Миссия - Нидерланды

      - Мне так приказано. Кстати, мой друг, ваши ссадины нужно показать доктору.
      - У меня все в порядке, - коротко бросил Дюрелл. - Джулиан Уайльд знает, где находится бункер. Он может разнести чуму повсюду, если решится это сделать. И он решится, как только узнает, что вы раскинули свою сеть над этим районом. Господи, вы же не можете...
      - Я не могу изменить ситуацию. Она мне не нравится, но я не могу её изменить.
      Дюрелл перевел дыхание.
      - А где же мое место в этой новой ситуации?
      - Нигде, друг мой. Именно это я и пришел вам сказать.
      - Значит меня отстранили от работы?
      - Мне очень жаль, но это действительно так.
      - А кто ещё считает так же?
      - Голландская служба безопасности связалась с Вашингтоном. У вас репутация человека, способного создавать взрывоопасные ситуации, господин Дюрелл. Но на карту поставлены жизни голландцев, и вообще существование всего нашего народа может оказаться под вопросом. Мы не можем позволить вам продолжать здесь орудовать.
      - То, что случилось здесь, может произойти и в любом другом месте, возразил Дюрелл.
      - Возможно. Но сейчас нас интересует лишь одно - задержать Джулиана Уайльда, и сделать все, что в человеческих силах, чтобы закрыть район, в котором находится опасный зверь. Вы можете с этим согласиться?
      - Конечно. Но вы же знаете, что он поднял ставку. Теперь он требует десять миллионов.
      - Мы согласились с этим требованием. Все уже улажено.
      - Улажено? Но ведь вы сами только что сказали...
      - Мы выставили оцепление вокруг всего района, но положили деньги в швейцарский банк и готовы предложить ему помилование. Эта странная ситуация может взорваться в любой момент и любым образом. Все партии в правительстве согласились, что в данный момент не следует предпринимать никаких агрессивных действий по отношению к людям, знающим, где хранится вирус "Кассандра". К сожалению мы лишились такого ценного свидетеля, как генерал фон Витталь, а его показания могли оказаться чрезвычайно важными. Таким образом, вам следует прекратить любого рода деятельность и утром вернуться в Амстердам. В вашем посольстве в Гааге вы получите дополнительные указания на свой счет. Мне очень жаль, Дюрелл. Вы мне нравитесь. Думаю, что вы все делали правильно. К сожалению, нам ничего не остается, как только подчиниться.
      - Сколько человек вы здесь задействовали?
      - Больше сотни. А почему это вас интересует?
      - И Джулиан не заметит петли, затягивающейся вокруг его шеи?
      - Они будут просачиваться сюда по одному. Среди них есть и женщины. Будут прибывать автобусами, поездами и автомашинами. Так что останутся незаметны среди других туристов.
      - Но допустите, что он что-то заподозрит и в отчаянии начнет действовать, - продолжал настаивать Дюрелл. - Вы ведь знаете, что он сможет распространить чуму.
      - Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы избежать обшей паники. До сих пор нам в этом отношении везло. По поводу событий в Амшеллиге в прессу ничего не просочилось. И не должно просочиться. Наши сотрудники ответственны и храбры, но им придется столкнуться с неизвестным смертельно опасным вирусом, вирусом, который может свести человека в могилу за несколько часов... - Флаас замолчал и энергично потушил свою сигару. Лицо его побледнело от огорчения. - Итак, я приехал сюда, чтобы сообщить вам, что вы освобождаетесь от работы над данной проблемой. Теперь ей стану заниматься я в соответствии с указаниями моего правительства. А вы завтра отправитесь в Амстердам. Договорились?
      Дюрелл пожал плечами.
      - Как вы уже сказали, приказам следует подчиняться.
      - Ну, а как вы? Ведь у вас репутация человека...
      - Видимо, у меня тоже нет выбора.
      - Хорошо. Не могли бы вы оказать мне любезность?
      - Конечно.
      - Тогда позвоните доктору отеля, чтобы он осмотрел вас.
      - Хорошо.
      - Спокойной ночи, - пожелал инспектор Флаас.
