Мы часто употребляем слова условно, не задумываясь, подходят ли они к случаю. Так гитлеровцев иногда называют «собаками». А вот передо мной Жучка, мохнатая лайка с добрыми карими глазами. Она спасла немало раненых бойцов. Нет в ней ничего общего с жестокими и низкими существами, которые приползли на нашу землю, и обладай Жучка даром речи, она, наверно, сказала бы своему вожатому: «Не зови ты немцев собаками».

Издавна собаку окрестили четвероногим другом. Она помогала и пастуху, и охотнику, и пограничнику.

Ум собаки и терпение её воспитателя делают чудеса. Все знают, как собаки-водолазы спасают тонущих или как сенбернары выручают путников, замерзающих в горах.

Кто зимой не видел на фронте нартовых собак? Это русские лайки, пушистые, ласковые, выносливые. Они спасли тысячи и тысячи жизней. В лесу по глубокому снегу четыре лайки быстро, но осторожно везут лодочку с раненым. Машины не могут проехать, лошади не проходят, а собаки совершают по нескольку рейсов в день.

Помню одну упряжку. Лайки замечательно работали, только иногда Шарик ворчал на Красавчика – они были в ссоре, но знали, что теперь не до драки, и ворчали вполголоса. В лодочке лежал раненый лейтенант, любимец роты: осколок мины разбил колено. Один из бойцов подошёл к псам, погладил их и серьёзно сказал: «Молодцы, что довезли…»

На одном участке Западного фронта отряд нартовых собак перевёз за месяц 1239 раненых и доставил на передний край 327 тонн боеприпасов. Передо мной записка, нацарапанная наспех карандашом: «Наша часть, наступая, несёт потери. В церкви скопилось много раненых. Вывезти не на чем. Если можно, сейчас же пришлите нартовых собак. Положение серьёзное. Командир медсанбата». Собаки поспели вовремя и вывезли раненых.

Собаки выручали и в заносы и в распутицу. Теперь собаки тащат упряжки на колёсах. Они пробираются по лесу между кустами. Их не пугают ни мины, ни пули. Я знаю лайку Мушку. Осколок мины оторвал у неё ухо, но она продолжает работать. Это обстрелянная собака. При сильном огне она не идёт, но ползёт. Другие собаки явно уважают Мушку и следуют её примеру. Мушка вывезла много раненых. Недавно один боец отдал ей свой кусок мяса и задумчиво сказал: «Как будто она… А может, и не она – похожая… Вот такая меня спасла возле Ржева…»

Есть собаки по природе приветливые, общительные, они незаменимые помощники санитара. Было это возле Сухиничей. Шотландская овчарка Боб в белом халатике ползла по поляне. Короткая пауза между атакой и контратакой. Раненые попрятались в ямах или в воронках. Боб отыскал шестнадцать раненых. Найдя человека среди снега, Боб ложится рядом и громко, взволнованно дышит: я здесь. Боб ждёт, не возьмёт ли раненый перевязку: на спине у собаки походная аптечка. И Бобу не терпится – скорей бы взять в зубы брендель (кусок кожи, подвешенный к ошейнику, – знак того, что собака нашла раненого) и поползти к санитару: иди сюда… Боб нашёл семнадцатого – лейтенанта Яковлева. Когда собака поползла за санитаром, начался обстрел из миномётов. Осколок оторвал у Боба сустав передней лапы. Он всё же дополз до хозяина, не выпуская изо рта бренделя, торопил: скорей за мной!..

Есть и другие собаки, с характером угрюмым, недоверчивым. Эти превосходно охотятся за «кукушками». Барс открыл трёх немецких автоматчиков, четвёртый застрелил Барса, но тем самым выдал себя и был снят снайпером.

Видел я и другого охотника за «кукушками» – Аякса. Это крупная, отнюдь не приветливая овчарка. Аякс не выносит немецкой формы, серо-зелёная шинель приводит его в ярость. Кроме того, Аякс считает, что человеку не подобает сидеть на дереве. Для него самое большое удовольствие прочесать лес.

Я не знаю, можно ли перевоспитать молодых гитлеровцев. Сомневаюсь. Но немецкую собаку наши перевоспитали. Её взяли вместе со штабными бумагами. Она занималась низким делом: искала партизан. Теперь этот пёс, прозванный Фрицем, ищет «кукушек».

В январе гвардейский стрелковый полк оказался в тылу у врага – под Вереёй. Проволочная связь часто рвалась, радиоустановки были разбиты. Связь поддерживали четырнадцать собак. Собаки ползли по открытой местности под ураганным миномётным огнём. Здесь погибла овчарка Аста, она несла из батальона на командный пункт полка донесение: «Огонь по берёзовой роще». Аста, раненная, доползла до своего вожатого Жаркова. Положение было восстановлено. В тот самый день был ранен Жарков.

Однажды собака Тор принесла следующее донесение: «Залегли. Не можем поднять головы – сильный обстрел». Тор понёс назад приказ: «Людей поднять. Вести наступление». Два часа спустя гвардейцы вошли в Верею. Комиссар полка Орлов говорит: «Собаки нас выручили под Вереёй…»

Как не вспомнить рыжего эрдельтерьера Каштанку? Раненная в голову, с разорванным ухом, истекая кровью, Каштанка подползла к вожатому: доставила в батальон донесение. Её забинтовали и отослали назад: другой связи не было. Две недели, забинтованная, она поддерживала связь с резервом. Было это возле Нарофоминска. Там Каштанка и погибла от снаряда. Многие бойцы её помнят.

Связная собака предана долгу, её не остановят ни пули, ни птица в кустах, ни река, ни смерть: она спешит с донесением. Она пробегает, а под огнём, маскируясь, проползает два-три километра. Красноармеец Козубовский добился, что его собака поддерживает связь между двумя пунктами, расположенными на линии огня и отстоящими один от другого на шесть километров.

Когда наши защищали высоту Крест, эрдель Фрея проделала тридцать три рейса – семьдесят километров. В последний раз Фрея принесла донесение смертельно раненная: осколок мины раздробил ей челюсть.

Что добавить к этому простому рассказу? На войне люди больше, чем когда-либо, ценят верность. Мы все помним прекрасный рассказ Чехова «Каштанка». Теперь Каштанка спасает раненого хозяина.