
      Выходит, так! Я их не искал - они меня находили, а у меня в душе пустота была, поэтому хотел хоть чем-то ее заполнить, только не получалось... Одна ко мне на свидания от мужа бегала украдкой, я не знал, узнал - отрезал. Другая... Ты пойми, Свет, мужики они и есть мужики, они несколько иначе устроены, чем женщины, они и переспать могут с нелюбимой женщиной, если женщине этого очень захочется. А любовь - она всего человека с головы до ног охватывает, и главное - гнездо в душе свивает, сама все
      знаешь, чего мне тебе политграмоту читать. Вот скажи, любишь Генку? Света помолчала.
      Не знаю, Сереж, понравился он мне, когда в первый раз за своим столом увидела, а любовь ли - не знаю, мы ведь с ним и пару минут наедине не были.
      Ладно, оставлю я вас наедине. Хочешь, я вечером же все ему скажу, и завтра он будет у твоих ног.
      Ради Бога, Сережа, не говори, не надо, не будь предателем. Это я с тобой откровенничаю, как с другом. Не хочу я таким образом его внимание завоевывать. Не говори ничего, прошу тебя, очень прошу. Пусть как хочет, так и поступает. Только что сам говорил, что встречался без любви, мне таких встреч не надо. Если у него есть в душе ко мне хоть что-то, то и для него сегодняшний день проверкой будет, надо всем задуматься заставит, и он попытается хотя бы объясниться со мной. А если нет и сам ко мне не подойдет, то и мне за ним нечего гнаться, пусть проводит время, как ему больше нравится. Только не говори ему ничего о нашем разговоре. Обещаешь?
      Обещаю, можешь положиться. Это я тебе помочь хотел, а не хочешь - как хочешь.
      А можешь моим союзником быть на сегодня?
      Я ради тебя, Светочка, на Луну могу слетать.
      На Луну - не надо. Вот послушай меня, давай сделаем так, чтобы он не видел нас сегодня ни на обеде, ни на ужине, ни в кино. Оставил нас наедине - а куда мы закатились, пусть весь день гадает. Знаешь, у нас сегодня организуется экскурсия по городу, билеты недорогие...
      Свет,- перебил ее Сережа.- Давай так, финансовых вопросов для нас не существует. Дорого - дешево: не имеет значения. Поняла?
      Поняла... Ну так вот, кто на экскурсию едет, тех кормят на час раньше, санаторный час отпадает, а потом, после экскурсии, мы с тобой в городе останемся, в пельменную сходим, а потом в кинотеатр - в городе какая-то новая кинокартина идет - и приедем в санаторий только к отбою. Согласен на мой план? Только Генке ни слова, где мы были, ответишь как-нибудь неопределенно, если спрашивать будет.
      Да не спросит он ни за что, это уж я точно знаю.
      Тем лучше. А то, правда, мне его сегодня не хочется видеть ни на обеде, ни на ужине,- Светин голосок звучал жалобно.
      Ладно, как тебе хочется, так и сделаем. Только я точно
      знаю, что он к тебе неравнодушен, но характер его не позволяет ему как-то по-другому поступить, сегодняшняя рыбалка - это вызов тебе: "Выбирай - или меня, или Серегу, а втроем я больше не намерен ходить".
      Да, я тоже так поняла. Но повторяю, если он сам ко мне не подойдет, то я тем более. У меня, как и у него, тоже гордый характер.
      Искры не посыпятся, если вместе вас соединить?
      Скорей всего посыпятся, лишь бы не пожар.
      Они еще некоторое время посидели, пофилософствовали и отправились в клуб санатория - покупать билеты на экскурсию. Пообедали на час раньше, чем обычно, желающих съездить на экскурсию по городу было немного. Маленький санаторный автобус их уже ждал. Сели, поехали.
      Экскурсия была обзорной: здесь проходил когда-то волок, соединявший озера края с водами Финского залива, здесь во времена Северной войны стояли войска Петра I, осаждая неприступную крепость, которая все же была взята, здесь жил Владимир Ильич Ленин, готовил к выпуску первый номер газеты "Пролетарий", а здесь проходила линия наступательной операции войск Ленинградского фронта в годы Великой Отечественной войны.
      Экскурсовод, он же начальник клуба, рассказывал так сухо и таким невыразительным голосом, что почти усыпил всех экскурсантов. В заключение они посетили краеведческий музей, и на этом экскурс в историю города был закончен.