      - Приятных сновидений, - ответил Дюрелл.
      Доктором в отеле оказался пожилой голландец, добродушно ворчавший на всех окружающих. Он наложил повязки на ссадины и порезы Дюрелла, спросил о противостолбнячных прививках, услышал в ответ, что Дюрелл получил все необходимое, и снова вернулся к ранам на его голове.
      - Послушайте, вы уверены, что чувствуете себя нормально? Никакого головокружения? Неприятностей с глазами? Никакой головной боли?
      - Совершенно ничего, спасибо, - сказал Дюрелл. - Хотя у меня вопрос. Здесь есть паром, на котором завтра утром можно добраться до деревни Доорн?
      - До Доорна?
      - На острове Шеерсплаат.
      - О, конечно. Как странно...
      - Надеюсь, что такой паром есть. Вы случайно не знаете врача, который там работает?
      - Это мой племянник - Вилем де Грюнвиг. Я только недавно говорил с ним.
      - Об умерших там рыбаках?
      Пожилой доктор посмотрел на него гораздо строже и уже не казался таким добродушным, как прежде.
      - А что вы об этом знаете, сэр?
      - Только разговоры. Говоря точнее, слухи.
      - Тогда я вам советую забыть об этом, - сказал доктор.
      - Я так и сделаю. Однако есть ли тут паром до Доорна?
      - В девять утра, из Амшеллига.
      - Спасибо. Что я вам должен?
      Доктор подозрительно покосился на него.
      - Послушайте, минхер, я не уверен, что...
      - Сумма не имеет значения, просто оставьте счет у портье внизу. Так вас устроит?
      - Я хотел обсудить совсем не это.
      - Знаю. Но, по-видимому, нам следует оставить эту тему.
      - Да,.. правда я не понимаю, но... да, согласен. Спокойной ночи.
      - Спокойной ночи, - сказал Дюрелл.
      Когда доктор ушел, Дюрелл запер дверь, вставил в дверную ручку стул и отправился спать.
      Когда он проснулся, тумана уже не было. В окна светило солнце - было уже семь утра. У постели зазвонил телефон. Он дотянулся и снял трубку.
      - Дружище?
      - О'Кифи, - воскликнул он.
      - Благославляю тебя за то, что ты жив, Сэм.
      - А ты беспокоился?
      - Я полагал, то, что могло произойти с тобой после контакта с Питом, могло случиться и со мной. Клер тоже благословляет тебя. Хотя даже не знает за что.
      - Где ты, Джон?
      - Внизу. Я позавтракал и позволил тебе отоспаться вволю. Ты знаешь, что тут все кишит людьми Флааса?
      - Да. Мне указали на дверь.
      - Знаю. Полагаю, лучше будет, если я поднимусь наверх.
      - Ладно.
      Дюрелл повесил трубку и стал одеваться. Две минуты спустя постучал Джон О'Кифи. Они крепко, по-дружески пожали друг другу руки. Вместе с рыжеволосым ирландцем в комнату ворвалось его легкомысленное и шутливое настроение. На О'Кифи были легкие брюки, спортивная рубашка и двухцветные башмаки, и весь он выглядел как настоящий американский турист из Чикаго.
      - Я заказал тебе завтрак и кофе, правильно?
      - Отлично, - кивнул Дюрелл. - Мне очень жаль, что пришлось поручить тебе заниматься столь грязным делом, как погребение тела Пита ван Хорна.
      - На все хватило одного дня. Ты знаешь, что голландцы взяли на себя все, что связано с вирусом "Кассандра"? Теперь мы здесь персона нон грата.
      - А что говорят наши люди?
      - Официально? - спросил О'Кифи. - Или только нам, с глазу на глаз?
      - С глазу на глаз, - сказал Дюрелл.
      - Если сможем, то постараться продержаться.
      - Отлично, - кивнул Дюрелл. - Это уже лучше.
      - Но нам ни с кем нельзя ссориться. Это очень важно. Тебя сейчас ввести в курс дела, или мы сделаем это после завтрака?
      - Давай прямо сейчас, Джон.
