- Я знаю, что вы мастер по рукопашному бою, стрельбе, метанию ножей, подрывным операциям. Вы говорите на двенадцати языках, с одинаковой легкостью подменяете дипломата или пирата и обладаете феноменальной памятью. Вы способны покорять горные пики, пересекать пустыни и выживать в джунглях, но... - Сколь приумолк, оскалив крупные зубы. Потом спросил: - Но есть ли у вас иммунитет к крохотным микробчикам?
      На лице Даррелла не дрогнул ни один мускул.
      - В такой же степени, как у всех остальных, - сказал он.
      Повернувшись к русскому спиной, он подошел к стенному шкафу, открыл дверь и достал чемодан.
      Сколь следил за ним, неподвижно сидя на соломенном мате. Осушив свою чашку, он взял чашку Даррелла и позвал:
      - Идите и выпейте со мной. То, с чем нам предстоит столкнуться, даже вам не по зубам. В конце концов, мы всего лишь обычные люди.
      - Я занят.
      Даррелл достал из чемодана запасную обойму с патронами для своего пистолета, складной нож с длинным выбрасывающимся лезвием, две термитовые бомбы, дымовую шашку, темный свитер и черные кроссовки.
      - Никакое оружие не поможет вам против "Перл-Ку", мой друг, - сказал Сколь.
      Даррелл глубоко вздохнул.
      - Что вам известно про "Перл-Ку", - спросил он.
      - Не более того, что знаете вы.
      - У вас, похоже, хорошие перехватчики, - покачал головой Даррелл.
      - Я тоже работаю, не щадя себя, как и вы, - сказал Сколь. Подслушивать, конечно, скучно - это занятие требует поистине адского терпения. Но что остается делать? Я не какой-нибудь супермен, вроде вашего знаменитого Джеймса Бонда. Когда меня бьют, мне больно. Как и вам. Кстати говоря, после того, как вы оставили меня умирать в Сахаре, я едва не переметнулся на вашу сторону. В Москве будущего для меня не было - если не считать десяти лет заключения в тюрьме строгого режима. В самом худшем случае меня могли даже расстрелять за "измену Родине" - так у нас относятся к неудачникам. Да, дорогой мой Каджун, вы поставили меня в чертовски затруднительное положение. Я искренне восхищаюсь вами.
      - Как вам удалось выкарабкаться?
      Сколь пожал плечами.
      - Выжил как-то. Во времена Сталина - чтоб ему пусто было - меня бы расстреляли. В наши дни умный человек может выкрутиться. Мне удалось убедить наших дуболомов, что мой провал вовсе не провал, а хитроумный маневр, имевший целью не допускать осложнения отношений между нашими странами. Надеюсь, что вы не станете меня упрекать, но мне пришлось присвоить кое-что из ваших достижений в той памятной операции. Что касается событий в Хатасиме... - Сколь махнул здоровенной лапищей. - Да, знаю, что там разразилась настоящая чума. Мне как воздух, необходимы более подробные сведения. Москва настырно требует отчета. Там хотят как можно больше знать про чудовищную, варварскую, бесчеловечную ошибку поджигателей войны, этих зловредных империалистов из секции ХБО... - Сколь запрокинул голову и заржал. - Если это, конечно, и в самом деле была ошибка. Или это неудавшийся эксперимент?
      - Это не наш вирус, - сказал Даррелл.
      От неожиданности Сколь громко рыгнул.
      - Что? - спросил он, выпучив глаза.
      - Мы считаем, что это может быть ваша диверсия.
      - О, нет, - фыркнул Сколь.
      - Или китайская, - спокойно продолжил Даррелл.
      - Что?
      - Черный дом тоже проявляет горячий интерес к событиям в Хатасиме, пояснил Даррелл. - Ребята из "Павлина". Не дрожите, Цезарь. Возможно, они просто упражняются, прежде чем опробовать этот вирус на вашей границе с Монголией, где ваши собратья по построению светлого будущего постоянно гадят друг другу. Как бы то ни было, Черный дом уже тут как тут.
