Послышался звук пилы, и Алекс упал бы, если бы заботливая, но стальная рука Энди не придержала его.
      - Да что вы стесняетесь, подойдите ближе, - помахал рукой вампам Джадж. - Посмотрите на этот превосходный образчик шаггера. Это отличный экземпляр, я прямо-таки получаю огромное эстетическое удовольствие. А взгляните на великолепно развитые воспроизводственные органы, так сказать! Мне бы такие... А?!
      - Нет-нет, мы уже уходим, - Алекс с трудом ворочал языком. - Хе-хе...
      - Очень, очень жаль, - приветливо заулыбался Джадж, взгляд его задержался на диге. - Вы заходите еще. Кого я еще никогда не вскрывал, так это дигов, мне бы очень хотелось изучить особенности их физического строения.
      Так как плотоядный взгляд был направлен в сторону дига, Тайтус поспешно отошел к двери.
      - Может быть, останетесь? Подождите хотя бы момента, когда я извлеку спинной мозг...
      - Нет-нет, большое спасибо, - выпалил Алекс и поспешно покинул кабинет.
      - Встречаемся на Хэлловин-стрит, возле кинотеатра в один час ночи, проинструктировал нового сообщника Тайтус. - Не забудьте взять необходимые приспособления.
      - Только обязательно приди, - сказал Энди. - И запомни, это дело страшной государственной важности, поэтому никому ни единого слова.
      - Я буду там, - сказал Джадж, а его безумно сверкающие глаза подтверждали каждое его слово.
      - Надеюсь, ты укокошишь этого треклятого инженера.
      - Если нужно убить человека, его нужно просто взять и убить, без лишних разговоров. Я не вижу в этом никаких проблем, - успокоил их Джадж.
      В коридоре, в котором сторож погасил все освещение, Энди поскользнулся в какой-то вонючей луже и чуть не упал. Алекс уже стоял на улице и пристально рассматривал появляющиеся на небе звезды.
      Глава 17. Жертва номер два
      - По-моему, Джадж опаздывает, - изучал звездное небо Алекс. Энди посмотрел на свой хронометр, но ничего не сказал. Тайтус остался дома, потому что уровень радиации вдруг резко подпрыгнул до 160 единиц, что было весьма необычно для ночной поры; быть может, в этом была повинна комета, призраком смерти сияющая на небе.
      Вампы засели в засаде, укрытые непроницаемой для обычных глаз темноте, и наблюдали за домом инженера Кроули. Инженер еще не ложился спать, он стоял на балконе второго этажа и курил трубку, и его маленькая фигурка была ясно видна на фоне светлых окон.
      - Превосходная мишень, - сказал Энди.
      - Наверное, Джадж не придет, - пробормотал устало Алекс, но чувствительные уши уже уловили осторожные скользящие шаги, шаги прирожденного убийцы. Джадж облачился в полный наряд крысника, позволяющий ему идеально сливаться с ночной тьмой, а металлический арбалет вонял смертью.
      - А вот и я, так сказать, - мерзко ухмыльнулся Джадж. - Я немного задержался.
      С длинного, острого, как бритва, ножа длиной тринадцать дюймов, капала свежая кровь, и ее запах заставил затрепетать ноздри вампов.
      - Крыса? - поинтересовался Алекс.
      - На велосипеде, - мрачно прогнусавил Джадж, радуясь, как ребенок. На велосипедах ездили патрульные стражи порядка, и потому Энди задал естественный вопрос:
      - У этой крысы имелся разрядник?
      - Конечно. Но только он был <мертвым>, без батарей. Не забывайте, что в стране энергетический кризис. Где же цель?
      Джадж достал из-за спины арбалет и две тяжелые металлические стрелы.
      - Эй, Джадж, это зачем? - встревожился Алекс, и не без причины. Ведь арбалет уже заряжен!
      - Нужно быть готовым к любой неожиданности. Где цель?
