Хорошо,подумал Дюрелл, впадая в дрему, - вот это прогресс. Можно вылететь в космос, за пределы атмосферы, быстрее, чем проехать на такси через Манхэттен. Прогресс дарит автомобили, которые отравляют воздух, давку в переполненных автобусах, горы туалетного мыла и оскорбительную рекламу, разрывающий нервы грохот и аэропорт, куда вы не успеваете на свой реактивный самолет, поскольку в полумиле оттуда попали в пробку и наслаждались отравленным воздухом. Может, здесь наверху все-таки лучше? Размышляя об этом, он опять погрузился в сон.
      Трущобы, канализация, смог, супермаркеты, сверхзвуковые скорости; расползающиеся во все стороны унылые, безликие пригороды; компьютеры, бетон и общественное мнение; моральное старение и бурный рост; консервы, народонаселение, демографический взрыв и ЛСД.
      "Янки, убирайся домой!" Как бы ему этого хотелось!
      Во сне он увидел себя в маленьком герметичном пластиковом куполе, окруженного жужжащими, стрекочущими, гудящими и мигающими механизмами. Успанный манипулировал ручками и пристально глядел на шкалы приборов. Дюрелл сел и выглянул наружу. Там расстилался лунный ландшафт.
      Он увидел длинную унылую вереницу уродливых скал и горных гряд, которая тянулась к зубчатому горизонту. Небо было чернее черного, а звезды светили как фары и были величиной с кулак Дюрелла. Проплывавший над горизонтом огромный расплывчатый сине-зеленый земной шар, нежный и лучезарный, окаймленный золотом, представлял собой самое прекрасное зрелище.
      - Как я сюда попал? - шепотом спросил он.
      - Мне пришлось погрузить вас в медитацию. Состояние ваших умственных способностей внушало опасения.
      - Оно и сейчас внушает. Что вы со мной делали?
      - Вы выполняли мои указания. Не волнуйтесь. Вы голодны? У нас есть все, что нужно на неделю.
      - Это тот самый купол, которым вы с Таней пользовались в первом полете?
      - Да. В некоторых отношениях он напоминает научные базы, выстроенные разными странами в антарктических льдах. Мы здесь занимались исследованиями. Как видите, тут есть все необходимые системы жизнеобеспечения. Мы в абсолютной безопасности. Я должен провести ряд простых экспериментов, а вы можете наблюдать. Наша ракета осталась на орбите. Там, - русский профессор указал наружу, - стоит наш "лунный модуль".
      Прямо на небольшой возвышенности посреди пыльной равнины расположилась маленькая капсула, напоминавшая жирного паука. Дюрелл долго пристально глядел на нее. Потом он попытался окинуть взглядом горизонт, а Успанный тем временем вернулся к своим техническим проблемам. Дюрелл не сомневался в реальности происходящего. Он проверил баллоны с кислородом и газоочистители, легонько постучал по пластиковой стенке купола - что заставило Успанного снисходительно улыбнуться - и спросил:
      - Что я должен делать?
      - Ничего особенного. Я сейчас введу вас в курс дела. Расслабьтесь. Мы друзья. Вы больше не будете насмехаться над тем, что происходит?
      - Все это бессмысленно. Где был космодром? Как я туда попал? В последний раз мы с вами виделись на каспийском побережье.
      - Все получит объяснение.
      - Так почему бы не начать прямо сейчас?
      - Потому что сейчас у нас есть задачи поважнее. Вы умеете обращаться с простым компьютером? Да? Вот данные, которые нужно завести в него для полета домой. В 17 часов мы должны попытаться выйти на телевизионную связь с Москвой. Еще многое нужно успеть сделать. Мы действительно в безопасности, но наша безопасность зависит от упорной работы. У меня останется слишком мало времени для отдыха и сна.
      Дюрелл махнул рукой в сторону лунного ландшафта.
      - Можно мне пойти туда прогуляться?
      - Нет. Хоть мы и в скафандрах, наши ресурсы, как вы должны понимать, ограничены. Жаль, конечно. Пока лунную базу не расширят и не укомплектуют постоянным персоналом, досужие осмотры достопримечательностей исключаются. - Успанный холодно взглянул на Дюрелла. - Что это вы на меня так смотрите, Сэм?