      - Ну вот, мы знаем, где найти Джулиана Уайльда, - спокойно сообщил О'Кифи. - Знаем, где они с братом жили, когда работали на строительстве дамбы в Ваддензее. Это тебе интересно?
      Дюрелл усмехнулся.
      - Чертовски.
      - Так и должно быть, дружище. Организация как всегда работает просто великолепно. Старая тактика одиноких волков, конечно, была прекрасна, но теперь все чаще и чаще необходима коллективная работа, когда нужно добраться до трехметровой отметки, чтобы забить гол (спортивный жаргон регбистов).
      - Перестань трепаться и говори о деле.
      - Ладно, что именно тебя интересует? - ухмыльнулся О'Кифи.
      - Как вы это выяснили? И где сейчас Джулиан?
      - Нам помогло письмо с требованием выкупа, - та голубая бумага, в которой братья Уайльды потребовали скромную сумму в обмен на несколько пробирок с этой мерзостью. Я оторвал кусочек бумаги и отдал на анализ. И ты можешь представить, откуда она? - О'Кифи вздохнул, - Слышал когда-нибудь об отеле "Бордери" в Амшеллиге?
      - Вчера вечером он был буквально у меня под носом, - проворчал Дюрелл, вспоминая большой отель, укутанный клубами тумана, возле которого стоял автомобиль Кассандры. Его охватило раздражение на самого себя. - Это тот самый отель?
      - Бумага была оттуда. Парням из лаборатории пришлось повозиться, но факт установлен совершенно точно. Ты знаешь, что это название означает ферму, я имею в виду слово "бордери"?
      - Да.
      - Ну вот, это самое дивное место для туристов по эту сторону океана от Майами. Отличное пиво, вкусная еда, прекрасное место для тех, кто гоняется за туристами, сорящими деньгами. Джулиану и Мариусу Уайльдам трудно было придумать более подходящее местечко для того, чтобы раствориться в толпе, верно?
      - Да, тебе удалось кое-чего добиться, - признал Дюрелл. - Но Джулиан мог не вернуться в свою нору после того, что случилось вчера вечером.
      - Ты считаешь, мне следует это проверить?
      Дюрелл некоторое время колебался.
      - Джон, ты должен быть очень осторожен.
      - Из-за Флааса? Но он меня даже не знает.
      - Не нужно его недооценивать. Но я думаю не о наших друзьях. Я имею в виду Джулиана Уайльда. Вполне возможно, что у него с собой есть другая пробирка с вирусом.
      - О, Боже, - прошептал потрясенный О'Кифи.
      - Именно это я имел в виду. Если это так, то он очень напоминает человека, разгуливающего с бутылкой нитроглицерина.
      - Понимаю, что ты имеешь в виду.
      - Просто будь осторожен, вот и все. Эта штука похуже, чем нитроглицерин.
      - Обо мне не беспокойся. Мы с Клер все ещё рассчитываем провести отпуск вместе.
      - Хорошо. Если ты наткнешься на Уайльда, ничего не предпринимай, сказал Дюрелл. - Просто дождись меня.
      - А куда ты намерен направиться?
      - В Доорн. Я хочу разузнать побольше об умерших там рыбаках.
      15
      Паром с Дюррелом на борту с обычной голландской пунктуальностью отошел на Шеерсплаат точно в девять утра. Народу было немного. Паром представлял собой переделанное рыбацкое судно, где на палубе были установлены скамейки с тентом и бар, в котором подавалось кофе и сэндвичи. Помимо команды и Дюрелла, на борту находилось не больше дюжины пассажиров, и все они весьма походили на местных, если не считать яростно ссорившейся итальянской парочки и одного голландца, с виду городского, который пытался казаться среди рыбаков своим и от этого выглядел только ещё более неуклюже. Дюрелл не думал, что этот человек работает на Флааса. Он также не думал, что Флаас прикажет установить за ним слежку.