      Энди показал крыснику на дом инженера. Кроули уже докурил трубку и, выбив ее о перила, вернулся в комнату. Обстановку было превосходно видно из окна, но если бы инженер сел на пол, то был бы в полной безопасности. Но Кроули уселся перед каким-то экраном, горящим всеми цветами радуги, перед которым лежала пластмассовая клавиатура. Энди догадался, что инженер решил поработать на так называемом компьютере.
      - А стрела пробьет стекла? - засомневался Алекс.
      - Убойная сила сохраняется до двухсот метров, - Джадж снял арбалет с предохранителя и спокойно прицелился в светлый прямоугольник окна, прямо в небольшой череп инженера. Две запасные стрелы он зажал в зубах. Палец крысника начал медленно опускаться на спусковой крючок.
      - Подожди, какой-то шум! - всполошился Энди.
      Джадж опустил арбалет и выругался сквозь зубы, но, честно говоря, до Алекса ему было далеко. Инженер Кроули тоже услышал стуки во входную дверь, он поднялся и впустил ночных гостей.
      В комнате появились новые действующие лица - две полностью, с головы до пят, закутанные в белые балахоны фигуры. <Чистильщики!> - вздрогнули от омерзения вампы. Чистые Братья не сняли капюшоны с прорезями для глаз, но что-то долго говорили инженеру, тот не выглядел испуганным. Джадж вновь поднял арбалет и стал изучать комнату через перекрестие прицела. Инженер Кроули неожиданно вышел в другую, темную комнату и вернулся с ворохом белого тряпья на руках. Алекс издал тихое, но яростное ругательство, когда Кроули надел на голову точно такой же тошнотворно белесый капюшон с двумя дырками.
      - Похоже, Чистильщики опять готовятся очищать человечество, - мрачно пошутил Энди; ему внезапно очень захотелось курить, а картонная коробка <Коссака> соблазнительно давила ему на грудь. Он повернул голову и с ужасом увидел, что палец Джаджа плавно и неумолимо нажимает на спуск. Нет, Джадж!!!
      - Я обещал сделать это, а обещания нужно сдерживать, - лицо Джаджа застыло в отвратительной гримасе жестокости, и со словами <так сказать>, сопровождаемая щелчком механизма, стрела покинула арбалет. Не успела она достигнуть цели, как рука крысника умело заряжала еще одну стрелу. В стекле, отделяющем комнату от ночного воздуха, появилось отверстие, а между двумя прорезями глаз капюшона Кроули вонзилась смертоносная стрела. Чистильщики застыли, словно пораженные громом, и это стоило жизни еще одному из них. Но третий Чистый Брат соображал быстрее: не желая заполучить в череп инородный предмет, он упал на пол. Стрела, предназначенная ему, застряла в деревянной обшивке стены. Джадж разочарованно причмокнул губами.
      - Бежим! - крикнул Энди.
      В это время в соседней комнате разлетелось выбитое тяжелой рукояткой стекло - Чистильщик поменял позицию, и ярко-алый лучик лазера молчаливо свидетельствовал о его преимуществе. Не успев найти в кромешных сумерках цель, Чистильщик нажал на кнопку разрядника; искусственная молния ударила в дерево в нескольких метрах от убийц, а загоревшиеся сухие ветки осветили три фигуры, в руках одной тускло блестел арбалет. Но заговорщики не стали ждать второй молнии и рассыпались в разные стороны, и вовремя, потому что через секунду на месте, где они стояли, появилась дымящаяся воронка из расплавленного разрядом асфальта.
      Разъяренный Чистильщик выстрелил еще пару раз наугад и скрылся в неизвестном направлении. Стражи порядка на велосипедах и бронированный фургон на антигравитаторах появились слишком поздно.
      Алекс и Энди встретились, по предварительной договоренности, только у темного дома Тайтуса. Диг встретил их очень радостно (по диговским меркам) и весьма прохладно (по человеческим). Но почему-то он провел их не в ту комнату, где стоял удобный диван, а в соседнюю, пустую.
      - Теперь нужно немного выждать, - сказал Тайтус.
