- Эй, кто вы такие? - гаркнул он, пересыпая свою речь самыми грязными ругательствами, которые только мог придумать извращенный человеческий мозг.
      - Мы всего лишь странники! - крикнул Энди, безуспешно стараясь перекричать грохот четырех работающих на всю мощность двигателей. Алекс закашлялся от окружившего их смрада. Трайки перестали выделывать круги и резко остановились, хотя и не заглушили двигатели. Они посовещались о чем-то между собой (Энди пробовал почитать по губам, но у него ничего не вышло) и крикнули, что отвезут их в штаб, там уж решат, что делать с нарушителями священной границы.
      - Мы ничего не нарушали! - возмутился Алекс, и за это был облит сквернейшими оскорблениями.
      Их самым бесцеремонным образом посадили на трайки, и четыре монстрообразные трехколесные машины рванули с места. Они ехали приблизительно на юго-восток и через семь минут были на месте.
      Глава 7. Трайкеры. Акт первый
      Штаб трайкеров находился, естественно, в единственном уцелевшем цеху старого, заброшенного химического завода. Трайкеров там было - не сосчитать. Они сновали повсюду, как тараканы, и занимались всем, чем только можно было: ругались по черному, жрали из консервных банок голыми руками и запивали прямо из бутылок, чинили или перекрашивали свои трайки, играли в карты и другие азартные игры, дрались, кололи наркотики себе и друзьям, курили по несколько сигарет одновременно, жадно целовались (причем в этом участвовали лица как разных, так и одного пола, вторых даже было больше), наносили татуировки на самые немыслимые части тела и так далее. У Алекса и Джаджа прямо глаза разбегались, Энди шепнул им: <Не беспокойтесь, все будет хорошо>. Однако спокойствия на душе у всех троих не было.
      Гроссмейстер (так трайкеры называли своего предводителя) сидел в привилегированной части цеха, где работали вентиляторы, разгоняя вонь немытых тел, грязной одежды, машинного масла, топлива, мочи и кала. Трайки располагались в другом конце цеха, где был и главный выход. Гроссмейстер восседал на кресле поломанного подъемного крана, метрах в двух от земли. У его ног какая-то развратного вида девица жевала вечную резинку и демонстративно раскрашивала ногти во все цвета радуги. И хотя там могло поместиться еще человек десять, больше на кране не было никого. Гроссмейстер, молодой мужчина (как и большинство трайкеров) с неестественно белыми волосами и красными глазами был очень неразговорчив и неулыбчив. Его циничные глаза могли внушать все, кроме надежды на лучшее будущее. Со скучающим видом он выслушал доклад своего подчиненного, потом отшвырнул окурок вниз (его подхватил какой-то чумазый трайкер) и холодно уставился на незваных пришельцев.
      - У многих на куртках изображение тигра, - шепотом поделился наблюдениями Джадж. - Это их эмблема...
      - Вы вторглись на нашу суверенную территорию, - сказал, наконец, гроссмейстер. - И по законам нашего... братства... должны заплатить налог - по миллиарду с рыла.
      У Энди не было таких денег, у Алекса тоже. Вампы посмотрели на Джаджа, но тот с самым мрачным видом поглаживал лезвие своего любимого ножа.
      - Может, их надо обыскать? - подала голос девица, которой наскучило возиться с ногтями. - И конфисковать то, что запрещено провозить через нашу территорию.
      Вот это было совсем плохо. У Энди в сумке находились согревающие его сердце пачки <Тутанхамона>, да и его товарищи не покинули гостиницу Какуса с пустыми руками.
      Но не успел гроссмейстер отдать соответствующие распоряжения своим громилам, ловившим каждое его слово, как шум в цехе постепенно прекратился, а на сцене появилось новое действующее лицо. Мимо пленников стремительной походкой прошел трайкер, весь в черной коже, в руках он нес толстую черную книжицу. По лестнице он поднялся на возвышение, в цехе стало совсем тихо, трайкеры побросали все свои дела и сгрудились поближе. О вампах и крыснике на время позабыли. <Уж очень он похож на проповедника>, - подумал Энди, так оно и оказалось.