      - Почему вы взяли меня с собой в этот полет?
      - Чтобы убедить в правоте Тани. Я предлагал и более легкие способы, но этот сочли наилучшим.
      - Но при этом приходится следить, чтобы я вас не укокошил и не взял командование на себя, так? - спросил Дюрелл.
      Успанный засмеялся.
      - Это стало бы самоубийством. Разве вы знаете, что нужно делать, чтобы остаться в живых?
      - Нет. Но я не верю, что все это - реальность, - не сдавался Дюрелл.
      - Ущипните себя. Это достаточно реально.
      Время то внезапно останавливалось, то возобновляло свой бег. Интересно, были ли наркотики в пище, которую выдал ему Успанный? Но русский профессор ел из таких же тюбиков, пил ту же воду. Иногда Дюреллу казалось, будто он спал намного меньше, чем показывал хронометр. А в другой раз, очарованный наружным пейзажем, он долго глядел на то, что здесь можно было назвать днем - вид изменялся медленно; тени, черные как ночь, удлинялись, постоянно спускаясь вниз по склону вулкана, и скользили по валунам, которые были разбросаны по равнине. В такие моменты, посмотрев на хронометр, он выяснял, что прошли лишь минуты. Дюрелл не мог понять себя. Все ощущения были неверными. Однажды им вдруг овладела безумная идея, он стал изучать переходной шлюз их крошечного купола - тот, казалось, уменьшался с каждым "днем" - и задумываться, сможет ли он его открыть внезапным стремительным броском, так, чтобы захватить Успанного врасплох. Чем больше Дюрелл об этом думал, тем заманчивей это казалось. Он должен выбраться из пузыря. Он должен шагнуть на эту бесплодную, враждебную равнину, которая простиралась до чернильно-черного горизонта. Это было важно. Он не смог бы объяснить, почему это важно, но он должен был избавить себя от беспрерывной, бездумной работы, которую поручал Успанный, от бесконечного верещания радиоканала Земля-Луна, от гула компьютеров. С помощью лопат, щипцов, пинцетов и совков, выступающих из купола, они получали образцы почвы и камней. Они наблюдали звезды, следили за Землей, измеряли интенсивность света в разных плоскостях и наползавших на них теней, составляли и вычерчивали карты, строили графики и диаграммы, делали бесконечные фотографии, анализировали поверхностную пыль, ели, пили и спали.
      Он должен был выйти отсюда.
      Несмотря на предупреждение профессора Успанного, ему не приходило в голову, что открыть шлюз равносильно самоубийству. Он проявлял безрассудство, дарованное самой Луной. Ждал, когда Успанный отвлечется. И наконец решился.
      Но в тот миг, когда он подскочил к панели управления, Успанный поднял глаза и пронзительно закричал:
      - Нет, Сэм!
      Пальцы Дюрелла ухватились за кронштейн, скреплявший металлический каркас пластикового купола. Успанный чем-то запустил в него, снова закричал, затем послышался свист, внезапными спазмами свело ноздри и горло и острой болью обожгло легкие. Казалось, он слепнет. Все постепенно исчезало, уносясь в безвоздушное небытие.
      Собрав последние силы, он открыл шлюз и вывалился наружу.
      Открыв глаза, он сразу вспомнил, что совершил далекое и стремительное путешествие. Солнечный свет ослепил его. Все тело болело, словно его безжалостно измолотили. Дюрелл почувствовал под собой жесткую поверхность и чем-то знакомый смердящий запах, ударивший в ноздри. Он медленно повернул голову, чтобы палящее солнце не било в глаза. Солнце стояло высоко, но Дюрелл смотрел на него сквозь какую-то большую круглую дыру, напоминавшую окуляр гигантского телескопа. Поначалу он было решил, что находится все ещё с Успанным, возможно в космическом корабле. Потом осознал, что это не так. Под ним был песок, и на зубах был песок, а на деснах запеклась кровь. Он обливался потом.
      И к тому же он был раздет.
      Он ощупал рукой свою грудь, живот, ноги. Спустя какое-то время, вдоволь наслушавшись биения своего сердца и испытывая жестокую жажду, приподнялся на локте.
