- Сейчас мне нужно найти профессора Успанного. Ты говорил, он в Тегеране?
      - Да, он был в Тегеране. Но сейчас его здесь нет. Советы отправили его в свой дом отдыха на Каспии. Один из моих людей видел, как они вчера вечером суетились с его отъездом.
      - Ты мне объяснишь, как туда добраться?
      - Конечно, Сэм, но что это даст? Они не позволят тебе поговорить с Успанным.
      - Думаю, позволят. У меня к нему несколько вопросов о Тане.
      Ханниган подергал себя за ус.
      - Кстати, а где она?
      - Хотел бы я знать, но не знаю.
      - Это правда? Тогда как насчет убежища Хар-Бюри? Сможешь нарисовать для меня карту? Я уверен, что она у тебя в голове, Каджун.
      - Хорошо, - согласился Дюрелл. - Но пускай её в дело, только если я не вернусь. Тогда можешь передать её иранской разведке, если знаешь там хоть кого-нибудь, кому можно доверять.
      Ханниган посмотрел на Лотос.
      - Как быть с этим ребенком? Что мы можем для неё сделать? Мы обязаны ей за спасение тебя из дома Сааджади. Но китайцы все перевернут вверх дном, зная, что она у нас.
      - Лотос, - позвал Дюрелл.
      Она подняла глаза, и темные ресницы превратились в превосходное опахало для персиковых щек.
      - Хочешь поехать со мной?
      - Я не знаю, что я там буду делать, - прошептала она.
      - Ты умеешь водить машину?
      - Да. Я хороший шофер. Возить мадам Ханг было частью моей работы.
      Дюрелл подумал про свои повязки.
      - Тогда ты сможешь вести мою машину.
      Китаянка заплакала.
      Ханниган выделил Дюреллу собственную машину из посольского гаража. Это был маленький голубой "триумф" с дополнительным баком для горючего под багажником. Но когда Дюрелл стал вытаскивать себя из кровати, Ханниган сильно засомневался.
      - Тебе это не по силам. Нужно послать кого-то другого. Эта дама сделала из тебя отбивную, Каджун.
      - Я справлюсь.
      Пока Дюрелл одевался, комната вокруг него ходила ходуном. Был разгар дня. Лотос помогла ему с носками и туфлями. Как приятно было снова влезть в свою одежду! Солнечные очки где-то потерялись, и он попросил их у Ханнигана. Ханниган сразу выставил счет:
      - Они стоили мне шесть баксов.
      - И ещё мне необходимо новое оружие.
      - Ты предпочитаешь "S&W", но у нас его нет.
      - Я возьму любое, кроме кольта 45-го калибра армейского образца. Слишком много канцелярских крыс с ним разгуливает.
      Ханниган дал ему браунинг. Принесли завтрак, и Дюрелл жадно на него набросился. После третьей чашки кофе он уже чувствовал себя лучше. Выпив три таблетки аспирина, чтобы снять боль, он выдвинул последнее требование.
      - Деньги, Рэйф. Все, что есть в наличии.
      На Ханнигана больно было смотреть.
      - Не знаю, предусмотрено ли это бюджетом, Сэм.
      - Напрягись немного. Сколько у тебя с собой?
      - Пара сотен, кажется. Я не уверен.
      - Сосчитай. Когда человек не может точно сказать, сколько у него в бумажнике денег, - это признак пресытившегося общества. Следует стыдиться такого преуспеяния.
      - Это мои собственные деньги, - сетовал Ханниган.
      Пересчитывая их, он отнюдь не выказывал энтузиазма.
      "Ройал Тегеран" они покинули после обеда. Ханниган ловко все организовал. Они воспользовались черным ходом, выйдя к стоянке через кухню. Там ждал припаркованный "триумф". Лотос, на мгновение нахмурившись, быстро скользнула за руль, а Дюрелл осторожно опустился на тесное сиденье рядом с ней.
      - Я немного нервничаю, - призналась девушка. - Не понимаю, что на меня из-за вас нашло. Чувствую себя потерянной.
      - Как твоя рука?
      - Сейчас только немного побаливает.