      Сколь смачно выругался по-русски и залпом осушил вторую чашку сакэ. Даррелл вспомнил про Лиз Прюитт, которая ждала его, сидя в машине. Было уже почти четыре часа утра. Город словно вымер. Дождь почти кончился. Цезарь Сколь скорчил недовольную гримасу.
      - Товарищ Каджун, давайте не будем водить друга за нос. Дело приняло слишком серьезный оборот. От меня пока требуется одно: заполучить подробные сведения о том, что случилось в Хатасиме. Вообразите себе, каким приятным сюрпризом стало для меня известие, что вы возглавляете здесь секцию "К". Это повышение? Нет, конечно, нет, сказал я себе. Ведь мой друг Даррелл терпеть не может бумажную работу. Он, как и я, предпочитает действовать. Тогда почему он здесь? Потому что его правительство чувствует свою вину и пытается замести следы. Так?
      - У вас тоже есть свой "Перл-Ку".
      - Не уверен, - помотал головой Сколь.
      - У вас ведь есть свои лаборатории, разрабатывающие ХБО?
      - Это не мое дело, - отрубил Сколь.
      - Нет - ваше и мое, - возразил Даррелл. - В таком деле сторонних наблюдателей быть не может.
      Сколь встал. На фоне приземистой японской мебели он казался настоящим великаном. Взмахнув бутылкой сакэ, он прищурился и спросил:
      - Откуда мне знать, что известно Москве? Это не моя епархия. Вы считаете, что ваше общество открытое, а наше - нет. А известно ли вам, что творится за стенами Пентагона? Если - да, то ваша вина в случившемся здесь куда больше, чем моя.
      - Все мы виновны в том, что случилось в Хатасиме, - мрачно сказал Даррелл. - Мы сделали мир таким, какой он есть.
      - Я прагматик, - произнес Сколь. - Я подчиняюсь приказам и выполняю свою работу. - Он глубоко вздохнул. - Поскольку вы уже знаете, при каких обстоятельствах мне удалось избежать мести Лубянки, вы догадываетесь, на какой риск я иду, встречаясь с вами. И все же я рискую.
      - Я вас сюда не приглашал, - отрезал Даррелл.
      - Я пришел к вам за помощью, - миролюбиво произнес Сколь.
      - Официально? Или тайком?
      - Все это строго между нами.
      - Уж не хватилось ли ваше правительство какого-нибудь уникального штамма вируса из ваших свердловской или владивостокской лабораторий?
      - О, - Сколь снова рыгнул. - Я вижу, вы хорошо осведомлены.
      - Я тоже выполняю свою работу, - напомнил Даррелл.
      Русский подошел к двери, потом обернулся.
      - Вы пытаетесь отыскать пропавшую девушку? Йоко Камуру.
      - Допустим, что да.
      - Я тоже должен найти её. Видите, я вас честно предупреждаю. Может, если мы обменяемся информацией, которой располагаем...
      - То вы преспокойно сведете со мной наши давние счеты?
      Сколь презрительно махнул огромной лапой.
      - Нет, нет. Кто старое помянет, тому глаз вон. Если нам удастся доказать, что вирус не ваш и не наш... Возможно, мы сможем свалить всю вину на китайцев?
      - Значит, вы допускаете, что вирус может иметь советское происхождение?
      Сколь прикинулся рассерженным.
      - Я ничего такого не допускаю. Вы - опытный и компетентный разведчик, и я предлагаю вам поработать вместе. Сами знаете - в нашем деле ничего нельзя исключить. К вам же обратился только за советом. - Сколь пожал плечами. - Будь по-вашему. Мне нужна эта девчонка. Вы тоже за ней охотитесь. И японская полиция. И, по всей вероятности, китайцы. Вы со мной согласитесь - времени у нас в обрез. Предупреждаю честно: я рассчитываю найти девчонку и увезти её.
      - В Советский Союз?
      - Куда прикажут.
      - Чтобы выделить из её крови и получить иммунную сыворотку?
      - Вполне возможно. Это может стать нашим оборонительным оружием. Защита от возможного нападения. Девчонка поможет нам защититься от разработок ваших специалистов по ХБО. - Лицо Сколя исказилось, напомнив одного из его монголоидных предков. - Так что вы и я - снова враги, Каджун.