      С причала, к которому швартовался в Амшеллиге паром, Дюрелл попытался отыскать "Сюзанну" и наконец-то обнаружил её за несколько минут до отплытия. Уточнив время отправления, он сходил туда и поговорил с Тринкой ван Хорн. Та была занята заделкой трещин и царапин на корпусе - результатов вчерашнего столкновения с "Валькирией", которая стояла теперь у дальнего конца пирса под усиленной охраной. Кассандры поблизости видно не было. Тринка с пятнами краски на свежих розовых щечках смотрела на него с явным вызовом. Черные волосы, унаследованные ею от испанского предка, развевались на ветру. Она была в рабочих брюках из грубой ткани и белой мужской рубашке, ветер прижимал ткань к её твердой высокой груди и изящной талии идеальной формы. Дюрелл невольно задал себе вопрос, как она будет выглядеть в вечернем платье, в чем-то мягком, облегающем и очень женственном. И тут же подумал, что такой наряд не слишком много прибавит к впечатлению, которое она производила сейчас.
      - Привет, - поздоровалась она. - Вы собираетесь в Амстердам?
      Он кивнул.
      - Вижу, вы сдержали слово.
      - Ну, вы же знаете, какой работой я занимаюсь, - коротко заметила она.
      - Намерены продолжать?
      - Мы с Яном просто ждем. Инспектор Флаас приказал нам сегодня никуда не отлучаться. Должно произойти что-то серьезное. Я видела в городке множество наших людей.
      - Да, - кивнул Дюрелл. - А как ваши царапины?
      Она покраснела.
      - А как вы узнали... - И тут же проказливо улыбнулась. - О, мы тоже немного пострадали, верно? Кстати, вы были на борту "Валькирии", когда поднялась вся эта стрельба?
      - Да.
      - Я была уверена, что это вы. Вы похожи на человека, который вполне мог это сделать, не особо обращая внимания на возможные последствия. Хотя мне тоже хотелось бы быть с вами. Но когда я начинаю думать об убийстве генерала, то радуюсь, что меня там не было.
      - Я тоже рад, что вас там не было. Все это не слишком походило на игру и вообще не доставляло удовольствия, Тринка.
      - Мне жаль, что вам приходится возвращаться в Амстердам, - сказала она.
      - Мне тоже. Если это возможно, мне хотелось бы там с вами встретиться.
      - Зачем? - спросила она.
      - Ну, мне просто хочется назначить вам свидание, - рассмеялся он.
      - О, - она опять покраснела. - Не думаю... но... может быть. - Она оглянулась через плечо в сторону яхты, где Ян Гюнтер прилагал отчаянные усилия, чтобы тщательно закрасить царапины, полученные "Сюзанной". - Ян, ты не будешь против, если я назначу свидание господину Дюреллу? - крикнула она.
      - Не мое дело указывать, как вам проводить время, Тринка, пробормотал тот.
      Она рассмеялась.
      - Бедный Ян. Он такой собственник.
      - А он имеет право предъявлять вам какие-то законные требования?
      - Законные? Дайте подумать. О, нет. Он регулярно просит меня выйти за него замуж - делает это каждое воскресенье за обедом. А я регулярно отвечаю отказом и благодарю его, так как не считаю себя женщиной, созданной для семейной жизни.
      - Ну, положим,.. - протянул Дюрелл.
      - Я рада, что вам удалось избежать опасности, - неожиданно сменила Тринка тему разговора. - Мы оба как-то неудачно начали, правда? Но теперь ведь мы друзья.
      - Конечно.
      - Ну, тогда прощайте.
      - Прощайте.
      Он притянул её за плечи и поцеловал, прежде чем она, растерявшись от изумления, смогла отреагировать, потом повернулся и зашагал не оглядываясь. Ему было уже безразлично, видела она, что он поднялся на борт парома, идущего в Доорн, или нет.
      Шеерсплаат представлял собой длинную песчаную отмель, которая поднималась всего на одиннадцать футов над верхней точкой прилива, и когда на Северном море бушевали зимние штормы, только высокие кирпичные дамбы и длинный ряд ветряных мельниц, непрерывно на полную мощность откачивавших воду, уберегали деревушку Доорн от гнева океана. Вокруг расстилались поля и пастбища, на лугах паслись бурые фризские коровы, а в северной части острова располагалась сама деревня, чистенькая и аккуратная, с маленькой гаванью и небольшой флотилией рыбацких лодок, составлявших основу её благоденствия.