      Доктор наложил шину на сломанный палец. Она неуклюже взялась за руль, но, приспособившись к "Триумфу", продемонстрировала приличное вождение. Никто не пытался их остановить. Ни один полицейский им не просигналил, когда они покинули широкие проспекты Тегерана и поехали на север. Дюрелл откинулся на спинку сиденья и надел солнечные очки, надеясь, что по пути их не ждут засады. Им везло. Если бы поднялась тревога из-за полковника Сааджади, это стало бы не столь очевидно.
      Дорога петляла на восток, а затем на север, пересекая Эльбурский хребет. До Бабула на каспийском побережье, не было и двухсот миль. В отделении для карт Лотос обнаружила шарф и повязала им свои густые волосы. Пока они ехали, шарф развевался позади неё подобно яркому вымпелу. Юное лицо было серьезным.
      - Что со мною будет, мистер Сэм?
      - Надеюсь, ничего.
      - Я имела в виду, когда все закончится.
      - Ханниган о тебе позаботится.
      Ее раскосые глаза печально смотрели на него.
      - Но ведь из-за вас я оставила свою привычную жизнь.
      Она помолчала.
      - Я знаю, вы меня не любите, и даже не очень за меня беспокоитесь, и я вас понимаю. Я с вами слишком открыта и не умею сдерживать эмоции.
      Она говорила по-английском со старательностью ученицы.
      - Неважно, я не хочу, чтобы вы сейчас из-за меня отвлекались. Я буду помогать вам, чем смогу. Я так счастлива, что избавилась от этой женщины.
      - Расскажи мне о мадам Ханг, - предложил он.
      Ее слова заполняли важные пробелы в досье, которое он читал в Вашингтоне, на Аннаполис стрит, 20. Та-По был не просто шефом разведки в силовой иерархии Пекина. Он интересовался ракетной техникой и использованием баллистических ракет в космическом пространстве. Делами разведки в действительности занималась мадам Ханг. В последнее время, объясняла Лотос, он все чаще отсутствовал по секретным делам, связанным с набирающей силу ядерной программой красного Китая.
      - А в чем заключалась твоя работа? - спросил он под конец.
      - Я была не более чем крепостной служанкой у мадам Ханг.
      - В социалистическом обществе?
      Она закусила губу.
      - То, что делается в личном порядке, часто противоречит идеалам нашей социалистической системы. Официально я считалась её секретарем. Но она пользовалась мной для любой черной работы, унижала меня. Однажды она отдала меня самому Та-По и весь вечер наблюдала за этим.
      Дюрелл поправил очки.
      - Похоже, что для сей чудной пары вполне применимо понятие равенства.
      - Я счастлива, что в конце концов освободилась. Но мне страшно. Странные чувства.
      По его указанию она свернула на восточную дорогу, которая вела мимо Фируз-Кух и Шахи. Выехав из горных районов в тропический Иран, они попали под ливни. Край этот оказался благодатным, зеленым ; как в калейдоскопе сменялись джунгли, болота, рисовые поля, табачные и сахарные плантации, фруктовые деревья. Лотос отдала должное чайной ферме на склоне могучей горы, откуда впервые они разглядели Каспийское море.
      - Здесь так красиво! Все так по-другому!
      - Древние короли знали об этом, - заметил Дюрелл. - Вот почему они выстроили здесь свою Ривьеру.
      - Глядите! Тутовые деревья! Это на них живет шелкопряд?
      Дюрелл кивнул.
      - Хотя крестьяне гилаки здесь не слишком образованны. Снобы из Тегерана посмеиваются над их диалектом и называют их калле-маи хор поедателями рыбьих голов.
      Она рассмеялась.
      - С вами хорошо, мистер Сэм.
      - Если ехать дальше в сторону Горгана, можно попасть на туркменскую территорию. Кони, овцы, верблюды и крупный рогатый скот. Там прекрасная охота. Водятся кабаны, даже волки и тигры. - Он замолчал, внезапно вспомнив про Таню в яме с тигром. Машина пронеслась сквозь ещё один ливень. - Чуть помедленнее, Лотос. Похоже, у нас есть время.