      Глава 11
      Над островами близ побережья Хатасимы навис легкий туман - как на старых офортах Хиросиге. Море было гладким, как зеркало. Кривые сосенки, взгорбленные мостики и красные тории перед синтоистскими храмами напоминали идиллическую картину старой Японии времен самураев: феодальных замков, родовитой знати, хорошеньких принцесс и бесконечных распрей. Было десять утра. На пляже одиноко маячила рыбачья лодка. На берегу близлежащего острова тоже не было ни души. Обезлюдела вся Хатасима. Некогда популярная курортная зона была охвачена строжайшим карантином.
      - Попробуй здесь, - сказал Даррелл по-японски.
      Старик-лодочник опасливо ухмыльнулся и заглушил двигатель. Дизель закашлялся, и звук этот громким эхом прокатился над пустынным пляжем, спугнув стаю чаек, устроившихся среди прибрежных скал. Жалобно крича, птицы взлетели и, хлопая крыльями, устремились к сосновой роще и горам.
      Баркас пропах рыбой и мазутом. На берегу, который присмотрел Даррелл, чернел небольшой грот, а неподалеку от него в кустарнике зиял просвет, от которого вверх по склону холма взбегала узкая тропинка, утыкавшаяся в торий. Позади тория виднелся храм. Они объехали уже четыре острова, прежде чем Даррелл заприметил это место. Это был тот самый храм, который изобразила Йоко Камуру на одной из своих якаторо.
      - Да, это здесь, - сказал он.
      Лицо старого рыбака исказилось от страха.
      - Вы хотите сойти на берег, сэр?
      - Да.
      - Это запрещено. Полиция специально...
      - Я знаю.
      - В Хатасиме сейчас все больны. Говорят, американцы всех потравили.
      - Вы можете подождать нас, сидя в лодке. Здесь вы будете в безопасности. Но вы должны непременно нас дождаться.
      Старик метнул взгляд на Лиз.
      - Госпожа тоже сойдет на берег?
      Лиз ответила на безукоризненном токийском диалекте:
      - Да, я тоже сойду на берег. Мне совсем не страшно.
      На ней были брюки и непродуваемая кожаная куртка с капюшоном. Темные волосы были изящной перехвачены желтой ленточкой. Карие глаза деловито поблескивали под стеклами очков.
      - Я дождусь вас, - пообещал рыбак.
      Даррелл спрыгнул на берег и предложил Лиз руку, но девушка выбралась без его помощи, поправила очки и устремилась вверх по тропинке. Уж не прошла ли она тренировку в мэрилендском "лагере", невольно подумал Даррелл. Если - да, то от неё будет больше пользы, чем он ожидал.
      После провонявшего рыбой баркаса ему приятно было снова очутиться на свежем воздухе. Тропинка, змеившаяся наверх между кривыми и согнутыми ветрами сосенками, была выложена гравием и с одной стороны огорожена проржавевшими перилами. Туман сизыми клочьями окутывал верхушки сосен. Где-то наверху раскатисто заухал бронзовый колокол. Кругом не было ни души. Обычно, в самый разгар туристического сезона, здесь на каждом шагу кишели бы обвешанные фото - и кинокамерами путешественники. Перед торием был разбит сад, а за ним зеленел аккуратно подстриженный изумрудный газон. Снова гулко ухнул колокол.
      - Как будто все вымерли, - тихо сказала Лиз.
      - Кто-то звонит в колокол, - напомнил Даррелл.
      Они поднялись по широким каменным ступеням к изножию храма и остановились перед входом с колоннами по бокам. Вход по обеим сторонам охраняли каменные псы с разверстыми пастями и крылатые драконы. Перед высокой двустворчатой деревянной дверью Даррелл снял обувь; Лиз тут же последовала его примеру. В сумрачной полутьме внутри храма мелькнуло что-то желтое и несколько секунд спустя в дверях показался молодой бритоголовый прислужник в длиннополых шафрановых одеяниях. Он поочередно обвел настороженным взглядом Даррелла и Лиз.
      - Сэр? Госпожа?
      - Мы бы хотели поговорить со священником, - вежливо произнес Даррелл.
      - Он медитирует. Мне очень жаль.
