— Хохолок совсем спятил! — сердито сверкая глазами на Бурдюка, сказала Дырявый Парус — Он и раньше казался мне малость повернутым, но сейчас он прогрызает дыры в своих же Путях. Хаосом ему захотелось полакомиться. Хуже всего, что он делается могущественнее и опаснее.
      Встреча происходила во временном жилище колдуньи. Ей отвели две комнаты. В первой она принимала сейчас «сжигателей мостов», вторая служила спальней. Уцелела даже крепкая дубовая дверь между комнатами; по нынешним меркам — большая роскошь. Прежние хозяева забрали с собой все, что смогли унести, оставив лишь самую громоздкую мебель.
      Гостей было четверо: Бурдюк, Быстрый Бен, Калам и взводный сапер Скрипач. Окно из предосторожности закрыли, входную дверь — тоже, но никто из собравшихся, казалось, не замечал нараставшей духоты.
      — Ты права: он спятил, — отозвался Быстрый Бен, поглядывая на неподвижно сидящего Бурдюка. — Но мы так и знали, что он спятит. Чтоб мне грызть хвост Фенира — он же теперь кукла! Деревянная кукла. Вот его и крючит во все стороны.
      — Что значит крючит? — удивился Бурдюк. — Ты же говорил, он будет нашим прикрытием. Вспомни-ка.
      — Не волнуйся, сержант, — успокоил его Калам. — Быстрый держит его на вожжах. Хохолок и должен гулять по этому лабиринту. Гулять и вынюхивать, кто в империи мечтает поскорее нас угробить.
      Быстрый Бен повернулся к колдунье.
      — Опасность, конечно, есть. Его могут обнаружить. А потому Хохолку нужно пробираться по Путям совсем не так, как принято. Иначе он нарвется на какую-нибудь ловушку.
      Мысленно оценив услышанное, Дырявый Парус кивнула.
      — В изворотливости Хохолку не откажешь. Тайскренн давно бы его учуял… или почувствовал, что кто-то рыскает рядом. Но Хохолок обращается к силе Хаоса и пробирается не по Путям, а в промежутках между Путями. Это опасно, и не только для него. Для всех нас.
      — А для нас-то почему опасно? — спросил Бурдюк. Ему ответил Быстрый Бен:
      — Такие «прогулочки» ослабляют Пути, рвут магическую субстанцию, отчего Хохолок получает свободу ходить туда, когда пожелает, и возвращаться тоже по собственному желанию. Но у нас нет выбора. Мы вынуждены терпеть его выкрутасы. Пока что вынуждены.
      Колдунья вздохнула и потерла лоб.
      — Я прежде говорила и сейчас повторю: берегитесь Тайскренна. Думаю, он один из тех, кому вы мешаете.
      — Мы об этом догадывались, — перебил ее Быстрый Бен. — Но в одиночку ему нас не погубить. Мы должны знать: сколько у него подручных? Каковы подробности их замысла? Наконец, каков сам замысел? Выполняет ли Тайскренн приказ Ласэны или же верховный маг сам размечтался о троне? Клобук их накрой, мы должны все это знать!
      — Согласна, — махнула рукой колдунья. — Ну, разнюхает Хохолок, откуда ветер дует и ниточки тянутся, а дальше что? Убьете Тайскренна и всех его подручных? А мне что делать? Помогать вам?
      Дырявый Парус поочередно обвела глазами всех, кто к ней пришел. Их лица оставались непроницаемыми. Скрытность рассердила колдунью, и она встала.
      — Я знаю: Тайскренн, скорее всего, повинен в гибели Акарониса, Ночной Стужи и Калота. Не удивлюсь, если он заранее знал, что туннели засыплет. Дуджек ему мешает; Тайскренн не прочь бы избавиться от Однорукого. Но если вы думаете, что я возьмусь помогать вам, довольствуясь крохами сведений, которые вы мне бросаете… вы ошибаетесь. Если бы вас заботило спасение собственных шкур, почему бы просто не дезертировать отсюда? Сомневаюсь, чтобы Дуджек погнался за вами. Значит, тут есть что-то еще. Может, Тайскренн не напрасно подозревает Однорукого и Вторую армию? А вдруг вы готовите мятеж, собираетесь провозгласить Дуджека императором и отправиться в Генабарис?
      Колдунья снова оглядела собравшихся.