      Когда автобус покатил обратно, Сережа попросил остановиться возле поворота с главной улицы, недалеко от пельменной. Они вышли и уже направились в эту забегаловку, как вдруг Сережу осенила мысль:
      Послушай, Свет, а давай лучше в привокзальный ресторан сходим, посмотрим, что он из себя представляет.
      Туда же русских не пускают, на двери написано даже.
      Сделаем вид, что мы - иностранцы, разве я не похож на какого-нибудь испанца? - Сережа напустил на себя высокомерность.
      Не похож, сам знаешь - на кого похож, и говорить по- испански не умеешь, - Света засмеялась над его высоко задранным подбородком.
      А ты думаешь - швейцар на всех языках может говорить?
      У него интуиция богатая, он русских людей за километр
      чувствует. А потом, может, там долларами надо расплачиваться,предположила Света, нарисовав в воздухе завитушку с палочками.
      Ерунда, у нас здесь не Америка. Ну что, попробуем? Сумеешь пройти не останавливаясь и голову повыше задрав, когда я дверь тебе открою?
      Я все сумею, если захочу,- завоображала Света.
      Так захоти,- попросил Сережа.
      Ладно, пошли. Только, перед тем как зайти, мне нужно, как Матвееву, три минуты, чтобы в роль войти. Дашь три минуты?
      Пять даю. Хватит?
      Хватит. Сам-то сумеешь в испанца перевоплотиться?
      Я буду в немца перевоплощаться, все же язык когда-то учил, надо что-нибудь вспомнить.
      Они повернули в обратную сторону, где главную улицу завершал и перегораживал вокзал. Вошли в вокзальное помещение, которое было совсем пусто. Дверь, ведущая в ресторан, была выкрашена в белую краску, закрыта, и на ней висели две таблички, на которых на русском и финском языках было написано: "Только для иностранцев . Света остановилась в сторонке, в нескольких шагах от ресторанной двери:
      - Давай, Сережка, отсчет пошел. Вживайся в своего немца. Я тебя Петер буду звать, понял? И вообще я все беру на себя. Может, в первый раз пригодится, что когда-то на совесть немецкий учила. Я буду говорить, а ты после каждой моей фразы будешь произносить: ja, ja. Ну-ка, скажи!
      -Ja, ja, (jа - да) ,- произнес Сережа высокомерно.
      Нет, нет. Выражение лица - помягче, произношение - пожестче. Давай еще раз!
      Jа, jа,- опять повторил Сережа, несколько изменив интонацию.
      Молодец! Все, вперед! - решительно сказала Света, направляясь к ресторанной двери.
      -Не забудь голову повыше держать и не останавливайся,-напутствовал Сережа.
      - Да все, как раз, наоборот! Открывай мне дверь, чего ты медлишь?
      Сережа открыл дверь, пропуская Свету вперед. У дверей стоял пожилой швейцар, весь в позолоте. Света мило ему улыбнулась:
      -Guten Abend! (Добрый вечер!)
      Швейцар поклонился. Света театрально остановилась и проговорила, обращаясь к Сереже:
      -Wie schon! (Как красиво!)
      Ja, jа,- откликнулся Сережа, касаясь Светиного локотка, и уверенно повел ее в самый дальний угол.
      -Nein, nein,- сказала Света,- nehmen wir hie Platz! (Нет, нет, мы сядем здесь.)
      Света стала усаживаться за столик, стоящий почти посредине зала. Сережа не стал возражать, так как не знал, как объяснить ей по-немецки, что в дальнем углу им было бы удобнее общаться на русском языке, никто бы и не обратил внимания. Поэтому он смиренно сел напротив, шепнув ей на ухо:
      Ты что, все время на немецком со мной разговаривать будешь? Я же ни черта не понимаю.
      Нет уж, назвался груздем - полезай в кузов,- тихо сказала Света, раскрывая папку с меню, лежавшую на столике.
      Официант подошел тут же, как из-под земли вырос.
      - EinMoment,- сказала Света: - Das, das und das (Это, это и это), показала она пальчиком: меню было написано на финском и русском языках, и она сразу сориентировалась.
