А на самом видном месте в центральном минском универмаге - отдел с жутковатым названием "Конфискованные товары". Как объяснила скучающая продавщица, это таможня берет добро и продает его по тем же самым рыночным ценам, что и все остальные. Но, похоже, минчане предпочитают другие отделы. Наверное, из сочувствия к "контрабандистам", число которых может пополнить любой из них.
      # # # #
      Но особенно строг Александр Григорьевич к "валютчикам". Его собственные деньги, правда, за последние два года обесценились невероятно - зайчики похудели за это время ни много ни мало в 200 (двести!) раз, однако уважения к ним он требует все равно. Но разве этого можно добиться, если самая крупная белорусская купюра - пятьсот тысяч рублей, или менее чем полтора доллара? Три доллара, стало быть, миллион. В магазинах, торгующих техникой и мебелью, цифры на ценниках умещаются едва-едва, но и в остальных сосчитать нули без специальной подготовки нелегко. Кассирам - тоже сполшное мучение, ведь дорогая покупка "тянет" по меньшей мере на полкило местных денег.
      Говорят, даже в самых глухих деревнях бабульки хранят свои сбережения в баксах. По количеству циркулирующих в стране долларовых "единичек" Белоруссия, наверное, вообще мировой лидер.
      И это - несмотря на то, что все белорусские баксовладельцы потенциальные преступники.
      Из рассказа случайного знакомого:
      - Это было где-то в полседьмого утра, я только из дома вышел. Смотрю сосед идет, алкаш. Слышь, говорит, купи у меня два бакса, похмелиться. Я что, в это время милиции обычно не бывает еще, взял у него эти доллары. А тут, как из-под земли - они, сволочи. Валютная сделка, говорят. И завели дело. У нас в таких случаях тот, кто доллары продает, сильно виноватым не считается. А вот кто купил... Короче говоря, на двадцать пять миллионов наших "зайцев" я попал. Это семьдесят пять долларов примерно. Так что насчет валюты у нас строго...
      Убедиться в этом несложно. Обменять "зайчики" на доллары или хотя бы на наши рубли - проблема, ведь в обменных пунктах иностранную валюту не продают в принципе. Рядом с каждым из них, правда, стоит целая толпа перекупшиков, но разница "их" курса с официальным - процентов двадцать. А вот зато продавать валюту выгоднее спекулянтам, а не государству, но законопослушные граждане побаиваются. Барыги, впрочем, тоже. "Мне вот нужно было три доллара скинуть, - рассказал один случайный знакомый. - Если бы спекулянтам сдать, на лишний стакан могло хватить. Но они связываться не стали. Говорят, если бы большие деньги у тебя были, долларов хотя бы десять, мы бы взяли. А так иди-ка, говорят, в кассу..."
      # # # #
      Конечно, в странах со здоровой экономикой такие вещи исключены. И Белоруссия, разумеется, не исключение.
      На продукты питания цены здесь, правда, божеские. Все то, что местного производства, стоит как минимум процентов на двадцать дешевле, чем у нас. Да и качество выше. И получается, что сытный обед в столовой стоит чуть дороже одного "Сникерса".
      Но магазинов относительно немного, и в них очереди. Кое на какие продукты уже в дефиците. И не мудрено - производить их селянам смысла нет. Закупочные цены минимальные, а вывезти хоть что-то на продажу за пределы республики почти невозможно - на всех вокзалах большие сумки проверяют, и, если того же творога у отъезжающего окажется больше, чем это понравится человеку в форме, "контрабанда" конфискуется. Или вывозится-таки, но - после взятки, лишающей данное предприятие всякого экономического смысла. На автодорогах, рассказывают, вообще беспредел.
      Раньше сей нехитрый бизнес кормил многих, теперь лавочку прикрыли. Формально это именуется "поддержкой отечественного производителя". А фактически делает этого самого производителя абсолютно беспомощным и неконкурентноспособным - ведь никакой потребности работать больше и лучше у него нет. Еще относительно недавно уровень жизни в Белоруссии и соседней Литве был вполне сопоставимым. Сейчас же прибалты ушли вперед - пусть и на дороговизну там жалуются чаще, и на безработицу. Но одни власти дают своим соотечественникам хотя бы возможность заработать, а другие - лишь контролируют: кто бы чего не урвал...