      — Может, Тайскренн что-то заподозрил и спутал вам все карты? Вам нужны союзники и вы хотите втянуть в свой заговор и меня? Но тогда я должна знать ваши конечные цели. По-моему, я имею на это право.
      Бурдюк пробормотал что-то невнятное и потянулся к кувшину с вином. Он разлил вино по глиняным кружкам. Быстрый Бен протяжно вздохнул и почесал в затылке.
      — Вот что, колдунья: мы не собираемся бросать открытый вызов Тайскренну, — сказал маг. — Мы не самоубийцы. Нет, мы намерены лишить его поддержки, действуя со всей тщательностью и осторожностью. А потому мы сделаем так, чтобы он… впал в немилость. Пока мы можем лишь догадываться, к чему причастна или не причастна императрица. Но сведений у нас недостаточно. Прежде чем принимать решения, нам нужно знать больше. Не опасайся, ты не увязнешь в наших делах по самые уши. Никто не собирается подставлять тебя под удар. Хохолку надо, чтобы ты оберегала его деревянную шкуру и больше ни с чем не связывалась. Думаю, так оно и будет.
      Быстрый Бен через силу улыбнулся.
      — Оставь Тайскренна нам с Каламом.
      «Хороший способ разговора: набросать слов и при этом не ответить на вопрос», — подумала она.
      Колдунья посмотрела на чернокожего ассасина, на его прищуренные глаза и спросила:
      — Ты ведь когда-то входил в «Коготь»?
      Калам неопределенно пожал плечами.
      — А я думала, выбраться оттуда живым невозможно.
      Он снова пожал плечами.
      Скрипач вдруг вскочил со стула и, бормоча себе под нос, засновал на своих кривых ножках взад-вперед, будто лиса, попавшая в яму. Никто даже не обратил на это внимания.
      Бурдюк подал колдунье ее кружку.
      — Тебе лучше держаться вместе с нами, Дырявый Парус. У Бена случаются промахи, но он не из тех, кто вконец испортит все дело.
      Сержант поморщился.
      — Не скажу, чтобы у меня была на этот счет полная уверенность. Скорее, я научился ему доверять. За себя решишь сама.
      Дырявый Парус отхлебнула большой глоток вина и обтерла губы.
      — Ночью ваш взвод отправляется в Даруджистан. Тайно. Это значит, вы просто исчезнете, и в случае чего мне даже не связаться с вами.
      — Тем меньше ты рискуешь, — ответил ей Быстрый Бен. — Тайскренн это сразу бы учуял. Будем держать связь через Хохолка. Он надежный связной.
      Сержант изучающе глядел на колдунью.
      — Раз уж мы вернулись к Хохолку. Ты ведь ему не доверяешь?
      — Нет.
      Сержант замолчал и принялся рассматривать крышку стола. Чувствовалось, что внутри Бурдюк был далеко не так спокоен, как внешне.
      «Держит свой мир крепко закупоренным, — подумала Дырявый Парус — Смотри, сержант, как бы пробку не выбило. Такое повылезает, что мало никому не покажется».
      Быстрый Бен и Калам молча ждали, посматривая на своего командира. Только Скрипач продолжал отупело мерить шагами комнату. Одежда на нем казалась снятой с чужого плеча. Мундир собрал на себе немало следов долгого ползания по туннелям. Спереди виднелось большое бурое пятно. Наверное, кто-то из товарищей умер у Скрипача на руках. Под щетиною щек и на подбородке проступали наспех залеченные следы ожогов. Из-под кожаного шлема выбивались сальные рыжие волосы.
      Ожидание становилось тягостным. Наконец сержант резко дернул головой, словно прекращая внутреннюю борьбу. Не поднимая глаз на женщину, он проговорил:
      — Ладно, колдунья. Мы расскажем тебе кое-что еще. Большой Бен, расскажи ей про нашу красавицу.
      Дырявый Парус никак не ожидала такого поворота в разговоре. Скрестив руки, она приготовилась слушать. Однако чувствовалось, что Быстрый Бен не больно-то настроен говорить. Он ерзал на стуле, пытаясь встретиться глазами с Каламом, но тот упорно отворачивался.
      — Давай, маг, не тяни время, — потребовал Бурдюк.
      Быстрый Бен напоминал сейчас мальчишку, которого заставляют рассказывать о своих проказах. Страх, виноватость и упрямство — все это было написано у него на лице.
      — Помнишь девчонку? — спросил он колдунью.
      Дырявый Парус грубовато расхохоталась.