      Глава 18. В святая святых
      Сони Скевинджер находился в святая святых - прямо над его головой висел щит с тремя готическими буквами <С>, под каждой из которых был изображен глаз. Перед агентом монументально стоял тяжелый стол из натурального дерева, а за столом на дорогом, обитом кожей стуле сидел его господин и бог - Генеральный Секретарь Службы Государственной Безопасности, чье имя ввергало в трепет посвященных, Биг-Таг, Черный Монах, подчиненный лишь Совету Консулов. Черноволосый мужчина в штатском, одно слово которого могло приговорить или помиловать тысячи людей, мрачно сверлил взглядом взмокшего от волнения Сони. На краешке стола, скрестив на груди руки, примостился краснолицый седоволосый вояка, ветеран Всемирного Конфликта, личный адъютант Биг-Тага. Его величали Ладислос, и этот крепкий старик, чью грудь украшали многочисленные нашивки, ордена и медали, до сих пор лично руководил (естественно, по приказу Биг-Тага) карательными операциями в районах страны, где люди хотели есть натуральную, а не пластиковую пищу, дышать чистым воздухом, рожать и растить здоровых детей.
      - Сэр, в этом городе творится нечто необъяснимое, - заблеял Сони, колени его предательски дрожали. - За двое суток было совершено два покушения на выдающихся ученых нашей страны.
      Полковник Ладислос прокашлялся и смочил измученное горло обжигающей жидкостью из стакана, который он сжимал в одной руке.
      - Обе жертвы - преподаватели Университета, - продолжал доклад Сони. Первый из них, Гельб, работал в свое время над созданием гиробомбы. Кто-то заложил в туалете часовую бомбу...
      - Я читал этот рапорт, - закашлявшись, махнул рукой Биг-Таг.
      - Хорошо. Второй - инженер Кроули, некогда работавший на секретном предприятии. В черепе у него была найдена стрела, которыми пользуются так называемые <крысники>...
      - Я читал и этот рапорт.
      - Агент Сони, говори саму суть, - рявкнул полковник Ладислос.
      - Мне кажется, что нечисто в самом Университете. В каждой учебной группе и среди преподавателей у нас имеются внештатные агенты...
      - Стукачи, - подсказал полковник слово, которое Сони очень не нравилось.
      - Вот-вот... Но эти агенты работают крайне неудовлетворительно, и есть основания полагать, на несколько сторон. Поэтому нам нужно внедрить в Университет агента-профессионала...
      - Например, тебя! - палец Генерального Секретаря указывал на вспотевшего до последней нитки Сони Скевинджера.
      - Я очень рад, сэр, что ваш выбор пал на меня. Но я не подхожу для этой роли: меня знают в лицо три студента, которых я арестовал самолично. Им грозила смертная кара, но Консул Септимус объявил амнистию...
      - Этот диг-консул, мерзкий, как и все незакопанные диги, - Биг-Таг нахмурился, будто у него болели зубы. Дигами также были Первый и Третий Консулы, что дополнительно осложняло работу Службы Безопасности.
      - Давайте я индивидуально займусь этими тремя! - разрубил воздух рукой седовласый полковник.
      - В этом нет необходимости, - сказал Генеральный Секретарь. - В Университете будешь работать именно ты, Сони; ты заслужил это.
      - Но моя внешность...
      - Ты изменишь ее. Также ты поменяешь пол.
      - Сэр, я...
      - Ты не доверяешь гормонохирургам нашей организации, Сони? - нахмурил кустистые брови полковник. - Через двадцать четыре часа из тебя получится превосходная девушка, которая вскружит голову всем этим сексуально озабоченным студентам-недоучкам...
      - Сэр... - все еще пробовал сопротивляться Сони.
      - Молчать! - заорал полковник. - Вы поняли приказ, старший агент Сони Скевинджер? Кругом! Шагом марш!
      Бледный, как смерть, Сони вышел из кабинета.
      - Это ты хорошо придумал, Ладислос, - Генеральный Секретарь задумчиво крутил в руках ручку.
      - Я никогда не думаю, сэр, а только действую на благо общества.