      Пастырь душ трайкеров открыл свой фолиант, полистал его, закрыл, потряс им в воздухе над головами своих грешных собратьев и сказал:
      - Братья и возлюбленные сестры мои! Сегодня, в этот священный для наших душ день, мы отмечаем день памяти святого великомученика Майка Акселератора, погибшего десять лет назад в неравной схватке с этими говенными тайверами, пусть их души навечно канут в бездну.
      Проповедник достал из кармана маленькую бутылочку, смочил горло и продолжал:
      - Чада Судного Дня! Внемлите словам своего покорного слуги! Насилие вызывает насилье, как говорил великий Александер Инфинитус. Пусть же огонь гнева вечно будет гореть в ваших честных сердцах.
      В общем, проповедник говорил много, напыщенно, часто несвязно, но зато пылко; в нескольких местах его проповеди трайкеры кричали от удовольствия: <Браво, Старый Ник!>, - хотя он был совсем не стар, ему было лет тридцать. Его речь была полна жаргонными словечками, которые понимали лишь трайкеры. Старый Ник грозил страшными проклятиями тайверам, то есть грязнокасочникам, гаверам, то есть правительству, и бикерам, то есть всем остальным ублюдкам, и обещал вечные блаженства истинным трайкерам, свято соблюдающим все две трайкерские заповеди. Конечно, и ругался служитель этого языческого культа так же, как и все его собратья-трайкеры. Напоследок Старый Ник занялся отпущением грехов:
      - Властью, данной мне Дэзом Макинасом, отпускаю вам, братья и сестры, все ваши грехи, вольные и невольные, смертные и не совсем смертные, прошлые и грядущие, и так далее, и тому подобное, сейчас и навеки веков, аминь!
      Старый Ник взял бутылочку, открутил зубами пробку и стал брызгать <сией благословенной жидкостию> на радостно вопящих трайкеров. Вампы почувствовали запах плохой водки. На этом все и кончилось. Проповедник перекрестил своих слушателей и стал спускаться по лестнице. За целый час наставлений он, конечно, устал, а потому чуть не грохнулся вниз, после чего ругался, как настоящий черт.
      Осчастливленные трайкеры расходились по своим местам и начали заниматься своими делами. Старый Ник подошел к пленникам и по-приятельски кивнул гроссмейстеру.
      - Старый Ник, дружище, что мне делать с этими тремя? - спросил гроссмейстер.
      - А что такого они натворили? - он даже и не взглянул на вампов.
      - Нарушили нашу священную границу. И, может быть, являются тайверскими шпионами.
      Энди было бы интересно знать, почему гроссмейстер так решил. Но еще больше ему хотелось бы никогда не услышать следующих слов проповедника:
      - Та повесить их, и дело с концом. Меня больше волнует состояние своего трайка.
      Старый Ник сел за стол с разнообразной едой, сжевал кусочек соленого мяса и только сейчас посмотрел на нарушителей священных границ. И только сейчас Энди вспомнил, где он видел это лицо раньше. Правда, тогда Старый Ник был бородат, а сейчас более-менее выбрит и причесан. Это был брат... страшно подумать... дига Тайтуса, тогда его звали Диккенс. Алекс не узнал его, а Джадж никогда не видел вплоть до этого момента.
      - Хотя подождите, - Ник Диккенс впился зубами в куриную ножку фирмы <Дауген>. - Мы можем устроить на рассвете жертвоприношение великому Дэзу Макинасу, в память всех наших мучеников, павших в борьбе за правое дело против мучителей и угнетателей человеческого достоинства.
      Вампы похолодели, а рука Джаджа замерла на рукояти ножа. Но нельзя было не принимать во внимание двух трайкеров-телохранителей, нацеливших в пленников сверкающие палицы станнеров-цереброшокеров.
      Отступление
      ... Энди быстро читал мою рукопись, изредка посмеиваясь. Потом он осторожно отложил листы в сторону, пригладил свои поредевшие с возрастом волосы и двинул вперед королевскую пешку: e2-e4.