      Дюрелл выяснил, что паром возвращается в полдень, и зашагал по мощеной булыжником главной улице, наслаждаясь солнечным теплом и свежим морским ветром, который, казалось, вычистил все на острове до блеска. Каждый здесь был чем-то занят: мужчины возились на своих лодках с сетями, женщины торговали на рынке или стирали, и даже дети с торчавшими как пакля волосами были заняты играми с той же серьезностью, характерной для всего этого народа.
      Дом врача Дюрелл нашел без труда. На маленькой черно-белой вывеске было написано его имя - Вилем де Грюнвиг. Похоже, он не слишком был загружен работой. Кабинет размещался в задней части скромного коттеджа в конце главной улицы, с небольшой лужайкой со стороны гавани и видом на рыбацкие лодки и море. Доктор оказался молодым, коротко стриженым человеком с трубкой в зубах, тщательно шпаклевавшим вытащенную на лужайку шлюпку. В задней части двора молодая женщина, видимо его жена, развешивала выстиранное белье, одновременно присматривая за спокойной игрой четверых белокурых детей.
      Когда Дюрелл представился, доктор де Грюнвиг кивнул.
      - О да, инспектор Флаас, который был здесь вчера, сказал, что весьма возможно вы появитесь.
      - После этого вы с ним беседовали?
      - Конечно нет. Он попросил, чтобы я помог вам всем, чем смогу. Доктор раскурил свою трубку и от этого стал выглядеть ещё моложе. - Кстати, мой английский вам понятен?
      - Безусловно. Мне конечно хотелось бы поговорить с вами относительно тех рыбаков, которые заболели и умерли на прошлой неделе.
      - Да, это было очень серьезное дело.
      - Крайне серьезное. Знаете ли вы, доктор, насколько оно в самом деле было серьезно?
      - Конечно. Во-первых, как медик я понял, с чем столкнулся. И во-вторых, мои подозрения подтвердил инспектор Флаас.
      - А больше в Доорне никто об этом не знает?
      Молодой человек покачал головой и показал трубкой на женщину на заднем дворе.
      - Даже моя жена. Зачем мне её пугать? Сначала я подумал, что все жители Шеерсплаата обречены. Другого исхода я не видел. Но случилось чудо. Через двадцать четыре часа все кончилось. Пятеро хороших людей погибли, так быстро и так ужасно. Но больше никто не заразился. И после этого ничего не произошло.
      - Не мог бы я поговорить с кем-нибудь из членов семей погибших?
      - С женами рыбаков? Не думаю, что это разумно.
      - А почему?
      - Я сказал им только, что это была очень необычная, редкая форма пневмонии. Видите ли, симптомы были очень похожи, и я вообще бы не удивился, окажись этот вирус специально разработанным штаммом пневмококка. Но дополнительные вопросы вызовут новые слухи и разговоры, которые выйдут за пределы Доорна и достигнут материка. И кто знает, чем все может кончиться? Ведь очень трудно побороть даже собственную панику, мистер Дюрелл. В нашей деревне живут солидные, хорошо воспитанные люди, но они не слишком образованы. У них не особенно развито воображение, но и того больше чем достаточно.
      - Тогда скажите мне, доктор - все жертвы были с одной рыбацкой лодки?
      - О, да. Эта лодка называется "Моеи". Ее капитаном был Клаус Дженнер отличный парень, кстати, он недавно женился. Я очень хорошо знаю его вдову. - Он показал трубкой на крышу дома, видневшегося за дюнами на берегу. - Они все вместе отправились в тот рейс, когда арендовали их лодку.
      - Арендовали?
      - Ну, да, ведь судно было арендовано двумя братьями-англичанами.
      - Уайльды?
      - Да, так их звали.
      - А Уайльды тоже были на борту "Моеи"?