      — Такую не скоро забудешь. У меня еще тогда появилось какое-то странное чувство насчет этой вашей… Печали. Я почуяла опасность.
      «Может, рассказать им, как мне стало худо, когда я раскладывала карты для Тайскренна? Дева Смерти — это неспроста».
      Однако что-то удержало колдунью. Впрочем, не «что-то»; опасение было вполне понятным.
      «Я не настолько доверяю этим людям, чтобы рассказывать им подобные вещи».
      Черное лицо мага стало серым. Он прочистил горло и только потом начал говорить:
      — Девчонка записалась в армию два года назад, в Итко Кане. Сама знаешь: новобранцы нужны постоянно.
      Неожиданно у колдуньи над ухом загремел голос Калама.
      — Примерно в то же время в Итко Кане произошло нечто загадочное и страшное. Поползли слухи, но в дело вмешалась адъюнктесса. Следом за нею появились «когти» и утихомирили всех, кто что-либо знал и имел неосторожность болтать об этом. Я потянул за старые ниточки и выудил диковинные подробности.
      — Почему диковинные? Поначалу ты вообще не знал, какие они, — перебил Калама Быстрый Бен.
      Дырявый Парус незаметно улыбнулась. Эти двое имели обыкновение говорить разом, ухитряясь спорить и переругиваться. Она ждала, пока маг продолжит рассказ.
      — Выяснилось, что где-то в тех краях полег целый кавалерийский полк. В живых не осталось никого. И при этом ни одного убитого врага. Скорее всего, на кавалеристов напали…
      — Собаки, — поспешил вставить Калам.
      Колдунья хмуро посмотрела на взводного ассасина.
      — И вот что получается, — продолжал Быстрый Бен. — Лорна не только доверенное лицо Ласэны, но и ее личная охотница за магами. Раз она появилась на месте бойни — без магии не обошлось. И не просто магии, а очень высокой и могущественной.
      Произнеся эти слова, Быстрый Бен выразительно поглядел на колдунью. Дырявый Парус вновь приложилась к кружке, не торопясь высказывать свои соображения.
      «Фатид мне это показал. Собаки и магия. — Перед мысленным взором Дырявого Паруса встала карта с Ассасином. — Верховный Дом Тени, управляемый Повелителем Теней Амманасом и его вассалом Котиллионом по прозвищу Веревка. А собаки — это семь гончих Тени».
      Колдунья взглянула на сержанта, но Бурдюк сидел, опустив глаза вниз.
      — Наша догадка: гончие поохотились. Думаю, мы недалеко ушли от истины. Девятнадцатый полк Восьмой кавалерийской дивизии был истреблен полностью, в том числе и лошади. Досталось не только солдатам. Гончие уничтожали всех, кто попадался им на пути.
      — Так, — выдохнула Дырявый Парус. — Только при чем тут девчонка?
      Она ждала ответа от Быстрого Бена, но ей ответил Калам.
      — Хохолок прогуляется по нескольким тропам. У нас есть сильное подозрение, что Печаль как-то связана с Домом Тени…
      — Со времени появления этого Дома в колоде Драконов и открытия Пути Тени он слишком уж «полюбил» Малазанскую империю. Я не верю в случайность. Весь вопрос в том, чем вызвана эта «любовь»?
      — А с этим Путем вообще много неясного. Он появился после убийства императора. До гибели Келланведа и Танцора мы вообще не слыхали ни о каком Повелителе Теней и ни о каком Котиллионе, которого зовут покровителем ассасинов. Но теперь, похоже, между Домом Тени и Ласэной возникли, скажем так, личные разногласия…
      «Клобук вас накрой! — Колдунья закрыла глаза. — Конечно, разногласия. Их только дурак не увидит, настолько они очевидны».
      — Скажи, Быстрый Бен, а разве Путь Тени и Меанас — Путь Иллюзий — не были доступны всегда?
      — Меанас — это ложный путь. Тень того, чем он желает казаться. Он сам является иллюзией. Одним богам известно, откуда он начинается, кто и зачем его создавал. Но настоящий Путь Тени тысячи лет оставался недосягаемым. Он открылся лишь девять лет назад, в тысяча сто пятьдесят четвертый год сна Верны. Самые ранние летописи говорят, что повелителем Дома Тени был какой-то тистедурий.
      — Тистедурий? — перебила его колдунья. — Это еще кто такие?
      — Наверное, какая-то древняя нечеловеческая раса, родственная тистеандиям. Мне просто так думается. А наверняка я не знаю, — ответил Быстрый Бен.