      - Дело крайне срочное.
      Юноша нервно облизал губы и отвернулся.
      - Мне очень жаль, - повторил он и шагнул в проем двери.
      Даррелл быстро схватил его за руку. Юноша зашипел, как змея, и попытался вырваться. Но Даррелл зажал его руку железной хваткой.
      - Не бойся, я не причиню зла ни вашему священнику, ни Камуру-сан.
      Глаза мальчика испуганно расширились.
      - К...Камуру-сан?
      - Молодой госпоже, которая пришла сюда.
      - Здесь не было никакой молодой госпожи.
      - Меня не интересует, что вы говорили полицейским - я знаю, что она здесь была.
      - Кто вы? Я вижу, что вы американец, но...
      - Мы друзья Камуру-сан. Мы пришли, чтобы помочь ей.
      Мальчик плотно сжал губы и решительно потряс головой. В эту секунду глубокий и мягкий голос произнес:
      - Я здесь, Минамото.
      Мальчик едва не заплакал от облегчения. Даррелл повернулся к священнику, который вышел из-за колонны. Глаза полного японца, облаченного в одеяние синтоистского священника, излучали спокойствие и доброту. Он дружелюбно улыбался. Руки были сложены на животе. От него веяло ароматом благовоний.
      - Ее здесь нет, сэр, - сказал священник.
      - Отец, - начал юный прислужник, - вы же обещали, что не скажете. Тем другим вы ведь не говорили, и полицейским тоже...
      - Эти люди совсем другие, - произнес священник. - Не бойся, Минамото. - Он посмотрел на Даррелла, потом перевел взгляд на Лиз. - Вы ведь и вправду не причините вреда нашей маленькой Йоко?
      - Мы хотим только спасти её.
      - Она была очень больна, бедная малышка. Такой удивительный талант. Она - настоящее воплощение наших старых мастеров. В неё вселился их дух. Она - изумительная художница, а наш храм ей особенно полюбился.
      - Когда она приходила сюда?
      - Вчера ночью, точнее - поздно вечером. Она вся горела в лихорадке. Она...
      Лиз перебила его.
      - А как она сюда добралась? Ведь деревня очень далеко отсюда.
      - Она добралась вплавь. Она плохо помнила, как ей это удалось. По её словам, её охватил страшный жар, а кругом умирали люди. - Священник тяжело вздохнул. - Бедняги. Мне это не понять. Смертному не дано постигнуть, как можно выжить, когда свирепствует подобный мор. Я нашел её на берегу и отнес сюда, а Минамото помог выходить её. Лихорадка быстро утихла, и она ушла.
      - Значит, полицейские уже здесь побывали? - спросил Даррелл.
      - Да, на рассвете. Они тоже искали её.
      - Что вы им сказали?
      - Ничего. Йоко была очень напугана. Возможно, из-за тяжкого недуга её разум ещё был помрачен, и ей повсюду мерещилось что-то страшное. Ей казалось, что ей грозит опасность.
      - По словам мальчика, здесь побывали ещё какие-то люди.
      - Да, всего два часа назад. Мне кажется, они русские. Я занимался утренней медитацией и отказался принять их. Потом заглянули господа из Китая.
      - Как - все вместе?
      - Нет-нет, по отдельности. Они прибыли на разных лодках и не встретились друг с другом. Им я тоже ничего не сказал.
      - А почему вы рассказали это мне? - поинтересовался Даррелл.
      - Йоко сказала, что если придет американец, то ему можно довериться. Вы ведь американец. Должно быть, она вас имела в виду.
      Даррелл подумал, что Йоко говорила про Билла Черчилля, но не стал смущать священника.
      - Где она сейчас? Она все ещё на острове?
      - Не говорите, отец! - выкрикнул мальчонка-прислужник и, внезапно повернувшись, опрометью кинулся вниз по ступенькам.