      В четыре часа дня они пересекли Бабул-Сар с его соснами и пальмами, миновав уютный отель, управляемый швейцарцем. Каспийское море казалось серо-зеленым. На рисовой плантации женщины в красных платьях, согнувшись, сажали в землю рассаду. Мужчины погоняли длиннорогих буйволов, тянувших балансирные плуги. Потом дома с двускатными крышами и высокими фронтонами уступили место густым лесам, запаху серных источников и архитектурному кошмару германо-румынских курортных отелей.
      Дюрелл велел девушке ехать кратчайшей дорогой в сторону Бендер Шаха и Астерабада. Они миновали рыбную гавань и плотный поток грузовиков с консервного завода, выпускавшего икру. То и дело рядом с зеленым Каспием мелькал великолепный пляж. Воздух ласкал лицо и приносил запахи дынь и цитрусовых. В сознании не умещался тот факт, что это та же страна, на юге которой лежит мрачная пустыня Дашт-и-Кавир.
      - Рядом русская граница и Туркменская ССР, - внезапно заговорила Лотос. - То, что вы планируете, не опасно? Враги будут со всех сторон.
      - Профессиональный риск, - с отсутствующим видом ответил он, высматривая дорогу, описанную Ханниганом, у которой советское посольство в Тегеране выстроило виллу для отдыха своих дипломатов. - Поверни здесь налево, Лотос.
      Показались мостки для рыбной ловли, шлюпки, ухабистый бульвар, обсаженный чахлыми пальмами. Высокие стены скрывали от взглядов множество вилл. То здесь, то там под теплым морским ветром хлопала парусина пляжных кабинок. Вода посерела. Вдалеке волны пошли барашками. Лотос снизила скорость. Дорога петляла среди высоких железных изгородей и теннисных кортов. Еще не видя места своего назначения, Дюрелл услышал, как по-русски подсчитывают очки.
      - Остановись здесь, Лотос.
      Полосатый барьер впереди преграждал им путь. Рядом стояла караульная будка, но внутри никого не было. По обеим сторонам дороги располагались сложенные из камня посты охраны. Дюрелл неохотно вылез из машины. Здесь, невдалеке от пляжа, воздух был прохладен и насыщен запахами соли и рыбы. Между постами проходили лучи электронной системы сигнализации. Он рубанул по ним рукой и в ответ где-то вдалеке раздался звон. Дюрелл вернулся к Лотос, неподвижно сидевшей за рулем, и спокойно заговорил.
      - В деревне, которую мы проезжали, в миле от берега есть гостиница. Отправляйся туда и спроси Амира. Назови мое имя и скажи, что тебя послал я. Амир - дружелюбный малый, хотя и похож на бандита. Четыре года прошло, но он меня вспомнит. Закажи комнату - или две комнаты, если хочешь - прими ванну и как следует вздремни.
      Он вытащил часть ханнигановской наличности и отдал ей.
      - Купи себе какую-нибудь одежду. Хочешь верь, хочешь нет, но в курортном павильоне есть шикарный магазинчик, принадлежащий французской портнихе. Желаю хорошо провести время, Лотос.
      Она казалась растерянной.
      - А как же вы, мистер Сэм?
      - Если я не вернусь к ужину, позвони Ханнигану, чтобы он помог мне выпутаться.
      12.
      Когда у входа Дюрелл назвал свое имя охраннику в форме свободного покроя, у того что-то слабо промелькнуло в глазах, и только. Ответил он коротко и резко, попросив обождать. Дюрелл стал слушать пение птиц, наблюдая за прыжками белок по дороге и пытаясь уловить счет теннисного матча, проходившего за стеной. Через минуту-другую игра внезапно прекратилась. Профессор Успанный увлекался теннисом, - вспомнил Дюрелл, когда мы встречались в Брюсселе.
      Охранник вернулся.
      - Сюда, сэр.
      Дождевальная установка рассыпала алмазы росы на залитую солнцем зеленую лужайку. Двое коренастых мужчин в серых костюмах, не улыбаясь, шли ему навстречу. Позади них сквозь плотный кустарник виднелись очертания виллы, гордой своим торжественным и тайным уединением.
      - Просим прощения, господин. Мы должны вас обыскать.
      - У меня есть пистолет, но я хочу получить его обратно, когда буду уходить.
      - Да, сэр.