      Пенсионерам в Белоруссии, может, и лучше. Но на поддержку детей им рассчитывать не приходится. Если дети, конечно, не в ГАИ работают и не в народном контроле. Там, где Лукашенко начинал. Зарплата лучших белорусских журналистов е превышает 75 долларов...
      # # # #
      ...И вот - последнее впечатление от посещения сопредельного государства. В Орше (это на белорусской земле, если по железной дороге, последний населенный пункт) в вагон вошли милиционеры. Увидев двух мирно "соображающих" мужиков и признав после проверки паспортов соотечественников, принялись писать протокол о снятии с поезда. Вопрос решился через пять минут и через пять долларов. "Да, с этим у нас строго, - с облегчением вздохнули пострадавшие, когда гроза миновала. - Чуть на улице покачнулся - сразу заберут. Изобьют, конечно, деньги какие есть отберут - и назавтра выпустят..."
      # # # #
      Пару лет тому назад я побывал в Албании. И был весьма разочарован тем обстоятельством, что путешествия на машине времени не получиолсь - большая часть примет грустного социалистического прошлого этой страны уже стерта с лица земли. А так хотелось чуть-чуть экзотики уходящего, как тогда казалось, навсегда, прошлого! Попасть в эту страну было совсем непросто, да и провести там мне удалось только два дня - а впечатлений набралось чуть меньше, чем хотелось бы.
      И вот возникает вопрос: а стоило ли напрягаться? Сел бы в минский поезд - и дышал бы этим воздухом сколько угодно.
      А скоро, глядишь, даже и ехать никуда не придется...
      Июль 1999
      Море контрастов в океане пустыни
      "Маленькая Швейцария" и "город контрастов". Вот - два эпитета, которыми со скромной, но гордой улыбкой награждает себя едва ли не каждый населенный пункт. Такое впечатление, что Альпы начинаются где-то в районе Курил и тянутся по меньшей мере до Карпат...
      И исключение, похоже, только одно - Калмыкию не сравнит со Швейцарией даже самый оголтелый партиот или максимально тупой автор рекламного буклета. Местные пейзажи выглядят с воздуха настолько безжизненными, что сердце сжимается еще задолго до того, как самолет сядет на бетонную полосу пустынного элистинского аэропорта. Элиста, в свое время получившая награду некоей международной ассоциации озеленителей, правда, вполне "тянет" на роль оазиса в пустыне, но до Швейцарии ей, конечно, далековато.
      А вот по части контрастов она смело может конкурировать хоть с самим Нью-Йорком.
      Контраст первый. Архитектурный.
      Несколько лет тому назад Элиста ничем не отличалась от десятков, если не сотен абсолютно безликих городов, разбросанных по всей территории Советского Союза. Помпезная обкомовская площадь, некое подобие цивилизации в радиусе двухсот метров, а далее - сплошные, извините, "курмыши" - частные постройки вперемежку с хрущовками и редкими девятиэтажками. Завяжи глаза даже бывалому путешественнику, отвези его сюда и попроси сказать, где он находится - пока в лица прохожих вглядываться не начнет, ни за что не угадает.
      А сейчас Элисту не спутаешь ни с одним городом мира.
      Нет-нет, все "архитектурные достояния" советской эпохи никуда не делись и симпатичнее не стали. Но у города появились новые достопримечательности.
      Собственно говоря, по их числу и плотности на единицу территории Элиста больше не уступает ни Парижу, ни Иерусалиму ни Афинам. В Элисте проводятся бионале скульпторов, и ваятели со всего мира получили возможность блеснуть своими талантами на улицах калмыцкой столицы. Наверное, такого нет больше нигде на планете, чтобы на захолустной улочке можно было бы наткнуться на скромный постамент и какую-то скульптуру на нем. Каких только памятников здесь нет! Верблюдам и обезьянам, мужчинам и женщинам, а много и таких, смысл которых рядовому калмыку или туристу без специальной подготовки станет понятен после далеко не первой рюмки лучшей в Калмыкии водки "Кирсан"...
      Но один из памятников действительно впечатляет. Тот, который посвящен калмыкам, выселенным Сталиным с насиженных мест 28 декабря 1943 года. Он установлен на холме - первоначально собирались засадить этот холм живыми цветами, но потом передумали - пусть здесь растет себе горькая степная трава. В одну скульптуру Эрнст Неизвестный "уместил" и плачущих овец, и самых известных уроженцев этих мест - героя войны Городовикова, поэта Кугультинова, наконец, самого Кирсана Николаевича. А у подножия холма уложили метров сорок самых обычных железнодорожных рельсов - как напоминание об этих товарных вагонах, в которых под дулами автоматов люди были вынуждены покидать насиженные места. Каждый год 28 декабря здесь, на этих рельсах, плачет весь город...