      «Ты не знаешь? Не скромничай, маг. Ты очень много знаешь».
      — Мы считаем, что девчонка связана с Домом Тени, — повторил взводный маг.
      — А я так не считаю, — заявил Бурдюк, неожиданно вскакивая со стула.
      Он многозначительно взглянул на Быстрого Бена. «Значит, тут у вас разногласия», — мысленно отметила Дырявый Парус.
      — Девчонка любит убивать, и находиться рядом с нею — все равно что пустить ядовитого паука себе под рубаху. Я это знаю и чувствую не хуже любого из вас. Но Печаль вовсе не демон.
      Сержант повернулся к Каламу.
      — Она убивает, но ведь и ты убиваешь, Калам. У вас обоих жилы наполнены не кровью, а льдом. И что из этого? Я смотрю на тебя и вижу человека, поскольку убивать и получать удовольствие от убийства — вполне человеческое свойство. Знаешь, почему девчонка нас всех так цепляет? Мы смотрим на нее и видим свое отражение. И воротим морду, потому что оно нам очень не нравится.
      Бурдюк столь же резко сел и потянулся к кувшину. Глотнув вина, он продолжал уже спокойнее:
      — Я высказал свое мнение. Я не знаток демонов, но повидал достаточно людей и знаю: загони их в угол, и они поведут себя почище демонов. Взводный маг до смерти боится пятнадцатилетней девчонки. Взводный ассасин сжимает в руке кинжал, едва Печаль приближается к нему на двадцать шагов.
      Он встретился глазами с колдуньей.
      — Выходит, у Хохолка две задачи вместо одной. Если ты, колдунья, согласна с подозрениями Быстрого Бена и Калама — проверяй. Я знаю, что происходит, когда боги вмешиваются в Дела людей.
      Морщины вокруг глаз сержанта вдруг превратились в глубокие борозды.
      — Я знаю, — шепотом повторил он.
      Дырявый Парус впервые за все это время встала. Она вполне понимала, чтонужно Бурдюку. Сержанту очень хочется, чтобы Печаль оказалась обыкновенной девчонкой, которую жестокий мир сделал хладнокровной убийцей. Такое ему понятно, ибо укладывается в рамки привычных объяснений.
      — Не знаю, правда это или нет, — сказала колдунья, — но ходили слухи, что Дассем Ультор — первый меч империи — принял в Семиградии дар богов. Говорили, будто бы Клобук сделал Дассема своим Рыцарем Смерти. Потом что-то случилось… что-то нарушилось. Дассем отрекся от своего титула и поклялся отомстить Клобуку. Мыслимое ли дело — отомстить самому Властителю Смерти? Немедленно в дело вмешались другие Властители, и каждый стал дергать за нити событий. Кончилось тем, что Дассема убили, потом убили императора. На улицах полилась кровь. Началась иная война, и в нее вступили крупные магические силы.
      Колдунья замолчала. Сержант тоже молчал, но ее слова всколыхнули в нем память о прошлом.
      — Ты ведь тоже был там, — добавила она.
      «И тебе очень не хочется, чтобы нечто подобное случилось здесь. Ты думаешь: достаточно упорно отрицать причастность девчонки к служению Тени, и это придаст событиям иной ход. Я понимаю тебя, сержант. Ты всеми силами стараешься спасти свой рассудок, поскольку он не выдержит повторения того, что случилось в Семиградии. Увы, Бурдюк, здесь я ничем не могу тебе помочь. Я скорее соглашусь с Быстрым Беном и Каламом».
      — Если Дом Тени заявляет о своих правах на девчонку, Хохолок это разнюхает.
      — А ты отходишь в сторону? — спросил сержант.
      Дырявый Парус улыбнулась.
      — Я не боюсь смерти. Боюсь лишь умереть в неведении. Поэтому я никуда не отхожу.
      «Смелый ответ, — мысленно похвалила себя колдунья. — Я не могу оставить этих людей. С ними связано либо все лучшее во мне, либо все худшее».
      Глаза сержанта блеснули. Он кивнул.
      — Пусть будет так, — сказал Бурдюк, приваливаясь к спинке стула.
      Только сейчас он заметил беспокойно расхаживающего сапера.
      — Эй, Скрипач, чего тебя носит туда-сюда? — спросил Бурдюк.