      Даррелл устремился следом за ним. Желтые одеяния Минамото мелькнули между соснами, а потом вдруг пропали из вида. Даррелл решил срезать путь и побежал по газону, чтобы обогнуть торий. Остров был крохотный, длиной всего в милю; большую его часть занимал холм, протянувшийся от одной оконечности до другой. Деревья начали редеть и Даррелл выскочил на прогалину, с которой открывался вид на материк. Хатасима лежала перед ним, как на ладони. В солнечных лучах поблескивала колючая проволока, которой была обтянута по периметру вся деревня. Даррелл, не теряя времени, бросился вниз вслед за мальчишкой, который улепетывал от него, петляя, как заяц. Тропинка вела к одинокой и казавшейся совершенно безжизненной гостинице-харчевне, стоявшей почти на самом берегу острова. У самой харчевни Даррелл настиг беглеца и ухватил его за руку. Мальчонка споткнулся и упал. Дыхание со свистом вырывалось из его горла.
      - Пожалуйста, сэр, пощадите Йоко Камуру! - порывисто дыша, взмолился он.
      - Я и не собирался обижать её. Я приехал, чтобы ей помочь. Где она? Здесь, в гостинице?
      - Она была здесь. Я не знаю, ушла она или нет.
      - Возвращайся в храм. Все будет в порядке. - Даррелл достаточно хорошо говорил по-японски, но юный прислужник упрямо покачал головой, словно не понимая. - Я пойду с вами, - сказал он.
      - Пожалуйста. Только больше не удирай.
      Грудь паренька судорожно вздымалась.
      - Хорошо. Извините, сэр.
      Уже внизу, на стенах вестибюля гостиницы Даррелл увидел несколько свитков с картинами Йоко Камуру. При входе висела табличка "Закрыто", но дверь, как ни странно, была не заперта. Даррелл и Минамото прошли внутрь. Откуда-то сбоку из-за раздвижных перегородок послышалось тихое шуршание. Даррелл раздвинул створки и увидел седовласую японку в кимоно, которая как раз собиралась ускользнуть через заднюю дверь, ведущую в сад.
      - Не бойтесь меня, - дружелюбно произнес Даррелл. Я не из полиции. Я друг Йоко. Где она?
      Женщина повернула к нему обветренное морщинистое лицо. Ее губы были так же плотно поджаты, как и у мальчика-служки. Под глазом её лиловел свежий синяк, из разбитой нижней губы сочилась кровь.
      - Вы русский? - прошамкала она.
      - Нет. Американец.
      - Все вы для меня на одно лицо, - пробурчала старуха, устремив на него ненавидящий взгляд. Чужая внешность, непривычный чужеродный запах - все это вызывало у неё отвращение. - Здесь до вас побывали русские. И ещё два китайца. Наверное, Минамото сказал вам про них. Он - безмозглый мальчишка. Дуралей. Никогда ему не стать хорошим священником.
      - Кто вас ударил? - спросил Даррелл.
      - Ваши друзья, русские. - Старушка внезапно хихикнула, но кровь из разбитой губы потекла сильнее, и она поднесла ко рту сухую ладошку. - Они тоже хотели знать, где прячется моя милая Йоко. Что ж, вам я тоже ничего не скажу.
      - Я хочу помочь ей, - настаивал Даррелл.
      - Все вы так говорите.
      - Она больна. Ей требуется помощь.
      - А кто виноват? - завизжала старуха. - Все мы знаем, что стряслось в Хатасиме. У нас теперь тоже карантин, и мы тоже все передохнем... И все из-за вас! Вы жестокие негодяи...
      - Мы тут ни при чем, - тихо сказал Даррелл. Он вытащил из кармана деньги. - Послушайте, расскажите мне хотя бы про тех других, которые сюда приходили. Они охотятся за Йоко. Для нас это крайне важно. Они хотят ей зла. А я друг Билла Черчилля, который её любит...
      - Билл-сан? - испуганно вскрикнула старуха. - Вы его знаете?
      - Он мой лучший друг. Это он прислал меня сюда.
      - Вот как... - задумчиво протянула она. - Да, Йоко тоже его любит. Он несколько раз приходил сюда вместе с ней. Билл-сан вечно у неё на языке. Я-то лично против якшания с иностранцами... Это обычно плохо кончается. Мы с вами слишком разные. Но вот в случае Йоко-сан...
      - Помогите мне, - нетерпеливо попросил Даррелл. - Нам дорога каждая минута. Билл-сан очень просит, чтобы я нашел её.