      А еще в Элисте возвели первый на европейской части России буддистский храм. Замолить грехи можно прямо у входа - для этого достаточно просто покрутить такие огромные магические цилинцры, закрепленные на вертикальных осях. На двери в храм - объявление, набранное на компьютере. Если ему верить, то с 9.00 до 11.00 здесь изгоняют злых духов, с 11.00 до 13.00 молятся о продлении жизни, после обеда - поминают усопших. Кстати, почти все ларьки и магазинчики в Элисте построены в форме пагод. Наверное, знающий человек найдет здесь не одно противоречие с учением Великого Будды - у нас же даже самые предприимчивые торговцы пока не строят супермаркеты в форме церквей с прилавком на алтаре и рекламными плакатами вместо икон. Но в Элисте сей очевидный парадокс ни у кого не вызывает недоумения. Наверное, потому, что буддизм - самая терпимая религия в мире. Это, кстати, чувствуется - Элиста, пожалуй, единственный город в нашем нервном государстве, где автомобилист всегда пропустит пешехода.!
      Здесь никогда не было никаких массовых беспорядков, и даже футболисты, когда-то выступавшие за местный "Уралан", а потом приезжавшие в Элисту в составе других команд, всегда оставались здесь самыми желанными гостями.
      Ну, а едва ли не дешевле всего в киосках "Роспечати" - каких-то полтора рубля - стоит вымпел с изображением современного божества - президента Республики Калмыкия Кирсана Илюмжинова.
      Контраст второй. Интеллектуальный.
      Уверяю вас: если бы такому человеку, как Кирсан Илюмжинов, довелось рулить в каком-нибудь более продвинутом регионе, страна носила бы его на руках. Что ни говорите, а мало у нас правителей с таким же количеством свежих идей и столь же готовых на неординарный поступок. Проведение Всемирной Шахматной Олимпиады в калмыцкой степи казалось многим бредом чистой воды - а ведь она была не только успешно завершена, но еще и оказалась проектом (об этом чуть позже), не лишенным экономической основы! И несмотря на это у президента Калмыкии и международной шахматной федерации хватило самоиронии, чтобы у входа в олмипийскую деревню, получившую не слишком типичное для этих мест название Сити-Чесс, появился памятник... Остапу Бендеру, установленный, кстати, на проспекте, которому официально присвоено его же имя. Великий Комбинатор стоит точь-в-точь такой, каким мы его запомнили в исполнении незабвенного Андрея Миронова - в фуражке, с небрежно наброшенным шарфом, шахматной доской под мышкой и !
      "лошадью" в руке. Вот только разрез глаз у него немножко другой...
      Наверное, человек с таким восприятием мира, как Илюмжинов, был бы непрочь видеть "свой" народ свободным и просвещенным. Но пока в этих краях совсем другие традиции.
      Однажды какие-то злоумышленники отломили Великому Комбинатору кисть руки, в которой он держал шахматную фигуру. Разумеется, местные газетчики тут же отправились на место происшествия с тем, чтобы запечатлеть этот акт вандализма. В любом другом месте тем же все бы и завершилось. Но на проспекте Остапа Бендера история получила развитие, причем действие развивалось аккурат как в детективе, сделанном под комедию. Поодаль от памятника стояла неприметная "шестерка", в которой организовали засаду милиционеры. Но жара сморила этих "тружеников", и они заметили "злоумышленников" слишком поздно - когда те уже запечатлели искалеченного Остапа и садились в редакционную машину. С криками и бранью милиционеры бросились наперерез, но журналисты стремительно взяли старт по направлению к редакции. А затем на проспекте Остапа Бендера началась погоня, перед которой меркнет знаменитая сцена из романа Ильфа и Петрова. В жизни, как и у классиков, удиравшие оказались на коне...