      Их обходительность его насторожила. Обыскивая его, они явно были снедаемы любопытством. Вероятно, они заглядывали в его досье на площади Дзержинского, 2, в Москве, - прикидывал Дюрелл. Он надеялся, они не забудут, что здесь нейтральная территория.
      - Сюда.
      На виллу его не пустили. Обычная предосторожность. Чувствуя себя как заключенный, он шагал между этой парочкой к увитой зеленью беседке у теннисного корта. Над морем цветов кружились бабочки. С виллы доносились звуки советского военного марша.
      - Профессор Успанный?
      Мужчина, сидевший на скамейке с теннисной ракеткой в руке, встал, улыбнулся, и протянул узкую твердую ладонь.
      - Здравствуйте, мистер Дюрелл. Вас ещё называют Каджун, я не ошибаюсь?
      - Рад, что вы меня помните.
      - О, эти люди никогда не дадут мне забыть. Оказалось, я нарушил секретность, по-дружески пообщавшись с вами при нашей прошлой встрече. Сколько времени я провел потом с ними, припоминая каждое слово наших коротких бесед! А ведь мы просто болтали о погоде, верно? Бессмыслица!
      - Мы можем сейчас разговаривать по-английски? - спросил Дюрелл.
      Успанный засмеялся.
      - Люди из комитета этого не позволят. Да и мне так потом будет проще.
      Двое мужчин в серых костюмах бесстрастно стояли рядом, не спуская глаз с Дюрелла, подсевшего к профессору на каменную скамью. Успанный был представительным мужчиной лет пятидесяти с красивой головой, густыми седыми волосами и загорелой спортивной фигурой. Дюрелл вспомнил Таню. Конечно же, сходство было. Он мог разглядеть сибирское телосложение отца. Но затем он подумал о мадам Ханг и поразился, как мог Успанный жениться на этой ведьме. Наверное, в свое время мадам Ханг походила на Лотос.
      Успанный взял полотенце, утер пот с лица и попросил одного из охранников принести с виллы немного водки.
      - После пяти сетов мне хочется выпить.
      Охранник удалился, все время оглядываясь через плечо, пока не скрылся за кустарником. Вернулся он удивительно быстро, неся поднос с бутылками и стаканами.
      - Выпьем за нашу встречу. Правда, нам придется придерживаться рамок светской беседы, мистер Дюрелл. Этим людям известно, зачем вы здесь.
      - А вам?
      - Разумеется. Мы знаем, когда вы покинули Женеву, когда - Стамбул, и когда прилетели в Тегеран.
      - Для ученого вы неплохой разведчик.
      - Я просто повторяю, что мне говорили.
      - Тогда вы знаете, что я ищу Таню. Но не понимаю, почему не ищете её вы.
      - Мою дочь спасут.
      - Спасут? От кого?
      Было видно, что Успанный чувствует себя неуютно. Он грустно улыбнулся.
      - Я не могу говорить о ней. Надеюсь, вы понимаете? Это запрещено.
      - Тогда нам почти не о чем больше разговаривать. А вы не хотите узнать, как она? Недавно я её видел. Мне кажется, вам, её отцу, должно быть интересно, как она выглядела, как её здоровье - физическое и душевное...
      Успанный покачал головой.
      - Вы её не видели.
      - Видел. Она снова потерялась и скитается где-то в пустыне, почти лишившись рассудка.
      Успанный побледнел.
      - Люди из комитета мне такого не рассказывали. Вы имеете в виду, что нашли Таню, а потом снова потеряли? Но как...
      Один из охранников предостерегающе что-то буркнул. Успанный сердито ответил:
      - Должен же я узнать о моей дочери, Сергей.
      И опять повернулся к Дюреллу.
      - Вы в самом деле её видели?
      - Она была в руках Хар-Бюри. Без удобств.
      Дюрелл описал яму и тигра, и как они убежали и спасались от погони. Он старался рассказывать беспристрастно, не приукрашивая фактов эмоциями. Рассказал про фарси и грузовик "рено", про найденное Танино платье и её исчезновение.
      - Она в душевном смятении. Я был с ней достаточно долго, чтобы это определить. Я провел ночь с ней рядом.
      Успанный закашлялся.
      - Она рассказала вам, что ей довелось испытать?