      - Ну, что? - нетерпеливо спросил я. - Какие будут рецензии?
      - Надоел ты мне со своими рецензиями, - устало сказал он. - Неплохо.
      - И???
      - Ну, хорошо...
      - И все?.. - я был весьма разочарован. - Это все, что ты можешь сказать про мою писанину?
      - Давай выпьем, - сказал Энди.
      Он налил в рюмки вино.
      - Твое здоровье!
      Мы выпили.
      - Хорошее у тебя вино, - сказал Энди. - С кислинкой, но именно это мне и нравится.
      - Прошлогоднее, - мимоходом бросил я. - Увы, я вовсе не это желал услышать от тебя. Насчет моей писанины.
      - Ну, дрянь, - сказал он, хотя я ему ни капельки не поверил.
      - Вы играете итальянскую партию, сэр.
      - Вот никогда бы не подумал, - Энди ухмыльнулся. Похоже, я ему мешал своей болтовней, но мне не терпелось узнать его мнение о рукописи.
      - Однажды я играл в шахматы с Тайтусом, - Энди заложил руки за голову, откинулся на спинку дивана и предался воспоминаниям. - Мы сыграли с ним семь партий, и все семь я с треском проиграл.
      Я забыл на время о шахматах и устроился поудобнее; Энди как торжественный гость сидел на диване, а я - на полу по-турецки.
      - После этого чемпионата я почувствовал себя таким идиотом, что чуть не повесился. Я приготовил петлю, намазал веревку мылом, а Алекс лежал на кровати и спокойно наблюдал за мной.
      - И?
      - Когда я уже захрипел в петле в подвешенном между небом и землей состоянии, он спокойно встал и перерезал веревку.
      Мы сделали еще по десятку ходов каждый, Энди потерял пешку.
      - И именно поэтому вы так не любили Тайтуса? - рискнул спросить я, но не получил ответа.
      - Хантера ты описал законченным алкоголиком, а он вовсе не был таким. Он был кремень, всегда мог взять ситуацию в свои руки, хотя и любил заложить за воротник. Подожди, я перехожу.
      Энди наклонился над шахматной доской и надолго задумался. Потом он походил ладьей и, не отрывая взгляда от доски, продолжал рассказывать:
      - Ты очень уж принизил образ Джаджа, он у тебя получился слишком мелочным, комичным даже. А на самом деле мы с Алексом очень боялись его. Понимаешь, он был абсолютно непредсказуем, чего ты совершенно не смог передать, он был по-настоящему сдвинутым...
      - По-моему, вы все тогда были немного того...
      - Весь мир был безумен! И все люди были свиньи, включая меня, Алекса и всех, кого ты описываешь в своей никому и на хрен не нужной писанине.
      Я разменял ладью и спросил:
      - Для меня остается загадкой, почему вы так не любили Тайтуса. Неужели потому, что он выигрывал у вас в шахматы?
      - Да нет, - сказал Энди. - Не только.
      - Так почему же? - недоумевал я.
      - Он был каким-то слишком правильным, чуть ли не идеальным. А мы, два вампа-недоучки рядом с ним выглядели как две кучи дерьма, что ли. Во всяком случае, ощущение было точно таким же. Давай-ка лучше выпьем! Черт, я опять лечу.
      Действительно, положение белых, которыми играл Энди, становилось катастрофическим: моя пешка подбиралась к последней горизонтали. Через пару минут все было кончено, белый король был повержен. Я смущенно улыбнулся:
      - Только не надо кидать фигуры и ломать доску.
      Это была, конечно, шутка. Энди и сам невесело усмехнулся, по всему было видно, что он расстроен.
      - Но в общем, - сказал он, отвлекшись от шахмат и своего проигрыша, мне нравится то, что ты пишешь. Хоть что-то останется после того, как нас всех закопают в землю. Пойдем, я покурю.
      После того, как Энди выкурил сигарету, мы вернулись в комнату и заново расставили фигуры на доске.
      - Ну, и что же было дальше? - спросил я.
      - А на чем ты закончил?