      А чего стоит эта история с убийством редактора газеты "Советская Калмыкия" Ларисы Юдиной? Абсолютно понятно, что единственная местная оппозиционная газета, да вдобавок не такого уж высокого качества, не таила никакой угрозы для властей. И поэтому совсем нетрудно предположить, что это было на руку кому-то из недоброжелателей, а точнее, врагов Кирсана Николаевича, тем более, что произошло убийство в праздничный день - в тот момент весь город находился на открытии нового стадиона. Но власти и местная пресса сделали все, чтобы трагедия, как, наверное, и замышлялось, нанесла имиджу президента максимальный ущерб. История сразу же была окутана густой завесой тайны, а все приезжавшие в Элисту журналисты центральных СМИ априори становились врагами калмыцкого народа.
      Будь ближайшее окружение Илюмжинова чуть поумнее, Калмыкия гремела бы в стране совсем по-другому. И шахматная Олимпиада прошла бы с куда большим резонансом, и на футбольный "Уралан" никогда не бывавшие в Калмыкии люди не навесили бы ярлык команды с дурной славой. А ведь это - любимые детища президента, к тому же как раз и призванные сделать доброе имя его республике.
      Президент умен и иронечен, общителен и находчив. С ним запросто можно договориться об интервью, и он не уйдет от ответа ни на один самый острый вопрос. Но все это так контрастирует с местными устоями и традициями...
      Контраст третий. Экономический.
      А местные устои и традиции, помимо всего прочего, таковы, что фактически единственной доходной отраслью местной промышленности является контрабанда черной икры. И не мудрено, что она продается повсюду и по ценам, как принято говорить, существенно ниже рыночных. А больше здесь ничего нет даже единственная железная дорога, проходящая через Калмыкию, практически бездействует - просто нечего по ней перевозить.
      С первого взгляда видно, что народ здесь в массе своей не шикует. Но тем не менее Калмыкия смогла потянуть как минимум два дорогостоящих начинания - проведение шахматной Олимпиады и содержание футбольного "Уралана".
      Если бы деньги, которые Кирсан Николаевич тратит на футбол, просто разделить между всеми калмыками, благосостояние граждан республики выросло бы невероятно: команда высшей лиги стоит примернно три миллиона долларов в год, а жителей в стпеной республике - всего-то пара сотен тысяч. Но средства на футбол находятся, и не совсем понятно откуда. Оффшор в степи вроде бы закончился, а больше как бы и нет источников для изыскания таких средств. Столько даже из бюджета в такой республике, как Калмыкия, не наворуешь...
      Элистинцы болеют за "Уралан", в котором, кстати, нет ни одного калмыка, горячо и искренне. Здесь на трибунах не говорят о деньгах, а футболистам, живущим в шикарных коттеджах в шахматной олимпийской деревне, горожане особо не завидуют.
      Хотя Сити-Чесс, оставшийся Элисте в наследство от Олимпиады, заслуживает подробного и восторженного рассказа.
      Только представьте себе. Городская окраина. От последней девятиэтажки до горизонта степь. И вдруг, как мираж, возникает этот удивительный город, словно перенесенный сюда действительно из какой-нибудь Швейцарии. Картинка! Мощеные улочки, домики, среди которых нет двух одинаковых, необычные фонарики и лавочки под ними... Поначалу, правда, ощущение такое, что попадаешь в Пном-Пень времен борьбы с полпотовским режимом - чудо-город кажется абсолютно безлюдным. Но впечатление обманчиво - своя жизнь здесь идет. Новые калмыки охотно покупают коттеджи и квартиры в Сити-Чесс, и, говорят, процентов девяносто затрат на возведение Олимпийской деревни уже отбито.
      А в ее центре возведен Сити-Чесс-холл - дворец, в коором олимпийские баталии и проходили. Удивительно красивое здание служит любителям шахмат, да и всем остальным тоже. Здесь проходят выставки и семинары, а что касается Каиссы, то я своими глазами видел, что здесь ей поклоняются все - от детей до милиционеров. Такого тоже больше не увидишь нигде...
      Да, уникальное место эта Элиста, Место, где поклоняются Будде и Каиссе. Продуваемый всеми ветрами город, даже в центре которого пахнет неуловимым ароматом степных трав. Скорее маленький Лас-Вегас, чем вторая Швейцария. Город контрастов.
      Лифт, сэр!
      Вообще-то, я отношу себя к категории людей, довольно часто попадающих в идиотские ситуации. Однажды примерно в двадцатых числах февраля в заснеженной Самаре меня сбил велосипедист. Было множество случаев, когда, встречая самых близких друзей и знакомых, я не обращал на них никакого внимания. А сколько раз я застревал в залитых солнцем аэропортах в ожидании единственного (!) задержанного рейса..
