- Ему это просто в голову не приходило. Карту, пожалуйста.
      - Не приходило в голову, что его босс - настоящий предатель.
      Дюрелл как бы между прочим потрогал кончик карандаша. Тот был чрезвычайно острым.
      - А почему вы не спрашиваете меня о девушке? Вас что, не интересует Таня Успанная?
      - Я перейду к этой теме позднее.
      - И чем вы воспользуетесь? ЛСД? Пентоталом? А если вы заполучите девушку, что с того? Как вы собираетесь её использовать?
      - Мое терпение на исходе, Дюрелл.
      - Меня мучает зуд. Я от этого становлюсь нервным. Взбалмошным. Это американское провинциальное словечко. Меня интересует, почему вы настаиваете на французском, полковник?
      - Мне нравится его элегантность. И вы тоже хорошо его знаете. Правда, чувствуется слабый прованский акцент. А в остальном вполне сносно.
      - Учитель из Прованса был у меня на ферме в Мэриленде. Это там, где нас - гангстеров, агентов, диверсантов, имперских реакционеров и так далее - обучали, как вас нужно уничтожать.
      - Вы тянете время, Дюрелл. Ни к чему хорошему это не приведет. Вы хотите умереть прямо сейчас?
      - Ненавижу помирать вшивым, - заявил Дюрелл. - А так как вы очень любите французский, то sauve qu'il peut.
      Быстрым и ловким движением Дюрелл выдернул ящик из стола и швырнул его в Сааджади, а сам с острым карандашом в руке перепрыгнул через стол. Легкий ящик угодил своим углом полковнику в лоб, и тот опрокинулся назад, не выпустив из взлетевшей высоко вверх руки оружия. Дюрелл нацелился отточенным карандашом прямо в горло Сааджади. Когда карандаш проткнул сонную артерию, раздался чисто рефлекторный выстрел. Дюрелл жал на карандаш большим пальцем. Выстрел заглох в каменных стенах помещения. И крик Сааджади потонул здесь же. Полковник осел; по его шее стекала кровь. Глаза его неестественно широко раскрылись, и на миг в них что-то блеснуло. Он попытался направить пистолет на Дюрелла. Дюрелл выхватил оружие из слабеющих пальцев и поспешно обыскал его карманы. Найдя связку ключей, он забрал её, как и риалы из туго набитого бумажника. Сейчас он был без денег и не знал, скоро ли доведется встретиться с Ханниганом. Когда он управился, Сааджади был уже мертв.
      В комнате все было спокойно. Тревоги не последовало. Дюрелл отомкнул тяжелую дощатую дверь подвала. Коридор и лестница в конце него были пусты. Дюрелл держал оружие Сааджади наготове. Где-то здесь должны быть три хашишима полковника, которые помогли уложить его на лопатки. Он пытался вспомнить, не давал ли им полковник каких-то указаний. Но на него накинулись слишком стремительно и рьяно. Вилла была пуста.
      Во внутреннем дворике теплый солнечный свет превращал брызги фонтана в алмазы. На каменных балконах Дюрелл не заметил любопытных глаз. Запах роз был неотразим. Жужжали пчелы; их было не меньше, чем вопросов, которые роились в его голове. Он молча поднялся по широкой, элегантной лестнице. От его одеяний несло прогорклым бараньим жиром, потом и древесным углем.
      Коридоры наверху были солнечны и благоуханны. Дюрелл без труда отыскал личные апартаменты полковника Сааджади, насладился из окна роскошным видом горных склонов и Тегерана вдали. Купидоны в стиле рококо искоса смотрели на него из углов богато обставленной спальни. Он открыл другую дверь и увидел ванную размером с бассейн Тадж-Махала. Краны были из чистого золота. Он повернул горячий, и поток воды из него устремился в зеленую мраморную ванну. Дюрелл сбросил одежду кочевника на изразцовый пол, запер на замок тяжелую двойную дверь и взялся за зеленый телефонный аппарат рядом с круглой кроватью полковника.
      Он немного подождал, но в конце концов вызвал оператора, дал ему номер посольства и дополнительный код Ханнигана. Послышались четыре телефонных гудка.
      - Экономический отдел, - ответила девушка.