      И сразу же узнал место.
      Он оказался в яме у Хар-Бюри, в пустыне Дашт-и-Кавир.
      Молодой тигр, развалившийся в тени у входа в пещеру, глядел на него, сопя от жары.
      Таня сидела напротив, и её глаза, как и глаза тигра, были неотрывно прикованы к нему. Как будто ничто не изменилось с того момента много дней или недель? - назад, когда он впервые её здесь увидел. Все вернулось на круги своя, кроме одного.
      Сделав над собой усилие, он обратился к девушке.
      "- МенязовутСэмДюреллиябылнаЛуне," - произнес он.
      15.
      Она вскинула голову, её светлые волосы подобно лениво текущему меду медленно заструились вокруг опаленного солнцем овального лица. Лишь слегка раскосые глаза говорил о восточном происхождении её матери. Таня смотрела на Дюрелла с беспристрастностью ученого. На сей раз она была одета в обтрепанные шорты, лифчик с завязками на шее и кожаные сандалии. Она довольно нелепо украсила себя камнями, которые в прошлый раз он видел в сундуках за пещерой тигра. Тяжелые золотые цепи и колье свисали с шеи, на руки были нанизаны массивные браслеты, на пальцы - кольца. Она казалась ребенком, совершившим набег на магазин бижутерии и совершенно не имеющем понятия о вкусе.
      - Иди сюда, - сказала она по-русски. - Садись рядом со мной. Нужно спрятаться от солнца, или оно тебя убьет.
      - Давно я здесь?
      Она улыбнулась, не разжимая губ. Просто растянула рот, сделав ямочку на подбородке.
      - С тех пор, как вернулся с Луны.
      - О!
      - Узнаешь это место?
      - Я его помню.
      - В тот раз ты не прикончил тигра.
      - Да, теперь вижу.
      Дюрелл поглядел на зверя. Огромные зеленые злые глаза ни разу не мигнули. Зевая, тигр продемонстрировал свой длинный язык, потом облизнулся. Он лежал на своем излюбленном месте, где легкий поток воздуха теребил мех на его шее. Должно быть ворота, через которые Дюрелл вывел когда-то Таню, расположены далеко от входа в пещеру, на другом склоне горы. Дюрелл тяжело вздохнул. Солнце, посылавшее сверху в яму свои лучи, чудовищной тяжестью навалилось на его распластанное тело. Вряд ли он смог бы сейчас пошевелиться. Таня опять его окликнула, прося уйти с солнца. Он перекатился на живот и по-пластунски пополз к ней по песку. Она слегка подвинулась, освобождая место в крошечном секторе тени.
      - Ты голоден? - спросила она.
      - Да. И ещё хочу пить.
      - Махмуд появится перед заходом солнца.
      - Старый добрый Махмуд!
      - Он сейчас осторожен, когда кормит зверей в своем зоопарке.
      - И все же кто он?
      - Полагаю, прислужник Хар-Бюри.
      - Ты видела отца? Знаешь, что он тоже где-то здесь?
      - Я его не видела, - ответила Таня.
      Дюреллу приходилось тратить слишком много сил, чтобы разговаривать, и даже чтобы просто обдумывать вопросы. Он ощущал боль во всем теле и странную затуманенность воспоминаний, и потому решил передохнуть. Интересно, чем его пичкали? В том, что с ним произошло, не было ничего сверхъестественного. Дюрелл считал, что всему должно найтись логическое объяснение.
      - Не двигайся, - спокойно предупредила Таня. - Позволь тигру тебя обнюхать.
      Тигр встал, потянулся и неслышно двинулся к ним из пещеры, раскачивая низко опущенной головой и не сводя с них сверкающих настороженных глаз. Он долго стоял над Дюреллом, приблизившись настолько, что можно было пересчитать все усы на его громадной морде. Дюрелл оглядел яму в поисках оружия, но не нашел решительно ничего, даже булыжника или камешка. Зверь заворчал, качнул массивной головой, чтобы взглянуть на Таню, и так же неслышно отправился назад в свое логово.
      - Ты быстро учишься, - криво усмехнулась Таня.
      - Это к вопросу о собаках Павлова?