      - Вы с Джаджем попали к трайкерам, а Старый Ник предлагает принести вас в жертву. Наверное, там появится ваш старый знакомый патер Гордон, он заткнет Ника за пояс и освободит вас? Или Хантер?..
      Энди отрицательно покачал головой.
      - Ни Хантер, ни Гордон не могли очутиться на этом заводе. Хотя Гордон еще будет фигурировать в моих бредовых воспоминаниях.
      Я приготовил лист бумаги и ручку, чтобы записывать основные моменты и мелочи, которые могли запросто выпасть из памяти.
      - И вообще, зря ты включил эту главу в книгу.
      - Так что же было на самом деле?
      - А вот что...
      Глава 8. Трайкеры. Акт второй
      ... Старый Ник быстро утолил голод, хватая со стола все, что попадет под руку. Гроссмейстер не стал ждать окончания его трапезы и ушел спать в единственную отдельную комнату, оставив право решить судьбу двух вампов и крысника своему помощнику и другу. Крашенная девица хотела последовать за ним, но была грубо отторгнута с помощью тяжелого ботинка. Обиженно надув губки, она затесалась в толпе простых трайкеров.
      Старый Ник, насытившись, немного подобрел.
      - Берите стулья, вампы, и садитесь. Музыку? Эй, Лысый Лоренцо, вруби нам чего-нибудь погромче для улучшения пищеварения!
      Невысокий трайкер, лысый череп которого обтягивала черная косынка с черепами, лениво встал из-за стола, подошел к проигрывателю лазерных дисков, грозно ощетинившемуся огромными стереоизлучателями, и включил этот агрегат. Грохот ударников, рев гитар и нечеловеческий визг солиста немилосердно атаковали барабанные перепонки, заглушив все другие звуки. Неподалеку, метрах в пяти, прямо на полу спало несколько усталых трайкеров, но они и ухом не повели, лишь один повернулся на другой бок.
      Старый Ник заученным до автоматизма движением отправил в рот стопку водки, сказал: <Ништяк!>, - пододвинул стул и сел лицом к пленникам.
      - Лысый Лоренцо, что мне делать с этими тремя грешниками, отступившим от истинного пути?
      - Та отпусти их, пусть бредут своей дорогой.
      - Если б я следовал всем своим советам, то б... - Старый Ник достал огромную деревянную трубку и с наслаждением закурил. - Вот кто дает настоящие, дельные советы, так фон Ванн. Когда он обещал приехать?
      - Не знаю.
      Старый Ник выругался и вновь воззрился на пленников.
      - У тебя хорошие ножи, крысник. И арбалет тоже. Я хотел бы забрать их себе, но я чту закон оружия. Держу пари, что у тебя под одеждой спрятано вдвое больше ножей.
      - Ты угадал, - неподвижное лицо Джаджа дрогнуло.
      - Мне всегда нравилась ваша шатия-братия, крысник. Вы всегда умели делать свое дело. Пожалуй, я отпущу тебя... если только ты позволишь заглянуть в твой рюкзак.
      Вампы с напряженным интересом посмотрели на товарища, а тот, к их превеликому удивлению, открыл свою сумку и швырнул ее к ногам брата Тайтуса.
      - Лоренцо! - Старый Ник шевельнул ногой, ему было лень ковыряться в чужих вещах, и он поручил это важное дело своему соратнику. Лысый трайкер нагнулся над рюкзаком и почти сразу же выудил на свет две бутылки <Сан виски>. Вампы переглянулись.
      - Нужно было бы забрать у вас обе, но мы не паршивые гавы-законники, - гордо улыбнулся Старый Ник. - Но великий... дьявол, как его, Лоренцо?.. завещал делиться. <Делиться, делиться и еще раз делиться>, - вот его святые слова. Лоренцо, как его звали?
      - Его звали... ... - Лысый Лоренцо наморщил лоб, но ничего не припомнил и выбранился. - Не помню. Но фон Ванн обязательно знает.
      Итак, одна бутылка была конфискована. Затем Лоренцо обнаружил металлический ящичек.