      Голос показался знакомым.
      - Мисс Сааджади?
      - Да, сэр. Кто...
      - Дайте, пожалуйста, Ханнигана.
      - Его нет, сэр. Кто...
      - А где он?
      - Не знаю, сэр. Кто...
      - Дюрелл. Вы меня помните?
      Последовала долгая пауза. Конечно, она его помнила. Наконец она холодно произнесла:
      - Мистер Ханниган искал вас, мистер Дюрелл. Что мне передать ему, когда он появится, и где вас найти?
      - Вы знаете, где, - ответил Дюрелл и повесил трубку.
      У Дюрелла оставалось минут пятнадцать-двадцать до появления гостей. Он все ещё не мог понять, куда же испарились три головореза. Возможно, Сааджади любил уединение, играя в свои игры с личными заключенными. Впрочем, неважно. Ему нужны ответы, и цена их высока. Если он прав, то скоро выяснит, как высок его болевой порог. Поморщившись, он постарался выкинуть это из головы и погрузился в ванну с восхитительно горячей водой.
      Существовали и альтернативы. Он мог вместе со вшами возвратиться в Тегеран. Мог разыскать Ханнигана, вступить в контакт с Советами, даже если ребята Хар-Бюри сплели целую сеть вокруг посольства. Но Дюрелл не думал, что это многое даст. На первом месте все ещё оставалась Таня. Ее нужно было найти - и быстро. Русские не имели представления о местонахождении девушки. Это выпало ему - вернуть её, заработав благодарность для США. Кроме того, он убил Сааджади и нелегко будет доказать, что мертвец был предателем, потому следовало что-то предпринять, чтобы иранская служба безопасности учла смягчающие обстоятельства. Его не прельщала возможность провести ближайшие двадцать лет в тегеранской тюрьме. Таня была ключом ко всему Таня и устранение Хар-Бюри с политической сцены Ирана.
      Ключ находился не в советском посольстве, как он думал до сих пор. Если подтвердятся его подозрения, тот ему доставят прямо сюда.
      Но цена окажется болезненной.
      Во внутреннем дворике заливались птицы, будто аккомпанируя любовным песням Омара Хайяма. Дюрелл вылез из ванны, тщательно вытерся и придирчиво осмотрел каждый дюйм своего тела в поисках уцелевших вшей. Удовлетворенный, он заглянул в роскошный платяной шкаф полковника. Рубашки немного жали в плечах, но элегантные английские желтовато-коричневые широкие брюки сидели превосходно. Одеваясь, Дюрелл не позволял своей руке удаляться больше чем на несколько дюймов от пистолета Сааджади. Он нашел электробритву и тщательно сбрил привезенную из пустыни щетину. Рассматривая свое отражение, он решил, что у него голодный взгляд.
      "Гости" появились, когда он закончил бриться.
      Он слышал, как они пересекают двор быстрыми, скользящими шагами. Мужчина негромко давал указания. Хлопнула дверь. Когда Дюрелл выбирал галстук из обширной коллекции в шкафу Сааджади, они похоронным маршем поднимались вверх по лестнице. Он положил оружие в карман и отворил дверь.
      Мисс Сааджади, чьи густые черные волосы слегка растрепались, шла впереди всех. Прямо за ней шагала изящная, прехорошенькая китаянка с круглым личиком, большими карими глазами и пышной фигурой в вечернем платье. Девица отошла в сторону, чтобы дать пройти китаянке постарше. Это был очень женственный авангард.
      А за ними вышагивал Ханг Та-По, сияя от удовольствия, как повелитель персонального гарема.
      10.
      Мисс Сааджади трясло. Казалось, она готова разорвать Дюрелла на клочки.
      - Вы убили полковника!
      - И не жалею об этом.
      - Но это чудовищно!..
      - Успокойся, моя дорогая, - произнес Та-По. - Ты слишком далеко заходишь в своей роли. Сааджади тебе не отец, а просто прикрытие для твоей агентурной работы. Пожалуйста, отойди в сторонку.
      - Он вооружен. Он не сумасшедший. Он ждал нас. Это ловушка.
      Ханг Та-По махнул рукой в сторону обезумевшей девушки.