      - Да, из той же оперы.
      - Но ты слишком дорого стоишь, чтобы подвергаться подобной опасности, - заметил Дюрелл. - Почему они так с тобой обращаются?
      - Думаю, чтобы заставить меня с ними сотрудничать.
      - Хар-Бюри так отчаянно хочет, чтобы ты заговорила?
      - Он хочет, чтобы я с ним сотрудничала, - повторила она.
      - А как же риск, которому ты подвергаешься рядом со зверем?
      - Я ведь жива, - просто ответила она. - Думаю, в последний момент меня всегда спасут.
      Дюрелл указал на край ямы.
      - Что там?
      - Не знаю. Я никогда не была наверху.
      - Как ты здесь опять очутилась?
      - Какой ты любознательный! Ты наверняка очень крепок телом и душой.
      Она с профессиональным интересом оценила его физические данные. И снова улыбнулась, не разжимая губ. Дружелюбием в улыбке и не пахло.
      - Я сделала все, что могла. Знаю, ты ехал в том же грузовике, где я спряталась. Там было оружие. Когда мы приехали в деревню, я выбралась из машины, украла одежду кочевницы и с караваном курдов отправилась на север. Я знала, что и ты, и те другие охотитесь на меня. Но полагала, что на какое-то время я в безопасности. А вчера они продали меня. Как рабыню. В социалистическом обществе нельзя даже вообразить такую первобытную дикость. Они продали меня Хар-Бюри - и вот я снова здесь. Как видишь, все мои усилия пошли прахом. Но отец придет за мной. Я уверена, советское посольство найдет и спасет меня.
      - Тебе не хочется в Пекин?
      Она покачала головой.
      - Нет. Они наши враги.
      - Включая твою мать, мадам Ханг?
      Несмотря на жару, по её телу пробежала дрожь.
      - Я скорее умру, чем вернусь к ней.
      - Ты сейчас совсем другая, - сказал он мгновение спустя.
      - Что ты имеешь в виду?
      - Вполне спокойная и рассудительная.
      - Разве раньше я такой не была?
      - Казалось, что ты в самом деле сошла с ума.
      - Потому что настаивала, что была на Луне?
      - Да.
      - Но ты теперь тоже знаешь правду.
      "МенязовутСэмДюреллиябылнаЛуне," - произнес он.
      Таня улыбнулась.
      - Да, это неплохо.
      Больше она ничего ему не сказала. Жара изматывала, и сил у них хватало только дышать. Дюрелл лежал, упираясь спиной в вогнутую стенку ямы, и разглядывал сверкающие лучи, отбрасывавшие на круге пола черные дуги теней. Он не мог вспомнить, что же последовало за борьбой с Успанным. Дюрелл остался этим доволен, ибо подтверждались его догадки. Но внутри образовалась странная пустота, будто он лишился важной части своей личности, утратил её целостность. Это огорчало его больше, чем все остальное. Пытаясь критически осмыслить космический полет, лунный купол и все прочее, Дюрелл ощущал какую-то особенную вялость и желание примириться со случившимся без лишних вопросов. Он силился вспомнить одну за другой детали снаряжения и приборов, чтобы восстановить и сохранить в памяти нужные картины. Хотелось сравнить свои воспоминания с Таниными, но та как-то отдалилась, хотя сидела рядом с ним на дне ямы. Каждым своим жестом и даже осанкой она давала понять, что до сих пор считает его врагом.
      Дюрелл подумал о Лотос, маленькой китаянке - служанке мадам Ханг. Та совсем другая. Удалось ли ей связаться с Ханниганом? Дипломатический прием на вилле Рамсура Сепаха остался далеко в прошлом. Дюрелл начал прикидывать, сколько же времени действительно прошло с тех пор. По меньшей мере неделя, решил он. А скорее всего даже две. Ханниган уже должен был его отыскать. Но внезапно в голову закралась мысль, от которой мороз прошел по коже. Как мог Ханниган его найти, если он был на Луне?