      — Дело дрянь… дело дрянь, — повторял как в бреду Скрипач. — Где-то беда. Не здесь, но очень близко. Это…
      Сапер остановился, запрокинул голову, после чего вздохнул и возобновил свое хождение, повторяя:
      — Не уверен… не уверен…
      Дырявый Парус внимательно следила за этим низеньким и худощавым человеком. Что у него? Природный дар? Голос интуиции, способный лишь предупреждать, не давая никаких подсказок? Как бы там ни было, но дар очень редкий.
      — Вы бы прислушались, — сказала она соратникам Скрипача.
      Бурдюк лишь поморщился. Калам усмехнулся.
      — Скрипач спас нам жизнь. Там, в туннеле. Вот так же бубнил: «Где-то беда. Очень близко».
      Колдунья привалилась к спинке стула и скрестила руки.
      — А где сейчас эта девчонка?
      Услышав вопрос, Скрипач дернулся всем телом. У него округлились глаза, он разинул рот и сразу же закрыл, щелкнув зубами.
      Остальные гости колдуньи порывисто вскочили, опрокинув стулья.
      — Надо торопиться, — подгонял их Скрипач. — Там нож, и на нем кровь. Много крови.
      Сержант схватился за меч.
      — Калам, выходишь первым. Держим расстояние в двадцать шагов.
      Ассасин выскользнул наружу.
      — Пару часов назад мы потеряли девчонку из виду. Такое бывает. Конечно, ее исчезновение не обязательно связано с этим окровавленным ножом.
      «И снова тебе придется спасать свой рассудок».
      Помещение наполнилось магической силой — Быстрый Бен открыл свой Путь. Его магия была непривычна для колдуньи и чем-то пугала ее.
      — Мне казалось, Быстрый Бен, что я знаю всех настоящих магов империи. Но с тобой наши пути еще не пересекались. Кто ты?
      — Все готовы? — спросил Бурдюк.
      Колдунье маг ответил лишь пожатием плеч, а сержанту коротко бросил:
      — Готов.
      — Будь осторожна, — сказал ей на прощание Бурдюк.
      Хлопнула дверь. Дырявый Парус подняла стулья, потом налила себе еще вина.
      «Верховный Дом Тени и нож во тьме. Начало новой игры? Или неожиданная перемена в старой?»
      Яркое и жаркое солнце заставило Парана открыть глаза… Но солнца не было. Светилось само небо… или то, что находилось у него над головой. Жара была тяжелой и давящей.
      Воздух наполнился каким-то странным стонущим звуком. Свист ветра? Нет. Ветра в этом мире тоже не было. Паран попытался собраться с мыслями и вспомнить, что с ним произошло. Но прошлое отсутствовало, сохранились лишь осколки. В памяти всплыла корабельная каюта. Он увидел себя, развлекающегося метанием ножа в деревянный столб. Потом появилось язвительно улыбающееся лицо седовласого человека, пальцы которого были унизаны кольцами.
      Паран перекатился на бок, пытаясь понять, откуда все-таки раздается этот стон. Местность, где он оказался, напоминала равнину, но бесплодную. Кажется, не было даже земли. В десяти шагах от него высилась каменная арка ворот, ведущих в…
      «Они ведут в никуда. Я уже видел такие ворота. Правда, те были поменьше. И чем-то еще отличались от… от этой штуки».
      Из чего же они сложены? Из камня? Нет. Лежа на боку, Парану было трудно как следует разглядеть странное сооружение, но главную особенность он все-таки увидел.
      «Они сложены… из тел! Из обнаженных человеческих тел. И это не вырезанные фигуры, а настоящие тела».
      Новое открытие заставило Парана вздрогнуть. Тела двигались — они шевелились и извивались. Плоть была почерневшей и покрытой бурым налетом, похожим на торф. Глаза всех были закрыты, а рты не закрывались, исторгая тихие непрекращающиеся стоны.
      Паран встал и сразу же почувствовал сильное головокружение. Ноги подкосились. Он упал.
      — Нерешителен, — равнодушно произнес чей-то голос.
      Моргая, Паран перевернулся на спину. Над ним стояли молодые мужчина и женщина, очень похожие друг на друга. Близнецы: брат и сестра. Мужчина был одет в свободную одежду белого и золотистого цвета, его бледное, худощавое лицо не выражало никаких чувств. На голове его сестры красовалась яркая пурпурная шляпа, отчего светлые ниспадающие волосы казались чуть красноватыми.
      Мужчина бесцветно улыбнулся Парану.