      - Это накс? - зажглись его глаза. - <Эв-та-на-зин, 20 см. доз>. Ник, ты знаешь, что такое <эвтаназин>?
      - Неа. Где же этот фон Ванн? Вечно его нет, когда он действительно нужен!
      - Это смертельный яд, - подал голос Алекс. - Двадцать смертельных доз в одной ампуле.
      Старый Ник задумался, его обуревали сомнения.
      - Что-то я тебе не верю. Маленький Вик, подойди сюда, - подозвал он одного из трайкеров-шестерок, по каким-либо причинам не имевших собственного трайка. - Хочешь опробовать новый накс? Гораздо лучше препарата Б!
      Маленький Вик с огромной радостью замотал головой. Через минуту он лежал на полу, а температура его тела медленно приближалась к температуре окружающей среды. В любом случае, он умер абсолютно безболезненно.
      - Да... - Старый Ник был удивлен и огорчен, причем вовсе не из-за смерти своего собрата. - Ты был прав, вамп. Хорошо, крысник, ты свободен. Можешь переночевать здесь, если хочешь. Снаружи по ночам бегают гигантские крысы, держу пари, что таких больших ты еще не видел! Как тебя зовут?
      - Джадж. Если там крысы, то мое место - там.
      Усталость Джаджа моментально испарилась, едва он услышал о крысах. Движения его стали резкими, точными и бесшумными. Однако он остался до окончания судебного процесса над своими товарищами-вампами.
      Старый Ник заколотил трубкой по ножке стула, выбивая пепел. Его обуревали тягостные сомнения.
      - Отпустил бы ты нас, земляков твоих, Диккенс, - негромко, но выразительно сказал Энди, с удовольствием наблюдая за выражением удивления на лице Алекса, тот еще не вспомнил из прошлого кратковременный эпизод встречи с трайкером. - Мы тоже родились и выросли в Гифе, Ник Диккенс.
      Тут Энди немного погрешил истиной: со времени своего рождения, которое произошло совсем в другом государстве, за пределами Республики, и до момента жительства в Гифе, небольшом приморском городке, где он умудрился поступить в Университет, белокурый вамп побывал ровно в шестнадцати населенных пунктах.
      - Вы из Гифа? Вот так встреча. Что-то я вас не припоминаю...
      До Алекса, наконец, дошло, в чем дело, и он включился в разговор:
      - Мы были лучшими друзьями твоего брата, незабвенного Тайтуса. К сожалению, жестокая судьба навеки разлучила нас...
      - А!.. Припоминаю! Тайтус вечно якшался со всякими мерзопакостниками. Что ж, если такое дело, вы вольны. Только поклянитесь, что у вас нет ни курева, ни наркоты!.. Некоторые наши братья пристрастились ширяться, чтоб их так разэтак!
      - Клянусь, - сказал Алекс с чистой совестью.
      - Клянусь, - сказал Энди с непроницаемым лицом и честными-пречестными глазами.
      Старый Ник отпустил трайкеров со станнерами и развалился на стуле.
      - Бедный Дэз Макинас - он опять остался без жертвы. Хотя... Ребята, засуньте-ка Маленького Вика в холодильник - утром мы устроим неплохое представление.
      Джаджа уже не было в цехе - дождавшись разряжения обстановки, он без лишнего шума исчез.
      - Куда же вы топаете, вампы? - полюбопытствовал Лысый Лоренцо.
      - Строго на юг.
      - Хм. В нескольких километрах на юге находится огромная радиоактивная котловина, к ней нельзя подойти ближе, чем на сто метров. Поэтому вам надо свернуть на юго-запад, что ли.
      - Спасибо за предостережение, - Энди достал из кармана весьма потрепанную, протертую до дыр карту и погрузился в ее изучение.
      Трайкеры погасили разом все прожекторы, освещавшие цех, наступала пора ночного сна. Ворота цеха были предусмотрительно закрыты на стальные засовы. Джадж остался снаружи наедине с крысами.
      ?????