      - Уведите её.
      Подобно паре гончих два китайца подскочили к девушке и схватили её, не дав наброситься на Дюрелла. Она начала отбиваться. Ханг Та-По проявлял признаки раздражения, и один из мужчин ударил её сбоку по шее. Мисс Сааджади осела, издав слабый захлебывающийся звук. Не похоже, чтобы она умерла, хотя вполне могла, - подумал Дюрелл. Он ждал.
      - Мы переселяемся сюда, - добродушно сказал Та-По. - Я это говорю на случай, если вас удивило, что я привез свою женскую половину. Здесь все оборудовано для поддержания строгой секретности. Нас здесь не потревожат. Я счастлив, что вы пожелали к нам присоединиться. Хотите денег? Они у вас будут. Безопасность? Тоже. Можете высказать любые пожелания. Или, в конце концов, это и в самом деле ловушка?
      - Никаких ловушек, - успокоил его Дюрелл.
      - Теперь я рад, что мы не столкнулись с вами в пустыне. Так намного лучше. О, несомненно, намного лучше.
      - Я рад, что вы довольны.
      Та-По щелкнул пальцами.
      - Лотос?
      Молодая китаянка проскользнула мимо Дюрелла и проверила спальню, ванную и окна, выглянула в сад, позвала кого-то, вернулась назад и склонила гладкую темную головку перед огромным китайцем.
      - Все в порядке.
      - Тогда продолжим.
      Женщина постарше ещё ничего не сказала и ничего не сделала. Но при ней Дюрелл чувствовал себя так, словно в комнату вползла смертельно ядовитая змея. Было в ней нечто такое, отчего у него по затылку мурашки бегали. Она смотрела на него совершенно бесстрастным взглядом, будто он был насаженным на вертел кроликом, которому предстоит терпеливо ждать, когда им отобедают. Когда-то она была красива, и эта тень былой красоты напомнила Дюреллу что-то едва знакомое.
      - Мадам Ханг? - спросил он.
      - Да. - В голосе слышалось шипение.
      - Бывшая мадам Успанная?
      - Да.
      - Мать Тани?
      - Вы толчете воду в ступе, мистер Дюрелл. Я в растерянности. - Она ничуть не казалась растерянной. - Вы здесь чтобы заключить сделку, как полагает Та-По? Или у вас на уме другое?
      Дюрелл повернулся к Та-По, чем вызвал раздражение мадам. Китаец казался ещё более крупным, толстым и вкрадчивым, чем прежде. Синий саржевый двубортный костюм в русском стиле походил на шатер, и все равно огромное пузо до предела растягивало брюки. Шарообразная голова была абсурдно мала для таких мощных плеч.
      - Я хочу совершить обмен, - сказал Дюрелл.
      - Хорошо. И чем торгуете?
      - Вашей жизнью.
      Та-По негромко рассмеялся.
      - Но мне не грозит опасность.
      - Если здесь, в Иране, вас объявят persona non grata и напечатают в местной прессе, что вы несогласны с маоистской культурной революцией, что вас ждет в Пекине?
      - А-а. И как вы собираетесь это провернуть?
      - Процесс уже пошел, - заявил Дюрелл.
      - Это блеф.
      - Вы уверены?
      - У вас не было времени все раскрутить. Но с вашей стороны совсем неглупо подсказать мне, что такое возможно. Допустим, карты действительно у вас на руках. Что вы от меня хотите?
      - Таню Успанную.
      Женщина зашипела. Чтобы её утихомирить, Та-По многозначительно поднял вверх палец. Улыбка сошла с его лица.