      - Она сказала, что была на Луне, - без всякого выражения произнес Дюрелл, всматриваясь в лицо русского. В нем ничто не изменилось. - Но тогда я ей не поверил. А сейчас верю ещё меньше.
      - Почему? Почему вы ей не верите?
      - Вам лучше знать. Подразумевалось, что в космическом полете вы были с ней. Но такой полет никем не зафиксирован. Из московских отделов пропаганды никто даже не пискнул. Ни обрывка сведений, ни даже малейшего намека. Вы были на Луне, профессор Успанный?
      Успанный передвинулся вдоль скамейки.
      - Этот Хар-Бюри... Таня ему нужна как заложница?
      - Вы не ответили на мой вопрос.
      - Не могу. Это секретные сведения.
      - Жизнь вашей дочери в опасности, профессор.
      - Да, я это сознаю.
      - Вы её не любите?
      - Она самое дорогое, что есть у меня на свете. Моя жизнь и работа без неё не имеют смысла.
      - Но вы абсолютно спокойны насчет нее.
      Успанный бросил взгляд на охрану.
      - На самом деле это не так.
      - Если она опять попадет к Хар-Бюри, он отдаст её китайцам в обмен за поддержку его политических амбиций - за оружие, деньги, за все, что сможет у них выудить.
      - Да, я тоже так полагаю.
      - А вам не приходит в голову, что Таня окажется в Пекине у своей матери?
      Успанный вздохнул.
      - Это было бы ужасно.
      - Тогда помогите мне отыскать её.
      - Но чем я могу помочь?
      - Расскажите мне о Луне.
      - Невозможно.
      - Расскажите всему миру правду. Тогда Таня не будет представлять для Хар-Бюри слишком большой ценности. У него просто пропадет к ней интерес. И у мадам Ханг тоже.
      - Но тогда они убьют ее! - резко возразил Успанный. - Если она не будет им нужна, от неё избавятся и спишут это на ошибки и потери.
      Охранники беспокойно зашевелились. Сергей многозначительно глянул на свое волосатое запястье.
      - Профессор, вы уделили этому американцу достаточно времени.
      - Да, я тоже так считаю, - расстроенно подтвердил профессор.
      - Еще один, последний вопрос, - не дал закончить разговор Дюрелл. - Вы понимаете, что в любом случае Тане грозит смерть?
      - Нет, они не убьют её. Но могут забрать в Пекин, что для меня одно и то же. - Красивое лицо профессора мучительно исказилось. - Но наши люди, конечно, над этим работают. У нас куда больше причин желать её возвращения, чем вы можете представить.
      - О, у меня отменное воображением, - улыбнулся Дюрелл и заглянул русскому ученому в глаза. В них была такая боль, какой ему до того видеть не приходилось. - Может мадам Ханг и не убьет её, пока Пекин по кусочкам не вытянет всю научную информацию из её уникальной памяти. Но я не говорил, что её убьют. Я сказал, что ей грозит смерть.
      Успанный оцепенел.
      - Она так сильно пострадала?
      - Да, ей необходим врач.
      - Но они же обратят внимание на её раны!
      - Судя по тому, что я видел, проявить меньше заботы просто невозможно. И её раны не так просто разглядеть. Вы понимаете, о чем я говорю, профессор. Она умирает духовно. Она уже сейчас наполовину сумасшедшая. Она действительно считает, что была на Луне. Если у вас не найдется противоядия, она будет продолжать так думать, пока в голове у неё все не смешается.
      - Противоядие? Какое?..
      - Нужно, чтобы её выслушали, - сказал Дюрелл.
      - Да, вы умный человек, - протянул Успанный.
      Сергей озадаченно уставился на них и наконец сердито пробурчал:
      - Хватит. Я не понимаю, о чем вы говорите, и мне это не нравится. Может хватит? Лучше идите в дом, профессор Успанный.
      - Да, Сергей. - Успанный поднялся. - Извините, Дюрелл. Я ничего не могу поделать. Есть приказ из Москвы - часто бывает, что мы лишаемся самых дорогих нам людей.
      - Вы потеряете Таню, - предупредил Дюрелл.