      Утром крысник разбудил вампов, он был усталый, но счастливый. Левая брючина Джаджа была порвана и пропитана кровью, но мерзкие создания-переростки жестоко поплатились за это семью своими лучшими членами.
      - Вам пора в путь, - сказал Старый Ник, когда они легко позавтракали. - Гроссмейстер не хочет, чтобы вы присутствовали на церемонии жертвоприношения.
      - Кстати, Диккенс, - прошипел Энди в ухо этому служителю трайкерного культа. - Где бы мне найти Тайтуса?
      Старый Ник отпрянул, дружелюбия его как не бывало.
      - Что я, сторож брату моему? - он развернулся и ушел.
      Глава 9. Опять в лесу
      На вечернем привале наши путники решили обсудить вечернее меню.
      - Предлагаю выпить по пол-литра водки и завалиться спать, - сказал Энди.
      - У тебя есть водка? - всполошился Алекс.
      Энди скромно потупил глазки.
      - Маловато, - Алекс с надеждой посмотрел на Джаджа, может, тот откажется от своей доли спиртного, но крысник был занят думами о другом.
      - У меня есть пакетик с красной рыбой, - сказал он, почесав колючий подбородок.
      - Понимаешь ли, любезный Джаджи, рыбу необходимо уметь готовить, иначе это будет бесполезная трата продуктов, времени и сил, - сказал Энди.
      - По-моему, Энди, ты у нас старый морской волк, так что... - Алекс с улыбкой посмотрел на друга, но тот прикрыл глаза и отрицательно покачал головой.
      - Хорошо, что ты предлагаешь?
      Алекс порылся сначала в своей памяти, потом в сумке и сказал:
      - Лично у меня есть коробка говядины.
      - Знаем мы эту говядину - ее нужно три часа вымачивать, иначе об нее зубы сломаешь.
      - Можно пожарить кровяную колбасу, - но это предложение Энди почему-то не встретило активной поддержки со стороны общества.
      - Может, ты поохотишься, Джаджи?
      Крысник задумчиво оглядел забинтованную ногу (один гигантский грызун оказался на редкость живучим) и начал демонстративно чистить ножом ногти.
      Через три часа было совсем уже темно, а они все спорили. Кончилось дело тем, что Алекс нажрался сырой говядины, Джадж съел весь пакетик красной рыбы и запил ее глотком <Сан виски>, а Энди сначала выхлебал бутылку водки <Дауген>, после чего чуть не подавился кровяной колбасой.
      Костер так и не разводился. Легли спать они с отвратительно мерзким настроением, ногами друг к другу. Джадж перед сном пересчитал запас стрел для арбалета и воткнул рядом с собой в землю нож. Никто не пожелал другу спокойной ночи.
      ?????
      Утром настроение и самочувствие было еще хуже. Джадж с мрачным как никогда лицом и зверски диким взглядом отошел подальше и начал медленно точить свои ножи, заполняя воздух скрежещущими звуками.
      Энди мутными глазами вылупился на пустую бутылку, а потом решил наметить дальнейший маршрут. Развернутая с трудом карта почему-то не поддавалась его пониманию. Вамп долго изучал ее, пока у него не вырвалось крепкое словцо.
      - Черт возьми! Что-то я не вижу населенных пунктов поблизости. <Операция проходила без применения обезболивающих наркотических средств, но завершилась полным успехом. Правда, пересаженный глаз пока не видит...>
      - Это газета, а не карта, хе-хе, - Алекс зевнул во весь рот, встал, потянулся и приступил к утреннему умыванию, заключавшемуся в поливании головы и лица водой из фляги.
      Энди нахмурился и спрятал газету в задний карман брюк - своеобразный контейнер для заменителей туалетной бумаги.
      - Вот задница, - сказал Алекс. - Мы опять забыли запастись туалетной бумагой.
      Энди водил пальцем по карте, наконец-то увидевшей белый свет, и что-то бормотал себе под нос.
      - Так где же мы остановимся в следующий раз, так сказать? - Джадж подошел к вампам, крутя в левой руке нож вокруг его центра тяжести.
      - В деревушке под названием Данпетрус.