      - Но и мы от вас хотим точно того же. Моя приемная дочь, любимое дитя моей жены, томится в изгнании, став узницей реакционной советской империалистической техники. Мы страстно хотим, чтобы она опять была с нами. И вы знаете, где она. Видите, я с вами честен. У нас её нет. Мы ищем её повсюду. Да, это нелегко, слишком многие её ищут. Но вы в это дело влезли без всяких на то оснований. Оно не касается США. Среди главных действующих лиц нет граждан вашего упадочного общества. Иран не ваша страна и отношения к вам не имеет. Вполне возможно, вы хотите создать себе репутацию у русских и иранцев. Для тех, кто не столь осведомлен о вас, как я, потребность в подобной репутации говорила бы о слабости, Каджун. Но я понимаю ваши истинные мотивы. Если собирать любые сведения, даже по каплям, через некоторое время можно оказаться владельцем впечатляющей информации. Пренебрегать не стоит ничем. Любимое дитя побывало на Луне. Следовательно, она обладает бесценной информацией для космических программ вашего НАСА. Из-за вашего стремления к мировому господству вам нужно захватить её на время, достаточное, чтобы выжать из её ума и души все возможное. Но вы её не получите. И ни на миг меня не одурачите. Вы знаете, где она.
      - Если вы так считаете, то нам не о чем торговаться, - спокойно заявил Дюрелл. - Но у меня есть дополнительный козырь.
      - Говорите.
      - Хар-Бюри.
      - А-а, да.
      Вернулась Лотос и что-то прошептала мадам Ханг. Китаяночка, прикрыв рот ладонью, передавала свое сообщение, в то же время с нескрываемым интересом разглядывая Дюрелла. Дюрелл ей улыбнулся. Девушка была очень симпатичной. Над красивыми глазами, горевшими внутренним огнем, лежала прямая челка из блестящих черных волос. Лотос чуть улыбнулась в ответ. Ее чувственная нижняя губа порозовела.
      - Хар-Бюри, - заявил Та-По, - близкий друг и уважаемый союзник Китайской Народной республики. Вас может заинтересовать, как эти отношения касаются моей дорогой приемной дочери. Хар-Бюри стремится устранить социальную несправедливость и преступления капитализма в отношении его народа. Разумеется, мы окажем ему в этом деле помощь. Мы этого не скрываем. В благодарность за нашу поддержку он обещал нам Таню. Наша с ним сделка остается в силе, мистер Дюрелл. Я его не подведу.
      - Если я не найду для вас Таню?
      - Вы теряете время, муж мой, - тонким голосом произнесла мадам Ханг. Я знаю, что вам нравится общаться с этим человеком. Вы восхищаетесь профессионализмом Дюрелла. Но подобным чувствам феодальных рыцарей не место в сердцах здравомыслящих коммунистов. Полагаю, что вам следовало бы прямо сейчас приступить к допросу.
      - У меня есть оружие, - подчеркнул Дюрелл.
      - А за вашей спиной наши люди. Лотос только что меня проинформировала. Знатоки своего дела, и не шумят, не верите? Они забрались по стене из сада и влезли через окно в ванной. Это не обман. Мы не опускаемся до детских уловок. Проверьте сами.
      Но Дюрелл не видел в этом необходимости. Он уже ощутил прикосновение холодного дула к своему затылку и почувствовал рыбный запах человека, пообедавшего икрой и креветками.
      Дюрелл медленно достал пистолет Сааджади из кармана и бросил его на пол.
      - Сдаюсь, - объявил он.
      Та-По был озадачен. Он был раздражен, раздосадован, нетерпелив и сердит. Но более всего он был озадачен.
      Прошло несколько часов. Дюрелл не знал, сколько именно. Снаружи ещё мог длиться день, но проверить это никакой возможности не было. Дюрелл полагал, что сейчас скорее всего ночь. Он опять оказался в подвале, где снова стояла тишина, и из-под жестяного абажура светила лампа. Тело полковника Сааджади унесли, но кровь, натекшую из сонной артерии мертвеца, вытерли чисто символически.
      Руки Дюрелла были связаны кожаными ремнями, пальцы онемели от нарушенного кровообращения. В подвале было холодно. Результат принятой ванны оказался минимальным. Во рту чувствовался привкус пыли с пола, на зубах хрустящий песок смешался со сгустками крови. Он решил, что одно ребро наверняка треснуло. Но с болью так или иначе приходилось мириться. Либо терпеть, либо умереть. Умереть физически или как-нибудь иначе. И иначе самое страшное. А к боли Дюреллу было не привыкать.
      Над ним вырос тяжело дышащий Та-По.
      - Почему вы это сделали?
      - А что я сделал, товарищ Та-По?
      - Сдались мне.
      - Быть может, тут замешана братская любовь.
      - Вам все ещё весело?