      Сергей сделал нетерпеливый жест. Успанный повернулся и пошел прочь, но потом оглянулся на Дюрелла. Что мелькнуло в его глазах - зов о помощи или просьба пустить все на самотек? Дюрелл не был уверен. Второй охранник дотронулся до его руки.
      - Сюда, господин. Вам повезло. Мы не часто принимаем таких гостей.
      - Времена меняются, - изрек Дюрелл и последовал за охранником к перегороженному шлагбаумом выходу.
      13.
      Дюрелл прошелся немного вниз по дороге, заметив в пестрой тени от изгороди машину Ханнигана. Видимо Лотос игнорировала его приказ отправляться в отель. Невдалеке от берега промчался быстроходный катер с мужчиной и тремя девицами. Лотос застыла за рулем "Триумфа". Дюрелл миновал поворот и сразу же наткнулся на полицейский фургон, укрывшийся в глубокой тени. Пришлось замедлить шаг. Лотос привстала было, но тут же плюхнулась назад. Дюрелл обернулся. Шлагбаум у входа на виллу Успанного вновь был опущен. Справа высокая стена преграждала путь к пляжу. Он пожал плечами и двинулся дальше. По крайней мере на выходе у караульной будки охранники вернули ему оружие.
      - Мистер Сэм, полиция! - крикнула Лотос.
      - Я вижу, милая.
      Они выскочили из патрульной машины, словно изображая атаку легкой бригады. ( Эпизод Крымской войны - атака бригады легкой кавалерии под Балаклавой, британский национальный миф, послуживший сюжетом знаменитой поэмы Теннисона - прим. пер.) Все молодые, крепкие и вооружены до зубов. На фургоне красовались тегеранские номерные знаки. Когда Дюрелл увидел, что оттуда выпрыгивает и Ханух, то сразу понял, что происходит. Ханух был в полицейской форме и так держал оружие, будто собирался тут же пустить его в дело. Выглядел он суровым и кровожадным. Отдав команду, он взмахнул рукой и тут же оглушительно прогремел выстрел. Дюрелл отскочил вправо, к узкому проходу в кустах вдоль дороги. Путь преградила невысокая каменная стена. Ее он перепрыгнул, но тут же отозвались дикой болью поврежденные мышцы, и он едва не задохнулся. За стеной оказался маленький садик, олеандры, лимоны, кусочек пляжа и безмятежное море. Дюрелла догнал сдавленный крик Лотос. Он побежал. На пляже между полосатыми кабинками и бурунами двое мальчишек пинали футбольный мяч. Когда он пробегал мимо, мальчишки уставились на него. Дюрелл с трудом перебирал ногами, увязавшими в песке. Невдалеке стоял квадратный дом с террасой в стиле рококо и двумя гигантскими безобразными скульптурами бойцов, вооруженных булавами и мечами, неодобрительно глядящими в сторону моря. Мужчина и две женщины в шортах расположились под навесом между громадными статуями, потягивая розовый напиток. На всех были большие солнечные очки. Дюрелл свернул налево, к дому. Мужчина встал и сердито заорал на него. Позади Дюрелла на пляж выскочили полицейские. Опять грохнул выстрел, и снова мимо.
      Он ворвался в дом, с грохотом пронесся через кухню, перепугав четверых слуг, выбежал черным ходом, взлетел по лестнице и очутился в другом конце сада невдалеке от забора, за которым проходила все та же дорога. Ноги казались свинцовыми. Грудь разрывала боль. Люди на пляже взывали к полиции, и он побежал к воротам. Рядом стоял "ситроен"; Дюрелл свернул к нему и плюхнулся за руль, но ключей от зажигания в машине не оказалось. Времени соединить провода не было. Дюрелл выскользнул из машины, опять побежал к воротам и приоткрыл их ровно настолько, чтобы оглядеть дорогу.
      Обежав круг, он очутился позади полицейского фургона и машины Лотос. Ханух стоял рядом с "триумфом" с оружием в руках, пытаясь чего-то добиться от китаянки. Лицо его потемнело от гнева. Дюрелл оглянулся в сторону виллы. Полицейских пока не было видно. Выхватив свой браунинг и выйдя из-за кустов, он побежал по заросшей сорняками обочине, чтобы зайти к "триумфу" сзади. Ханух спохватился в самый последний момент и обернулся с удивленной гримасой. Дюрелл сбил его с ног; Ханух скатился в мелкий кювет, пытаясь выхватить пистолет. Лотос пронзительно завизжала; взревел мотор. Но Дюрелл не стал прыгать к ней в машину. Он понимал: от Хануха и полицейских патрулей далеко не уйдешь.