      Старуха посмотрела на мальчишку, затем на Даррелла, а потом перевела взгляд на дорожку, которая уходила от харчевни в сторону причала. Даррелл проследил за её взглядом. У причала не было ни одного суденышка.
      Внезапно старуха решилась и вышла наружу, на залитый солнцем дворик. Минамото последовал за ней, быстро лопоча на местном диалекте, почти непонятном Дарреллу. Однако старушка отмахнулась и провела Даррелла на пирс.
      - Не знаю, честный ли вы человек, - сказала она, - но Йоко была для меня дочерью. Да, она была очень больна, но, когда мой муж увез её, ей уже было гораздо лучше.
      - Куда увез?
      Старушка протянула тонкую высохшую руку и указал на юг, подернутый туманной дымкой.
      - Он увез её в Фуякуро. Это примерно в двадцати милях отсюда. Там проходит железная дорога. Он хотел усадить её на поезд.
      - Она была ещё здесь, когда приходили другие люди?
      - Да. Она страшно испугалась.
      - А они не заподозрили, что она прячется здесь?
      Старушка гневно потрогала рассеченную губу.
      - Я им ничего не сказала. Хотя китаец предлагал мне деньги. Много денег. Мне нужны деньги. От вас я тоже ничего не возьму.
      - Как выглядели эти китайцы?
      Вежливые и на вид вполне приятные. Не то, что русский, который меня ударил. Точно не помню. Я же говорила - все иностранцы для меня на одно лицо. Правда, у одного китайца под глазом был очень странный шрам. Похожий на опрокинутый треугольник.
      У Даррелла неприятно засосало под ложечкой.
      - Огромный и толстый, как борец сумо? - спросил он. - С одышкой?
      - Да, именно такой. Вы его боитесь?
      - Немного, - кивнул Даррелл. Он быстро поблагодарил старую женщину. Что ж, я, пожалуй, поспешу в Фуякуро.
      Даррелл сказал Лиз Прюитт:
      - Сколь ударил её. Вспыльчивость - главный его недостаток. Хуже, что в эту историю ввязались китайцы. Не могу понять, как они оказались замешаны в этом деле. Здесь был сам По Пинг-тао, глава секции "Павлин" Третьего бюро Черного дома.
      - Вы произнесли его имя, как ругательство, - заметила Лиз.
      - Так и есть.
      - Я никогда о нем не слыхала.
      - Ваше счастье, - сухо сказал Даррелл. Он оглянулся через плечо. Хатасима и увенчанные соснами холмистые острова остались далеко за кормой баркаса. - Павлин" - это отдел контрразведки и внутренней безопасности. Полковник По Пинг-тао в свое время был историком, специализировавшимся на эпохе Среднего царства. Теперь это главный специалист по допросам и пыткам. Он убил Джонни Лэнгдона, а Фрэнка Дюваля превратил пускающего слюни идиота. Мое имя идет первым в его списке на уничтожение. Он преданный коммунист и убежденный маоист. Китай он до сих пор покидал лишь однажды, выехав в Индонезию. Не представляю, зачем ему понадобилось выбираться в Японию и лично разыскивать какую-тодевчонку-художницу, которой посчастливилось оправиться от смертоносной чумы в Хатасиме?
      - По вашим словам, он - настоящий монстр, - сказала Лиз.
      - Так и есть, - хмуро кивнул Даррелл. - Я и сам его побаиваюсь. И я очень опасаюсь за Йоко.
      Глава 12
      - Консервный завод! - резко выкрикнул майор Яматоя.
      - Что?
      - Консервный завод - в Хатасиме! - разъяренно проорал Яматоя.
      На другом конце провода, в Сендае, полицейский инспектор замолчал, потом озадаченно промолвил:
      - Я не понимаю...
      - Рыба, которую выловили рыбаки в Хатасиме, - со вздохом сказал майор Яматоя, утирая носовым платком внезапно взопревший лоб. - Позавчера днем к причалу пристали несколько лодок с рыбой. Эту рыбу доставили на консервный завод и переработали. Она ведь тоже может оказаться зараженной.
      - Каким образом?