      - Почему бы и нет?
      - Что вы надеялись из меня выудить?
      - Я все уже выудил, - ответил Дюрелл.
      - Понимаю. Дело, наверное, в Тане.
      Дюрелл кивнул, и в шее у него что-то треснуло.
      - Да, бедная Таня, - сочувственно произнес он. - У вас её нет, и у меня её нет, и...
      - Но вы знаете, где она.
      - Нет.
      - Да. Знаете.
      - Нет.
      - Очень хорошо.
      Та-По вышел. Дюрелл снова был голоден и изнывал от жажды. Температура в помещении падала. В конце концов, вилла находилась довольно высоко в горах. Дюрелл решил, что пора отсюда сматываться. Он стал думать об этом, добился, чтобы мысль о побеге завладела всем его сознанием, но ничего не получалось. Ни одна идея его не осенила. Теперь он знал, что Таня нужна Та-По из-за сведений о полете на Луну. Китайская Народная республика не была готова к подобному высокотехнологичному начинанию. Разве что со временем. Та-По был лишь отчасти захвачен открывавшимися перспективами, представляя себе Луну как придаток, провинцию Китая. Это дело будущего. А сегодня Таня была орудием пропаганды, козырем в запутанной, жестокой силовой борьбе пекинских группировок. Тот, кто сможет завладеть Таней, добьется своего. За неё Та-По согласен был заплатить помощью Китая Хар-Бюри. А если Хар-Бюри удастся устроить заварушку в Иране, это станет просто дополнительным козырем, выхваченным из бурлящего центральноазиатского котла.
      Дюрелла начала бить дрожь. Свет слепил глаза. Он принялся мысленно представлять себе свет в виде всевозможных образов. Появились лица, глаза, его разглядывавшие. Ничто не нарушало тишины. Но он знал, что рано или поздно они придут со шприцем в руках. Эта мысль была ему ненавистна. Он мог выдать слишком много совершенно секретных дел секции "К". Дюрелл пощупал языком сломанный зуб. Если бы сломался второй коренной, он через десять секунд был бы мертв. Именно туда дантист секции "К" поместил капсулу с ядом. Дюрелл ненавидел мысль о капсуле. Голод, боль, грязь, холод все же лучше, чем загробный мир.
      - Мистер Сэм?
      Он решил, что шепот - игра его воображения и продолжал растягивать кожаные ремни, которыми были скручены его запястья. Возможно, удастся перегнуться через стол и попытаться перетереть их о подходящую металлическую кромку...
      - Мистер Сэм?
      Яркая лампа двигалась, пританцовывая на поскрипывавшей цепочке. Дюрелл увидел опустившееся к нему красивое лицо, напоминающее о персиках со сливками. Миндалевидные глаза были полны сочувствия, но улыбались.
      - Вы меня слышите? - спросила она.
      - Лотос?
      - Это я.
      - Мой китайский цветок, я люблю тебя.
      Она грустно улыбнулась.
      - Я мечтала бы вам помочь.
      - Тебя прислал Та-По?
      - Разумеется. Но я счастлива, что это пришло ему в голову.
      - Тебе поручили превратить меня в студень?
      - Скорей наоборот, - хихикнула она.
      - Да, ты очень соблазнительна.
      - Я люблю вас, мистер Сэм.
      - Это подходит.
      - Я полюбила вас с первого взгляда.
      - Мне холодно, - сказал он.
      - Я вас согрею.
      - И будешь на ухо нашептывать вопросы?
      - Вам действительно лучше рассказать им, куда подевалась эта ледяная дубина по имени Таня. Лучше расскажите. Зачем страдать?
      - А почему бы и нет?
      - Я не понимаю вас, мистер Сэм.
      - Если я заговорю, они убьют меня, верно?
      - Думаю, что нет.
      - Тогда тайно переправят в Пекин, где меня ждет медленная агония в подземельях Л-5. Ты работаешь на Л-5?
      - Я всего лишь ассистентка мадам Ханг.
      - Ну конечно!
      - Я не наложница Та-По. Это старомодно, буржуазно и глупо. В социалистическом обществе женщина свободна и может работать, учиться и любить.