      Молодой доктор взглянул на Дюрелла. Мягко дул морской ветерок, с заднего двора донесся высокий голос его жены и врач ответил на диалекте, которого Дюрелл не понял.
      - Пойдемте со мной. Мы поговорим с Ирной Дженнер. - Доктор направился вдоль берега к соседнему дому. - Надеюсь, вы будете говорить с ней достаточно мягко. Это ужасно, только что выйти замуж и так быстро потерять любимого человека. Я ежедневно давал ей успокоительное, но сейчас она чувствует себя лучше. Понимаете, ведь именно Клаус наткнулся на этот вирус. Это была его ошибка.
      Дюрелл остановился от неожиданности.
      - У капитана рыбацкой лодки была пробирка с вирусом?
      - Вижу, вы ошеломлены. Но он взял её исключительно из-за своего невежества. Ведь наши рыбаки удивительно невинные люди. Двое англичан, арендовавших "Моеи", показались такими странными, что Клаус решил разузнать о них побольше.
      - Это значит, что он украл пробирку у Уайльдов?
      - Ну, в общем-то да, если вы так ставите вопрос. Но теперь уже нельзя осуждать Клауса Дженнера. Он стал жертвой собственного невинного любопытства.
      - Минуточку, - Дюрелл остановился и посмотрел на дом Дженнера, который выглядел одиноким и заброшенным. - Может быть и не будет надобности разговаривать с вдовами этих людей, если вы сможете ответить на мои вопросы.
      - Разумеется я попытаюсь.
      - Вы разговаривали с рыбаками, когда они заболели?
      - Конечно, ведь их родственники вызвали меня на помощь.
      - Вы смогли заставить их рассказать правду?
      - Симптомы болезни подсказали мне, что это нечто странное и заразное. Я пришел к выводу, что всему населению острова может грозить очень большая опасность, и нажал на них, чтобы получить необходимую информацию.
      - Именно тогда вам удалось выяснить, что братья Уайльды арендовали лодку, верно? И Клаус Дженнер признался вам, что "взял взаймы" пробирку с вирусом у одного из Уайльдов?
      - Верно, но...
      - Откуда взялась пробирка?
      - Это очень важный вопрос.
      - Вы можете на него ответить? - быстро спросил Дюрелл.
      - Нет, я не смог добиться ответа.
      - Почему? Ведь рыбаки отвезли Уайльдов в какое-то место, где те подняли контейнер с вирусом со дна моря.
      - Это было к югу отсюда, - доктор махнул рукой в сторону сверкающей глади моря, пологих приливных волн, набегавших на оконечность острова, и дамбы Ваддензее, в дымке проступавшей на горизонте. - Где-то там. Там же скопище мелких островов, вы ведь знаете, они появляются только во время отлива. Конечно, когда дамба в конце концов будет восстановлена, тогда снова появится прямая связь с Шеерсплаат по суше. Но сейчас дно моря представляет огромную массу того, что когда-то было фермами, до того как нацисты затопили этот район и превратили нас в остров.
      - Я думаю, что вы знаете об этом больше, чем говорите, - чуть подумав сказал Дюрелл. - Рыбаки должны были точно знать место, где они находятся, в любой момент плавания.
      - Да, конечно.
      - И что же?
      - Они мне не сказали.
      - Почему?
      - Они получили деньги за свое молчание. Уайльды им хорошо заплатили.
      - Но ведь они умирали! Я уверен, что они заговорили!
      Молодой голландец выглядел несколько смущенным.
      - Мне очень жаль. Но вначале я не распознал, насколько серьезна их болезнь. Да и как я мог это сделать? А потом, когда стало так важно получить дополнительные сведения, оказалось слишком поздно. Некоторые из них были уже без сознания. Первым умер Ханс Дринген, четыре часа спустя после того, как сошел на берег. Пит Флиман как лунатик бредил о каком-то свете на море, свете на море, повторяя эти слова вновь и вновь.
      - Что это могло значить?
      - Не знаю. Просто он все время бормотал эти слова.
      - Свет на море?
      - И только.