      - Когда-то это был крупнейший индустриальный город, но сейчас там одни развалины, - сказал Алекс. - Мы поселимся в одном из пустых домов на окраине, а потом обожремся, обопьемся и еще кое-что, что рифмуется с этими двумя.
      На лицах вампов появилась гаденькая улыбочка.
      - Нет, нет, я в этих делах не участвую! - Джадж от праведного негодования взмахнул ножом, при этом острая сталь прошла в сотых долях дюйма от кончика носа Энди.
      - Три плюс два плюс один, - сказал Энди немного ошеломленно.
      - Что ты считаешь?
      - Количество комбинаций, - загадочно ответил Энди. - Только не подумайте, что я какой-то паршивый диг.
      Джадж грубо и бесцеремонно выдернул из рук вампа карту, покрутил ее в руках, вернул, потом взвалил на спину сумку, арбалет и другие свои принадлежности и, ни слова не говоря, бесшумно исчез в северном направлении, по-английски.
      - По-моему, он немного перепутал стороны света, - сказал Алекс.
      - Хм. Понять этих крысников-психопатов невозможно, Алекс, но мне кажется, наше общество ему опротивело.
      - Естественно, ежедневно видеть две наших рожи - не слишком большое удовольствие. Но все-таки хорошо, что он ушел. У меня в его присутствии холодеют руки и ноги, - признался Алекс.
      - Наверное, это любовь, - усмехнулся Энди. - Давай завтракать.
      - Давай.
      Поели они с аппетитом, без того напряжения, которое вызывалось присутствием Джаджа. Энди расщедрился и поделился остатками кровяной колбасы - то, что он не смог запихать в себя вчера вечером (он-то пихал, да оно вылезало обратно, да еще в чьей-то компании). Вдруг Алекс навострил уши и показал товарищу указательный палец - в кустах кто-то ломился, причем по курсу прямо к ним, и это никак не мог быть Джадж. Энди успокаивающе махнул рукой - в случае чего они сумеют за себя постоять.
      - Добрый день, дети мои. Приятного аппетита, да благословит Господь вашу скромную трапезу, ибо в священном писании сказано: Panem et circenses, что значит... о! чертова коряга!
      Глава 10. Лицо духовного звания
      Конечно, такая встреча в лесу казалась совершенно невероятной. Какой-нибудь недобитый диг тут же подсчитал бы вероятность такого события - 0,0000082 процента. При этом не учитывается возможность того, что два несчастных вампа вообще могли никого не встретить. Но, так или иначе, сквозь кусты (словно нарочно избрав самые густые заросли) к ним ломился не кто иной, как вамп и философ, патер П. М. Гордон собственной персоной, небезызвестный читателям первой части хроник <Постапокалипсиса>.
      - Патер Гордон! Вы ли это?
      - Гордон, просто Гордон, друзья мои, - он вытер платком вспотевший лоб, потом протер пенсне. Ему было от чего взмокнуть - на спине он тащил огромный картонный короб, обклеенный рекламами различных обувных фирм <Кинг>, <Ашрум>, <Бейли Нокс> и другие. Одет патер был в точности так же, как и несколько лет назад - фиолетовый плащик, обвислая коричневая шляпа, черные джинсы. Духовную особы в нем выдавали лишь белый воротничок (удивительно, но он был действительно белым) и увесистый томик Библии с иллюстрациями Гюстава Доре. Энди отметил и то, что от Гордона не пахло спиртным, но это так, между прочим. Алекс радостно улыбался, не забывая подозрительно погладывать по сторонам.
      - Привет, Гордон, - сказал он. - Ты ненароком не наткнулся на крысника?
      - Увы! - патер скинул короб с плечей на землю и осторожно уселся на него. - Именно поэтому я и не вышел к вам сразу - я испугался грубого голоса этой человеческой особи.
      Энди небрежно махнул рукой:
      - Этот крысник дрожит перед нами, как осиновый лист, и повинуется каждому моему слову, - он мог так говорить, потому что Джадж был уже далеко. - Но надоел своей услужливостью до ужаса, и мы его прогнали.