      И поэтому, в принципе, я был готов к тому, что выработанная обстоятельствами привычка смеяться над собой окажется за границей как нельзя кстати. Но чтобы это понадобилось уже на пятидесятой минуте пребывания в чужой стране...
      А случилось вот что.
      Самолет приземлился в римском аэропорту глубокой ночью. Минимум формальностей, еще полчаса дороги, и вот я уже в гостиничном лифте. Нажимаю кнопку "6", двери бесшумно закрываются, лифт столь же бесшумно поднимается на требуемую высоту, и...
      И - все. Дверь не открывается!
      Я тщательенйшим образом изучаю незнакомые кнопки и прихожу к выводу, что нажимать вроде бы ни на что больше не нужно. Злорадно думаю: "Неужели и у этих буржуев бывают неполадки?" - и еду ради спортивного интереса вниз. На первом или, ежели по-западному, нулевом этаже дверь открывается без проблем. А вот на шестом - ни в какую. Повторяю процедуру в соседнем лифте результат прежний. Что же это за этаж такой заколдованный? Конечно, можно было уступить и воспользоваться лестницей, но этот шаг показался мне абсолютно беспринципным. В глубокой задумчивости о корнях собственной бестолковости я простоял в закрытом лифте на этом самом шестом этаже минуты две.
      И тут кто-то легонько тронул меня за плечо.
      Наверное, этого было вполне достаточно, чтобы получить инфаркт. А следом - и второй, потому что обернувшись, я увидел двухметрового негра, зрачки и зубы которого поблескивали в полумрае как-то жутковато.
      "Мистер, ду ю хев эни проблем?" - вкрадчиво поинтересовался он. Мол, что за проблемы у белого господина в такой неурочный час?
      И вот тут-то я над собой и рассмеялся. Потому что только сейчас заметил: четвертая стена "клетки", которая по всем законам отечественного лифтостроения должна быть глухой, на самом деле оказалась... дверью! Такой же бесшумной, как и та, через которую я входил. Вот и не догадался обернуться...
      Только представьте: длиннющий полутемный коридор, упирающмйся в открытый лифт, и стоящий на всеобщем обозрении человек, пытающийся выйти из него в другую сторону. Интересно, что подумал мой первый римский знакомый об интеллектуальных способностях некоторых лиц европейской национальности?
      Я финский бы выучил только за то...
      Было это в Финляндии, в городе Лахти. Водитель нашего автобуса, впервые попавший в эти благословенные края, попросил меня помочь ему решить проблему парковки. Дело было вечером, и встретить человека с английским на пустынной улице около автостоянки оказалось делом непростым. Наконец удалось найти одного тинэйджера, который все объяснил - обстоятельно и культурно. Оказывается, дело за малым - надо просто дойти до ближайшего супермаркета это здесь, за углом - и купить там такой огромный циферблат на картонке, наподобие таких, по которым мы двигали стрелки в начальной школе. Так вот: надо прислонить часы к лобовому стеклу, установив на них время парковки, и накормить мелочью стоящий у въезда на автостояну автомат. И все: совесть водителя - лучший контролер, а в принципе это никакая не проблема проверить, за все ли время стоянки заплатил тот или иной дальнобойщик. Время от времени местные службы этим занимаются.
      "А как называется этот предмет на финском?" - предусмотрительно спросил я, догадываясь, что на другом другом языке с продавщицей супермаркета пообщаться будет проблематично. И тут же пожалел о содеянном, потому что услашал в ответ слово, запомнить которое можно было только колоссальным напряжением воли и памяти. В этом слове было порядка сорока букв, подавляющее большиенсво которых составляли согласные. Я беспрерывно повторял его по дороге в магазин и уже чувствовал себя почти готовым щегольнуть дома знанием загадочного языка, да и осбственными способностями тоже. И непременно сделал бы это, если бы слово не вылетело из головы через минуту после того, как была сделана покупка.
      А вообще в финском языке есть, кажется, только одно простое слово kioski. Когда я впервые увидел такую вывеску и попросил прохожего перевести это слово на английский, то он объяснил так: "О, kioski - это такой небольшой магазинчик, который стоит отдельно от остальных."
      Я сразу почувствовал себя как дома...