      Дюреллу показалось, что он уже почти поймал что-то важное. Правда, это было нечто зыбкое и призрачное, ускользавшее от его сознания, не имеющее привычного образа, который он мог бы понять и проанализировать. Он перестал распрашивать голландца.
      - Хорошо. Давайте предположим, что никто из них в самом деле не видел того места, откуда был извлечен контейнер с вирусом. Но что произошло в действительности? Уверен, они сказали вам что-то такое, что могло бы натолкнуть на определенные мысли.
      - Все, что мне удалось понять, - сказал доктор, - это в некоей точке, в определенном месте и и в определенное время, когда отлив достиг низшей отметки, братья Уайльды сошли с судна и, отплыв куда-то, скрылись из виду, а затем вернулись с пробирками, содержащими вирус.
      - Пробирками? Так их было больше одной?
      - О, да. Боюсь, что так. Больше одной.
      - А сколько именно?
      - Не знаю.
      - Но одна оказалась у Клауса Дженнера?
      - И его жена отдала её мне.
      - А её содержимое?
      - Она была открыта. Клаус сорвал печать.
      - И открыл ящик Пандоры, чтобы выпустить оттуда самых жутких дьяволов на свете.
      - Это его убило, - печально сказал доктор.
      - Но не вас.
      - Я обращался с ней осторожно.
      - А сейчас пробирка у вас?
      - Я передал её господину Питу ван Хорну, который прибыл сюда с соответствующими документами от инспектора Флааса. Однако инспектор Флаас объяснил мне, что у ван Хорна её не оказалось и тот не передал её властям. Он предположил, что господин ван Хорн обращался с ней неосторожно, или её забрали у него в отеле "Гундерхоф". Как сказал инспектор Флаас, там обнаружили следы борьбы. - Молодой врач виновато покосился на него. Думаю, мне следовало выбросить содержимое пробирки и простерилизовать. Но я думал, что будет лучше, если удастся сохранить эту культуру для лабораторных анализов. Люди из Доорна были очень дороги мне, и в то же время я боялся совершенно неконтролируемого распространения эпидемии по всему Шеерсплаату, потом по всем Нидерландам, а возможно и по всему миру. Ну что же, мое предположение оказалось неверным. Дело не обернулось таким образом. Однако я по-прежнему считаю, что поступил правильно.
      - Понимаю, - кивнул Дюрелл. - Но ведь мир больше, чем Доорн или Шеерсплаат, или Голландия, вы же сами сказали.
      Он посмотрел на освещенное солнцем море, сверкающие дюны, луга в глубине острова, на которых паслись коровы, чаек на морском ветру. Дюрелл мог себе представить, что чувствует молодой доктор. Но ещё он испытывал глубокое разочарование. Теперь он знал, как умер Пит ван Хорн. Совершенно ясно, что Джулиан Уайльд забрал у него пробирку и в борьбе Пит подцепил инфекцию. Оставалось так много вопросов... И никого нельзя было осуждать за это.
      - Вы уверены, - наконец спросил он у доктора, - что никто из жен умерших рыбаков не может сказать, куда отправилась "Моеи", чтобы забрать пробирки с вирусом?
      - Я вновь и вновь самыми разными способами распрашивал их об этом. То же самое делал инспектор Флаас. Все оказалось бесполезным. Никто из мужчин ничего не рассказывал. Понимаете, они не знали, что умирают, - очень просто пояснил доктор. - Я не мог сказать им этого.
      - Таким образом, никто не может нам сказать, где находится остров?
      - Никто, - кивнул доктор, - все они мертвы.
      16
      На полуденном пароме Дюрелл вернулся в Амшеллиг, пообедав на борту. Сначала он собирался отправиться прямо в "Бордери", но вместо этого зашагал по дамбе в свой отель. Ни "Валькирии", ни "Сюзанны" в гавани не было. В "Гундерхофе" он поднялся прямо к себе в номер, надеясь найти там О'Кифи и услышать, что тому удалось выяснить. Но там никого не оказалось, не было и записки у портье.