      Полковник опустошил стакан до дна и повернулся к своему шефу:
      - Сэр, стоит ли после выполнения задания возвращать пол этому агенту, Сони? У нас не очень много денег...
      - Меня не интересует судьба Пончика, - Биг-Таг прикрыл ладонью уставшие глаза.
      - Хотя можно вычесть сумму из его премии, - продолжал рассуждать вслух полковник Ладислос, все-таки он иногда думал, хотя и очень редко. - Не исключено, что он и не захочет становиться мужчиной... Во всяком случае, если он будет возмущаться, у нас всегда найдется замена на его место!
      Глава 19. Лекция по инфологии
      Высокий, ростом почти три метра, мужчина стоял под прицелом глаз тридцати двух студентов, непринужденно развалившихся на старых и гнилых столах и стульях. Профессор Пайн, огромный рост которого и без генотеста изобличал в нем хайера, вдобавок, был еще заведующим кафедрой инфологии, что не мешало студиозусам время от времени переговариваться, играть на коленях в карточные и другие игры, попивать из непрозрачных пластиковых баночек и даже нежно поглаживать друг другу различные части тела.
      Как и у всех хайеров, череп Бэзила Пайна походил на прямоугольную коробку, немного примятую с боков; содержимое сего черепа оставляло желать лучшего. Любому здравомыслящему человеку, однако, было непонятно, как туповатый, с треском закончивший свое собственное образование, хайер дослужился до такой высокой должности и, тем более, пытался чему-то учить других. Может быть, загадка заключалась в том, что отец Пайна умел с прибылью использовать свои лесопильные фабрики, и некоторая сумма денег перешла в нужные руки... Но это были лишь смутные догадки.
      Попирая все прогнозы, радиоактивный фон на улице упал, что позволило Тайтусу присутствовать на этой лекции по инфологии, которую читал уважаемый профессор Пайн, почетный член Академии Наук Республики. Энди и Алекс попытались укрыться за воняющим мусорным баком, но при росте Пайна эта идея потерпела крах. Кстати, Пайн был хайером в первом поколении, а это значило, что его потомки, обреченные также быть хайерами, обещали быть еще выше, и предела такой акселерации наука не могла установить.
      Пайн вытянул из кармана пиджака мышиного цвета огромный, под стать ему, цветастый платок, глубокомысленно высморкался в него и начал лекцию.
      - Инфология - это область человеческой деятельности по моделированию окружающей действительности с целью принятия единственно правильного решения, - глухим скучным голосом рассказывал он, пытаясь вдолбить в наглухо закрытые разумы студиозусов бесконечную вереницу бессмысленных определений. Может быть, бедная, агонизирующая страна и находилась в глубоком энергетическом, производственном, моральном и научном кризисе из-за того, что ничего не понимающие в сути науки серые, тупые псевдо-ученые сводили образование к заучиванию такой вот кипы громоздких определений, несущих в себе меньше практического смысла, чем рулончик туалетной бумаги.
      - Предметный мир - вселенная, за пределы которой принципиально невозможно выйти, - продолжал Пайн. - Этот мир еще называют Oieaa?n(iii.
      Оказывается, ведущий инфолог страны неправильно ставил ударение в некоторых словах, со злорадством заключили вампы.
      - С точки зрения науки, такой мир состоит из объектов, отношений, процедур и целей. Объект - нечто, выделенное из Oieaa?n(ia по некоторому атрибуту.
      Короче, вся лекция состояла из пирамидообразного нагромождения одного определения на другое, причем эта пирамида строилась от вершины к основанию. Когда Пайну понадобилось нарисовать на доске какую-то схему, он достал уже знакомый вам платок, вытер доску, которая от этого совсем не стала чище, из другого кармана был извлечен скалоподобный кусок мела, завернутый в фольгу.
      - Вот это кривая времени, - Пайн провел горизонтальную волнообразную кривую со стрелкой на конце. - А вот это петля времени, позволяющая передать информацию о процессе динамического развития в объективное время. Вы что-то хотите сказать?