      Ближе к вечеру, когда Дюрелл почувствовал, что не вынесет дольше жажды, из пещеры выбрался тигр и принялся безостановочно мерять шагами окружность ямы. Таня, которая было уснула, тоже поднялась и принялась расхаживать взад и вперед. Они дошли до ручки, - подумал Дюрелл. Но глядя на красивую девушку и лоснящегося зверя он почти не замечал разницы в их поведении.
      - Таня! - позвал Дюрелл.
      Она недовольно обернулась.
      - Да?
      - Кто доставил меня сюда?
      - Конечно же Махмуд.
      - А как он это сделал?
      - Не понимаю.
      - Он втащил меня через пещеру? Или спустил сверху?
      Она задумалась.
      - Через пещеру.
      - Это хорошо, - протянул Дюрелл.
      - Но зверь тебя туда не пустит.
      Дюрелл покосился на мягко ступавшего тигра.
      - Спасибо за напоминание.
      - Уже пора есть, - сказала Таня.
      - Я заметил. Махмуд опаздывает?
      - Нет. Просто мы - то есть тигр и я - стали нетерпеливы.
      Когда тень от заходящего солнца покрыла половину вогнутой стены, над верхним краем ямы показалась голова. Тигр зарычал. Девушка остановилась и покорно присела на корточки. Дюрелл не двигался. И голова наверху тоже не двигалась. Все, что мог разглядеть Дюрелл - это круг темнеющего неба и круглое лицо в какой-то тряпке, вглядывающееся в него.
      Затем послышалось хихиканье.
      - Хэй, американец!
      - Привет, Махмуд.
      - Ты голоден?
      - Немного.
      - А пить хочешь?
      - Я смотрю, ты очень гостеприимен.
      - Хо-хо... Какой потешный американец! Такой вежливый!
      - Давай корми и не морочь голову, - осадил его Дюрелл.
      - О, ты в воинственном настроении, да?
      - И передай Рамсуру Сепаху, что я хочу его видеть.
      - Хэй?
      - Тогда Хар-Бюри.
      - Надо, чтобы пришло время.
      - Я расскажу ему все, что он хочет.
      - Он и так все знает, он близок к Господу, благочестив и милосерден. Хотя тебе этого не понять.
      - Ты просто передай.
      - Хо-хо.
      Дюрелл внимательно следил за тем, как Махмуд готовился спускать пищу и воду. Тигр зарычал и ускорил шаги. Сейчас его не следовало раздражать. Дюрелл оценил глубину ямы, служившей когда-то водяным резервуаром, по меньшей мере в сорок футов. Теперь, когда исчез слепящий свет солнца, он разглядел, что она была искусно сооружена древними мастеровыми из округлых, тщательно подогнанных друг к другу блоков из песчаника, сглаженных временем. Послышалось звяканье цепи, которую Махмуд перебирал обеими руками, и ведро пошло вниз. Тигр остановился посреди ямы, глядя вверх горящими глазами. Цепь была тяжелой и прочной. Дюрелл не собирался прыгать на нее, как Таня, которая таким образом обзавелась веревкой перед своим побегом. Казалось, что урок Махмуду впрок не пошел. Ведро спускалось вниз, беспорядочно раскачиваясь. То и дело оно задевало стенки резервуара, и вниз сыпались песок и пыль. Дюрелл старался не выдавать своего интереса. С голыми руками, без всякой надежды на инструмент...
      Внезапно, когда Таня встала, он увидел то, в чем нуждался. И позволил себе расслабиться.
      Когда цепь спустилась футов на десять от дна ямы, Махмуд вдруг рванул её, опрокинул ведро и бесцеремонно вывалил еду на песок. Тигр, урча, двинулся к ней и стал заглатывать куски мяса. Ведро начало медленно подниматься. Возникла долгая пауза. Таня замерла в блеске своих жемчужин, драгоценных камней и золотых браслетов. И вот снова показались руки Махмуда, и два маленьких бурдюка из козьих шкур, булькнув, полетели вниз. Они шлепнулись рядом с тигром, который, по-видимому, уже настолько к этому привык, что даже не оторвался от еды.
      - Это нам, - объяснила Таня. - В одном бурдюке вода. В другом - мясо и остальная еда.
      - Только после вас, - предупредил Дюрелл.