      Он подождал минут пятнадцать, испытывая какое-то неудобство от ощущения несовместимости с этим солнечным днем, смехом купающихся, криками велосипедистов и игроков в теннис. Потом Дюрелл пришел к выводу, что не стоит так пассивно торчать в комнате. Переодевшись в спортивную рубашку, он побрился, причесался, подправил свои черные усики, взглянул на себя в зеркало и, покачав головой в порыве внезапного раздражения, отправился в Амшеллиг.
      Сотню лет тому назад "Бордери", наверное, был простой фермой, но за десятилетия обслуживания туристов появились дополнительные корпуса, коттеджи, надворные постройки, даже окружающий ландшафт переменился и от прежнего осталось лишь название. Прошлым вечером, когда они с Кассандрой забирали со стоянки её машину, в тумане ему мало что удалось увидеть. Но теперь он понял, как легко было Уайльдам затеряться в безликой толпе, заполнявшей здесь все. Он сомневался, что Кассандра вообще знала, что Мариус живет здесь. Однако потом решил, что все-таки знала. Она отрицала свой роман с убитым, но у Дюрелла было собственное мнение на сей счет. Он понимал, что приобрел смертельного врага, отвергнув её вчера вечером на пляже; теперь она будет ещё долго вспоминать, что и как произошло спустя буквально час после гибели её мужа.
      Он спросил у портье, нет ли в отеле Джулиана Уайльда, и ответ оказался проще некуда. Клерк кивнул, назвал ему номер 52 и сообщил, что тот находится на втором этаже корпуса "В".
      - Идите сразу направо мимо плавательного бассейна. Вы из полиции?
      - Я работаю вместе с инспектором Флаасом.
      - Вы - мистер Дюрелл, не так ли?
      - Да.
      - Здесь был мистер О'Кифи. Он просил, если вы появитесь, встретиться с ним в корпусе "В".
      Дюрелл постарался скрыть удивление.
      - Спасибо.
      Он ощущал какое-то беспокойство, направляясь к флигелю, стоявшему чуть в стороне у высокой стены городской дамбы. У дома была крытая на средневековый манер соломой крыша с множеством фронтонов; номер на первом этаже занимало веселое семейство французских туристов; наружная лестница вела наверх, где с балкона, расположенном на одном уровне с верхней частью дамбы, дверь вела во второй номер. Дюрелл тихо стал подниматься наверх, заметив, что сквозь стальные очки без оправы его с любопытством разглядывает вышедший наружу француз.
      - Эй! - довольно резко окрикнул тот его.
      Дюрелл обернулся.
      - Да?
      - Слушайте, когда вы перестанете туда шляться? Нам не нравится, когда вы все время там болтаетесь. Я буду жаловаться администрации отеля, понимаете?
      - Жалуйтесь прямо сейчас, - ответил Дюрелл.
      - Если вы ищете второго парня, то его там нет.
      - Какого парня?
      - Рыжего. Он десять минут назад ушел с Уайльдом.
      - Что?
      - Десять минут назад.
      - Вы уверены?
      - Я всегда уверен в том, что говорю, мсье. Они пошли вдоль дамбы.
      Дюрелл с некоторым сомнением взглянул на француза.
      - Благодарю вас.
      - Только, пожалуйста, не слишком там шумите, договорились?
      Ему понадобилось всего несколько секунд, чтобы проверить номер. Дверь была не заперта, внутри никого. Он опять вышел на солнце и увидел, что француз все ещё стоит на том же месте, что и прежде, и показывает в сторону дамбы.
      - Они пошли туда. Теперь уже одиннадцать минут назад.
      Дюреллу почему-то захотелось пуститься бегом. Он вышел из домика, поднялся по широкому откосу наверх и огляделся по сторонам. Теперь он находился на одном уровне с крышами домов деревни. Отсюда была видна гавань со стоящими там яхтами и рыбацкими лодками, мол из серого камня, а ниже на берегу детская игровая площадка, устроенная администрацией отеля, с катальными горками, спортивными снарядами и каруселью.
      Возле карусели собралась небольшая толпа. Кто-то из мужчин что-то крикнул и двое других помчались ко входу в отель.