      — Мы давно восхищаемся твоим… — Он не договорил и почему-то округлил глаза.
      — Мечом, — насмешливо докончила за брата женщина.
      — Тебе не кажется, что он намного тоньше обыкновенной монеты?
      Улыбка мужчины стала издевательской. Он наклонил голову, разглядывая жуткий портал.
      — Большинство оказавшихся здесь не задерживаются перед входом. Говорят, когда-то давно существовал странный обычай топить жертвы в болотах… Наверное, Клобуку эти замшелые тела кажутся красивыми. Что ж, у каждого свои представления о красоте.
      — И о безвкусице тоже, — растягивая слова, произнесла женщина. — Ну какой вкус может быть у смерти?
      Паран попытался было сесть, однако спина и руки его не слушались. Он запрокинул голову, ощущая непривычную тяжесть во всем теле.
      — Что случилось? — хриплым голосом спросил он.
      — Тебя убили, — беззаботно сообщил Парану мужчина.
      Паран закрыл глаза.
      — Тогда почему я не прошел через ворота Клобука?
      — Мы вмешались, — ответила женщина.
      «Опонны — Шуты Судьбы! Неужели им приглянулся мой меч, который я купил несколько лет назад? Или им понравилась тщеславная надпись, сделанная на лезвии?»
      — И что же опоннам надобно от меня? — вслух спросил Паран.
      — Только неуклюжую и довольно глупую игрушку, которую ты зовешь своей жизнью, мальчик. Видишь ли, у Властителей есть странная особенность: они обожают соваться в каждую игру. Ну и, конечно же, нам приятно видеть твое замешательство.
      Вдали послышался звериный вой.
      — Ого! — воскликнул мужчина. — Похоже, нам не удастся поразвлечься. Пойдем-ка отсюда, сестра. А ты, капитан, вскоре пройдешь через ворота.
      — Возможно, — добавила женщина.
      — Но мы же решили! — поморщился ее брат. — Никаких стычек! Стычки огрубляют чувства. Они неприятны. Я терпеть не могу подобные сцены. И потом, те, кто идет сюда, не привыкли играть по-честному.
      — Тогда и мы не будем играть с ними по-честному, — возразила женщина.
      Повернувшись в сторону ворот, она крикнула:
      — Эй! Властитель Смерти! Мы хотим с тобой поговорить! Отзовись, Клобук!
      Повернув отяжелевшую голову, Паран увидел, как от ворот отделилась хромая сгорбленная фигура, одетая в лохмотья. Паран сощурился. Фигура без конца меняла облик, становясь то старухой, то ребенком с обслюнявленным подбородком, то безобразно толстой девицей. Следующим в этой цепи превращений оказался низкорослый трелль, вскоре ставший высохшим тистеандием.
      — Эй, остановись на каком-нибудь одном облике! — крикнула ему Шутиха.
      Существо вскинуло голову и оскалило желтоватые зубы.
      — Вы сами не умеете выбирать, — дребезжащим голосом заявило оно.
      — Как ты смел нас обманывать? — рассердился Шут. — Ты вовсе не Клобук.
      Под морщинистой кожей хрустнули кости.
      — Властитель занят.
      — Занят? Мы не прощаем подобных оскорблений, — заявила Шутиха.
      Существо каркнуло и остановилось.
      — Ах, напугали. И куда же ваши медоточивые голосочки подевались? Вот что еще я вам скажу: моему господину очень не нравится, когда вы мешаете душе надлежащим образом проходить через ворота.
      — Не забывай, он пал от руки бога, — сказала Шутиха. — Это значит, мы имели полное право вмешаться.
      Существо с ворчанием уставилось на Парана. Пустые глазницы слегка мерцали. Продолжая разглядывать капитана, существо спросило:
      — И что же опоннам надобно от моего господина?
      — Мне — ничего, — сказал Шут и отвернулся.
      — А твоей сестре?
      — Смерть должна обождать, когда боги в чем-то не уверены, хотя и глубоко скрывают эту неуверенность. Нельзя обрекать человека на смерть, когда нет полной ясности.
      Существо зашлось каркающим смехом.
      — Услуга за услугу?
      — Разумеется, — ответила Шутиха. — Я найду Клобуку кого-нибудь другого. Такую же преждевременную и, возможно, даже бессмысленную смерть.
      Существо помолчало, затем кивнуло, хрустнув шеей. — Но только в тени этого смертного. Согласна?