      Тигр решил удалиться и утащил с собой серый ломоть мяса, оглянувшись на Дюрелла перед тем, как исчезнуть в пещере. Дюрелл наблюдал, как девушка раскрыла кожаные бурдюки, как достала две чашки и налила в них поровну какую-то жидкую кашу. В бурдюке поменьше была вода, мутная и теплая. Дюрелл пил бережно, маленькими глотками, вначале прополоскав рот.
      - Давно я здесь, Таня? - спросил он.
      - Не знаю. Я спала. Когда я проснулась, ты уже был здесь, - ответила она, не глядя на него.
      - Сегодня утром?
      - Думаю, вчера.
      - У меня был жар, я бредил?
      Она покачала головой. Густые волосы всколыхнулись и зацепились за ожерелья, она стала их нетерпеливо распутывать, уделив мелкому происшествию слишком много внимания.
      - Ты сказал только то, что сказал. Ты тоже был на Луне.
      - Ты видела отца, Таня?
      - Нет.
      - Но он здесь, ты же знаешь.
      - Почему ты так уверен?
      - Его тоже содержат здесь в заключении. Мы долго пробыли вместе. Дюрелл костяшками пальцев поскреб свою бороду и попытался оценить, когда же он последний раз брился. Пожалуй, недели две назад. - Ты не хочешь помочь отцу? Не хочешь отсюда выбраться?
      - Это безнадежно.
      - Нет ничего безнадежного.
      - Ах да, ведь американцы - неисправимые оптимисты.
      - Что делает тигр после еды?
      - Он спит, и мы поступим точно так же.
      - В пещере?
      - Да, он остается в пещере.
      - Хорошо, - протянул Дюрелл. - Дай мне, пожалуйста, один из твоих браслетов.
      Она сразу отпрянула назад, напоминая жадного ребенка.
      - Нет. Они мне нравятся. С ними легче скоротать время.
      - Только они могут хоть как-то заменить нам инструменты. Ты же образованный человек и умеешь логически решать проблемы. А теперь призови свой врожденный здравый смысл и помоги мне.
      Она сгребла свои ожерелья в охапку.
      - Как мы сможем спастись?
      - Яма в древние времена была бассейном для воды. Кочевники в пустынях часто используют такие хранилища вместо жилья, и многие из них соединены подземными переходами. В дальних пещерах мы можем отыскать ещё один проход, который окажется выходом наружу.
      - Это только предположения, - разочарованно протянула Таня.
      - Ничего другого предложить не могу.
      - А зачем тебе мои драгоценности?
      - Чтоб долбить и скрести. Стены выложены из мягкого камня. Нам под силу отковырять столько, чтобы сместить один-два блока. Но ногтями мы работать не сможем.
      Она вздернула подбородок.
      - Ни к чему так настойчиво меня уговаривать. Я не дура. И могу думать не хуже тебя.
      - Тогда попытаемся. Ты можешь приручить тигра?
      - Нет. Я... я стараюсь держаться от него подальше.
      - Ладно, пусть он станет моим приятелем.
      - Он убьет тебя.
      - Все равно мы умрем, если здесь останемся, - возразил Дюрелл.
      Зверь вытянулся у входа в пещеру, преграждая путь. внутрь. Он разделался с мясом и теперь отдыхал, положив громадную голову на лапы и разглядывая Дюрелла. Тот, не обращая на него внимания, обходил яму, изучая стены. Потом он взял чашу, набрал в неё воды и направился к тигру. Зверь тут же поднял голову и зарычал. Дюрелл успокаивающе заговорил с ним, поставил чашу на землю и удалился. Тигр сверкнул глазами, встал и шумно вылакал воду.
      - Теперь дай мне свои ожерелья, - сказал Дюрелл Тане. Та принялась их снимать, и он продолжил: - Попытайся скрепить их друг с другом, соедини их в такую длинную цепь, какую только сможешь. Выбирай самые крепкие. Добавляй туда браслеты и все что есть.
      - У меня никогда раньше не было украшений, - вдруг пожаловалась она.
      - Это сокровища Али-Бабы, а не твои, - возразил Дюрелл.