      - Ты просто прелесть, - восхитился Дюрелл.
      - Позвольте мне согреть вас.
      Она соскользнула на пол рядом с ним. На ней было очень тонкое платье. Она тоже дрожала. От неё пахло цветочными лепестками и лимоном. К дыханию примешивался едва уловимый аромат. Нежные губы прильнули к его губам. Изгибы и округлости её тела были восхитительны. Через ослабевшие ремни он почувствовал её жар и решил, что или ей очень нравится её работа, или она искренна.
      - Помоги мне убежать, - прошептал он.
      - Помогу.
      - Сейчас.
      - Сейчас не время. Не могу. Потом, этой же ночью. Ближе к рассвету.
      - Лотос, ты мне не по зубам.
      Она хихикнула.
      - Я вам нравлюсь, хоть немножко?
      - Гораздо больше, чем немножко, это же очевидно.
      Она снова хихикнула.
      - Я всегда мечтала о таком мужчине, как вы. Мне кое-что рассказывали про американцев. Вы отважны. Вы подобны тигру. Я знаю ваше досье наизусть. И я ненавижу Та-По, о, как я его ненавижу! И боюсь её.
      - Мадам Ханг?
      - Она чудовище. О, как я боюсь того, что она сделает, когда потеряет терпение!.. Вам нравится?
      - Очень.
      - У вас было много красивых женщин?
      - Ни одной, которая сравнилась бы с тобой, Лотос.
      Она засмеялась.
      - Вы чувствуете себя беспомощным из-за связанных рук?
      - Я так много теряю, - пожаловался он. - Почему бы не снять ремни?
      - Расскажите мне, где найти Таню.
      - К черту Таню. Эта ледяная дубина способна сама о себе позаботиться.
      - Но должна же я что-нибудь сказать Та-По. Иначе он будет очень сердит на меня.
      - Все это было его идеей?
      - Ему приятно так думать.
      - Ты сама предложила?
      - Я слишком скромна, чтобы вам ответить.
      - Мне нравится твоя скромность. Продолжай в том же духе.
      Ее тело трепетало над ним. Она прижалась лицом к его лицу, и его поразила теплая дорожка слез на её девичьих щеках. Вдруг она приподнялась и нащупала рукой что-то лежавшее на полу рядом. Дюрелл заметил блеск остро отточенного ножа и ощутил в паху когтистую лапу ужаса.
      - Знаете, что велела мадам Ханг?
      - Я не хочу знать, что собирается делать эта сука.
      - Она сказала, что когда вы будете принадлежать мне, как сейчас, я должна лишить вас вашего мужского достоинства. Одно ловкое движение лезвием...
      - Лотос!..
      - Это вас пугает?
      - Да.
      - Тогда расскажите мне о Тане.
      - Она на Луне, - быстро произнес он.
      Лотос казалась растерянной. Ее густые надушенные волосы облегали голову словно экраном и легко касались бровей.
      - На Луне?
      - Она туда вернулась.
      - О, но это не так.
      - Так. Вот почему её не могут найти. - Дюрелл говорил, тщательно подбирая слова. - А сейчас отложи в сторону нож. Ты упустила свою возможность. Вот что делает страх с мужчинами.
      - Извините. Все равно я бы этого не сделала.
      Лотос откатилась в сторону и села. Ее платье собралось на талии. Она задумчиво посмотрела на него, затем поднялась и спокойно, без улыбки, поправила подол. И без лишних слов покинула каменную келью. Послышался глухой звук задвигаемых засовов.
      Ему не пришлось долго ждать. Настала очередь мадам Ханг. Он даже не слышал, как она входила, и уловил только шорох расшитых жемчугом комнатных туфель по жесткому полу. Затем вдруг до Дюрелла донеслись прерывистое дыхание и быстрые упирающиеся шаги, и рядом с ним, пролетев через комнату, упала Лотос. Она растянулась на полу, её блестящие черные волосы в беспорядке рассыпались. На правой её ладони была кровь, и один палец казался сломанным. Из-за боли она с трудом дышала и не смотрела на Дюрелла. Тот поднял голову и попытался сесть, но кожаные ремни не пустили.
      - Шут! - прошипела мадам Ханг.