      - Не ваше дело. Мы должны срочно проследить за всеми партиями консервов, которые развезли с этого завода в течение последних четырех дней. Вы поняли? Приступайте! Не теряйте ни минуты.
      - Но...
      - Болван! Рыба может быть заражена. Ее обрабатывали смертельно больные люди. Вот все, что вы должны знать. Куда поступают консервы и остальная рыба из Хатасимы?
      - Прямо сюда, в Сендай, Яматоя-сан. Я проверю все склады и оповещу все торговые компании. Вся беда в том, что свежую рыбу уже наверняка распродали по магазинам, лавкам и ресторанам...
      - Приступайте к работе, - сказал Яматоя. - Днем я должен знать, кому продали все продукты, поступившие из Хатасимы за эти четверо суток. В противном случае, инспектор, вам самому придется торговать рыбой до конца жизни. - Чуть подумав, он добавил: - Если вы останетесь в живых.
      - Извините, не понял, Яматоя-сан.
      - Ничего. Я сам с собой говорю.
      Яматоя положил трубку и уставился на свои дрожащие руки, словно видел их впервые в жизни.
      Глава 13
      Меня зовут Йоко Камуру, подумала она. Я в ясном уме и добром здравии, но со мной случилось что-то невероятное. Я не знаю, как это объяснить. Возможно, это как-то связано с Биллом. Я не знаю. Не помню. Но я понимаю, что мне грозит опасность. Я должна что-то с собой поделать.
      С поезда она сошла в новой одежде, которую купила в Фуякуро - в дешевенькой желтоватой блузке, коричневой юбке, коричневых же туфельках и темных очках. Кроме того, она накинула на себя прозрачный дождевик с капюшоном и выкрасила губы помадой. Денег, что дала ей знакомая старушка в харчевне, с лихвой хватило на все эти покупки. Йоко могла даже, при желании, взять напрокат машину. Она сожалела лишь о том, что в Хатасиме остался весь её художественный инвентарь. Она знала, что была тяжело больна - таинственный недуг поразил всех вокруг нее, - а в деревне установили карантин. Но она совершенно не помнила, как очутилась на острове, как Минамото притащил её в храм, как она потом добралась до харчевни. Она помнила, что долго плыла - но почему? Священник назвал натоящим чудом, что она добралась до их острова. Но Йоко совершенно ничего не помнила. Безжалостная лихорадка полностью стерла её память.
      Билл, подумала она, помоги мне.
      Когда в харчевню пришли русские, она затаилась наверху, в стенном шкафу. А как ей стало страшно, когда нагрянули китайцы. Потом, когда старушка сказала Йоко, что её разыскивает полиция, она почему-то сразу подумала про Билла, о загадочных поручениях, которые он время от времени выполнял, и не на шутку испугалась за него. Хуже всего, что она совершенно не помнила что с ней случилось. Не просил ли Билл, чтобы она помогла ему? Ей вдруг показалось, что в какой-то миг он появился рядом с ней в Хатасиме и говорил о чем-то очень важном. Ей даже показалось, что они предавались любви прямо на берегу моря. Он просил её о помощи... Йоко помотала головой - нет, это ей все пригрезилось. С другой стороны, болела она наяву. Реальными были и все те люди, что гнались за ней. Вернувшийся страх накатил на неё новой волной и Йоко бессильно прижалась к столбу на платформе железнодорожного вокзала.
      - Такси не нужно?
      Море было прохладное и ласковое. Все её тело было охвачено огнем. Мозг пылал. Какие чудесные волны, как они приятно баюкают её горящую плоть. Жить или умереть - не имело никакого значения...
      - Такси не нужно? - повторил незнакомый голос.
      Йоко испуганно вздрогнула, открыла глаза и увидела такси и молодого водителя, участливо склонившегося над ней.
      - Да, - сказала она. - Да, спасибо.
      - На курорт? В "Кокусай-Онаю"?
      - Да, пожалуйста.
      - Все тут кругом повымерли, - пожаловался таксист. - В деревне вспыхнула какая-то эпидемия. Отдыхающие разъехались. Самое странное, что в газетах до сих пор обо всем этом нет ни единой строчки. Я попытался выяснить, в чем дело через своего двоюродного брата, рыбака из Хатасимы, но мне сказали, что он болен и не в состоянии подойти к телефону. Я начал настаивать на своих правах, но полицейские сказали, чтобы я заткнулся и занялся своими делами.