      Пока солнце садилось, Дюрелл все ближе придвигался к зверю. Под конец ему было позволено сидеть от него не дальше четырех футов. Пока ночная тьма не заполонила пещеру, Дюрелл смог заглянуть в тоннель позади тигра. Ворота, через которые в прошлый раз он вошел и потом скрылся с Таней, наверняка сейчас под надежной охраной. Но его интересовали маленькие боковые пещеры и тоннели, которые он тогда едва осмотрел. У Дюрелла не было того бодрого оптимизма, который он пытался вселить в Таню. Но кроме оптимизма у него сейчас вообще ничего не было.
      Сумерки, словно приливная волна, заполняли яму. Таня сказала: - Вот что у меня получилось - и протянула ему цепочку из драгоценностей длиной в три фута. Он осмотрел её, гадая, смогут ли соединенные вместе браслеты и ожерелья выдержать его вес. Золото было мягким, нити - тонкими. Но больше рассчитывать не на что. Дюрелл спокойно заговорил со зверем. Тигриный хвост дергался и громко шлепал по песку. Дюрелл снова наполнил чашу водой из бурдюка и на этот раз поместил её в противоположной стороне ямы. Тигр не шевелился. Казалось, больше он пить не хочет. Дюрелл чувствовал холод надвигавшейся ночи, усиленный его наготой и множеством болевых точек по всему телу.
      - Он не даст нам войти, - не унималась Таня.
      - Ты слишком легко готова сдаться.
      - Я через слишком многое прошла и устала.
      - Я был там же, где и ты, - усмехнувшись, парировал Дюрелл. - Но ведь ты не станешь это обсуждать, верно? Ты хоть знаешь, что на самом деле с тобой произошло?
      - Думаю, да.
      - Но ты не доверяешь мне и не хочешь говорить об этом?
      - Ты американский шпион. Я не могу тебе доверять.
      Никогда не встречал такой несговорчивой и подозрительной женщины, подумал Дюрелл и хотел уже отвернуться, но внезапно из пещеры вышел тигр и прошествовал к чаше на противоположном конце ямы.
      - Двигайся спокойно, но быстро, - скомандовал Дюрелл.
      Взяв Таню за руку, он миновал место, где только что лежал тигр, и вошел в пещеру. Таня дрожала. Он тянул её за собой. Запах тигриного логова был непереносим. Тигр зарычал и кинулся вслед за ними.
      - Стоп, - скомандовал Дюрелл Тане.
      Они замерли во мраке и зловонии. Из-за наготы Дюрелл чувствовал себя беззащитным. Он не шевелился и только покачивал взад-вперед цепочкой из камней. Глаза тигра стали двигаться в такт колебаниям, и Дюрелл приостановил маятник. Они с Таней миновали привычное лежбище тигра, и сейчас зверь оказался между ними и ямой. Из тигриной глотки слышалось урчание. Таня вздрогнула.
      - Он на нас бросится.
      - Нет.
      - Его же натаскивали, как сторожевого пса.
      - Но он к нам привык. Приучился находиться рядом с нами. - Тигр внезапно опустился на брюхо, положил голову на песок и уставился на них. Дюрелл немного расслабился. - Все в порядке.
      - Мы м-можем идти? - шепотом спросила Таня.
      - Ничего другого не остается, нужно попробовать.
      Они двинулись в дальний конец темной пещеры. Тигр ещё немного поурчал, облизнул челюсти, зевнул и остался лежать.
      Вот что называется дрессировкой, - подумал Дюрелл. Имел он при этом в виду Таню.
      16.
      Вечерний свет не проникал во мрак пещеры, так что Дюрелл сейчас не отказался бы от лампы Аладдина. Пещера - часть их тюрьмы - была создана самой природой; веками сочившаяся вода образовала в скале пустоты, которые служили ещё древним людям. Когда они медленно пробирались в тоннеле, кроме тихого шороха их шагов не раздавалось ни звука. После поворота вправо оставалось примерно сорок футов до железных ворот, сквозь которые он вошел в прошлый раз. Миновав поворот, за железными решетками Дюрелл разглядел мерцание вечерних сумерек.
      - Сезам, откройся, - мрачно пошутил он.