      Дюрелл ничего не ответил. Ему опять стало страшно. Эта женщина могла напугать любого.
      - Лотос слишком романтична, - продолжала мадам Ханг. - Я всегда это подозревала. Все уроки оказались тщетными. До сих пор она была нам полезна, и жаль, что никогда нельзя до конца предсказать человеческое поведение. Наступит день, и мы его усовершенствуем. Человеческая глупость сделает это возможным. Массами можно будет управлять и привести их к послушанию. Для их же собственного блага, конечно. Для ещё большего триумфа коммунистического режима.
      - Ура, - подхватил Дюрелл.
      - Ваш боевой дух все ещё на высоте?
      - Не совсем.
      - Лотос и в самом деле должна была вас изувечить.
      Он ничего не ответил. В нем нарастал страх. Примитивное, первобытное чувство, но Дюрелл ничего не мог поделать.
      - А теперь вы мне расскажете, где моя любимая дочь.
      - Таня?
      - Таня - моя дочь. Я хочу вернуть её.
      - Она опять на Луне.
      Казалось, женщина изошла яростью. Дюрелл даже не увидел, чем она принялась его бить. В её плетке с двумя десятками острых, беспощадных, увечащих концов несомненно был металл. Его рубашка за считанные секунды изорвалась в клочья. Грудь и живот превратились в сплошную неимоверную рану. Сквозь свист плети и удары он слышал, как натужно дышит мадам Ханг. Ее лицо то приближалось, то отдалялось, затеняемое лампой. Дюрелл никогда не предполагал, что человек может так злобствовать.
      Наконец она сделала передышку и, задыхаясь, спросила:
      - Итак?
      - Вам будет несложно с ней воссоединиться, - прошептал Дюрелл.
      - Как? Говори, быстро!
      - Просто оседлайте свою метлу и летите в небо.
      Снова боль. К счастью он ненадолго потерял сознание. Потом, содрогаясь, пришел в себя. Его тело стало одним неимоверным страданием. Даже не будь ремней, он вряд ли смог бы двигаться. Если пытка продолжится, он умрет. Дюрелл немощно выругал мадам Ханг. И на это у него не осталось сил.
      Мадам все ещё не уходила. Но Лотос зашевелилась. Дюрелл был непрочь узнать, остался ли у неё нож.
      - Американский шпион, империалистический агент, я тебя спрашиваю в последний раз. Можешь мне не рассказывать, что моя бедная обманутая дочь вернулась на Луну. Я не расположена выслушивать твои западные шуточки. Мне совсем не смешно. Ты заставил глупую Лотос тебе поверить, и она заплатила за свое безрассудство. Но я не глупа. И не слаба. Ты меня понимаешь?
      - Боюсь, что да, - спокойно ответил Дюрелл.
      - Тогда скажи мне, где Таня. Последний раз спрашиваю.
      - Не знаю, - вздохнул он.
      - Хорошо.
      Разговоры были окончены. Дюрелл пытался разглядеть что - нибудь за бьющим в глаза светом. Там ждала чудовищная тень, тень смерти, неизбежной и неумолимой. Убивая его, мадам будет испытывать наслаждение. Она может растянуть себе удовольствие, хотя он, изнывая от боли, робко надеялся, что конец наступит быстро.
      Тени размывались и мерцали, слышался лязг жестяного абажура, появились дикие всполохи света и тени, сверкание невообразимых цветов. Раздался крик. Полился поток брани и китайских ругательств. Издавала их мадам Ханг, только ярость и страх сменили её привычное шипение на визг. Борьба продолжалась. Дюрелл попытался уклониться в сторону. Ему наступили на живот. Он опять стал вертеться и оказался лицом вниз, с руками, стянутыми у поясницы, и ногами, не сгибавшимися из-за ещё большего количества ремней. В ноздри попала пыль. Он ощутил запах тлена, запах смерти. Абажур опять заскрежетал. Ослепительная вспышка - и внезапная тьма.
      Лампа покачивалась на проводах.
      Кругом было тихо.
      По спине Дюрелла ползали мурашки. Послышались шаги.
      - М-мистер Сэм?
      - Лотос?
      - Вы в порядке?
      - Нет.
      - Сможете идти?