      - Est modus in rebus, - провозгласил Гордон. - Как сказано в священном писании... Только вы не ходите туда, - он махнул рукой в направлении, откуда появился. - Я там оставил... небольшую кучу.
      - Какую кучу? - Энди непонимающе моргнул, затем потянул носом и мерзко усмехнулся.
      - Non multa, sed multum. - Гордон мило улыбался, пенсне его радостно блестело.
      - Это ты что ли по-латински шпаришь? - спросил Алекс.
      - Как-никак я доктор богословия Смаросского университета.
      Энди сомнительно нахмурился.
      - А чем вы сейчас занимаетесь, патер? Что у вас в коробке? Золотые слитки?
      - Errare est, Алекс. Я продаю обувь.
      Неожиданно Гордон упал на колени перед Алексом и схватил его за ногу. Алекс было подумал, что это какой-то новый вид извращения, но патер всего лишь хотел посмотреть состояние его ботинок.
      - Так вам нужна новая обувь? - с надеждой Гордон вглядывался в их лица, но они отрицательно покачали головами. - Тогда одолжите шестьсот <лимонов>.
      Энди сделал вид, что не расслышал, а Алекс довольно охотно раскрыл тощий бумажник из крокодиловой кожи (на самом деле - кальцийсодержащий пластик) и протянул патеру три грязно-желтые мятые бумажки. Гордон сердечно поблагодарил и спрятал деньги. Но и для Энди пришла пора раскошелиться.
      - Сигареты есть?
      Энди молча протянул Гордону коробку в золотой фольге.
      - О, <Тутанхамон>! - изумился патер. - И где это платят такие деньги, что вы можете позволить себе такую роскошь? Кто тебя украсил таким шрамом?
      Перед тем как закурить, Гордон вкинул в рот большую белую таблетку и разжевал ее.
      - Мультисангин, - пояснил он.
      - А вот я слышал, что мультисангин... - начал Алекс.
      Энди перебил его:
      - Диг, - встретив непонимающий взгляд Гордона, он добавил:
      - Диг оплатил эти сигареты.
      - Диг?! - в глазах Гордона появился неподдельный интерес.
      - Мерзопакостный диг, - Энди сплюнул мутную тягучую слюну. Алекс с ненавистью наблюдал за курильщиками - вполне обычная реакция для некурящего.
      Гордон с наслаждением пустил колечко из дыма и пробормотал:
      - Tempora mutantur, et nos mutantur in illis. Мы очень изменились, друзья-вампы. Когда-то мы были абсолютно противоположного мнения о дигах.
      - Теперь ты думаешь, что у дигов есть душа? - Энди опять сплюнул.
      - Не в этом дело, - голос Гордона был чрезвычайно серьезен. - Я стал умнее. Диги - просто мученики, причем не ждущие благодарности, молча несущие свой крест. Их никто не любил. За это они и поплатились. Своими жизнями.
      Алекс внимательно слушал патера, но на губах Энди играла презрительная улыбка.
      - Скупая мужская слеза скатилась из моей впалой глазницы по моей истощенной щеке, - съязвил он, но Гордон вроде бы не заметил его ерничанья.
      - Те диги, которые не захотели быть мучениками, стали мерзавцами, тремя блюдолизами Биг-Тага. Хотя на месте Диктатора я б уничтожил этих трех змей, вместо того, чтоб держать их у себя на груди.
      - Но остались еще другие диги, - подсказал Алекс.
      - Sic, считанные единицы. Но им пришлось изворачиваться, научиться вести себя совсем не по-диговски. Ими можно только восторгаться.
      Энди вдруг стошнило. Смущенно вытирая пучком травы рот, он заявил:
      - Вы ведете такие слезливые бабьи речи, что мой желудок не выдержал.
      ?????
      Три вампа быстро шагали по лесу, погруженному в приятный дневной сумрак. Энди хотел помочь Гордону понести его коробку (он предложил это только из вежливости), но патер отказался.
      - Если не секрет, куда лежит ваш скорбный путь?