      Заклинание не подействовало. Дюрелл осторожно приблизился к воротам, опасаясь возможных часовых. Новые засовы и висячие замки придали препятствию надежность. Он немного постоял, вдыхая прохладный воздух пустыни, долетавший из крошечной долины. Казалось, много воды утекло с тех пор, как он впервые появился в этом саду Искандера, чтобы забрать Таню. Теперь он уже усомнился, что на этот раз все получится так же просто и удачно.
      - Видишь, все бессмысленно, - шептала Таня. - Нам удалось миновать тигра, но для чего?
      - Может быть, просто для того, чтобы найти мне пару штанов.
      Впервые её лицо осветила неподдельная улыбка. Дюрелл отвернулся от ворот и двинулся назад, пока из-за поворота вновь не показался тигр. Отсюда боковые помещения были едва видны. В первом слева находились сундуки с драгоценными камнями и одеждой. Вероятно, - подумал Дюрелл, - эта сокровищница Хар-Бюри предназначалась для оплаты мятежа и сложилась из пожертвований тысяч сторонников, которых обманывали и запугивали, чтобы те решились отказаться от своих мизерных ценностей. Но его удивило, что Хар-Бюри хранил свои богатства в пещере - тюрьме. Возможно, только здесь он мог обезопасить клад от алчности своих соратников. На быструю и легкую добычу, - думал Дюрелл, - всегда найдутся желающие.
      Сундуки были из прочного дерева, крышки окованы железом. Дюрелл не обратил внимание на драгоценности, ещё не прихваченные Таней, и повернулся к одежде. Там были вышитые шелковые женские платья, которые он игнорировал, с усмешкой покосившись при этом на девушку. Но зато в другом сундуке он обнаружил настоящие сокровища. Дюрелл выбрал себе рубашку и брюки по росту и почувствовал себя рядом с Таней гораздо увереннее. Он не отказался бы и от арсенала с оружием, но такое везение было слишком неимоверным. Оружия не нашлось.
      - Почему здесь хранится военная форма? - спросила Таня.
      Дюрелл приколол на погоны звездочки полковника.
      - Настоящее имя Хар-Бюри - Рамсур Сепах. Он готовится к военному перевороту. Своих ставленников он оденет в армейскую форму, введет их в Тегеран - и никто не успеет сообразить, что опорными пунктами командуют подставные офицеры.
      - Но где они возьмут оружие?
      - У Та-По и мадам Ханг.
      - Да... Картина выстраивается логичная.
      - Ты тоже прекрасно туда вписываешься. Когда ты впервые заявила о себе, блуждая по окрестностям и всем подряд объясняя, кто ты на самом деле, Хар-Бюри решил, что тебя можно продать Та-По за немалую цену в виде военной и идеологической помощи. Вот почему он так стремился тебя заполучить. Вот почему он держит тебя здесь.
      - Но я не представляю для Китая никакой ценности.
      Он пытался разглядеть в темноте озадаченное выражение её лица. Она кусала губы.
      - Мы оба это знаем, и отец твой знает тоже, - кивнул Дюрелл. - Но, возможно, остальные не в курсе. - Он сделал паузу. - Ты уже отошла от всего этого?
      - Моя голова забита самыми противоречивыми воспоминаниями, пожаловалась она. - Интересно, почему тебе удалось справиться с последствиями быстрее, чем мне?
      - Потому что я догадывался с самого начала. Пойдем дальше. Нужно многое успеть, а в запасе у нас только ночь.
      - Дюрелл...
      Остановившись, он обернулся. Ее светлые волосы притянули к себе весь тусклый свет в пещере и превратились в сияющий ореол вокруг прекрасного лица.
      - Дюрелл, мне нужна помощь...
      - Знаю.
      - Только отец может мне помочь.
      - И он здесь. Мы его найдем.
      У него не было того оптимизма, который он демонстрировал. Выбраться из пещеры, где хранились сундуки с формой и драгоценностями, было невозможно. Он вернулся в главный тоннель. Поджидавший их тигр тут же зарычал и направился к ним от входа в пещеру. Дюрелл просто не обратил на него внимания. Тогда тигр остановился, громко урча и подергивая напряженным хвостом. Но потом, заключив, что в занятиях его приятелей-заключенных нет криминала, вернулся на свое излюбленное место.