      Поднялся какой-то студент, в котором вампы с изумлением опознали сокамерника, Орсона. Он сидел в первом ряду, и из-за бака, чьи ароматы привлекали различную живность, этого выдающегося ученика профессора Шварцхельма не было видно вампам.
      - Я так мыслю, эта борода, то есть процесс будет бесконечный? - с глупой, вводящей в заблуждение улыбкой спросил Орсон.
      - Да, - важно кивнул головой Пайн. - Процесс будет бесконечный, то есть пока он не прекратится. Садитесь, Орсон. Я вижу, что в ваших рядах возникает явление непонимания, и мы будем с ним бороться.
      Но Орсон не сел и задал еще один вопрос:
      - А как эта теория согласуется с универсальными релятивистскими постулатами, сэр?
      Вряд ли профессор понял, что от него хотят, и тем не менее, он сумел ответить:
      - Существуют тонкости, которые может быть и понятны, но вообще выпадают из понимания и потом проявляются в самых неожиданных местах. Всем понятно? - студенты молчали, как свежезамороженные трупы. - Вот видите, Орсон, всем понятно, а вам непонятно. Садитесь.
      Орсон, потрясенный, подчинился профессору, но теперь поднял руку невозмутимый диг:
      - Сэр, эта теория согласуется с Конституцией нашей Республики?
      Тугодумный профессор-хайер не смог понять, что Тайтус решил пошутить, хотя и опасно, а потому начал спешно перебирать свой словарный запас для вразумительного ответа.
      - Вообще-то я не уверен, я могу ошибаться, я могу обмануть, вопрос более тонкий, - многозначительно выговаривая этот бред, Пайн заметил, как подозрительно нахмурились некоторые студенты, а в особенности какая-то носатая пухленькая девушка, и срочно сменил ориентировку. - Да, согласуется, согласуется, я теперь вспомнил.
      Неизвестно было, что Пайн вспомнил, но зато он забыл то, что говорил аудитории до небольшого инцидента с Орсоном. Украдкой посмотрев в смятый листок бумаги, зажатый в его широкой, как лопата, ладони, профессор уничтожил труднопонимаемую схему на доске с помощью красочного носового платка и взял в руки мел.
      - Сейчас я вам в двух словах нарисую. Вот я изобразил кривую времени. А вот это петля времени.
      На доске возник уничтоженный за мгновение до этого рисунок. Правда, сбоку от него Пайн написал глубокомысленную формулу: to>. Формула была настолько глубокомысленной, что ее никто, даже диг, не понял.       - Интеллектом называется способность субъектов к самостоятельному или вынужденному мышлению. Интеллект бывают естественный, созданный природой; искусственный, созданный человеком; квазиискусственный...
      Пайн свернул на тропу своей самой любимой темы. Весь Университет знал, что он одержим идеей создания искусственного интеллекта. Один неосторожный студиозус сказал как-то, что Пайн хочет создать искусственный интеллект за отсутствием у него своего собственного, и даже успел сочинить об этом небольшой шутливый стишок, который наивно показывал всем знакомым. За стишок он и поплатился (кто-то из знакомых оказался <подгнившим>) - его исключили из Университета, облили грязью в местном ежедневном листке, недостойном называться газетой, а дальше следы этого доверчивого смельчака терялись. Би-Джей говорил, что его насильно завербовали в <Легион смерти>, но доверять Би-Джею можно было только в одном случае из ста.
      Кто был поглубже посвящен в закулисные истории, тот знал, что у Пайна имеется в безраздельном пользовании одна действующая модель компьютера с мощнейшим процессором <Тетартон>. Казалось, у Пайна были все возможности для создания искусственного разума. Но... его длинные руки не доходили дальше компьютерной игры в бессмысленное складывание каких-то кубиков на экране, которая постепенно вызывала психические расстройства, а при затягивающемся злоупотреблении - необратимые изменения психики не в лучшую сторону.