      Официант удалился, засунув карандаш за ухо,
      Послушай,- сказала Света Сереже,- если мы знаем немецкий, почему мы не можем знать русский? Перестань комплексовать. Мы уже прошли, у нас приняли заказ, кому какое дело - на каком языке мы будем с тобой разговаривать. И потом, здесь обзор хороший, чего это мы в угол забиваться будем?!
      Ладно,- сказал Сережа.- Только давай негромко разговаривать.
      "Трусишка - зайка серенький". Смотри,- ткнула Света пальцем в меню.Цены-то в рублях и вполне приемлемые, так что не дрейфь. Знаешь, что я заказала: овощной салат, шницель рубленый и шампанское. Вполне достаточно, голодными не останемся, что и требуется.
      Света огляделась. Зал был полупустой, но постепенно заполнялся. Света прислушалась:
      Сереж, да здесь все на русском разговаривают.
      Правда? - Сережа тоже прислушался.- Странно, а почему ж "Только для иностранцев"?
      Ой, смотри, Толя,- растерянно проговорила Света, увидев, как уверенно и непринужденно входит Толя в ресторан. Она подняла руку и замахала ею над головой. Толя заметил и подошел:
      О, прекрасно! Надеюсь, можно сесть за ваш столик?
      А зачем же мы тебя звали? Конечно, садись,- Света показала на стул.- А ты здесь уже не в первый раз?
      Да я здесь почти каждый вечер бываю, утром - пивбаре, а вечером здесь. В заливе купаться не разрешаю бильярд на ремонте... А что еще-то делать? Вот приходится кочевать из одного питейного заведения другое.
      А как ты проходишь, свободно? - спросила Света.
      А как еще можно проходить? - удивился Толя.
      - Но написано же на табличке: "Только для иностранцев" ?
      - Мало ли что написано, а пускают всех, им же надо; выполнять, а финнов-то здесь мало бывает,- усмехнулся Толя.
      Света не могла удержаться от смеха. Сережа - тоже.
      - А мы-то старались выглядеть иностранцами,- сквозь смех говорила Света.- Полчаса репетировали, как входить будем! Ой, не могу!
      Света зажала себе рот рукой, но смех так и рвался из нее наружу.
      С этими ресторанами - сплошные казусы. Думала: хоть раз немецкий язык пригодился, оказывается, все впустую. Ну, Сережа, с тобой не соскучишься, в одной палате с Толей живешь и ничего не знаешь. Вы что, совсем не общаетесь между собой?
      Да мы почти не видимся,- оправдывался Сережа.
      Надеюсь, ты теперь не будешь заставлять меня шепотом разговаривать,продолжала смеяться Света.
      А ты теперь должна только на немецком изъясняться, тем более с обслуживающим персоналом. Тебе дороги назад нет,- вспомнил Сережа театральный выход Светы. - "Назвался груздем..."
      Выкручусь, не бойсь. Восстановлю свою государственную принадлежность. Сереж, а все же здесь поуютнее, чем в том ресторане.
      Подошел официант, разложил вилки, ножи, тарелочки с хлебом и салатами на стол поставил, фужеры и шампанское.
      Danke, - поблагодарила Света, потом спросила: - Sprechen Sie russisch? (Вы говорите по-русски?)
      Да, конечно,- ответил официант.
      Ой, как хорошо, мы так давно не были в России, что уже перестали ориентироваться, с кем на каком языке разговаривать.
      Официант улыбнулся:
      - Шампанское открыть?
      -Ja, jа. Ой, простите, да, да,- тоже улыбнулась Света.
      Официант открыл и разлил шампанское в фужеры, стал принимать заказ у Толи. Когда он ушел, Света сказала:
      Ну все! Я уже не груздь, а рыжик деликатесный.
      Ну что ж, выпьем по этому поводу, Рыжик,- сказал Сережа, поднимая фужер.- Я теперь тебя так и буду звать, сама назвалась. Однако сдается мне, что ты опенок ложный, правда очень симпатичный.
      А кто меня сделал ложным? Ты же и сделал. Сумеешь
      - не сумеешь... А я и полезла как дура на сухой пенек, когда можно было мимо пройти.
      Теперь Толя стал смеяться.
      Ты чего смеешься? - спросила Света, отпивая из фужера.
      Да больно образно говоришь...
      С вами всему научишься. Ты вот мне скажи, тут музыка бывает? спросила она, принимаясь за салат.