      - Пожалуйста, отвезите меня в гостиницу, - попросила Йоко.
      - А вы не боитесь заболеть?
      - Нет, не боюсь. Пожалуйста, побыстрее.
      Хатасимский курорт состоял из множества уютных гостиниц, разбросанных в лесистых горах, отроги которых начинались с самого берега, где раскинулась рыбацкая деревушка Хатасима. Дорога, начинавшаяся от станции, вилась между деревьями осеннего леса. Был уже почти полдень и Йоко проголодалась, но отгоняла прочь даже мысли о еде.
      Я должна найти Билла и выяснить, что случилось. Люди, которые меня преследуют, хотят что-то сделать с Биллом. И зачем он только связался с этим Дарреллом, про которого только и болтает все время...
      Йоко толком не знала, сколько времени проболела - день или несколько суток, - но она была уверена, что Билл дожидается её в Кокусай-Онае", в том же номере с захватывающим дух видом на море и острова, где они останавливались и прежде. Да, он наверняка там. Билл все ей объяснит. Одним поцелуем он развеет все её страхи и стряхнет оковы ужаса, железным кольцом стиснувшие её сердце.
      В гостинице Йоко встретила непривычная тишина. Обычно в этот сезон достать номер было совершенно невозможно, да и в горячие минеральные ванны постоянно стояли длиннющие очереди. С тех самых пор, как в Осаку, к югу отсюда, устремились миллионы людей, желавших посетить Всемирную выставку, Хатасима стала модным курортом, где можно было укрыться от бесчисленных орд туристов. Теперь же над гостиницей, ресторанчиком, ваннами и лечебницей нависло холодное и безнадежное отчаяние. Одиночество и опустошение, казалось, охватило всю округу.
      - Ну вот и приехали, - сказал таксист. - Желаю удачи.
      - Спасибо.
      Расплатившись с водителем, Йоко прошла через ворота в главное здание. Несмотря на яркое солнца, она продрогла и дрожала от страха. Две женщины в белой одежде подметали дорожки возле теннисных кортов. Изящно изогнутые крыши гостиничных домиков красиво выделялись на фоне неба и невысоких деревьев. Со стороны одной из купален послышались голоса - Йоко обрадовалась, что хоть кто-то из гостей не испугался и остался в гостинице. Войдя в домик, она взбежала по лестнице с красными перилами и прошла по коридору к дверям номера, в котором они останавливались вместе с Биллом.
      Она позвонила, потом постучала и, не дождавшись ответа, нажала на дверную ручку. Дверь распахнулась.
      Йоко осторожно вошла. В комнате ещё стоял едва уловимый запах табака, которым Билл набивал трубку. Йоко всегда отличалась повышенной чувствительностью к запахам. Створки внутренних дверок были сдвинуты и крохотный номер, состоящий из гостиной и спаленки, был погружен в полумрак.
      Какая удача, что Билл решил встретиться с ней именно здесь!
      - Билл! - негромко окликнула Йоко.
      Ей не ответили. Она быстро прошагала в спальню. Билла там не было. Стенной шкаф тоже был пуст. Йоко прижалась к стенке. В висках застучали молоточки. Где же Билл? Йоко почувствовала, как к горлу подступает комок.
      - О, Билл...
      Ее взгляд упал на телефонный аппарат, стоявший на маленьком столике у двери. Неужели Билл не дождался её и вернулся в Токио? Сейчас она это выяснит. Йоко решительно оторвалась от стены и подскочила к телефону. Дождавшись, пока ответит телефонистка, она заказала Токио. Сначала - номер его квартиры.
      Ответил строгий женский голос:
      - Телефонная служба Черчилль-сана. Чем я могу вам помочь?
      - Я... Мне нужно поговорить с Черчилль-саном.
      - Мне очень жаль - он не отвечает. Нам поручено принимать все входящие звонки.
      - Но где он? - не выдержала Йоко. - У меня для него очень важные новости.