      Так что интеллект создавался лишь на бумаге, и груды исчерканных полудетским почерком Пайна листов росли с каждой неделей. Компьютер же в перерывах между играми очень медленно, но с завидным упорством разрушался из-за постоянного радиоактивного фона. Особенно это бесило Би-Джея, который всерьез занимался инфологией, а также каким-то <прогом>. Проггеров было мало, ведь необходимых им компьютеров было еще меньше. Необъяснимую ненависть к прогу и к электронным вычислительным устройствам питали диги, если так можно о них выразиться. Это вампы узнали от самого Би-Джея, но Тайтус никаких отрицательных эмоций к Би-Джею не проявлял.
      - Интеллект - он бесконечен, - так завершил свою блистательную лекцию профессор Пайн, а пронзительный звонок как бы поставил заключительную точку.
      Студиозусы разбрелись в разные стороны; Энди, Алекс и Тайтус притормозили у перекрестка улиц, а немного спустя, пока Энди глотал в себя смертоносный дым отечественных сигарет <Коссак>, к ним подошел улыбающийся от уха до уха Орсон.
      - Привет, черти! Слышали бороду насчет смерти инженера Кроули?
      Вампы старательно постарались выглядеть полными идиотами.
      - А кто такой инженер Кроули? - пожал плечами Алекс.
      - Ну вы, кренделя, даете, - у Орсона был своеобразный диалект. - Инженер Кроули - одна из выдающихся личностей нашего времени. Он помогал разрабатывать процессор <Тритон> 15 лет назад и руководил группой по созданию процессора <Тетартон> 11 лет назад. Но в этом процессоре была обнаружена ошибка, Кроули начал пить, и его поперли из лаборатории. Но тут, в нашем городе он продолжил свою гениальную работу, объединившись с профессором Хайделлом, профессором Шварцхельмом, и я тоже принимаю участие в этом проекте. Наша работа - процессор существенно нового поколения <Гебдомон> - почти подошла к концу... И тут такая борода!
      <Борода> в данном случае, очевидно, означала <несчастье>. Энди, глядя в сияющее, жизнерадостное круглое лицо Орсона, подумывал, не придется ли им заодно убирать этого туповатого снаружи, но гениального внутри сотоварища.
      - А в чем заключается это существенное отличие нового процессора? как-то напряженно спросил Тайтус.
      - О!!! Это большой секрет, - отрицательно замотал лопоухой головой Орсон. - Но вам скажу маленький секрет - все основывается на явлении необычно высокотемпературной сверхпроводимости, которое открыл Хайделл. Но больше никому ни слова! Сейчас каждый третий из нас - скрытый враг.
      Лицо Орсона выражало серьезную обеспокоенность.
      Глава 20. Что-то непонятное
      Небо основательно затянуло грозовыми тучами, и Тайтус, смертельно боявшийся радиоактивного дождя, пару раз посмотрел на небо, хотя механический бесполый голос из <Юнипака> делал прогноз о полном отсутствии каких-либо осадков. Людей на улицах осталось считанные единицы, как с наступлением вечера, а потому диг и два вампа свободно пробирались через общественный рынок. Тайтус почему-то приостановился у прилавка, где продавали детские игрушки по весьма неутешительным ценам, чем привлек внимание широкоплечего грязнокасочника, катившего велосипед, у которого начисто отсутствовали обе педали. <Может быть, - подумал лирически настроенный Алекс, - у дигов очень несчастное детство, лишенное родительской ласки и красивых забавных игрушек... Но у кого в наше время счастливое детство?> Алекс тяжко вздохнул. Энди Эйнджел думал совсем о другом: его мысли были заняты проггерами. Где бы ему достать такую книгу о проге, чтобы ее смог понять самый тупой студент, хотя и не тупее профессора Пайна? Энди хотел спросить об этом Тайтуса, но не решился.
      Между тем небо чернело и чернело, как будто и в самом деле наступала ночь. Когда наша троица медленно подошла к каменной лестнице, диг остановился, он явно не собирался подниматься по ней, о чем вампы как-то позабыли. У подножия лестницы клубился какой-то белый, абсолютно непрозрачный туман.