      - Попытаюсь.
      - Мы убежим вместе. Я же говорила вам, что она - чудовище.
      - Ты её убила?
      - Нет. Она только потеряла сознание.
      - Жаль, что ты её не убила. Освободи меня.
      - Вы мне потом поможете, мистер Сэм?
      - Сделаю все, что скажешь. Поторапливайся.
      Она перерезала ремни. Нервничая, задела острием ножа его запястье, но он даже не обратил внимания. Его руки освободились, но пошевелить он ими не мог. Затем ноги. С теми дела обстояли чуть получше. Лотос его перевернула. Она рыдала. В темных глазах затаилось отчаяние.
      - О, что с вами, мистер Сэм?
      - Я перетренировался.
      Дюрелл сделал отчаянное усилие и понял, что после всего случившегося может двигать руками, хотя в плечах что-то хрустело, щелкало и скрипело. Он сел и тут же пожалел об этом. Брюшной пресс вовсе не хотел напрягаться. Лотос обвила его руками. Она сменила одежду, но наряд этот лучше было бросить тут же на пол, чем надевать. Кровь на её ладони запеклась. Сломанный мизинец торчал в сторону. Дюрелл сумел взять её искалеченную руку и поцеловать.
      - Спасибо тебе, Лотос.
      - О, поспешите, пожалуйста.
      - Насколько смогу.
      Он поднялся. А потом уже пошло легче.
      11.
      - Господи Боже! - воскликнул Ханниган.
      Он поджал губы, поцокал языком и пригладил свои густые усы, подстриженные на иранский манер. Некрасивое лицо недоуменно морщилось. В зеленых глазах застыло изумление. Дюрелл решил, что он, наверное, здорово выглядит.
      - Зачем ты это сделал, Каджун?
      - Я хотел кое-что выяснить. Они считают, что Таня действительно была на Луне.
      - Ну конечно была!
      - И они очень сильно хотят её заполучить.
      - А кто не хочет?
      - Русские, - ответил Дюрелл.
      - Но они уже переворошили всю преисподнюю...
      - Вежливо. Спокойно. Дипломатично. Почему они не стучат ботинками по трибуне ООН?
      - Ситуация в Москве изменилась.
      - Не настолько уж она изменилась.
      - Так все только ради этого?
      - С миру по нитке - голому рубашка, - изрек Дюрелл.
      - Ты ненормальный, - заключил Ханниган.
      Они беседовали в номере Дюрелла в отеле "Ройал Тегеран". Так получилось, что до сего дня он пробыл в этом номере ровно столько, сколько потребовалось, чтобы бросить сумку, прилетев из Стамбула. Как давно это было? Он не помнил.
      Из посольства Ханниган привел врача. Доктор был серьезен и рассудителен и объяснил Дюреллу, что тот должен лечь в больницу по крайней мере на две недели. Дюрелл попросил сделать ему повязку на ребра и пощупать живот.
      - Возможен разрыв селезенки, - высказал свое предположение доктор.
      - Я ей это припомню, - сказал Дюрелл.
      - Простите?
      - Я имел в виду мадам Ханг. Я убью её.
      Ханниган отослал доктора. Во время осмотра Лотос, вся дрожа, сидела рядом с кроватью. Уже почти рассвело. Люди Ханнигана дежурили в коридоре, внизу в фойе и на улице. Номер был в безопасности. Дюрелл ощущал себя обмотанным ватой и упрятанным в склеп. Его интересовало, что стало с телом полковника Сааджади, и что произойдет, когда иранские органы безопасности хватятся одного из своих высших офицеров. Вскоре он вполне мог столкнуться с депортацией, тюрьмой или расстрельной командой.
      - Лучше бы ты его не убивал, - озабоченно сказал Ханниган. - Даже если он был предателем, ты ничем не сможешь этого доказать. Так же как и то, что Та-По откровенно поддерживает Хар-Бюри. Возможно, тебя лучше кем-нибудь заменить, Каджун. Все равно тебе нужно лечь в больницу.
      - Нет, я сам разберусь. Теперь это уже и мое личное дело.
      Дюрелл посмотрел на Лотос, которая сидела, сложив руки на коленях и потупив взор.