      Наведя пистолет на Хануха, он опустился на колени и ткнул иранца дулом в подбородок.
      - Вы будете стрелять? - ловя ртом воздух, спросил Ханух.
      - Если придется.
      - Так же вы убили полковника Сааджади?
      - Тебе ещё многое предстоит узнать, - ответил Дюрелл. Он почувствовал головокружение и понял, что учитывая недавнее пребывание в руках мадам Ханг, зашел слишком далеко. Дулом он опять нажал под горло Хануха. Иранец не выказывал страха. В его темных глазах сверкала лишь ненависть к предателю. - Поднимайся, друг.
      - Вы не друг. Вы убили Сааджади...
      - Он это заслужил. Слушай внимательно. Твои ребята будут здесь с минуты на минуту. Я не хочу от них убегать...
      - Вам далеко не уйти.
      - Знаю. Я тебя уважаю, Ханух. Нам нужно договориться.
      - Вас арестуют за убийство, саботаж, шпионаж...
      - Хорошо. Но твой благородный полковник был заговорщиком, обманщиком и предателем своего правительства. Это ты знаешь? Он собирался выдать меня Та-По и китайцам.
      - Не может быть...
      - Дай мне возможность доказать это.
      - Дам. В суде.
      - Нет, так дело не пойдет. Удели мне немного времени. Если ты откажешься, моя "крыша" рухнет, я стану ни на что не годен, меня отстранят от дел, а это хуже смерти.
      - Вас повесят за убийство, Сэм Дюрелл.
      Но голос Хануха звучал уже не столь уверенно, как поначалу. В глазах его проскользнуло замешательство, он облизал губы, собираясь что-то сказать, и взглянул на дорогу. Его люди высыпали из задних ворот виллы, осматриваясь по сторонам.
      - Сааджади? - севшим голосом переспросил Ханух. - Заодно с Та-По?
      - Обрати внимание на мои повязки. Небольшой презент на память. Дай мне возможность убедить тебя, - настаивал Дюрелл.
      - И как я это смогу сделать?
      - Я вместе с тобой отправлюсь в Тегеран. В машине Ханнигана. Лотос сможет втиснуться сзади. Ваш фургон будет следовать прямо за нами. Что тебе ещё нужно? Я не смогу убежать. Но не предпринимай ничего, о чем потом пожалеешь. Вот и все.
      - Отец Айка Сепаха хочет поговорить с вами, - бросил Ханух.
      - Про гибель Айка в пустыне?
      - Не только.
      - Думаешь, стоит?
      - Рамсур Сепах - важный человек, член Мейджлиса, нашего парламента. Он очень богат и очень влиятелен.
      - Я должен с ним встретиться?
      - Думаю, это разумно. - Безумная ярость Хануха поутихла, и сейчас он пребывал в нерешительности. Дав бегущим полицейским знак остановиться, он им резко отдал какие-то команды. Дюрелл держался к полицейским спиной, так что те не могли заметить оружия, наведенного на их командира. Потом Дюрелл отвел браунинг от горла Хануха.
      - Я арестован официально?
      - Нет, если согласны встретиться с Рамсуром Сепахом.
      - Разговор пойдет о Тане и Хар-Бюри?
      - Не знаю. Я простой человек, Дюрелл. И выполняю приказы. Ваши обвинения Сааджади чудовищны. Если это правда, весь мой мир перевернется вверх дном.
      - Можешь мне поверить, это правда.
      - Не пора ли отправляться?
      Дюрелл спрятал пистолет за пояс и прикрыл его пиджаком. Потом поправил очки и с улыбкой повернулся к окружавшим их полицейским.
      - Скажи им, что ты доставишь меня в Тегеран, как и было приказано.
      Ханух кивнул и быстро заговорил на фарси, отослав своих людей в фургон.