      - Хе! Это, наверное, новое химическое оружие, - предположил Алекс.
      Энди попытался молча штурмовать химерное препятствие, но тут из тумана показались три подозрительные фигуры в необычных одеяниях. Посредине выступал в каком-то черном балахоне щуплый низкорослый мужчина с поразительно бледным лицом, бездонными глазами и отвратительно черными-пречерными волосами; другой растительности на его лице не было и в помине, как у девушки, но в этом не давало усомниться его повелительное поведение и что-то еще, недоступное осмыслению. Казалось, что этот мужчина соткан из двух цветов - черного и белого. По правую руку его находился скуластый хитроглазый мальчуган лет двенадцати, или даже меньше. Мальчонка также кутался в черный плащ, а на ремне предупредительно болтался кинжал в ножнах. Крайний слева, высокий мужчина, держал в правой руке длинный тяжелый меч, и черное острое лезвие, украшенное затейливым орнаментом, было приставлено как раз к сердцу смелого Энди.
      - Остановись, Владо, - сказал низкорослый, казавшийся недоразвитым, мужчина, и друзья поразились нечеловеческой мелодичности его голоса.
      - Как скажете, Вирт, - послушно отозвался меченосец, но острие на всякий случай осталось напротив груди вампа. Энди, стоявший ближе всех, заметил, что губы незнакомцев не двигаются соответственно произносимым словам, и понял, что дело не обошлось без телепатии. Мужчина посредине, по всей вероятности, имел изменения в генной структуре, наиболее опасные для общества, то есть был сайком, а его спутники - всего лишь его безропотными слугами, подчиненными извращенному разуму.
      А если перед ними сайк, то жизнь студиозусов, к сожалению, подошла к концу.
      - Вот видишь, Финк, это было совсем легко, - сайк Вирт положил руку на плечо мальчику; тот молча кивнул головой, не в силах вымолвить ни слова.
      Странное трио повернулось к вампам спинами и исчезло в тумане, густом, как молоко. А через мгновение налетел ветерок, кромсая и разрывая сгусток тумана на части. Туман рассеялся и... на ступенях никого не было! Алекс недолго думая выругался по этому поводу.
      - Это был сайк? - спросил Энди у дига, но тот не ответил.
      - Я видел сайка, а этот мутант совсем не похож на него, - сказал Алекс. - Вы заметили, какие у него зубы? Мелкие-мелкие, как у... ну, вы сами знаете, у кого.
      Энди напряг зрительную память и только сейчас понял, что блестело под фиолетовым плащом таинственного Владо - это была сплетенная из металлических колец рубаха, которую носили воины в очень древние времена.
      - А у мальчишки на руке было шесть пальцев, - делился своими впечатлениями Алекс. - Тоже мутант.
      - Наверное, мы стали жертвами психического воздействия.
      - Нет, - сказал Тайтус, - это был не сайк. И я не поддаюсь психическим воздействиям.
      - Так что же это было?!
      - Я не верю в путешествия во времени, - загадочно ответил Тайтус.
      Грозовые тучи исчезали, становилось все светлее. С неба не упало ни капли.
      ?????
      Возле лестницы пути их и разошлись. Алекс сказал, что идет собирать дистанционное устройство для подрыва машины Хайделла, и попросил полного одиночества для концентрации мыслей. Энди и Тайтус долго наблюдали, как Алекс взбирается по каменным ступенькам. Когда вамп вскарабкался на самый верх, он увидел безрукого и безногого калеку с отвратительным горбом за спиной. Сей несчастный, прислонившись к дереву, безмятежно спал. Алекс неслышно подошел к грязной шапке попрошайки, лежащей на пыльном асфальте, быстро наклонился и выгреб из нее целую горсть мелких монеток - весь <улов> за утро. Когда Алекс ссыпал мелочь в карман, то испытал какое-то странное горькое чувство разочарования.
      Тайтус и Энди все еще стояли у основания лестницы.