      Да вон - ящик в углу стоит. Рубль железный опустишь, клавишу нажмешь, и будет тебе музыка,- объяснил Толя.
      Сереж, нет у тебя железного рубля?
      Где-то должен быть,- Сережа полез было в карман.
      Подожди,- остановил его Толя, - у меня этих железных
      - девать некуда, вот! - Он вытащил из кармана железный рубль, положил на стол.
      Сергей взял рубль, подошел к ящику, долго изучал репертуар, наконец опустил рубль и нажал клавишу. Вернулся, сел за стол, загадочно и красноречиво одновременно посмотрел на Свету. "Если вдруг трудно станет, если вспомнишь ты о любви, позови меня, позови меня, хоть когда-нибудь позови",- зазвучало из ящика.
      Песня хорошая...- мечтательно сказала Света.
      Для тебя же заказывал, старался. Там, между прочим, неплохая программа заложена, но мне почему-то захотелось, чтобы эта песня зазвучала. Там и на финском языке есть песни.
      А чего это вы сегодня без Гены? Я уж привык вас все время втроем видеть,- спросил Толя.
      У него сегодня другая культурная программа,- ответила Света, продолжая внимательно и задумчиво слушать песню.
      - Странно, странно. Очень подозрительно,- произнес Толя.
      Подошел официант, принес шницеля и заказ Толи -салат и коньяк. Рюмочку поставил. Толя попросил еще две рюмки.
      - Нет, нет, Толя, я не терплю коньяк,- сказала Света. Официант принес еще одну рюмку. Толя разлил коньяк,
      Свете в фужер шампанского добавил.
      - Ну что, ребята, выпьем за любовь?! - многозначительно на Сергея со Светой посмотрел.
      Это за какую любовь? - спросила Света.- За твою любовь к питейным заведениям? Что-то я не заметила, чтобы ты здесь в кого-нибудь влюбился, разве только в пивбар? А мог бы! Женщин хватает, хоть бы одну осчастливил своим вниманием.
      Нет, мне нельзя влюбляться,- сказал Толя,- А то меня так занесет, что я могу и супругу ко всем чертям послать.
      Ну да? Какой сознательный... Тогда, конечно, Толя, лучше продолжай свидания с пивбаром. Кстати, а как твоя супруга относится к твоей любви к спиртным напиткам?
      Да брось, Свет! Ты думаешь, что я и дома не вылезаю из ресторанов? Это я только здесь расслабился, да и то потому, что больше делать нечего, разве что в шашки играть, чем иногда и занимаюсь. Ну так выпьем ? Не хочешь за любовь, давай за дружбу.
      Толя поднял рюмку, сказал Свете, кивая на стол, стоявший у стены:
      - Вон, пожалуй, единственный стол, где финны сидят. Света посмотрела на трех финнов, сидящих за столиком,
      который стоял как раз напротив нее, еще через один стол, который был пустым. Толя, повернув голову, тоже на финнов глянул, и Сережа оглянулся непроизвольно, так что финны поняли, что разговор о них идет, они тоже в это время рюмки поднимали, и когда Света засмеялась тому, что их внимание к столику финнов было ими замечено, один из финнов поднял рюмку повыше и, приложив руку к сердцу, взглядом дал понять Свете, что пьет за нее. Света головой кивнула, мол, поняла, и тоже чуть повыше подняла фужер, затем отпила из него немного. Финн выпил содержимое рюмки, опять головой Свете кивнул, стал что-то своим застольникам говорить. Света не стала больше на их стол смотреть, сказала ребятам:
      - Заметили они наше к ним внимание, не надо больше на них смотреть, а то кто их знает, что они подумают. Давай, Толя, за дружбу!
      Ребята залпом выпили свой коньяк, Света опять малость отпила из фужера, и все принялись за еду.
      Что значит: Только для иностранцев"! Даже рубленый шницель какой вкусный. В наших ресторанах в него один хлеб тискают, а этот - сочный,удивилась Света.
      Так ведь русские все съедят, что ни подай, а иностранцы
      и возмутиться могут, если им какой суррогат подсунут,
      сказал Толя.
      - Это точно. Просто русские не любят по пустякам возмущаться, когда у них безмятежное ресторанное настроение, их до "белого каления'' надо довести какой- нибудь несправедливостью, вот тогда к ним притронуться невозможно, насквозь прожигают, а к некачественному приготовлению ресторанных блюд они привыкли, возмущайся не возмущайся - "Кушать подано", чего зря энергию тратить, в ресторане ее на другое тратят,- сказала Света.