      - Дюрелл, ведите машину. Я не нашел общего языка с вашей китаянкой. Она понимает по-французски?
      - Лотос, ты понимаешь? - по-французски спросил Дюрелл.
      Та казалась смущенной.
      - Все в порядке, - усмехнулся Дюрелл. - Во всяком случае, она на нашей стороне. Я расскажу тебе про неё на обратном пути.
      По дороге он успел рассказать Хануху обо всем. Когда стемнело, они все ещё находились в горах, направляясь на юг. В первый раз они остановились из-за Лотос, которая жаловалась на недомогание, во второй - чтобы поесть в маленьком горном постоялом дворе. Ханух послал своего сержанта на кухню за ужином. Дом казался пустым. Полицейские ели в фургоне, а Дюрелл, Лотос и Ханух устроились на обочине, где и прикончили блюдо баранины с рисом. В горах похолодало, и сидевшая рядом с Дюреллом Лотос стучала зубами. Дюрелл рассказывал Хануху о предательстве Сааджади в деле Хар-Бюри, про Та-По и мадам Ханг, про то, как Лотос его спасла.
      - Доказать я ничего не могу. При каких обстоятельствах вы обнаружили тело?
      - Нам сообщили по телефону. Мисс Сааджади - та, что работает в вашем посольстве, у Ханнигана - была в истерике. Боюсь, больше мы не сможем её использовать.
      - Все равно от неё не было проку, раз она связалась с мятежниками.
      Ханух вздохнул. В вечернем сумраке он выглядел очень молодо. Ему не понять было мотивы богатых, облеченных властью мужчин, играющих на нуждах и надеждах бедных. Он признался Дюреллу, что сегодня днем в ряде южных городов и деревень внезапно начались волнения. Непродолжительный бунт имел место и на тегеранском базаре, толпу людей, несших знамена Хар-Бюри, разогнали. В уличной схватке застрелили двоих мужчин и ранили женщину.
      - Похоже, реакцию Хар-Бюри спровоцировали вы, - предположил Ханух. Будем надеяться, что она непродумана и с ней справятся. Мне сейчас трудно. Твердая почва, по которой я ступал, на поверку оказалась зыбучим песком. Если то, что вы рассказали о Сааджади, правда, кому тогда можно доверять? Ведь я хочу просто делать свое дело и служить на благо своей страны. Наверное, всем тем движениям, которые стремятся добиться изменений силой, нельзя доверять с самого начала. Может быть, когда - нибудь это и необходимо, но сегодня в моей стране подобные лидеры руководствуются только личными амбициями.
      - Тебе повезло, что прошлой ночью тебя не убили, - подчеркнул Дюрелл. - Сааджади уже решил устранить тебя за излишнюю честность. Потому я тебе и доверился. Ты был опасен для Сааджади - значит, честен со своим правительством.
      - Вчера ночью меня не было дома, - подтвердил Ханух. - Я встречался с отцом Айка Сепаха - Рамсуром Сепахом, настоящим джентльменом старой школы, как вы бы выразились. Нужно было выразить соболезнования и объяснить, что произошло в Дашт-и-Кавир. Это оказалось очень нелегко. Но он все понял. Я чувствовал себя виноватым, оставшись в живых и рассказывая ему, как его сына убили изменники родины. - Ханух поглядел на часы. - Пора двигаться в Тегеран.
      - Я хотел бы позвонить Ханнигану, - напомнил Дюрелл.
      - После того, как расскажете мне о штаб-квартире Хар-Бюри.
      Дюрелл вздохнул.
      - И ты туда же?
      - Иначе вы официально окажетесь под арестом.
      - И меня снова передадут какому-нибудь агенту Хар-Бюри?
      Ханух прикусил губу.
      - Хорошо, мы спросим Рамсура Сепаха, что делать. По крайней мере, ему-то доверять можно.
      - Не слишком надейся, - не согласился с ним Дюрелл.
      В полночь они добрались до Тегерана. Лотос примостилась в узком багажном отсеке за передними сидениями. Казалось, она заснула. Дюрелл прикидывал, как с ней быть. Лучше всего, если Ханниган оформит ей в посольстве политическое убежище, но вряд ли она согласится оставить его, пока все не кончится.