      - Не хочешь пойти со мной в одно место? - спросил вамп, сминая в руке пустую пачку из-под сигарет. Он, однако, не бросил ее под ноги, а отошел к переполненной мусорной урне и аккуратно опустил туда пачку.
      - Я еще несовершеннолетний, - почему-то сказал Тайтус, потом он повернулся и стал удаляться в сторону сумасшедшего дома, ступая своей особой походкой дига.
      Энди остался в полном одиночестве. Услышав тренькающие звуки звонка, он пропустил грязнокасочника на велосипеде, который с разгона попытался преодолеть лестницу. Это закончилось тем, что страж порядка приобрел несколько шишек, а велосипед потерял несколько спиц. Энди, сопровождаемый грязной бранью грязнокасочника, тихо ушел.
      Глава 21. Любовь и смерть. А еще много сигарет
      Джин, скромная продавщица сигарет, жила в старом четырехэтажном доме с необычной, кое-как достроенной позднее, крышей. Когда-то у этого дома было девять этажей, но во время Всемирного Конфликта в соседнем, в ста милях, городе враги отечества взорвали атомную электростанцию мощностью пятнадцать гигаватт. Теперь в том месте была огромная смертоносная воронка, а в нашем городке после прошедшей ударной волны не осталось ни одного высотного здания. Дому, в котором поселилась подружка Энди, повезло: он всего лишь сократился в два раза, а над истерзанными останками заботливая мэрия возвела некое подобие крыши.
      Энди легко вскарабкался на четвертый этаж и замер, готовый в любой момент броситься наутек: дверь в квартиру Джин была широко распахнута, а молчаливая хозяйка лежала на пороге в весьма мертвом виде. Сверхчувствительные уши вампа не улавливали никаких подозрительных звуков в течение минуты, и Энди подошел ближе, задыхаясь от запаха горелого человеческого мяса. Джин имела очень неприглядный вид: средняя часть ее тела жестокими выстрелами разрядника обратилась в обугленную сквозную дыру, засохшая струйка крови изо рта и носа образовала на полу темно-красную лужицу. На беспомощно откинутой в сторону руке, на нежной ладони отпечатался грязный след сапога армейского образца.
      Склонившись над трупом, Энди думал вовсе не о том, о чем должен был думать; он не горевал, не грозился отомстить, а чувствовал себя обманутым, обделенным... На двери убийца кровью жертвы накарябал: <Она помогала мутантам>, и эта надпись решала все - здесь поработали Чистильщики. А значит, следовало сматываться отсюда поскорее. Энди не считал себя мутантом, он был вампом, но для нормиков это не было столь очевидным. Квартира не была обворована (пока), Чистильщиков не интересовали материальные ценности. Энди быстро передвигался по знакомой ему квартире, он взял на вешалке большую спортивную сумку, высыпал туда все денежные сбережения девушки (которые Джин наивно хранила в большой банке с надписью <Кофе>), несколько сигаретных блоков (<Интересно, на сколько мне этого хватит?>), припасенных специально для него, пару сувениров на память. Уже уходя, Энди вспомнил, что Джин держала дома оружие для самообороны. Это был миниатюрный трехзарядный пистолетик, вамп нашел его под диваном, а полная коробка патронов, похожих на ампулы, лежала в книжном шкафу. После недолгих поисков Энди собрал все фотографии и небрежно положил их во внутренний карман. <Мне будет очень не хватать тебя, Джин>, - произнеся столь банальную фразу, Энди выскользнул из квартиры. Напротив Джин жил богатый молодой бездельник с беременной женой, припомнил он. О богатстве свидетельствовала бронированная дверь со специальной защитой против взлома. Быть может, именно соседи сообщили <куда следует>. Энди, с ненавистью посмотрев на непробиваемую дверь, медленно спустился на улицу, его окатили горячие воздушные волны, и лишь там его вырвало. Благоразумно переместившись на два квартала, он оказался у ресторана <Джеймон>. Там Энди распечатал новую пачку и нервно закурил, он выкурил три сигареты подряд. Но хорошее настроение почему-то не возвращалось.