      а это - непонятно,
      А на что другое? - спросил Сережа.
      В русских ресторанах - на пляски, а это - непонятно, что за ресторан: смотри, пластинка, что ты заказывал, кончилась, и хоть кто-нибудь что-нибудь заказал? Все такие
      деловые...
      - Сейчас еще закажем,- Сережа опять полез в карман за кошельком, но Толя снова его опередил, вытащив еще один металлический рубль:
      - На, а то они мне надоели. И правда, без музыки как-то и душе не поется,- Толя отставил пустую тарелку из-под
      салата.
      - Это о чем говорит? О том, что ты русский человек! А иностранцы-то и ходят в рестораны для деловых встреч в
      основном.
      Сережа опять долго стоял возле ящика, наконец что-то выбрал, сказал Свете, возвращаясь к столу: Свою любимую заказал, слушай.
      "Призрачно все в этом мире бушующем, есть только миг, за него и держись, есть только миг между прошлым и будущим - именно он называется жизнь..." - зазвучал голос Олега Анофриева.
      - Ой, это и моя любимая, сходятся у нас с тобой вкусы Все: молчим и слушаем,- Света вся отдалась завораживающей власти песни.
      Но дослушать им не удалось. Подошел официант, поставил перед Толей шашлык, а перед Светой положил коробку конфет:
      - Вам с соседнего столика прислали, что напротив вас. Света посмотрела на финнов, все трое заулыбались ей.
      Свете пришлось тоже руку к сердцу приложить:
      - Спасибо...
      Они опять все трое головами закивали.
      - Не назад же отсылать,- сказала Света Сереже как бы в свое оправдание - Если бы Толя не обратил на них внимание - и они бы на нас не обратили.
      Чем ты недовольна?' - спросил Толя.
      Все о'кей, Рыжик. Распечатывай, сейчас попробуем, пусть еще чего-нибудь пришлют, хорошо б бутылку коньяка,- Сережа демонстративно распечатал коробку, взял конфету, положил в рот:
      Ой, Свет, вкусно, давай, давай, пробуй. Толь, бери.
      Дайте мне с шашлыком расправиться,- Толя опять наполнил рюмки коньяком. Свет, скажи какой-нибудь тост.
      За Интернационал! - Света взяла конфету из коробки.
      За Интернационал так за Интернационал.- Толя с Сергеем выпили.
      Конфета Свете тоже понравилась, съела, шампанским запила. Посмотрела на финнов, они разговаривали, как видно, о них, так как все время улыбались и на их столик посматривали. Света им большой палец показала и соответствующее выражение лица сделала. Финны засмеялись.
      - А ты что, на финском не умеешь разговаривать - спросил Сережа.- Я думал, что ты на всех языках умеешь.
      Научусь еще... Какое дело? Было б желание! Я вот перед тем, как поехать в Литву отдыхать, за год весь русско-литовский разговорник вызубрила, пользуясь транскрипцией, мне даже никто не верил, что я гам никогда не жила. Другие "дикари" по два дня на улице ночевали -никак не могли квартиру снять, а мне сразу пожалуйста, стоило только на литовском заговорить. Это в Паланге я отдыхала. Там хозяева приходят на автобусную остановку и выбирают, кто им понравится. Гак вот, меня сразу выбрали, так как могла по-литовски общаться. Квартира на двоих была, и там уже одна литовочка жила моего возраста, она и на русском хорошо разговаривала, мы с ней подружились. Она меня еще немного подучила литовскому языку, даже таким словам выучила, которых и в словаре не найдешь. Мы с ней в основном на литовском общались. Какое слово мне непонятно - я у нее спрашиваю и запоминаю. Она такая выдумщица была, такая проказница, что мы с ней то и дело попадали в какие-нибудь истории. Однажды на пляже к нам два русских парня стали шиться. а мы сделали вид, что ничего на русском не понимаем, общаемся на литовском. Они поблизости пристроились и давай нас обсуждать: что им в нашем внешности нравится, что - не нравится. Мы все делаем вид, что ничего не понимаем, а потом Анита не выдержала и говорит им на русском языке: "А в вас-то что есть? Только что мужской